Эй, это моя Рыбка!

Ульяна Киршина, 2021

Быть брошенной парнем – плохо. Еще хуже – узнать, что он вернулся к бывшей. Утешает Дину только знакомство с Лешей, оказавшимся в похожей ситуации. Она надеется, что вместе они смогут устроить свое «долго и счастливо». Но готов ли к этому Леша? И так ли просто из «третьей лишней» стать главной героиней?

Глава 7. Молчание — не всегда золото

Что меня зовут, я услышала не сразу: была полностью поглощена учебником алгебры за девятый класс. Вчера я совершила набег на книжный: купила еще и несколько пособий по подростковой психологии. Их я планировала изучить попозже. Пока в приоритете было восстановление знаний по алгебре: все изученное давно смешалось в моей голове. Хоть Оля и не собиралась заниматься, я хотела быть хорошим репетитором. Тем более, вдруг маме или папе Леши вздумается проверить мои знания.

— Стрельцова! — Чья-то рука помахала перед моим носом, и я испуганно дернулась, выпуская из рук книгу. Я наклонилась ее поднять.

— Вот черт. — Пока я поднимала книгу, рюкзак, висевший до этого на одном моем плече, соскользнул вниз, доставляя дополнительные неудобства. Наконец я распрямилась и разглядела зовущего. — Виталька, ты чего так орешь?

— Ору, потому что ты меня минут пять не замечаешь… — Пять минут… Саша его вон уже три года в упор не замечает. Но это, конечно, тема только для внутренних шуток. Виталик — нормальный, несуразный немного. Я могла пошутить над его прической или манерой говорить, но уж точно не над его чувствами к моей подружке.

— Ого. — Я, заметив его взгляд, торопливо попыталась прикрыть название книги у меня в руках. — Решила повторить основы? На тебя не похоже.

— Да так, помогаю кое-кому, — неловко буркнула я. Несколько ребят с нашего курса подрабатывали репетиторами, но про свои занятия я говорить не планировала. — Ты что хотел?

— Ах да. — Виталик отвел наконец взгляд от учебника. — Ты Сашу не видела?

Я замялась. Правда была в том, что Саша уехала домой на несколько дней. Для старосты и преподавателей она якобы болела. Виталик, конечно, не доносчик, но Саша просила никому не проговориться, поэтому я решила «скормить» однокурснику ту же ложь, что и всем.

— Она заболела. Ей что-то передать? — Надеюсь, он не планировал пригласить ее на свидание и уж тем более сделать это через меня.

— Да скорее наоборот, взять. — Виталик явно погрустнел. — Никак не могу несколько упражнений по английскому сделать, а она же лучшая в этом, вот хотел переписать. Ладно, загляну к ней, как в общежитие вернусь.

Я кивнула, потом, опомнившись, крикнула: «Стой!». Виталик, почти дошедший до своего места, вернулся.

— Слушай, между нами. — Я вдохнула побольше воздуха и выпалила: — Не надо заходить к Саше, она о-о-очень заразна.

— Так все серьезно? — Парень явно начал переживать. — Может, стоит сообщить комендантше? В таких случаях вроде карантин должны вводить.

— Нет, ну не настолько. — Я выпутывалась как могла из своей собственной лжи. Надо было сразу сказать правду. — Просто, какой девушке захочется, чтобы ее видели с замотанным горлом, осипшим голосом и сопливым красным носом? — Виталик выглядел ошарашенным. Может, он считал, что девушки болеют как-то иначе? Или думал, что конкретно Саша, даже гриппующая, прекрасна. Эх, возможно, моя фантазия лишила только что подругу ее давнего поклонника. Хотя, Саша, наверно, не расстроится.

— Да, я не подумал. Ладно. У Попова спрошу, только он обычно в последнюю минуту все делает.

— Постой, — осенило меня. — Ты про упражнения с шестьдесят восьмого по семьдесят четвертое? Я же у нее уже списала их! До ее от… болезни. Можешь мою тетрадь взять.

Кажется, Виталик не заметил чуть не случившейся оговорки.

— Спасибо большое! Я сегодня к тебе зайду? — Я почти ответила «Да», но тут мой взгляд упал на алгебру.

— Сегодня у меня занятие… Если только после восьми, устроит? — Виталик согласно кивнул. — Вот и славно. Комната девятьсот семнадцать.

Виталик почему-то не уходил, поглядывая на мой учебник.

— Возьми Радзюкевича, — посоветовал он.

— А чем Нестеров плох? Я по нему училась, и ученица моя тоже…

— Да не вместо, а вместе. У Радзюкевича задания есть хорошие. Теорию объясняет ужасно, а практические задания — самое то. Глянь.

— Спасибо за совет, — искренне поблагодарила я его. Он улыбнулся и поспешил к своему месту, а я отложила учебник в сторону — пара вот-вот должна была начаться.

Дверь в этот раз мне открыла сама Оля. К стыду, я перепутала номер квартиры и случайно позвонила не тем людям. Оля, правда, не спросила, почему у меня такое красное лицо. Вероятно, ее это мало интересовало.

— Мама с Женей в бассейне, а папа заперся в своем кабинете, чтобы никто не мешал ему думать, — коротко прокомментировала тишину в доме Оля. Я кивнула. Пока мы шли к ее комнате, я считала: одна комната — папин кабинет, вторая — зал, я его видела, третья — комната Оли, а четвертая, получается, или детская, или спальня родителей… Или все вместе? О чем я, смущаясь, и спросила Олю. Оказывается, Шерлок вновь и вновь мазал мимо цели: кабинет был своего рода пятой комнатой — небольшим, но хорошо звукоизолированным закутком, относящимся раньше к кухне. После перепланировки в нем было обустроено рабочее место отца. Итого, спальня у каждого была своя.

— А где спит Леша, когда приезжает? — Слова вылетели вперед мыслей. В глазах Оли, кажется, мелькнула искра интереса.

— В зале, на диване. Он раскладывается. — Что ж, могла и сама догадаться.

— А раньше, какую комнату он занимал? — Наверно, меня должно было оправдать то, что Оля, по сути, была первым общим знакомым у нас с Лешей. Кого я еще спрошу о нем, если не ее?

— Мою. А Женькина — тогда была моей. — Я почти спросила, а где же тогда жила сама Женя, но ума хватило посчитать: если сестренке Леши пять лет, то, когда он съехал от родителей, она только-только родилась. Логично, что люлька стояла где-нибудь поближе к маме. Больше глупых вопросов я не задавала.

Как только мы оказались за дверьми Олиной комнаты, она кивнула мне на кресло-мешок — нечто, принимающее любую твою форму. Можно даже лечь на него. Но я все-таки аккуратно села. Сама Оля с ногами забралась на крутящийся одноногий стул и, как и в первую нашу встречу, уткнулась в экран ноутбука. Я заметила, что она листает чьи-то фотоальбомы в соцсетях: то и дело мелькало одно и то же девичье лицо. Хотя, может, это были и ее фотографии: с моего места было плохо видно.

Спустя пару минут, я откашлялась, привлекая к себе внимание. Оля даже не взглянула на меня, списав вероятно мое поведение на простуду, аллергию или хронический бронхит.

— Я подготовила тест для тебя, чтобы понять, где в твоих знаниях пробелы… — Я достала из рюкзака заранее распечатанные материалы. Оля отвлеклась от компьютера, но только чтобы покрутить пальцем у виска и вернуться к своему занятию.

— По-моему, мы договаривались, что у нас не будет никаких занятий, тем более тестов. — Попутно она еще умудрялась кому-то набираться сообщение. Какая многозадачная девочка. Я всегда могла поддерживать только один разговор.

— Хорошо. — Я открыла учебник на первой странице и начала читать: — Еще раз напомним, что натуральные числа — это числа, которые мы используем в обиходе для счета окружающих нас предметов. Множество натуральных чисел обозначается как N, от natura — природа…

— Что ты делаешь? — прервала меня недовольная Оля.

— Занимаюсь своими делами, — ответила я и приготовилась читать дальше.

— Своими, но не мешая друг другу, окей? — Ну хоть на меня посмотрела, а не в экран уперлась.

— Этого в соглашении не было. — Я сделала вид, что задумалась. — Можем попросить Лешу, как юриста, разрешить наш спор, но вряд ли ты хочешь рассказать ему о таком соглашении, не так ли? — Не дождавшись ответа, я продолжила цитировать учебник. — По сути, они созданы самой природой и человеку осталось только их открыть…

— Слушай, я прекрасно знаю, что такое натуральные числа!

— Ты отказываешься проходить мой тест, поэтому я не могу понять, что тебе известно, а что нет. Приходится начинать с основ. — Я сделала вид, что очень заинтересована натуральными числами. По правде говоря, в этот момент я едва сдерживала смех: и от ситуации, и от воспоминаний, как в таком же учебнике мы с Ленкой обменивались записками на полях, а потом стирали их изо всех сил перед сдачей в библиотеку.

— Да и ежу ясно, что я знаю, что это такое. Да и вообще: во введениях и первых главах вечно пишут скучную ересь. — Что ж, мне удалось завладеть Олиным вниманием. Теперь надо его не потерять.

— Тогда тебе не составит труда пройти маленький тест из десяти заданий. — Я встала, чтобы отдать Оле лист с заданиями. — К тому же у меня тоже есть предложение. Мы будем заниматься столько, сколько тебе захочется самой…

— То есть одну минуту максимум? — прыснула от смеха Оля.

— Я недоговорила. — Я положила перед ней лист. — Сколько тебе захочется, но не меньше получаса в двухчасовом занятии, и двадцати — в часовом.

— Неравнозначно как-то: полчаса из двух и двадцать в час… — начала Оля, но я покачала головой.

— Ничего не знаю. Хочешь доказать свое мнение, докажи мне это алгебраически. — Я кивком указала на бумагу. Мол, пиши.

— Да тут и записывать нечего, все и без этого понятно! — Оля начинала злиться. Не скажу, что это меня радовало, но в книжках по подростковой психологии говорилось, что важно вывести ребенка на эмоции, если хочешь его понять. Сомнительный совет, но вдруг сработает. — Тридцать из ста двадцати минут — это одна четвертая занятия, а двадцать из шестидесяти — одна третья. Ясное дело, что одна третья больше одной четвертой!

— Хорошо. — Я кивнула, соглашаясь с ее рассуждениями. — Если ты хочешь, чтобы все было по-честному, то сорок из ста двадцати, и двадцать из шестидесяти. Попробуешь переубедить?

Оля издала короткий горький вопль и на секунду возвела глаза к небу. Вероятно, проклинала меня и Лешу, подкинувшего ей такого жуткого репетитора, как я. Но после молча принялась решать примеры. Я с чувством полнейшего удовлетворения вернулась в кресло и продолжила листать учебник, отмечая особо интересные занятия. Попутно поглядывая на часы. Решение моих заданий заняло у Оли тридцать восемь минут. Еще четырнадцать я объясняла ей, где она допустила ошибки — кстати, всего в двух заданиях. Потом еще тринадцать мы решали подобные примеры. После чего Оля выразительно указала взглядом на часы: наши сорок минут были уже исчерпаны. Что ж, договоренность есть договоренность. Оставшиеся полчаса до конца занятия я провела за учебником, а Оля — за компом. Уже в коридоре она отдала мне мои двести рублей. А я о них даже не вспомнила.

Оказалось, я сегодня отличалась забывчивостью: сначала номер квартиры, потом деньги за урок… И, естественно, я даже не вспомнила про Виталика и английский. Потому, когда в дверь постучали, я, ленясь, попросила открыть ее гостившего у нас Юру, парня Ирки. Сама я возлежала, иначе и не скажешь, на диване с закрытыми глазами. Как смеясь, назвала мою позу соседка: «Царь-батюшка отдыхать изволили после трудов праведных».

— Ди, говорят к тебе, за английским! — Я торопливо открыла глаза, собираясь извиниться перед Виталиком за свою забывчивость. Вот только позади Юрки маячил совсем другой силуэт.

— Эм, привет… — Вот что у парней за странная привычка лохматить волосы при неловкости? Эй, а почему ему неловко? Я оценила ситуацию глазами Леши, а это, к моему огромному удивлению, был он: я лежу на диване, прикрытая пледом. В моей комнате, как у себя дома, разгуливает парень. Мне захотелось вскочить и закричать, размахивая руками: «Нет, нет, это не мое! Он к Ирке пришел!». Но вместо этого я столь же неловко выдала:

— Привет…

— Я за тетрадями по английскому. Ну, теми, что ты Виталику обещала. — Леша все еще стоял на пороге, прислонившись к дверному косяку. Юра почему-то стоял там же. «Уйди, дурень!» — хотелось сказать мне. С другой стороны, Леша таким взглядом скользил по Юре… Ревнует? Хоть бы. Леша наконец перевел взгляд на меня, и я вспомнила, что он ждет тетради.

— Ах да, сейчас! — Конечно же, я сделала ситуацию еще более неловкой, запутавшись в пледе. Кажется, это моя маленькая традиция. Добавьте к этому нелепые хвостики, которые я обычно завязываю дома из своих коротких волос, и поймите, что я совсем не рада была видеть Лешу. И вообще, почему он пришел за тетрадками для Виталика? Они знакомы? Обдумывая все это, я механически взяла тетрадь из своей тумбочки и так же механически, слегка толкнув плечом Юру, отдала ее Леше.

— Так я пойду тогда? — И все? Он серьезно? Но я только тупо кивнула: «Да, конечно». Тут из ванной комнаты выскользнула Ирка, «припудрившая носик».

— Юр, я готова, можем идти, а то на автобус опоздаешь! — Лешу она не заметила, даже чуть не врезалась в него, копаясь в сумке.

— Ой, — вскрикнула моя соседка. После чего, бросив на меня многозначительный взгляд, потянула Юру за руку. Он едва успел схватить с вешалки свою и ее верхнюю одежду.

— Так ты все-таки уходишь? — спросила Лешу, когда Ирка с Юрой скрылись из виду.

— Ну, может, и задержусь… — наконец-то он улыбнулся. Да и я, кажется, не удержалась от глупой улыбки.

— Проходи! — Я отступила на шаг назад, пропуская его. — Чай будешь?

— Не откажусь. — Леша занял место на диване. Нагретое мной, полагаю. — Лучше черный и без сахара.

— Учтено. — Я завозилась на нашей импровизированной «кухне». В общем-то, в нашем общежитии плитки и другие электроприборы не особо приветствовались. Но Ленок почему-то закрывала глаза на такое «форменное безобразие» в комнатах у девушек. Я первое время все равно переживала и предлагала Ирке прятать все шкаф, на что моя соседка только отмахивалась.

— Ой, будто о них никто не знает. Если комната не рассчитана на готовку, зачем здесь раковина, а? — С этим было не поспорить, так что ко второму году жизни в общаге я перестала переживать по этому поводу. И только завистливый Лешин взгляд напомнил мне, что к юношам Ленок была строга: неположенные по уставу плитки могла и изъять. Так что, большинство парней предпочитало питаться в столовой или в кафешках. Ну или в комнатах у знакомых девчонок. Общие — две на этаж — кухни обычно пустовали. Хорошо хоть души и туалеты у всех были свои.

— У вас тут уютно. Но где кровати? — Я повернула голову к Леше, чтобы встретиться с ним взглядом. В нем сквозило любопытство и легкое поддразнивание.

— О, мы практикуем сон на полу…Фэн-шуй, йога, все дела… — начала вдохновенно выдумывать я, но расхохоталась, увидев изменившееся лицо Леши. — Ширмы позади тебя. Они закрывают кровати. Не люблю, знаешь ли, спать у всех на виду.

— А этот Юра к вам часто заглядывает? — поинтересовался Леша, беря у меня из рук свой черный чай. — Спасибо.

— Периодически. Иногда ночует… — заметив приподнятые Лешины брови, я поспешно продолжила: — Это редко бывает, и обычно я в такие дни у Сашки сплю. Ты видел ее тогда, в автобусе, — на всякий случай пояснила я. — Ну как сплю, мы устраиваем киномарафоны. Последний раз смотрели «Властелина колец». Все три части подряд. Правда, на середине третьей вырубились.

— Ого, любишь фэнтези? — Я замялась, думая, что ответить. В общем-то, люблю, но больше, конечно, покупаюсь на красивые любовные истории. Эх, Арагорн и Арвен.

— Некоторые, — уклончиво ответила я.

— Кстати… Твоя соседка ушла провожать своего парня. Обычно же наоборот. — Как стремительно скачут Лешины мысли! Я даже сразу не сообразила, о чем речь.

— А, он — курсант. Мне кажется, для них это норма — что девушки их провожают. Вечно нужно прибыть ко времени, — пояснила я, присаживаясь. Мое бедро прижалось к бедру Леши. Из-за тесноты дивана, конечно.

— Курсант? — Леша задумался. — Не могу вспомнить ни одного военного института у нас в городе. Да и МЧС вроде нет.

— Он — танкист, до их института чуть больше часа езды. — Непривычно было вот так пить с Лешей чай в нашей комнате. Обсуждать мою соседку и ее парня. И не решаться спросить, как он меня нашел и при чем здесь английский для Виталика.

— Это пока туда, потом обратно… В понедельник вечером. Сильно. — Леша присвистнул, поражаясь отверженности Юры. Я хмыкнула.

— Он, конечно, герой, но не настолько. Еще в субботу приехал, а сегодня задержался — договорился с командиром своей группы или как там у них старосты называются, якобы приболел. Но завтра ему обязательно надо быть на месте, чтобы не огрести проблем. Надеюсь, успеет на автобус, он сегодня последний. А такси, сам понимаешь, накладно.

— И какой киномарафон у вас был на этих выходных? — заметив мой недоуменный взгляд, Леша добавил. — С Сашкой, ты же у нее, наверно, ночевала?

— А, нет, она уехала к родителям, а я не настолько дружна с ее соседками, чтобы устраивать с ними киномарафоны. Не выгоняют — и на том спасибо. — Я умолчала, что Сашкины соседки умчались на выходных в клуб, даже меня звали, но я предпочла устроиться в кровати и читать, читать, читать. У одного из моих любимых авторов как раз вышла новая книга, вот ей и зачитывалась. Конечно, ничего нового — очередная версия «Красавицы и чудовища». Но мне нравилось. А еще там не было «рыбок». — Кстати, а ты тут оказался? Ты знаком с Виталиком?

— Оказалось ближе, чем ты можешь представить, — интриговал Леша, но недолго. — Он — мой сосед. Я даже его упоминал, когда обсуждали жильцов нашей комнаты.

— Как тесен мир! Но как ты узнал, что он пойдет ко мне?

Конец ознакомительного фрагмента.