Вторжение в Мидгарт
Тролли и великаны атакуют жителей древней Скандинавии, уничтожая все на своем пути. Разобщенные человеческие племена гибнут одно за другим. Только сплоченность и единство помогут им выстоять в неравной схватке, но это понимают не все. Такова цель Вульфа Ильвинга, старшего в княжеском роду: сплотить племена Севера и сокрушить незваных гостей Мидгарта, умело используя дары бога Одина – волшебный меч, заколдованный шлем и боевую магию. Но истребить троллей оказывается недостаточным для окончательной победы.Объединенным силам богов, эльфов и людей предстоит штурмовать Ётунхейм, чтобы стереть с лица Вселенной зловещую цитадель великанов и вернуть похищенный артефакт – молот Тора.
Оглавление
- Часть первая. Три дара
- Часть вторая. Молот Тонараза
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Вторжение в Мидгарт предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Часть вторая. Молот Тонараза
У Хлорриди дух
рассмеялся в груди,
когда могучий
свой молот увидел;
пал первым Трюм,
ётунов конунг,
и род исполинов
был весь истреблен.
Старшая Эдда
Песнь о Трюме
Стих 31
Глава первая
Шел третий день пути. Многочисленный отряд переселенцев уверенно двигался на северо-восток к Ушлуфьорду, за которым начинались равнины Вермланда. Им без труда удалось разминуться с троллями, которые двигались медленно, видимо, потому, что ждали подкреплений. А может, занимались разграблением покинутых людьми гартов, которые те в спешке не успели сжечь. Так или иначе, путь проходил без происшествий, и разведчики, которых Вульф время от времени высылал вперед, назад и по флангам, не приносили никаких дурных вестей. К отряду присоединялись многие жители Вестфольда, которые занимали земли к северу. Они слышали об угрозе и были рады встать под защиту сплоченного союза западных вождей. Для этого, однако, им приходилось клясться в верности Вульфу и его союзникам, что было обязательным условием. Обряд побратимства совершался быстро, и армия, увеличиваясь с каждым разом на несколько сотен человек, треть из которых составляли боеспособные воины, продолжала путь. Когда делали привал, Вульфу часто приходилось рассказывать о необходимости единства всех племен и о выгодах, которые оно сулило. Князья соглашались, кто рьяно, кто неохотно, но так или иначе, армия неуклонно росла, и к тому дню, когда она переправилась через реку Глома, количество мужчин, способных держать оружие в руках, перевалило за десять тысяч.
Отряд вился бесконечной нитью меж холмов и оврагов, двигаясь на восток в Вермланд. Окруженные со всех сторон воинами, ядро отряда составляли телеги с женщинами, детьми и престарелыми, а также повозки с продовольствием, запасным оружием и доспехами. Часть дружинников скакали верхом позади, часть по флангам, а основное количество всадников двигалось впереди. Во главе них ехал Вульф на вороном коне. На плечах лежал черный с красной каймой плащ, полы которого прикрывали круп коня. Орлиная рукоять Кормителя Воронов выглядывала из-за широкой спины ирмин-конунга. Его светлые, зачесанные назад волосы создавали яркий контраст с одеждой. Шлем Вульф хранил в седельной сумке: ему не хотелось надевать заколдованные доспехи без серьезной надобности.
— Сюда движется гроза, — сообщил Гундхари, который ехал рядом с ирмин-конунгом. Он указал на темные тучи у горизонта, их то и дело освещали всполохи зарниц.
Вульф посмотрел влево и нахмурил белесые брови. Небо над головой выглядело безоблачным и ясным, как морская гладь. Лишь у северного горизонта нависла над землей черная масса, в которой метались яростные голубые молнии. Казалось, будто тучи родились от дыма гигантского пожара, разыгравшегося где-то далеко у самого края земли.
— Это не гроза, — донесся до Вульфа хрипловатый голос Хельги.
Он взглянул на колдуна и спросил:
— А что же тогда?
Хельги устремил взор вдаль и, помолчав немного, ответил:
— Надо поговорить с глазу на глаз. Отъедем-ка в сторонку.
Они погнали коней вперед и оторвались от отряда так, чтобы никто не мог услышать их слов.
— Чувствуешь что-нибудь необычное? — обеспокоенно спросил Хельги, не отрывая взгляда от темных туч.
Вульф внимательно посмотрел на колдуна и задумался, прислушиваясь к собственным ощущениям.
— Пожалуй, нет, — неуверенно ответил он, — но темная полоса у горизонта кажется странной. Никогда не видел ничего подобного.
— Разумеется, не видел, — Хельги невесело усмехнулся. — Столь мощное и страшное зло вторглось в этот мир впервые.
— Ты о чем?
Колдун пожал плечами.
— Не могу понять, но некоторое время назад я почувствовал некое… гм… трудно объяснить, но мне показалось, что мир… вздрогнул. Задрожал, как тихая заводь, в которую бросили камень. И после этого я увидел облака у горизонта. Я уверен: нечто ужасное проникло в Мидгарт.
Хельги замолчал, устремив обеспокоенный взор к северу. Молнии сверкали вдали, словно пытаясь расколоть небосвод, а черные тучи нависли над землей мрачным покрывалом.
— Я вышлю пару человек на разведку, — сказал Вульф.
— Ни в коем случае! — воскликнул вардлок. — Они не вернутся назад. Да и нам следует держаться подальше от этого…
Хмурясь, Вульф бросил тревожный взгляд на темное пятно у горизонта. Если главное сражение разыграется раньше срока, когда люди еще не готовы, то все пропало. Желая сменить тему, он спросил:
— Как успехи с изучением рунного искусства?
— Великолепно! — оживился Хельги. — Я много работал, тренировался и, можно сказать, кое-чему уже научился. Но, как я говорил раньше, это бездонный колодец знаний. Сотни жизней не хватит, чтобы познать все.
— Возможно ли использовать то, что ты узнал, в бою?
Хельги усмехнулся в ответ, после чего пробормотал заклинание и начертил левой рукой руну, а правую вытянул вперед. С пальцев сорвалась молния и ударила в дерево неподалеку. Оно раскололось пополам, разбрасывая веер пылающих искр, и вспыхнуло ярким пламенем.
Разинув рот, Вульф уставился на горящее дерево, а потом перевел изумленный взгляд на колдуна. Выцветшие глаза старого кудесника сияли гордостью. Он скривил кривозубый рот в ухмылке и сказал:
— Это тебя устраивает?
— Превосходно! — восхищенно воскликнул Вульф. — Можешь ли сделать так, чтобы одним разом накрыть сразу несколько противников?
— Да. Но это потребует гораздо больше сил. Понимаешь, Вульф, сражаясь с мечом в руках, ты устаешь, тебе нужен отдых, чтобы восстановить силы. То же самое происходит, когда колдуешь, разве что теряешь не силу мускулов, а нечто иное.
Вульф подумал немного, а потом сказал:
— Вот что, Хельги, разыщи-ка среди людей вардлоков, жрецов и прочих, кто способен обучиться искусству чародейства. Мне понадобится дюжая команда колдунов к тому дню, когда мы сойдемся на поле брани с ётунами. Помнишь, Одноглазый говорил, что они умеют колдовать? Одним железом нам с ними не совладать.
— Сделаю, — кивнул Хельги. — Я уже говорил с двумя жрецами: один служит Хлёддвару, другой пришел с ингвалунгами. Оба смышленые, разбираются в волшбе. Но я подыщу еще людей.
— И торопись, — предупредил Вульф, — никто не ведает, когда пригодится твое умение.
Они попридержали коней, чтобы отряд мог догнать их.
Остаток пути всадники ехали молча, поглядывая время от времени на темный горизонт. Вскоре дорога свернула южнее, и через некоторое время черные тучи скрылись из виду.
Солнце повисло над лесом, едва касаясь сосновых крон. Лучи озаряли небосвод, придавая ему багровый оттенок на западе, плавно переходящий в зеленоватый и голубой на востоке. Птицы закладывали последние виражи, собираясь отправиться к гнездам, надежно сокрытым в ветвях деревьев.
Долина, в которой Вульф приказал сделать привал, была достаточно широкой, чтобы вместить большое количество людей. Мужчины стали разводить костры, женщины — стаскивать с телег мешки с продовольствием; некоторые отправились на охоту в расположенный неподалеку лес.
Вульф спустился к небольшой речушке, которая несла свои воды через долину к самому морю на юге. Ее неторопливое течение, тихое журчание и едва слышный плеск волн расслабляли и успокаивали. Вульф огляделся вокруг и, убедившись, что поблизости никого нет, сбросил одежду, положил рядом меч и шагнул к берегу.
Недавно освободившаяся ото льда вода обожгла холодом. Вульф нырнул и всплыл, смахивая стекающие по лицу капли. Река была неглубокая, и ему пришлось присесть на корточки, чтобы погрузить все тело в прохладу весеннего ручья. Он принялся тереть себя, смывая осевшую за несколько дней грязь. Когда почувствовал, что пальцы на ногах начинают неметь от холода, побрел к берегу.
Вульф лег на траву, чтобы обсохнуть прежде, чем надевать одежду. Закрыл глаза, но тут же открыл, услышав шаги.
— Не боишься простыть? — полюбопытствовал знакомый голос.
Вульф приподнялся на локте и обернулся. Хильдрун стояла рядом, ее пухлые губы растянулись в улыбке. Был ли виной тому свет заходящего солнца или что-то еще, но ее щеки пылали румянцем, а глаза блестели, будто она собиралась расплакаться. Вульф обежал взглядом ее золотистые локоны, лебяжьебелую шею и изящные гладкие руки, которые девушка то складывала перед собой, то прятала за спину.
— Нет, не боюсь, — медленно проговорил Вульф и добавил: — Если ты рядом, то жар твоего тела согреет меня.
Хильдрун сбросила шаль с плеч и сняла с себя платье. Ее белоснежная кожа казалась похожей на кожу эльфийки в сумерках. Полноватые груди вздымалась, словно кузнечные меха, она тяжело дышала от волнения, глядя широко распахнутыми синими глазами на князя.
Вульф протянул руку и погладил ее по ноге. Ласка вывела девушку из оцепенения, она присела на траву рядом с князем и провела ладонью по его мокрым волосам. Приблизившись, прошептала:
— Я люблю тебя, Вульф.
Он ничего не ответил, только посмотрел в ее глаза и поцеловал вишневые губы.
Вульф ласкал роскошное тело златовласой красавицы, наслаждаясь бархатистой нежностью кожи; девушка стонала от удовольствия в крепких мужских руках. Хильдрун целовала и сминала в объятиях его сильные плечи, зажимала меж бедер горячий и твердый как камень ствол мужской плоти, который неудержимо, настойчиво рвался вверх к тому, что пылало огнем и исходило влагой. Эта нарочитая борьба вызывала в ней бурю чувств, скоро обретших полный контроль над ее рассудком. Перевернув Вульфа на спину, она легла сверху и раздвинула ноги, позволяя ему заскользнуть в нее. Вскрикнула сначала от боли, затем от гигантской волны сладострастия, захлестнувшей мозг, и, согнув ноги в коленях, начала змеиный танец, двигая бедрами и с каждым мигом ускоряя темп. Вульф сжимал в ладонях полную, упругую грудь и наслаждался изящными контурами извивающегося тела, похожего на тень змеи в блеклом свете загорающихся звезд.
Словно волчица, воющая на луну, Хильдрун вскрикнула и застонала, закинув голову к сумеречному небу. Ее тело затрепетало в судорогах страсти, которые знаменовали момент наивысшего блаженства…
…Некоторое время спустя они лежали рядом, целуя и поглаживая друг друга. Полная луна ласкала серебряным светом их тела, свежий ветерок приятно холодил кожу.
Когда они оделись и направились к лагерю, Хильдрун едва слышно проговорила:
— Вульф, я не лгала тебе. Я… я в самом деле тебя люблю.
Вульфу стало жаль девушку, чьи искренние глаза прекрасно говорили о ее чувствах. «Да, ты не лгала, ты очень мила, нежна и безумно красива, — думал Вульф, — и ты действительно меня любишь. Потому что можешь любить. А я не могу. За любовь платят любовью, но моя осталась на дне колодца Мимира, и мне не вернуть ее. Если б я мог заставить тебя разлюбить меня, я бы сделал это: не хочу, чтобы ты страдала». Но вслух Вульф сказал:
— Мне было очень хорошо с тобой.
Хильдрун ничего не ответила, лишь ускорила шаг. Она шла и глядела в сторону, пряча глаза. Лунный свет играл бликами в золоте брошки на ее плече. Когда они подошли к лагерю, Хильдрун взглянула на Вульфа и промолвила:
— Мне пора.
Она мягко улыбнулась и зашагала прочь. Но миг спустя резко остановилась, будто наткнулась на невидимую стену, затем обернулась и подошла к Вульфу в плотную.
— Я все равно люблю тебя! — страстно прошептала она, встала на цыпочки и поцеловала его в губы.
Вульф стоял и смотрел вслед удалявшейся фигурке, не зная, что думать, что чувствовать. Ему вспомнился таинственный шепот Мимира, похожий на шелест листьев под предрассветным бризом: «Любовь юного воина кажется мне достойной платой за глоток из моего колодца».
Глава вторая
Фонтан огня разорвал небесную синеву, пробив казавшийся надежным купол, и открыл проход между туманным холодным миром Нифльхейма и светлым Мидгартом. Темные тучи затянули небосвод плотным саваном, погрузив землю во тьму. Вонь гниения и холод могильных курганов наводнили все вокруг, знаменуя приход того, кто тысячелетиями вкушал плоть трупов, а когда пресыщался запахом смерти, грыз могучие корни Мирового Древа. Средь полыхающих зарниц и бушующего пламени мелькнули громадные черные крылья, пронесли гигантскую тушу сквозь миры, и из-за туч вынырнул дракон.
Смолянистая шкура, казалось, заглатывала солнечный свет, когда он, покинув разрываемые молниями тучи, летел над Мидгартом и оглядывал невиданную прежде землю. Все было чуждо и враждебно в этом неуютном мире: яркое солнце, голубое небо, зеленые леса, цветущие луга. Маленькие, едва видимые из-под надбровных дуг глаза дракона сверкали ненавистью к незнакомому, отвратительно живому миру. Два огненных потока вырвались из его ноздрей, зажигая кроны деревьев и вызывая ужас лесных обитателей; они бежали кто куда, спасаясь от разгорающегося пожара. Лес горел, а черный дракон продолжал путь на север к тому месту, где встречи с ним ожидал хозяин.
Вульф проснулся от собственного крика. Приподнялся на локте и вытер холодный пот со лба. Шум привлек внимание часовых у костра и разбудил нескольких человек. Вульф жестом дал понять, что с ним все в порядке.
Начинало светать, но лагерь еще спал. Предыдущий день выдался тяжелым, люди устали. Вульф решил пока не объявлять подъем. Он встал и потянулся. Ощущение страха, пережитого в сновидении, не давало покоя. Черные тучи, черный дракон, лесной пожар… Что-то казалось странным: Вульф не был уверен, приснилось ли ему это или он видел жуткие образы наяву.
Размышляя о своем сне, Вульф прошел к тому месту, где спал Хельги. Но колдун куда-то отлучился — смятые одеяла валялись на земле рядом с остальными его пожитками. Вульф оглянулся и обратился к часовым, спросил, не видели ли они Хельги. Один из стражей ответил, что колдун совсем недавно покинул лагерь и направился к реке. Вульф поблагодарил воина и двинулся по следам старого вардлока.
Он обнаружил Хельги сидящим на стволе поверженного грозой дерева, подошел и остановился рядом. Старик молчал, задумчиво уставившись на тихие воды реки.
— Я видел, как это произошло, — пробормотал он через некоторое время, по-прежнему не глядя на Вульфа.
— Произошло что?
— В Мидгарт проник дракон Нидхёгг, — ответил Хельги. Его хриплый голос прозвучал уныло, обреченно.
Вульф покачал головой и произнес:
— Я тоже видел это. Мне приснился сон.
Хельги взглянул на князя. Его старые глаза блеснули в предрассветном сумраке. Вульф присел рядом с ним.
— Впрочем, чему тут удивляться? — Хельги пожал плечами и вернулся к созерцанию противоположного берега. Вскоре он добавил: — Только это был не сон. Это было видение.
— Так или иначе, на нас свалились новые неприятности, если я правильно истолковал… э-э… видение.
Хельги уверенно кивнул.
— Не представляю себе, как совладать с этим существом! Нидхёгг сильнее, чем боги. Он один из немногих, кто переживет Рагнарёк20, если верить древнему пророчеству. Сражаться с ним — безумие.
— Боюсь, у нас не будет другого выхода, — вздохнул Вульф.
— Не знаю, не знаю, — пробормотал Хельги.
Вульф промолчал и посмотрел на светлеющее небо. Птицы встречали новый день радостным пением, весело кружа в пурпурном небе. «Не знающие забот весенние пташки, — печально подумал Вульф, — как бы я хотел быть сейчас с вами, летать под облаками и петь ваши песни».
Молодой ильвинг встал.
— Нам пора, — сказал он.
Воин и колдун вернулись в лагерь и принялись собирать вещи, готовясь к дороге. Люди постепенно пробуждались ото сна. Впереди ждал новый день тяжелого пути.
Полуденное солнце скрылось за толстым покрывалом облаков, но холода не ощущалось. Лето уверенно, хоть и неторопливо, вступало в свои права. Не больше двух лун оставалось до праздника Середины Лета, но в душах людей не было радости, которая обычно предшествовала священному дню. Никто не знал, где и как им придется отмечать торжество и будут ли они к тому времени живы. Люди понуро следовали за своим ирмин-конунгом, не зная, что их ждет впереди. Этого не знал и сам вождь, который ехал во главе войска на вороном коне. Он вел людей на восток в надежде осесть там и найти новых союзников, укрепить армию и встретить проклятых врагов силой меча и магии. Но никто не ведает, как выложат Норны21 нити Судьбы на полотне истории, которое они ткут, сидя у источника Урд22 под корнями великого Ясеня.
Отряд двигался вдоль берега озера Венерн, когда Вульф заметил всадника. Тот показался на вершине холма и замер, увидев длинную вереницу людей. Затем поскакал вниз навстречу переселенцам.
Вульф жестом приказал своим людям остановиться, а сам с ближней дружиной выехал вперед.
Всадник приблизился и поднял руку. Вульф поприветствовал его в ответ и спросил:
— Кто ты?
— Я — Агни, сын Хёгни. Князь сверов Арн Мудрый отправил меня на запад с посланием.
— Чего желает князь?
— До нас дошли вести, что к нашим землям движется огромная армия великанов и троллей. Они разграбили несколько селений к северу от Свергарта и через двенадцать-пятнадцать дней достигнут Уппланда. Князь Арн просит о помощи. Немало народу живет на наших землях, и дружина наша крепка, но нам не совладать с такой армадой. Люди говорят, их тысячи!
Вульф и Хигелак переглянулись.
— Значит, в восточных землях тоже неспокойно, — мрачно заключил рыжеволосый ильвинг.
— Вы идете с запада? — осведомился Агни.
— Да, — кивнул Вульф, — все западные побережья разорены троллями и хримтурсами. Я привел сюда тех, кому удалось бежать. Со мной почти все племена запада. Мы все теперь один народ и одна армия.
— Да, неладные дела творятся в мире, — вздохнул гонец, — но раз уж вы подошли к границам наших земель, можем ли мы рассчитывать на вашу поддержку?
Вульф взглянул на своих товарищей, обернулся на ждущих позади воинов, подумал немного и ответил посланнику:
— Поворачивай назад и скачи к своему князю что есть сил. Передай ему, что в дружине моей более пятнадцати тысяч воинов и еще больше коней. Скажи также, что я помогу ему только после того, как принесет он мне и моим князьям клятву верности и свяжет себя с нами узами кровного братства. Тогда, став одним народом и одной армией, мы вместе с легкостью одолеем наших общих врагов. Передашь это слово в слово. Денька эдак через два мы будем в его гарте. Если он согласен, пусть готовит пир. Наше объединение следовало бы отпраздновать, как приличествует великим князьям. Ты все запомнил?
— Да, — кивнул Агни. — Как величать тебя, князь?
— Я — Вульф, сын Хрейтмара из рода ильвингов, ирмин-конунг Западных Побережий.
Посланник посмотрел в бледно-серые глаза вождя, перевел взгляд на рукоять меча за его плечами, затем на серебряный амулет на груди. Повернув коня, он произнес:
— Скоро свидимся!
И поскакал прочь.
— Счастливого пути! — крикнул Вульф ему вслед.
Когда посланник скрылся из виду и отряд продолжил путь, Сигурд сказал:
— Нам повезло, еще один союзник!
Вульф покивал.
— Не просто союзник, — ответил он, — а очень сильный союзник. Сверы — большое, могучее племя. Они расселились по всему Уппланду, и до недавнего времени единственными, кто мог бы соперничать с ними в этих краях, были гауты. Но теперь… — Вульф лукаво ухмыльнулся, — теперь здесь мы. И все станет по-другому.
Слова ирмин-конунга вселили уверенность в сердца воинов и подняли им дух. Волна оживления пробежала по рядам всадников, кое-где послышались шутки и смех. Все больше отчаявшихся душ озарялись слабыми проблесками надежды. Многие поняли, что не все еще потеряно. Долгому пути скоро наступит конец, и могучая армия смело встретит пришельцев из Утгарта, а солнце победы взойдет над землей и одарит ласковыми лучами тех, кто сражался и одолел врага.
Начинало смеркаться, когда отряд, преодолев очередной пригорок, расположился на ночлег у подножья холма. К счастью, боги были благосклонны к путникам и уже который день дарили им прекрасную погоду. Надобность в поиске укрытия отпала, люди ложились прямо на землю, подстелив под себя плащи или шкуры.
В эту ночь Вульф вызвался дежурить на часах вместе с несколькими воинами. Он направился к одному из костров, разожженных вокруг лагеря, намереваясь в тишине и спокойствии обдумать план действий в Свергарте. Усевшись возле костра, он положил рядом с собой меч и шлем, накинул на плечи плащ. Стемнело, стало прохладно.
— Не помешаю? — услышал Вульф приятный голос. Он обернулся и увидел Хильдрун. Она стояла за его спиной, смущенно улыбаясь.
— Конечно, нет, присаживайся, — с легкой улыбкой ответил Вульф и похлопал по траве рядом с собой. Когда девушка села, он сказал: — Ты всегда появляешься так неожиданно. Вижу, тебе нравится приятно удивлять меня.
Вульф внимательно следил за словами — ему совсем не хотелось лгать. Прислушавшись к своим чувствам, он осознал, что ему действительно было приятно видеть Хильдрун. Ее нежное лицо, сияющее спокойствием и безмятежностью, придавало ему уверенности. Большие глаза, отражавшие серебряный свет полной луны, приоткрывали прекрасную девичью душу, чья красота была сравнима лишь с очарованием ее внешнего облика.
Хильдрун ничего не ответила. Она посмотрела на него и отвернулась в сторону. Оба погрузились в безмолвие на некоторое время, глядя в ворчащее пламя костра, а затем Хильдрун нарушила тишину:
— Хельги мне все рассказал.
— Что именно?
— О вашем путешествии к колодцу Мимира.
Вульф промолчал, вертя между пальцами тонкую веточку. «Может, это и к лучшему, — подумал князь, — от нее мне нечего скрывать, тем более что она уже видела меня в волчьем обличии».
— Мне очень жаль, Хильдрун… — начал он, но девушка перебила его, сказав:
— Не стоит извиняться. Ты поступил верно. Ты отдал самое дорогое, что у тебя было, за мудрость богов. Нам, кто идет за тобой, нужна твоя сила, как вода умирающему от жажды.
Вульф не знал, действительно ли в голосе Хильдрун прозвучал упрек или ему это показалось. Он бросил веточку в костер и вздохнул.
— Что сделано, то сделано. Так уж выткали Норны, что я повстречал женщину, которую с радостью взял бы в жены, но при этом не могу ее полюбить.
Хильдрун протянула руку и погладила Вульфа по волосам. Он закрыл глаза и сжал челюсти, пытаясь сдержать нахлынувшие чувства. Каждое прикосновение нежной девичьей ладони отзывалось печалью и скорбью. Он был не в силах отбросить ее ладонь и одновременно ощущал невыносимую боль от того, что чувствовал ее любовь к себе вместе с пугающим безразличием, которое сам испытывал к ней. Словно прочитав его мысли, Хильдрун убрала руку и сказала:
— Не печалься, Вульф. Хельги сказал, что у тебя есть шанс. Для нас не все потеряно, я же все равно люблю тебя.
— По-моему, тебе лучше забыть меня.
С этими словами Вульф встал и зашагал прочь от костра в темноту ночи. Не сделав и двадцати шагов, он услышал за спиной топот девичьих ног. Он остановился и обернулся. Не говоря ни слова, Хильдрун сомкнула кисти у него на шее и, слегка наклонив его голову к себе, поцеловала. Вульф обнял девушку, жадно целуя ее влажные губы, и осторожно опустился вместе с ней на траву.
Полная луна сияла в усыпанном звездами небе и бросала холодные лучи на мужчину и женщину, что сплелись в узел страсти, наслаждаясь и даря друг другу удовольствие. И была на черном небе пара звезд, которые светили особенно ярко и напоминали своим сиянием глаза прекрасной богини любви. Она взирала на ночную землю с высот своего чертога Фолькванг и беззвучно напевала заклинания в ответ на страстные молитвы смертной женщины, что извивалась и постанывала в объятиях того, кого любила искренне и беззаветно.
Глава третья
Плывущие по небу облака то и дело скрывали полуденное солнце. Селение сверов показалось вдалеке, вызвав бурю ликования среди людей: долгий, изнурительный путь подошел к концу.
— Вот и Свергарт, — удовлетворенно произнес Вульф, всматриваясь вдаль. Он обернулся, собираясь спросить что-то у Хельги, но колдуна не оказалось рядом. Тот брел где-то позади, спешившись и ведя коня под узды. Вместе с ним шли четверо мужчин и две женщины. Их одежда напоминала одеяния Хельги: длинный плащ и капюшон, скрывающий лицо. В руках у каждого — дубовый или ясеневый посох. Хельги что-то говорил им, но Вульф не мог разобрать слов.
— Думаешь, Арн согласится принять твои условия? — поинтересовался Фолькхари.
— Да, если только он не дурак, — ответил ему Вульф.
— Я слышал, в Уппланде не один князь. Сверы — большое племя, каждый род живет отдельно и у каждого князя своя дружина.
— Тем лучше, — сказал Вульф, — легче объединить. Ведь чем сильнее конунг, тем он строптивее.
— Это верно, — вздохнул хордлинг.
— Но, боюсь, они уже объединились, если я правильно истолковал слова гонца сверов. Готовясь к отражению натиска троллей, Арну удалось сплотить свой народ. Однако он понимает, что, объединись он даже с гаутами, ему все равно не совладать с проклятой армадой.
— А с гаутами он не объединится никогда, — уверенно вставил Хигелак и пояснил: — Большей вражды, чем между сверами и гаутами, я еще не встречал.
— Поглядим, — бросил Вульф, обдумывая способы примирения враждующих племен.
Часовые в Свергарте заметили приближающийся отряд переселенцев, и вскоре у ворот собрались люди: князь Арн с семьей и его дружина. Хотя воины были при полном вооружении, они держали в руках щиты, выкрашенные в белый цвет. Вульф заметил это издали и вздохнул с облегчением — с самого начала сверы выказывали миролюбие.
Когда Вульф с ближней дружиной подъехал, князь Арн, его супруга и некий юноша, очевидно их сын, шагнули им навстречу. Вульф, Хигелак, Сигурд и Хродгар, а также вожди присоединившихся племен спешились и подошли к сверам.
— Приветствую вас в Уппланде, и добро пожаловать в наш гарт, коли пришли вы с миром! — торжественно провозгласил Арн. Его бородатое лицо пересекал глубокий шрам, который поворачивал у уголка губ так, что казался продолжением рта. Арн улыбнулся, обнажив ряд поломанных зубов. Одет он был в синюю рубаху и штаны, расшитые красной каймой, а плечи скрывал голубой плащ. На поясе висел меч с рукоятью, украшенной тонким орнаментом.
— Благодарю за доброе приветствие! — ответил Вульф. — Мы пришли к вам с миром и уйдем от вас с миром.
— Испей пива и будь нашим гостем! — сказала женщина, протягивая Вульфу золотой рог, наполненный пенящимся напитком. Княжна сделала знак рукой, и из-за стен гарта появились несколько девушек с чарами; они подошли к князьям, стоящим позади Вульфа.
Ирмин-конунг осушил рог и со словами благодарности вернул хозяйке.
— Это моя жена Йордис, дочь Хлода Отважного, а это мой сын — Хедин, — представил Арн свою семью, указывая на стоящих рядом женщину и юношу.
Княжна была высокой женщиной; ее лицо, несмотря на возраст, житейские тяготы и заботы, все еще хранило следы прежней красоты, которой она блистала в молодости. Алая косынка скрывала стянутые в узел поседевшие волосы, длинное светло-зеленое платье без рукавов, подвязанное на талии поясом, опускалось до пят. Толстое кольцо со множеством ключей, пристегнутое к поясу, говорило о ее положении хозяйки гарта.
Юноша выглядел точной копией своего отца. Вздернутый нос и суровый взгляд светло-голубых глаз повторяли черты князя. На вид ему было не больше шестнадцати зим, но широкие плечи и крепкое сложение, а также несколько шрамов на лице и руках выдавали в нем воина, побывавшего не в одной битве. Хедин держал в руках копье, чей заточенный наконечник, направленный в голубое небо, сверкал в солнечном свете.
— Меня зовут Вульф, сын Хрейтмара Ильвинга, это мои братья и князья, которые поклялись мне в верности и шли со мной с Западных Фьордов.
Вульф по очереди представил свою свиту. После этого Арн сказал:
— К сожалению, наш гарт недостаточно велик, чтобы вместить всех, кто пришел с тобой…
— Нет, — Вульф остановил его, сделав решительный жест рукой, — мы искренне ценим ваше гостеприимство, но мне думается, что пребывать в ваших землях мы будем слишком долго, чтобы пользоваться правом гостей, а потому просим у вас лишь временного пристанища. Мы прибыли со своей провизией и не станем вам обузой. Прямо сейчас мои люди отправятся в ближайший лес, чтобы срубить деревьев для жилищ, которые мы выстроим на этих землях с вашего великодушного дозволения. Пусть разве что женщины и дети воспользуются вашей щедростью, пока новые дома еще не готовы.
— Не вижу причин, которые помешали бы нам приютить вас, — дружелюбно сообщил князь сверов, — а пока пройдем в мой дом. Все готово для пира.
Вульф отослал Хродгара передать людям приказ разгружаться и обедать, а после этого незамедлительно начинать постройку домов. Когда Хродгар вернулся, Вульф и его свита последовали за сверами.
Жилище Арна Мудрого было просторным и светлым. Вдоль деревянных стен тянулись столы, заставленные блюдами с яствами. Посредине зала росла яблоня, раскинув ветви под самой крышей. Ее ствол украшало изображение бога, вырезанное таким образом, что небольшой сучок представлял собой налитые животворящей силой чресла. Над изображением Вульф заметил выцарапанную в коре руну Ингваза, он узнал ее сразу.
Сверская знать и князья Западных Побережий заняли места за дальними столами, а Вульф с братьями сели рядом с Арном и Хедином за отдельный стол у противоположной входу стены. Йордис прошла по залу с кувшином пива, разливая гостям и дружине князя питье, а затем присоединилась к мужу.
Арн показал себя поистине щедрым хозяином. Кушанья вносили одно за другим, а пиво лилось рекой. Люди заметно повеселели, поднимали тосты за богов, древних героев и предков всех кланов, что присутствовали на этом пиру. Вульф старался не пить много, желая сохранить ясность рассудка, а Йордис все подливала и подливала, и не только ему, но и всем остальным.
Когда пир подошел к концу, Вульф почувствовал, что с трудом держится на ногах. Многие из пировавших воинов уже спали, положив головы на стол или лежа прямо на полу. Кто-то из домочадцев показал Вульфу и его братьям комнату для гостей, где они могли бы отдохнуть с дороги. Но ильвинги отказались, заявив, что хотят вернуться к дружине. Вульф растолкал тех из своих князей, кто спал, и они побрели, спотыкаясь о каждый камень, обратно в лагерь, который готовился ко сну за оградой Свергарта.
Утро следующего дня выдалось таким же теплым, как и предыдущее. Редкие облака неторопливо плыли по небу, словно лодки, гонимые ветром по морю. Вульф проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Разлепив веки, он увидел над собой морщинистое лицо Хельги.
Вульф привстал и застонал от сжавшей виски головной боли.
— Проклятое пиво! — процедил он сквозь зубы.
— «Меньше от пива пользы бывает, чем думают многие; чем больше ты пьешь, тем меньше покорен твой разум тебе»23, — процитировал Хельги какую-то одному ему известную песнь скальдов и, ухмыляясь, пояснил: — Так вещал Высокий.
— Он прав, — откликнулся Вульф, потирая лоб. — Только незачем об этом напоминать.
Солнце взошло. Многие уже проснулись и теперь завтракали, желая поскорее вернуться к работе. Поев, Вульф собрал князей и своих братьев и повел их к Арну. Хельги присоединился к ним, и Вульф был рад его присутствию.
Князь сверов и его домочадцы встретили гостей все также радушно и учтиво. Они провели их в хоромы и усадили за стол. Напротив гостей сел сам Арн и его сын.
— Мы безмерно благодарны за твою щедрость, — обратился Вульф к хозяину, — давно так славно не пировали. С тех самых пор как первые банды троллей стали нападать на наши деревни на западных берегах, мы не знали покоя.
— Да, — покивал Арн, задумчиво поглаживая бороду, — до меня дошли слухи, что некие чудища объявились на западе. Но я, признаться, слухам не поверил, уж больно они походили на бабкины сказки. Однако недавно явились в наш гарт несколько воинов — все изранены, еле держались на ногах. Они поведали о бесчисленных полчищах троллей и великанов, которые напали на их селения и сожгли всё и вся. Эти воины были единственные, кому удалось спастись. Они-то и рассказали, что с далекого севера в Хёггомланд вторглись множество чудищ, которые уничтожают все на своем пути, убивая людей и скот. Лишь немногих они брали в плен и совершали с ними ужасные обряды, разрезая их тела и вытаскивая внутренности, чтобы развесить на ветвях дерева, словно плоды. Затем они поджигали дерево, опускались вокруг него на колени и утыкались мордами в землю, оставаясь в таком положении, пока пламя полностью не угасало. И так от гарта к гарту. Беженцы утверждали, что троллей было несколько тысяч, а среди них — сотни хримтурсов, ётунов и всякой нелюди, имя которой еще не придумали…
— Что?! — воскликнул Вульф, перегнувшись через стол. — Ты сказал «ётунов»?
— Да, — кивнул Арн, — так говорили те, кто выжил.
Вульф и Хельги переглянулись, после чего колдун горестно вздохнул и посмотрел на Арна, ожидая продолжения рассказа.
— Я хотел бы лично побеседовать с беженцами, — заявил Вульф.
— Пошлю за ними позже, — пообещал свер. — Словом, получив такие вести, я понял, что битвы с троллями не избежать, а потому разослал гонцов на запад и восток, чтобы собрать хорошую дружину. Если суждено мне и моему народу пасть от лап чудовищ, то погибнем мы достойно и заберем с собой не одну сотню врагов.
— Вне всяких сомнений, — сказал Вульф, — они уничтожили бы вас, сожгли бы весь Уппланд, и не потому, что сверы плохие воины, а потому, что ни одно человеческое племя не выстоит в одиночку против такого числа троллей и хримтурсов, да к тому же и ётунов, которые, кстати, очень сильные и опасные чародеи. Если сверы пожелают присоединиться к нашему союзу — племенам с западных берегов — и стать с нами одним народом и одной армией, то даже в этом случае наши силы будут в несколько раз меньше сил врагов. Но, по крайней мере, тогда у нас будет хоть какая-то надежда на победу. Только вместе мы можем попытаться что-то сделать, лишь в единении наша сила.
— Да, ты прав! — согласился Арн, хлопнув ладонью по столу. — Я заключу узы братства с тобой и с князьями, что присоединились к тебе. Вместе мы одолеем врагов.
— И ты дашь клятву верности мне, как верховному князю Западных Фьордов и Уппланда, — твердо добавил Вульф, глядя сверу прямо в глаза.
Арн промолчал и посмотрел в сторону, нахмурил седые брови, а Хедин беспокойно заерзал на скамье, бросив смущенный взгляд на отца. Вульф чувствовал, что правителю большого и славного племени трудно принять решение, которое казалось единственно верным здесь и сейчас, но которое поставит его в один ряд с теми, кого он еще недавно назвал бы меньшими по силе и величию. Видя, что князь сверов колеблется, Вульф сказал:
— Твою клятву мы скрепим узами брака.
— Брака?
— Да. Твой сын Хедин, я вижу, бывал в битве не раз, он сильный и мужественный воин, да и не дурен собою, так что он был бы хорошим мужем для моей сестры Вальхтеов. Что скажешь на это?
Хотя Арн молчал, размышляя над предложением Вульфа, молодой ильвинг не сомневался, что такое решение вполне устроило бы князя. Родственная связь с ирмин-конунгом поставила бы сверов и самого Арна на особое положение. Оно было именно тем, чего так недоставало сверам в этом союзе. Вульф был уверен, что Арн скажет «да». Но прежде чем дать согласие, князь пристально посмотрел на сына и спросил:
— Что скажешь на это ты, Хедин?
Юноша пожал плечами и ответил:
— Как повелишь, отец. Если это принесет благо нашему роду, я не против. К тому же сестра такого уважаемого конунга, как Вульф Ильвинг, более чем достойна быть моей женой.
— Каков выкуп за невесту? — спросил Арн.
— Не больше и не меньше того, что она заслуживает. Но обсудим это позже. А пока дай ответ.
— Я согласен, — объявил Арн и протянул руку Вульфу.
Пожав твердую ладонь князя, Вульф сказал:
— В таком случае завтра состоится помолвка, а также ты вступишь в кровное братство с нами и прилюдно принесешь мне клятву верности. А свадьбу сыграем, когда победим троллей.
— Договорились!
— Что ж, тогда нам следует решить, как лучше всего противостоять врагам. Сколько воинов в твоей дружине?
— Сейчас, когда я собрал бойцов со всех сверских земель, мое войско насчитывает шестьдесят две сотни человек. Все хорошо вооружены, у меня также имеется много коней.
— Превосходно! Значит, с моими пятнадцатью тысячами семисот это будет… это будет около двадцати тысяч, большая часть из которых опытные воины. Неплохо для начала. Но в конечном итоге этого все равно мало. С северо-запада движется армия троллей и хримтурсов общим числом около двадцати тысяч. По словам выживших беженцев, в армии тех, кто идет с севера из Хёггомланда, несколько десятков тысяч троллей, а также сотни хримтурсов и ётунов. Нам нужно знать это точнее.
— Добро, — кивнул Арн и обратился к сыну: — Сбегай-ка за Эймундом, а если его нет поблизости, приведи кого-нибудь из его друзей.
Молча кивнув, юноша встал и покинул зал. Вскоре он вернулся с человеком средних лет, который прихрамывал на правую ногу. Его лицо было покрыто шрамами, половина правого уха отсутствовала, руки пестрели синяками и ссадинами.
— Это Эймунд, — представил воина Арн и обратился к нему: — Можешь ли ты вспомнить точно, сколько троллей было в той армии, что напала на ваш гарт?
— Нет, — хмуро покачал головой Эймунд, — знаю лишь, что было их больше двадцати тысяч, как поведал один из крестьян, который жил в хуторе поблизости от нашего гарта. Он сказал, что отряды троллей проследовали неподалеку и каким-то чудом не заметили его селения, что, в общем-то, не удивительно: в нем всего-то две-три хижины и сарай. Нелюди он насчитал больше двадцати тысяч. Но когда мы бежали из горящего гарта на юг, мы встретили по пути небольшую группу беженцев. Они рассказали, что на их селение напали около десяти тысячи троллей. Это произошло в тот же день, что и нападение на наш гарт, так что это не могла быть одна и та же армия.
— Значит, их было не менее тридцати с лишним тысяч, — сокрушенно заключил Вульф.
— Включая больше тысячи хримтурсов и ётунов, — вставил Хлёддвар.
— Именно так, — кивнул Эймунд.
— Кстати, о ётунах, — сказал Вульф. — Видел ли ты их своими глазами?
— Да, я видел их, но они почти не участвовали в сражении, только стояли в стороне и наблюдали, как тролли и хримтурсы штурмуют гарт. После того как нам удалось отбить несколько атак, один из ётунов дал команду и турсы отступили. Затем он развел руки в стороны, стал напевать заклинание, и частокол вдруг вспыхнул ярким пламенем. Через несколько ударов сердца от него осталась небольшая горстка пепла, окружившая черным кольцом селение. И тогда тролли бросились в атаку вновь.
Воин замолчал, в зале воцарилась тишина. Рассказ Эймунда навел уныние на князей. В их душах гнездился привитый с детства страх перед чарами злобных колдунов Утгарта. Вульф нарушил молчание:
— Как выглядели ётуны?
— Огромного роста, выше троллей и хримтурсов, в доспехах и кольчугах, за поясом мечи или топоры, одеты в черные плащи с капюшонами. Их лиц я не увидел, они были скрыты одеждой, да и находились ётуны далековато.
Вульф вздохнул и взглянул на Хельги. Старик пристально смотрел на Эймунда, словно пытался прочесть его мысли.
— Ну что ж, Хельги, — сказал Вульф, — вот и они. Никто не сомневался, что рано или поздно нам придется столкнуться с ними. Что скажешь?
Хельги прислонился спиной к стене и сложил руки на груди.
— Сколько было ётунов? — хрипло спросил он.
— Точно не скажу, — пожал плечами Эймунд, — сто, может, чуть больше.
— Сто ётунов, — проговорил Хельги, сдвинув седые брови, — звучит как смертный приговор. Не только нам, но всему человечеству. — Вардлок помолчал немного, а затем продолжил: — Я работаю над рунами без отдыха и изучил много приемов. Выбрал шестерых человек, которые тоже начали обучаться искусству чародейства. Так что сегодня в нашей армии всего семь колдунов, большинство начинающие, неопытные.
— Среди моих людей есть несколько ведьм и вёльв24, а также три жреца, — сообщил Арн. — Они совершали служение в капищах по всему Уппланду. Сейчас они здесь, в гарте. Я решил построить одно капище для всех богов и собрать в нем жрецов и жриц округи.
— Хорошо задумано, Арн, — похвалил Хельги, — ты поступил правильно. Если мы один народ, то и совершать службы и приношения богам должны вместе. Раз уж зашел об этом разговор, скажу, что, хоть и жили мы в разных местах и у каждого рода был свой гарт, свои земли, свои дружины и свои капища, мы тем не менее один народ, хотим мы этого или нет. Все мы ведем свой род от великого Манназа, а три славных бога дали нам — людям — разум, дух и тело. Как бы ни назывались наши кланы и где бы мы ни жили, у нас есть кое-что общее: наша Вера. Великие боги и богини, которым мы молимся, приносим жертвы и даем клятвы, — они и есть та «глина», которая скрепляет прутья наших кланов в один общий дом. Потому думаю, что стоит не только сплотить в один кулак все кланы и племена, но также скрепить этот союз общей Верой. Вот почему я сказал, Арн, что ты поступил верно, собрав своих жрецов и жриц вместе и построив для них, да и для всех жителей гарта, одно большое капище. В конце концов без помощи великих богов и богинь нам никогда не одолеть злобных троллей.
— Кстати, Хельги, — сказал Вульф, — слова князя напомнили мне об одном важном деле, которое нам предстоит совершить.
— Ты говоришь о Молоте? — уточнил колдун.
— Да.
— Ты прав, время пришло. Иначе нам не победить.
— Послушай-ка, Вульф, — обратился Хигелак к брату, — о чем это вы толкуете? Какой еще молот?
Вульф взглянул на Хельги, тот кивнул. Тогда ильвинг принялся рассказывать князьям о том, что Одноглазый поведал ему и вардлоку про похищенный молот Тонараза, про курган Трюма на далеком северо-востоке и прочее. Когда он закончил, Эйрик сказал:
— Я слышал, тролли превращаются в камень, когда на них падает солнечный луч. Наверное, именно потому этого не происходит сейчас, что Молот, которым Громовержец охранял Асгарт и Мидгарт от великанов, похищен.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Хельги.
— Нам необходимо как можно быстрее вернуть Молот, — сказал Вульф, — сражение с троллями и ётунами может начаться раньше, чем ожидаем, и мы должны быть готовы.
— Да, я подумаю, как это сделать, — кивнул Хельги и поднялся. — А теперь мне пора. Время бежит, а мы еще так мало знаем о рунах. Эймунд, покажи мне капище и жрецов, собравшихся здесь. Я думаю, нам было бы удобно проводить наши занятия в нем, чтобы не тревожить людей и чтобы нам никто не мешал.
Арн дал согласие, и Хельги с Эймундом покинули жилище князя. Вульф тем временем продолжал:
— Что ж, положение таково: сюда движутся две армии — одна с севера, другая с запада. Из того, что нам известно, можно сделать вывод: северная армия является их главной силой, поскольку она больше числом и мощнее по составу. Поэтому мы должны ударить вначале именно по ней.
— То есть как ударить? — удивился Фолькхари. — Так ли у нас много сил, чтобы наступать? Я считаю, лучше построить побольше стен и укреплений, вырыть рвов вокруг гарта, расставить ловушек и засесть в оборону.
— Нет, — помотал головой Вульф, — во-первых, обороняться лучше всего наступая. Во-вторых, если мы засядем в оборону и станем ждать, пока они нападут на нас первыми, то этим позволим двум армиям объединиться в одну. Тогда троллям уже никто и ничто не сможет противостоять.
— Согласен, — кивнул Арн, — но не лучше было бы напасть сперва на западную армию, раз уж она слабее северной?
— Нет, — опять возразил Вульф, — пока силы наши свежи и армия велика, необходимо атаковать северную. Так у нас будут шансы на победу. Хоть небольшие, но все же будут. Если же мы ударим по ней после сражения с западной, в котором наверняка потеряем не менее четверти воинов, то тогда… — Вульф покачал головой, — …тогда северная армия просто сотрет нас в порошок. Мой план таков: прежде стоит вырвать клыки и когти, а после можно и добить оставшееся.
Вульф сделал паузу, но больше возражений не последовало. Тогда он сказал:
— Поэтому выждем удобного момента и выступим. Под удобным моментом я понимаю, во-первых: дождемся, пока тролли окажутся в подходящей для нас местности и будут двигаться в подходящем для нас направлении. Второе: к этому времени должен быть готов Хельги со своими колдунами. И третье: нам нужны новые союзники, без них удобный момент не наступит никогда.
— Что верно, то верно, — согласился Арн. — Я сказал, что разослал гонцов на запад и восток. С запада пришли вы, а с востока скоро станут появляться смельчаки и герои, кто решит откликнуться на мой зов.
— Это, без сомнения, здорово, но мы не можем ждать, пока кто-то решит похвалиться своей удалью и прискачет нам на подмогу. Необходимо привлечь самых могущественных вождей здешних земель с их дружинами, и как можно скорее. А чтобы они не раздумывали слишком долго, я пообещаю награду. По мешку золота и прочих сокровищ каждому князю, в чьей дружине больше десяти сотен человек, и половину мешка тем, у кого меньше десяти. Запоминай мои слова на зубок, Хедин, потому что сейчас ты пойдешь в дружину отца и отыщешь там десяток самых выносливых гонцов, дашь им самых быстроногих скакунов и достаточно еды. Пусть скачут на юг к данам, ютам, саксам, англам, кимбрам, даже к бешенным херулийцам, и пусть передадут им мои слова. А еще пусть скажут, что тот из них, кто придет в Уппланд первым, получит три лишних мешка золота!
Юноша встал, собираясь отправиться выполнять поручение, но Вульф остановил его взмахом руки.
— А после этого ступай в наш лагерь и отыщи Бьярни, сына Оттара. Ты найдешь его среди ильвингов. Передашь ему мой приказ скакать на юг к гаутам и сказать им, что все племена севера объединяются в одну армию и собираются на войну с троллями. Если они желают присоединиться, я обещаю гаутскому князю Сиггейреру три мешка золота.
— Гауты?! Зачем нам гауты? — возмутился Арн. Меньше всего ему хотелось идти в бой в одной дружине с заклятым врагом. — И что насчет золота мне?
— Ты получишь четыре мешка, — пообещал Вульф. Арн заколебался, очевидно собираясь поторговаться, но ирмин-конунг не оставил ему времени на раздумья и продолжил: — Каждый воин для нас дорог, а гауты — сильное племя. Мы должны присоединить их к нам тем или иным способом. Между прочим, многие кланы, которые бок о бок шли сюда в Уппланд, прежде враждовали. Например, мы, ильвинги, и хордлинги. Немало наших предков полегли в бесконечных стычках. Но я говорил и повторяю: настало время перемен! И хордлинги, и гауты, и ильвинги, и сверы, и все остальные племена — мы все один народ, у нас один язык и одна Вера. Мы должны быть вместе, ибо в единении наша сила!
— Ну да ладно, — Арн неохотно кивнул. — Но только гауты откажутся от союза, когда узнают, что мы, сверы, тоже в нем. Они ненавидят нас также, как и мы их.
— Совершенно верно, — согласился Вульф и повернулся к Хедину. — Поэтому гаутам следует передать, что я, Вульф, сын Хрейтмара, собираюсь сватать Сигрун, дочь Сиггейрера. Насколько я знаю, она не замужем.
Вульф вопросительно посмотрел на Арна, и тот коротким кивком подтвердил предположение ильвинга. Князь сверов совсем помрачнел: эта затея нравилась ему все меньше. Вульф заметил смену настроения.
— Не стоит огорчаться, Арн, — успокоил он князя, — я познал твое гостеприимство и много наслышан о славе твоего рода. Я вынужден связать себя браком с гаутской дочерью ради нашей общей победы, но тем не менее знаю, что гаутам никогда не достичь тех вершин отваги и мужества, которых достигли сверы. Скажу честно, Арн, — сверов я ценю гораздо выше гаутов. Только гаутам этого знать не следует, в моей армии все должны быть довольны своим положением.
— Благодарю за теплые слова, Вульф, — пробурчал Арн, — надеюсь, все задуманное тобой сбудется.
— Я тоже, — ответил Вульф и обратился к Хедину: — А теперь ступай и передай мои слова гонцам. Пусть выезжают прямо сейчас. И еще, пускай Бьярни скажет Сиггейреру, что через пару дней я и мои братья прибудем в Гаутланд, чтобы говорить о присоединении. И, если он согласен отдать за меня свою дочь, пусть готовит свадебный пир. Выкуп за нее он получит, когда мы все вместе прибудем в Уппланд.
Хедин кивнул и покинул зал. Князья погрузились в молчание, размышляя над словами ирмин-конунга. Наконец Сигурд сказал:
— Если гауты согласятся, они заметно пополнят нашу армию.
— Что правда, что правда, — скривив лицо, признал Арн, — у Сиггейрера необычайно сильная дружина.
— А наша все равно сильнее, — сказал Вульф и ухмыльнулся. — Если станет упрямиться, устроим парочку показательных рейдов. Когда он увидит, как горят его деревни и посевы, быстро образумится. Но надеюсь, до этого не дойдет.
Вульф взглянул на Арна, и ему показалось, что глаза свера кричат: «А я надеюсь, что именно этим все и закончится!»
Хлопнув ладонями по коленям, Вульф встал и объявил:
— Что ж, нам пора. Мы должны помочь нашим людям в постройке жилищ. Увидимся завтра. Не забудь о помолвке и твоей клятве.
Арн кивнул и проводил ирмин-конунга и его свиту к выходу. Когда они оказались на свежем воздухе, Хигелак негромко обратился Вульфу:
— Послушай-ка, братец, ты пообещал большую награду тем, кто откликнется на твой зов. Где ты возьмешь столько золота?
— В кургане великана Трюма, — ответил Вульф и обнажил в хитрой ухмылке два ряда ровных зубов.
Глава четвертая
Вальхтеов швырнула глиняную чашу в дерево, и та разлетелась множеством мелких осколков. Рыжие локоны девушки разметались по плечам и горели яростным огнем, зеленые глаза метали молнии.
— Как ты посмел решить, за кого мне выйти замуж? — прокричала она дрожащим от гнева голосом, устремив испепеляющий взор на брата.
— Успокойся! — строго велел Вульф, подойдя к ней вплотную. Зная буйный нрав сестры, он ожидал подобную реакцию и был к ней готов.
— Почему ты не спросил меня, — шипела она, — прежде чем давать подобные обещания?
Вульф положил руку ей на плечо, желая смягчить ее гнев, но она дернулась и сбросила ладонь, злобно сощурила глаза.
— Я не мог спрашивать согласия, — ответил Вульф, вкладывая в голос спокойствие и уверенность, — ты была далеко, а решение пришлось принять там и тогда.
Вальхтеов молчала, поджав тонкие губы, и продолжала жечь брата взглядом.
— Я не стану ущемлять твою свободу, — говорил он, — последнее слово за тобой, ты можешь отказаться.
Вульф отошел в сторону и, отбросив ногой глиняные осколки с земли, сел у дерева, прислонился спиной к стволу. Он посмотрел на сестру и заметил, что ярость постепенно отпускает ее. Она дышала ровнее и больше не сжимала кулаки.
— Но, если ты скажешь «нет», — продолжал Вульф, — это может сильно испортить мои отношения со сверами. Арн, скорее всего, откажется от клятвы верности и уж наверняка станет протестовать против присоединения гаутов. В конечном итоге мы потеряем сильных союзников. Тогда о победе над троллями не стоит и мечтать.
Вальхтеов нахмурилась и скрестила руки на груди. Подумав немного, подошла к брату и присела рядом. Вульф посмотрел на нее и погладил по голове.
— Ты же знаешь, сестренка, — проговорил он, — таков удел знатных дев и юношей: мало кто заключает брак с тем, кого любит. На свете есть вещи поважнее, чем любовь.
Говоря так, Вульф подумал, что он скорее пытается убедить в этом самого себя, нежели Вальхтеов.
— Меня ждет та же участь, — продолжил он после некоторого молчания. — Мне придется взять в жены Сигрун, дочь гаутского князя Сиггейрера, чтобы расположить их племя к нам и заставить присоединиться. Неважно, люблю я ее или нет. Важно, что сделать это необходимо. Поэтому я хотел бы, чтобы ты серьезно подумала о замужестве. У тебя есть время до завтрашнего полудня, тогда ты должна дать ответ.
— Не стоит ждать, я отвечу сейчас, — Вальхтеов взглянула на брата, и в ее зеленых глазах засияла решимость. — Я выйду за него, но только потому, что это нужно нам!
— Ты умница! — воскликнул Вульф и приобнял ее. Девушка грозно произнесла, сжав правую руку в кулак:
— Но, если он не устроит меня в постели, я вышвырну его вон!
— Конечно, — согласился Вульф и добавил с улыбкой: — И вообще, если у вас три года не будет детей, ты сможешь с ним развестись без всякой суеты. А чтобы не понести от него, сходи к матери и попроси ее приготовить особое зелье. Или обратись к колдуну Хельги, он наколдует, что нужно.
— Неплохая мысль, — уступила Вальхтеов и хихикнула, — подумаю об этом.
Утро следующего дня выдалось пасмурное. У восточного неба собрались грозовые тучи, они медленно двигались в сторону Свергарта. Некоторые переселенцы уже завершили (а многие почти завершили) строительство жилья и теперь занимались сараями, кузнями и мастерскими. Слаженная работа тысяч сильных умелых мужчин привела к тому, что за несколько дней рядом со Свергартом выросло поселение, которое по праву можно было назвать огромным городом, насчитывающим каркасы сотен больших и малых домов и землянок.
Вскарабкавшись на дерево, которое росло на вершине близлежащего холма, Вульф оглядел город, видный как на ладони, и повелел воздвигнуть вокруг него и гарта сверов каменную стену. Для этого он отрядил несколько десятков человек с телегами и тяговыми лошадьми на добычу камней и глины. Также приказал выстроить в городе больше домов, чем требовалось для переселенцев. Он объяснил, что скоро придется размещать новых беженцев, которые сейчас приближаются к Уппланду.
Дождь, зарядивший к середине утра, все еще лил, когда Вульф вместе с князьями, братьями, Хельги, одним из жрецов Арна и, конечно, Вальхтеов и Сигни торжественно направились к хоромам Арна Мудрого, где все было готово к предстоящей церемонии. Там их ожидал хозяин гарта со своей семьей и ближней дружиной.
— Добро пожаловать, славные князья! — воскликнула Йордис, протягивая Вульфу рог с пивом. Ее голос прозвучал мягко и нежно, словно голос матери, ласкающей дитя. Ирмин-конунг благодарно склонил голову и принял рог из ее рук.
— Гостеприимство этого чертога не знает границ, — произнес он, улыбаясь хозяйке, и осушил сосуд до дна.
Арн провел гостей и рассадил их за столами вместе с людьми из своей дружины. Вульфу и его родичам он предоставил почетные места рядом с собой, своей женой и сыном. Йордис налила гостям пиво, а слуги внесли еду. Держа полный до краев рог, Арн встал и сделал жест рукой, призывая людей к тишине. Когда возбужденные голоса смолкли, он заговорил:
— Этот рог я поднимаю за великого Тиваза! Дай нам победу, о могучий бог войны!
— За Тиваза! — хором отозвались воины, опустошая свои чаши.
Вскоре после этого пришел черед Вульфа говорить тост. Он встал и провозгласил:
— За мудрого Воданаза! Слава тебе за твою помощь и за те дары, которыми ты наделил мой род!
— Хвала Воданазу! — взревел зал.
Вульф начертил двумя пальцами знак Молота над переливающейся через край пеной и тремя большими глотками осушил рог. На мгновение его сознание помутилось, и хоровод неуловимых огней пронесся перед глазами. Вульф терялся в догадках, подействовало ли на него пиво или это были продолжающиеся возвращаться воспоминания о Колодце Мудрости.
За этим последовали тосты Тонаразу, Ингвазу и Хольде, Фрийе25 и Вульдору, и другим богам и богиням. Когда каждый из присутствующих произнес хвалебные слова, Арн поднялся вновь и проговорил:
— Что ж, пришла пора дать клятву пред взором богов и богинь, к которым мы воззвали.
Хельги развязал свою сумку и вытащил оттуда большое золотое кольцо, изрезанное рунами и священными знаками. Он вышел на середину зала и вытянул кольцо перед собой. Арн и Вульф приблизились к нему и приложили ладони к холодному металлу.
Вульф скорее почувствовал, чем услышал заклинания Хельги, когда тот воззвал к богам, призывая их в свидетели. Зал заполнился золотистым сиянием, проникшим сквозь стены и крышу. Дерево посреди зала вспыхнуло изумрудными искрами, которые сорвались с его молодых листьев и влились в поток божественного света, словно мелкие весенние ручьи, стекающиеся в одну могучую реку.
— Тиваз и Воданаз, — пел Хельги, — Тонараз и Вульдор, Фрийа и Хольда, Сиф и Вар26, все великие боги и богини Асгарта и Ванахейма, кто одаряет своим милостивым взором людей и Мидгарт. Сойдите с высот ваших обителей и внемлите словам великих конунгов, что стоят здесь, возложив длани на священное клятвенное кольцо.
Хельги кивнул Арну, князь сверов заговорил:
— Да услышат меня все боги и богини, предки нашего рода и духи, пусть знает моя дружина и весь мой народ! Я признаю Вульфа, сына Хрейтмара из рода ильвингов, ирмин-конунгом всего Севера и клянусь служить ему верой и правдой и чтить его, как своего кровного родича. Отныне мы будем единым народом, и дружины наши станут единой армией!
— С великой благодарностью принимаю я твою верность, — ответил Вульф, и ему показалось, что звук его голоса пронесся сквозь пространство и время по всем девяти мирам, достигая слуха мудрых богов и прекрасных богинь и всех занебесных существ, вплетаясь новыми нитями в полотно грядущего, которое без устали ткут три мастерицы у Колодца Судеб. — Склоняя голову пред величием твоего рода, я принимаю тебя в число своих князей и пребываю в полнейшей уверенности, что ты станешь моим верным другом и добрым советчиком, как и все те, кто принесли мне клятву верности.
Хельги вытянул руку в сторону, и Сигни вложила в нее заранее приготовленный золотой рог с пивом. Он протянул его Вульфу.
— Да будет так! — закончил Вульф и отпил пива, а затем передал рог Арну.
— Да будет так! — эхом отозвался князь сверов и тоже сделал несколько глотков.
Князья отпустили кольцо. Взяв рог у Арна, Хельги подошел к яблоне и выплеснул остатки на ее корни. Дерево вспыхнуло алым, рассыпая снопы пестрых искр по сторонам. Вскоре оно стало гаснуть, а вместе с ним угасал золотистый свет, заполнивший собой зал.
Вульф повернулся к Арну и заключил его в объятия под ликующие возгласы воинов.
— Смешаем нашу кровь и станем братьями! — воскликнул Вульф. Он задрал рукав на левой руке, правая пестрела множеством шрамов от прошлых обрядов.
Хельги освятил братание знаком Молота. Присоединившиеся ранее князья и сверская дружина заулюлюкали, заколотили оружием по доспехам, прославляя имя Вульфа и Арна.
Когда ликование завершилось, Вульф подошел к скамье, где сидели Вальхтеов и Сигни, и положил руку на плечо сестры.
— Чтобы ознаменовать наш союз, — громко произнес Вульф в наступившей тишине, — я отдаю свою сестру твоему сыну, Хедину как его помолвленную!
Арн и Хедин встали и подошли к ним. Юноша взял ладонь Вальхтеов в свою, оба подняли вверх сцепленные руки. Девушка оценивающим взглядом окинула широкие плечи и грудь Хедина и посмотрела на брата. Вульф едва заметно подмигнул ей и обратился к Арну:
— Свадьбу сыграем после победы над проклятыми троллями. Грядущие сражения дадут возможность юному жениху еще раз доказать свое право владеть оружием предков.
— И он докажет это! — уверенно заявил Арн, с гордостью взирая на сына.
— Пусть этот союз принесет счастье и процветание вам и вашим кланам, — сказал Хельги и начертил знак Молота над сцепленными руками молодых. К удивлению Вульфа, знак не вспыхнул ослепительными золотыми линиями, как это обычно бывало, а засветился темно-багровым и тотчас погас, бесследно растворившись в воздухе. Вульф не подал виду, но отметил тревогу и обеспокоенность в глазах колдуна.
Вульф, Хельги и Арн, а также Вальхтеов с Хединым вернулись к своим местам за столом, чтобы продолжить трапезу.
Пир длился до позднего вечера. Вскоре большинство гостей шумно захрапели, повалившись на столы или на выстланный соломой земляной пол, а самые стойкие продолжили бражничать на свежем воздухе.
Вульф и Хельги покинули жилище Арна и направились к капищу. Темные облака то и дело прятали убывающую луну. Ночная прохлада отрезвляла и проясняла рассудок. Хотя Вульф не излишествовал на пиру, хмель все же кружил ему голову.
— Недоброе знамение, — хмуро заметил Хельги и посмотрел на шагающего рядом Вульфа.
— Ты о помолвке Вальхтеов и Хедина?
— Да. Им не быть вместе. Ты же видел, как повел себя знак Молота.
Вульф взволнованно взглянул на колдуна. Старый волшебник добавил:
— Один из них погибнет еще до свадьбы.
— Кто?
Хельги пожал плечами и покачал головой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
- Часть первая. Три дара
- Часть вторая. Молот Тонараза
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Вторжение в Мидгарт предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
20
РАГНАРЁК — дословно «сумерки богов». Конец света, который неминуемо должен наступить после того, как настанет «Фимбульветер» — великанская зима, длящаяся три года подряд. Волк Фенрир разорвет свои оковы, пес Гарм вырвется наружу, змей Ёрмунганд поднимется из моря, огненный великан Сурт — повелитель Муспелльхейма — нападет с юга, а злобный бог Локи предаст в очередной раз Асов и выступит против них, приплыв на корабле, сделанном из ногтей мертвецов. С ним явится армия мертвых. Боги встретят их всех на поле Вигрид, где произойдет последняя битва с силами Зла. Большинству богов суждено погибнуть (Одина проглотит волк Фенрир, Тора отравит своим ядом Ёрмунганд, Фрейра убьет Сурт, и т.д.), но и силы зла также найдут на этом поле свою смерть. Весь мир потонет в море огня и возродится только через много лет; в нем будут править немногие выжившие из богов — дети Одина, Тора, и другие. Выживут также два человека — мужчина и женщина, — которым удастся спастись от мирового пожара в ветвях великого ясеня Иггдрасиль. Эти двое продолжат человеческий род. Рагнарёк знаменует конец старого мира и закладывает фундамент для возрождения. В каком-то смысле можно сказать, что Рагнарёк уже состоялся: в реальном мире он проявился завершением эпохи европейского язычества. Ее конец датируется некоторыми историками 1100 годом н.э., когда был уничтожен величайший языческий храм Скандинавии возле города Уппсала на северо-востоке Швеции. Эта дата знаменует окончательное установление христианства в северной Европе.
21
НОРНЫ — три девы, творительницы судеб. Три ткачихи, которые неустанно ткут бесконечное полотно времени.
22
УРД — источник, возле которого обитают три Норны. Урд считался колодцем Судеб, который дает начало всем рекам.
24
ВЁЛЬВА — имя мертвой прорицательницы в скандинавской мифологии. Бог Один часто советовался с ней в трудные минуты. Он оживлял ее с помощью заклинаний и заставлял отвечать на свои вопросы. Вёльва предсказала Рагнарёк — гибель мира. В быту вёльвами также назывались гадалки и прорицательницы.
