Как вам это понравится. Перевод Юрия Лифшица

Уильям Шекспир

Одна из лучших комедий У. Шекспира в свежем переводе переводчика и поэта Юрия Лифшица. Искрометный юмор, тонкие философские размышления, блестящие диалоги и проникновенные монологи – все это бережно передано переводчиком, сделавшим переложение произведений британского барда делом всей своей жизни. Книга предназначена для любителей занимательного и вместе с тем вдумчивого чтения. В оформлении обложки использована картина шотландского художника Роберта Уокера Макбета (1848—1910) «Розалинда».

Акт первый. Сцена третья

Покои в замке.

Входят РОЗАЛИНДА и СЕЛИЯ.

СЕЛИЯ. Не может быть, Розалинда, сестричка! С нами Купидон! Неужели ни одного слова?

РОЗАЛИНДА. Ни единого. Дворняжке он бы, наверное, и то бросил бы одно-другое.

СЕЛИЯ. Но своими словами ты, пожалуйста, не бросайся: эти перлы не для дворняжек. Швырни-ка их мне, уничтожь меня умозаключениями.

РОЗАЛИНДА. Хороши же мы будем, если одну из нас уничтожат умозаключения, а другую — сведет с ума их отсутствие.

СЕЛИЯ. Касающихся твоего отца?

РОЗАЛИНДА. Разумеется, отца, но только отца моего будущего ребенка. Ах, до чего же богата шипами наша жизнь!

СЕЛИЯ. Нет, это репьи, которыми порой бросают в нас дурачащиеся бездельники. А в основном репьи пристают к нашим платьям, когда мы сами прокладываем себе дорогу.

РОЗАЛИНДА. Платье можно почистить, но эти шипы застряли в моем сердце.

СЕЛИЯ. Попробуй, может, они выйдут с кашлем.

РОЗАЛИНДА. Я бы не прочь, если бы звуки кашля могли зазвать его сюда.

СЕЛИЯ. Нет, ты должна побороть свои желания.

РОЗАЛИНДА. Увы, на их стороне лучший из борцов.

СЕЛИЯ. Не падай духом. А если уж борешься, помни: борьба чревата падениями. Но шутки шутками, а если не шутя: можно ли ни с того ни с сего до умопомрачения влюбиться в младшего сына старого де Бора?

РОЗАЛИНДА. Но мой отец, бывший герцог, был без ума от его отца.

СЕЛИЯ. И поэтому ты должна сходить с ума от его сына? Исходя из этого, я должна его невзлюбить, поскольку мой отец до безумия не любил его отца.

РОЗАЛИНДА. Не шути так. Ты не должна его не любить, хотя бы ради меня.

СЕЛИЯ. А за что мне его, собственно говоря, не любить? Разве он не заслуживает любви?

РОЗАЛИНДА. За заслуги я его и полюбила, а ты полюби его за то, что он заслужил мою любовь. Смотри, cюда идет твой отец.

СЕЛИЯ. Как он сурово смотрит, посмотри!

Входят ГЕРЦОГ ФРЕДЕРИК со СВИТОЙ.

ФРЕДЕРИК. Коль скоро ты в живых остаться хочешь,

Оставь наш двор.

РОЗАЛИНДА. Вы это, дядя, мне?!

ФРЕДЕРИК. Тебе, племянница, и ты умрешь,

Когда за пару дней не удалишься

На двадцать миль от нашего дворца.

РОЗАЛИНДА. Но будьте милосердны, государь.

Прошу мне объяснить, в чем я грешна.

Когда сама себя я понимаю,

Не сплю и вроде не сошла с ума, —

Во мне и мысли даже не рождалось,

Чтоб вам, любезный дядя, ваша светлость,

Какую-то обиду нанести.

ФРЕДЕРИК. Предатели всегда так говорят,

И ежели изменника послушать, —

Покажется, святой заговорил.

РОЗАЛИНДА. Вы мне не доверяете, но это

Не делает изменницей меня.

В чем доказательство моей вины?

ФРЕДЕРИК. В том, что ты дочка своего отца.

РОЗАЛИНДА. Я дочь того, чей титул вы забрали,

Я дочь того, кого изгнали вы.

Но дети не наследуют измен.

А если б мы за близких отвечали,

Я ни при чем: отец мой не изменник.

Не делайте ошибки, ваша светлость,

Напрасно не вините сироту.

СЕЛИЯ. Отец, позвольте…

ФРЕДЕРИК. Селия, молчи!

Ее терпел я здесь из-за тебя,

Не то б она отца сопровождала.

СЕЛИЯ. Не я вас умолила разрешить

Остаться ей со мною при дворе:

Вы были так мудры и так добры.

Я в детстве не совсем сестру ценила,

Хотя мы с нею были неразлучны,

Не расставались даже по ночам.

Теперь же… коль изменница она,

То и меня изменницей зовите.

Как лебеди в упряжке у Юноны,

Мы неразрывно связаны с сестрой.

ФРЕДЕРИК. Но ведь она коварна! Тихой сапой

В доверье к людям вкралась Розалинда:

Все бедную жалеют сироту.

Она тебя обкрадывает этим.

Не возражай, дуреха, без нее

Заблещешь добродетелями ты.

Своих вердиктов я не отменяю:

Пока я герцог, ей не место здесь.

СЕЛИЯ. Пусть ваш вердикт коснется и меня:

Мне без нее не жить.

ФРЕДЕРИК. Ты просто дура!

А ты, племянница, поторопись.

Клянусь тебе: задержишься — умрешь.

Я в слове тверд.

(ГЕРЦОГ ФРЕДЕРИК и СВИТА уходят.)

СЕЛИЯ. Бедняжка Розалинда!

И что теперь нам делать? Может быть,

Нам следует отцами поменяться?

Пожалуйста, не плачь — ведь я не плачу.

РОЗАЛИНДА. Есть повод плакать только у меня.

СЕЛИЯ. Ничуть, сестра. Есть повод улыбнуться.

Неужто ты не поняла, что герцог

И дочь свою прогнал.

РОЗАЛИНДА. Не поняла…

СЕЛИЯ. Выходит, ты меня совсем не любишь.

А если бы любила, — ты бы знала,

Что мы с тобою слиты воедино.

Кто разорвет нас? Что нас разлучит?

Отцу я не наследница отныне.

Да разве я смогла бы отпустить

Тебя с твоей тоской наедине?

Клянусь судьбою, вынудившей нас

Бледнеть от горя, я тебя не брошу.

Ты можешь что угодно говорить,

Но я, представь себе, уже решила,

Куда и как бежать и что нам взять.

РОЗАЛИНДА. Ну, и куда?

СЕЛИЯ. В Арденнский лес, конечно!

Поищем дядю, твоего отца.

РОЗАЛИНДА. Пускаться в путешествие такое

Нельзя девицам. Падки негодяи

Не так на деньги, как на красоту.

СЕЛИЯ. Одеться надо, как простолюдинки,

А лица умброй загримировать.

На нас тогда никто и не посмотрит.

И побредем себе.

РОЗАЛИНДА. А может, лучше

В мужской одежде мне пуститься путь?

Ведь выше я, чем средняя из женщин.

Кинжал в руке, дубинка на плече —

И буду я, по-женски трепеща,

На доблестного мужа походить.

Так зачастую трус мужеподобный

Геройствует, испытывая страх.

СЕЛИЯ. Как назовешься, будучи мужчиной?

РОЗАЛИНДА. Как мальчуган, украденный Кронидом:

Ведь я ничем не хуже Ганимеда.

И ты б сменила прозвище свое.

СЕЛИЯ. Сироттой я, наверно, назовусь,

Как и пристало изгнанной отцом.

РОЗАЛИНДА. А если б ты придворного шута

Уговорила с герцогом расстаться,

Нам было б с ним в дороге веселей.

СЕЛИЯ. Шута и уговаривать не надо:

Меня не бросит этот острослов.

Давай-ка деньги наши сосчитаем,

Обсудим час, когда верней бежать,

И как, сбежав, погоню обмануть.

Пойдем же. Добровольное изгнанье —

Для нас свобода, а не наказанье.

(Уходят.)