Головоломка

Франк Тилье, 2013

В новом триллере Франка Тилье «Головоломка» герои Илан и Зоэ, профессиональные охотники за сокровищами, внедряются в таинственную игру, где главный приз составляет триста тысяч евро, а цена ее – человеческая жизнь. Правила игры им неизвестны, они знают лишь ее название: «Паранойя». В горах на территории заброшенной психиатрической лечебницы восемь участников должны бросить вызов своим самым потаенным страхам. Чтобы обрести ключ от заветного сейфа с деньгами, нужно собрать десять черных хрустальных лебедей. Но осторожно: цена такой находки – жизнь. Ваша жизнь. Впервые на русском языке.

15

Никакой мебели. Ни одного предмета, подтверждающего, что Хлоэ Сандерс когда-то жила здесь. Только пыль. И паутина на потолке.

Эта квартира необитаема много недель. Или месяцев.

У Илана сдали нервы. Он отошел в угол и долго плакал, спрятав лицо в ладонях.

Все это нереально. Ему снится жуткий кошмар, он сейчас проснется. Илан огляделся, коснулся рукой выщербленной половицы, занозив до крови палец, слизнул языком теплую, отдающую противным медным вкусом каплю.

Все было реально.

Он выпрямился и, пошатываясь, побрел по комнатам. Все они были пусты, даже спальня, где они провели столько счастливых ночей.

Илан отказывался признать, что Хлоэ могла быть участницей заговора и вернулась к нему, чтобы завлечь в западню. Что ему известно о ней по большому счету? Он никогда не видел родителей подруги, она ничего не рассказывала о своем прошлом. Они с Хлоэ «встретились» в Интернете, она игрок, как и он, их объединила охота за сокровищами. Начался роман, они жили вместе два года, потом она бросила его без всяких объяснений, перестала отвечать на звонки, отказывалась встречаться.

Возможно ли, что все, с самой первой — виртуальной — встречи, было подставой? Чудовищным заговором?

На площадке хлопнула дверь. Илан вытер глаза, ринулся к выходу и успел перехватить направлявшуюся к лифту соседку.

— Я друг Хлоэ Сандерс. Она не подходит к телефону, я забеспокоился, прибежал, взломал дверь…

Женщина окинула взглядом осунувшегося, бледного как смерть молодого человека в грязной одежде.

— Мне кажется, мы уже встречались, я не ошибаюсь?

— Год назад я часто здесь бывал. Я… друг Хлоэ.

— Да, конечно, теперь я вспомнила. — Она убрала ключи в сумочку. — Там больше никто не живет. После того как мадемуазель съехала, квартиру так и не заняли.

Илан прислонился к двери, испугавшись, что упадет.

— Когда она съехала?

— Скоро будет год. Знаете, здесь происходили странные события.

— Какого рода?

Взгляд соседки затуманился, она поежилась, как будто вдруг замерзла.

— Пугающие. Каждое утро, выходя из квартиры, и каждый вечер, возвращаясь домой, мадемуазель Сандерс обнаруживала на двери небольшой погребальный крест.

Женщина кивком указала на кружок в центре створки, где дерево выглядело более светлым.

— Сюда его приклеивали — почти каждый день, много недель. Это продолжалось три месяца, потом у вашей подруги окончательно сдали нервы, и она исчезла. Никто даже не попытался снять или купить квартиру. Не знаю почему.

Илан отшатнулся от двери, как от удара электрошокером. Значит, Хлоэ ушла не потому, что хотела сделать ему больно, ее до смерти напугал какой-то псих.

Открытие почти успокоило его, но мысль о «Паранойе» не шла прочь.

— Хлоэ когда-нибудь вызывала полицию?

— Не припомню. У меня, да и у других соседей были серьезные сомнения насчет правдивости всей этой истории.

— Правдивости? В каком смысле?

— Никто из нас ни разу не видел того или ту, кто клеил кресты, хотя в доме живет много народу, а войти можно, только зная код домофона.

— Или дождавшись, когда кто-нибудь выйдет из подъезда. Я поступил именно так.

— Конечно, но вас наверняка кто-то да заметил, мог рассказать другим, описать. Вы не невидимка. И не призрак.

Илан подумал о тенях, об их незримом присутствии вокруг себя.

— Три месяца, каждый день. Соседи пришли к единодушному мнению: посторонний человек ничего подобного сделать не мог.

— Хотите сказать, это был один из жильцов?

— Мы думаем, что злоумышленник — не кто иной, как сама мадемуазель Сандерс.

Илану показалось, что его ударили кинжалом в спину. Женщина заметила смятение собеседника и продолжила:

— Хлоэ Сандерс всякий раз снимала крест и уносила его в квартиру. Можете себе представить, чтобы кто-нибудь каждый день приходил в чужой дом с одной-единственной целью: налепить крест на дверь квартиры посторонней женщины? Что у кого-то хватило терпения вырезать девяносто крестов? Помню, однажды мы попросили показать нам эти кресты, но она сказала, что все уничтожила. Хлоэ была странной особой…

— То есть?

— Никогда не открывала ставни на окнах, утверждала, что за ней следят, ходят по пятам. Чистая паранойя!

Илан судорожно сглотнул: с ним происходило то же самое. Возможно, Хлоэ стала первой жертвой «Паранойи» и ничего не сказала, чтобы защитить его.

— Последние сомнения исчезли месяцев шесть-семь назад. Я совершенно случайно узнала, что мадемуазель Сандерс лежала в психиатрической клинике. Мне неизвестно, как долго и по какой причине, названия больницы я тоже не помню. Странное такое слово…

Илан был потрясен. Психиатрическая больница…

Нет, только не Хлоэ.

Он не хотел верить, но факты — упрямая вещь. Хлоэ почти наверняка бросила его, потому что плохо себя чувствовала и была измучена историей с крестами. Как она могла не сказать ему?

А он был так занят собственными проблемами, что ничего не заметил.

Илан осторожно прикрыл изуродованную дверь мрачной пустой квартиры, где теперь жили лишь пауки да старые воспоминания.