Мой друг Перси, Буффало Билл и я

Ульф Старк, 2004

Что может быть лучше летних каникул, проведенных вместе с другом? Десятилетние Ульф и Перси строят хижину, купаются в море, играют в индейцев, помогают приятелю собирать жуков и читают книгу про Буффало Билла, знаменитого охотника на бизонов с Дикого Запада. Перси неожиданным образом удается расположить к себе всю семью, даже сердитого дедушку Ульфа. И всех приятелей друга. Даже девочку Пию, в которую Ульф безнадежно влюблен! Выдержит ли дружба мальчиков такие испытания? Ульф Старк – классик шведской детской литературы. «Мой друг Перси, Буффало Билл и я» – одна из самых известных его книг. Также среди его книг: «Чудаки и зануды», «Пусть танцуют белые медведи», «Умеешь ли ты свистеть, Йоханна?» и другие. Ульф Старк считается одним из наиболее известных и почитаемых в мире авторов детской литературы. По мнению критиков и читателей, Старк является истинным наследником Астрид Линдгрен: писатель не боялся откровенного разговора с юными читателями, не обходил самых трудных тем, честно и с большой долей юмора настаивал на диалоге поколений. Его стиль ясен и доступен, сюжеты близки детям и подросткам всего мира, знание психологии детей и подростков в сочетании с удивительной прямотой изложения делают его произведения понятными и близкими читателям всех стран.

Глава 3

Я встречаюсь с дедушкой, гусеницами и Классе

Тяжело пыхтя, папа тянул нагруженную тележку. В самом низу лежал сундук с сокровищами — алюминиевый с черным железным кантом. В нем была наша одежда и простыни, а еще кухонный комбайн, тетрадь с мамиными лучшими рецептами и папин французский детектив — чтобы ему было что читать на отдыхе. Поверх сундука мы положили гамак и навалили коробки со всякой всячиной, без которой на острове не прожить.

— Ну-ка, взялись дружно, мальчики! — кричал папа. — Раз-два!

Ухватившись за ручку, он тянул тележку вперед. А мы с Яном подталкивали сзади. Папа то и дело останавливался и утирал пот со лба своей моряцкой фуражкой. Его нейлоновая рубашка намокла от пота. Подъем к дому был крутой. Тут и там на тропинке торчали острые камни.

— Проклятущая дорога! — бормотал папа.

— Что ты сказал? — спросил дедушка. Это он проложил дорожку.

Он стоял наверху, спиной к солнцу. Его тень накрыла нас. Она была длинная, черная и мускулистая — ну, прямо точь-в-точь как тот кочегар, которого дед нокаутировал однажды во время плавания через Атлантику.

Сам-то дедушка был приземистый и толстый, и нос у него был бугристый.

— Ну, вот мы и прибыли, — объявил папа.

— Может, зрение у меня уже и не такое, как прежде, но я не слепой, — буркнул дедушка.

— Здравствуйте, дядя, — сказала мама. Она его так называла.

Дедушка приподнял серую фетровую шляпу, и солнце осветило его блестящую лысину. Он кивнул. Сначала маме, потом всем остальным.

— И вам здрасьте, — отвечал он.

Он так говорил — «здрасьте», «добрутро». На этом церемонии закончились. Дедушка снова надел шляпу.

— Что это вы тащите? — гаркнул он, указывая на нашу поклажу. — Вы что, привезли с собой пол-Стокгольма?

— Тут только самое необходимое, — отвечала мама.

— Не следует брать больше, чем можешь унести! — рявкнул дед. — Ну-ка, отпусти ручку, и вы, парни, тоже отойдите в сторонку.

Дедушка налег грудью на рукоятку тележки и потащил ее, словно упрямый маленький тяжеловоз. От натуги у него покраснели уши и на затылке проступил пот. Но он тянул в одиночку, а мы шли следом.

— Как ты вообще себя чувствуешь, отец? — поинтересовался папа.

— А ты как думаешь? — буркнул дед. — Как может чувствовать себя старый немощный старик?

Он принялся жаловаться на то, что улитки сожрали всю клубнику. И на то, что какой-то заезжий балбес поставил палатку прямо перед их домом. А вдобавок шмель всю ночь не давал ему спать.

— И вот теперь еще вы заявились со своим барахлом, — ворчал он. — Я помню, как хотел однажды выйти ночью помочиться и наступил на игрушечный автомобиль. Разбил колено о порог. Потом пол-лета хромал, словно придурок какой.

Так он ворчал всю дорогу до дома. Бабушка ждала нас на пороге кухни. Она напекла целую гору оладий и достала банку домашнего клубничного варенья. Как обычно — к нашему приезду. Один-единственный раз за лето она готовила сама, а потом уступала кухню маме.

— Ох, ну и заждалась же я вас, дорогие мои! — сказала бабушка и раскрыла объятья.

Сначала она обняла папу. Потом брата. А мне она лишь пожала руку, потому что я был весь мокрый.

— Ну, чем займешься после обеда? — спросила она, когда мы уселись за стол. — Побежишь в деревню играть?

— Я больше не играю, — отвечал я. — Так, просто пойду проведаю Классе.

— Никуда ты не пойдешь, пока не соберешь десять гусениц-капустниц! — заявил дедушка.

Он ненавидел гусениц лютой ненавистью и платил нам с братом по пять эре за каждую пойманную.

Вообще-то дедушка много чего терпеть не мог. Столько всего вокруг жужжит, кусается и действует на нервы! Он ненавидел любую живность, которая зарилась на его посадки.

Но главными его врагами были огромные черные камни, что лежали посреди клубничных грядок и заслоняли солнце его нежным растениям.

— Ох, как же я ненавижу этот валун! — проворчал дед и кивнул в сторону большущего камня. Я пришел к нему с пакетом гусениц. Я их насобирал на целых две кроны.

— За что?

— Ты еще спрашиваешь! У тебя что, глаз нет? Не видишь, какая от него тень? В такой тени ничего не растет!

Я поглядел на тень. Просто чтобы не смотреть на пакет. Дедушка бросил его на землю и сразу растоптал.

— Так взорви его, — предложил я.

— Взорвать? Нет уж! Я его сам сверну. Ну, сколько я тебе должен?

— Две кроны.

— Ладно, потом получишь. Беги теперь, развлекайся.

И я помчался в поселок.

Классе с родителями жил на втором этаже деревенского дома. Каждое лето, прежде чем начать отдыхать по-настоящему, он должен был сделать что-нибудь полезное и познавательное. Так решил его папа. В прошлом году, например, он ловил бабочек. Ему надо было узнать, как они называются, наколоть их на иголки и разложить в маленькие коробочки со стеклянными крышками. А два года назад он собирал листья разных деревьев и кустов и приклеивал их в альбом.

Когда Классе открыл мне дверь, вид у него был весьма унылый. А я-то как дурак надел вставную челюсть, которую прихватил из папиного зубоврачебного кабинета, — повеселить его хотел! Верхние зубы торчали, и челюсть скалилась ослепительной улыбкой. Но Классе посмотрел на меня мрачно.

— Сними лучше, — буркнул он. — И без тебя тошно. Мне не до веселья.

Я сунул челюсть в карман.

— Ну, что тебе задали в этом году? — поинтересовался я. — Звериные какашки собирать?

— Нет, жуков, — вздохнул он.

Шестнадцать штук он уже нашел.

— Отлично! — похвалил я.

— Да ты знаешь, сколько их всего?

— Нет.

— Почти триста тысяч! — сообщил Классе. — В одной Швеции — более четырех тысяч видов.

— Ничего себе!

— Вот-вот! Но мне надо найти всего тридцать пять. Я, правда, припас тут двух впрок. Папа про них еще не знает. Так что вечером могу устроить себе выходной.

— Тогда айда на пирс! — предложил я.

— Давай! — согласился он. — Только сначала выкурим по сигаретке.

Мы курили там же, где всегда, — в расщелине между двух скал. Оттуда был виден маяк, острова и море. А дальше, у горизонта, взгляд терялся в безбрежной бесконечности.

— Красотища! — сказал я.

— Думаешь? — спросил Классе. Он-то уже неделю тут был.

— Да.

Мы лежали за кустом можжевельника и дымили «Честерфилдом». У меня от него саднило нёбо, хоть я совсем недолго держал дым во рту и поскорее выпускал его обратно. Классе, наоборот, делал жутко глубокие затяжки. И стрелял в лужу зажженными спичками. Ему просто необходимо было каждый день совершать что-нибудь запрещенное, уж больно строгий у него был отец.

— Ну почему именно я из лета в лето должен выполнять эту обязаловку? — вздохнул он.

— Не знаю.

— Это же нечестно! Другие-то в это время плавают, загорают и вообще бьют баклуши.

— У всех родителей есть свои недостатки и свои достоинства, — отвечал я. — Ничего с этим не поделаешь.

— Это точно.

— Хочешь, я помогу тебе искать жуков? — предложил я.

— Давай! — согласился Классе и выпустил облачко дыма. Оно окружило мою голову серым венцом. — Здорово, что ты приехал!

— Ага. Знаешь, о чем я подумал?

— О чем?

— Хорошо уехать из города и встретиться вновь со старыми товарищами!

— Точно.

Мы потушили едкие сигареты и отправились на пирс. Но сначала Классе показал мне своих припрятанных жуков. Он хранил их в спичечном коробке. Там лежали цикадка и навозный жук с красными крыльями.

Конец ознакомительного фрагмента.