Пропавший Бог

Фелиция Шай, 2023

После побега Кейт из облачной темницы архангелы пребывали не в самом лучшем настроении. Пока Михаил не предложил развеяться. Что может быть лучше отдыха с семьей?Но всего лишь одна новость испортит то, что строилось веками. Рай замерзает.

Судьба

— Управляешь тремя измерениями и не можешь усмирить своих мальчишек, — горько усмехнулась я, мягко кладя руки на плечи мужчины.

Стоя позади кресла, в котором он сидел, пока разговаривал с братьями, я внимательно слушала и не вмешивалась. Сама такой сюжет прописала. Наверное, это одновременно и тяжело, и просто — быть писателем Вселенной. Я знаю всё, что произойдет в будущем, могу прописать каждому лично свою линию, увидеть его взлеты и падения, но вот единственный, кто всё так же не мог воспринять меня как данность — Бог.

Мы появились с ним почти в одно время: я чуть раньше буквально на пару столетий. Голоса в голове только и успели, что нашептать предназначение, а после оставили совсем одну посреди Райского сада. Было страшно и непонятно, но со временем я наткнулась на маленький уютный домик, в котором лежала стопка листов и перо с чернилами.

Я не понимала, что делать и как описывать события. Много раз терялась во времени, зачеркивала и переписывала, пока не поняла, что ошибок допустить не могу. Абсолютно всё, что напишу, исполнится в точности.

Поначалу это казалось проклятием, ведь эти умения значили, что мне придётся прописывать всё: каждый день, каждую жизнь по отдельности. Но стоило людскому роду расселиться по всему земному шару, как я научилась писать сразу сотни и тысячи судеб, просто думая о них.

Обычно приходилось сидеть в своём маленьком домике в Райском саду, никого не трогая и ни с кем не общаясь: все попросту боялись меня, а после Бог сам пришел. Предложил переселиться в дом с его сыновьями, которых он планировал отпустить в дальнейшее плавание самостоятельно, а самому ненадолго отдохнуть и понаблюдать за ними.

— Отвали, — буркнул он, прикрывая глаза и тяжело вздыхая, — я слежу за смертными и знаю каждый их порок. Я вижу их насквозь и могу простить всё, пусть и бываю строг. Они пытаются разобраться в истории священных писаний, которые запутаны не без твоей помощи…

— Это были черновики! Я не виновата, что они их случайно где-то раздобыли! — в обиде вскинулась я, абсолютно забывая, что Бог очень не любит, когда его перебивают. — Прости, — чуть притихла и дала ему слово дальше.

— Они пытаются, и я их не виню, что взгляды церкви и наши так сильно расходятся. Это смертные. Но они! Архангелы — мои сыновья. Они — моё творение и, что тут таить, семья. Ощущение, что власть их ослепила, и они совсем забыли об истинном предназначении. Об этом тяжело говорить, Судьба, но если они не исправятся по истечению сорока дней, мне придётся оставить Рай и уйти на Землю. Пожить среди смертных, попутешествовать, узнать их культуру и традиции. Это ты обо всём знаешь, а мне только предстоит получить знания, — Бог позволил себе улыбнуться, но очень грустно.

В момент мне даже стало его жаль.

Обойдя кресло, я присела на колени и обвила руками вокруг шеи, прильнув к груди и прикрыв глаза.

— Ты оставишь меня тут совсем одну? — спросила, стараясь не выдать внутренней тревоги.

Я не знала, что значит доброта и сердечность, пока не стала жить в одном доме с их семьей. Частенько приходилось присутствовать на ужинах, а мальчишки в свойственной им манере любили иногда спрашивать у отца, когда же он уже позовет меня замуж. Шутки шутками, но я даже не представляла, как правильно на них реагировать, ведь порой настроение Бога было невозможно угадать.

Пожив с ним, полностью понимаешь выражение: «Пути Господни неисповедимы». То он говорит одно, а уже через пару секунд — другое. Порой я запиралась в кабинете и писала без передышки планы на несколько лет вперёд, из-за чего какие-то года вышли особо насыщенными у смертных, а какие-то — спокойными и даже тихими.

Сильные руки нежно перебирали мои волосы, ласково заправляя выбившиеся прядки за ухо и ненадолго замирая.

— Оставить? Не сказал бы так. Иногда я буду сюда заглядывать, только позови. Сама же знаешь, что приду, как бы ни был занят внизу, — произнёс он, тяжело вздыхая и прикрывая глаза. — Мне надо отдохнуть. Заранее напишу им письмо. Не подумай, что я не верю в то, что они смогут исправиться за сорок дней. Здесь не вера, дорогая моя, здесь знания. Такие, которые вредят разуму, и именно из-за этого я и не хотел давать Адаму и Еве их. И что в итоге? Сейчас у тебя появилось в миллион раз больше работы, а могла ведь спокойно сидеть в саду и слушать пение птиц.

— Да ну, это слишком скучно! Зато посмотри, какая сюжетная ветка получилась! Целая вселенная развилась, весело же! — запальчиво произнесла я, глядя в голубые глаза Бога, которые он тут же закатил. — И не закатывай так глаза, — произнесла уже чуть тише, — сам знаешь — предназначение у меня такое.

— Так у тебя предназначение просто писать будущее, а не делать это будущее так, словно смертные решили сыграть в игру на смерть, — усмехнулся Бог, по-дружески взъерошивая мои волосы.

Перехватив его запястье, я слегка надула щёчки и с обидой глянула в глаза.

— Прости, я не могу не трогать твои волосы, зная, насколько ты мило после этого обижаешься, — рассмеялся он.

Подобно кошке, я извернулась из объятий и буквально перекатилась на пол, недовольно фырча и тут же вставая на ноги.

— Так ты решил оставить Рай, пока здесь будут править твои сыновья?

— Упаси, ты что. Ты тут остаешься вместе с ними. Будешь следить, помогать. Если надо, пропиши им действия, ты ведь сама это и делаешь, — он вскинул руки, после чего встал и вплотную подошёл ко мне. — Я могу только на тебя это доверить. И давай без твоих любимых «внезапных поворотов». Мне Рай нужен целым, а не интересным и захватывающим, как бы ты сама этого ни хотела.

— Ну-у-у, — протянула я, но столкнувшись с осуждающим холодом синего океана, ответила: — Я попытаюсь, но абсолютно ничего не обещаю. Ты же знаешь, вдохновение оно такое: непредсказуемое, воздушное и совершенно непонятное для многих. Веришь? — спросила, склоняя голову набок.

— Просто не угробь Рай. Договорились? На тебе лежит огромная ответственность. Я не смогу теперь быть твоим советчиком постоянно. Мне нужно совсем немного времени.

Бог будто бы просил отпустить его на Землю, а не констатировал факт. Не хотел расставаться со мной на такое время? Но ведь мы просто друзья, не более. Что же ж он так привязывается?

— Да ладно. Иди. Могу сразу уже сказать, что не пройдут они твоё испытание, — отмахнулась я, отходя от Бога и обнимая себя за плечи.

Показалось, что вмиг подул холодный ветер, и стало ужасно зябко и холодно.

Оказалось жутко непривычно оставаться одной в огромном доме, где хотя бы по вечерам стены слышали задорный смех и шутки. Разрешая делиться самым сокровенным, что наболело за день, нас своим теплом согревал камин.

Теперь он всё так же горел, поленья трещали, огонь обдавал жаром, но только на душе было абсолютно холодно. В те года на земле происходили массовые пандемии, из-за которых умирали сотни и тысячи людей. Кажется, это называется депрессией. Только сейчас я осознала, насколько она опасна у таких сильных существ.

Я допустила войну на небе, прописала смерть одного из братьев, даже хотела изначально убить малышку Эмми, но что-то остановило, и пришлось убрать перо от бумаги в нужный момент.

Про содержание письма я и так знала вдоль и поперёк и представляла, когда ко мне постучатся архангелы. Во всяком случае, предполагала.

Гуляя по пустому дому, в очередной раз задумывалась о том, что давно не слышала Бога. Не хотела его беспокоить, но ровно до того момента, пока не пришла весточка о нём. Всё, как и думала.

Улыбнувшись и скользнув взглядом по бумаге, я написала ответ и отправила обратно, наконец дожидаясь архангелов.

Решив понаблюдать за ними, я подошла к зеркалу в своей комнате. Лёгкое касание руки к поверхности заставило её пойти рябью и показать братьев.

— То есть, хотите сказать, что нам надо вспомнить, как в незапамятные времена каждый вечер отец разливал нам нектар? Да я всё время дожидался, пока кто-то наполнит мою кружку, — возмутился Иегудиил, скрещивая руки на груди и поднимаясь с пледа. — Кто-нибудь, вообще, помнит, как переходить в истинный Рай? — поинтересовался он у братьев и огляделся.

— Мы там слишком давно не были, — покачал головой Варахиил, прохаживаясь по полянке, на которой они сидели буквально пару минут назад. — Разве что в старинных писаниях где-нибудь спрятано. Уриил, Селафиил? — он обратился к братьям. — Вы же там были, когда приходили к Отцу поговорить. Вы помните, что надо делать?

Опустив взгляд в землю, Селафиил ненадолго задумался. Видимо, вспоминал, как давно приходил туда, тревожа собственного отца глупостями и новостями.

— Не очень. Как проходники, у нас были специальные кулоны, но не уверен, что они есть на всех семерых, — вздохнул он.

— Есть, конечно, что ты голову морочишь, — фыркнул Гавриил, — они хранятся в штабе. У меня. Отец как-то передал, думая, что захочет всех собрать к Новому году. Так и не получилось, — тяжело вздохнул он. — Отправимся завтра. Нам всем надо выспаться и переварить информацию за день. Во всяком случае, подумать над собственным поведением. Пойдёмте домой, — кивнул в сторону небесного штаба Гавриил, взмахом руки туша летающие огоньки.

В полутьме архангелы без единого слова добрались до штаба, возле которого и разбрелись по своим домам. Михаил — к дочерям, Селафиил, Уриил и Гавриил — в штаб, остальные — в свои особняки.

Один только Рафаил решил прогуляться по городу, похоже, тема и впрямь его задела. Хотелось уже что-нибудь кинуть в зеркало. И почему только раньше нельзя было додуматься до перемирия и спокойной беседы? Всё драки да кулаки.

Лекаря я всегда любила. Один из самых спокойных братьев и даже очень приятный сам по себе.

Гавриил — просто младший, к которому они всегда будут относиться именно так. Мне казалось, что он никогда не повзрослеет в глазах остальных. Но сегодняшний вечер перечеркнул абсолютно всё. Гавриил изменился. Показал себя со стороны храброй. С той, когда именно он является гласом разума среди братьев, при этом всё время сдерживая своё мнение. Правильно говорят: не доводите спокойных, в гневе они страшны куда больше, чем те, кто не скрывает эмоций.

Я не стала уходить спать: продолжила следить за бодрствующими.

В глубокой задумчивости Рафаил дошел до врат Рая и остановился рядом с ними. В глазах застыл немой вопрос. А может, желание? Вернуть то время, когда существовал только Рай и всё делилось на чёрное и белое? Когда можно было слепо идти за кем-то, не думая, что собственный брат решит подло ударить в спину своею гордыней? Казалось, так просто, но их создавали, чтобы бороться со злом. Но как с ним бороться, когда твой брат становится им?

— Чего скитаешься, как неприкаянный? — к Рафаилу подошёл привратник, убирая ключи на пояс. — В такую-то ночь. Необычайно тихая, не представляешь. Душ почти нет.

— Грустно, — вздохнул Рафаил, выходя на порог Рая и облокачиваясь о ворота. — Ад?

— Вполне, — согласился привратник, прикрывая глаза.

— Скитаюсь. С братьями, как обычно, проблемы, — усмехнулся Рафаил.

Клянусь, если бы он не был таким чистым архангелом, наверняка сейчас закурил бы от нервов.

— Завтра будет сложный день. В Истинный Рай собираемся. Нужно кое-какие дела решить, — сказал архангел, садясь на небольшой выступ у ворот, где обычно отдыхал привратник.

— Ого, неужели что-то с…

— Нет-нет, — заверил Рафаил, хотя от лжи на сердце защемило, — свои дела. Не переживай, — натянуто улыбнулся он.

Я видела, как ему тяжело и даже знала, что Рафаил и не собирался говорить привратнику о том, что Бог исчез. Архангел представлял масштабы катастрофы, если по Раю внезапно прокатится слух о пропавшем Боге.

Поговорив ещё с пару минут, Рафаил ушёл.

Вся ночь прошла незаметно, ведь я о многом размышляла. Думала, правильно ли прописала им судьбу и нужно ли, вообще, делать такие тяжелые сюжеты? Конечно, отвечая за весь мир, трудно не свихнуться, но из-за отдельных героев своей повести мне было откровенно тяжело.

Архангелы для меня куда больше, чем обычные фигуры на доске жизни. Они стали настоящими сыновьями, как для Бога. Я почти что была частью их семьи, особенно в те далёкие времена. Сказать, что меня одолевала тоска по тишине, — не сказать ничего. Понимала, что нужно самой всё решать, что и для себя прописывать судьбу по всем законам жанра. Знала, что следует просто немного подождать.

Утро. Братья собрались на площади перед Небесным штабом, принимаясь обсуждать дальнейшие планы.

— Сейчас нам всем стоит понять, что переход в Истинный Рай — это очень тяжёлый путь, — предупредил всех Гавриил, раздавая братьям кулоны и объясняя их предназначения. — Кулоны нужны для того, чтобы нас не затянуло во временную воронку, из которой невозможно будет выбраться. После того, как мы окажемся в первой версии нашего измерения, тут же идём к источнику. Думаю, всё дело в нем, — задумчиво проговорил младший и вздохнул.

Вся судьба верхушки Рая решится буквально за сегодняшний день, подёрнутый тёмными свинцовыми тучами. Похоже, собирался дождь, и скоро тяжёлые капли должны были упасть на землю.

— А когда это у нас в Раю начал так часто лить дождь? — внезапно поинтересовался Рафаил, недовольно хохлясь.

— Думаю, всё дело в нас. Помните, Отец говорил, что именно от нас зависит климат в Раю, — задумчиво проговорил Иегудиил.

— Хотите сказать, что если мы всё не исправим, то, — начал Селафиил, но его перебил Варахиил.

— Мы заморозим Рай. Всё верно. Да, настолько плохо, что я бы даже сказал: ужасно, — невесело хмыкнув, архангел покрутил в руках кулон. — Какой у нас план, Гавриил?

— Сейчас перемещаемся в Рай, там исправляем источник и ищем Отца. Или Судьбу. Вряд ли он мог оставить своё собственное измерение на нас одних, — уверенно произнес Гавриил, сжимая часть своего кулона.

Вместе эти детали представляли из себя огромный круг с символами и знаками, на которых говорились слова о братстве, чести, дружбе, долге, семье и смелости. Встав плечом к плечу друг к другу, архангелы переглянулись.

— Теперь, по очереди. По часовой стрелке называем свои имена, — дал указание Гавриил. — Начинаем с Михаила.

Имена архангелов прокатились эхом по абсолютно пустой площади.

— Михаил!

— Гавриил!

— Селафиил!

— Уриил!

— Иегудиил!

— Варахиил!

— Рафаил!

Вспыхнул ярчайший свет, и братья исчезли с поля зрения.

Я же в этот момент хитро улыбнулась и, схватив перо, написала в небольшом пробеле в строчках, который как раз оставила для этого момента:

— И раскидало их по временным петлям, из которых надо будет выбраться каждому только для того, чтобы вновь обрести покой и найти себя.

Вслух слова прозвучали даже величественней, чем могла себе представить, но и от того мне стало невероятно хорошо: у меня получилось закончить мысль, к которой так долго не получалось прийти.

Было бы очень странно, если бы братья поменялись только после того, как вспомнят обычный ужин за столом в их родном доме. Всё должно случиться гораздо масштабнее. Что же сейчас произошло, спросите вы.

Дело в том, что в разные промежутки времени архангелы осознавали себя как те, кто должны исполнять свою роль. Это не обязательно момент, когда им Бог давал титул, не обязательно война. У каждого — своё. У каждого из архангелов был момент осознания того, кем он на самом деле является.

Полы лёгкого белого платья колыхнулись от резкого рывка.

Спешным шагом я пошла на выход, чтобы объяснять им правила игры. Придётся для начала немного понаблюдать. Посмотреть на них, увидеть в глазах непонимание и, быть может, страх. Но ведь для этого Истинный Рай и остался сокрытым: чтобы здесь, в своей колыбели, дремала Истина.

Лёгким покровом она могла показать каждому — не важно, ангелу или человеку, — его предназначение и то, к чему его сердце тянется, пусть и неосознанно.

Я пообещала Богу, что буду следить за его сыновьями, так что теперь побуду в роли небольшой наставницы, чтобы напомнить им о самом важном.

Толкнув тяжёлые двери, вышла в сад и огляделась. Ну, да, вряд ли кого-то могло принести сразу сюда, в этом не сомневалась. Оставалось лишь настроиться на нужного архангела и полететь следом за ним.

Однако для начала нужно было кое-что сделать. Кое-что такое, что они получат от меня.

Я вновь развернулась и теперь ушла обратно в дом, в бывший кабинет Бога.

Там, на огромных стеллажах с сотнями книг душ, рядком стояло семь небольших деревянных коробочек с именами каждого из сыновей. Их сигилы.

Символы власти они должны были сами найти, но разве кто-то помешает мне сделать немного иначе, как задумывал изначально Бог? Я всего лишь помогу им и сделаю пребывание в петле чуть интереснее.

Поняв, для чего их переместили в петли, архангелы смогут получить от меня свои собственные кулоны, после чего с их помощью восстановят источник Райского нектара.

Всё поместилось в маленький мешочек, который обычно был со мной. Снаружи он казался гораздо меньше, чем изнутри, зато практично и удобно.

Надеюсь, братья не будут на меня слишком сильно злиться, ведь Рай и впрямь начинает понемногу замерзать. Да и, прямо вам скажу, не только из-за них.

Ангелы сами чувствуют, словно Отец исчез и больше никогда не появится. Кто-то уже догадался, кто-то лишь в сомнениях, и лишь редкие крупицы верят, что Бог никуда не уходил. Оттого погода и скачет, то дождь предвещая, то вновь становясь мирной и тёплой, как в былые времена.

Так что у братьев два выхода, что им делать: либо найти Бога, который даже мне не говорил до вчерашнего дня, где находится и что делает, либо самим создать вновь ощущение, словно Отец всегда был рядом, просто теперь полностью переложил ответственность на сыновей.

Рай убивала ложь.

Именно с неё начинаются все грехи и ею же заканчиваются. Совет должен быть полностью откровенен с народом. Рассказав им о том, что происходит и почему в Раю в последнее время чуть ли не осень наступает, они спасут не только себя, но и всех. Такой исход событий мне точно был по душе.

Главное, не забыть всё написать, а то ещё получится открытая концовка с незаконченными персонажами. Вон, смертные же нашли мои черновики и начали возмущаться, что и сюжет сырой, и прописано неправильно. А вот кто заставлял Бога забирать их и так отдавать в печать писарям? Вот и получилось, что всё скомкано и непонятно.

Но зато сейчас, как всё развивается! И смертные начали вести себя интереснее, строят великие вещи, а что будет через несколько сотен лет! Кажется, когда я прописывала будущее, то случайно какие-то идеи запихнула в один год. Не помню только вот, в какой. Ну, и ладно, во всяком случае, должно быть весело и интересно. А сейчас пора торопиться.

Поспешив по лестнице на нижний этаж, я выбежала во двор и переместилась в одну из временных петель.

Ага, Михаил. Сразу видно, что его параллель: всё светло, ярко. Вдалеке раздается звон мечей. Похоже, тренировка братьев. Если остальные зачастую ходили, потому что им приказал Отец, то на заре своего существования Михаил знал: он — защитник, и уже тогда, в совсем юном возрасте, меч был продолжением его руки.

Но тут сквозь меня пробежала русоволосая девчонка.

— Катрин, догоняй! — рассмеялась она, и следом с таким же задорным смехом проскочила Катрин.

— Я не могу так быстро! — возмутилась близняшка, и я с любопытством пошла следом за ними.

Почему-то даже не верилось, что Михаила закинет в такой поздний период. Я думала, что всё будет происходить ещё до сотворения людей, а тут вон как: уже девчонки в школу бегут.

В нетерпении, Кейт остановилась и, топнув ножкой, скрестила руки на груди:

— Мы так первую тренировку пропустим! А её же ведёт Варахиил! — воскликнула она. — Или тебе не интересно подержать в руках самый настоящий меч? — поинтересовалась Кейт, делая вид, будто у неё в руках оружие и вставая в импровизированную стойку.

— Интересно, но я не могу бежать быстрее, чем могу! — засмеялась Катрин, по-дружески взъерошивая волосы сестры. — Тем более у нас до занятия ещё целых двадцать минут. Успеем, — успокоила та близняшку и, хитро улыбнувшись, тут же побежала. — Не отставай! — задорно рассмеялась она, убегая к школе и слыша, как за спиной раздается возмущенный вскрик Кейт.

Нет, я уверена, что это воспоминание Михаила, потому что я ориентировалась именно на него, но при чём тут тогда Варахиил и почему именно сюда его занесло? Думала ведь, что своих персонажей знаю вдоль и поперек, неужели здесь произошло хоть что-то такое, что понял когда-то для себя старший архангел?

Неспешно я пошла следом за сёстрами, которые с восторгом забежали в школу и тут же вылетели на задний двор, где тренировались братья: Гавриил, Варахиил, Иеремиил и Селафиил. Интересно. Неужели показательное выступление?

Но вот в упор не видела Михаила, я даже не помню, чтобы он присутствовал на первой тренировке своих дочерей!

А может, в этом и загвоздка? Что это несуществующее воспоминание помогло бы изменить ему мнение о девочках, а, в частности, о Кейт?