Я тебе объявляю дружбу, майор

Ульяна Романова, 2022

Мирон Демидов – красавчик, невероятный нахал и известный ловелас, который не пропускает ни одной юбки. И я не собиралась заводить с ним никаких отношений. Но как противиться, когда от одного его нахального взгляда колени подгибаются, а сам майор Демидов не дает мне проходу? Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Я скептично осматривала себя в зеркало, выискивая огрехи в гриме. Царский костюм сидел как влитой, парик не сбивался, борода тоже держалась как собственная, а вот корона без конца сползала на нос.

Глянула на время и поняла, что придумывать, как не остаться без короны, уже некогда, плюнула, снова ее поправила, прихватила скипетр и вышла в комнату, где Макс с Мироном уже тоже переоделись в русские народные сарафаны — у Мирона красный, Макс же красовался в синем. Длинные косы (у Мирона белая, у Макса черная) болтались за спинами, а сами мужчины выглядели, мягко говоря, недовольными.

— Твоеее… величество, — заметив меня, протянул Мирон, — хороша! Прынцесса! Нет, царица!

— Ты тоже, — кивнула я, с усмешкой осматривая товарища капитана с ног до головы.

Мирон кокетливо схватил косу, перекинул ее себе на плечо и выставил вперед ногу. В кроссовке сорок пятого размера, не меньше.

— Мне ваши черевички не подошли, — сообщил Мирон, чуть приподнимая подол сарафана.

Я прокашлялась и сильно закусила щеку, чтобы не рассмеяться в голос.

— Ой, а откуда это к нам таких шикарных барышень занесло? — заржал входящий в комнату Федя, держа под мышкой голову лошади.

Сам коллега был одет в костюм коня.

— Так, конь добежал, ждем принца, — сострил Макс.

— Чем дольше я живу, тем больше понимаю, что сама себе принц, — пробурчала Алиса, подумала и добавила, — и конь!

— Опять с Егором поссорилась? — участливо поинтересовалась я, но сестра только махнула рукой.

— У нас новый сотрудник? — указав взглядом на Мирона, уточнил Федя.

— Нет, это временная замена Арсению, — просветил его Макс.

— А, мы снова эксплуатируем ухажеров Марьи, — обрадовался Федя. — Ну, в этот раз хоть по размеру костюма нашла, а то на прошлом все наряды, как на вешалке, висели, дохляк!

— Какие интересные критерии отбора, — присвистнул Мирон и обернулся ко мне, — видишь, я идеален!

— Нет, черевички не подошли, — пробурчала я, зло покосившись на Федю.

— Пошли, твое высочество, опоздаем, — поторопил нас Макс, подхватывая большую сумку с реквизитом.

Мы вышли на улицу и потопали к нашему старенькому рабочему минивэну.

— Может, на моей? — предложил Мирон.

— У нас стекла тонированные, — заржал Макс, который сам же их и затонировал, ибо устал отбиваться от ретивых сотрудников ГИБДД, которые частенько нас останавливали с единственной целью — поржать.

Тонкая душевная организация Макса такого произвола стерпеть не смогла, а бить сотрудников дорожной полиции ему запрещали Алиса и Уголовный кодекс, поэтому братец не раздумывая отвез нашу старушку в автосервис.

— Аргумент принят, — легко согласился Мирон, — эх, взмахну — улочка, размахнусь — переулочек. Прорвемся, опера! Марьяна, — пристал он ко мне, — я правильно понял, парня у тебя нет?

— Есть, просто я его родственникам больше не показываю, — скидывая со своего плеча руку Мирона, отговорилась я.

— Твое высочество, а тебе не говорили, что врать подданным — плохо? Про родственников и твое увольнение мы позже поговорим, — подмигнул мне Мирон, а я залилась густым румянцем.

— Корону не потеряй, — посоветовал мне товарищ капитан, открывая дверь в салон минивэна, и шутливо поклонился. — Прошу, ваше царшество.

— Казню, не помилую, — нервно пообещала я, понимая, что этого нахала не прошибить ничем!

— Кручу-верчу, еще пять свиданий хочу, — подпихивая меня внутрь, пропел Мирон.

Я, кипя негодованием, молча влезла в салон и важно уселась на сидение. Мирон все это время нагло на меня пялился, подмигнул, весело засмеялся и закрыл дверь. Сам устроился на переднем сидении с Максом.

Я же с силой сжала кулаки и тихонько застонала. Судя по довольному и расслабленному виду товарища капитана, — кто вообще кому мстит? Потому что Мирона явно все устраивало! Он даже умудрился найти общий язык с моим братом, который вообще-то всех претендентов на роль моего парня ненавидел просто за факт их существования.

Эти двое из ларца весело переговаривались на переднем сидении, пока я изображала обиженное высочество и судорожно соображала, что мне делать дальше. Потому что пятой точкой чувствовала: товарищ капитан что-то задумал и мне это точно не понравится!

— Так к кому мы едем? — донесся до меня голос Мирона.

— К извращенцам, — выплюнул Макс, — наши постоянные клиенты. Там половина пид…

— Макс! — рявкнула я.

— Педальных коней, заднеприводных, — закончил брат.

— Даже так? — Мирон обернулся ко мне, смерив сконфуженную меня насмешливым взглядом.

— Они наши постоянные клиенты, — заступилась я, — уважаемые люди!

— Извращенцы они, — не согласился со мной брат, — в общем, мужик, косу береги и сарафан высоко не задирай!

— Да, а то если сразишь всех наповал своими супермодными черевичками — мы тебя спасать не будем, — закончила я, сдерживая внутреннюю дрожь.

Почему-то в компании товарища капитана на меня нападал ступор, а щеки горели так, что я Марфушеньку без грима могла играть. Головой понимала, что должна держаться подальше, что эта наглая физиономия в кокошнике — самый наглый и бессовестный бабник, который не постеснялся мне подмигнуть, уводя мою соседку к ней домой.

Но внутри что-то екало каждый раз, когда он на меня смотрел, и меня это беспокоило. Смотрел так, словно я перед ним уже голая стояла, и взглядом этим своим ласкал. Настолько, что хотелось позорно сбежать и больше никогда с товарищем капитаном не видеться. Потому что оглянуться не успеешь, как он заговорит тебе зубы, и окажешься утром в его бесконечном списке женских имен!

Наконец мы подъехали к самому пафосному ресторану нашего города, который наши постоянные клиенты обычно арендовали полностью для своих мероприятий.

Знакомый охранник распахнул нам дверь, заинтересованно поглядывая на Мирона.

— Новенькая? — мотнув головой в сторону товарища капитана, уточнил Толя.

— Малыш, не шали! — грозно пробасила «новенькая».

Толя испуганно икнул, когда тяжелая ладонь Мирона опустилась на его плечо, и скривился.

— Совсем шуток не понимает, — обиженно пробормотал Толя, когда Мирон, а следом и Макс прошел по темному коридору внутрь.

— И не говори! — горячо поддержала я, аккуратно просачиваясь мимо Анатолия.

— Твое высочество, не задерживайся, — поторопил меня Мирон, с неудовольствием наблюдая, как я беседую с охранником.

— Иду, — буркнула я, снова поправляя корону.

Мирон дождался меня, снова положил руку мне на плечо, легонько ее сжал и прошептал:

— Ничего мне сказать не хочешь?

— Все, что хотела — уже сказала. И никаких дополнительных свиданий, ты мне за два дня успел надоесть!

— Я мужчина твоей мечты, почаще себе это повторяй. Как мантру! — прижимая меня к своему телу, произнес Мирон.

— Ты…

Мирон договорить не дал. Накрыл мои губы большим пальцем и проникновенно заглянул в глаза:

— Мужчина твоей мечты и отец твоих будущих детей. А теперь пошли смотреть на твоих извращенцев.

— Они не мои, — зачем-то пробурчала я, — а ты болтун. На следующее представление я тебя конем Юлием назначу, тебе даже в образ входить не нужно будет!

— Следующее, — промурлыкал Мирон, — в принципе за отдельную плату в виде поцелуя я готов подрабатывать у вас аниматором. Эх, вдарим извращениями по извращенцам…

Я прикусила язык, решительно скинула со своего плеча нахальную ладонь и гордо прошла вперед, снова поправляя корону.

Мы прошли за кулисы, аккуратно выглядывая в зал. Мирон встал за моей спиной, рассматривая уже довольно веселую компанию, сидящую за столиками:

— Знакомые все лица, — сплюнул он. — Я бы каждому только за выражения лиц лет по двадцать строгача дал.

— Низзя! — погрозила я пальцем и резко развернулась, — и не вздумай меня опозорить!

— Я? Да никогда! — горячо пообещал Мирон, склонившись к моему лицу.

Я открыла рот. И закрыла, упираясь ладонями в его грудь. Женский костюм и плотный грим никак не скрывали харизму и бешеную энергетику Мирона, которая окутывала меня с ног до головы. Дыхание сбилось, а я в который раз напомнила себе картинку вчерашнего вечера, где Мирон горячо целовал Олечку…

— Пошли работать! — хрипло велела я.

— Пошли, — согласился Мирон, не отводя взгляда от моих губ.

Я первая сделала шаг назад, обходя товарища капитана по дуге. Мы прошли в комнату персонала, где нам выдали микрофоны. Диджей выключил свет, мы втроем отправились в зал и…

— Доброго вечера, — пророкотал бас Мирона, — товарищи бездельники, тунеядцы, кто готов праздновать праздник? Эх, не посрамим землю русскую!.. А что у всех рюмки пусты? Официант, наливай, и побольше!.. Где тут мой жених? Жениха хочу. И приданного, да побольше, побольше.

Я с трудом удержала в руках скипетр и микрофон, желая этим самым скипетром Мирона и приложить, пока товарищ капитан обходил стол с празднующими, внимательно вглядываясь в их лица. Подошел к депутату — кажется, его фамилия звучала как Датский, — который с любопытством наблюдал за ним, и предложил:

— Малыш, а давай пошалим?

Депутат поперхнулся, явно давно не получая таких недвусмысленных предложений от двухметровой девицы с ярко-красными щеками, смоляными бровями и сорок пятым размером обуви.

Мирон же нагло подмигнул спутнице депутата, продолжая свое представление одного актера, ибо мы с Максом просто обалдели от его наглости и стояли памятниками самим себе и молчаливым укором неугомонному Мирону:

— Женщина, не смотрите на меня так, я не танцую. А вот вы…

Дальше начало что-то совершенно невообразимое. Я попеременно желала то убить Мирона, то повеситься на ближайшем суку, то жевать от злости наклеенную бороду.

Потому что сначала Мирон объявил конкурс матерных частушек, в котором сам себя же и назначил победителем!

И пока они с Максом веселили народ, меня просто усадили на стульчик в центре, поправили корону и велели делать царственный вид! Молча!

— Вот выходит Сереженька, у Сережи все получается, ребята, похлопали Сереженьке, Сережа мо-ло-дец! — вконец распоясался Мирон, напевая песенку в микрофон и заставляя именинника — к слову, владельца компании, которая поставляет интернет и кабельное телевидение практически всему городу, — вытанцовывать цыганочку в центре зала «Чтобы высочество не заскучало!».

«Высочество» в моем лице готово было немедленно подписать указ о казни Марфушеньки путем повешения ее на собственной косе, ибо оборзел капитан в хлам, но народу все явно нравилось.

В пляс пошел даже депутат Датский, которого мы с Максом ни на одном мероприятии не могли заставить поднять пятую точку со стула.

— Вот Витюша слегка разминается, — завел Мирон песенку (ох, зря про я коня Юлия вспомнила!..), комментируя действия депутата Датского. — Щас Сережа слегка оклемается, и настанет врагам всем капу-ут! Ну, плечиками активнее, активнее! — подначивал его Мирон, — смотри, как надо!

Мирон вдруг схватил свою косу, поднял руку над головой и завертел косой, а сам пустился вприсядку, демонстрируя народу голые ноги и свои черевички.

Я просто зажмурилась, не в силах больше смотреть на это безобразие. Потому что Мирон завтра выйдет к себе на работу в уголовный розыск, а вот меня за такие фокусы Алиса точно не помилует! В который раз назрел вопрос: ну что я такого плохого сделала товарищу капитану, чтобы так меня позорить?! И где я так нагрешить-то успела?!

Мирон выдохнул, поднялся, поправил сарафан и поднялся на сцену. Поднес микрофон к губам, чтобы что-то сказать, когда свет в большом зале отключился, а в помещение ворвались люди в масках и с оружием:

— Всем лежать! Мордой в пол!

И если до того момента я думала, что хуже уже быть не может, то в тот момент четко поняла: может!..

Мирон резко дернул меня на себя, поднимая со стула, и мы дружно упали на пол. Причем мое падение Мирон смягчил собой, а потом перевернулся, подгребая меня под себя, пока в зале творилось форменное безобразие.

— Не бойся, твое высочество, — серьезно шепнул он мне на ухо, — ты ж со мной.

— И что ты сделаешь? Сразишь всех своей харизмой, добьешь нахальством, а самых стойких приложишь кокошником? — возмутилась я, обмирая от страха.

— Звучит как план, — хохотнул Мирон, посильнее прижимая меня к своему телу.

Я лежала на спине, вцепившись в его плечи, и боялась даже дышать. Мирон же совершенно спокойно следил за обстановкой, оглядываясь по сторонам.

— Да не трясись ты так, — попросил он, переводя взгляд на меня.

Его лицо оказалось слишком близко, а губы практически касались моих. Я затаила дыхание, а потом взвилась:

— Это ты виноват!

— Здрасьте, Настя, я снеслася, я-то тут каким боком? — приподнял смоляную бровь Мирон.

— А не надо было так пахабно косой над головой махать! До встречи с тобой я СОБР в глаза не видела!

— Ну, в принципе, могу познакомить… Но не буду, — решил Мирон. — Да не трясись ты так, твое высочество! Все хорошо будет, обещаю!

— Я не могу не трястись. У них оружие, и мне страшно!

— Ничего не бойся, — прошептал Мирон мне прямо в губы. — Величество должны мы уберечь… — дурашливо пропел он, оперся на ладони и пружинисто поднялся.

Я же лежала и старалась дышать через раз, чтобы доблестные сотрудники в балаклавах не обратили на меня лишнего внимания, одними глазами наблюдая, как Мирон расслабленно подошел к одному из СОБРовцев, скрестил пальцы в какую-то фигуру и что-то отрывисто произнес.

Голубые глаза парня в форме приняли идеально круглую форму, потом плечи сотрудника силовых служб затряслись, а сам он опустил голову, махнув Мирону рукой в сторону входа.

Товарищ капитан подошел ко мне и протянул руку:

— Ваше царшество, пройдемте, не гневайте подданных долгим ожиданием!

— Ты когда-нибудь бываешь серьезным? — прошипела я, хватаясь за его руку.

Мирон рывком поднял меня, придержал, пока я не приняла устойчивое положение, подмигнул, поднял с пола корону, водрузил мне ее на голову и махнул рукой Максу, показывая, чтобы следовал за нами к выходу.

Мирон взял меня за руку и уверенно прошел мимо маски-шоу, которые уложили ровными рядками наших постоянных клиентов и проводили обыск каждого, жестко пресекая любые попытки мужчин заговорить.

Мы вышли на улицу, где у входа стояло несколько полицейских машин, автозак и бродили люди в форме.

Я машинально прижалась к Мирону, ибо страшно. Товарищ капитан же, наоборот, чувствовал себя в своей стихии. Склонил голову, посмотрел на меня, неодобрительно покачал головой и посильнее прижал меня к себе, продолжая уверенно двигаться вперед.

И его спокойствие медленно стало передаваться мне. Руки уже не тряслись, а колени не подгибались, только зубы все еще отбивали задорную дробь.

Мы обошли автозак, вставая за ним так, чтобы от входа нас не было видно. Там уже стоял тот самый голубоглазый боец, явно ожидая нас. Голубые глаза снова прошлись по Мирону, а товарищ СОБРовец, не стесняясь, громко заржал:

— Красавец! Кто тебя так?

— Работал под прикрытием. Унижал депутатов до вашего прихода.

— Так ты знал?! — налетела я на Мирона.

— Понятия не имел, — принял кристально честный вид Мирон, — СОБР мне не отчитываются, кукла. Я простой опер, помнишь?

— Я что-то уже сомневаюсь, — пробурчала я.

— Просто у меня хорошие связи.

Мирон повернулся к офицеру и поинтересовался:

— Есть во что переодеться? И салфетки.

— Ходи так, — похрюкивая от смеха, посоветовал ему СОБРовец, — ты неотразим!

— Ты не снимешь этот макияж салфетками, — сообщила я, — это профессиональный грим.

СОБРовец уже просто обнял оружие и ржал, прижавшись спиной к машине.

— Твое высочество, ты мне за это поцелуй должна. Два, — покачал головой Мирон.

— А ты мне пучок нервных клеток, — нервно огрызнулась я, — скажи честно — это ты их вызвал?

— Слово офицера, что не я, — серьезно ответил Мирон.

— Не он, — утирая слезы от смеха, вступился за Мирона офицер, — у нас тут свои дела. Пошел я, ждите здесь, вы можете понадобиться.

Офицер легкой походкой обошел автозак и скрылся из поля видимости, а я громко выдохнула, обессиленно опираясь спиной о бок автомобиля.

Макс сел на корточки, спрятав лицо в ладони, а Мирон подошел ко мне и оперся руками по обе стороны от моей головы, снова закрывая от окружающих.

— Сильно испугалась? — серьезно поинтересовался он.

— Д-да, — судорожно кивнула я.

— Все хорошо, ты в безопасности, — прошептал Мирон, резко притягивая меня к себе и заключая в объятия.

И я должна была его оттолкнуть. Должна была что-то сказать или послать товарища капитана вслед за Филином ловить моль, но вместо этого я закусила губу, всхлипнула и посильнее прижалась к стальному телу товарища капитана, впитывая в себя его уверенность и спокойствие.

Мирон не пытался меня поцеловать, он просто давал мне то, в чем я нуждалась в тот момент. От него исходила такая сила и нерушимость, что я невольно прикрыла глаза, окончательно успокаиваясь в теплых и таких надежных объятиях. В тот момент я даже не вспомнила, что он — Мирон Демидов, бабник, нахал и совершенно невозможный тип, от которого я вообще-то хотела избавиться. Просто вдыхала его аромат и чувствовала, что сердце уже не грохочет о грудную клетку, а тело отогревается, сбрасывая оковы страха.

Я не знаю, сколько времени мы так стояли, пока не заметила оживления в рядах СОБРа. Тот самый голубоглазый офицер не стесняясь ругался матом, другой мужчина в гражданском нервно курил в сторонке, а Мирон напрягся.

— Твое высочество, я потом еще побуду твоим телохранителем, а ты пару минут тут постой, подожди, — аккуратно отстраняя меня, проговорил он.

И только в тот момент я сообразила, у кого, собственно, я искала защиты. Покраснела до кончиков приклеенной бороды и гордо сделала шаг назад.

— А счастье было так близко, — снова включил говнюка Мирон, — жди здесь! Макс, присмотри за ней, — велел он брату.

Но уйти не успел. К нам подошел уже знакомый мужчина в балаклаве и офицер в штатском, который закуривал уже третью сигарету подряд:

— Майор Ларин, — представился тот, что в штатском, и обратился к нам. — Господа, вы ничего подозрительного не заметили?

— Нет, — мы втроем синхронно замотали головами, — ничего!

Майор Ларин витиевато выругался и снова пристал к нам:

— Напрягите память. Может, оружие! Наркотики.

— Нет, — переглянувшись с Максом, кристально честно ответили мы.

Ругаясь на чем свет стоит, майор Ларин нас покинул, пока Мирон переговаривался с СОБРовцем.

— Ладно, выручу, — раздался голос Мирона, — но вот об этом, — он обвел рукой вокруг своего лица, — ты забудешь навсегда! Перед начальством тоже сам отчитаешься!

— По рукам, — серьезно ответил ему офицер, зло сплюнул и выругался.

— Твое высочество, давай на бис, а? Народ просит!

Я икнула под внимательным взглядом Мирона и офицера.

— Не могу отказать, когда люди с оружием так вежливо просят, — прокашлялась я.

У СОБРовца снова затряслись плечи, но комментировать он ничего не стал.

— Скажи своим, что на ближайшие десять минут я беру командование на себя, — предупредил офицера Мирон и быстренько ускакал.

Прошел к ближайшей клумбе, надергал из нее цветов, раздал парням в масках и махнул мне рукой:

— Пошли, кукла. Принимай царственный вид и делай, что говорят.

— Ладно, — кивнула я, хватая Макса за руку.

Мы снова вошли в банкетный зал, я встала в центре, а Мирон снова включил тамаду:

— Сафонов Сергей Игоревич кто?

— Я, — пискнул именинник, все еще лежа на полу в компании всех своих друзей.

— Встаньте! — велел ему Мирон.

Виновник торжества, кряхтя, поднялся и зло уставился на офицеров.

— Сколько лет? — пристал к нему Мирон.

— Пятьдесят.

— Когда?

— Сегодня!

— Так примите наши поздравления! — всплеснул руками Мирон, а парни, которые судя по виду, больше всего желали именинника арестовать и «дать лет двадцать строгача» протянули ему цветы. Молча. Поздравлять господа СОБРовцы посчитали ниже своего достоинства.

Именинник свысока хмыкнул, от цветов отказался и приказал:

— Ваши маски-шоу моих друзей отпустить не хотят?

— Нет, — прошипел себе под нос один из офицеров в маске, так, чтобы никто не услышал.

Мирон дождался, пока всех освободят от наручников, проводил офицеров напряженным взглядом и весело произнес:

— Продолжим, господа! Официант, наливай!

Подошел ко мне и тихо шепнул:

— Их сейчас нужно упоить в дюндель. Подключайся!

Наша разукрашенная троица скептично рассматривала пьяную вдрабадан компанию уважаемых людей, которые вмиг растеряли весь флер важности и перешли к стандартному: «Ты меня уважаешь?»

— Нужно сматываться, — устало произнесла я.

— А деньги? — уточнил Макс.

Я уже была готова отказаться от честно заработанного гонорара и поскорее смыться как можно дальше, но перед глазами предстало укоризненное лицо сестры… Я вздохнула и сделала шаг вперед, но была перехвачена сильной ладонью:

— Ваше величество, не царское это дело — долги требовать, — сказал Мирон, вернул меня на место и сам потопал к депутату.

Несколько минут они о чем-то переговаривались, товарищ капитал широко улыбнулся и вернулся к нам:

— Нам еще и за маски шоу доплатили, — довольно сообщил он, отдавая приличную пачку купюр Максу, — а вот теперь сматываемся, и поскорее.

Моих сил хватило только перебирать ногами и держать глаза открытыми, пока мужчины собирали наш реквизит и прощались с охраной.

— Устала, твое высочество? — участливо поинтересовался Мирон, наблюдая за моими вялыми попытками отклеиться от стены и сделать шаг к выходу. — Хочешь на ручки?

— Сама, — выставив вперед подбородок, гордо отказалась я.

— Потом не говори, что я не предлагал, — приобнимая меня за плечи, произнес Мирон.

Я уже привычно скинула его руку, выдохнула и устало прошла к выходу, глядя строго в пол, потому что даже поднять голову была не в силах. Эмоций тоже не было; пускаться в дебаты с Мироном я не хотела, ибо товарищ капитан был свеж и бодр, словно это не он до этого упоил депутатов до состояния «дрова готовы — забирайте!»

За окном царила глубокая тьма, время давно перевалило за полночь. Мы уныло топали к нашей машине. По дороге Макс делился с Мироном секретами снятия грима, а товарищ капитан сочувственно поглядывал на меня.

— День, начавшийся так паршиво, не может закончиться хорошо, — вздохнул Макс, открывая передо мной дверь нашего минивэна.

— Сплюнь и постучи, — устало произнесла я, забираясь в салон.

Мирон влез следом, удобно устроился на соседнем сидении, наблюдая, как Макс заводит машину, и повернулся ко мне:

— Высочество, не спи! Хочешь, я сделаю тебе массаж?

— Мирон, — открыв один глаз, простонала я, — поймай мне моль!

— Где я тебе сейчас шкаф с молью найду? — широко улыбнулся товарищ капитан.

— На хуторе, — любезно подсказала я, снова прикрывая глаза.

— Так меня еще никто не посылал, — уважительно присвистнул Мирон, — кукла, я принесу тебе самую красивую моль с самого дальнего хутора, но тогда ты от меня точно не избавишься.

Я резко распахнула глаза, схватила товарища капитана за лямку сарафана и притянула к себе:

— Я тебя покусаю, если ты не замолчишь!

— Заманчиво, — сверкнув глазами, пробормотал Мирон, пожирая взглядом мои губы.

Я испуганно оттолкнула его и вжалась в сиденье, отвернувшись к окну. Мирон же нисколько не растерялся. Нагло обнял меня, прижимая к своей груди и игнорируя все попытки вырваться, прижал голову ладонью и тихо шепнул:

— Спи!

А у меня не осталось сил сопротивляться. Стоило только глазам закрыться, как я мгновенно уплыла в царство Морфея. Ненадолго.

Мирон потормошил меня за плечи, томно шепча в ухо:

— Приехали. Марьяна, если ты не откроешь глазки, я прямо сейчас тебя поцелую.

Я широко распахнула глаза и выпрямилась. Сон как рукой сняло. Осмотревшись, я поняла, что подъехали мы к родному офису, а навстречу минивэну уже спешат Алиса с Федей.

Товарищ капитан распахнул дверь и вышел первым. Я подвигала плечами, разминая затекшие мышцы, и двинула следом. Мирон по-джентльменски подал мне руку, помог спуститься и подхватил сумку с реквизитом.

— Вы почему так долго? — обеспокоенно поинтересовалась сестра.

— Да так, — отмахнулась я, — праздник праздновали.

— Марья, если вы с Максом опять… — пригрозила сестра.

— То сидеть нам снова в отделении втроем, — закончил за нее Макс.

— Алис, давай завтра? — взмолилась я. — У меня силы остались, только чтобы снять грим и доехать до дома.

— Пошли, я помогу, — смилостивилась сестрица, подхватывая меня под локоток.

Мы прошли в гримерную, Алиса включила свет, а я просто упала в кресло, страдальчески глядя на себя в зеркало. Сестра выдохнула и достала ватные диски и специальную эмульсию для снятия профессионального грима.

— Сиди, я сама, — заметив, что я потянулась к ватным дискам, предупредила Алиса.

— Хорошо, — согласилась я, аккуратно отклеивая бороду.

— Мань, скажи-ка мне кое-что, — осторожно начала сестрица, — а какие у тебя отношения с сыном генерального прокурора?

Я широко распахнула глаза и открестилась:

— Никаких! Я понятия не имею, кто в нашем городе генеральный прокурор и кто его сын.

— Его сын сегодня в костюме Марфушеньки развлекал депутатов вместе с моей младшей сестренкой, — просветила меня Алиса.

— Мирон? — обалдело поинтересовалась я, но пазл сложился, и стало понятно, откуда у него внедорожник и хорошие связи.

— Мирон, — подтвердила сестра.

— А ты откуда знаешь?

— Ну после твоей эпопеи со сталкером из прокуратуры я поинтересовалась личностью его начальника и узнала имя генерального прокурора. Так что либо Мирон прокурору однофамилец, либо сын.

— Не вспоминай его всуе, а то появится, — передернула я плечами и скрипнула зубами от досады.

— Давно его не было?

— Недели три не появляется, — выдохнула я, — может, уже отстанет.

— Может, — вздохнула Алиса, но мы обе знали, что нашим надеждам сбыться не суждено.

Мы переглянулись, и Алиса с удвоенным рвение принялась снимать с меня остатки штукатурки.

— У тебя с этим Мироном серьезно? — нарушила она тишину.

— Даже не думай, я не буду ему жаловаться! — предупредила я. — Мне одного мента за глаза хватает, только выдохнула.

— Везет тебе на неадекватов, сестренка, — грустно хмыкнула Алиса, — сначала этот прокурорский, потом пернатый.

— Филин в сравнении с прокуратурой просто душка. Моль вот на хутор отправился ловить, и все для меня любимой, — хмыкнула я, не желая продолжать тему.

— Моль — это сильно, — согласилась Алиса, — все, иди умывайся.