Адвокат моей любви, или Высокое напряжение

Ульяна Громова, 2018

Если судьба раз за разом заводит в тупиковую ситуацию или к развилинам – она чему-то хочет научить. Если уроки не усваиваются самостоятельно – жизнь отправит учителя. Но чему может научить владелец сети секс-шопов, когда на кону стоят личное счастье и женская дружба? Как отпустить прошлое, если настоящее не фонтанирует радостью, а пророчество гадалки потрясло точностью? Как выбрать между до боли понятным и внезапно завладевшим сердцем непредсказуемым? И при чём тут дотошный мелкий негодяй? Хэппи энд.Первая книга серии "Гениальные профайлеры".Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Развилины Судьбы

— Ты… бархатный вкус хвои и кедровых орех.

Андрей удивлённо вскинул бровь и, поблагодарив за танец, проводил меня за стол.

— Оксана, у меня здесь назначена встреча. Примерно минут на десять.

— О как?! Надеюсь, не с уголовным авторитетом?

— Боишься?

— Опасаюсь.

— Нет, не с уголовным и даже не с авторитетом в том смысле, что ты в него вкладываешь. Он подъедет с минуты на минуту.

— Ты оставишь меня здесь или отправишь погулять вокруг кафе?

— Ни в коем случае! Что за дикие домыслы?! Мы продолжаем ужин. Но теперь хочется чего-то более существенного, чем рисовые кусочки. Как ты относишься к рыбе?

— Как голодный кот.

— Отлично! Тогда стейк из сёмги? Или из осетра «по-царски»?

— Начнём с осетра.

— И сухого белого.

— Ты за рулём.

— Это решаемо.

— Ты должен отвезти меня домой. Помнишь?

— Помню.

— Я не поеду с тобой, если ты выпьешь!

— Здесь есть услуга «пьяный водитель», радость моя.

— А.

— Отпустило?..

— Отпустило.

Андрей нажал кнопку вызова официанта. Выросший будто из-под земли парень принял наш заказ и уже через минуту разлил по бокалам дорогое итальянское полусухое вино.

Лёгкий изящный аромат белых цветов и спелых фруктов с нотками свежескошенной травы и зелёного яблока, исходивший от напитка, очень подходил к выбранным блюдам. Золотистое вино из мускатного винограда, выращенного на старейших виноградниках Южного Тироля, приятно ласкало искушённый вкус. Приятная прохлада остужала взбудораженные чувства, согреваясь в желудке и растекаясь по телу приятной негой.

Я крутила бокал с вином, разглядывая живую игру золотистого света и вкушая неземную ароматику божественного нектара.

— А кто-то говорил, якобы, два дня подряд употреблять не может.

— Не может. Но кто-то не любит проигрывать и умеет настаивать.

— Это не я настаиваю. Это стерлядочка заговорила.

Андрей улыбнулся, чуть подавшись мне навстречу и глядя в глаза с дерзкой смешинкой. Не знаю, зачем я протянула к нему руку и, приложив ладонь к небритой щеке, погладила её пальцем. Мужчина положил свою ладонь сверху и, не отрываясь, глядя глаза в глаза, поцеловал мою ладошку.

— У тебя очень нежные руки, Оксана.

В следующую секунду моё сердце ухнуло в пятки.

— Оксана?!. Ты когда приехала?

Замерев, я медленно подняла голову и уставилась на… Марата. Он появился у нашего столика с пачкой каких-то бумаг из полумрака кафе неожиданно. Переведя взгляд на Андрея, я уловила его явный интерес к происходящему. Ну ещё бы! Адвокат — он всегда готов и везде готов. Вопрос о том, что здесь делает бывший супруг, так и не был задан, потому что оказался погребённым под неподъёмным пластом удивления и забвения, когда Марат протянул руку Андрею и произнёс:

— Среди прочих женщин ты, наконец, умудрился выбрать лучшую. Приветствую.

И, взяв стул у свободного столика, подсел к нам.

Дальнейшее развивалось, как в тумане: я ошеломлённо смотрела на бывшего мужа, он поглядывал на меня, обсуждая что-то с Андреем, который поглядывал на нас двоих. Моё сердце гулко билось, хотелось сорваться с места и убежать, но ноги словно приросли к полу, полностью нивелируя душевные порывы. Я не поняла, как опустошила бокал, мысленно следуя по воспоминаниям о не всегда счастливых днях супружества, мгновенно всколыхнувшихся в памяти.

***

Тридцать четыре года. В ту весну мне исполнялось тридцать четыре года. Дата выпала на середину недели, но пришли все, кого я пригласила. Готовясь к торжеству, уже знала — это последний день рождения, который я отпраздную в компании друзей Марата. К тому времени я уже твёрдо решилась на развод. Но супруг об этом не знал. Он был совершенно уверен, что у нас в семье всё хорошо.

Лариска перестала донимать только через год, если не больше, и даже переехала куда-то на окраину города. Казалось бы, жизнь вошла в привычное русло. Но однажды я взглянула на супруга другими глазами. До сих помню тот день.

Марат работал заместителем начальника охранной фирмы. Вся их компания состояла, собственно, из владельца и начальника в одном лице, внешностью очень смахивающего на гнома-переростка; Марата, тянувшего всю работу; бухгалтера и по совместительству кадровички; секретаря для приготовления кофе и заказа пиццы — двадцатишестилетней Вероники. С десяток охранников появлялись в офисе редко, а сама фирма расположилась в административном здании троллейбусного депо и занимала четыре комнатушки с обшарпанной отделкой и отдельным входом.

В тот день мы с подругой весь день ходили по магазинам, и домой возвращались изрядно уставшие. Последним нашим пунктом было кафе через дорогу от того самого троллейбусного депо. Рабочий день Марата подходил к концу, и я решила пригласить супруга посидеть с нами. Заодно по пути домой заехать в ближайший супермаркет и закупить продукты.

Оставив подругу в кафе делать заказ на троих, без предварительного звонка отправилась к Марату на работу. Я была там не раз и не два, меня хорошо знали сотрудники и встречали обычно радушно. Вероника тут же приносила холодной воды, зная мою особенность пить каждый раз, как только вхожу в помещение с улицы. И в тот вечер я вошла в офис, неслышно ступая балетками по ковролину.

Дверь в кабинет Марата была приоткрыта. Совсем чуть-чуть, но это позволило остаться незамеченной и наблюдать прелюбопытную картину — супруг сидел, откинувшись на спинку высокого кресла. А Вероника сидела на его столе, скрестив ножки. Они весело болтали о делах фирмы, о случаях с охранниками, сплетничали и подтрунивали над коллегами и друг другом. Ничего такого, из-за чего я могла бы насторожиться. Кроме того, что девица сидит на столе моего мужа и своего начальника, и они довольно оживлённо и явно не первый раз общаются. Легко, весело и интересно. Со мной же супруг делиться такими моментами не любил. И теперь стало понятно почему — второй обсуждать одно и то же неинтересно никому.

Я не знала, что мне делать. Если войду, то как реагировать на эту сцену? Закатить скандал? Не умела и никогда не скандалила. Не обратить внимание? Но разве не на что? Я потихоньку вышла из офиса, очень постаравшись не попасться на глаза бухгалтеру и владельцу.

Вернувшись в кафе, где уже ждали готовые блюда, я набрала номер мужа и пригласила в кафе. Он пришёл через пять минут и был даже рад неожиданно подвернувшейся возможности поужинать вне дома. Я делала вид, что ничего не знаю о том, что происходило в его кабинете, стараясь вести себя естественно. Но притворяться я никогда не умела — если мне больно, значит, больно, и потухшие глаза выдавали это. Только подруга знала, что испортило мне настроение, а перед Маратом я отговорилась усталостью от долгого шопинга.

Но кабинетная сцена стояла перед глазами, не давая о себе забыть. В ту ночь я не смогла уснуть. Наливая незнамо какой по счёту стакан кофе, который никогда не любила, я поняла, что теряю мужа. И он сам этого ещё не понимал. Поэтому любой разговор на эту тему только подтолкнул бы его к этой ушлой молодке.

Я стала свидетелем зарождавшихся серьёзных отношений, а не сексуальной интрижки, как это было с Лариской. И эта девица явно могла бы родить моему супругу сына.

И с этого самого дня моя жизнь превратилась в ад. В ад, незаметный для Марата, но сжиравший мою душу, любовь и доверие.

***

— Оксана… Окса-на.

Марат тронул меня за плечо. Он уже поднялся и собрал подписанные обоими мужчинами документы, вложив их в газету.

— Да… Что?

— Приятно провести вечер. Позвони, когда захочешь. До свидания.

— Пока, Марат. Передавай привет жене и детям.

— Кхм… Надеюсь, ещё увидимся.

Андрей встал и, извинившись, вышел проводить Марата, сославшись «на пару слов». А мои мысли потекли совсем в другом направлении. Единственное, что мне теперь хотелось — встать и уйти. Если бы не двести рублей в кармане, я бы так и сделала. Но кафе стоит далеко от автобусной остановки, а шляться вдоль трассы в потёмках далеко не то, на что я готова была решиться. И вчерашнее намерение вообще не в счёт. Во-первых, трасса трассе рознь, во-вторых — я не так зла, пьяна и расстроена, как вчерашней ночью, в-третьих — даже вчера это выглядело глупо. Повторять глупости — не моё жизненное кредо. Потому я до сих пор пребывала в гордом одиночестве, отказываясь выходить замуж за героев моих немногочисленных романов.

Вернувшийся через несколько минут Андрей долил в мой бокал вина.

— Ты это специально подстроил?

— Я даже предположить не мог, что мир настолько тесен, Оксана.

— Ну-ну. Ты хочешь сказать, что не использовал свои возможности узнать, кто я?

— Ага. И тут же завёл с твоим бывшим мужем кое-какие дела. Нет, более того — я сгонял в прошлое лет на пять и познакомился с ним специально. Ты серьёзно, Оксана?

— А откуда ты знаешь, что он мой бывший муж?

— А выходил я с ним посплетничать о твоей аппетитной попке, что ли?

— Ну, посплетничать вы всё-таки успели.

— Уточнить кое-что, Оксана. Не более того.

— Ну-ну.

— Мне меньше всего нравится вот такой неожиданный поворот. Меньше, чем тебе.

— Да что ты?!

— Настроить тебя на нечто большее, чем ужин, оказалось сложно. А теперь скомкано всё то незначительное, чего я смог добиться. Как видишь, я вполне искренне признаю свои намерения на сегодняшний вечер.

Взглянув на сёмгу, Андрей отодвинул в сторону нетронутый бокал вина и, подавив вздох, предложил:

— Давай просто поедим, и я отвезу тебя домой.

Разумеется, я согласилась. Без аппетита съев половину таявшего во рту стейка, вышла в дамскую комнату и набрала номер старшей дочери.

— Привет, дочь, как дела?

— Как обычно, мам. У тебя что новенького?

— Папа давно звонил?

— Недавно. А что?

— Номер его скинь в сообщении, пожалуйста.

— Ну… ладно. Сейчас скину. А зачем тебе?

— Занадом. Поцелуй за меня мальчишек.

Завершив звонок, я дождалась сообщения и набрала номер Марата.

— Алло.

— Марат…

— Оксана! Не узнал бы твой голос, если бы не слышал его несколько минут назад.

— Что ты сказал Андрею на улице?

— Что мы были счастливо женаты энное количество лет назад.

— И всё?

— Всё остальное пусть останется за кадром.

— Всё остальное?

— Пара вопросов Андрея. К делу не относится. А что случилось?

— Ничего. До свидания, Марат.

— Рад был ещё раз услышать. Надеюсь, согласишься встретиться?

— Зачем?

— Меня уже десять лет мучает вопрос. Хочу получить ответ.

— Спрашивай.

— Нет. Только при личной встрече.

— Я подумаю.

— Я позвоню. До встречи, Оксана.

Марат прекратил разговор, и я вернулась в зал. Андрей уже рассчитался по счёту.

— Прости за испорченный вечер, Оксана.

— Ты не виноват. Да и испорчен он только у тебя.

— Я переживу.

Андрей улыбнулся безумно обаятельной улыбкой, которую забыть просто невозможно, а не любоваться — противоестественно. Я улыбнулась в ответ.

— Ну что, Андрей. Пришла пора выполнять обещание.

— Поехали.

Прихватив со стола наполовину опустевшую бутылку вина под плохо скрытую улыбку адвоката, я направилась к выходу из кафе. Через десять минут огромный «Хаммер» уже выезжал на трассу, ровной полосой разрезавшую пополам засеянное пшеницей поле. Некоторое время мы ехали молча. Я отвернулась в окно, погрузившись в воспоминания о супружеских годах и теряясь в догадках, что за вопрос мучил все десять лет Марата? Адвокат вёл машину молча и, как показалось, тоже о чём-то думал, иногда бросая на меня быстрый взгляд. Подъезжая к городу, Андрей нарушил тишину:

— Оксан, мне бы хотелось увидеть тебя ещё раз.

— Довести до конца очаровательный вечер?

— Можно и без логического завершения. Насиловать точно не стану.

— Я не сомневалась в этом, Андрей. Иначе не поехала бы и на эту встречу.

— Значит, ты не против?

— Я не знаю, — мы снова замолчали. Вновь тишину нарушила уже я: — Андрей, можно вопрос?

— Конечно.

— Какие дела вас связывают с Маратом?

— Разрешение на вопрос отменяется.

— То есть?

— То и есть. Это наши дела. Тебя они никаким образом не затрагивают.

— Извини за любопытство, но я не то имела в виду.

— А что именно?

— У Марата ничего не случилось такого, что… ну… Ты же адвокат по уголовным делам.

— А, ты вон о чём! Нет, у Марата всё хорошо. Не беспокойся об этом.

— И слава богу.

Андрей промолчал.

А в мою голову закралась непрошенная мысль. Её нужно было гнать поганой метлой, прислушавшись к внутреннему голосу. Но я угомонила его и погрузилась в обдумывание деталей коварного плана.

***

— О чём задумалась?

Андрей снова нарушил затянувшуюся тишину.

— Ни о чём для тебя интересном.

— О Марате?

— Это же логично.

— И объяснимо. Открой бардачок.

— Зачем?

— Там подарок для тебя. Ничего особенного.

— С какой радости?

Адвокат открыл вместительный автокарман и вынул новую коробку с сотовым телефоном. Положив её мне на колени, он коснулся руки.

— Бери. Не ломайся, как девочка. Твой калькулятор на ладан дышит.

— Андрей, зачем это? Ты же понимаешь, что…

— Это тебя ни к чему не обязывает.

Я с минуту подумала, разглядывая изображение сенсорного двухсимочного аппарата. Вообще, почему бы и не взять? Чай, не пятнадцать лет, мама не заругает. Да и мой древний кнопочный раритет уже и в стакане с чаем тонул, и на камнях разбивался, что пришлось экран менять. Замолчать навечно он может в любую минуту, и батарейки потому две ношу, что полезный объём у них уже на семьдесят процентов скончался.

— Ты знаешь, а я возьму! Хотя бы за нечестно вырванный поцелуй.

— Не оправдывайся. И не ищи причину. Просто возьми.

Разговор не клеился. Снова повисла тишина. И снова её нарушил Андрей.

— Я загрузил все популярные приложения. Одна сим-карта уже стоит. Безлимитный тариф.

— Спасибо.

— На здоровье… Оксана…

— Внимательно?.. — повторила я его интонацию.

— Давай в кино сходим. Как в детстве. Ты давно была в кинотеатре?

— Да вот в детстве и была. Тогда ещё стулья были деревянные, а в буфете пирожные «корзиночки» продавали.

— Любишь «корзиночки»?

— Уже не так, как раньше.

— Теперь кинотеатры в торговых комплексах, а вместо буфетов — автоматы с попкорном и кока-колой.

— Ужас!

— Согласен. В кино не идём?

— Идём. Но со своими «корзиночками».

— Договорились. Тогда я позвоню?

— А куда ты денешься?

Андрей рассмеялся так заразительно, что я не могла не подхватить его искренне радостного веселья. Принуждённость, возникшая в наших странно начавшихся отношениях, таяла, как весенний лёд. Я смеялась, больше не стараясь отгородиться от нового знакомого стеной вечной мерзлоты, ещё не понимая, что слышу хрустальный треск ледяной корки, заточившей моё сердце в оковы одиночества и уже таявшей от ярких вспышек глаз замечательного мужчины.

К дому подъехали уже затемно. Не подсвеченные централизованным освещением улицы утонули в тишине июльской ночи, а тайга стояла тёмной резной стеной сразу за домами. Освещая путь ближним светом фар, Андрей не спеша проехал мимо дома сестры и, развернувшись на развилке лесных дорог, остановился напротив ворот.

— Спасибо за компанию, Оксана. И ещё раз… прости, что испортил вечер.

— Не переживай. Наверстаешь «корзиночками».

— Очень на это рассчитываю.

Я выскользнула из машины и, отправив адвокату воздушный поцелуй, вошла во двор. Закрыв калитку, прислонилась к ней в ожидании звука шуршащих колёс. Но Андрей уезжать не торопился. Через минуту я услышала, как открылась дверца машины, и через несколько секунд за спиной раздался тихий голос:

— Оксан… я знаю, что ты здесь. Открой.

***

Вечер заканчивался совсем не так, как задумывалось. Не люблю срывы планов. Но не это заставило выйти из-за руля. Было в этой женщине что-то такое, что не давало отпустить её вот так — с разрешением позвонить и обещанием сходить в кино. И вообще это какой-то детский сад! Сегодня сам от себя в полном недоумении — ходил павлином, рисовался состоянием, блестел умом и искрил юмором. Самому противно. Разошёлся, как школяр перед первым сексом.

«Лучшая из женщин»… Между Маратом и Оксаной не поставлена точка. Видно было невооружённым глазом. И это меняло подход к — неожиданно! — бывшей жене друга, а с недавних пор и партнёра по бизнесу.

Пять лет назад, плотно сотрудничая с Маратом по заведённому уголовному делу на одного из охранников его фирмы, даже в голову не пришло интересоваться его женой, уже несколько лет как канувшей в историю. Надо же было именно сегодня трём дорогам сойтись в одном кафе! Мексиканская мыльная опера вырисовывается. Надо бы отойти в сторону. Надо бы, но… Марат говорил, что инициатором развода была Оксана. Почему же после встречи с ним она показалась порванной в клочья? С кровоточащей рваной раной в сердце…

Нас разделяла только дверь в металлических воротах. «Нажми ручку, Андрей». Внутренний голос не брал в расчёт крупного пса, гремевшего цепью и утробно ворчавшего.

Оксана бесшумно выскользнула на улицу.

— Мы же попрощались. Или нет?

Женщина оказалась так близко на ограниченном мной и забором замкнутом пространстве, что ей пришлось запрокинуть белокурую головку, чтобы смотреть в мои глаза. Во взгляде — смешинка, в устах — хмельное дыхание, в волосах — растворившиеся женские феромоны, как красная тряпка для нервных окончаний. Чуть приоткрытый рот с видневшимися кончиками жемчужных зубов… Она будоражила воображение. И не только его.

Прижал её к себе. Оксана немного выгнулась, упёрлась руками в грудь, но оттолкнуть не старалась. «Никуда ты денешься от меня, вечная мерзлота». Во рту пересохло. Серо-голубые глаза, как льдинки, блестят и спрашивают: «Что ли поцелуешь?»

Прижался губами к её лбу, запустив ладонь в густые волны растрепавшихся волос и уткнувшись в них носом. Никакого парфюма. Женский аромат — вот что вспенивает кровь. Удары сердца ощущал физически — её грудь прижалась ко мне, вызывая горячий прилив крови к известной части тела.

— Ты очень красивая, Оксана.

— Это можно было написать в сообщении, о, Ромео!

— Помолчи, мерзлота.

Потянулся к призывно приоткрытому рту, опалил дыханием и накрыл нежные губы долгим поцелуем, почувствовав, как сомкнулись на шее скользнувшие по мускулам её тёплые ладони.

Так целоваться умеют только подростки, ещё не вкусившие запретный плод плотской любви и получавшие от поцелуя наслаждение, созвучное оргазму. Больше всего на свете хотелось выпустить окаменевшего дружка и, спустив тонкие штаны с желанной женщины, подхватить на руки и медленно внедриться в заветное лоно. Прижал её к двери, мимолётно сдавив упругую грудь, пропустив между пальцами дерзко выпиравший через плотную ткань футболки сосок, скользнувший по ладони.

Оксана протестующее вздрогнула и откинула голову, освобождая губы из власти затянувшегося поцелуя. Они чуть припухли и от того стали ещё аппетитнее.

— Спокойной ночи, Оксана.

Отвёл взгляд от её губ, отодвинулся от податливого тела, разорвал уютные объятия.

— Спокойной ночи, адвокат.

Не оглядываясь, вернулся за руль, плавно тронул машину с места. Оставшийся на губах вкус поцелуя и запомнившееся ощущение объятий поселили в душе незнакомое и от того беспокоившее предчувствие грядущих перемен.

Но не поставлена точка в отношениях друга и его бывшей жены — женщины, влекущей неудержимо и неотвратимо.

Треугольник?.. Только этого не хватало…

***

— Спокойной ночи, адвокат.

Андрей уехал. Я забрала оставленную на дорожке коробку с новым смартфоном и потихоньку вошла в дом. Прихваченная из кафе недопитая бутылка вина осталась в машине. Вздохнув, что одиноко посидеть в покое и тишине с бокалом прохладного напитка не получится, я вытащила сим-карту из старого кнопочного телефона и вставила её в новенький «LG». Разбираться с функциями аппарата не хотелось, спать тоже. Закинув руки за голову, я лежала в постели и перебирала в памяти нюансы прошедшего вечера.

Не зря эзотерики говорят, что мысль материализуется. Ещё вчера до слёз хотела увидеть бывшего супруга. Что, как не Судьба вывела ночью на улицу, когда в круглосуточном павильоне я встретила адвоката? Да ещё, по его же признанию, происходит сиё событие настолько редко, что впору заносить в анналы истории. И что, как не Судьба, заставила ответить на звонок с незнакомого номера и согласиться на встречу с ночным знакомым? И что, как не Судьба, свела двух мужчин задолго до этого вечера? Зачем она свела их?

Все десять лет одиночества я вела с Маратом мысленные споры и беседы, терзалась сомнениями в правильности решения, принятого много лет назад. Бегство в Москву от себя не принесло желаемого облегчения. Сначала я действительно отвлекалась интенсивным ритмом жизни и стремительным движением по карьерной лестнице, заботами о детях, а позже и внуках. Но последние несколько лет, выдав замуж дочерей, я была предоставлена сама себе. Пара непродолжительных служебных романов не с «теми» мужчинами помогли понять, какого человека хочу видеть рядом с собой. Но подходящих не встречала… пока ироничная Судьба не привела в ночной павильон.

И вот теперь, после встречи с Андреем, «рубильник» дрогнул и с хрустальным звоном отколовшихся льдинок неуверенно потянулся к заветной отметке.

Но в планы адвоката серьёзные отношения не входили.

А мне предначертан только один супруг.

Злая ирония Судьбы.