Бесков против Лобановского. Москва – Киев. Бескровные войны

Федор Раззаков, 2018

Сейчас противостояние Украина-Россия достигло грани горячей войны. И мало кто вспомнит, что во времена Советского Союза между Москвой и Киевом шли иные – футбольные- войны. Полководцами в них были великие тренеры, имена которых золотыми буквами вписаны в историю спорта – москвич Константин Бесков и киевлянин Валерий Лобановский. Многие годы меж ними шло соперничество, когда они возглавляли ведущие клубы страны: Бесков – московский «Спартак», Лобановский – киевское «Динамо». Это было соревнование не только двух именитых клубов, но и двух советских республик – России и Украины. И хотя 8 нем и были и нарушения правил, и интриги, однако в целом это была честная борьба. Но, начавшись на спортивных аренах, она вылилась в кровавое противостояние, которое мы наблюдаем сегодня. Виноват ли 8 этом футбол? И как случилось, что игра, созданная для сплочения людей, стала средством их разобщения? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге-сенсации, где все вещи названы своими именами. 2-е издание

Ровесник советского футбола

18 ноября 1924 года в семье московского рабочего Ивана Григорьевича и домохозяйки Анны Михайловны Бесковых праздновали радостное событие — четырехлетие сына Кости. Вряд ли родители именинника обратил внимание на другое знаменательное событие, произошедшее в эти же дни — рождение на свет сборной СССР по футболу. Официальной датой рождения команды считается 16 ноября 1924 года, когда в Москве состоялся матч между сборными СССР и Турции, в котором советские спортсмены одержали убедительную победу со счетом 3:0. В советских газетах это событие освещали не столь широко, поэтому оно осталось практически незамеченным для многих жителей Советского Союза. В том числе и для родителей четырехлетнего Кости Бескова. Поэтому, скажи тогда кто-нибудь Ивану Григорьевичу и Анне Михайловне, что их сын в недалеком будущем будет иметь самое непосредственное отношение к футболу и к сборной СССР в частности, они сочли бы такого человека сумасшедшим. А ведь так оно в действительности и вышло.

Футболом Костя Бесков увлекся в 6-летнем возрасте, благодаря родному дяде, который однажды взял его с собой на настоящий футбольный матч. Увиденное на стадионе настолько потрясло воображение мальчика, что с этого момента он стал круглые сутки пропадать во дворе, гоняя со сверстниками в футбол. Видя его увлеченность этим видом спорта, мама летом 1928 года отправилась в спортивный магазин и купила сыну настоящий футбольный мяч.

Впрочем, была у юного Бескова в те годы еще одна страсть — городки. И он одно время даже размышлял, кем лучше стать — футболистом или городошником. Верх в итоге взял футбол. Как мы теперь знаем, и слава Богу!

В 14-летнем возрасте нападающий Костя Бесков уже играл сразу в нескольких командах: завода №205 имени Хрущёва, а также Таганского детского парка, в которой был капитаном. С последней командой он выиграл свое первое футбольное соревнование — первенство Москвы среди команд детских парков.

Закончив школу (1938), Бесков играл в футбол за взрослую команду завода «Серп и молот» (в 1937 году ее переименовали в «Металлург») в высшей лиге (команду тренировал Борис Аркадьев, с которым Бесков чуть позже встретится и в сборной СССР). В сезоне 1938 года «Металлург» занял 3-е место, отстав от чемпиона — московского «Спартака» — всего лишь на 2 очка, а от серебряного призера — ЦДКА — только по причине проигрыша в личной встрече 0:2 (обе команды набрали 37 очков).

4-е место в чемпионате СССР 1938 года заняло киевское «Динамо» (32 очка) — будущая команда Валерия Лобановского. Того самого человека, с которым Бесков будет конкурировать на тренерском поприще спустя 40 лет — в 70-е. Кстати, на момент завершения чемпионата-1938 (ноябрь) Лобановский еще находился в утробе своей матери. А на свет он появится 6 января 1939 года в Киеве. А спустя четыре месяца начнется пятый по счету чемпионат СССР по футболу, где киевляне займут 8-е место, а вот «Металлург» — 6-е, отстав от лидера — московского «Спартака» — на 8 очков (29 против 37).

В следующем сезоне «Металлург» скатился на последнее, 13-е место (киевляне заняли 8-ю строчку турнирной таблицы), тем самым вылетев из высшей лиги. Правда, в том неудачном для «металлистов» сезоне Бескова в команде уже не было — его призвали в армию, в пограничные войска. А потом и вовсе началась война.

В 1941-1944 годах Бесков служил в Москве — его воинская часть несла патрульную службу в городе. Затем он был зачислен в ОМСБОН — Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения. А с 1944 года в его жизнь вновь вернулся футбол — Бесков стал участвовать в чемпионатах СССР в составе московского «Динамо». С этой командой он завоевал «золото» первого послевоенного чемпионата 1945 года. А также съездил в легендарное турне динамовцев по Великобритании (ноябрь 1945 года), где в четырёх матчах забил 5 мячей и сделал 4 голевые передачи. Короче, имя Константина Бескова обрело свою популярность именно в те годы.

Вспоминает Михаил Якушин (до 1944 года он играл в московском «Динамо», потом стал его тренером): «Когда я возглавил московское «Динамо», мною был предложен следующий тактический вариант. В то время ряд наших команд, в частности ЦДКА, применяли игру со сдвоенным центром нападения (у армейцев: Бобров — Федотов). Существовала и другая хитрость: центрфорвард соперников, которого опекал центральный защитник, отходил глубоко назад или в сторону, вынуждая своего «сторожа» следовать за ним и покидать зону перед воротами, куда и врывались его партнеры по атаке. Как противостоять этому? В нашей команде появился помимо Михаила Семичастного еще один центральный защитник — Леонид Соловьев. Он, кстати, имел и опыт и желание играть на этом месте. Теперь зона перед воротами у нас была всегда прикрыта, причем центральные защитники постоянно и надежно страховали друг друга.

Константин Бесков в игре за московское «Динамо».

И один в поле воин

После того как оборона численно и тактически укрепилась, большую свободу получили наши полузащитники (Блинков и «позаимствованный» из пятерки нападения Малявкин), которые, не беспокоясь за тылы, стали чаще атаковать.

Перестроили мы и игру нападающих. Одним из ключевых игроков в этом варианте был наш правый край Василий Трофимов, футболист с большим диапазоном действия, быстрый, техничный и смекалистый. Он постоянно отходил назад. Перед защитником, который его опекал, вставала дилемма: идти за ним или оставаться на месте? Мой расчет строился на том, что в восьми из десяти случаев защитник должен обязательно увязаться за Трофимовым, потому что оставить без опеки игрока такого класса — значит обречь свою команду на беду. Но как только он покидал свою зону, туда молниеносно устремлялся Василий Карцев, который мог легко освободиться от своего «сторожа» за счет рывка. Ему тут же следовала передача, а все остальное было, как говорится, уже делом техники, которая у него была достаточно высока.

Фактически Карцев вместе с Константином Бесковым составляли тогда пару центральных нападающих.

Я прикидывал так. Карцев, номинально числившийся правым полусредним, в чьи обязанности входят и оборонные функции, не очень вынослив и отходить на помощь защите не любит, зато обладает прекрасным рывком и отлично поставленным ударом. Следовательно, использовать его как обычного полусреднего нецелесообразно. Поэтому перед ним ставилась задача быть постоянно на переднем крае. При срыве же атаки оборонительные функции Карцева большей частью выполнял Трофимов.

Со своей стороны, Бесков, играя центрфорвардом, обычно несколько оттягивался в глубину поля. И здесь перед центральным защитником соперников вставала похожая проблема: надо или нет ходить за ним по пятам? Бесков был игрок высокотехничный, и если ему предоставляли свободу действия, то он мог доставить массу неприятностей противнику. И тут наша система действовала безошибочно. Шел за Бесковым защитник — в центральную зону врывался все тот же Карцев, не шел — Бесков и Карцев, легко, как я уже говорил, освобождавшийся от опеки за счет рывка, вдвоем оказывались против него и расправлялись с ним, что называется, играючи. Не забудем тут, что у нас на левом краю нападения выступал тогда быстрый, мощный, попросту говоря, неудержимый Сергей Соловьев, а функции диспетчера выполнял Александр Малявкин, футболист, тонко понимавший игру. Да и неутомимый полузащитник Всеволод Блинков часто поддерживал атаку.

В цифровом выражении тот вариант игры выглядел у нас как 4+2+4. Во многом благодаря такому тактическому построению мы добились в чемпионате страны 1945 года впечатляющего успеха. В 22 матчах московское «Динамо» забило 73 мяча, а пропустило только 13.

Газета «Красный спорт» в номере от 28 августа 1945 года опубликовала, помню, схему расстановки наших игроков (4+2+4) и поместила к ней обширный комментарий, в котором, в частности, говорилось: «Любителей и знатоков футбола интересует, почему «Динамо» беспрерывно выигрывает, забивая так много мячей.

Печатаемая схема в известной мере дает ответ на этот вопрос.

Большинство наших команд придерживается классического варианта «дубль-ве». Это три защитника, два полузащитника, два оттянутых инсайда (полусредних) и выдвинутые вперед три нападающих. Беглого взгляда на схему достаточно, чтобы убедиться в том, что «Динамо» строит свою игру совсем по-другому, что ставит перед противником ряд трудных проблем… Налицо существенное изменение функций игроков…».

Возникает законный вопрос: почему же все-таки мы затем отошли от этого варианта и вернулись к знакомой всем системе «дубль-ве»?

Однозначный ответ тут не дашь. Как вообще определяется тактика игры команды? Я всегда исходил прежде всего из индивидуальных особенностей и возможностей тех футболистов, которые были в моем распоряжении. Могу поэтому сказать, что тактический вариант 1945 года был разработан мной для определенных игроков московского «Динамо» — с учетом специфических и редких качеств, скажем, Семичастного и Л. Соловьева, Карцева и Трофимова, Бескова… Стоило, однако, кому-либо из них выбыть из строя — то ли по болезни, то ли по другой причине, — как игру приходилось перестраивать. В том же, 1945 году в Англии, к примеру, в передней линии атаки у нас находились трое: Карцев, Бобров, Архангельский; Бесков действовал немного сзади, а С. Соловьев выполнял функции Трофимова, но уже на левом краю…

Отсутствие даже одного ключевого исполнителя вынуждало менять тактическое построение, поскольку в те годы, когда все игроки были приучены выполнять конкретные обязанности по системе «дубль-ве», автоматически найти ему подходящую замену не было возможности.

Корю себя за то, что не осознал тогда до конца значения сделанного мной тактического открытия. Да и мои коллеги-тренеры из других клубов не заинтересовались им, не подхватили и не развили интересную идею, посчитав это просто удачным эпизодом в игре московского «Динамо». А жаль…»

Во второй половине 40-х московское «Динамо» было в числе лидеров советского футбола. В 1946-1948 годах оно заняло 2-е место, в 1949-м — первое. В фаворитах тогда была команда ЦДКА, а в аутсайдерах ВВС (в 1947-м), «Крылья Советов» (Москва) (в 1948-м), «Шахтер» (Сталино) (в 1949-м). Кстати, именно в 1949 году началось увеличиваться представительство украинских команд в чемпионатах СССР по футболу: в том году в первенстве выступало три клуба с Украины — киевское «Динамо» (7-е место), «Локомотив» (Харьков, 12-е место), «Шахтер» из Сталино (потом — Донецк, 18-е место).

Между тем именно тогда в нашем футболе был зафиксирован первый случай подкупа. Причем участвовали в этом московские команды, и дело было не в высшей лиге, но резонанс все равно был большой. Виновниками скандала были два лидера в своих зонах: ВВС из Южной и «Пищевик» из Восточной. Осенью 1946 году пищевики захотели попасть в высшую лигу с помощью взятки, которую они намеревались передать руками своего администратора Якова Цигеля летчикам. Цигель встретился со своим однополчанином, защитником ВВС Андреем Чаплинским и посулил ему 5 тысяч рублей за помощь в этой авантюре. Но тот рассказал обо всем Анатолию Тарасову — тогдашнему тренеру ВВС. От него эта информация поступила еще выше — главе союзного футбола Сергею Савину. Тот подключил к делу руководство МУРа. И спустя пару дней взяточники были задержаны на месте передачи денег — под Северной трибуной стадиона «Динамо». Затем был процесс в Мосгорсуде, который приговорил дельцов (а среди них был ряд высокопоставленных чиновников из министерства пищевой промышленности) к различным срокам заключения. Причем Цигель, благодаря умелой защите адвоката, отделался условным осуждением.

Кстати, после этого скандала ушел со своего поста министр пищевой промышленности СССР Василий Зотов. Он занимал эту должность ровно 10 лет — с 1939-го по 1949 год. После чего его назначили… директором московской кондитерской фабрики «Красный Октябрь».

Но вернемся к Константину Бескову и его «Динамо».

В конце 40-х это был ведущий клуб страны, в то время как другое «Динамо», киевское, играло весьма неровно. Так, в 1946 году оно заняло последнее, 12-е, место, год спустя — уже 4-е, а в 1948-м — 10-е, в 1949-м — 7-е. Матчи между «Динамо» московским и киевским тоже чаще всего складывались в пользу москвичей. В 1946 году Бесков и его команда выиграли у киевлян оба матча — 6:1 и 3:0, в 1947-м — 4:0 и 2:1, в 1948-м — 4:0 и 0:0, в 1949-м — 4:1 и 6:2.

В 1950 году киевляне и вовсе заняли 13-е место и проиграли москвичам (те расположились на 2-й строчке в турнирной таблице) 3:1 и 2:0. Зато «Шахтер» из Сталино в 1951 году совершил настоящее чудо, завоевав 3-е место, обогнав даже московское «Динамо» (5-е место) и киевское (8-е). Отметим, что тренером «Шахтера» в те годы был Виктор Новиков, который в 1932-1936 годах играл в московском «Динамо».

В 1952 году чудо совершило уже киевское «Динамо», взявшее серебряные медали первенства СССР, а Бесков и его товарищи расположились на 3-м месте, набрав равное с киевлянами количество очков (17), но уступив им по забитым и пропущенным мячам (24-14 против 26-14). Киевский клуб в те годы возглавлял Олег Ошенков, который в 1945-1947 годах выступал за ленинградское «Динамо». С ним же киевляне в 1954 году выиграли и Кубок СССР.

А что же Бесков? Он в 1950 году был признан центрфорвардом №1 в списке 33 лучших футболистов сезона (его «Динамо» заняло тогда 2-е место, пропустив вперед ЦДКА). Поэтому два года спустя его включили в состав сборной СССР по футболу, которая должна была выступить на Олимпийских играх в Хельсинки. Причем, играл он не на позиции полусреднего, а на фланге. Впрочем, взяли его в команду не основным игроком, а всего лишь запасным, так как считали ветераном: в той сборной СССР герой нашего рассказа (а также его ровесник полузащитник Георгий Антадзе) был самым «пожилым» — ему шел 32-й год. Однако выпустить Бескова его хорошему знакомому — тренеру Борису Аркадьеву (как мы помним, он тренировал «Металлург») — все-таки пришлось. И игрок не подвел тренера. В знаменитом первом матче со сборной Югославии (закончившимся со счетом 5:5) Бесков трижды подавал угловые удары, после которых забивались голы, в том числе и решающий, позволивший сравнять счёт.

Однако во втором матче сборная СССР потерпела от югославов поражение 1:3, что было расценено высшим советским руководством как прегрешение политического характера (СССР и Югославия в те годы находились в остром политическом конфликте). Сборная СССР была разогнана, ее тренер Борис Аркадьев дисквалифицирован, лишены почетных званий заслуженных мастеров спорта игроки Валентин Николаев, Константин Крижевский, Александр Петров и Константин Бесков. Впрочем, опала длилась недолго. В марте 1953 года скончался И.В. Сталин, после чего нашим футболистам вернули их регалии. А Бесков к тому же вступил и в ряды КПСС.

В это же самое время Валерий Лобановский закончил футбольную школу №1 (1952) в Киеве и был принят в Футбольную школу молодежи (ФШМ). Его первым тренером там был Николай Чайка, затем — Михаил Корсунский. Журналист Аркадий Галинский так описывал тот период в жизни Лобановского:

«В пятидесятые годы Лобановский был гордостью своего тренера Корсунского, работавшего в одной из киевских ДЮСШ. Основы педагогики Корсунского состояли в следующем. После того, как десяти-одиннадцатилетние мальчики заканчивали первичный курс обучения (главным образом — работе с мячом), он формировал несколько команд, в каждой из которых ребята подбирались как бы по собственному желанию, ибо всех их тренер опрашивал предварительно по такому, примерно, принципу. «Коля, кого бы ты хотел иметь ближайшим партнером справа? — выяснял он у мальчика, которого намечал, допустим, в центральные защитники. — Васю, говоришь? Хорошо. А если не Васю? Подумай! Игоря? Ладно. А слева? Сережу? А если не Сережу?». И т.д., и т.п.

Все полученные сведения Корсунский заносил в гроссбух и затем довольно долго над ним колдовал. В итоге каждый мальчик находил рядом с собою в составе команды только тех, с кем взаимодействовать в игре ему было легко и приятно. Благодаря этому ребята раскрывались до конца, проявляя свои самые лучшие качества. Опросы, с помощью которых Корсунский регулировал расстановку игроков, он практиковал во всех возрастных группах, вплоть до выпускной. Пройдет три месяца — и новый опрос! Из школы Корсунского вышло немало знаменитых футболистов, но наибольшие надежды он возлагал на Лобановского, говорил, что у этого долговязого рыжего паренька — редкий, бесценный дар. «У рыжего есть все, чтобы стать выдающимся центрфорвардом: сообразительность, уникальный глазомер, поразительная для его высокого роста координированность, мощный накатистый бег, отличная прыгучесть, комбинационный талант, трудолюбие, смелость, точность ударов и передач, филигранный дриблинг. Уложить его на газон можно только ударами сзади» — эти слова Корсунского записаны в одном из моих тогдашних блокнотов…»