Океан надежд. Книга вторая

Фарра Мурр

Роман «Океан надежд» является продолжением романа «Острова Спасения». Размышления о том, сможем ли мы осваивать космос, легли в основу этого романа. Дальнейшее развитие человечества произойдёт через освоение космических пространств, но это невозможно для такого хрупкого существа, как человек. Только подвергнув себя изменениям, сделав себя генно-модифицированными существами, мы можем надеяться на будущее. Но, изменив свою природу, не изменимся ли мы сами и наше отношение к окружающему миру?

Глава 4. «Веснушка»

Сейчас стало понятно, что вот так, словами, мыслю только я. Откуда они вообще взялись — слова? Попытки общаться с другими ваувами с помощью слов не удались. Получилось лишь по старинке настроиться на их зрительные образы и эмоции, связанные с ними, так и там ничего интересного, одно лишь примитивное любопытство — это можно съесть или нет?

Что со мной не так? Почему это случилось? За что? О чём мне думалось до того, как появились слова? Не помню… Помню только эмоции. Ту первую радость от ощущения безграничности пространства, те чувства восхищения и удивления, всякий раз возникавшие при встрече с кем-то другим. И страх, когда впервые встретилась на пути врумия. Только он родился не сразу. Помню, сначала было любопытно. Но тут все ваувы, что были рядом, бросились врассыпную, и я заодно. То есть эмоции у меня были, были образы, а вот слов нет! Откуда они взялись? Я одна, одна, одна! Как мне одиноко!

ДЖЕЙН

Восемь часов! Готова ли я? Планшет-автомат для сбора экземпляров, газовый и жидкостный анализатор, портативный микроскоп, миниатюрная подлодка-робот для хранения всего снаряжения, кисточки, ланцеты, скальпели, лупы, перчатки, капсулы для органики — вроде ничего не забыто. Всё запаковано и приготовлено к работе ещё перед стартом. Да-да, я уж давным-давно была готова. Ещё на Земле. Может, даже с детства! Как увидела первое фото отсюда, с Европы, этих чудесных водорослей, похожих на яркий, пылающий костёр, так и влюбилась!

Я счастлива! Наверно, это и называется счастьем. Предвкушение чудес! Новый, огромный, восхитительный мир откроется всего через восемь часов! Никогда не верила, что мечты могут воплощаться в жизнь, а вон оно как получилось. Нет, я, конечно, готовилась, стремилась, училась, в конце концов. Но ведь нас, астробиологов, на курсе было сорок человек, и все мечтали попасть на Европу. А повезло мне! Жаль, тогда, двенадцать лет назад, они не смогли привезти образцы. Сейчас бы лучше знала чего ожидать. Если бы не та катастрофа…

Хотя, впрочем, может, оно и к лучшему, что так случилось, да простит меня капитан. Иначе мне бы не повезло попасть в экспедицию. Увы, это беспощадный факт бытия: успех — это всегда равноплечные качели. Чтобы одному подняться, непременно нужно, чтобы кто-то другой оказался внизу. Да, они привезли фотографии и зарисовки. Но, увы, рисунки, картинки не дают реального ощущения, осязательного понимания, что ли. Да и кто знает, как бы образцы другой жизни повели себя на Земле.

Нет! Так правильней. Изучать флору и фауну на месте их обитания. Как в былые времена учили иностранные языки — с погружением. Так и другие формы жизни надо! Эх, скорей бы вниз, в океан. Своими глазами увидеть симфиды, боррелли, фиктуны, скрипусы. А может, повезёт и самой что новое открыть. Конечно, открою! Не могли же они тогда, двенадцать лет назад, все виды живых существ обнаружить? Мы и на Земле-то до сих пор то и дело новые виды находим, а что о чужой планете говорить. Сколько прошло? Всего полчаса?! Это невыносимо! Что там так долго готовить? Думаю, лучше выйти из капсулы и пройтись по лагерю.

Как много сине-сиреневого! Вокруг бархатное тёмно-фиолетовое небо, будто сплошь утыканное декоративными золотыми гвоздиками звёзд, и лёд цвета индиго под ногами. Лишь там, далеко на горизонте, где пролегает граница света, видна ярко-белая полоса. Художнику-графику здесь было бы раздолье. Всё так чётко разделено на свет и тень. Даже здесь, в лагере. Стоит перевести взгляд на освещённое место, и тёмно-синий лёд становится ослепительно-белым. Столпы света от прожекторов посадочных модулей острыми конусами падают на спящую в вечной темноте ледяную пустыню. Многие спутники, как и Европа, обращены к своим планетам-хозяевам всегда одной стороной, и потому здесь, на обратной части спутника Юпитера царит вечная тьма. А там, на горизонте, всегда день. Насколько известно из предыдущих посещений, всё живое именно там, на свету. Жизнь даже к жёсткой радиации приспособилась. Но как скудны те сведения!

Роботы, конечно, хороши, но одно плохо в них — работают только по заданной программе. Написано в алгоритме «взять пробу здесь» — они так и сделают, тютелька в тютельку, хотя, может, в нескольких сантиметрах в сторону самое интересное! Куда там! Нет! Только человек самолично должен исследовать новые миры! Особенно здесь, где роботы сходят с ума при первом удобном случае. Странная вещь. Видать, электромагнитный шторм так на них действует… Да! Только так! Только человек способен на настоящее открытие! А я что торчу без дела? У меня же целых… сейчас посмотрю… семь часов!

— Капитан, капитан, разрешите обратиться?

— Кто это?

— Астробиолог Джейн Гринберг. Прошу вашего разрешения взять вездеход и смотаться на границу света для взятия проб.

— Это разве было запланировано?

— Нет, но у нас же есть ещё семь часов до спуска.

— Успеете?

— Да я быстренько, неподалёку, до ближайшей «веснушки».

— Разрешаю, но обязательно возьмите с собой кого-либо на всякий случай. И поставьте СЛАИ в известность. Вообще, на этой планете везде быть как минимум вдвоём. Ясно?!

— Так точно, капитан, спасибо! Я мигом обернусь.

Ура! Самостоятельное путешествие! Я начинаю действовать! Кого бы взять в команду? Штурман Нелли! Точно. То, что надо! До мужчин так порой туго доходит.

— СЛАИ!

— Слушаю, Джейн.

— Капитан разрешил мне съездить за пределы лагеря для сбора образцов. Подготовь один из вездеходов.

— Вездеход номер три сейчас не задействован. Можно использовать его. Вы поедете одна?

— Нет. Попрошу штурмана присоединиться ко мне. Кстати, свяжи меня с ней.

— Да, кто это? — почти тут же раздался женский голос в шлемофоне.

— Добрый день. Это я, Джейн. Вы не согласитесь присоединиться ко мне? Собираюсь на кромку света.

— О-о-о! Здорово! Конечно! С удовольствием. Когда?

— Да прямо сейчас. Третий вездеход в нашем распоряжении.

— Супер! А то я без дела совсем. Встретимся у вездехода.

Честно говоря, с детства не люблю прыгать. Не знаю почему. Может, от ощущения беспомощности, пока летишь? Поэтому, когда добралась до вездехода, Нелли уже сидела в кабине в кресле водителя.

— Привет! Ещё раз. Куда едем? — сразу взяла быка за рога штурман. Мне бы быть такой стремительной.

— Недалеко, до ближайшей «веснушки».

— Угу, понятно. Только напомни мне, что такое «веснушка»?

— Веснушками астрономы назвали бежево-коричневатые округлые образования на поверхности ледяного покрова ещё в двадцатом веке. Это то ли выбросы вулканической породы, то ли следы органической жизни. Анализы, что проводили предыдущие автоматические экспедиции, показывали и то и другое. Пора разобраться, думаю.

— Точно, пора. Пристёгивайся. Это ты хорошо придумала, — женский голос в шлемофоне звучал решительно и энергично. — И давай сразу перейдём на «ты». Мы же практически одногодки, не так ли?

— Я не против. Поехали!

Вездеход на воздушной подушке двигался плавно и легко, почти не тревожа поверхность. Лишь в местах, где лёд был припорошён снегом, за нами поднималось пушистое облачко. Хоть атмосфера Европы разрежена, но мощности водородных двигателей с лихвой хватало, чтобы создать необходимую подъёмную силу, ведь и притяжение здесь было едва ощутимым. До границы лагеря добрались мигом. Но вот дальше начались проблемы. Почти сразу за защитным экраном вездеход стал двигаться в рваном темпе, то убыстряясь, то внезапно останавливаясь, будто перед невидимым препятствием.

— Началось! — недовольно хмыкнула Нелли, а потом положила руки на штурвал: — Перевожу на ручное вождение.

Мы поехали дальше быстро и ровно. «Она молодец, хорошо водит, — подумалось мне, — я бы так не сумела». Осознала вдруг, что никогда в жизни ещё не садилась за руль. Даже не знаю, какие там кнопки нажимать. На Земле люди последний раз водили самостоятельно где-то до середины двадцать первого века, потом машины стали самоуправляемыми, что, кстати, привело к резкому снижению смертности населения! Ведь на первом месте до того были именно смерти в результате несчастных случаев. Но здесь нам авария не грозит, тем более с таким водителем, как Нелли. Она ловко уворачивалась от острых ледяных гряд и неожиданных провалов и трещин, попадавшихся на пути. Их, наверное, в академии астронавтов этому учат.

Нелли, кажется, хорошая девчонка: весёлая, озорная, решительная. Вот только её пристрастие к капитану… Это же всем так видно. Жаль мне её. Неужто она сама не видит, что капитан — это вещь в себе. Да, прошло двенадцать лет с гибели его жены, ну и что? Кому-то это срок, а кому — незаживающая рана. Тут ведь наноботы бессильны. Он даже стал выглядеть на сорокалетнего, а ведь ему, судя по анкете, всего тридцать. Другое дело Майкл, ему, кажется, под семьдесят, а выглядит двадцатипятилетним юношей. Жаль, сейчас занят по горло, я бы лучше с ним поехала. Нам ведь скоро предстоит расстаться. Он останется на поверхности, а я спущусь вниз. И Нелли, кстати, тоже. Она же акванавт. Интересно, как мы будем там общаться? Надо попробовать.

«Нелли!» — мысленно позвала я штурмана, но тут же услышала мягкий, но строгий голос СЛАИ:

«Вы пытаетесь войти в контакт запрещённым путём».

«Да знаю я, знаю. Просто хотела узнать, на каком расстоянии мы сможем общаться там, в океане».

«Около ста метров при прямой видимости в обычных земных условиях. Некоторые объекты могут создавать экранирующий эффект», — тут же последовал ответ искусственного интеллекта.

Тоже мне, умник.

— Далеко ещё? — прервала молчание Нелли.

— Думаю, нет. Судя по карте, ещё метров двести прямо перед нами.

— Угу, — промычала она в ответ и ускорила движение. Тут на миг стало темно. Это СЛАИ предусмотрительно включил защитный экран перед пересечением границы тьмы и света. Как раз вовремя. Словно в другом мире очутились. Всё так ярко, сочно, даже сквозь затемнённые стёкла. Видно, на штурмана это тоже произвело эффект, она повернулась ко мне и показала большой палец. Кивнула ей в ответ. Говорить не хотелось. Ослепительное зрелище захватило меня. Мы мчались словно над алмазной россыпью — так искрился, играя бликами, бесконечный белоснежный лёд. Хотя нет, не бесконечный. Вдали уже появились красно-коричневые полосы каменных глыб. «Веснушка»!

При более близком рассмотрении эти образования представляли собой нагромождение красноватых камней самых разных размеров, от песчинок до валунов, что теснились ближе к центру «веснушки». Непосредственно над ней электромагнитный шторм слабел, часть приборов вновь стала работать, в том числе и внешние руки-манипуляторы. Мне удалось, не выходя из модуля, взять несколько образцов с разных участков.

— Ловко это у тебя получается! — одобрительно сказала штурман, наблюдая, как я управляюсь с манипуляторами.

— Нас этому ещё в университете учили. Ты знаешь, на что это похоже со стороны?

— На что?

— Словно рак хватает добычу и суёт себе в пасть. Только наши клешни поизящней и функциональней. А пасть представляет собой роботизированный сборник образцов.

— Завидую я тебе, — неожиданно заявила Нелли.

— Мне?

— Жизнь — это ведь так прекрасно!

— Извини, не поняла?

— Не знаю, как сказать. Вот что я могу? Найти наиболее приемлемый путь? Проложить маршрут? Увёртываться от препятствий? И это всё! А ты изучаешь жизнь! Жизнь во всём её разнообразии. Это должно быть так интересно. И сложно!

От внезапного смущения даже не сразу нашла, что ответить.

— А я за тебя порадовалась. Мне так ловко модуль вести никогда не суметь!

— Здорово! А теперь, после обмена любезностями, что дальше делаем?

— Можем возвращаться. Ты не будешь против, если я начну исследовать образцы?

— Валяй!

Однако стоило нам вылететь за пределы каменистых образований, как роботы опять вышли из строя. Пришлось мне вручную тащить ленту к микроскопу.

— Ого! Что за змея? — Нелли увидела обойму с флаконами разных размеров и форм, что я тащила за собой.

— Образцы, что мы только что взяли. Манипулятор берёт нужный кусочек, по размеру его робот подбирает соответствующий флакон, приклеивая с трёх сторон липкой лентой с обозначением времени и места взятия образца.

— Ты ещё эти ленты на себя крест-накрест надень, будешь точно как партизан!

— Чего?

— Ну ты фильмы про мировую войну смотрела? Там так пулемётные ленты носят.

— А, вот ты о чём. Похоже. Ух ты! Смотри, что делается!

— Ого! А что это с ними? Почему светятся?

— Сейчас узнаем! — Я аккуратно, со всеми полагающимися предосторожностями, открыла флакон и достала оттуда небольшой, светящийся синим фрагмент. Теперь, соблюдая технику безопасности, поместим его под микроскоп. Окей. Получилось. Чисто и стерильно. Что там у нас?

В поле зрения разноцветные кляксы, то и дело меняющие формы.

— Так я и думала!

— Что? Что там? — нетерпеливо трогала моё плечо Нелли, не давая как следует рассмотреть образцы под микроскопом.

— Ладно, давай, смотри!

— Ух ты, здорово! Как цвета у них меняются! И форма!

— Это из-за температуры. В кабине поддерживается комфортная для нас температура, вот они и согрелись, оттаяли.

— Кто «они» — то? Кто оттаял? — бормотала в восхищении Нелли, не отрываясь от окуляра.

— Жидкие кристаллы. Образцы либо покрыты ими, либо вообще состоят из них целиком. В этом мне ещё предстоит разобраться.

— Жидкие кристаллы… — восхищённо пробормотала Нелли. — А они живые?

— Нет! Конечно нет.

— Но они ведь двигаются.

— Это ещё ничего не значит. Вода тоже движется. А кристаллы, между прочим, растворены в ней.

— Но они же растут! И делятся!

— Дай посмотреть! — пришлось чуть ли не насильно оторвать Нелли от микроскопа.

— Я тоже хочу! — взмолилась она. Но тут наш вездеход основательно встряхнуло.

— Что это? — штурман бросилась к своему креслу. — Ерунда. Не беспокойся. Это мы на небольшой ледяной выступ наткнулись.

— Слушай, Нелли, займись-ка своим делом, прошу тебя! Нам до лагеря ещё добраться надо. А микроскоп я к твоему дисплею подключу, чтобы ты могла подсматривать. Договор? — твёрдо заявила я и, больше не обращая внимания на неё, прильнула к окуляру стереоскопического микроскопа.

Зрелище было завораживающим! Передо мной целая россыпь кристаллов: синих, зелёных, жёлтых, красных или прозрачных, но по краям окружённых радужным ореолом. И это цветное месиво двигалось, постоянно меняя форму и направление движения. Это напоминало… это напоминало… калейдоскоп! Да, точно! Были такие игрушки в двадцатом веке, в музее видела. Однако хоть экскурсовод сразу же объяснила принцип действия этой игрушки, но ощущение магии от смены цветных узоров при малейшем движении руки не проходило. Так и сейчас, казалось, кристаллы сами движутся в ярком световом пятне, ища себе место под солнцем…

Но что это? Внимание привлёк кристалл в центре обзора. Красный вытянутый, чем-то напоминающий карандаш, кристалл вдруг переломился посередине, и… их стало два! Более того, каждый из них немедленно стал расти в длину, буквально за несколько секунд достигнув прежних размеров.

— Что я тебе говорила! — восторженно крикнула Нелли, показывая пальцем на дисплей.

— Да, согласна. Это похоже. Однако такое поведение кристаллов давно известно, — назидательным тоном заметила я. — Кристаллы при подходящих условиях начинают расти и делиться. Но в настоящее время живыми существами считаются те, кто могут не только расти, но и размножаться, то есть воспроизводить себе подобных. К сожале…

Но тут моё поучение прервалось, потому как замерла от неожиданности увиденного. Прямо перед нашими взорами два кристалла, зелёный и жёлтый, подплыли друг к другу, соприкоснулись боковыми сторонами и… слились воедино, превратившись в большой синий кристалл. Затаив дыхание, я ждала, что произойдёт дальше, а Нелли даже вездеход остановила, чтобы не отвлекаться. Через минуту это случилось! Синий кристалл стал увеличиваться в размерах, пухнуть прямо на глазах, а потом вдруг лопнул, оставив после себя с десяток маленьких зелёных и жёлтых кристалликов.

— Вот это да! Сама видишь, я была права! — захлопала в ладоши Нелли.

— Но этого же не может быть… — растерянно прошептала я. — Если только…

— Если только что?

— Если только это не подтверждение очень старой гипотезы.

— Слушаю.

— Ещё в начале двадцатого века, после открытия жидких кристаллов, была гипотеза, что может существовать такая форма жизни. Но ей не нашли подтверждения, никаких доказательств, так что…

— А теперь они есть! Ты же настоящий учёный? А учёный должен доверять фактам.

— Да, но…

— Никаких но! Они тут, живые! Мы с тобой открыли новую форму жизни! Ничего себе! Аж голова кружится! Как мы их назовём?

— Кого?

— Ну этих зелёненьких и жёлтых? Интересно, кто из них мама, а кто папа?

— Погоди, погоди. Рано ещё говорить об этом. Надо всё перепроверить.

— Это само собой. Проверяй хоть сотню раз. Я в своих жёлтеньких верю!

— Чего это вдруг жёлтенькие стали твоими?

— А мне жёлтое к лицу. Я назову их неллями. Нелли Европиус. Звучит! А зелёненькие пусть будут джейнами.

— А вдруг они мужского рода?

— Ну и что? Имя Джейн вполне подходит для мужского рода.

— Называй как хочешь. Главные исследования впереди. Хорошо, что образцы изолированы от нас экраном и мы всё делали манипуляторами.

— А что такого?

— Чужая жизнь — потёмки! Кто знает, может, они заразные.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — плюнула через левое плечо Нелли. — Придёт же такое в голову. Но ты права, надо быть осторожными. Всё-таки чужая планета.

Я тут же выключила микроскоп, чтобы спустить температуру до нулевых значений, с помощью манипулятора вывела образцы за пределы модуля, поместив их в специализированный герметичный контейнер, хотя ужас как хотелось сразу же продолжить эксперименты. Однако безопасность прежде всего. И не только моя лично — всей команды. А может, и всей цивилизации? Тьфу-тьфу-тьфу!

Вскоре мы добрались до лагеря.