Восхождение

Фарид Джасим, 2019

Над Землей обнаружена таинственная черная сфера. Невидимая на радарах и неуязвимая для обычных средств ПВО, она бесцеремонно нарушает воздушное пространство многих стран. Скоро ни у кого не остается сомнений в ее неземном происхождении. И тогда наступает момент первого контакта. Могущественный конгломерат разумных цивилизаций прибывает на Землю, чтобы открыто заявить о себе и о цели своего визита. Они предлагают людям величайший дар: нечто, что в корне изменит жизнь каждого индивида на Земле и всего человечества в целом. Казалось бы, земляне получили бесплатный билет в рай. Но такой рай выгоден далеко не всем. Мировая элита предчувствует потерю влияния и богатства. Простой конторский служащий Эрик – один из тех, кто с восторгом принимает невероятный дар инопланетян. Но удастся ли Эрику и его товарищам одолеть тех, в чьих руках деньги и власть? Нелегко одержать победу, если противник – мощнейшая сверхдержава планеты. Ведь цена для каждого в отдельности может оказаться слишком дорогой.

Часть вторая. «Молоток»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Чайник на плите злобно зашипел и яростно забулькал, словно собирался вот-вот взорваться. Сгорбленный старик в ватной телогрейке устало прошаркал на кухню, на ходу почесывая давно не мытую бороду.

— Я мигом, сынок, мигом! — проскрипел он молодому мужчине в синей куртке и голубой кепке, который стоял посреди гостиной с пачкой бумаг в руках. Мужчина устало вздохнул, закатил глаза к обшарпанному потолку. Этот визит начинал утомлять его. Только и делов — расписаться в получении пенсии и принять деньги. И все! А тут то одно, то другое. Сначала старику приспичило в туалет, и его пришлось ждать почти десять минут; затем он никак не мог расчистить заваленный всяким стариковским хламом стол, чтобы разложить на нем несколько жалких купюр и, тыча в них пальцем, сосчитать. А теперь вот чайник надо с плиты снять. Господи, какой отвратительный квартал! Словно кто-то нарочно собрал самых вредных и занудных старух и стариков города в одном месте и расселил их в соседних квартирах. В следующем месяце надо будет с Наташкой договориться, пусть сама сюда ходит, у нее терпения больше, а он возьмет соседний.

На кухне громыхнуло, загремело, послышался мат и чертыханья, потом раздался старческий голос:

— Иду, иду…

— Да, да, я жду вас, Степан Макарыч, — процедил почтальон сквозь зубы.

Ритмичное шарканье, вздохи и кряхтение, и вот старик появился в гостиной.

— Давай, сынок, покажь, где черкнуть надо.

Молодой человек уже в сотый раз ткнул пальцем в черту у края листа платежной ведомости.

— Бог ты мой, — проскрипел старик, — очки на кухне забыл. Сейчас, милок, я мигом…

— Да нет же, Степан Макарыч, очки у вас в нагрудном кармане.

— Ой, и правда, дырявая моя башка, — старик с усмешкой ругнулся в бороду и достал очки.

Наконец заветная подпись поставлена и деньги пересчитаны. Не скрывая облегчения, молодой человек направился к двери.

— Когда еще придешь, сынок?

Стоя на пороге, молодой человек обернулся, сказал ледяным голосом:

— Через месяц, дедуля, через месяц.

Не прощаясь, он торопливо покинул похожую на бомжатник квартиру и исчез за лестничными пролетами.

— Дай бог тебе здоровья, милок! — прокричал ему вслед старик и захлопнул дверь.

— Чтоб ты провалился, ублюдок, — хмуро пробурчал он себе под нос пару секунд спустя, защелкивая замки и вешая цепочку.

Оставшись один, он распрямился и бодрой походкой прошел в гостиную. Выдвинул ящик комода, приподнял лежащие плотной стопкой простыни и вытащил из-под них ноутбук. Затем вернулся к столу и, безжалостно смахнув весь мусор на пол, положил компьютер на столешницу, нажал кнопку старт.

Через минуту система была готова к распоряжениям хозяина. Мужчина снял бесполезные очки, швырнул на диван. Туда же отправились растрепанная борода и лохматый парик. Теперь, когда маскарад больше не мешал и не раздражал, мужчина погрузился в работу. За четверть часа проверил все сообщения, отписался начальству, которое требовало ежедневные доклады, затем пролистал последние новости как на общедоступных сайтах, так и на внутрисистемном форуме. Все было тихо, никаких подвижек. Оставалось сделать последнее и главное — созвониться по спецсвязи с Малышевым и получить последнюю сводку по двум особо важным вопросам.

Он щелкнул мышкой по самому недавнему сообщению, оно открылось, показав номер телефона. Каждый день приходил новый мейл с новыми инструкциями для связи. Что поделать, крайние меры предосторожности.

Он достал из кармана брюк служебный телефон, набрал указанный в письме номер. Два гудка, и послышался знакомый голос:

— Слушаю вас, товарищ полковник!

— Здорово, Гена. Что слышно с улицы Дыбенко?

— Без новостей, товарищ полковник, Лесенковская не объявлялась.

— Звонки близким? Друзьям?

— Вся мобильная связь под нашим контролем, в том числе сетевой трафик. Пока ничего.

— Ясно… — полковник вздохнул. — Есть новости о Молотке?

— Только при личной встрече, — последовал лаконичный ответ.

Все верно, по инструкции.

— Буду на обычном месте через час, отбой.

Не дожидаясь ответа, полковник отключился и спрятал телефон в карман.

* * *

Сборы не заняли много времени. Телогрейка и дранные штаны отправились в шкаф, оттуда появились джинсы и футболка, а легкая светлая ветровка с капюшоном завершила перевоплощение. Погода стояла нестабильная, хоть на дворе и лето, но Питер есть Питер: прохладный дождь может хлынуть когда угодно в течение дня, даже если с утра небо голубое, а летнее солнце приятно согревает северный город.

Мужчина швырнул засаленный помятый паспорт на имя Степана Макаровича Иванова в ящик стола и достал бордовую корочку удостоверения сотрудника военной разведки на имя Олега Сергеевича Верещагина. Раскрыл, вгляделся. Нелегок был путь от лейтенанта к полковнику спецотдела ГРУ, путь, орошенный реками крови — своей и чужой — и слезами утрат и страданий. Чечня и Северный Кавказ, ближнее и дальнее зарубежье, задания особой важности и крайней деликатности по всему миру, о которых обычно не рассказывают по телевизору и о которых не прочтешь в газете. Тяжелые годы службы оставили свой отпечаток на лице не только шрамами и ранними морщинами, но и седыми висками, а также особым выражением в глазах — выражением стальной решимости, непоколебимой стойкости и всевидящей проницательности.

Рядом с удостоверением в ящике — обычный гражданский паспорт, а в него вложена выцветшая фотография. Олег взял ее в руки, всмотрелся в милые сердцу образы. Зубы невольно сжались, желваки заиграли на щеках. Молодая светловолосая женщина с трехлетним мальчишкой на руках. Смотрят в объектив камеры, радостно улыбаются мужу и папе, знают, что фото он возьмет с собой, чтобы во время долгих командировок видеть свою семью хотя бы так, на фотографии. Этому снимку больше двадцати лет, все эти годы он берег его как зеницу ока. Ведь это то немногое, что осталось от семьи, не считая писем, открыток и просто воспоминаний. Та ночь в Белграде в одночасье изменила его жизнь. «Умные» бомбы натовских бомбардировщиков оказались не настолько умны, как уверяли западные военные. Жилые кварталы, больницы, дипломатические корпуса — все рушилось и горело под ракетами миротворцев, которые калечили, жгли и убивали всех без разбору, и гражданских, и военных. Опознали женщину и ребенка не сразу, собирали по кусочкам. Прямое попадание.

Олег вложил фотку обратно меж страниц паспорта, а паспорт в ящик стола. Последнее, что достал, был стечкин. Проверив боезаряд, он спрятал пистолет в широкий карман куртки, застегнул его на молнию и, заперев ящик стола, направился к входной двери. Доклада Малышева ждал с нетерпением, вести о Молотке были сейчас приоритетом номер один, на ранг выше, чем пропавшая девушка с Дыбенко.

* * *

Станция «Проспект Ветеранов» в этот час полнилась народом, несметные толпы выплескивались из вагонов и единой массой плыли к выходу. Олег Верещагин был одним из немногих, кто, усердно работая локтями, продвигался в противоположном направлении. В последний вагон успел заскочить за мгновение до того, как двери сомкнулись, отделяя его от столпотворения на платформе. Сел, как обычно, на самое последнее сиденье с правой стороны. Состав тронулся и, неторопливо покачиваясь, начал набирать скорость.

Прошло примерно четверть часа, прежде чем приятный женский голос объявил станцию «Балтийская». Олег выпрямился, повернулся к окну. Наконец поезд затормозил и встал, двери открылись. В вагон вошли две женщины, подвыпивший дедок и молодой парень интеллигентного вида в джинсовых брюках и пиджаке, с темно-бордовым портфелем из натуральной кожи. В вагоне имелось немало свободных мест, но он сел на соседнее с Олегом сиденье. Когда поезд загремел колесами о рельсы, парень повернулся к Верещагину и негромко произнес:

— Добрый вечер, товарищ полковник.

— Привет, Гена, — откликнулся Олег, его голос был едва слышен сквозь стук колес. — Не томи, рассказывай.

Оперативник окинул профессиональным взглядом немногочисленных пассажиров поезда. Никто, казалось, не проявлял излишнего внимания к двум беседующим мужчинам.

— Наблюдение за Королевым ведется по-прежнему круглосуточное, никаких новостей. Работа, дом, встречи с друзьями. Недавно побывал у своей матери в Павлово. Ни телефоны, ни Интернет…

— Довольно о Королеве, — нетерпеливо перебил Олег, — мне сейчас другое интересно…

— Олег Сергеевич, это важно, — настоял Малышев и, выдержав строгий взгляд командира, продолжил: — Были замечены две попытки сближения пиндосов с Королевым. Оба раза отступались, не хотели светиться, но у моих людей глаз наметан, мы их быстренько пробили, теперь пасем. Продолжают вертеться вокруг него, ищут ходы-выходы.

Олег в задумчивости почесал нос, по спине пробежал холодок.

— Пиндосы, говоришь…

— Так точно, Хайдер и Виндж. Скоро узнаем, к чьей резидентуре принадлежат. Как будет инфа, сразу доложу.

Олег выругался. Как американцы могли узнать о деле Лесенковской и что именно им известно, оставалось только гадать. Но сейчас ясно было лишь одно — где-то в ФСБ засела крыса. Дело в том, что оперативники, занятые визуальным наблюдением за Королевым и отслеживанием его мобильных контактов и цифрового трафика, принадлежат федералам, но находятся во временном подчинении ГРУ и отчитываются Малышеву. Всей картиной они, конечно, не владеют — кроме приказа наблюдать и докладывать никакой информации не получали. Но в их отделе еще четыре человека, и кто-то из них стучит.

— Уроды! — в сердцах прорычал Верещагин.

— Кто, пиндосы?

— И они тоже. Ладно, картина ясна, спасибо. Я свяжусь с Семеновым из их отдела, пусть вычищают. Что насчет Лесенковской?

— Пока без новостей. Мы аккуратненько заглянули в ее квартиру — ничего такого, что могло бы навести на след. Также в наших и мидовских базах данных провели поиск человека, внешне напоминающего отца Лесенковской. Кроме его брата, который в настоящее время проживает в Казахстане, никого. Но тот не покидал пределов своей страны, уже проверили. Так что пока глухо.

— Америкосы?

Малышев покачал головой.

— Нет, к прочим ее контактам кроме Королева они не подходят, вероятно, не владеют информацией или просто боятся и выжидают.

Поезд остановился на очередной станции, двери раздвинулись, и вагон заглотнул новую порцию пассажиров. Недалеко от Малышева уселась бабища в ярко синем платье с огромными продуктовыми пакетами. Она растеклась сразу по двум сиденьям, ее необъятные габариты не позволяли ограничится лишь одним местом. Интересно, мелькнула мысль, она платит за проезд в двойном размере?

Олег едва заметно кивнул сотруднику, оба замолкли. Когда поезд затормозил у платформы и открыл двери, они встали и вышли. Заскочив в следующий вагон, взялись за поручни у дверей и остались стоять: здесь почти все сидячие места были заняты.

Поезд тронулся, Олег заговорил:

— А теперь — главное. Что слышно о Молотке?

Малышев осторожно оглянулся, убедился, что рядом по-прежнему никого нет.

— Я получил сообщение. Молоток готов к тестам.

— Так и сказал?

Малышев уверенно кивнул, добавил:

— Он ждет вас завтра в девять утра. Код доступа найдете в контейнере Т-один.

— Принято, — коротко ответил Олег. — До связи.

Состав очень вовремя въехал на платформу станции «Площадь Восстания». Полковник покинул вагон, оставив своего сотрудника ехать дальше, а сам прошел по переходу на станцию «Маяковская» и сел на поезд зеленой ветки в южном направлении. Еще минут десять тряски и стука колес, и наконец объявили станцию «Ломоносовская».

Он вышел из поезда, поднялся на поверхность. Солнце палило во всю, свежий ветерок приятно ласкал кожу. В такую погоду в ветровке и бейсболке Олег выглядел странно, даже подозрительно. Но никому до него не было дела, люди суетились, спешили кто куда, даже патрульный полицейский у входа в метро лишь окинул его равнодушным взглядом и вернулся к своему смартфону. Его напарник активно флиртовал с молодой девушкой, явно недавней школьницей. Атмосфера всеобщей беззаботности (или наплевательства) вдруг вызвала мощную волну раздражения. Если бы у него под курткой было несколько килограмм взрывчатки, не составило бы труда смешаться с толпой или просто-напросто войти в переполненный вестибюль метро. Тогда оставалось бы только нажать кнопку, и все дела. Никто не помешал бы.

Верещагин отбросил мрачные мысли и огляделся по сторонам. Заметив неподалеку длинный ряд зеленых кабинок биотуалетов, направился к ним неторопливой походкой. Подошел к смотрительнице — полной женщине предпенсионного возраста, — она еле заметно кивнула, узнав. Он расплатился и подождал, пока освободится первая кабинка. Вошел, запер дверь. Нагретая солнцем, кабинка напоминала сауну в миниатюре, но вонь стояла невероятная, и жужжали навозные мухи. Стараясь не обращать внимания на запах, он взялся за крышку антисептической мыльницы и сдвинул блокирующий язычок. Крышка сверху щелкнула и поддалась, открыв нутро. Олег отыскал небольшой стержень, который был всажен в пазы и скреплял между собой верхнюю и нижнюю часть крышки, осторожно вытянул его. Потом взялся кончиками пальцев за краешек бумажной полоски, обмотанной вокруг стержня. Полоска развернулась, на внутренней стороне оказался шестизначный номер. Олег вернул стержень на место, следом опустилась и щелкнула в пазах крышка.

Полковник внимательно всмотрелся в шесть цифр, повторил их в уме, зажмурился и воссоздал перед мысленным взором шестизначную последовательность, потом открыл глаза, сравнил. Все верно, теперь можно быть спокойным: код намертво впечатался в память. Он достал зажигалку и подпалил бумажку. Держа ее за самый краешек, дал ей догореть почти до конца. Огонь уничтожил номер, остаток Верещагин бросил в унитаз и захлопнул крышку.

Глоток свежего воздуха показался настоящим удовольствием после нескольких минут в страшной вонючей душегубке. Не глядя на тетку, которая собирала «дань» с желающих облегчиться, он спешно зашагал ко входу в метро.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Утро выдалось ненастное. Стояло безветрие, дождь моросил сплошной мутной завесой. Вдалеке слышались раскаты грома, но, похоже, эпицентр грозы проходил в стороне от города.

Верещагин проснулся рано, гораздо раньше, чем должен был протренькать будильник. Волнение от предстоящей встречи не позволило погрузиться в сон на все сто, пришлось довольствоваться дремотой в течение всей ночи. Какой уж тут сон, когда стало известно, что Молоток готов к тестам. Это гораздо важнее, чем сон.

Он выглянул в окно — на улице не многолюдно, редкие прохожие понуро бредут, укрывшись зонтами и капюшонами, грязная вода брызжет из-под колес проносящихся автомобилей. Вид из окна вызывал тоску и уныние, но радостное возбуждение в душе перевешивало и настраивало на позитив.

Олег сварил себе кофе, выпил почти залпом, торопливо попыхивая сигаретой. Все, пора!

Надвинув бейсболку на самые брови и накинув сверху капюшон, он вышел из подъезда навстречу летнему дождю. По сторонам не глядел, избегая взглядов соседей. В истинном обличие здесь его не знали, а когда выряживался Степаном Макарычем, здоровалась каждая собака. Жизнь под прикрытием и в маскараде утомительна, но необходима по соображениям безопасности.

Путь на Фурштатскую улицу занял больше часа. Потом еще почти четверть часа вышагивал по тротуару, ощущая, как мокрая насквозь одежда неприятно липнет к телу. Проходя мимо ресторана с заманчивой вывеской, бросил взгляд в окно, где посетители уплетали что-то вкусное. Сглотнул, вспомнив, что у него сегодня на завтрак были лишь чашка кофе и сигарета. Потом, потом, главное — Молоток.

Наконец, оставив позади немецкое посольство, свернул в железные ворота в стене жилого дома и оказался во внутреннем дворе. Там обнаружились входы в подъезды, а между ними — потертая дверь на тяжелом замке, ведущая в подвал. Уверенным деловым шагом Олег подошел к двери и, достав увесистую связку ключей, отпер замок. В тускло освещенный подвал уводила короткая лестница.

Заперев дверь изнутри на толстую щеколду, он сбежал вниз по побитым ступенькам и оказался в затхлом сыром помещении. У дальней стены высилась груда строительного мусора из битого кирпича, обрезков обоев, паркетных досок, а также обломков мебели, железяк непонятного назначения, порванных книг и тетрадей. Чуть в сторонке лежала садовая лопата, ею Олег и воспользовался, чтобы разгрести мусор. В бетонном полу обнаружился люк размером примерно метр на метр, запертый на железный висячий замок. Верещагин подобрал из связки нужный ключ, язычок неохотно щелкнул, и замок поддался. Затем откинул крышку люка — вниз на добрый десяток метров уходила винтовая лестница с гнутыми ржавыми перилами.

Олег спрыгнул на небольшую железную площадку и запер за собой люк, за несколько секунд одолел лестницу и, наконец, оказался на самом дне перед массивной железной дверью без явных признаков замков или засовов. Просто сплошная гладкая поверхность неопределенного цвета, над которой тускло светила засиженная мухами лампа. В стене возле двери белела прямоугольная коробка с откидной крышкой. Олег приподнял ее и зафиксировал, под ней обнаружилось табло с несколькими кнопками и небольшим зеленым экраном, рядом — окуляр сканера. Он приложился к сканеру правым глазом, потом левым. Кант вокруг окуляра засветился зеленым, и на экране замигала надпись: «Идентификация прошла успешно», а под ней: «Введите код опознания». Верещагин вбил шесть цифр, зазубренных наизусть, в недрах двери гулко щелкнуло, звякнуло, и она медленно отъехала в стену.

Переступив порог, Олег оказался в широком, хорошо освещенном коридоре. У двери дежурили двое рослых плечистых парней в штатском с автоматами наперевес. Пришлось предъявить удостоверение и назвать пароль.

— Добро пожаловать, товарищ Верещагин, — бесстрастным голосом произнес один из охранников, — вас ждут. Главный цех. Это прямо по коридору, потом…

— Я знаю, где это, — буркнул Олег и, не дожидаясь ответа, зашагал прочь от двери и охраны.

Прошло пять невыносимо долгих минут, пока он, сгорая от нетерпения, петлял энергичным шагом по коридорам и спускался по лестницам, переходил с уровня на уровень, открывал и закрывал двери. Наконец, остановился перед двумя широченными створками, больше похожими на ворота. Над ними на табло светились красным два слова: «Главный цех». Датчики зафиксировали движение, строгий женский голос произнес:

— Будьте предельно внимательны, проводятся испытания!

Как будто об этом следовало напоминать. Именно по этой причине он и проделал весь этот путь. Олег снова впечатал код доступа, ворота раздвинулись, и он вошел в цех.

Огромное помещение бурлило и шумело, десятки людей в белых халатах носились по залу, держа в руках ноутбуки и планшеты, кипы бумаг и свернутые в трубки ватманы. Некоторые негромко переговаривались, но все выглядели сосредоточенными и увлеченными общим делом. В центре цеха возвышался деревянный помост не более метра высотой, на котором, огороженный сигнальными лентами, громоздился квадратный металлический ящик на подпорках, из которого во все стороны торчали короткие черные раструбы. Формой устройство напомнило полковнику старые советские телевизоры на тонких ножках, но пошире и повыше. На одной из сторон мерцала сенсорная панель, под которой перемигивались красным несколько кнопок. Вокруг площадки были расставлены обычные предметы домашнего интерьера: кресло, торшер, диван, обеденный стол, невысокий журнальный столик с разбросанными по нему ручками и карандашами, чашками и блюдцами.

Олег уставился на устройство, словно загипнотизированный, не в силах отвести взгляда. Вот он — результат напряженной работы мысли физиков и инженеров целого поколения, плод титанических трудов, острие прогресса, шаг в будущее. Как только не называли устройство, которое в документах официально именовалось генератором гравитационных волн. Но главный инженер нарек свое детище простым и лаконичным именем: «Молоток».

— Товарищ Верещагин?

Олег вздрогнул, обернулся. Перед ним стояла ассистентка — миловидная женщина средних лет в белом халате и элегантных очках в тонкой оправе. Русые волосы стянуты в тугой пучок на затылке, ни грамма косметики на лице, в руках планшет. Она слегка улыбнулась, сказала:

— Вадим Анатольевич ожидает вас. Я провожу, он у себя в координаторской.

— Не стоит, найду сам.

Олег кивком поблагодарил ассистентку и направился к дальней стене. Вдоль нее выстроился ряд наскоро оборудованных наблюдательных комнат, каждая с широким чуть ли не во всю стену окном, за которым работали с приборами инженеры и техники. Найти нужную комнату не составило труда — на двери висела табличка с надписью: «Ледовой В.А. Главный инженер».

Олег вошел без стука, закрыл за собой дверь

— О, наконец-то! — воскликнул пожилого вида мужчина и встал из кресла навстречу визитеру. — Заходи, Олежек, у нас все готово.

В комнате из мебели имелись лишь два кресла и широкий стол, на котором помещались три компьютерных монитора и клавиатура. Один из экранов транслировал сигнал с видеокамеры, установленной прямо над помостом. Два других демонстрировали графики и ряды цифр и символов, которые для Верещагина выглядели сущей абракадаброй, а для Ледового составляли, по-видимому, суть и соль всего процесса. Пожав руку Олегу, он вернулся к экранам с цифрами.

Полковник сел в соседнее кресло, взглянул на инженера. Белая от седины шевелюра зачесана назад, острый взгляд глубоко посаженных голубых глаз устремлен в экран, многодневная щетина на впалых щеках под острыми скулами, обтянутыми бледной морщинистой кожей. Ледовой сильно изменился за последние несколько лет, сказывались тяжелейший рабочий график, стресс и хроническое недосыпание. Олег знал его больше двадцати лет, еще с тех самых пор, когда они вместе, хоть и на разных курсах, учились на физфаке. Но время шло, и их пути разошлись — аспирантура для одного, служба по контракту в Чечне для другого. В течение последующих лет жизнь то сводила их вместе, то разводила по разным уголкам огромной страны. Теперь они снова объединили усилия, работая над делом, жизненно важным для государства и находящимся под личным контролем президента.

— Погоди буквально пару минут, — попросил инженер, уловив изучающий взгляд гостя.

— Все нормально, не торопись.

— Почти готово… — пробормотал Ледовой то ли сам себе, то ли полковнику.

Еще несколько минут он всматривался в экран, то и дело отстукивая команды на клавиатуре, затем придвинул к себе стоящий в сторонке микрофон и, нажав красную кнопку, заговорил:

— Пятиминутная готовность перед генеральным испытанием, всем освободить стартовую площадку, координаторам вернуться на контрольные посты, повторяю…

Отключив микрофон, инженер откинулся в кресле, развернулся к гостю.

— Вот и он, момент истины, — он заговорщически подмигнул. — Надеюсь, сегодня у нас будет повод открыть бутылку шампанского.

— Какие прогнозы?

— Самые положительные, через пять минут сам все увидишь. Бета-тесты прошли практически без помарок, иначе я бы тебя не позвал.

— Будем держать кулаки, — Олег невольно сжал пальцы в кулак, волнение перехлестывало через край. — Сможешь вкратце и на простом русском объяснить, как это работает? А то твои компендиумы и аннотации хрен поймешь.

— Попробую, — Ледовой почесал щетину, нахмурился, подбирая слова. — Если помнишь, в феврале две тысячи шестнадцатого года две научные коллаборации объявили об обнаружении гравитационных волн, оставшихся от катастрофического космического события — столкновения двух нейтронных звезд. Однако на тот момент ученые не были уверены до конца в результатах своих наблюдений. Затем, в августе две тысячи семнадцатого, было сделано еще одно открытие, которое расставило все точки над «и». Экспериментально подтвердилось то, что теоретики предсказывали и раньше: пространство вокруг нас пронизано гравитационным волнами, или рябью, или зыбью, называй как хочешь. Это оказалось не что иное, как та самая пресловутая рябь пространства-времени, оставшаяся после Большого Взрыва. Об этих волнах с давних пор имелись многочисленные догадки среди ученых как у нас, так и на Западе. Их еще Эйнштейн предсказывал, но только теперь их обнаружили и зафиксировали с высочайшей степенью вероятности.

Ледовой поерзал в кресле, взглянул в экран, прищурился. Затем кивнул сам себе и вновь повернулся к Олегу.

— Эти волны, — продолжал он, — невероятно слабы в сравнении с другими физическими взаимодействиями, но по ним тем не менее вполне может передаваться возбуждение. В общем-то, это есть свойство всех физических полей, но что касается собственно гравитации, нам удалось разработать способ управлять рябью с помощью интерференции, то есть наложения одной волны на другую. Таким образом, волны можно усиливать или ослаблять, задавать им различные направления, менять амплитуду и частоту. Интерферированные волны можно сделать настолько мощными и строго направленными, что они будут воздействовать на макроскопические объекты в гораздо большей степени, чем обычно. Иными словами, теперь мы в состоянии передвигать предметы или, наоборот, удерживать.

Ледовой сделал паузу, бросил взгляд на таймер. До старта оставалось меньше двух минут.

— Сейчас сам все увидишь, сказка стала былью. Возможность воздействовать на предметы ограничена их размерами, а также временем эксплуатации прибора. Приходится считаться с ограничениями по мощности, но работа кипит, и мои ребята близки к двукратному увеличению интенсивности генератора. Следующая версия, как предполагается, будет значительно мощнее.

— А что насчет мобильности?

— Эта версия вполне себе мобильна, можно установить в кабине минивэна или в кузове легкого грузовичка, а интерфейс контроля запросто ограничить экраном планшета. Для большего удобства есть возможность подключить джойстик по беспроводной связи, но я и без него справляюсь. Так, внимание…

Ледовой повернулся к окну, взял в руки планшет. Верещагин встал, вперил взгляд в «Молоток», расслышал справа от себя шепот:

— Три, два, один… С богом!

Ледовой повозил пальцами по экрану планшета, и Олег невольно вздрогнул, когда увидел, как стоящий у края стартовой площадки диван резко взлетел в воздух, завис на несколько секунд в десяти метрах над полом, повернулся вокруг своей оси и медленно опустился обратно. Следом за ним к потолку взмыло кресло, повертелось, полетало над площадкой и плавно опустилось рядом с диваном. Затем наступила очередь стульев — взлетело сразу три, стали выписывать пируэты под самым потолком. Два из них столкнулись, и один камнем упал вниз, но не долетел до пола пары метров — гравитационное поле подхватило его и вернуло под потолок. Фигуры высшего пилотажа продолжались еще несколько минут, затем стулья сменились более мелкими и легкими предметами. Когда полетали и они, Ледовой произнес в микрофон:

— Алексей, ваш выход.

На помост взошел человек в мотошлеме, одетый в костюм полной защиты, который используют при дрессировке и натаскиванию боевых пород собак. Медленно и неуклюже подошел к стартовой площадке, замер, обращенный лицом к наблюдателям. Инженер шевельнул пальцами, и испытатель медленно взлетел, поднялся метров на десять, покувыркался, повернулся несколько раз вокруг своей оси, затем его точно куклу наклонили в горизонтальное положение лицом вниз, и он, растопырив руки в стороны, полетел. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, кружа под самым потолком, словно огромная сказочная птица. После нескольких кругов он плавно опустился на площадку.

— Как самочувствие? — осведомился в микрофон Ледовой.

Испытатель показал в ответ большой палец и принялся спускаться с помоста. Сквозь плотные окна донесся едва слышный шелест аплодисментов.

— А теперь, — громогласно объявил в микрофон главный инженер тоном конферансье, — гвоздь программы. Всем отойти от стены Б.

Выждав несколько секунд и убедившись, что обозначенная стена в дальнем конце цеха пуста, Ледовой заставил подняться в воздух диван. Тот завис на десятиметровой высоте, а затем, следуя команде, рванулся вперед с невероятной скоростью. В доли секунды преодолел расстояние в пятьдесят с лишним метров и разлетелся на щепки, врезавшись в стену. Помещение сотряс грохот, Верещагину даже показалось, что он ощутил вибрацию от удара.

— Кла-а-ас! — удовлетворенно протянул Ледовой и посмотрел на гостя горящими от возбуждения глазами. Мальчишеский восторг озарил его распаханное морщинами лицо. Он ощерился, в голосе зазвучала гордость: — Ну как тебе?

Не дожидаясь ответа, объявил в микрофон:

— Испытание завершено, никаких отклонений. Поздравляю, друзья, великолепная работа! Анна Михайловна, приступайте к подготовке доклада и техописания.

Вновь послышались аплодисменты. Работники вне зависимости от ранга, довольные своими успехами и похвалой главного инженера, хлопали друг друга по спинам, обнимались, улыбались и сыпали поздравлениями.

Ледовой отложил в сторону планшет, сел и откинулся в кресле, закинув руки за голову.

— Первый шаг сделан, — констатировал он, ни к кому не обращаясь.

— Великолепно, поздравляю, — осторожно проговорил Олег, — но я пока не понял, как «Молоток» поможет мне засечь и отследить Черную Сферу?

— А? — вопрос вернул инженера в реальность. — Ах, Сфера… так это проще простого.

Олег удивленно вскинул брови, ожидая продолжения.

— Как мы поняли, Сфера летает по тому же принципу, что и работает наш «Молоток». То есть использует интерференцию гравитационных волн. Выражаясь образно, она словно серфингист съезжает с гребня волны, но оказывается не во впадине, а сразу на гребне соседней, тотчас съезжает вновь и так далее, пока не разовьет нужную скорость. При интерференции возникает возмущение поля, нарушение его равномерности, а если можно регистрировать возмущение гравитационного поля, то можно наблюдать и объект, его возмущающий. У меня целый отдел работал над этим параллельно с «Молотком», так что результат есть и здесь.

Олег ощутил, как у него застучало сердце и сперло дыхание. Результат есть!

Ледовой вытащил из кармана смартфон, набрал номер, заговорил:

— Семен, зайди ко мне, пожалуйста. И захвати с собой ГМЛ вместе со спецификациями.

Отключив телефон, небрежно бросил его на стол, взглянул на гостя.

— Знаешь, Олежек, функцию гравитационного мониторинга мы обнаружили совершенно случайно во время очередного тестирования элементов «Молотка». Неожиданно начались сильнейшие помехи, когда Сферу в первый раз засекли над Россией. Она в тот момент пролетала над Питером и его окрестностями. Это навело меня на мысль о возможности мониторинга по тому же принципу, что заложен в систему «Молотка». Отрядил пятерых инженеров — конструкторов и теоретиков, — и вот результат.

— Здорово! — искренне похвалил Олег. — Я доложу наверх, это очень важно. Дело не только в Сфере, но и в том, что подобная разработка может появится и у американцев, а тогда крайне необходимо быть на шаг впереди со средствами защиты и блокирования в случае боевого применения.

— Разумеется. Кстати, я уже доложил об этом, — Ледовой указал глазами куда-то вверх и пояснил: — Я по-прежнему отчитываюсь напрямую ему, хотя сейчас работаю в твоем подчинении. А насчет возможности боевого применения…

Закончить не успел, в дверь постучали.

— Входите!

В комнату вошел невысокого роста мужчина в белом халате с залысинами почти до самой макушки, огромных очках в толстой роговой оправе и с широкой черной коробкой в руках.

— Вот, — сказал он, вручая коробку главному инженеру, — здесь все.

— Спасибо, Семен. И будь добр, оставь Олегу Сергеевичу свои контакты на случай, если возникнут вопросы. Связь только через наш сервер, естественно.

— Понятное дело!

Семен достал из нагрудного кармана халата визитку и протянул Верещагину. Ледовой кивком отпустил подчиненного и положил коробку на стол.

— Здесь все, что тебе нужно, — сказал он Олегу, когда Семен закрыл за собой дверь. — Это — гравитационный монитор-локатор, выполнен в виде обыкновенного планшета, документация и инструкция по эксплуатации прилагаются. Очень дружественный интерфейс, так что разберешься без проблем, но, если вопросы все же возникнут, — он кивнул на визитку, которую Олег вертел в пальцах, — звони Семену, он научный руководитель подгруппы ГМЛ, лучше него эту штуку никто на планете не знает.

— Спасибо, Вадим! — Олег встал, собираясь уходить, взял увесистую коробку в руки. Главный инженер поднялся ему навстречу. — Теперь у нас в отношении Черной Сферы возможностей гораздо больше.

— Это точно, — подтвердил Ледовой и многозначительно добавил: — И возможность наблюдать ее перемещения — лишь одна из них.

— Одна из них?! — Олег недоуменно вскинул брови.

Ледовой кивнул, хитровато осклабился.

— «Молоток» способен на гораздо большее. Пойдем в столовку, обедать пора. По пути расскажу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Ну ты и дурак! — было первое, что произнесла Софья, когда очнулась от гибернации и увидела нависшего над ней Эрика.

— Я тоже рад тебя видеть, — заверил ее Эрик и улыбнулся. — Хватит дрыхнуть, подъем!

Прозрачная крышка гибернатора была уже открыта, и Софья с трудом выбралась из ячейки, гордо отвергнув предложенную Эриком помощь. Они стояли вдвоем в небольшом тесном помещении зонда, остальные восемь землян все еще пребывали в состоянии сна, крышки их гибернаторов плотно сидели в пазах. Не ощущалось никакой вибрации, стояла почти полная тишина, которую нарушал лишь едва слышный шум воздуха, текущего сквозь вентиляционные решетки. Помещение тонуло в мягком голубоватом свете, льющемся отовсюду разом. Поскольку в зонде иллюминаторов не предусматривалось, Эрик терялся в догадках, продолжается ли еще полет или они уже прибыли к пункту назначения — первому в списке из девяти.

Он потянулся и зевнул, огляделся по сторонам, гадая, в какой стене появится выход. Софья сложила руки на груди, уперлась тяжелым взглядом в соплеменника.

— Объясни, пожалуйста, — отчеканила она ледяным тоном, — какого хрена ты тут делаешь?

— Решил воспользоваться случаем и попутешествовать нахаляву, — пожав плечами, объяснил Эрик с невинной улыбкой на лице.

— Без документов? Без визы?

— Как-нибудь разрулится, леймы помогут.

— Откуда такая уверенность?

— А почему нет? Им что, жалко шар погонять? Только провожу тебя до дома и сразу обратно. Между нашими городами расстояния меньше тысячи километров, сущая фигня для этого метеора.

Он с гордостью похлопал по теплой стенке зонда, словно это был его собственный, только что приобретенный автомобиль. Софья смерила его подозрительным взглядом.

— Попутешествовать, значит, решил?

— Ну да, — Эрик развел руками, — в Питере я еще не бывал, любопытно глянуть, что за город такой.

— Слушай, путешественник, — Софьин взгляд немного потеплел, — а чего же ты в Луизиане не сошел?

— Я что, лимонада никогда не пробовал? — усмехнулся Эрик в ответ. Софья с трудом сдержала улыбку, хотела сказать что-то еще, но в этот момент в стене за спиной возник овальный проем.

«Вы прибыли в заявленный пункт назначения, — прозвучал мягкий леймовский голос, — можете покинуть зонд».

Эрик и Софья посмотрели друг на друга и почти синхронно повернулись к выходу.

Эрик переминался с ноги на ногу, глядя в сумрак за пределами зонда. Он понимал, что совершил безрассудство, но в то же время нечто глубоко внутри твердило, что по-иному он поступить не мог. То ли оно подталкивало Эрика к чему-то вполне конкретному, то ли просто пыталось придумать оправдание его бездумному ребячеству и банальной глупости. Ладно, чего гадать. Будущее покажет, поступил ли он правильно или как идиот.

А впереди ждал новый мир, незнакомый город и неизведанная страна, о которой много слышал, но в которой побывать не довелось. На ум неожиданно пришел рациональный аргумент в пользу его незапланированного изменения пункта высадки: начинать распространять ботов в Швеции не эффективно, потому что народа во всей стране меньше, чем в одной только Москве. Да и плотность населения по сравнению со среднеевропейской очень мала. Город, с которого было бы эффективнее всего начать в этой части мира, была, бесспорно, столица России — не только крупнейший мегаполис Европы, но и хаб бесчисленного множества путей как на запад, так и на восток.

Софья подошла к самому краю проема, оглянулась на Эрика. Он встретил ее пристальный взгляд, когда она тихо проговорила:

— Ты хорошо подумал? Уверен, что хочешь идти дальше?

Вопрос показался Эрику двусмысленным, но он, не задумываясь о том, какой именно смысл в него вкладывала девушка, ответил коротким кивком.

— Еще не поздно вернуться, — не унималась она, но Эрик лишь покачал головой и с деланной торжественностью провозгласил:

— Полный вперед! Нас ждут великие свершения!

Софья задержала на нем взгляд еще на мгновение, словно давала последний шанс одуматься, затем отвернулась и шагнула на пределы зонда. Эрик вышел следом.

Светлая питерская ночь встретила их прохладой и тишиной, нарушаемой лишь стрекотом кузнечиков в траве и шумом колес далеких автомобилей. Эрик сделал несколько шагов по мягкой земле, остановился и оглянулся на зонд. Голубой проем в стенке исчез также быстро и бесшумно, как и появился. Черный шар начал медленно взлетать, чтобы умчаться ввысь и направиться к следующему пункту высадки, но завис в паре метров над землей и через мгновение опустился обратно на примятую траву. Пару секунд спустя он снова приподнялся, но, как и в первый раз, не более чем на несколько метров — и с тем же результатом. Эрик замер на месте, непонимающе вытаращив глаза.

— Что случилось? — насторожилась Софья и тоже остановилась.

Эрик молча кивнул на зонд, который тем временем опять начал взлетать. Софья оглянулась на шар.

— Что за хрень? — недоуменно проговорила она, наблюдая как тот поднимается и опускается, повторяя попытку за попыткой.

Эрик и Софья удивленно переглянулись. Он вспомнил про вживленный микрочип и запросил систему о поведении зонда. Ответ получил мгновенно: «Движение зонда блокируется неестественно большой концентрацией высокоамплитудных гравитационных волн». Он переслал ответ Софье, спросил:

— Ты что-нибудь понимаешь?

Девушка лишь озадаченно покачала головой, послала свой запрос системе, одновременно дублируя Эрику: «Повреждение двигателей?» Ответ: «Отрицательно. Двигатели функционируют в штатном режиме, никаких нарушений в работе двигателей и прочих систем зонда не наблюдается».

— Что-то я не въезжаю… — растерянно проговорила Софья.

В это мгновение ночь вспыхнула невыносимо ярким светом, словно где-то рядом зажглась сверхновая. Эрик и Софья резко обернулись, по глазам хлестнули лучи нескольких прожекторов. Ночную тишь взорвал грубый мужской голос, многократно усиленный громкоговорителем:

— Вы, двое! Замереть и не двигаться!

Эрик с Софьей и не пытались пошевелиться, застыли неподвижно, как кролики, загипнотизированные удавом.

Голос продолжил выгавкивать команды:

— Я — полковник ГРУ Верещагин. Вы задержаны! Немедленно встать на колени, руки за голову!

— Твою мать, — прошипела Софья, — приехали…

— Это что вообще такое? — Эрик непонимающе воззрился на освещенную прожекторами Софью. — Что такое ГРУ?

— Ничего хорошего, — откликнулась девушка.

— Молчать! — рявкнул голос. — Исполняйте приказание, вы окружены и под прицелом снайперов.

Софья выругалась, принялась опускаться на колени. Эрик последовал ее примеру, все еще пребывая в полной растерянности. Происходящее находилось за гранью понимания, казалось пугающим сном, кошмаром, галлюцинацией. Опускаясь на влажную от росы траву, Эрик лихорадочно пытался взять себя в руки, унять дрожь в ногах, сглотнуть тяжелый липкий ком в горле. Заложив руки за голову, он сделал над собой усилие, чтобы вернуть самообладание, даже набрался смелости и выкрикнул в сторону прожекторов:

— Мы не совершили ничего плохо! Что происходит? Что вам от нас надо?

— Ты чего там лопочешь? — громыхнул голос в ответ. — Молчать и ждать!

— Они тебя не понимают, — шепнула Софья, — у них же чипа нет.

— Черт… — Он совершенно забыл об этом.

Через несколько мгновений к ним подбежали фигуры в масках и в черных шлемах, заломили руки за спину, надели наручники. Взяв под локти, бойцы поставили пленников на ноги и повели в темноту прочь от слепящего света прожекторов.

«Что творится?» — спросил Эрик Софью по ментальной связи.

«Понятия не имею, — ответила она, — возможно, за зондом давно следили…»

«Но как им удалось захватить его?!»

«Без понятия… и вообще не представляю, что теперь делать».

«Дождемся, узнаем, что им от нас надо».

«Я даже знаю что: влепить тебе штраф за нарушения визового режима».

Ее сарказм слышался даже по безмолвному ментальному каналу. Было бы смешно, если б не было так страшно. Когда их запихивали в черный внедорожник, Эрик успел бросить взгляд на хорошо освещенный зонд: тот по-прежнему пытался взлететь, то отрываясь от земли, то опускаясь вновь, словно огромный баскетбольный мяч во время дриблинга.

Их усадили на заднее сиденье и захлопнули двери, двое бойцов встали справа и слева от машины. С переднего пассажирского места к пленникам обернулся мужчина средних лет в джинсовой куртке с коротко стриженными русыми волосами. Он включил освещение в машине, вгляделся в их затравленные растерянные лица.

— Та-ак, — протянул он, — ты — Лесенковская, это понятно. А вот ты что за хрен с горы?

Он ткнул пальцем в Эрика, вперил в него немигающий взгляд больших голубых глаз.

— Откуда вы меня знаете? — удивилась Софья. — И кто вы сам такой?

Оперативник проигнорировал ее вопросы, продолжая рассматривать парня.

— Меня зовут Эрик, я вам все сейчас объясню…

— Стоп! — рявкнул офицер. — Так ты еще и иностранец. По-русски говоришь?

«Да замолчи ты, ради бога! — беззвучно рявкнула Софья на Эрика, который опять позабыл о том, что далеко не все оперативники российских спецслужб владеют шведским. — Сама им объясню… или попробую».

— Послушайте, — сказала она вслух, — да, я Лесенковская, а это мой друг Эрик, он из Швеции и по-русски ни бум-бум. Мы не замышляли ничего дурного и вообще никому зла не желаем. Просто я вернулась домой, а он решил меня проводить, а то сами понимаете, глубокая ночь, а я…

Она взглядом указала на свой выпирающий живот. Оперативник наконец удостоил ее вниманием, ответил:

— Вернулась? И откуда же?

— Оттуда, — призналась Софья и подняла глаза к небу.

— Послушай, девочка, в твоем положении не стоит шутить, — грозно предупредил оперативник. — Сейчас явится полковник и разберется с вами двумя.

«Понятно, разыгрывает сцену с добрым и злым следователем», — прокомментировал Эрик.

«Да поняла уже, — огрызнулась она, — лучше придумай что-то, пока еще не поздно».

— Какие уж тут шутки, — сказала Софья, — я совершенно серьезно. Ладно, расскажу все с самого начала…

Понимая, что на доверие рассчитывать не стоит, Софья начала повествование с того, как к ней заявился лейм в образе ее покойного отца. Эрик тем временем обратился к системе с запросом на анализ ситуации, получил скорый ответ:

«Ситуация повышенного риска. Задействовать программу экстренной нейтрализации?»

Опа! И так можно? Несколько секунд он колебался, гадая, что именно имеется в виду под «нейтрализацией». Но ситуация и правда не оставляла большого выбора, поэтому он ответил «да». Система попросила указать цели в пределах досягаемости наноботов, Эрик высветил красным контуры сидевшего впереди оперативника, а также стоявших у дверей автомобиля бойцов и дал команду на исполнение.

–…Я вошла в черную сферу, и она отвезла меня на материнский корабль, — продолжала между тем Софья, стараясь игнорировать издевательскую усмешку оперативника. Тот делал вид, что внимательно ее слушает, хотя, естественно, не верил ни единому слову. — На корабле, который они, кстати, называют капсулой-гипероником, потому что в строгом смысле слова это никакой не корабль, так как никуда не летает, а прыгает через червоточины, так вот, на корабле они…

— Так, все! — рявкнул оперативник. — Ты меня достала.

Он вынул рацию, поднес к губам и замер. Эрик смотрел на него, гадая, что тот собирается сказать, но в салоне повисло молчание. Мужчина в джинсовой куртке застыл с рацией возле рта, словно восковая статуя.

Эрик и Софья переглянулись, снова посмотрели на человека, но тот по-прежнему не шевелился.

«Что это с ним?»

«Не знаю, но полагаю, что нейтрализация прошла успешно».

Эрик в вкратце рассказал ей об отданных наноботам командах. Тогда же пришло подтверждение об исполнении, которое он сразу же ретранслировал Софье: «Три цели временно нейтрализованы. — Эрик облегченно выдохнул, услышав слово „временно“. Чип принялся докладывать дальше, очевидно считав подсознательный вопрос хозяина: — Регуляция равновесия и мышечного тонуса объектов сохранена в ограниченном объеме. Двигательный путь нервной системы и сознание полностью восстановятся в течение тридцати минут».

— Просто замечательно! — прошептала Софья, словно боялась разбудить оперативника. — И что нам делать теперь?

— Ключи от наручников… у кого они могут быть?

— У любого их этих троих, наверное.

— Черт, как же их достать…

Эрик попытался перебраться на переднее сиденье, чтобы обыскать офицера, но быстро понял, что со скованными за спиной руками это невозможно. Черт, как же их открыть, эти долбанные наручники, мелькнула раздраженная мысль. Чип с готовностью откликнулся:

«Желаете дезинтегрировать замочный механизм на наручниках?»

«Да, желаю!»

Через несколько секунд наручники, тихо щелкнув, спали с его рук.

— Слава тебе господи! — мгновением позже облегченно выдохнула Софья, потирая затекшие руки.

Эрик наконец перебрался на водительское место и обыскал оперативника. Удалось найти ключи зажигания от машины, пистолет и рацию, а также бордовую корочку сотрудника ГРУ. Открыв ее, он вгляделся в незнакомые буквы кириллического алфавита, которые всезнающий чип мгновенно распознал, а составленные из них слова наделил смыслом: «Малышев Геннадий Иванович, капитан Главного разведывательного управления».

— Так, ясно, — рассеянно пробормотал Эрик, понимая, что ему на самом деле ничего не ясно. Но действовать надо быстро, капитан и бойцы очнутся в любую минуту. Эрику никогда прежде не доводилось попадать в подобные ситуации, и плана действий у него не было. Оперируя скорее инстинктами, нежели сознательными продуманными решениями, он перегнулся через сиденье, открыл пассажирскую дверцу и осторожно вытолкнул Малышева. Тело с глухим стуком упало на траву, а Эрик захлопнул дверь и вдавил кнопку зажигания на панели.

Вспыхнувшие фары выхватили из предрассветного сумрака несколько фигур в шлемах и черных масках. Бойцы обернулись на офицерский автомобиль, который вдруг завелся, взревел мотором и рванулся вперед к ближайшей пешеходной дорожке. Там, где мгновение назад он находился, остались неподвижно стоять два охранника, а лежащего в траве офицера в сумраке было не разглядеть. Бойцы отвернулись, решив, что ничего странного не происходит, и продолжили наблюдать за Черной Сферой, пойманной в гравитационную ловушку.

* * *

Черный внедорожник несся по полупустынным питерским улицам, обгоняя редкие автомобили и почти не сбрасывая скорости на поворотах. Огни неоновых реклам слились в две продолговатые пестрые полосы по обочинам дороги. Предрассветное небо заволокло темными тучами, летящий в небе дрон был едва заметен. Камеры дрона уставились на мчащийся внедорожник, фиксируя направление его движения, каждый совершенный маневр, любое изменение скорости. Информация передавалась по закриптованному широкополосному каналу прямиком на компьютер, который лежал на коленях у человека в серой рубашке, голубых джинсах и черной кепке. В этот ранний час он сидел на скамье на безлюдной автобусной остановке неподалеку от парка Есенина, его взгляд не отрывался от экрана монитора. Продолжая следить за передвижениями внедорожника, человек достал из кармана брюк айфон и набрал номер. Через несколько секунд на другом конце ответили, представились, и он сказал:

— Доброе утро, сэр, это Хайдер…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Верещагин налил из термоса горячего чая, протянул бледному капитану, тот принял бумажный стакан трясущимися руками. Отхлебнул, обжегся, выматерился, но отпил еще. Приступ паники улегся, рациональное мышление стало постепенно возвращаться. Рядом с ним на раскладных походных стульях сидели два бойца. Лица еще бледнее, чем у командира, холодный пот катится по щекам, глаза вытаращены, взгляд блуждающий, бессмысленный. Они тоже получили по горячему напитку, глотали и морщились, пытаясь прийти в себя после пережитого.

— Так, успокоились? — Полковник стоял перед ними, сложив руки на груди, и взирал сверху вниз из-под грозно нахмуренных лохматых бровей. — Теперь попробуем еще раз. Подробно, шаг за шагом, минута за минутой. Начинай, Малышев, рассказывай.

— Ну… я… мы… э-э… в общем, посадили их в машину, я тоже сел, начал предварительный допрос. Баба стала вешать мне какую-то хрень про полеты в космос и материнский корабль, который ждет где-то на орбите… э-э… а до этого про то, как объявился ее мертвый папаша, пришел к ней, позвал с собой…

— Это я понял. Что за парень был с ней?

— В первый раз его видел, какой-то швейцарец…

— Швейцарец?

— Или швед, не помню, — Малышев нервно дернул плечами, — но по-русски он не говорил. Зовут Эрик, баба сказала.

— Он тебя ударил?

Капитан помотал головой, но на всякий случай ощупал лицо.

— Нет, я же говорю, она несла всякую чушь, в конце концов мне это надоело, и я решил, что пора завязывать с балаганом и лучше будет отвезти их в управление, чтобы допросить как следует. Только я собрался вызвать вас по рации, ну… чтоб разрешения запросить, и тут все померкло перед глазами, а пришел в себя уже в траве.

Малышев умолк, стыдливо потупил взор, словно нашаливший школьник. Верещагин молча вздохнул, перевел тяжелый взгляд на двух молодых лейтенантов.

— А вы что скажете?

Один из них посмотрел снизу вверх, проговорил:

— Нечего рассказывать, товарищ полковник, просто стоял у машины, примерно в метре от левой двери, поглядывал за задержанными. Потом вдруг словно помутнение какое-то, я аж покачнулся, чуть не упал, и гляжу — нет машины, а товарищ капитан на траве лежит, шевелится. И… и все…

Его напарник рассказал почти слово в слово то же самое — практически идентичная картина. Верещагин в задумчивости почесал небритый подбородок. Ему все это ужасно не нравилось. Пропали не только два сверхважных объекта наблюдения, но и табельное оружие вместе с удостоверением, рацией и служебной машиной. Он обернулся, посмотрел на Черную Сферу. Та наконец замерла, оставив бесплодные попытки вырваться из гравитационных оков «Молотка». Ледовой потрудился на славу. Если регулярно подзаряжать батареи, то устройство гравизахвата может функционировать практически неограниченно долго. Времени найти способ вскрыть Сферу и попасть внутрь предостаточно. Если, конечно, ее хозяева не предпримут активных, решительных действий, чтобы вырваться. Неясно, есть ли кто-то внутри, но пока они себя никак не проявили.

Олег отошел в сторонку, закурил, не сводя задумчивого взгляда с неподвижно застывшего НЛО. Внутри тлело тревожное чувство, что он играет с огнем. Да, удалось поймать Сферу в ловушку, но что дальше? Нигде на ее поверхности не найдено ни малейших признаков двери, или иллюминаторов, или каких-либо устройств контроля и наблюдения. Он обошел ее несколько раз, пока Малышев допрашивал задержанных, но не обнаружил ровным счетом ничего. Черная поверхность абсолютно гладкая — ни швов, ни антенн, ни выступающих частей, хотя Олег, да и не только он, видел, как в шаре возникла дверь, из которой вышли двое людей, потом затянулась и исчезла.

Он бросил окурок на землю, затоптал, вернулся к подчиненным.

— Надо объявлять план перехват, запряжем полицию, — предложил один из сотрудников.

— Не надо, — буркнул полковник, — сами найдем. В угнанной машине маячок, наш спецназ уже в пути. — Затем подумал, добавил жестко: — Все, разбор полетов окончен, всем вернуться на свои боевые посты согласно инструкциям, а вы трое, — он указал на Малышева и двух лейтенантов, — по домам, отдыхать до завтрашнего утра.

Бойцы бегом разбежались по своим постам, а пострадавшие понуро поплелись в сторону разбитого неподалеку палаточного лагеря. Олег дождался, пока останется один, и достал из кармана сотовый.

— Здорово, Вадим! — произнес Верещагин, когда абонент ответил на звонок. — Приезжай, здесь стало интересно. Парк Есенина… ага… жду.

Полковник отключился и вытащил из опустевшей пачки последнюю сигарету.

* * *

— И куда теперь? — хмуро буркнул Эрик, заглушив мотор. Стало тихо, салон наполнился мягким серебряным светом. Софья, которая переползла на переднее сиденье, ковырялась в навигаторе, встроенном в панель управления автомобиля.

Они припарковались на пустой парковке небольшого супермаркета на окраине Питера. Эрик долго петлял по улицам и проспектам, переулкам и городским шоссе, и вот теперь они здесь. Встали, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

— Ни к кому из моих родственников или знакомых нельзя, — уверенно заявила Софья, не отрывая глаза от экрана. — За всеми наверняка слежка, раз спецслужбы меня знают.

— Это и так понятно, — проговорил Эрик. Мысли лихорадочно метались, перебирая вариант за вариантом.

— Из личных вещей у меня с собой лишь телефон, да несколько кредитных карт.

— У меня примерно тот же набор, отправился в космос налегке.

— Кто ж знал, что так выйдет, — Софья просматривала карту навигатора, пытаясь определить, где именно они находятся.

— От всего этого добра придется избавиться, по телефонам и карточкам нас могут отследить. Да и машину лучше всего бросить, ее уже, наверное, полиция ищет.

— И не сомневайся. Ладно, бросаем все и уходим, пока еще можем. Хотя понятия не имею куда.

В последнее мгновение Эрику пришла в голову шальная мысль.

— Глянь-ка в карту, нет ли поблизости какого-то отеля?

— Спятил? Как платить будем?

— Ты глянь, глянь.

Софья покачала головой, но сделала, как ее просили. Через пару секунд объявила:

— Вот, вижу неподалеку отель «Невский рассвет», три звезды. Примерно минут пятнадцать пешком вон по той дороге на север.

— Великолепно! — обрадованно воскликнул Эрик. — То, что надо. Идем!

— Идиотская затея, но я пока ничего лучше придумать не могу, так что да, идем.

Она открыла дверь и вылезла из машины. Оставив на сиденье рацию, но рассовав по карманам пистолет и удостоверение, Эрик тоже покинул машину. Они оставили парковку и территорию супермаркета и вышли на пустынную улицу.

Раннее питерское утро встретило беглецов свежестью и прохладой, редкие облака не заслоняли поднимающееся над крышами домов солнце, птицы встречали новый день радостным гомоном и заливистым пением. Магазины и учреждения были еще закрыты, и редкие прохожие — в основном собачники со своими питомцами или бегуны-спортсмены — бросали удивленные, а порой неприязненные взгляды на рыжего небритого мужчину и лохматую беременную женщину, которые устало и неторопливо брели по тротуару. Мимо проносились одинокие машины, проехал полупустой автобус. Первые несколько минут Эрик и Софья шагали бодро и споро, но вскоре Софья начала уставать, и им пришлось сбавить шаг. Пройдя еще десяток-другой метров, она остановилась, ойкнула и схватилась за низ живота, слегка согнулась.

— Что с тобой? — встревожился Эрик.

— Не знаю, чего-то так потянуло резко… — Она тяжело задышала, потом выпрямилась, держась за живот. — Погоди минутку… сейчас отпустит…

Эрик огляделся по сторонам, к счастью, никого не было рядом — избавлены от ненужных вопросов. А что, если понадобится помощь? В этот момент он увидел, как далеко впереди из-за угла на улицу выворачивает черный гелендваген, за ним еще один и еще, а следом показался черный минивэн с тонированными стеклами.

— Черт! — воскликнул Эрик и, схватив Софью за локоть, потянул за собой. Они юркнули сквозь приоткрытые створки ворот в темную подворотню, прижались к стене.

— Что случилось?! — Софья затравленно озиралась по сторонам, выискивая источник опасности.

— Тсс, смотри, — не отлипая от стены, Эрик кивком указал на улицу, по которой в этот момент промчался кортеж из нескольких внедорожников и минивэна. Они ехали без сирен и мигалок, пугающе быстро и почти бесшумно, словно черные коршуны, пикирующие с неба на добычу.

— Твою мать, — процедила сквозь зубы Софья. — Нас скоро накроют, мы не так далеко ушли от машины.

— Тогда надо торопиться, запрыгивай ко мне на спину!

— Сдурел?

— Пока нет, но уже скоро. Живо, не теряй время.

Софья воздела очи горе, но все же послушалась и вскарабкалась на него, обхватив руками и ногами.

— Только на горло не дави, — захрипел Эрик и, нетвердо ступая, вышел из подворотни.

Каждый шаг давался с неимоверным трудом, но с девушкой верхом он шел быстрее, чем если бы она плелась рядом. Спина жутко болела, ноги ломило от напряжения, но он шел и шел, пытаясь не сбавлять темпа и стараясь не замечать недоуменных взглядов встречных прохожих. Пройдя мимо одной бабульки с псиной, услышал возмущенное:

— Вот девка бесстыжая — только забеременела и уже мужика оседлала!

Последние пару сотен метров прошел в полном изнеможении, делая невероятное усилие, чтобы не упасть на подворачивающихся ногах.

— Обещай… — прохрипел он, — что будешь меньше жрать.

— Ага, — заверила его Софья, — сяду на диету. Как только, так сразу!

Через несколько минут впереди показалась вывеска гостиницы. Близящийся конец мучений добавил энтузиазма и новых сил; Эрик убыстрил шаг и скоро остановился, чтобы позволить девушке слезть.

Отель «Невский Рассвет» встретил беглецов запертыми дверьми и табличкой с надписью: «Закрыто на ремонт». Сквозь стеклянные створки виднелись сложенные штабелями упаковки плитки, мешки с цементом, коробки со шпаклевкой и краской. Эрик с Софьей растерянно переглянулись, он даже подергал двери, словно не мог поверить своим глазам. Материться не было сил, хотелось просто лечь на асфальт и умереть. Но сейчас, когда по пятам гнался спецназ ГРУ, позволить себе такую роскошь он просто не мог.

Софья закрыла лицо руками, с трудом сдерживая слезы. Эрик озирался по сторонам, лихорадочно соображая, что предпринять, — тихая неширокая улица, припаркованные вдоль обочины автомобили, редкие прохожие. Вдалеке вновь показался черный гелендваген, он приближался со стороны супермаркета. Похоже, преследователи обнаружили брошенную машину и теперь прочесывают окрестности.

— Ну все, — обреченно выдохнула Софья. Она тоже заметила приближающийся внедорожник. — Конец…

— Еще нет! — с неожиданной уверенностью выпалил Эрик. Он метнулся к ближайшей припаркованной машине, ею оказалась серая тойота. Запросил готовность наноботов, те мгновенно отозвались, и он продиктовал команду дезинтегрировать замок автомобиля. Действие заняло несколько секунд, наконец в дверце что-то щелкнуло, и Эрик потянул ее на себя.

— Запрыгивай и ложись на сиденье! — скомандовал он Софье. Она безо всяких возражений сделала, как ей велели, а сам Эрик влез следом и лег на днище, подтянул ноги и закрыл дверь. Они замерли, прислушиваясь к приближающемуся рокоту мощного дизельного мотора.

— Господи Боже, спаси и сохрани… — услышал Эрик отчаянный шепот.

Гелендваген промчался мимо, рокот стал удаляться, и через несколько секунд в салоне повисла тишина. Эрик приподнялся на локтях, выглянул в окно.

— Похоже, все нормально, — облегченно проговорил он.

Софья села, откинулась на спинку. Ее трясло, лицо приобрело мучнистую бледность. Эрик перелез на переднее сиденье, приказал ботам завести мотор. Машина ожила, включился бортовой компьютер. К счастью, модель оказалась довольно новой, и Эрик без труда вывел на тачскрин карту автонавигатора.

Он надавил на педаль газа, и тойота мягко покатила вперед.

— Неужели получилось, — пробормотала сзади Софья. — Слава богу, слава богу!

— Слава ботам, а не богу, — отозвался заметно повеселевший Эрик.

Он гнал по незнакомым улицам и проспектам, пытаясь пробраться ближе к центру города, где, по его мнению, было легче затеряться. Наконец после долгих петляний выехал на Октябрьскую Набережную и помчался на север вдоль Невы.

Настроение улучшилось, несмотря на мелькавшее в зеркале хмурое лицо Софьи. Преследователей нигде не было видно, похоже, оторваться удалось окончательно.

Он включил радио, повезло сразу попасть на станцию, передающую рок. Зазвучал мелодичный и своеобразный голос, неизвестная русская рок-певица пела энергичную песню про тридцать первую весну. Эрику понравились мотив и ритм, он прибавил громкости, а потом, стараясь не терять контроля над дорогой, натыкал в навигаторе в строке пункта назначения адрес ближайшего отеля в центре города, который выловил, просматривая карту. Нужное место обнаружилось неподалеку от пересечения Невского проспекта и Садовой улицы. Оставалось лишь надеяться, что отель не на ремонте.

Софья всю дорогу угрюмо глядела в окно. Эрик постучался к ней по чипу, но она сбросила его попытку ментального контакта. Ладно, иногда лучшее средство избавиться от стресса — просто помолчать.

Через полчаса они прибыли на место. Машину удалось приткнуть только под дорожным знаком запрета на парковку — так получилось. Эрик мысленно извинился перед владельцем угнанного автомобиля, но других мест поблизости от отеля не нашлось, а светиться долгими прогулками по людным улицам было слишком рискованно.

Эрик и Софья вошли в фойе гостиницы и уверенным шагом направились через вестибюль к стойке администратора. Отель назывался «Октябрьский» и заявлял о себе как о пятизвездочном. Колоннами из камня под мрамор, картинами в позолоченных рамах на стенах и обилием зеркал хозяева желали подчеркнуть престижность и даже элитность заведения. Вымуштрованный персонал в аккуратных униформах дополнял образ. Оставалось выяснить, как обстояло дело с сервисом.

«Интересно, каким макаром ты собираешься уговорить их впустить нас без оплаты?» — язвительно поинтересовалась Софья.

«Не каркай под руку, лучше смотри и учись».

Софья фыркнула, с опаской взглянула на администратора — молодого, гладко выбритого мужчину в строгом темно-синем костюме с голубым галстуком и того же оттенка платком в нагрудном кармане. Темные, зачесанные назад волосы подчеркивали высокий гладкий лоб. Его голубые, глубоко посаженные глаза с сомнением оглядели двух странных гостей: колени у обоих темные от грязи, волосы растрепаны, одежда помята. Молодой человек прочистил горло, заговорил сочащимся вежливостью и учтивостью голосом:

— Доброе утро! Чем могу помочь?

Приближаясь к стойке, Эрик дал команду ботам, которую он сформулировал так: «Заставить объект сделать то, о чем мы его попросим». Он обозначил цель и получил ответ: «Локальная перестройка коннектома займет до 6 минут. Исполнять?» Эрик дал команду на исполнение, ретранслировал задание Софье и попросил ее вступить в разговор с администратором. Она усмехнулась, не совсем уверенная в успешном исходе задуманного, но противиться не стала. Когда они подошли вплотную к стойке и молодой человек поинтересовался, чем он может помочь, девушка сказала:

— Мы хотели бы снять номер, желательно люкс, но и обычный тоже подойдет.

Администратор еще раз внимательно оглядел гостей и ответил подчеркнуто вежливо:

— К моему огромному сожалению, свободных номеров нет, даже люксов. У нас гостит делегация из Китая, понимаете ли, так что помочь ничем не могу. Приношу свои извинения.

— Мы подождем здесь у вас на диванчике, — невозмутимо заявила Софья, — а вы пока поищите номер. Как найдете, дайте знать. Спасибо!

— Я бы вам порекомендовал обратится в другой отель, — в голосе молодого человека засквозило раздражение. — Как я сказал, у нас свободных номеров…

— Короче, мы тут, рядом. Идем, дорогой.

Она взяла Эрика под руку, и они, игнорируя испепеляющий взгляд администратора, прошли к ближайшей софе, уселись и, устроившись поудобнее, принялись ждать.

«Ловко придумал, молодчина».

«Спасибо за комплимент. Посмотрим, что из этого выйдет».

«Надо бы на досуге как следует разобраться с нашими ботами и их возможностями».

«Не на досуге, а первым делом, как номер получим».

«Если получим…»

«И еще установить канал связи с Леймом, надо выяснить, как он работает».

«А о Лейме мы совсем позабыли».

«Еще бы, столько всего…»

Их безмолвную беседу прервало вежливое покашливание из-за спины.

— Простите, пожалуйста, — администратор наклонился к сидящем на софе гостям, его холеное лицо озарила подобострастная улыбка. — Только что освободился номер люкс, самый роскошный в нашем отеле. Хотел бы предложить его вам.

Эрик и Софья радостно рассмеялись, шлепнули друг друга по ладоням.

— Он будет вам стоить… — продолжил администратор, но Софья перебила его:

— Бесплатно!

— Да, именно так. Дирекция отеля желает сделать вам подарок и предоставляет номер в неограниченное пользование. Вот ваши ключи. Пройдемте, я лично провожу вас.

* * *

В комнате для совещаний собрались главные советники и начальники отделов. Информации, причем тревожной, имелось достаточно, чтобы дать руководству конкретные рекомендации и представить возможный план действий на утверждение президента. Медлить больше нельзя, кризис в любой момент мог выйти из-под контроля.

— Итак, все собрались, — Анджела обвела строгим взглядом двух мужчин и женщину, рассевшихся вокруг стола в центре комнаты. Стены были пронизаны звукоизоляцией и всевозможными видами электронных глушилок. Вместо окон на трех стенах — фотокартины с изображением приятных глазу пейзажей: на одном плескалось и пенилось голубое море, и катящиеся по нему волны набегали на белый песок; другое демонстрировало густой лес и белок, снующих по широким ветвям разлапистых дубов; в третьем высились пики гор в снежных шапках, под которыми медленно и величаво проплывали облака.

— Давайте подытожим, что нам известно на данный момент, — предложила Анджела и посмотрела на Фреда Хансена — начальника научно-аналитического отдела, пожилого мужчину в тонких очках и с большой залысиной, оставившей на висках и затылке неширокий полукруг седых волос.

— То, что мы смогли выудить из отчетов и записей, сделанных нашими агентами, — начал Хансен, — указывает на явно внеземное происхождение объекта, именуемого Черной Сферой. Стопроцентной уверенности по-прежнему нет, но слишком многое говорит в поддержку этого предположения. Кроме того, нам не известно ни одно земное государство, способное произвести такой аппарат.

— А как вы объясняете тот факт, что русским удалось захватить сферу? — нахмурилась Анджела.

Хансен пожал плечами, неуверенно предположил:

— Возможно, некие разработки, нам пока не знакомые…

— Мы работаем над этим, — встряла Дженнифер Джексон, невысокая худощавая женщина средних лет, которая отвечала за сбор и обработку информации, поступающую из всех разведслужб. Кроме, разумеется, экстренной, которую сообщали напрямую Анджеле.

— Молоток? — начальница пытливо посмотрела на Джексон, но та пожала узкими плечами и ответила:

— Мы пока даже не знаем, кто он, этот Молоток, и в каком отделе работает, но он, очевидно, связан с захватом сферы. Возможно, главный координатор операции.

— Мне кажется, что никакой это не координатор, — заявил молодой человек в очках, с кривыми зубами и лохматой копной темно-русых волос. Это был Майкл Никольски из отдела коммуникаций и анализа электронной разведки.

Все трое удивленно воззрились на него, он пояснил:

— В одном из попавших к нам в руки перехватов говорится о Молотке дословно следующее: «…он функционирует на полную мощь…», а в русском языке в этом контексте так о человеке не говорят. Это, скорее всего, кодовое название какого-то проекта или некоего устройства.

Анджела задумалась. Хотя Майкл владел русским почти свободно, утверждение молодого спеца было спорно, однако все-таки могло содержать истину, так что перепроверить имело смысл. Возможно, агенты не там ищут. Или не то.

— Я свяжусь с моими контактами в посольстве, — пообещала Анджела, — в ближайшее время станет ясно, что это такое.

— Последние сведения, которые поступили буквально несколько часов назад, — сказала Джексон, — касаются Свенсона и Лесенковской. Им каким-то не вполне ясным образом удалось нейтрализовать охрану и сбежать, они скрылись в неизвестном направлении.

— Почему в неизвестном? — Анджела нахмурилась еще больше.

— Наш дрон довольно быстро загасили средствами радиоэлектронной борьбы, — в голосе Джексон послышались оправдывающиеся нотки. — Вести наблюдения в России, особенно в таком городе, как Санкт-Петербург, нелегко, сами понимаете, это ж не Сомали. Естественно, русская военная разведка ведет активный поиск беглецов, так что, возможно, и нам в скором времени станет известно об их местонахождении.

— А что со Сферой?

— По-прежнему блокирована на месте посадки, расположенном в одном из центральных парков города. Власти эвакуируют прилегающие районы, в ближайшие часы ожидаются заявления в прессе.

— Что собираются предпринять?

— Пока неизвестно. Скорее всего, будут пытаться вскрыть сферу.

— Вряд ли у них это выйдет, — предположил Хансен, — по ней гранатометами били, и эффект нулевой.

— Раз они нашли способ загнать сферу в ловушку, то найдут возможность проникнуть внутрь, — голос Никольски прозвучал уверенно, и его тон вызвал у Анджелы нехорошие предчувствия.

— Если им это удастся, — продолжал Хансен, делая ударение на слове «если», — то в их руки попадут такие технологии, которые нам даже не снились.

— Мы не должны этого допустить! — голос Анджелы едва не сорвался на крик.

— Что мы можем сделать?

Анджела немного помолчала и взяла себя в руки, затем поднялась, прошлась по комнате. Остановившись у своего кресла, оперлась локтями на спинку и проговорила:

— Я начинаю готовить возможный план действий и официальные рекомендации президенту. Представление состоится завтра в полдень. План, несомненно, придется согласовать с силовыми ведомствами, но главная рекомендация — уничтожить НЛО любой ценой!

— Каким образом? — в голосе Никольски послышался плохо скрываемый сарказм. — Уничтожить неуязвимый объект, да еще на территории противника…

— Вам, мистер Никольски, не стоит об этом беспокоиться. Для подобных заданий существуют соответствующие структуры. Просто выполняйте свою работу.

— Да, мэм, — обиженно буркнул он и уставился в стол.

— А что со Свенсоном и Лесенковской? — спросила Джексон.

— Продолжаем искать. Я свяжусь с нашим посольством: вся российская резидентура бросает свои текущие задания и подключается к поискам. Цель — найти и захватить эту парочку, вытрясти из них все, что им известно. Если возникнет высокий риск, что русские спецслужбы доберутся до них раньше, приказ: уничтожить обоих.

* * *

Официант румсервиса вкатил в номер тележку, уставленную блюдами с едой. Затем, придерживая дверь ногой, вкатил еще одну, расположив их рядом друг с другом. Вторая тележка также ломилась от обилия всевозможной снеди, на нижней подставке стояли два кувшина со свежевыжатым апельсиновым соком, а также высокий термос с кофе и миниатюрный кувшинчик со сливками.

— Большое спасибо! — поблагодарила Софья и принялась шарить по карманам платья в поисках мелочи.

Официант испуганно попятился, замахал руками:

— Спасибо, ничего не надо, мне здесь очень хорошо платят.

— Ты уверен?

— Еще бы! — ответил паренек, переступая порог.

С этими словами он исчез, а дверь захлопнулась. Администратор оказался все-таки прозорливым управленцем, молодец!

Эрик прикатил обе тележки в гостиную и расставил тарелки с едой на журнальном столике возле дивана. Номер люкс был просторным, светлым и утопал в роскоши, а вот обеденного стола дизайнеры почему-то не предусмотрели.

— Ну, — сказал он, потирая ладони в предвкушении обильного завтрака, — начнем!

Пока ждали заказ, они успели по очереди сбегать в душ и немного отдохнуть. Голод, прежде забитый стрессом и погоней, воспрял с новой силой. Только теперь, после нескольких утомительных минут ожидания румсервиса, Эрик и Софья смогли наконец погрузиться в пучину гастрономической вакханалии.

— Между прочим, — произнес Эрик с набитым ртом, — кое-кто обещал перестать жрать и сесть на диету.

— Ага, — хохотнула Софья, отправляя в рот очередной кусок ветчины, — мало ли что я на тебе обещала.

Она захохотала одной ей понятной шутке, потом добавила:

— Вот поднимем человечество на Лейм, тогда и на диету можно сесть.

— Кстати, о Лейме, — Эрик посерьезнел, — я сделал несколько попыток связаться с материнской капсулой — ничего не выходит.

Софья промолчала, но лицо ее помрачнело, в глазах мелькнуло беспокойство. Некоторое время они ели и пили молча. Потом она сказала:

— Я только что сделала три попытки соединиться, и всякий раз получала один и тот же ответ…

— «Канал связи недоступен»?

— Ага… Что случилось? Они же не могли просто взять и бросить нас здесь…

— Разумеется, нет. — Эрик промокнул губы салфеткой, налил себе еще сока. — Есть у меня одна догадка, сейчас проверю…

Он на несколько минут замолчал, контактируя с чипом, посылая запросы и получая ответы. Вдруг нахмурился, даже побледнел. Поставив стакан с соком на стол, откинулся на спинку кресла и произнес тревожно:

— Похоже, мы влипли…

— Это я уже заметила. Что с Леймом?

— Канал перекрыт, потому что зонд заблокирован сверхсильными гравитационными волнами. Видимо, он, помимо прочего, является еще и ретранслятором связи между нашими чипами и капсулой.

Софья замерла, посылая собственные запросы, через несколько минут невесело усмехнулась:

— Мы влипли гораздо больше, чем ты думаешь.

— А что, можно еще больше? — Эрик пытался иронизировать, однако ощущал, что душа медленно, но верно погружается в липкую трясину тревоги и страха. По спине пробежал неприятный холодок, во рту пересохло.

— Зонд, — мрачно объяснила Софья, — подзаряжал наши чипы, а через них и боты. Теперь мы на автономном питании. Источник беспроводной зарядки также заблокирован.

— Точно! Вижу сообщение: энергии в чипе осталось на восемьдесят четыре процента.

— Блин, твою мать! — Софья шлепнула себя по коленям. — Что теперь делать? Сколько еще мы так протянем, на батареях и метаболитах?

— Без понятия… — Эрик задумчиво поскреб свежевыбритый подбородок. — Полагаю, зависит от того, как будем использовать. Придется экономить. Но экономия — не выход, надо вытаскивать зонд.

— О господи… — Софья всплеснула руками. — Как?

Эрик пожал плечами. Ему пришла в голову еще одна возможная проблема: неизвестно, как долго зонд, пойманный в ловушку, будет в состоянии поддерживать жизнедеятельность погруженных в гибернацию людей. И как перенесет человеческий организм состояние искусственного сна, продлившееся дольше, чем запланировано?

Черт возьми, что же делать? Как освободить зонд?

Эрик встал и подошел к окну, из которого открывался великолепный вид на центральную часть одного из красивейших городов мира. Изумительная архитектура, прямые широкие улицы, красиво одетые люди, прекрасные парки… и где-то в одном из этих парков застыл, пойманный в ловушку, словно муха в янтарь, посланник иных миров. Миров невообразимо далеких и невероятно развитых, готовых даровать человечеству возможность взлететь на вершину Олимпа и достичь невиданного доселе прогресса и благоденствия. Разумы с иных миров, светлые и чистые в своих помыслах, преодолели миллионы световых лет и достигли Земли, чтобы встретить лицом к лицу тупую злобную обезьяну с дубиной в руках.

Эрик вздохнул, ощутив навалившуюся усталость. Отошел от окна, обратился к Софье:

— Знаешь, что-то башка не варит. Давай отдохнем, а? А после решим, что делать…

— Прочел мои мысли, — отозвалась она из кресла.

Они направились в спальню, большую часть которой занимала огромная кровать. В изголовье, обитом чистой кожей, отсвечивал бликами небольшой пульт управления, кнопки и рычажки которого, судя по миниатюрным иконкам, могли менять положение, наклон и изгиб кровати, а также управляли телевизором, кондиционером и освещением в комнате.

Софья скинула покрывало и принялась расстилать постель, а Эрик направился в третью комнату, которая задумывалась как детская или кабинет. Там стоял письменный стол, а рядом односпальная кровать, напротив которой на стене висел малоформатный телевизор.

— Располагайся в спальне, а я в этой комнатке лягу, — предложил он. — Места в номере люкс все-таки побольше, чем на капсуле, можно и не тесниться.

Софья посмотрела как-то странно, потом отвела взгляд и принялась усердно взбивать подушку. Не глядя на него, бросила по ментальной связи:

«Может, здесь останешься? Мне как-то страшно одной… пожалуйста…»

Эрик замер на пороге, развернулся и подошел к двуспальной кровати.

«Не вопрос, если я тебя не смущаю. На этом царском ложе места точно хватит. — После паузы добавил: — Но смотри у меня, даже не думай!»

— Да иди ты, — засмеялась и вслух ответила Софья, но отвернулась чтобы скрыть пунцовые щеки.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сандра стояла и смотрела на него долго, пристально, будто пыталась загипнотизировать. Пялилась не мигая, неподвижно, отчего казалась похожей на изваяние. А может, и была изваянием? Но нет, она шевелится, умеет даже ходить. Вот она приближается вплотную, ее твердые груди упираются в него горячими сосками; она заглядывает ему в глаза, словно хочет прочесть мысли, которые бегают где-то там глубоко внутри, за глазами. Ее лицо так близко, он ощущает горячее дыхание на своих губах, ее кудри щекочут ему щеки, глаза, ноздри. Он пытается убрать их, чесотка просто сводит с ума, терпеть нет сил, но руки не двигаются, все тело, как вата. Лицо горит от нестерпимой щекотки; кажется, что кончики волос сверхтонкими червями проникают в каждую пору и прогрызают себе ходы вглубь, к самому мозгу, к сознанию, в саму его сущность…

* * *

Эрик вздрогнул и проснулся, но щекотка не прошла. Он провел рукой по лицу, смахнул копну Софьиных волос. Она еще спала, лежала совсем рядом, чуть ли не вплотную. Эрик обнаружил, что едва не падает с кровати, повис на самом краю. Было бы комично упасть с такого огромного ложа.

В комнате царил полумрак, слабый отсвет закатного солнца пробивался сквозь щели небрежно задернутых гардин. Часы на телевизоре, прикрепленном к стене напротив, тускло светили зеленым и показывали 19:48. Наступил вечер, но было так тихо и уютно, и не хотелось вставать, не хотелось никуда идти. Просто лежать в теплой постели, слушать мерное сопение под боком и, возможно, заснуть вновь.

Конец ознакомительного фрагмента.