Четвёртый не лишни

Ульяна Лебеда, 2022

Три головы хорошо, а четыре лучше. Хотя и с одной хлопот не оберешься. Особенно когда твой спаситель не просто красавчик, а самый настоящий Цербер.

Глава 1

— Дьявол и полный котел бесенят! Диона, чего ты опять копаешься?

С укоризной покосившись на Рину, я усмехнулась — Мадам Леграс не похвалит тебя за такие слова.

— Да она будет просто в бешенстве если мы снова опоздаем. Третий раз за неделю!

— Спокойно мисс Тревожность, я уже готова. Идём.

С облегчением выдохнув Рина ухватила меня за локоть и мы стремглав побежали по извилистому и длинному, словно кишка, коридору.

— Быстрее, Диона! Прибавь же газу! Мне вовсе не улыбается в очередной раз выслушивать двухчасовые нудные лекции старушки Леграс. В прошлый раз она весьма прозрачно намекнула, что лишит нас поездки в Валлей, если мы ещё хоть раз опоздаем.

— Назначать наказания не в ее юрисдикции.

Задыхаясь от быстрого бега, Рина прохрипела — Угу, только надеюсь ты не забыла, что отстранению Памелы Вигре посодействовала именно она, эта чертова монахиня. Иногда мне кажется, что под её колпаком прячутся весьма внушительные рога.

Неожиданно Ри резко затормозила, отчего я чуть не влетела лбом в резную колонну, чудом успев увернуться — О, боги, надо предупреждать, когда…

— Ш-ш!

Испуганный шепот подруги заставил меня замереть. Проследив за ее взглядом, я едва сдержала стон — Опять этот несносный Готес. И чего он к нам зачастил, все вынюхивает, расспрашивает.

— Кажется, я догадываюсь кого он ищет.

С любопытством обернувшись к таинственно поджавшей губы Ри, я нетерпеливо затормошила ее — Ну и? О чем это ты, не тяни!

— Лаура по секрету рассказала мне, что из Западной академии кто то удрал. И этот некто далеко не ангельского происхождения.

— Думаешь, он может прятаться здесь? В женском монастыре? Просто смешно, здесь и укрыться негде. Повсюду глаза и уши монахинь.

— Лаура не лгунья.

— Согласись, несколько странно убегать из одной академии, чтобы затем спрятаться в другой. Полнейшая ерунда. К тому же насильно там никого не держат. Это не приют Святого Иосифа, где обитают бесправные сироты, а респектабельное заведение.

Рина обиженно нахмурилась и по-прежнему наблюдая за Готесом, задумчиво пробормотала — Все это конечно так, наимудрейшая. Только вот у Лауры, которую ты считаешь врунишкой, в той академии брат. Думаешь он тоже лжет? И кое что ещё…

— Что?

— Родители Лауры. Они сейчас на полпути к монастырю. Торопятся забрать дочь. Считаешь бедолаги тоже купились на обман?

С превосходством усмехнувшись, Ри утвердительно кивнула. А я уже было собираясь поставить под сомнение и эту новость быстро захлопнула рот, потому что за нашими спинами звучно прогремело — Ринария Бейлир и Диона Полидер, позвольте узнать чем вы заняты в то время, когда остальные давно на занятиях?

Мадам Леграс, собственной персоной. Незаметно подкравшись, она теперь грозно возвышалась напротив нас, поникших и виновато склонивших головы. Глаза ее метали молнии, а едва заметная ухмылка не предвещала ничего хорошего.

Краем глаза отметив, насколько удручённо съежилась Рина, мечтавшая попасть в Валлей, я неожиданно разозлившись, выпалила — Но мы торопились, мадам. Однако там… — я кивнула в сторону коридора, где степенно прохаживался ничего не подозревающий Готес — Мы заметили незнакомого мужчину, поэтому предпочли спрятаться и подождать, пока он не решит удалиться

Монахиня изумлённо вскинула брови и проследила взглядом в указанном направлении — Но это же мистер Готес Верде.

Притворно нахмурившись я виновато пробормотала — О, правда? Но мы не хотели тщательно его рассматривать, как вы и учили. Это недостойно девиц нашего возраста и положения. А к тому же нам показалось…

— Довольно! Мы уже выяснили — мужчина не представляет опасности и он не незнакомец. А сейчас марш на урок, немедленно!

С нашей стороны возражений не последовало и протиснувшись мимо весьма внушительных телес мадам, заторопились прочь. ***

— Черт возьми, Диона! Ты меня удивляешь. Откуда столько хитрости в дочери Флоры? В твоих жилах явно течет кровь лисицы! Думаешь…

— Я думаю, что ты должна сказать спасибо и заткнуться.

— Какой смысл отрицать собственное происхождение? Это странно. Мне кажется прекрасным уметь создавать красоту…

— Кабачки и паттисоны? Я сыта ими по горло. Аббатиса запрещает выращивать цветы, кроме дурацких флоксов. И я ненавижу огород. Но хватит, ты ведь знаешь насколько я не люблю говорить об этом.

По счастью Ри замолчала и крепко сжав мою ладонь, ободряюще кивнула.

Ринария, время от времени, подкусывала меня столь странным сочетанием натуры — умением создавать прекрасное и в то же время нежеланием обладать даром дочерей Флоры. Однако, она не знала самого главного. Я не то чтобы не хотела быть той, кто я есть. Нет, намного больше. Я искренне ненавидела свое происхождение. Копошение в земле утомляло, забирало силы. Хотя по уверению настоятельницы все должно происходить в точности до наоборот. Земля обязана питать и добавлять энергии моей сущности. Но этого никогда не случалось.

Помимо меня делами садового участка занимались ещё три девушки. По сравнению с которыми я даже на роль огородного чучела не годилась.

Когда они склонялись над посадками в глазах дочерей Флоры загорался неземной, внутренний свет. Любовь к растениям, которые в ответ тянулись навстречу их рукам, вот что заставляло меня злиться. Со мной такое не работало. Жалкие мелкие тыковки, кривые паттисоны, дряблые томаты — все на что я была способна.

Мадам Леграс не теряла надежды и раз за разом отправляла меня к грядкам. В итоге клочок земли, над которым я без устали трудилась, на фоне остальных трёх, выглядел особенно удручающе.

Стелла, одна из девушек, жалобно вздыхала и принималась переделывать всю работу — Не думай что я хочу оградить тебя от гнева монахинь. Ничего подобного. Просто мне искренне жаль этих уродцев, что ты создаёшь. Если бы ты только могла почувствовать боль, что испытывают несчастные томаты, после того как всласть наиздеваешься над ними, то давно бы наложила на себя руки.

Я молча отступала, беспрекословно позволяя ей выправлять покалеченные ростки и усевшись поодаль наблюдала, как под руками Стеллы расправляются искривлённые стебли, наливаются силой хилые лепестки, и внутри меня зарождалось отчаяние.

Все было бы совсем невыносимо, если не одно но…

У меня имелась, пусть и пустяковая, но тайна. Та, которой я не решалась поделиться даже с Риной.

За давно брошенными, старыми подсобными помещениями монастыря, куда относили весь ненужный хлам, имелся лаз. Узкий проход в ограждении, за которым виднелась неприметная, заросшая дикой малиной и ежевикой, тропинка.

Я обнаружила ее пару лет назад. Как раз накануне своего шестнадцатилетия. В тот день сестра Виктория устроила мне разнос за беспорядок в спальне. Обуреваемая мрачными мыслями о побеге, я совершенно случайно набрела на столь чудесное открытие, как никому не известный выход за территорию монастыря. Планы о побеге были забыты. И вплоть до сегодняшнего дня во мне сохранилось чувство восторга что я испытала, когда спустившись по тропинке вниз, обнаружила заросший тиной, заболоченный прудик. Неухоженный, источавший запах гнилых водорослей, с тех пор он значительно изменился. К собственному изумлению здесь я не испытывала ни малейших проблем с дизайном. Мне запросто давалось выращивание нежных кувшинок и невиданных в здешних местах, огромных прекрасных лотосов.

Вода очистилась, приобрела прозрачность и голубоватый приятный оттенок. Единственное, что огорчало — отсутствие живности. Ни юрких тритонов, ни серебристых спинок рыб, но с этим ничего не поделаешь.

Пару раз я испытывала острое желание обратиться за помощью к Рине. Ей как дочери Фауны не составило бы ни малейшего труда заселить пруд. Но это означало разделить с кем-то единственное место, что я считала только своим. К тому же, вдруг Ри ненароком проговорится? Тогда у меня отберут то последнее, чем я дорожу. Этого нельзя допустить. Пруд единственное что держит меня на плаву. Вот такой вот каламбур.

Жаль что так редко удается выкроить время и сбежать. Не чаще пары раз в месяц. Когда всю сознательную жизнь ты вынуждена находиться в окружении людей, начинаешь испытывать страсть к одиночеству. И я благодарна, что хоть изредка, но мне удается побыть одной.

Быть сироткой не такое уж трудное дело, но иметь семью куда как лучше. К сожалению большая часть воспитанниц монастыря не имеют родственников. Не то чтобы я слишком страдала, но случаются времена, когда одолевает уныние и я начинаю предаваться бесплодным фантазиям.

Мадам Леграс утверждает — мечты грех, а если так оно и есть на самом деле, то я величайшая из грешниц.

Пытаясь избежать наказания сегодня, я старалась не только для Ри. Монахиня уж постаралась бы занять каждую свободную минуту нашего времени. Что означало одно — прощай пруд. А я и так в последний раз спускалась по заветной тропинке очень и очень давно.

Теперь вот ещё и Готес. Он беспокоит не меньше. Бродит по территории, сует свой длинный нос во все щели, словно пес нацеленный на поиски дичи. Именно по его вине я не могу ускользнуть за амбары.

Но сегодня такого не случится, пусть бродит сколько ему вздумается, я все равно найду способ ускользнуть. ***

Погрузившись в прохладные воды пруда и впервые за последние пару месяцев, почувствовав как напряжение и тревога покидают мой ум и тело, я счастливо выдохнула. Единственный запрет, который сейчас меня сдерживал, это погружение в воду с головой. Если монахини заметят мокрые волосы, ненужных вопросов не избежать. Потому приходилось высоко подкалывать косы и следить за тем, чтобы они не намокли. С этим можно мириться — стоит наслаждаться тем что есть и не превередничать.

Зажмурившись от удовольствия и разбивая руками гладкую поверхность пруда, я заскользила к центру. Ощущая ласковые прикосновения водорослей, слыша тихие всплески и любуясь густыми зарослями кувшинок, с наслаждением выдохнула — Стоило потерпеть пару месяцев, чтобы оказаться здесь.

Неожиданно, нарушая идиллию тишины, со стороны берега раздался довольно громкий треск веток. Испуганно замерев, я медленно развернулась и осмотрелась. Никого. Возможно белка прошмыгнула или другой маленький зверёк.

И тут же нахмурившись, тщательно осмотрела прибрежные заросли — Одежда. Моя одежда исчезла!

— Эй! Здесь есть кто нибудь?

Поморщившись от собственного дрожащего голоса, я снова выкрикнула — Рина, это ты? Пожалуйста, не шути так, это пугает.

Прислушавшись к окружающей тишине, я и правда струсила. Что если это не Ринария? Учитывая в каком положении я сейчас нахожусь — абсолютно голая, в месте где никому не придет в голову меня искать — то дело принимает весьма серьезный оборот.

В последний раз бросив взгляд в сторону куста, на котором ранее аккуратно развесила платье, и которого теперь не было, я проклиная себя за постыдную дрожь в голосе, пропищала — Прошу вас, кто бы вы ни были, верните одежду. Не стоит наказывать меня таким способом. Я знаю, что виновна. Ушла без спросу с территории монастыря и прочее, но послушайте это уже слишком.

Осмотрев недвижимые, безмолвные кусты я чертыхнулась. Нет, Ри не свойственны настолько жестокие шутки. Монахини тоже постарались бы как можно быстрее вытащить меня на сушу, но тогда кто-же украл платье?

Вдруг откуда-то слева раздался шорох и треск веток. Мгновение спустя из густых зарослей орешника выступил высокий и тощий мужчина. В панике заработав всеми конечностями я устремилась ближе к противоположному берегу водоема, с тоской признавая что ему не будет стоит и малейшего труда выловить меня из этой лужи.

Пару минут мы молча таращились друг на друга с разных сторон — я с тревогой, он с каким-то отрешённым спокойствием. Наконец мое терпение иссякло и я гневно выкрикнула — Что вам нужно? Зачем вы следили за мной? Это недостойное поведение для преподавателя!

Готес, а это был именно он — долговязый назойливый кузнечик, в ответ насмешливо протянул — Преподаватель? С чего ты решила, что я имею отношение к этой унылой профессии, глупышка?

— Но…ведь вы так свободно перемещаетесь по монастырю.

— Конечно, и на это есть уважительная причина — найти одну весьма невоспитанную скотину сбежавшую с цепи словно позорный дворовый пёс. Но я нисколько не расстроен тем обстоятельством, что вместо него обнаружил тебя, милая. Чудесное местечко, просто оазис. Это ты сотворила, деточка?

— Не ваше дело! Убирайтесь или я пожалуюсь настоятельнице и вас вышвырнут отсюда немедленно!

В ответ он поднял руку и издевательски помахал в воздухе зажатым в кулаке платьем — Чтобы кому-то пожаловаться для начала нужно добраться до монастыря. Можешь попытаться это сделать, уверяю я не стану противиться. Ну же, выходи.

Уже было открыв рот, чтобы разразиться бранью, я взвизгнула от страха. Потому как позади меня кто то четко проговорил — Опять ты принялся за старое, грязный ублюдок?

Взвизгнув, я обернулась и во все глаза уставилась на второго пришельца, ничуть не уступавшего в росте Готесу, но десятка на три моложе его. С невольным восхищением отметив поразительную, несколько мрачную красоту, быстро скользнула взглядом по длинным ногам парня. И уставившись в абсолютно черные радужки глаз, метающих молнии из под нахмуренных широких бровей, смущённо скрестила руки на груди. Проклятье! И почему именно со мной случаются разного рода неприятности?