Из истории взяточничества в Великобритании

Федор Булгаков, 1893

Парламентское следствие о лихоимстве герцога Йоркского и мистрис Кларк 1809 г.

Разоблачения лихоимства теперь и прежде. — Низменное происхождение мистрис Кларк. — её участие в делах английской армии и взяточничество под покровительством герцога Йоркского. — Разлад герцога с любовницей. — Пререкания мистрис Кларк из-за пенсии. — Полковник Вардль, как парламентский обличитель герцога Йоркского. — Ненависть к герцогу его братьев. — Его военная бездарность. — Темные личности в качестве его приятелей. — Обвинение против герцога в парламенте. — Допрос мистрис Кларк. — Оправдание герцога. — Памфлеты мистрис Кларк. — Продажность мест в английской палате общин.

Новейшие разоблачения лихоимства во Франции по делу Панамы, в Германии по поводу поставки фирмой Леви негодных ружей в армию, в Италии по части эмиссионных банков, показывают, что, благодаря развитию прессы, стремящейся вывести на чистую воду всякое зло в государственной и общественной жизни, теперь уже затруднительно совершать шито-крыто такие деяния, которые наносят ущерб обществу. В данном случае нет такой тайны, которая не сделалась бы явной. И общественное мнение, во имя света и истины, не останавливается перед открытым преследованием виновных, какое бы положение ни занимали они.

Совсем не так было в прежнее время. Лихоимство и продажность лиц, облеченных общественными полномочиями, тщательно охранялись тайной и выходили наружу чисто случайно, да и тут виновные могли оставаться безнаказанными, раз они занимали видное положение. Не безынтересно вспомнить о весьма крупном скандале этого рода, бывшем в Великобритании в начале нынешнего столетия. О нем рассказано в напечатанном на днях этюде Бриэ «Enquête parlementaire sur les concussions d'un prince royal le duc d'York et m-rs Clarke». Героями этой торговли орденами, чинами и местами были любимый сын английского короля Георга III, герцог Йоркский, генералиссимус, главнокомандующий английской армии и его любовница, авантюристка Кларк.

1

Мистрис Кларк (1776–1852) была низшего происхождения. Отец её, по имени Томпсон, умер молодым, и мать вышла замуж вторично за некоего Фаркара, наборщика в типографии, где молодая девушка вскоре заняла место конторщицы. Она сумела понравиться управляющему типографией, который, имея намерение впоследствии жениться на ней, отправил ее в пансион для довершения её образования. По возвращении мисс Тромпсон, намерения его изменились. Восемнадцати лет она была матерью двух детей и вышла замуж за некоего Кларка, занимавшегося скромным ремеслом каменщика.

Недолго продолжалось согласное сожительство супругов. По словам одной из близких её подруг, напечатавшей её биографию, мистрис Кларк, отличавшаяся замечательной красотой, исполняла роль Порции в театре Haymarket. В этом-то театре, наверное, и познакомилась она с герцогом Йоркским.

Как бы там ни было, но двадцати семи лет она заняла роскошный дом (18 Gloucester Place, Portland Place) в Лондоне, причем общественное мнение связывало её имя с именем второго сына короля. «Она держала там, — говорит тот же биограф, — скипетр власти и раздавала милости в течение двух лет».

В течение двух лет она была настоящим «военным секретарем», снабжавшим сведениями генералов, продававшим офицерам их передвижение по службе. Она держала как бы открытую лавочку дорого оплаченных чинов и должностей.

Имеются доказательства, в виде различных писем, предъявленных английскому парламенту, подлинность которых не подлежит сомнению. Мистрис Кларк принимала участие в делах армии, как будто бы сама занимала высокий пост в главном штабе. Она писала капитану Санден:

«Милейший капитан, герцог сказал мне сегодня утром, что „рекрутский набор“ плохо подвигается вперед. Сообщите мне о точном числе имеющихся уже у вас людей. Пришлите мне маленький список, который я покажу его королевскому высочеству.

…Милейший капитан, я говорила с герцогом о месте майора. Он отнесся весьма благосклонно».

Вот еще письмо, иного характера, к полковнику Френк:

«Скажу вам, полковник, что вы можете оказать мне существенную услугу, снабдив меня банковым билетом в 260 фунтов стерлингов».

В том же духе письмо капитану Санден:

«Могу-ли я добыть 200 фунтов через вас или Френкля? Будьте любезны пробежать завтра „Gazette“; надеюсь, что вы найдете там несколько имен. рассчитываю на 700 фунтов стерлингов за место майора».

Офицерам были небезызвестны влияние и компетенция мистрис Кларк, о чем свидетельствуют письма, адресованные ей генералом Клэверинг. Этот генерал, 3-го сентября 1804 года, просит ее поговорить с герцогом Йоркским о предложении его на счет системы обороны и об его взглядах на милицию.

«12 декабря 1804 года.

Ma chère dame, я слышал, что надо сформировать несколько новых полков. Будьте добры сообщить мне, так ли это?»

Мистрис Кларк обратилась за сведениями к герцогу Йоркскому, который ответил ей:

«Сумею ли выразить всю мою признательность, нежный друг мой, за прелестное письмо, присланное мне вами? Вы мой кумир. Ни одна женщина не внушала мне такой любви. Все мое счастье в ваших руках. О, как долго тянется для меня время! Жду не дождусь, чтобы сжать вас в моих объятиях!

Клэверинг ошибся, мой ангел: новых полков не формируется, а набираются только вторые батальоны. Скажите ему это, когда вы его увидите.

Как я благодарен вам за присланные платки!

Как я благословляю ручки, которые над ними трудились!

Третьего дня я отправился на рекогносцировку берегов от Дувра до Фолькстона. Я произвел смотр войскам.

Я поднялся на высоты и открыл французский лагерь. Прощайте, нежный друг мой, душа души моей, ваш, весь ваш!»

Письма эти исключают всякое сомнение насчет отношений герцога Йоркского и мистрис Кларк, равно как. и на счет всемогущества последней. Она поддалась соблазну продавать чины, вследствие стесненных денежных обстоятельств, в какие поставила ее страсть к роскоши и её расточительность. На следующий вопрос, заданный ей на суде:

— Когда вы начали раздавать места за вознаграждение?

Она отвечала:

— В тот момент, когда я очутилась в долгах.

Герцог Йоркский знал, что она получала деньги за свои рекомендации. «Душа души его» прибегала, впрочем, к прекрасному средству, чтобы «покровитель» её не позабывал об её протеже: она делала список лиц, которым надо было дать места, и пришпиливала его булавкой к изголовью своей постели.

Конец ознакомительного фрагмента.