Запомни: ты моя

Барбара Уоллес, 2016

После ужасного публичного развода белокурая американка Луиза Харрисон в поисках тишины и покоя скрывается в Тоскане на палаццо, полученном в наследство. Знакомство с Нико Аматуччи, преуспевающим владельцем виноградников, не сулило спокойной жизни, особенно когда его поцелуи разбудили в ней чувства, которые она не могла себе позволить… Стоит ли Луизе сопротивляться его любви, да и своей тоже?

Глава 3

Луиза сначала не обратила внимания на сигнал отслеживающего устройства, которое она подключила, чтобы быть в курсе последних новостей. Наверняка еще одна отсылка к свадьбе — каждый день приходило два-три упоминания. Она уже хотела отключиться, как на экране выскочили слова «Луиза Кларк», выделенные жирным шрифтом.

У нее остановилось сердце. Год. Целый год без упоминания ее имени. Почему сейчас?

Она положила пальцы на мышь. «Пожалуйста, пусть это будет совпадением», — молила она.

И открыла ссылку.

Бывшая жена короля мошенников принимает у себя королевскую свадьбу.

Неужели Сладкая Луиза ищет нового партнера?

Луиза Кларк, красотка-блондинка, которая соблазнила и в конце концов погубила дутого финансиста Стивена Кларка, всплыла на поверхность. На этот раз в Европе под именем Луизы Харрисон…

Под заголовком ее огромная фотография — она улыбается королевской чете.

В статье о ней говорилось как о хозяйке Палаццо ди Компарино и предполагалось, что, устраивая у себя свадьбу, она хотела заполучить нового мужа-миллиардера. Разве она не таким образом окрутила Стивена? Она ведь молодая роковая женщина, обольстившая своего босса, который был старше ее, а когда им заинтересовалось ФБР, то сдала его. Не важно, что все изложенное даже отдаленно не походило на правду — ведь обольстили и предали ее, — но для желтой прессы выдуманная история выигрышная.

Невидимая рука стиснула ей горло и душила. Сайт даже вспомнил ее отвратительное прозвище «сладкая». Наверняка появятся и другие статейки. В век Интернета каждый блог и каждая газета готовы опередить друг друга по части сплетен.

Дрожащими пальцами она коснулась клавиатуры, нажала «поиск», и на экране замелькали истории из ее жизни. Одних авторов занимал пересказ случившегося с ней, других — новые слухи и домыслы. Один политик из Флоренции даже требовал расследования подлинности фрески, найденной в часовне палаццо прошлым летом. Он заявлял, что это могло быть частью тщательно разработанного плана по подделкам произведений искусства. С каждой страницей кошмар усиливался. Заголовок за заголовком: «Соблазнительница из финансовой пирамиды появилась в Италии, в Тоскане: спрячьте ваши евро!»; «Королевский скандал!»; «На карту поставлено финансовое будущее Галенсии?».

О боже! Кристина и Антонио… Из-за нее их сказочная свадьба обернулась насмешкой. Они станут ее ненавидеть. А Дани, Раф, Нико? Они любят Монте-Каланетти. Они хотели, чтобы их деревня процветала, а она замазала ее скандалом. Как же она снова появится на улицах?

Зазвонил телефон. Луиза вздрогнула.

«Не отвечай. Это может быть репортер», — промелькнуло в мозгу.

Не репортер, слава богу. Это из банка. Название высветилось под номером на дисплее. Почему они звонят? Набрав в легкие воздуха, она ответила.

— Синьорина Харрисон? — прозвучал незнакомый женский голос.

— Д-да. — Луизе не удалось справиться с дрожью.

— Я звоню по поручению синьора Мерлони. Он просил сказать вам, что не сможет встретиться с вами сегодня. У него неотложные дела.

— Да, я вас поняла. — У нее в горле образовался ком. Только гордость — или мазохизм? — заставили ее не отключиться и продолжить: — Синьор Мерлони назначил другое число?

— Нет, — последовал ответ. — Боюсь, что его расписание заполнено на следующие несколько недель. Он позвонит вам, когда у него будет время.

Итак, остракизм начался. Луиза знала, что синьор Мерлони не позвонит. Никто больше не позвонит.

Телефон упал из пальцев. Луиза, едва передвигая ноги, пошла к террасе. Туда, где свежий воздух, а вдали пологие холмы. Все это она уже воспринимала как свой дом. Она застыла. Папарацци наверняка прячутся везде со своими телеобъективами, чтобы сделать эксклюзивный снимок Сладкой Луизы. Они вполне могли ловить подходящий момент, укрывшись в виноградниках.

Луиза попятилась обратно в дом, стукнулась щиколоткой о край дивана и опустилась на подушки сиденья. Что теперь? Она не может никому позвонить, не может никуда выйти.

Похоже на то, что было раньше. Она — пленница в собственном доме.

«Будь ты проклят, Стивен». Даже в тюрьме он до сих пор управляет ее жизнью.

Уровень сахара в точности соответствовал данным портативного счетчика, что не удивило Нико. Там, где дело касалось винограда, он редко ошибался.

«Ну конечно. Производить вино — это все, что тебя волнует», — прозвучали в голове слова бывшей невесты.

Но она была не права: его интересовало не только вино, но и его семья. И еще традиция. Хотя традиция подразумевает производство вина, значит, это одно и то же. Если он не сможет больше заниматься виноделием, то наверняка выживет. Он же выжил, когда его бросила Флориана или когда он приходил домой и видел, что у родителей очередной скандал. Бесстрастность — это спасение.

Если для того, чтобы не рехнуться, надо жить в одиночестве, что ж, пусть будет так.

Почему он об этом думает? Все дело в словах Луизы о том, что ей нужно время для себя. Кто-то сильно обидел ее, раз она сбежала в Италию. Ее боль напомнила ему об ошибках, совершенных им с Флорианой. Милая Флориана… Он старался изо всех сил полюбить ее по-настоящему, но когда в сердце нет огня… Он не смог пересилить себя.

Тот человек, разбивший сердце Луизы, тоже пытался стать другим и не смог?

— Марио, ты не уменьшишь звук? — крикнул он.

Даже из лаборатории было слышно телевизор.

Нико отставил мензурки и вышел в главное помещение — там Марио и менеджер по производству Витале уставились в портативный телевизор. Он сделал знак работнику Джузеппе передать ему пульт.

— Я не знал, что сегодня матч.

— Не футбол, signor. Это новости, — ответил Марио.

— Вы принесли телевизор, чтобы посмотреть новости? — удивился Нико.

— Si, — отозвался Джузеппе. — Жена Витале позвонила и сказала, что передают новости о Монте-Каланетти.

Нико подумал, что опять обсуждается королевская свадьба. И тут на экране появилось лицо Луизы. Это не фотография со свадебного приема, она в другом наряде, а с ней рядом мужчина — красавец с капризным выражением лица.

Подпись под фотографией гласила: «Сладкая Луиза снова вернулась».

Сладкая Луиза?

— Это та самая женщина — хозяйка палаццо? — спросил Витале.

Нико не ответил. А диктор монотонно продолжал:

–…главная свидетельница обвинения ее мужа Стивена Кларка в мошенничестве с вкладами и отмыванием денег. Кларк отбывает заключение сроком в семьдесят пять лет…

Нико вспомнил, что читал об этом случае. Финансовая пирамида Кларка вызвала грандиозный скандал. Несколько европейских бизнесменов потеряли на этом миллионы. А Луиза была его женой и свидетельствовала против него?

Неудивительно, что она скрылась в Италии.

На экране появилась другая фотография — с королевской свадьбы. Нико стиснул зубы. Теперь комментатор говорил о Луизе как о бездушной красавице, которая довела Кларка до роковой черты. Разве они знали эту женщину? Да, она соблазнительна, но назвать ее нечестной? Продажной?

В мысли вклинился звук рингтона. Не отрывая глаз от телевизора, он вытащил телефон из заднего кармана.

— Ты видел новости? — услышал он голос Дани.

— Смотрю сейчас, — ответил он.

— Это передают по всем каналам. В ресторане посетители ни о чем больше не говорят.

«Это неправда», — мысленно произнес он и удивился своей уверенности. У него нет ни капли доказательств, чтобы поддержать веру в Луизу, и тем не менее он знал — нутром чувствовал, — что Луиза не виновата, чего бы там ни сообщали пресса и телевидение. Стоило только посмотреть ей в глаза.

— Ты знала? — спросил он Дани. Жена Рафа была ближайшей подругой Луизы. Если Луиза рассказала кому-либо о своем прошлом…

— Нет. Она никогда не говорила о своей жизни до приезда сюда, — ответила Дани. — Она вообще почти ничего не говорила о себе.

Конец ознакомительного фрагмента.