«Первый дебют». Сборник

Фабос Лартен, 2023

Сказка о трёх сынах: король постарел и престолу понадобился наследник. Выбор пал среди трёх отроков короля, властного и гордого, богатого и хитрого, доброго и наивного.Апогей застоя: После жестоких реформ эпохи чёрного серебра жизнь не сменилась, а осталась прежней, полной жестокого порядка, пережитков прошлого и церковного беспредела. Ряд революционистов жаждут смены власти и порядков.Кваритоус: Молодой юноша из рода исследователей отправляется в далёкие земли, обросшие легендами. Тот лес находится в области аномального холода и главный герой желает проверить где правда, а где ложь.Ужин: представители всех сословий собрались за одним столом, поужинать.

Сказка о трёх сынах.

Жил был король. И как-то раз, в один день обнаружил он волос седой в постели своей, да не один, а два. Сразу осознал, что жёны стареют его и заменил всех старых, седых и некрасивых на молодых и красивых. А волос седой всё равно на следующий день лежал в постели. Говорили ему советники-«не женский волос, а ваш, ваше величество». Пожалел глупцов, король и велел заменить всех жён на лысых, но даже это не помогло.

Помимо этого король стал плохо видеть, что не различал своих советников, плохо слышать, что проблем народа не слышал, плохо нюхать, что челяди вонь не ощущал. Скрипят суставы его, да спина болит. Принял король, неизменную реальность и приближение кончины.

Разозлился, рассердился на алхимиков своих, что долгую жизнь ему обещали и поили эликсирами, да снадобьями для нескорой старости. Наказал своих алхимиков и успокоился.

Советники ему и говорят-«престолу наследник нужен, на ваше место новый король». Подумал король и издал указ своим писарям, писать всем четырнадцати отрокам его, да гонцов отправить за ними. Молодость короля была полна страсти и любви.

Приуныли слуги придворные, опечалились, что король сменится: ведь жить в королевстве было хорошо, достаток у всех был и работа, лишь королю угоден будь, а так для всех и работа и еда, даже если ничего не умеешь, тебе всегда рады в рядах примера для других. Жестокая рука и мудрый дух, возвысили королевство перед другими, многочисленная армия сравнима с двумя другими по силе, хладнокровно расширяет территории и население. Прекрасная социально-классовая система найдёт дело для каждого, а богатая инквизиция объяснит, как правильно жить.

Долго ли, коротко ли, но гонцы вернулись с вестями, кто с хорошими, а кто с другими и докладывают-четыре померло совсем, трое невесть где бытуют, ещё четыре убежали завидев короля гонца, лишь трое сынов к тебе прибудут, лишь трое навестят тебя.

Стал король ждать-поживать, давно смирился со своей участью, балы закатывал-не то, слишком стар для этого, с жёнами развлекаться-тоже стар и даже воевать-уже слишком стар. Вся жизнь его сменилась, казалось, лишь вчера был молод полон сил, а сейчас дряхлый старик, что воды без слуг не выпьет.

Прибыли три сына во дворец, поклонились отцу в ноги, да представились: «Вират Каттарович, золотой дворянин пятого ранга при губернии Вараканского, пиер-жандарм внутренней жандармерии»-сказал первый, не скрывая своей гигантской гордости, «Розоман Каттарович, дворянин серебряный дворянин третьего ранга, низшовый работник крупной компании, приносящей тонны золота в год»-ответил второй, с упрямым нравом, «Пирупин Каттарович, челядь, служу на полях феодалу»-промолвил третий, под дерзкий смех первого, под язвительный смех второго, под смешки слуг и суровый взгляд отца.

Поприветствовал их король, устроили в их честь пир, а вечером созвал их в зал, издать указ. Отправил он их по миру, с другим именем, кто большего добьётся, в жизни успеха познает, тот королём на престоле станет. И отправились принцы во свояси, добывать себе имя и репутацию.

Первый сын, целился на место капитана внутренней жандармерии всей столицы королевства, а значит и всей жандармерии в королевстве. Поступи на службу скромным солдатом, безбожно цепляясь за головы, играя на доверии, устраивал интриги и заговоры, медленно, но верно подбирался к желанному месту.

Второй сын открыл своё дело, да не простое, да необычное. Привести к нему в компанию людей нужно и золота за это получить, привести тех, что вложиться, компания станет больше и выплатит им всё в тройном размере. И хоть неверие средь знати, средь образованных дворян, всегда найдётся простолюдин, что надеется на жизнь беспечную.

А третий сын ничто не мог, он челядь, в обществе он не любим, но решил он, послужить добром и светлой душой, не отказывая в помощи и не опускаясь до жестокости своих братьев, спасая бездомных и помогая бедным, будучи сам беднее низщих.

Прошёл год, полтора и двое, ни вести, ничего, но вдруг ворвался во дворец гонец с письмом, где говорилось, что на следующее утро во дворец прибудет первый, а за ним второй и третий.

И первый сын возвратился домой, «гордись, отец, — я великий герой, вся власть моя, и в этом суть, на крови я построил свой путь» — гордо заявил первый сын, не скрывая самодовольства. Закрывая в грязь своих врагов, пуская нож в спину друзей, прошёлся гневом бездны, взобравшись на вершину. Подчинил себе порядок, вся власть в его руках, тяжкой ношей пала его рука стальная на люд простой и на преступность мирскую.

Второй привёз золотые дары: «смотри отец, я могу все миры купить, продать и слёзы всех, превратить в серебро и успех!» Не обманом, а умом, обогатился с простолюдин и знати черновой. Поплыло золота средь улок и всё в карман, тёмно-царство, оставило богатым за счёт бедности неумных. А всех негодных его взгляду, мазал мёдом золотым, склоняя, разрывая принципы, мораль.

А третий сын на коленях стоял: «прости отец, я великим не стал. Смиренным был, врагов прощал.» Бродя по миру и неся добро, не добился ничего, пинала жизнь бедного мальца, гнобился обществом и избит был государством. Плетямь с намерениями благими, помогая всех, не узрел и толику успеха, лишь чувства добрые, породил чувства добрые.

Выслушал их отец, послушал и подумал, закрылся в комнате, созвал совет, обсудили, обговорили. И вывели решение, отдать престол достойному, тому кто сможет править верно и не посрамит его имя ужасным правлением, кто праведность и благое будущее внесёт. Первый сын был награждён короной и державой, передана королевство, а манифест пройдёт следующим днём.

Довольствоваться своей победой Вират I, готовил реформы жестокие да планы расширения. Ушёл в данную ему на время комнату и уединился до темна.

А два иных сына расстроились, опечалились. Розоман кричал о несправедливости и бесчестии, что не покажет это верность делу-править королевством, нужно другое испытание, каждому дать год поправить, кто лучше правит-того престол. Третий лишь стыдливо молчал. Нет, отвечал король, испытание проведено и победитель найден, если победитель откажется, тогда придётся пойти на уступки. Коварная улыбка вдруг украсила облагороженное дорогими кремами и работой десятка людей лицо.

Зайдя в покои принца, купец предложил ему ещё одно испытание, от которого он естественно отказался. Но Розоман умел убеждать, это его особый талант, проходить сквозь сознание, закладывать необходимое мышление.

–Ещё одно испытание и все фабрики и мануфактуры в любой губернии твои, добавлю злата и украшений, да в помощи не откажу, а моя помощь многофункциональна и бесспорно полезна, мои враги всегда были в хорошей выгоде, но друзья всегда больше, а ещё я всегда добиваюсь чего хочу — ходил вокруг Вирата купец

–Зачем мне ещё одно? Власть уже почти моя, а если вздумаешь мне как-то угрожать или надоедать, признан будешь изменником! — грозно предупредил он

–Подумать только: новообъявленный принц, страшится побороться за престол более честно, например: поправить год, кто лучше-того престол — Розоман говорил медленно, делая интонацию в нужных местах, ехидно посмеиваясь

–Ты правда думаешь, что я поведусь на дешёвую провокацию, к чему мне это? Не захочу-не сделаю, а захочу, тебя тут же всего лишат, поди прочь, пока я добр — стал гневаться Вират, растеряв самообладание

–Ха! Не думал, что ты столь жалок, что опустился до угроз, боишься проиграть и моих унизительных слов средь люда знатного, куда же делась твоя гордыня и жажда утереть всем нос, да и как я и говорил, лишь выгода тебя ждёт, место твоё я и не спорю, но бороться хочу.

Подумал новоиспечённый принц и прогнал купца, оставшись со своими мыслями один на один.

Наступил вечер, во дворце готовились к торжеству, придворные суетились, передовая друг другу поручения, гонцы бегали по королевству, оповещая остальных, чтобы готовились к празднику и смене власти.

В зале сидел второй и третий сын, перед королём и прощались, но тут в зал заходит первый и говорит, что нужно ещё испытании, по году каждый правит, тот кто лучше-тот король. Раждражённый король позлился, поругался, но согласился, скрипя зубами, издал указ об этом, уведомил гонцов, дабы те уведомили народ и передал бразды правления первому, как лучшему.

Но править тот и не думал, три года ждать своей власти не собирался, созрел план в мозгу и готовился к осуществлению. Подговорил братьев своих, хоть третий и отказался, но второй с радостью принял предложение. Заговор. Против своего отца заговор, с разделом власти, большее оставит он себе, меньше отдаст брату-купцу, а мелкую, бедную губернии из жалости отдаст своему брату-челяди. Не хотел никому, ничего давать, хотел всё себе забрать, но Розоман бывает убедителен, предложил сделку, от которой невозможно отказаться

Наступила роковая ночь, в которую всё изменится, гремел гром за окном, бушевала стихия, собаки жалобно вышли за окном, слуги тревожились сами не зная почему. В кромешной тьме, по замку каменному бредут два брата, ради дела, забравшись в покоии королевские, взлетел кинжал, вознёсся над главою, один удар, второй удар, чёткий, быстрый, неизменный. Сразу кровь и сразу смерть.

Вбежали слуги к ним в покои, хотели крикнуть, да солдат позвать, но тут же подскочил к ним брат второй-Розоман, да с мешочками тяжёлыми. Умолкли слуги, успокоились, ушли, договорившись, что сами видели, собственными глазами, как старость старика угробила.

И настали необычные времена, разделились территории меж братьев, стали править, каждый в своём разумении, народ негодовал, печалился, злился и погибал, а их мир стал меняться.

Первый сын, начал с войны, вооружив и обучив каждого борьбе, отправился в поход на вражину-империю, стал захватывать земли их, да население подчинять. Вёл там законы строжайшие, да жандармы повсюду, чуть что и казнь. Ширить королевство своё стал и дань со всех брать, напустил ужас и кровавую бойню по земле, прошёлся маршём хватая всё больше и больше, насылая страх, на всех приближенных королей.

Второй сын не спешил развязывать конфликты, экономикой занялся, богатело его королевство, да развивалось, достаток приходил, да роскошь, в каждый дом. Серебро и золото вокруг красило города, редкие продукты вкушали люди там живущие, все в драгих тканях, одеждах красочных и модных.

А третий сын решил иным путём пойти, добро и радость всем вокруг дарить, чтоб есть всем было что, чтоб не обижен был никто, сломил систему классов, дал всем равенство и благо. Казалось бы, идиллия всем хорошо, прекрасно, но вот лишь, восстание тех, кто был привеллигирован, а после бедность, голод среди горожан, война с соседним государством и в конце, убийство с меткой на челе.

Прошли года, Вират стал сильным лидером империи, большой империи несущей страх и ужас, кровь и смерть для всех иных, жизнь была под гнётом стали, силы, серебра. Разрослась в шестнадцать раз, стала сильна, стала больше, а после старость, слабость, смерть и лишь пять лет и рухнула империя, развал, раздел, гражданская война, в итоге больше ничего.

Розоман обогатил, жителей своих земель, расстались с бедностью на десять лет, настали дни войны, настал конец богатства, убийства, разорение, потеря трона и земель и вскоре от империи из злата и серебра, осталась горсть того богатства, тех морей монет, алмазов, а после смерти царя, не осталось и этого.

А что же с третьим братом, с его губернией малой, маленьким районом, с одним городом и сёлами. Добро добром, но мир жесток, консерватизм в умах сильнее, не нравились столь резкие измены, ни дворянам, ни беднякам. Не стала его часть богата, ни стала она велика, задушена была, не вдохнув и ни глотка…

Конец

Но как бы было бы история, если бы король был бы добрей на старость лет, чистотой души проникнулся, сентиментальным стал. Как бы пошла история, сменилось бы хоть что.

И первый сын возвратился домой, «гордись, отец, — я великий герой, вся власть моя, и в этом суть, на крови я построил свой путь» — гордо заявил первый сын, не скрывая самодовольства. Закрывая в грязь своих врагов, пуская нож в спину друзей, прошёлся гневом бездны, взобравшись на вершину. Подчинил себе порядок, вся власть в его руках, тяжкой ношей пала его рука стальная на люд простой и на преступность мирскую.

Второй привёз золотые дары: «смотри отец, я могу все миры купить, продать и слёзы всех, превратить в серебро и успех!» Не обманом, а умом, обогатился с простолюдин и знати черновой. Поплыло золота средь улок и всё в карман, тёмно-царство, оставило богатым за счёт бедности неумных. А всех негодных его взгляду, мазал мёдом золотым, склоняя, разрывая принципы, мораль.

А третий сын на коленях стоял: «прости отец, я великим не стал. Смиренным был, врагов прощал.» Бродя по миру и неся добро, не добился ничего, пинала жизнь бедного мальца, гнобился обществом и избит был государством. Плетясь с намерениями благими, помогая всех, не узрел и толику успеха, лишь чувства добрые, породил чувства добрые.

Король выслушал их, подумал, похмурился и ответил со строгостью первому и второму — «Жестоки вы, всех вниз потянете, взбираясь ввысь, всех обманите и в крови ваши руки и разум на веки останутся». Повернувшись к третьему, он ответил в теплотой — «Душа твоя и добра, и чиста. И пусть богат ты и знатен не стал, но ты хранил любовь мою. Я тебе свой престол отдаю!»

Братья кричали о несправедливости и нечестии такого выбора, советники убежали, что это плохое решение и приведёт лишь к упадку, но король и слышать ничего не хотел, принца короновал, манифест будет завтра, а других всего решил и сослал в дальнюю ссылку, советников отстранил и теперь новая власть, лишь вопрос времени.

Торжественный день настал и манифест прошёл, Пирупин официально новый король, устроили пир в его честь и воссел он на престол.

Не знал как править он, был фермеров всю жизнь, с добром пошёл к народу, свободу дал, да классы рушил, нанял советников, что правили вместо него, сбежали те, с богатым брюхом. Держал в руках своих королевство как мог, держал от восстаний и распада. Боялся он заговора, боялся людей, казнил приближённых своих. Ожесточился, ввёл законы страшные, отдалился от народа. Голод, чума, война и смерть, бушевали за окном замка, а он сидел на троне с безумными глазами, кричал и плакал, от того, что потерял всё: королевство, мир, себя.

***************

Апогей застоя

1X К***** 12XX-конец эпохи чёрного серебра. Цепи священные стянуты, меч, покрытый серебром охладел, расслабилась хватка органов порядка-это время восстания.

Я-Круагет Дофлешью, пишу этот журнал для следующих поколений, если я не смогу поднять народ и свергнуть устоявшийся режим-угнетения простого, не привилегированного класса.

Через месяц мы собираемся устроить последний бой, этим дворянам и загубленным своей жадностью властям, уже происходят саботажи, отказы от рабских трудов, невольники бегут и скрываются, под нашим крылом и девять дней назад была проведена массовая, насильственная демонстрация со мной во главе. По собственным расчётам: удалось забрать сто девяносто пять дворянских душ.

Чтобы не говорил наш собрат Ламиор Гал, лишь насилие освободит нас от жестоких путов хозяев, миром ничего не решить, добро примут за слабый дух и перевешают всех, кто не пойдёт в неволю вновь. Наше дело уже приносит плоды: дворянские персоны трясутся от страха, император волнуется, мы наводим ужас на половину населения и вдохновляем другую. Время молчания окончено, время высказать всё, а меч-это лучший переговорщик.

1X K***** 12XX-по улицам прошёлся имперский марш с пропагандистскими высказываниями и сказками о беззаботной жизни простолюдин. Эту процессию требовалось прекратить, собрав семь десятков людей с мечами и щитами, мы устроили смуту и кровавое побоище в самом центре города и скрылись до прихода жандармов.

Эти твари смеют что-то говорить о сладкой жизни невольников или бедняков, помирающих с голоду. Они вечно это говорят-«Во имя общественного и государственного блага», неужели убийство тех, кто не может работать-благо? Угнетение половины населения-благо? Застой и антиреформизм-благо?

1X К***** 12XX-жандармейский взыск. Солдаты жандармерии ходили по домам выискивая любые подтверждения участия в нашей организации-«Пламя свободного духа», пятьдесят наших уже схватили и посадили, ещё тысячи в опасности. Через информаторов мы сообщали об этом всем членами в другие города и использовали шифр в газете, в нашем подельном журнале, что спасло сотни сотен наших единоборцев, но к сожалению за весь взыск, мы потеряли более четырёхста людей, лишь в нашем городе и более четырёх тысяч по всей империи.

Сокрушительный удар по нашим рядам, придётся залечь на десять суток и вести скрытую подрывную деятельность, вместе с вербовкой новых членов. Хоть это и сильный удар, но наша броня крепче, мы и не такое выдержим, мы ещё покажем за такое, мы ещё внесём благородную кровь на наши руки, а их утопим в ней. С этих пор мы стали скрываться лучше, знаки о принадлежности к нам, для простого взгляда невидимы. На жетонах делались две специальные вмятины напротив друг друга. А всё остальное либо сжигалось, либо передовалось по нашим убежищам, а отбросы с поддельными жетонами, не появлялись на улице.

2X К***** 12XX-время боя. Ранним утром, захват здания канттинга, публичная казнь местной власти и оборона, поднятия народа к сопротивлению.

Раздав всем подготовленные оружие и доспехи, с отличительными чертами нашей организации, мы ворвались в пустое здания канттинга и засели в ожидании. Устроив бойню с жандармами, мы удержались на позиции и повязали членов комиссии, губернатора и всех дворянских особ и стали выжидать.

В нашем журнале было приглашение к зданию канттинга для весёлого шоу, собрать, как можно больше народу и показать методы борьбы, а после устроить праведную резню в сторону жандармерии.

Народ собирался перед зданием, в ожидании чего-то, чего они сами не знали, даже не представляя, что их ждёт. Когда образовалась толпа, я вышел с пламенной речью, поднять народ к борьбе и свободе, но в их глазах было лишь недоумение, а в глазах дворян-злость и презрение. Всё изменилось с появлением местного управления, связанные, заплаканые, беспомощные. Толпа охала и ахала, кто в страхе, кто в удивлении, кто в возмущении.

Медленно и поочерёдно подходя к каждому члену власти, я, особым ножом забирал их жизни, пока другие успокаивали дворян и кричали простолюдинам, призывая сражаться. Люди кричали, проклинали нас, смута расширялась, недовольство росло, а казнь почти закончилась. К последнему упавшему телу, из-за зданий сформировалась армия, больше нашей в три раза, с лучшим вооружением и подготовкой.

Толпа разбегалась, народ несвободы сгинул в страхе, мы засели в захваченном здании и пытались держаться до последнего. Бежать было некуда, мы были окружены и биться с нами никто не спешил, нас осадили и кидали факела, чтобы устроить пожар. Мы сидели, засев не высовываясь из окна, прячась от метких лучников, заперли двери и забаррикадировали их. Они выжидали и ждали мы.

К вечеру их стало меньше, это наш единственный шанс прорваться. Отперев двери, мы выскочили оттуда, разъярённой толпой бежали по городу в убежища, отбиваясь от городской жандармов, потеряв по поздним расчётам, более половины всех участников.

Но мы сразили голову, одну их голов этой нечисти. Воодушевив лидеров в других районах, появлялись новости о попытках, не всегда успешных, праведной казни-правящего класса. В некоторых городах прошли освободительные марши, всем простолюдинам раздавались богатства дворян, а все жетоны граждан были уничтожены, в то же время всех несогласных дворян повесили прямо на улицах. А с приходом имперской армии, их уже не было на виду, они пропадали в глубинах тьмы, под землёй, где отсиживались в ожидании следующих действий.

Последний бой придётся отложить, минимум на месяц, наша борьба затянется на долго, но торопиться некуда, мы зажгли огонь, осталось лишь заботиться о нём. Беречь от ветра и дождя и кидать в него топливо. Мы стали примером, мы начали бороться, ещё несколько дней и народ сам возьмётся за оружие.

Но во всех районах, с замеченной революционной деятельностью и с подозрением на неё, был введён особый режим, границы перекрывались, вводились имперские солдаты, строгий режим на всей территории, ни единого шанса для действия. Это прокатилась по всей империи, до мне доходили информация о расформировании филиалов в других районах, о массовых казнях и арестах лидеров нашего дела. Огонь революции гас от ветра власти и горел без топлива борьбы.

Сидеть без дела мы не могли, нужно было что-то делать, но устраивать демонстрации или уничтожать здание в знак протеста, слишком рискованно. Цензура раскрыл наш журнал и казнила всех его работников. Многие личности наших членов раскрыты, мы больше не можем даже притворятся простыми гражданами, наша битва теряла свою силу, с каждым днём люди покидали нашу организацию. Кто-то даже доносил на нас, наши логова находили и безжалостно убивали.

Всё что оставалась-это лишь надежда, надежда на возможность разжечь тлеющий пожар маслом. Все две сотни оставшихся были готовы к последней борьбе, следующим днём мы должны были убить, как можно больше орудия правительства, биться до последнего бойца, знаменательный день, который всё решит.

X Н*** 12XX-последний бой. Подняв всех оставшихся войск, мы вышли на улицу к зданию типографии, выкрикивая лозунги свободы, вызывали к помощи от простолюдин, но видели лишь ужас, покрывающий надежду, они бежали с улиц, зовя жандармов, что не заставили долго ждать.

Стягиваясь с трёх сторон и обстреливая нас, мы ринулись в меньшую из куч, сцепившись в яростной, нервной битве. Наши солдаты кричали от злости, бились из последних сил, но нас было слишком мало и вскоре счёт борцов шёл на десятки. В конце осталось лишь кровавые, мёртвенные тела, всех живых повязали и повезли на казнь, а я сбежал, вместе с двумя собратьями.

1X Н*** 12XX-моя последняя запись. Я передам её моему уважаемому единомышленники, он сохранит её до лучших времён. Мы не смогли побороться до конца, но мы подали пример, что сражаться можно и нужно, пока они нас не удавили, нужно лишь единение, нужно лишь объединённая война. Живым я им не дамся, лучше смерть в борьбе, чем позорная казнь.

***************

3X Л** 13XX-молодой юноша, пришёл к моему дому и принёс мне этот журнал, со словами, что я должен записывать в нём прогресс своей революции.

Я-Групен Морт, полупростолюдин, жаждущий свободы и крушения классовой, имперской системы. Изучив методы предшественника, я определил его главную проблему-жажду мести и насилия. Бороться-не значит поднять меч, бороться-это противостояние и вначале нужно подготовить народ через пропаганду и демонстрации и лишь после поднять к борьбе, в исключительном случае.

До этого числа, деятельность шла очень пассивно, в журналах мы выпускали сатирические рассказы, половина не прошедшие цензуры. Страх с давней попыткой восстания прошёл, но новые попытки настрого прекращались, казалось, что эпоха чёрного серебра никуда не ушла, лишь скрылась под белым саваном.

Вербовка членов была крайне активна, мы больше позиционировались, как мирные революционеры, из-за чего к нам шли и бойцы и не военного дела люди.

С X О****** 13XX, по 2X К***** 13XX-организация увеличивалась и набирала силы, наш основной штаб числится в самой столице, в также открылись филиалы, в главном городе культуры, и производства. Численность шла на десятки тысяч членов, все были готовы и верны делу, через полмесяца, решено было устроить мирную демонстрацию и призвать всех к покою и единению. По законам, нам могут лишь посадить, за лёгкое противоборство и сомнения в имперской системе и нарушение порядка, но это ничего, рано или поздно мы их вытащим, всего сотня человек, меня с ними не будет, я буду лишь смотреть. Мы не будем сопротивляться, мы призовём их мирному отказу работать, мирной борьбе без насилия, через информацию и демонстрации.

Конец ознакомительного фрагмента.