Ушел, вернее остался. Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 2

Сборник, 2021

Представляем вам второй выпуск сборника «Отражение. XXI век», изданный Интернациональным Союзом писателей. Книгу составили произведения номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Они сильно отличаются по жанру, сюжету и настроению, поэтому в них можно увидеть не только красоту и чудеса, но и то, что вызывает неприязнь и даже тревогу. Ведь зеркало отражает все: хорошее и дурное, радости и печали. А душа человека, тем более творческого, – это тоже зеркало, не всегда безупречно точное, но всегда правдивое, показывающее самые яркие и важные черты жизни и в то же время открывающее свою глубину.

Поэзия

Виктор Дроздов

Родился в 1958 году. Окончил военное училище, служил на космодроме Байконур. Подполковник запаса, ветеран труда. Член ИСП. Автор сборников «Между делом», «Мы вернемся», «Разогнутая дуга», «И в свете моих забот…», «Спасибо вам, ветераны», «Я жизнь бы эту прожил не раз…». Издавался в журналах «Звонница», «Российский колокол», «СовременникЪ», в разных альманахах и периодической печати. Награждался медалями, дипломами за активную творческую деятельность. Живет в г. Белгороде.

Можно бесплатно…

Платно рожать, жить и учиться,

А заболел, так платно лечиться.

И очень дорого стало жениться.

С денежкой сытно, можно упиться.

За деньги любовь, и веселиться,

И у нас отдохнуть, и за границей.

Доплыть, доехать и докатиться.

И долететь, если надо, как птица.

С бабками всякий и одет, и обут.

Копеечку в ЗАГС — и тебя разведут.

Стужа лютует зимою и в марте,

А ты за рулем в тепле иномарки.

Холодно здесь, на экваторе жарко.

Была бы только валюта на карте.

В Европе с евро кто, те не бедуют

И у нас на Руси живут в ус не дуя.

Надо иметь на счету наши мани,

Баксы. А проще — бабло на кармане.

Вот вам тогда ничего уж не стоит

И здоровье купить, и небо седьмое.

Путь в иной мир таких денег стоит!

Но можно и жизнь закончить без воя.

Что же бесплатно? Денег нет, а охота?

Нам предлагают бесплатно работать.

Чужая блажь

Над вершинами к звездам путь

Вдруг закрыла чужая блажь.

Поддержите же кто-нибудь

Восходящей звезды вираж.

Может быть, потолок невысок,

Самолет, может быть, так себе.

Помоги же хоть кто-нибудь,

Стань мессией в его судьбе.

Не согласен с тем, что пилот

К своим целям не знал дорог,

Но вот если бы блажь долой —

Пейзаж звездный у его ног.

Помогите же ради Христа,

Уберите чужую блажь,

Чтоб занять в небесах места.

Пилотаж не такой создашь,

И Господь его будет судьею,

Ангел пусть ему будет страж.

Он пошел бы своей стезей,

Не мешала б чужая блажь.

Притча о власти

Один герой в противовес

Тому, кто подлый и коварный,

Взял наплевал на политес

И с божеством затеял свару.

Он богов древних возрождал,

Давая каждому флаг в руки.

Что ж в результате получал?

Да были боги к людям глухи.

В итоге, подражая многим,

Он сам попробовал стать богом.

Но надо совершить немного:

Жертву кровавую в дорогу.

Пускай жестоко, неприлично,

Дикость, что тут восклицать,

Коль есть чабан, а безразлично,

Что блеет в пастбище овца?

Трон укреплял совсем недолго,

Уж к ропоту, страданьям глух,

Зато сам стал частицей бога,

Источником проблем да мук.

Вот уж кидаются камнями,

Как в старой притче об Иисусе.

В стране, что с гордыми сынами,

С тщеславия во власть не суйся.

Не впрягайтесь!

Как-то на ферме, где рос чинар,

Вороной начал чахнуть Конь.

Был приглашен ветеринар,

Ведь раньше был Конь огонь.

Хозяину все твердил ветврач:

«Если к утру не встанет он,

Зарезать надо, тут плачь не плачь,

Если Конь умереть обречен».

И ночью все время Свинья Коню:

«Давай поднимайся, прикончат.

Шкуру снимут твою на корню.

Ты послушай — ножи уже точат».

Поднялся он с дрожаньем копыт.

Поутру хозяин увидел в стойле

Коня, что болезнями был убит,

Готового мчать галопом по полю.

«Видели все, как шустро бежит

Мой рысак вороной в манеже?

Отметить надо, раз будет жить!

И давай-ка Свинью зарежем».

Мораль у басни сей такова:

Живите с дальним прицелом.

А чтоб целой была голова

Своя, не лезьте не в свое дело.

Свет рубиновых звезд

Краснеет Красная площадь стыдом.

Бело у нас все и пушисто.

Потоком несет, но теперь триколор,

Куда им прикажет речистый.

И было все это, повторялось не раз.

Крики «Ура!», «Во славу!».

Затем то Париж, то Берлин, то Кавказ,

Афганистан кровавый.

И гибнет в грязи, прозябает народ

В мирное время и в войнах.

Изредка кто где-то там проорет

Невпопад про себя: «Довольно!»

Помню, в том мире сдали в два дня.

И сейчас им предать предстоит.

Чтоб меньше думал, совет для меня

Аппарат самогонный купить.

Знаю, правы за кремлевской стеной,

Но и за МКАДом жить вправе.

Кто подле кормушек да вентилей,

Ведь и им звезд рубиновых слава.

Но каждый, кто нес погон на плече,

Кто слово «приказ» слыхал,

Кому сытой жизни важнее все ж честь,

Тот победу врагам не сдал.

Надеждой живу, что две головы,

Лапы, где скипетр, держава,

Клювом, когтями разорвут орлы,

Кто разрушить присвоил право.

И пусть под забором закончу я дни,

С боем курантов — не страшно.

Отечеству, знаю, как мог, так хранил

Свет рубиновых звезд на башнях.

Это же надо…

Это же надо во власть влюбиться,

Из пешек прорвавшись в дамки!

Не задуматься, не остановиться,

Безудержно объевшись сладким.

Караулы почета, сияние власти,

Поклоны, указы, веление лицам

И дорожки становятся страстью —

Незаменимостью не насытиться.

Страшный наркотик, жар-птица,

А если крылом власть накроет,

То рука превратится в десницу,

Что карает, и рваться не стоит.

Вот грозит уже перст с досады,

Еще взор из-под тяжких бровей

Пугает приходом исчадия ада

И наступлением трудных дней.

От всех, кто сейчас в оппозиции,

Угроза злым холодом мнится.

Планам широким чтоб сбыться,

Не время сдать власти позиций.

Как же надо во власть вцепиться,

Да так, что себе хуже сделать!

Как же надо так всласть упиться,

Чтобы в пылу не видать предела!

Эгоист

Сам себе друг. Сам себе враг.

Сам себе сват. Сам себе брат.

Сам себе суд. Сам прокурор.

На спор — не вор, но крохобор.

Мир для меня. Все лишь себе.

Везде и всегда. И даже в беде.

Ни для кого ничего никогда.

Горя мне нет, раз гаснет звезда.

Пусть совести нет, пусть эгоист!

Важен момент — руками я чист.

Мне сена не надо. Не раздаю.

Сам не съедаю. Другим не даю.

А телом ослаб, боли — хоть плачь.

Чужих не прошу. Сам себе врач.

Детишек рожать? А кто просил?

Себе не желаю. Просто нет сил.

Зачем мне нужны жены и дети?

Один проживу на этой планете.

Нужды никакой в чужое плечо.

И пока жив, не прошу ни о чем.

Почему я один, эгоист по судьбе?

Никого не люблю, живу сам себе?

Так вышло, дружок, предали не раз,

Ожегся, зарекся — и верой в отказ.

Пускай перегиб. Пускай перебор.

Ничем не делюсь. И мне не позор.

Мне от вас ничего. Свое для себя.

Людишки вокруг. Мне в этом беда.

В норе

Хорошо мне в глубокой норе,

Там, где запах земли, перегной.

Наверху пусть потоп в ноябре —

Дождь не страшен норе сухой.

В ней казенным радостям рад.

Люблю осень да лета пору.

Если вдруг непогода и град,

Тогда мухой к себе в нору.

Под землей корешков нарву.

Распушиться могу и снестись.

Без зеленой травы проживу.

Мне не надо о ней грустить.

Когда к нам придут холода,

То спасет проторенный ход.

Он поглубже, проснусь тогда,

Как весной зацветет огород.

Слышу стоны со всех сторон:

«Как же солнце, луна и свет?»

Что мне звезды и небосклон?

В тишине люблю серый цвет.

Дам советы бесплатно с норы:

Крепость лучше иметь бы вам.

Солнце, звезды, луна до поры,

Ведь надежней нора и вигвам.

Поповка

Ивановка без Вань, а Анновка без Ань.

В Поповке нет попа, на храме нет креста.

Нет, не поет народ — какой там хоровод…

Нет запаха печи, не слышен лай в ночи.

Нет стада, нет коров, телег нет у дворов.

Как нет кукареку, нет счастья мужику.

Не помнят сенокос, не пахнет тут навоз.

Редкий почтальон здесь поутру в район.

Если будет случай, приедут внук и внучка,

Эльвира и Альберт, в субботу на обед.

Мне кажется пустой Поповка в день святой.

И паутинкой грусть: «Да ты ли это, Русь?»

Уходя, уходи…

Поток мыслей благих массажирует мозг,

все сомненья свои победить ты не смог.

И уж что-то решил, сложил против и за,

думать не завершил получивший приказ.

Колебанья вредны, все сомнения прочь,

«уходя, уходи…» — риску нечем помочь.

Отвечай только «есть», не раздумывай вновь,

ведь все цели ясны, сам будь к бою готов.

Теперь действию срок, чтоб решительно взять

все, что в жизни твое, не отдать даже пядь.

Без сомнений лишь те, кто способен на месть,

совесть мучает тех, у кого совесть есть.

Реалии глобализации

Как-то сошлись, пересеклись

На стройках новой жизни:

Один — гигант, монополист,

Второй же — малый бизнес.

Один все рвал себе куски,

Второй брал только крохи.

Гигант и это не простил:

«Здесь все мое, пройдохи!»

«Да нам закон же право дал.

Мы ж вам помочь хотели!

Я спец, я мастер, не вандал».

«Прочь выйди», — проскрипели.

«Отдай!», — кричал ему гигант.

Как мог, так бился малый:

«Я в чем-то, может, виноват?

И что же вам все мало?»

И ходит малый по судам,

Годами треплет нервы…

Слышит: «Крошки не отдам.

Ягненок, ты ж не первый!»

Как двести лет тому назад

Доходит слабым в уши:

«Ты, может быть, не виноват —

Нам хочется покушать».

Коржи

Из серой муки и без дрожжей,

Пресный, полезный самый —

Не ел вкуснее, сытнее коржей,

Чем те, что пекла дома мама.

Был еще хлеб, он прямо с печи

С обвисшей хрустящей коркой.

И подсластить его сто причин,

Крупной соли посыпав горку.

Не забыта мною и русская печь,

В доме теплого хлеба запах.

Помнится и председателя речь:

«Нам обогнать надо Запад!»

Еще, говорят, и иной был хлеб

В войну, голодовку с половой.

Не оставляли и куска на столе,

Как сейчас бывает в столовой.

Давно уже дома хлеб не пекут,

Все пекарни учли наши вкусы.

Не видел ни разу: те, кто растил,

Чтоб черствую корку — и в мусор.

Вспомню страду, зерно на току

И как жатва идет среди ночи.

Пока нет росы, комбайны идут,

Будто в бой за хлебный кусочек.

Бесплатная страна

От бесплатной страны в наследство

Достались мне: память о детстве,

На спокойную старость надежда,

Что право наше дело, как прежде.

Вот осталась со мной еще вера

В ту, в мою, в православную веру.

Верю в дружбу народов устало.

Еще гордость за славу. Немало!

Уповаю на то: делиться когда-то

Не будем мы на бедных — богатых.

А в семье заключать новобрачный

Будет брак, а не договор брачный.

Так надеюсь, целы все ж заделы,

Те, что добыты нам предками в деле.

И чтоб не сделкой держава питалась,

А честью русскою все добывалось.

Я все живу перспективами сына

И что не добьют вконец медицину —

С надеждою той, что внуки, внучка

Не только диплом, а знанья получат.

В бесплатной стране жил — не тужил,

Даже не думал: «А я заслужил?»

Я не платил, не считал и привык,

А сейчас будто прозрел я и вник.

Хочется, чтобы едины мы снова,

А для чужих достаточно слова.

Нам много чего без оплаты дано,

И наш тот покой оплачен страной.

Учрежденьице

Говорят, что в селеньице ценится

Учрежденьице со строеньицем.

Подбоченятся в нем и кобенятся,

Переменятся — но не изменятся.

Им молиться бы в нем, а ленятся.

Зудит и мешается, как заусеница.

В нем и женятся и разженятся.

Ерепенятся все в учрежденьице.

Ты злись и бранись — не оценится.

Не воздействует стихотвореньице.

И людишки в нем как растеньица.

Что там важно? Иметь свое дельце.

Вот в нем личное не обесценится.

Знают, курс «для своих» не изменится.

Что рука себе брать не обленится.

Платить будет народ — куда денется.

Соберут себе все-е-е на именьице.

Манекенщик для них приоденется.

Но запрет Божий к ним применится,

И оценщица все же приценится.

Лист

Сверху вниз пожелтевший лист.

Отшумел летний срок он — жизнь.

Там, внизу, их таких… разлеглись.

Каждый снова хотел бы ввысь.

И пусть был его путь неказист,

Но душой он всегда был чист.

Серебрист был, душист и тенист.

Все шумел и шумел — голосист.

Но свое, видно, все же отвис.

Жалко только, что ветер быстр.

Час пришел. Даже кто бархатист,

Все с верхушек спускаются вниз.

Если жить, не грешить…

Если жить и не грешить —

Не придется каяться.

Чашу с горем не испить —

Сединой не стариться.

Распри, склоки обходить —

Врагов не появится.

Раздумья, мысли удалить —

Морщины расправятся.

Детей если не взрастить —

Пустотой намаяться.

Не создать, не сотворить —

Так что же останется?

Можно жизнь свою прожить,

Закрывшись беспечностью.

О чем же тогда говорить,

Стоя перед вечностью?

Татьяна Куликова

Родилась и проживает в Республике Калмыкия, в городе Элисте.

Писать начала в 2013 году. На сегодняшний день выпустила семь сборников стихов и один прозы. Печаталась в московской газете «Литературная Россия», в калмыцких изданиях, в иностранных изданиях, в литературном альманахе «Поэты Калмыкии». Российский Императорский Дом — литературная премия «Наследие-2016», сборник стихов. Переведена на казахский и другие языки. Обладатель двух Гран-при от продюсерского центра «БЭСТ» города Москвы за стихотворения «Россия» и «Мама».

Автор сборника песен.

Является членом Союза писателей России.

Имеет почетные грамоты и благодарности от Союза писателей России (Москва), Министерства культуры и правительства Республики Калмыкия.

Счастье

Мне сегодня счастье повстречалось,

Шло оно тихонько стороной,

Сразу все вокруг заулыбалось,

Крылья распахнулись за спиной.

«Чье ты, счастье? Погоди немножко,

Обниму тебя, возьму с собой.

Дома муж, детишки, даже кошка,

Чай пить будем мы большой семьей».

Улыбнулось счастье: «Я свободно,

Вот хожу, гуляю тут и там.

В доме вашем поселюсь охотно,

Всю любовь тебе свою отдам».

И пошли мы вместе, как подружки,

Весело болтая меж собой,

А навстречу нам везли девчушку —

На коляске, без ноги одной…

Как-то вдруг сердечко защемило,

Будто кто-то сжал его в тиски,

Я кусочек счастья отломила

И девчушке отдала: «Держи!»

Старичку, что милостыню просит,

Я кусочек счастья подала,

С женщиной, что траур долго носит,

Тоже поделилась как могла.

Счастья мне остался лишь кусочек,

Что его в ладошках унесешь.

Вдруг мальчишка грязный, весь в лохмотьях

Говорит: «Ты счастье раздаешь?..»

Отдала, нисколько не жалея:

«На, возьми, тебе оно нужней».

Счастьем наделяя — не беднеешь,

Ведь оно живет в душе твоей.

Я думала…

Я думала… крылья растут за спиной,

Я ими взмахну и взметнусь к небесам,

Все страны внизу проплывут подо мной,

Я верила с детства во все чудеса.

На крыльях смогу улететь от проблем,

Укроют от страха меня облака.

Поверьте, там места хватило бы всем,

На трудности легче смотреть свысока.

Я думала, птица ко мне прилетит

И счастье поселится в доме моем,

А принц на коне как подарок судьбы…

Я с детства мечтала о счастье своем.

Но детство прошло, пролетели года,

Судьба разорвала мне душу мою.

Мечты — лишь осколки от хрусталя,

И вот я над пропастью этой стою.

И, руки раскинув… я сделала шаг.

Я думала…

Крылья растут за спиной…

Собака

Зима, январь, и вьюга у порога

Снег поднимает, кружит целый день.

Собака старая бредет через дорогу,

И каждый пнет ее, кому не лень.

Усталая, голодная дворняга

Давно, скитаясь, рыщет по углам.

Укрылась б где от вьюги, бедолага,

Чтоб спать спокойно, мирно по ночам.

Что за судьба собакою родиться?

Вся жизнь — лишь травля, поджимая хвост,

Бежишь от страха…

А могли бы и гордиться,

Когда б щенком не скинули под мост.

— А ну, пошла! — раздались грозно крики.

Потом удар — попали по горбу.

Метнулась вбок и вот машиной сбита,

Скулит и тянет лапу на бегу.

Упала наземь, вьюга донимает,

Болит все тело, в душу лезет страх,

А слезы, на морозе замерзая,

Сосульками застыли на щеках.

Так и лежит у ветхого сарая,

Под снегом ей, наверно, чуть теплей,

А может, улыбалась, умирая,

Что не увидит больше нас — людей?

И вдруг шаги. Накинули тужурку,

Поднять не в силах, рядышком прилег.

Собака испугалась не на шутку,

Дрожала, как затравленный зверек.

Прижал к себе без боязни, без страха,

Как будто в мире нет ее родней,

И старая бездомная собака

Уснула сном своих щенячьих дней.

Не ангелы, не Бог — старик безродный

Дворнягу ту всем сердцем пожалел.

Такой же, как она, он был бездомный,

Да только непохож на нас — «людей».

Шутка

Воскресный теплый день. Метро.

Народу, как всегда, полно.

Снуют туда-сюда толпой.

И каждый — со своей судьбой.

А в переходе, портя вид,

Старик в колясочке сидит —

Седой, оборванный, немой,

Трясет косматой бородой.

В руках записка и берет:

«Подайте деду на обед!»

Старушка, древняя как свет,

Ей, кажется, за сотню лет!

К калеке тихо подошла,

Рукою дряхлой обняла:

— За что же так с тобой судьба?

В глазах бессильная мольба…

Мычит старик и щурит глаз.

Прохожих много. Не скупясь,

А даже несколько стыдясь,

Монетки подают в берет,

И крестится довольный дед!

Но вдруг мальчишечья толпа,

Возможно лишь из озорства,

Берет рванула, дед упал,

Монет своих не удержал.

Лежит, беспомощно мычит,

Слезами грязный пол кропит.

Старушка бросилась к нему,

Но ей поднять невмоготу.

Людской поток вокруг течет —

К бомжу никто не подойдет.

Все. Денег нет. Берет пустой.

Голодным будет дед немой…

Старушка тощею рукой

Платок достала носовой —

Хранила в нем до черных дней

Кусочек пенсии своей:

— Возьми, милок, тебе нужней.

И протянула сто рублей…

Старик сидел не вправе взять

И слезы силился унять.

Одним движением руки

Он снял парик, усы, очки,

Стер клочья бороды с лица

И превратился в молодца:

— Прости ты, мать, и не кори,

Я просто проиграл пари…

Дрожит рука. В ней сто рублей.

Как же понять все это ей?

Ей, пережившей столько бед,

Без малого за сотню лет!

Вся жизнь как ад. Война. Конвой.

И похоронки чередой,

Всю жизнь затравлена судьбой,

Всю жизнь с протянутой рукой…

Упали наземь сто рублей,

Душа рвалась на сто частей.

Немой вопрос в глазах стоит:

Да разве можно так шутить?..

Софья Рамман

Настоящее имя — Ирина Кочеткова, автор песен и стихотворных сборников.

Родилась в г. Сафоново Смоленской области. В 1990 г. окончила с отличием СГРТ (МГРИ), затем продолжила обучение в МИИГиКе на заочном отделении. 2011–2019 гг. — Институт Астрологии П. Глобы. Книги: «Музыка ветра», 2015 г. — издательство «Авторская книга»; соавтор сборников: «Куда улетают кукушки», 2019 г. (Р. Сазонов) — издательство «Ридеро», «Карась» (А. Сазонов), 2021 г. — ИСП. Музыкальный альбом «Ответ», 2020 г. (CD Baby).

«У Яузы на правом берегу…»

У Яузы на правом берегу,

В том месте, где она в Москву впадает,

Где нынче укрепляли берега,

Течение быстрым не бывает.

Укрыта снегом белым в Новый год,

Свои секреты бережно скрывает.

Безмолвно все и в свой черед,

Движенье лет и их порядок знает…

Как тихо Яуза течет…

Веками в Москву Яуза впадает.

По глади молчаливых темных вод

Рябь прошлого скользит и тает.

А вдоль дорог летит за годом год.

Да, в жизни всякое бывает…

И только Яуза течет,

Веками в Москву Яуза впадает.

«На террасе в заснеженный сад…»

На террасе в заснеженный сад,

Там, где зимние сумерки спят,

Снова чудится твой силуэт,

Хоть не виделись мы много лет.

В заколдованные зеркала

Мы по разные стороны смотрим.

Заколдованные зеркала

Из литого луной серебра.

Заколдованные зеркала —

Мы не можем друг другу помочь.

Заколдованные зеркала…

Прощай, день,

Здравствуй, ночь,

Здравствуй, ночь.

Заколдованные зеркала —

В них печаль обгорела дотла.

Заколдованные зеркала —

В них мы тонем, и нет им числа.

Заколдованные зеркала

Как тропа, уводящая прочь.

Заколдованные зеркала —

Шаг и бездна, ведущая в ночь.

Сад в апреле проснется от сна —

Потревожит нам память весна.

Снова вижу я твой силуэт —

Это ты, а меня рядом нет…

В заколдованные зеркала

Мы по разные стороны смотрим.

Заколдованные зеркала

Из литого луной серебра.

Заколдованные зеркала —

Мы не можем друг другу помочь.

Заколдованные зеркала…

Прощай, день,

Здравствуй, ночь,

Здравствуй, ночь.

Заколдованные зеркала —

В них печаль обгорела дотла.

Заколдованные зеркала —

В них мы тонем, и нет им числа.

Заколдованные зеркала

Как тропа, уводящая прочь.

Заколдованные зеркала —

Шаг и бездна, ведущая в ночь.

«По дороге из мокрых плит уезжаю, пока город спит…»

По дороге из мокрых плит уезжаю, пока город спит.

Звонкие купола — это моя Москва.

Улиц и площадей ты своих не жалей —

Всех приюти в пасмурный день.

Вехи старых и новых путей, уносящих в потоке людей,

Сколько лиц, сколько дат и тревог ты пустила к себе на порог.

Красную площадь и церковь в Коломенском,

Помню соборы твои, помню звонницы.

Ты со времен Орды столько горевшая и уцелевшая…

Ирина Рыбант

Родилась в Пензенской области. С детства начала увлекаться стихами, музыкой, театром. Все эти направления переросли в осознанное творчество в зрелом возрасте. Неоднократно становилась лауреатом международных конкурсов в вокальном, театральном направлении. Снималась в фильмах. Более подробно с творчеством можно познакомиться на ее личном сайте: https://www.irinymusic.ru.

Москва

Далекая и близкая,

Чужая и родная,

Мое воспоминание

И быстрое прощание.

Ты словно дуновение

В мерцающей печи,

Ты словно вдохновение

Для путников в ночи.

Широкие кварталы

И память старины,

Ушедшие рассказы

И современные огни.

Ты словно мегаполис —

Влечешь, но и кричишь.

Укроюсь от сторонних

И равнодушных лиц.

Ты словно твердый камень,

Где можно постоять,

Но если дал слабинку,

То можно и упасть.

Ты держишь миллионы

Людей из разных рас,

Но иногда так одиноко

Становится вдоль трасс.

Бурлящие дороги,

Движенье быстрых масс.

И мчимся мы, как кони.

Куда несет всех нас?

В чем суть? Она в движении?

И декораций спрос?

Или в благоговении

И в мире? Вот вопрос.

О жизни

«Жизнь прожить — не поле перейти», —

Кто-то так сказал однажды.

Это даже не писать стихи,

Не читать любимые рассказы.

Это выбор каждый день и миг,

Что сказать и как все сделать,

Это всплеск, потом адреналин…

Быстро нужно где-то пообедать.

Это взлет, но и паденье вниз,

Слезы, боль и откровенье,

А потом еще забвенье,

Наконец-то пробужденье.

Это ночь, и день,

И свет, и тьма,

И сплошная суета.

Это тихое мгновенье,

Золотое сновиденье.

Это деньги и игра,

А потом еще бега,

И пустая болтовня,

И дела, дела, дела.

В общем, жизнь прожить — не поле перейти.

Это вкусный чай и горький.

Главное, лишь не застрять в пути

И с любовью все пройти!

Марина Табаровская

Посвящаю мои стихи талантливому музыканту и исполнителю Артёму Семёнову

Темы творчества Марины Табаровской — музыка, любовь, природа. По приезде в США она организовала детский театр «Сказка», где ставила спектакли по своим произведениям. Здесь были опубликованы книги стихов «Дом у реки» и «В этом мире». Каждый год проводила конкурсы поэзии, создала клуб «Парус», где поэты читают стихи, публиковала стихи в русской прессе. В 2020 г. издала повести «Редкий дар» и «Звуки музыки». Произведения Марины Табаровской представлены на сайтах «Стихи. ру», «ЛитРес», «Архив пианистки» и др. С 2021 г. Марина является администратором поэтической группы на «Фейсбуке» «Литературный вечер».

«Я хочу стать твоею любовью…»

Я хочу стать твоею любовью,

Пусть нежностью звучит строка.

Я хочу, чтобы ты был со мною

И в душе расцветала весна.

Пусть говорят, что ты не для меня.

Я их не стану слушать.

Я посмотрю в твои глаза.

Ведь ты как солнце яркое,

И не любить тебя нельзя.

Если все от тебя отвернутся,

Я останусь и буду с тобой.

Ты моя синяя птица,

Я твой сказочный сон.

Разделю с тобою все печали.

За окном шумят дожди.

Пусть ангелы нас охраняют

И небеса в обиду не дадут.

Я буду твоим самым преданным другом.

Тебя понимая, смогу помочь.

Беду отведу рукою.

Пройдет на рассвете темная ночь.

«Я слышу музыку твоей души…»

Я слышу музыку твоей души,

Она меня звала, ласкала,

В тревоге приглашала улыбнуться,

Но трепетной душе все было мало,

До глубины пыталась дотянуться.

Божественно красива и нежна,

В ней столько грусти было, боли,

Что сердце разрывалось на куски.

Его пронзили стрелы, раскололи.

Я в эту музыку так сильно влюблена

И без нее не мыслю своего существования.

Она одна мне свыше суждена —

Небес далеких дарование.

Пусть сон звучаний сказочно-тревожных

Мне часто снится.

И ничего не изменится.

В чудесном сне и наяву

Услышу музыку твою.

Время птицей быстрой вдаль летит.

И звуки становятся все тише.

Не знаю, как я буду жить,

Если голос этот больше не услышу.

«Я хочу о тебе рассказать…»

Я хочу о тебе рассказать,

Ты один ведь такой на свете.

Надоело все время молчать.

Знает тайну пока только ветер.

Я хочу о тебе писать,

Ты тонкая струна души.

Она звучит во мне не замолкая

И дарит вдохновение и мечты.

Я хочу тобой болеть.

Ты тот, кем я уже давно больна.

Ты лучшее лекарство для души.

Я пью его с утра и дотемна.

Я хочу о тебе песню написать.

Пусть звуки унесутся в небо,

Как будто в вечность.

И с ними я летаю над землей

Любви навстречу, в бесконечность.

«Я исходила много дорог…»

Я исходила много дорог

И ноги растерла в кровь.

Столько путей на свете прошла,

Голод и жажда была.

Тропою лесною шла наугад

Мимо сосен высоких и пней.

Только деревья от ветра шумят,

И лес становился темней.

В толпе огромной городской,

Среди чужих мне лиц

Искала я лицо родное,

И, веря в сказку, в чудо неземное,

Я забывала все на свете,

О суете земной,

Доверчива, как дети,

Надеясь отыскать среди травы некошеной

Небесной красоты цветок.

И нежный аромат вдохну,

И наконец скажу: «Люблю».

«Этот голос — алмазный дождь…»

Этот голос — алмазный дождь,

Серебрится каплями звуков.

И по телу проходит дрожь,

От волнения холодеют руки.

Зимней ночью чудное явление:

Волшебно светится бриллиант,

И гранями сияет в лунном свете

Его Величество талант.

Это Божье совершенство,

Праздник вечной красоты.

Подари ему признание,

Не ищи сокровища вдали.

Бриллиант-сокровище ваши

Чувства в душе теребит,

И сердце в груди стучится чаще,

И радостный вздох улетит.

«Эта женщина сильной была…»

Эта женщина сильной была.

Она рано вставала с утра.

Отгоняла тоску и печаль

И спешила сделать дела.

Ей хотелось поплакать порой,

И она улыбалась сквозь слезы.

И на птиц смотрела весной,

И на свежие почки березы.

Людям радость дарить и любовь,

Улыбнуться прохожим случайным

И влюбиться в кого-то отчаянно,

Чтоб растаяли мысли тревожные.

Ей хотелось мужчину надежного,

Но судьба ей подарков не делала,

Не дарила цветы и конфеты,

И жила та сильная женщина

Лишь порою мечтами об Этом.

«Уйди скорее, грусть!..»

Уйди скорее, грусть!

Закрой покрепче двери.

Ты не нарушишь больше мой покой.

Остались позади все прошлые потери.

И ты меня не беспокой.

Любовь растопит снег,

Уйдет зима.

Я к музыке волшебной прикоснусь.

Она меня манит, в душе опять весна.

Аккорды переливами звучат.

И это настоящее искусство.

И звуки льются и летят.

В каждой песне новые капели.

Зазвенят и побегут ручьи.

Эта музыка наполнит счастьем,

И распустятся кругом сады.

«От меня убегало счастье…»

От меня убегало счастье,

Разрывало меня на куски.

И лишало всех сил,

И лишало любви.

Забирало надежду

И, разрушив мечты,

Уходило в осень,

Забрав от сердца ключи.

Как могло меня бросить,

Подло так убежать от меня?

Я ждала тебя долго,

А любила три дня.

Про потери не вспоминая,

Силы в себе нашла

И про гордость забыла,

Номер твой набрала.

Спрятав обиду и слезы,

Просто сказала тебе:

— Ладно, забудем про ссору,

Приходи сегодня ко мне.

Счастье снова вернулось.

Снова оно со мной.

Дарит любовь и надежду

И долгожданный покой.

Спрятав тоску и горе,

Я поняла одно:

Счастье найти непросто,

Счастье беречь суждено.

«Осень с дождем целовались украдкой…»

Осень с дождем целовались украдкой.

В объятиях нежных друг друга держали.

По парку бродили, по парку гуляли.

И люди от дождя укрыться спешили,

А он улыбался любимой своей

И лил не жалея дождь на людей.

Ходят, обнявшись, по парку вдвоем.

Осень с тех пор неразлучна с дождем.

Волосы рыжие ветер трепал.

Дождь прошептал:

— Я тебя никому не отдам!

Утром туманным сонная осень коснулась дождя, молвив:

— Как люблю я тебя!

«Однажды зло смотрело мне в глаза…»

Однажды зло смотрело мне в глаза,

Меня пугало и лишало силы.

Его не трогала моя судьба,

Оно слова мне злые говорило.

Оно пыталось сломить меня,

Поставить на колени,

Но смело я смотрела злу в глаза,

Сказала: «Я тебе не верю!»

Пыталась я бороться с ним

И свою смелость показала.

Оно сказало: «Бог с тобой!»

Ушло, и навсегда.

«Мы вдвоем в моих воспоминаниях…»

Мы вдвоем в моих воспоминаниях.

Хоть между нами расстояния и года,

Но я помню поле снежное

И твои любимые глаза.

Глухой дорогой и неезженой

Я шла в сугробах, замерзая.

Мы вдвоем в моих воспоминаниях.

Хоть между нами расстояния и года,

Но я помню поле снежное, твои любимые глаза.

Глухой дорогой и неезженой

Я шла в сугробах, замерзая.

И лес, и поле — все заснежено,

А тебя среди зимы искала.

И падали на землю хлопья снежные,

Безмолвной тишиной окутан лес.

Безжизненное поле белое,

Над ним густая пелена небес.

Эти дни остались в памяти навечно.

Твое дыхание чувствую во сне,

Как будто все сейчас по-прежнему.

Ты что-то тихо шепчешь мне.

«Мой поезд не идет по расписанию…»

Мой поезд не идет по расписанию.

Трясется и стучит вагон.

И рельсы сходятся-расходятся,

И где же долгожданный тот перрон?

За окном так ярко солнце светит.

Мелькает средь деревьев быстрая река,

И маленькие станции проносятся,

Бегут по небу облака.

Порою тучи набегают.

Не видно солнца из окна.

И остановки долгими бывают,

Когда бегут другие поезда.

А иногда мой поезд очень разгоняется,

Набравши скорость, вдаль летит.

Дорога вовсе не кончается,

И сердце бешено стучит.

Трясет вагон порою сильно.

Ночь бессонная идет.

И так мне хочется сойти на станции

С названием «Любовь».

«Можно навестить тебя во сне?..»

Можно навестить тебя во сне?

Будем плыть с тобою по реке.

В лодке только двое: ты и я,

А вокруг вода и тишина.

Можно я напомню о себе

И вздремну тихонько на плече,

Нежно прикоснусь ко лбу?

Ты ведь знаешь, я тебя люблю.

Я тебе напомню о себе

Струями дождя, что на крыльце.

Осторожно, не спеша свежестью наполнится душа.

Пусть плывут минуты и часы,

Пробегают месяцы и дни.

Я тебе напомню о себе,

Зажигая звезды в темноте,

Посылая лунный свет.

Ты один такой на свете,

Больше нет.

Можно я часы переведу

И минуты все из памяти сотру?

Я хочу остаться навсегда —

И во сне, и на закате дня.

Бархатное небо в тишине ночной.

Дарят звезды свет неяркий свой.

Обнимает нежность наших тайных снов.

Сердце безмятежно празднует любовь.

«Мне снилась музыка. kn…»

Мне снилась музыка. kn,

Она меня звала и тут же убегала вдаль.

И словно спрятавшись, звучала,

Одев прозрачную вуаль.

От этих звуков сердце замирало.

Хотелось ее слушать без конца.

Она как будто надо мной смеялась иногда.

— Чего ты хочешь? — я сказала. —

Вернись или навечно прочь лети.

Она, не слушая, звучала и пропадала не спеша.

— О, как же ты вольна и непослушна!

Звучишь на струнах и печали и любви.

Играешь с душами людей так безобидно,

Тайком проникнув в наши сны.

«Две звезды на небе сияли…»

Две звезды на небе сияли

И смотрели друг другу в глаза.

Сквозь туман и снега, непогоду

Подарили друг другу сердца.

Не дано было им встречаться.

Этим звездам любить не дано,

Но шептала одна:

— Мой милый!

А другая сказала:

— Люблю все равно!

Между ними звездные россыпи.

Суждено им ярко светить.

Но мешали они двум влюбленным

Рядом быть и любить.

Две звезды покатились по небу,

Огненной вспышкой неслись.

И никто больше не сможет

Этих звезд разлучить.

«Я люблю тебя так, как любить невозможно….»

Я люблю тебя так, как любить невозможно.

Так не любит никто на земле.

Словно солнце навеки погасло,

Уступив свое место сплошной темноте.

Я люблю тебя так, словно сердце не бьется

И дышать невозможно уже…

Я люблю тебя так, как люди боятся

Утонуть в океанской огромной волне.

Я люблю тебя так, как не пишут в романах,

Не напишут об этом в стихах.

Это танец на стеклах,

Это кровь на губах.

Люблю тебя как божество на свете,

Молясь и веруя в тебя.

Люблю, встречая новый день, я на рассвете

И ночью, на исходе дня.

«Беда не в том…»

Беда не в том —

Проходит день, проходит ночь.

За окнами плачет январь

И вьюга рыдает,

Как будто потерю мою разделяет.

Разлука завывает ветром,

Мороз рисует мертвые цветы.

А я люблю тебя по-прежнему,

Мне снятся счастливые сны.

Там нет разлук и нет печали,

Плывут по небу облака.

Идем по солнечной дороге,

В твоей руке моя рука,

Но ночь кончается, и гаснут звезды за окном.

Я просыпаюсь в одиночестве —

Здесь нет тебя, мы больше не вдвоем.

«Загадочна, бездонна тайна…»

Загадочна, бездонна тайна

Звучания голоса волшебной красоты.

В нем трепет сердца и мечты.

В нем сердца крик, его послание

И жизни вечной понимание,

Души покорность пред судьбой,

Желание быть самим собой.

Как потрясают эти звуки!

В них мастерство, талант певца,

Как будто грусти больше нету

И счастье будет без конца.

Душу открыть не каждый способен,

Музыку эту познать до конца.

Если поймешь ее, не пожалеешь —

Станешь добрей и богаче.

«Я думала, что все наладится…»

Я думала, что все наладится,

Пройдут дожди и тучи,

Но заблудилась в неурядицах,

Не становилось лучше.

Сгущался мрак, и темнота меня пугала,

И я покой теряла.

И, как в лесу, шла наугад.

Метель мела, мороз свирепствовал,

И замерзали тело и душа.

И обратилась я к Всевышнему

С молитвой пощадить меня.

И вдруг метели перестали злиться

И стало чуточку теплей.

Я голос нежный вдруг услышала,

Как будто где-то рядом соловей.

И по снегу талому навстречу пенью пошла.

Мелодия меня манила и в лес звала,

Как будто бы весна настала среди январской мерзлоты.

В страну волшебную попала.

Там на поляне ромашки белые цвели.

Я слушала певца,

И голос трепетный заставил все меня забыть.

Божественное пение звучало,

Мне не хотелось уходить.

Он пел и пел,

И сердце женское согрелось,

И от обид оттаяла душа.

Лились волнующие звуки,

И таяли глубокие снега.

«Из окна волшебная музыка звучала…»

Из окна волшебная музыка звучала

И ночью под луной играла,

К звезде далекой улетала

Моей заветной мечтой.

Любовь и музыка сплелись навеки.

Они меня манят, влекут.

И благодатные ключи в душе забились и текут.

Тянется душа в ее объятия.

Так хочется растаять, раствориться

И, наслушавшись, потом опять родиться.

Эти звуки тихо падают, как звезды.

И просыпаются мечты,

А сердце замирает в тихой грусти

От голоса чудесной красоты.

«Ты проник в мои мысли…»

Ты проник в мои мысли.

Струятся они в сердце ручьями.

Ты — лунный свет, упавший с неба светлыми лучами.

Ты — теплый дождь на ладонях.

С пальцев капли стекают,

На листьях зеленых потом засверкают.

Ты — мой тихий стон.

Рвется из сердца наружу.

И счастливый сон, до краев заполнивший душу.

Ты — мое мгновение прекрасное.

Я живу только тобой.

Я знаю, что ты — это счастье,

Теперь оно со мной.

Ты утра нового дыхание.

Лучами теплыми придешь ко мне

И утром нежно прикоснешься к моей щеке.

«Я хочу с тобой сгореть от любви шальной…»

Я хочу с тобой сгореть от любви шальной

И невозможной.

Заново родиться, улететь в мир иной,

Где любить без правил можно.

Люблю тебя всей силою души

И каждой капелькой крови.

Люблю тебя своей мечтой.

Не уходи, побудь еще со мной,

Но ты глуха к моим мольбам.

И в сердце нету трепета и страсти.

Ну что ж, лети к далеким берегам.

Пусть тебе улыбнется счастье.

Я все равно буду тебя любить

И ждать не перестану.

Может быть, однажды ты вернешься

И скажешь мне любя:

— Ты единственный, с кем я хочу остаться.

А я отвечу:

— Я так люблю тебя.

«Словно сказочные были…»

Словно сказочные были,

Два облака по небу плыли.

Соединились две души воздушные

В порыве страсти и любви.

И рук прикосновения нежные,

И взглядов ласковых в ночи.

Над ними звезды пели песни.

Благословила их луна.

Они, счастливые, летели вместе.

Теперь у них одна судьба.

Но облака ведь не вольные странники,

А гонимые ветром изгнанники,

Лишенные счастья и радости.

Недолго облик сохраняют,

А ветер, их хозяин строгий,

Жестоко их разъединяет.

«Прикосновение твоих рук…»

Прикосновение твоих рук.

Ладоней легкое скольжение.

Соединенность наших душ

И тел такое притяжение.

А за окном сегодня дождь,

Как будто музыка играет.

И я люблю тебя сейчас,

И он совсем мне не мешает.

Я слышу капель звук по крыше —

Звучит симфония дождя.

А я люблю тебя, ты слышишь?

И это суждено нам свыше.

Какая музыка звучит!

И маленькая капелька вся создана

Из сонной тишины, и облаков, и солнца

И на стекле моем блестит.

Анатолий Уваров

Родился 3 апреля 1928 года в селе Кезьмино Сурского района Ульяновской области. Ветеран ВОВ 1941–1945 годов, Вооруженных сил СССР, атомной энергетики и промышленности Российской Федерации, полковник в отставке.

Член Союза писателей России, дипломант Академии русской народной поэзии XXI века, заслуженный поэт Подмосковья, народный писатель Московии, дипломант Международного конкурса им. де Ришелье «Платиновый Дюк» проекта «Спаси и сохрани», победитель XIII Всероссийского литературного конкурса «Твои, Россия, сыновья» в номинации «Поэзия», лауреат премии к медали «Золотое перо Московии», дипломант Интернационального Союза писателей в номинации «75 лет Победы в ВОВ 1941–1945 годов».

Путеводная нить

Я не прятался за спинами других

И не заслонял людей своей спиною.

Во всех делах и помыслах своих

Я был самим собою.

Моя профессия и творческий порыв

Мне путеводной нитью в жизни были.

Они душевный голод, и надрыв,

И боль сердечную гасили.

И если в детстве лебезить я мог

И гладил старшим голенища,

То с юности отверг и превозмог

Соблазны подхалимажной пищи!

Моя душа не так уж и тревожна,

Она передо мною не в долгу.

И конечно, вывод сделать можно:

Жизнь пока не скрючила меня в дугу!

Звезда

В бескрайней бездне голубой

Любуюсь я Звездой!

Она, таинственно мерцая,

Меня не замечает…

О, если бы когда-нибудь

Там встретился мне Катин^[1] путь,

То без сомнений и тревог

Воскликну: «Есть на свете Бог!»

Двадцатый век

Двадцатый век почти весь мой,

Со всеми «потрохами»:

С колхозом, с армией, с войной,

С НИИИТом^[2] и стихами.

Он увлекал в простор дорог —

Туда меня всегда манило.

Двадцатый век — мой суд, мой бог,

Мое кузнечное горнило.

Я славлю мой двадцатый век

Без осужденья и укора,

Хотя в нем много Человек

Наделал горя и позора…

Грядущий век — уже не мой,

Меня он вскоре позабудет

И позовет других на бой,

Другим горнилом будет.

Но в этом нет большой беды,

Так было все столетья,

Ведь только миг — полет Звезды,

И миг — тысячелетья.

Двадцатый век — мой светлый миг,

Он был моей Звездою!

И дела свои он без интриг

Разделял всегда со мною!

Двадцатый век мне подарил

Жену, детей и внуков.

Я всех их искренне любил —

В общеньях и в разлуках…

Я жил в нем как умел,

Трудился не вполсилы.

Ах, сколько было дел —

Хороших и счастливых!

Россия к звездам поднялась

В победах и в потерях.

Чтоб охранять ее — спецсвязь

Мне мой народ доверил.

Полвека с ней я гордо шел,

Работал за ее бронею,

И как поэт признание обрел,

И стал самим собою!

Это было давно

Это было давно —

В середине двадцатого века.

Мне было тогда суждено

Стать военным человеком.

В тот весенний чудесный день,

А точнее десятого марта,

Для меня загорелся огонь

Шифровального старта.

Я впервые тогда надел

На курсантскую форму погоны,

И взяла меня жизнь в свой крутой передел,

По армейским неся гарнизонам.

Я во многих из них побывал —

В Средней Азии и за границей —

И везде шифровал и шифровал,

Вдалеке от советской столицы.

Много лет по просторам Страны

Меня ратная служба носила,

Я Советский Союз охранял от войны,

И у нас была мощная сила!

Эту силу Великой Страны

Знал и Старый и Новый Свет!

Сохранение мира от новой войны

Обеспечивал нам паритет!

Но прошло, пролетело то время,

Я ушел безвозвратно в запас…

Но память моя — природное семя —

Сохраняет СССР и сейчас…

Сверхдержавой считался он всюду

И стоял как гранитный утес!

Но увы, генсека-иуду

Рок зловещий Стране преподнес.

Жизнь не терпит застоя и тлена

И стремится только вперед!

После армии я с вдохновеньем

Вновь ушел в «шифровальный полет».

И, как птица, свободно, в зените,

Не боясь никакой высоты,

Я трудился в российском НИИИТе

Под эгидой заветной мечты.

Много лет с любимой работой

Шел я свой замечательный путь

И всегда с профессиональной заботой

Сберегал шифровальную суть!

Вращается глобус

На кезьминском поле^[3] белели сугробы,

Шел в школе^[4] урок про далекие страны,

Вращался старенький классный глобус,

Мечты навевал мне призывно-туманны…

О, хоть что-то свершиться могло бы!

Вращался глобус, вращался глобус…

А годы летели или мчались галопом,

И поступью время шагало чеканной…

Все было: и служба в тревожной Европе,

И Волга с Сурою, и пески Туркестана,

И везде — шифрование высшей пробы!

Вращается глобус, вращается глобус…

«Земля от Кремля» — утвержденье поэта.

И много тогда мне пришлось потрудиться,

Чтоб после скитаний по белому свету

Раскрыла объятья родная столица.

Ее полюбили с женою мы оба!

Вращается глобус, вращается глобус…

Москва для семьи главной гаванью стала,

Она и сейчас, как маяк, перед нами горит:

И детям, и внукам дали знаний немало

МГУ и МИФИ, а мне — славный НИИИТ.

Все так, и счастливее быть не могло бы!

Вращается глобус, вращается глобус…

И жизнь продолжается в ритме весеннем,

И все увлекательней, и все интересней,

И стихи набухают, как почки сирени.

Еще впереди моя главная песня

О том, что сбылось и что сбыться могло бы…

Вращается глобус, вращается глобус!

Владимир Украинский

Родился в 1943 г. в Приморском крае.

Окончил Владимирский политехнический институт. Служил в ракетных войсках. Трудиться начал в НИИ Московской области. Работает зам. ген. директора. Проживает в Красноармейске.

Стихи начал писать в 1960 г., продолжал в армии.

Сейчас публикуется в сборниках Российского союза писателей, издательств «Спутник+», «Не секретно», в антологиях и альманахах «Литературная Евразия», «Классика Жанра», «Dovlatoff» Издательского дома Максима Бурдина и в сборнике «Отражение. XXI век» издательства И СП.

Финалист литературных премий «Поэт года», «Георгиевская лента», им. Сергея Есенина «Русь моя», конкурса «Герои Великой Победы».

Лауреат Пушкинской премии РСП (2019 г.).

Член Российского союза писателей.

Пластинки Высоцкого

На грампластиночный прилавок

Выбрасывал Апрелевский завод

Три-пять миньонов как подарок —

Побаловать Высоцким наш народ.

Они мгновенно разлетались

Среди занявших очередь вчера,

И радиолы надрывались

Из окон хриплым голосом с утра.

Не прятались слова в квартире,

Аккорды струн на улицу текли

Про «…лягте на пол — три-четыре»,

Про нечисть, скалолазку, корабли…

И пусть верха из Минкультуры

Репертуар цедили решетом,

Перехитрив надзор цензуры,

Высоцкий заходил к нам в каждый дом.

Тираж рентгеновских пластинок

«На ребрах» — самиздата высший класс,

От музыки подпольный рынок

Другим Высоцким радовал не раз.

Здесь волк — сквозь ряд флажков запретный,

Здесь колеи законы — не указ,

Здесь Мао и Большой Каретный,

Тайга, напарник и заглохший МАЗ.

Пусть записи не очень чисты

И хрипота от этого сильней —

Ведь и аккорды гитариста,

И честный голос Родины моей

Нес правду в будни человека,

Будил от спячки, от тумана взор,

И песней на стремнине века

Поэт открыл нам жизнь без ширм и шор.

Под три аккорда

Под три аккорда на гитаре,

Добавив в голос хрипоту,

Мы в уличном репертуаре

Взрывали ритмом песню ту,

Которая струной срывала

С сердец и нервов пелену,

Нам в души оттепель вплетала

И очень робкую весну.

Мы подражали, пусть неточно,

Высоцкому, его словам,

Ломали ноты, но заочно

Учились правде по стихам.

Под три несложные аккорда,

Добавив в голос хрипоту,

Высоцкого несли народу

Сквозь немоту и глухоту.

Альфред Хобер

Первая книга его стихов «От души и для души» увидела свет 22 марта 2002 года в издательстве Марийского полиграфкомби-ната. А в мае 2006 года случилась знаменательная встреча с видным ученым, доктором филологических наук, профессором Марийского государственного университета А. Т. Липатовым. Начался новый период в продвижении и становлении творчества Альфреда Хобера. Целых восемь лет (с 2006 года по июль 2014 года) он ощущал постоянную и взыскательную поддержку Александра Тихоновича Липатова — мудрого ученого и знатока слова русского, русской родниковой речи. Чувства и переживания, которые составляют и определяют главную поэтическую суть, с годами только крепли и становились надежным основанием для поэтического творчества.

Избежать как неизбежность?

Волей движемся небесной, всё — лишь волею небес:

На Земле то ад кромешный, то познания прогресс.

Парадокс — не всем понятный, умысел, рождённый злом, —

В мир приходим многократно, исчезаем все потом…

Геродоты. Геростраты. Битвы род людской ведёт.

Наступает час расплаты — и уходит в тьму народ…

И опять текут столетья, вечности опять текут.

Просветления на свете как-то редко настают.

Получает мир сигналы, только к ним почтенья нет,

Погружаемся в провалы, и темнеет белый свет.

И в ошибках, и в проступках у землян всё задран нос.

Жизнь землян настолько хрупка, всё стремится под откос.

Причитаю? Как умею разобраться, в чём здесь суть,

И гляжу, как мир немеет и в каком-то трансе жуть.

Видно, неисповедимы все дороги у землян.

Верные пути — незримы, куролесит истукан.

Мы как мухи в паутине, сил всё меньше, чтоб идти.

На Земле — как на чужбине, нам неведомы пути…

Волей движемся небесной, всё — лишь волею небес.

Избежать как неизбежность, чтоб не жалил душу бес?

27 сентября 2020

«Содружество» глухо земное

Свой — Бог. Своя — Правда. И Сила — своя.

Народы давно, словно зёрна,

Рассыпаны в Земли, упали в Края,

У каждого дух непокорный.

С далёких времён все идут воевать

С соседом, загадочно бьются,

Чтоб Правду свою ему доказать,

И крови потоки всё льются…

Побоища зреют, как тот виноград,

И гибнут народы-земляне,

И страх забывают и кто виноват,

И снова идут на закланье.

И злостным гримасам не видно конца,

О мире — жидки разговоры.

И разум людей давно без венца —

Угрозы и распри, раздоры.

Когда же?

И кто же мозги просветлит,

Очистит мышленье людское?

Планета как в бездну ужасно летит,

«Содружество» глухо земное…

16 октября 2020

Для чего живём?

Коронавирус. COVID-19 таинственно планету прихватил.

И вирусом заставил заниматься серьёзно, не жалея средств и сил.

И что-то человек уже умеет, мир замер в ожидании вакцин.

Ускорить, чтобы двигаться быстрее, никто не может, даже Аладдин.

И тянется тревожно ожиданье, и нервы неожиданно сдают.

Но с пандемией справятся земляне!

Иначе для чего они живут?

17 октября 2020

Волна вторая

И всплеск, волна вторая, коронавирус вновь

Европу накрывает, и в Штатах будь здоров!

Дрожит перед COVID'ом в неясности мир наш,

Рванёт, как Атлантиду, устроит ералаш.

А может быть, иное, как чёрная дыра,

Поглотит всё земное — и кончится игра.

Всё, начинай сначала — ко свету из воды…

Мысль где-то обитала, расплывчаты следы…

7 октября 2020

Небесная грусть

Погружаюсь тихонечко в осень,

Дождь стучится ко мне не спеша,

Перепрыгнет порог, переспросит,

Как живёт в этом мире душа.

Некий вирус её донимает.

Человечество наше больно.

Взрывы горы опять сотрясают,

Аж дрожит мелкой рябью окно.

И стучится взволнованно сердце,

И трепещет душа вместе с ним.

Ни обедня, ни тихая месса

Не спасает, коль столько грешим.

Небо грустное смотрит сквозь тучи,

На неумных землян всё глядит:

Испытанием тяжким помучит

И, возможно, людей вразумит.

18 октября 2020

Примечания

1

Катя — жена моя.

2

Научно-исследовательский институт импульсной техники.

3

Поле в селе Кезьмино.

4

Школа в селе Кезьмино.