Нова Экспресс

Уильям Берроуз, 1964

«Нова Экспресс». Роман, являющийся заключительным в трилогии, куда входят также «Мягкая машина» и «Билет, который лопнул», и служащий своеобразным сиквелом «Голого завтрака». В мире, где нищета соседствует с роскошью, где власть и могущество – более мощные наркотики, чем алкоголь, секс и героин, возможно все. Табу и всяческие запреты остались в прошлом. Больше нет ничего святого. Уильям Берроуз, творец сюрреалистических, вывернутых наизнанку реальностей, продолжает завораживающее путешествие по аду, который мы сотворили сами – и назвали раем. Книга содержит нецензурную брань.

Непререкаемый авторитет

Когда я вручил свой отчет Окружному Инспектору, тот пробежал его глазами и едва заметно улыбнулся…

— Они сбили вас с толку военным фильмом и, как водится, снабдили ложной информацией… Разумеется, вы неопытны… В зоне сплошь зеленые войска… Однако ваши неправомочные действия позволяют нам обойти некоторые препоны… Теперь мы с вашей помощью доберемся до истины…

В главную контору фирмы «Лазарь и К°» вламывается полицейский патруль…

— А теперь, мистер Уинкхорст, и вы, уважаемые члены правления, нам нужен правдивый рассказ, и побыстрее, или вы предпочитаете беседовать с партизанами?

— Безмозглые тупицы.

— Информацию, и побыстрее… Некогда нам тут с вами церемониться.

ОИ стоял, полупрозрачно-серебристый, излучая мощную волну непререкаемого авторитета.

— Ладно… Мы будем говорить… Циклотрон воспроизводит образ… Это принцип микрофильма… все мельче и мельче, все больше образов в меньшем пространстве, образов, размалываемых циклотроном в кристаллики образной муки… Таким способом мы можем обработать всю ебучую планету и заткнуть ее себе в задницу в напальчнике… Наш с вами образ хорош, как прежде… В напальчнике, уловили? Как говорится, всего лишь старые комедианты, упаковывающие свои горностаи…

— Кончайте балаган… Прошу продолжить показания.

— Конечно, конечно, но теперь вам понятно, почему мы уссывались со смеху, глядя, как эти недоумки забивают себе башку фотомонтажом… Это все равно что обстреливать танковый полк из дефективной рогатки.

— Предупреждаю в последний раз… Продолжайте свои показания.

— Конечно, конечно, но теперь вам понятно, почему мы так не доверяем тем недоумкам, что забивают себе башку развалившимся балаганом… Обстреливают танковый полк из санатория для дефективных 1917 года… Никогда не умел сдерживать похвальбу… Всего лишь старый комедиант…

(Он выступает с танцевально-песенным номером и утанцовывает за кулисы… Там его хватает коп 1890 года, который затем выносит на сцену куклу чревовещателя.)

— Это, господа, карлик смерти… Как видите, действует с помощью дистанционного управления… Привет от мистера и миссис С.

— Дайте мне дозу, — говорит карлик. — И я расскажу вам кое-что интересное.

Гидравлические железные руки услужливо протягивают поднос с фосфоресцирующей мукой желто-коричневого цвета, напоминающей размельченный янтарь… Карлик достает из серебряной коробочки шприц и вкалывает щепотку муки в вену.

— Образы… миллионы образов… Вот чем я питаюсь… Циклотронное дерьмо… А эту привычку вы пробовали побороть с помощью апоморфина?.. Теперь я обладаю образами всех половых актов и пыток, которые когда-либо и где-либо происходили, и могу попросту все разнести, вы, подонки, теперь все в моей власти, до последней молекулы… Я обладаю оргазмами… обладаю воплями… Всеми образами, которые хоть раз высрал даже самый бездарный поэтишка… Я беру власть в свои руки… Я беру власть… Беру власть… — Он выступает с номером знахаря — с пеной у рта вращает глазами… — И еще я обладаю миллионами и миллионами и миллионами образов Меня, Меня, Меня, меееняяя. — (Он вырубается… Внезапно он вновь оказывается в фокусе, орет и плюет в Уранового Уилли.) — Козел… Крыса… Натравил на меня легавых… Ладно… (Вырубается.)… Мне конец, но ты все равно стукач паршивый…

— Адресуйте свои замечания мне, — сказал ОИ.

— Ну что ж, безмозглые шерифы… Я из всех вас приготовлю декортикированные препараты от бешенства… Вы ни за что не успеете вывести формулу апоморфина… Ни за что! Ни за что! Ни за что! — (С зубов его стекает едкая, раскаленная добела слюна… Комнату пропитывает запах фосфора.)… — Люди-псы… — Он падает в изнеможении и рыдает… — Не возражаете, если я приму еще одну дозу?

— Разумеется… После того, как предоставите информацию, вы пройдете дезинтоксикацию.

— Он говорит, дезинтоксикацию… Боже мой, да посмотрите на меня.

— Прекрасно, сэр, к делу!

— Дерьмо… Урановое дерьмо… Вот чем питаются мои люди-псы… И я с удовольствием ткну их туда носом… Красота… Поэзия… Космос… К чему мне все это? Если я не получу образной дозы, то попаду в печи… Понятно?.. Высвобождаются все образы боли и ненависти… Это тебе понятно, кретин безмозглый? Мне конец, а твои глаза все лезут из орбит… Голые леденцы юношеского образа, Панама… Кто увидел все подругому?.. Из всех вас приготовлю декортикированную мандрагору.

— Не кажется ли вам, мистер С., что в ваших же интересах содействовать нашей работе с формулами апоморфина?

— Меня это не волнует… С таким привыканием, как у меня…

— Откуда вы знаете?.. Вы что, пробовали?

— Конечно, нет… Позволь я кому-нибудь разработать эти формулы, и он свободен, понятно?.. А если хоть один свободен, то я лишаюсь наркоты.

— И все-таки у вас нет выбора, мистер С.

И снова появился образ, дрожащий и расплывчатый, как старый фильм…

— У меня еще остались Доклады Правления… Я могу хоть завтра вдребезги расколошматить планету… А ты, крысенок, кончишь взаперти в ледяных печах… Мы называем это Запеченной Аляской^[12]… Без Запеченной Аляски мне растением не сделаться… Сколько угодно умников готовы вечно дожидаться Запеченной Аляски. — Из глаз карлика посыпались голубые искры… По комнате волной прокатилась вонь опаленной плоти… — Я все-таки для смеху разнесу планету на куски… Удовольствия высирает даже самый бездарный поэтишка… Подойдите поближе и взгляните на мои картинки… Покажу вам кое-что интересное… Подойдите поближе и посмотрите, как они колышутся в грязном белье… Мы с вами Садовые Мальчишки, так же хороши, как прежде… Привлекательные картинки начинают возникать в повешенном с коленями, прижатыми к подбородку… Знаете… Красота обнажена и все так же хороша… Член встает и брызжет белилами… Не пробовали его промежность, когда раскалывается яйцо?.. Теперь я обладаю всеми образами в текущем вспять времени… Порыжевшие черные брюки… В раздевалке трутся друг о друга болезненные подонки… Я обладаю воплями… Я видел… Пылающие небеса, идиот… Не возражаете, если я приму еще одну дозу?.. Джимми Шеффилд все так же хорош, как прежде… Плоть, комната в розовом балагане…

Молодой агент отворачивается и блюет.

— Труд полицейского не приносит удовольствия ни на одном уровне, — сказал ОИ. Он повернулся к Уинкхорсту: — Эта особая порода проливает свет на ваши грязные фармацевтические препараты… Уровень…

— Но кое-что из моей информации было полезным… Это действительно делается с помощью циклотрона… Но следующим образом… Допустим, я хочу разогреть мескалиновое соединение, для этого я закладываю в свой циклотрон ослепительно яркие фото из Хиросимы и Нагасаки и заштриховываю разогретую муку мескалином… Обнаружению не поддается… Все это весьма просто и шикарно… Красота обнажена, и все такое прочее… Или, допустим, я хочу испытать на мальчишке «Увлажненные Земли», для этого я закладываю в циклотрон образ его члена, который брызжет белилами на раскаленных добела задворках Минро.

Карлик смерти приоткрывает один глаз…

— Эй, легавый, иди-ка сюда… Хочу тебе еще кое-что рассказать… Мог бы и настучать… Говорят, здесь этим все занимаются… Слыхал про черномазых? Откуда появились ниггеры?.. Мы называем это плотью путешествия… Лучше переносит транспортировку… И вот еще что… — Он вырубается.

— А апоморфинная формула, мистер Уинкхорст?

— Апоморфин — не слово и не образ… Было бы, разумеется, заблуждением говорить о вирусе тишины, или апоморфинном вирусе, поскольку апоморфин — антивирус… Апоморфинные… э-э… препараты должны выращиваться в питательной среде, содержащей окололетальные величины боли и наслаждения, которые концентрирует циклотрон… Подвирус стимулирует особую антивирусную группу… Когда в уцелевших препаратах устанавливается иммунитет… А многие не уцелеют… мы получаем формулы, необходимые для победы над вирусной властью… Вопрос всего лишь в осуществлении программы прививок за то крайне ограниченное время, которое еще осталось… Слово рождает образ, а образ — и есть вирус… Наша аппаратура в вашем распоряжении, господа, и я тоже в вашем распоряжении… Я, техник-сержант, могу работать на кого угодно… А эти офицеры даже не знают, на какую кнопку нажимать. — Он свирепо глядит на отключившегося карлика, чьи руки превращаются в ползучие растения… — Я не возвожу напраслину на декортикированную репу… Позвольте мне только сказать, как сильно все ребята в конторе и в лаборатории ненавидят вас, вонючие дальнобойные жопы, пиздолизы, ублюдки из правления.

Техника ликвидации Вирусной Власти. «Господа, ранее предполагалось, что мы берем наш собственный образ и исследуем то, как можно сделать его более портативным. Мы обнаружили, что простые бинарные кодовые системы вполне могут вместить образ целиком, однако они требуют большого объема хранения; наконец, было установлено, что бинарная информация может быть записана на молекулярном уровне и весь наш образ сможет уместиться в зернышке или в песчинке. Однако было обнаружено, что эти молекулы информации не являются мертвой материей, а проявляют способность к жизни, которая в другом месте существует в форме вируса. Наш вирус заражает человеческое существо и создает в нем наш образ.

Сначала мы взяли наш образ и ввели его в код. В особый код, разработанный специалистами по теории информации. Этот код был записан на молекулярном уровне, чтобы сэкономить занимаемый объем, и тогда оказалось, что вещество, из которого состоит образ, не является мертвой материей, а обнаруживает тот же жизненный цикл, что и вирус. Вирус, свободно выпущенный в мир, заразит все население и превратит их всех в копии нас самих, выпускать вирус на свободу небезопасно до тех пор, пока мы не убедимся, что ни одна из групп, намеченных для превращения в копии, ничего не заметит. С этой целью мы изобрели множество разнообразных форм — форм хранения содержащейся в молекуле информации, которые в конечном счете всегда являются видоизменениями существующих материалов. Информация ускоренная, замедленная, видоизмененная, трансформированная наудачу с помощью воздействия на вирусный материал лучей большой мощности в циклотронах, короче, мы создали на информационном уровне бесконечное множество видов, достаточно, чтобы навсегда занять так называемых ученых исследованием «природных богатств».

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

12

«Запеченная Аляска» — торт-безе с мороженым.