Порвалась дней связующая нить

Филип К. Дик

У Рэгла Гамма уникальное хобби: каждый день он участвует в конкурсе местной газеты и каждый день выигрывает. В остальное время он наслаждается спокойной жизнью в родном маленьком городке. Но вдруг начинается череда странных событий – найден телефонный справочник, содержащий несуществующих абонентов, в журнале пишут о популярной кинозвезде Мэрилин Монро, фильмы с которой он ни разу не видел. Знакомые предметы исчезают, а вместо них лежат подозрительные ярлыки с названиями. Остается только уехать из этого поддельного мирка. С какой реальностью столкнется Рэгл, когда растворится последняя иллюзия? Филип Киндред Дик (1928—1982) написал 121 рассказ и 45 романов, переведенных более чем на 25 языков. Он признан одним из самых ярких визионеров современности. По многим произведениям сняты кинофильмы и сериалы, такие как «Бегущий по лезвию», «Вспомнить все», «Особое мнение», «Человек в Высоком Замке», «Электрические сны Филипа К. Дика» и другие. «Замечательно, забавно до ужаса, особенно если вы хоть раз подозревали, что мир нереален и создан исключительно для того, чтобы вы не знали, кто вы на самом деле». – Rolling Stone

Глава 4

После захода солнца Сэмми Нильсон еще целый час носился по развалинам. Вместе с Батчем Кляйном и Лео Тарски они натаскали такую кучу черепицы, что она тянула на серьезную оборонительную позицию. Ее можно было удерживать практически бесконечно. Теперь оставалось только набрать комьев грязи, желательно с длинными пучками травы, чтобы вести обстрел.

Подул вечерний ветер. Дрожа от холода, Сэмми присел за бруствер. Окоп, конечно, следовало углубить. Увидев торчащую из земли доску, он изо всех сил навалился на нее. Доска вывернула из земли несколько кирпичей, кучу золы, корни, траву и грязь. Внизу оказался проем между двумя бетонными плитами, служившими ранее либо фундаментом, либо частью водопровода.

Страшно подумать, что тут может храниться!.. Упав на живот, Сэмми принялся горстями выгребать штукатурку и куски бетона с торчащей проволокой. Руки саднило, но он продолжал лихорадочно работать.

Напрягая зрение, Сэмми разглядел торчащий из расщелины желтый том. Телефонная книга. А за ней — вымоченные дождем журналы.

Он принялся за дело с удвоенной энергией.

***

Перед обедом в гостиной Рэгл попросил Вика уделить ему несколько минут. Увидев мрачное лицо зятя, Вик спросил:

— Хочешь, чтобы я закрыл дверь?

— Не надо, — сказал Рэгл.

— Это касается конкурса?

— Я решил добровольно из него выйти. Для меня это слишком. Напряжение и… Слушай! — Он наклонился к Вику, глаза налились кровью. — Вик, у меня нервный срыв. Марго ничего не говори. — Его голос задрожал. — Я хочу с тобой посоветоваться.

Вик растерянно молчал.

— Это из-за конкурса, — произнес он наконец.

— Может быть. — Рэгл сделал неопределенный жест.

— И давно?

— Уже несколько недель. Два месяца. Не помню.

Он замолчал, уставившись в пол.

— А ты говорил с людьми из газеты?

— Нет.

— Они же поднимут шум.

— Меня это не волнует! Я не могу продолжать. Мне нужно куда-нибудь уехать. Может быть, за границу.

— Дела! — выдохнул Вик.

— Я вымотался вконец. Отдохну полгодика, авось поможет. Могу заняться физическим трудом. Пойду на конвейер. Или поработаю где-нибудь на воздухе. Я хочу поговорить с тобой о финансовой стороне дела. За прошедший год я вносил в среднем около двухсот пятидесяти долларов в месяц на расходы.

— Да, — кивнул Вик. — Я знаю.

— Сможете вы с Марго обойтись без этой суммы? Платить за дом, за машину, за все остальное?

— Конечно, — ответил Вик. — Думаю, сможем.

— Я тебе выпишу чек на шестьсот долларов. На всякий случай. Если возникнет необходимость — используй его. Но лучше сделай вклад. Чеки действуют месяц или около того, а так будешь получать свои четыре процента.

— Ты еще не говорил Марго?

— Пока нет.

В дверях появилась Марго:

— Обед почти готов. Чего это вы сидите тут такие мрачные?

— Дела, — бросил Вик.

— Можно послушать?

— Нет, — сказали они одновременно.

Не говоря ни слова, она вышла.

— Продолжим, — сказал Рэгл, — если ты не против. Я, может быть, лягу в военный госпиталь. Я все-таки ветеран и имею право на медицинское обслуживание. Правда, сомневаюсь, что это по их части. Кроме того, думаю, не использовать ли закон о военнослужащих? Поступить в университет?

— На какой факультет?

— Ну, скажем, на философский.

Вику показалось это странным.

— Зачем? — спросил он.

— Потому что философия — убежище и утешение.

— Не знаю. Может, когда-то и была. Для меня философия — нечто имеющее отношение к теории сверхчувствительной реальности и смыслу жизни.

— Ну и что тут плохого? — упрямо спросил Рэгл.

— Да ничего, если ты уверен, что это поможет.

— Я кое-что прочел в свое время, — сказал Рэгл. — Епископ Беркли. Идеалисты. Ну, например, — он махнул рукой в сторону стоящего в углу пианино, — откуда мы знаем, что это пианино существует?

— Мы этого не знаем, — ответил Вик.

— Может быть, его и нет.

— Ты прости, — смущенно проговорил Вик, — но для меня это все игра слов.

Услышав это, Рэгл побелел как мел, челюсть его отвисла. Уставившись на Вика, он стал медленно подниматься из кресла.

— С тобой все в порядке? — не выдержал Вик.

— Я должен подумать, — с трудом выговорил Рэгл. Он наконец встал. — Ты меня извини. Мы как-нибудь потом поговорим еще. А сейчас обед, или что там…

Рэгл вышел из комнаты.

«Бедняга, — подумал Вик. — Похоже, конкурс его доконал. Еще бы, сидеть целый день в одиночестве… бесцельно».

— Помочь тебе накрыть на стол? — спросил он жену.

— Все готово, — откликнулась Марго.

Рэгл прошел через столовую и скрылся в ванной.

— Что с ним? — поинтересовалась Марго. — Рэгл сегодня не в себе. Какой-то несчастный. Его не исключили из конкурса? Он бы, конечно, мне сказал, но…

— Потом объясню.

Вик обнял и поцеловал жену. Она нежно к нему прижалась.

«Если бы у Рэгла была семья, ему было бы легче, — подумал Вик. — Семья. В этом мире нет ничего более важного. И никто не сможет этого отнять».

***

За обеденным столом Рэгл сидел глубоко погруженный в свои мысли. Расположившийся напротив него Сэмми болтал о своем клубе и его мощной военной технике. Рэгл не слушал.

Слова, думал он.

Центральная проблема философии. Отношение между словом и вещью… Что есть слово? Условный знак. Но мы живем словами. Наша реальность — это слова, а не вещи. Не может быть вещи самой по себе. Это уловка сознания. Слово более реально, чем вещь, которую оно обозначает.

Слово не представляет реальность; слово и есть реальность. Во всяком случае, для нас. Может быть, Бог имеет дело с предметами, мы — нет.

В его пиджаке, висящем сейчас в шкафу, лежала металлическая коробка, а в ней — шесть полосок бумаги.

КИОСК С ПРОХЛАДИТЕЛЬНЫМИ НАПИТКАМИ

ДВЕРЬ

ЗДАНИЕ ФАБРИКИ

ШОССЕ

ПИТЬЕВОЙ ФОНТАНЧИК

БУКЕТ ЦВЕТОВ

— Сколько можно тебе повторять: не играй там! — Громкий и резкий голос Марго сбил Рэгла с мысли. — Еще раз говорю, Сэмми, не смей! Я не шучу!

— Как продвигаются дела с петицией? — спросил Вик.

— Виделась с каким-то мелким чиновником. Он говорит, что сейчас у города нет средств. Просто зло берет, ведь в прошлый раз они утверждали, что уже заключили контракты и работы начнутся со дня на день. Их ничего не заставишь сделать! Ты просто беспомощен, любой человек против них беспомощен.

— Может, Билл Блэк сумеет затопить эти развалины?

— Ну да, — откликнулась она. — Значит, лучше, если дети там утонут, вместо того чтобы свернуть себе шею?

После обеда, когда Марго мыла посуду на кухне, а Сэмми валялся перед телевизором, Рэгл и Вик продолжили разговор.

— Попроси у организаторов конкурса отпуск, — предложил Вик.

— Сомневаюсь, что они согласятся. — Рэгл достаточно хорошо знал правила.

— А ты попытайся.

— Может быть, — кивнул Рэгл, царапая пятно на столе.

— Надеюсь, ты не из-за меня расстроился?

— Нет, — покачал головой Рэгл. — Если кто и виноват, так это конкурс. И Джуни Блэк.

— Теперь слушай, — сказал Вик. — Ты можешь найти кого-нибудь получше, чем Джуни Блэк. Речь идет даже не о личности, а о социальном статусе.

— Мне трудно думать о социальном статусе Билла и Джуни. И вообще, мне сейчас не до статусов.

— Объясни, что произошло.

— Ничего.

— Нет, объясни.

— Галлюцинация. — Рэгл пожал плечами. — Всего-навсего. Повторная.

— Можешь ее описать?

— Не хочу.

— Я не выведываю. Просто это тревожно. По-моему, тут что-то не так.

— Не так, — согласился Рэгл.

— Я не говорю о тебе, обо мне или еще о ком-либо. Тут дело серьезнее.

— Время, — сказал Рэгл. — Похоже, оно свихнулось.

— Думаю, нам стоит сравнить ощущения.

— Я не стану рассказывать, что произошло со мной. Сейчас ты скорбно покиваешь головой, а завтра или через день будешь трепаться с покупателями, жевать резинку и ляпнешь что-нибудь такое… Поползут невероятные слухи. А с меня сплетен достаточно. Не забывай, я все-таки национальный герой.

— Себя ты всегда защитишь, — возразил Вик. — А так мы могли бы до чего-нибудь докопаться.

Рэгл промолчал.

— Нельзя вот так взять и замкнуться! — не выдержал Вик. — Я отвечаю за жену и сына. Ты что, уже не контролируешь себя? Ты сознаешь, что можешь натворить?

— Ну, на людей я бросаться не стану, — усмехнулся Рэгл. — Во всяком случае, у меня нет причин думать иначе.

— Мы все живем в одном доме, — настаивал Вик. — Представь, что я бы тебе сказал…

— Если почувствую, что становлюсь опасен, — перебил его Рэгл, — тут же уеду. В любом случае уеду, может быть, даже через пару дней. Так что потерпи, и все будет нормально.

— Марго тебя не отпустит.

При этих словах Рэгл рассмеялся:

— Ей придется это сделать.

— А по-моему, главная причина — в твоей неудавшейся любви.

На этот раз Рэгл не ответил. Поднявшись из-за стола, он прошел в гостиную, где Сэмми, улегшись перед телевизором, смотрел «Пушечный дым». Рэгл упал на диван и тоже уставился на экран.

С ним говорить нельзя, понял он. Как плохо. Как чертовски плохо.

— Как тебе вестерн? — спросил он, когда фильм перебили рекламой.

— Классный, — бросил Сэмми. Из кармана его рубашки торчала скомканная бумага. Было видно, что она не раз побывала под дождем.

— Что это у тебя в кармане?

— А! — оживился Сэмми. — Это я строил укрепления в развалинах. Выкорчевал доску — а там целая стопка старых журналов, телефонная книга и еще много всякого.

Конец ознакомительного фрагмента.