Глазами Ворона

Трофим Колонок, 2022

Соединились однажды два человеческих рода, и в какой-то момент на белый свет появился герой этой книги. Вполне возможно, что представители этих родов в прежние времена даже воевали друг с другом, достоверно этого никто не знает, хотя в нашей истории такое, увы, не редкость, но теперь в его жилах бежит их кровь, по-прежнему бурлящая. И вроде бы – парень как парень, но чем-то он стал интересен одной мудрой птице, которой захотелось, заглянув в глубь веков, вспомнить прародителей этих семей, посмотреть на нынешнюю поросль и помочь автору сложить все в единую историю.

Колонок

Козельск, начало марта 1238 года

Ермолай сидел за грубо сбитым столом и задумчиво обстругивал еловую ветку, готовя очередную стрелу. Для охоты на мелкого зверя, а это было его любимое занятие, вполне подошел бы и камыш, но тут дело шло к беде, зверь ожидался крупный. Монголы навалились на русскую землю, и говорят, хан Батый жжет один город за другим. Неужто и сюда дойдет? Судя по тому, как нервничают ратники на крепостных стенах и как все чаще малолетний князь Василий шлет гонцов в разные стороны, основания для тревоги есть. Да еще ворон прилетел с вечера, сел на плетень, начал каркать. Ермолай к суевериям относился с усмешкой, но тут и его в дрожь бросило. Повертел в руках готовое древко для стрелы. Лучина светила достаточно ярко, чтобы можно было оценить: ладно получилось, покойный дед сейчас гордился бы внуком.

Дед пришел в эти места много лет назад издалека и часто рассказывал маленькому Ермолаю про горы, носящие имя Камень^[1], в той стороне, где встает солнце, и про бескрайнюю тайгу.

— Отчего же ты из таких красивых мест ушел, дедушка? — удивлялся внук.

— От тяжелой жизни…

Глаза деда на мгновенье суровели, но уже через секунду он снова ласково смотрел на мальца, однако от дальнейших расспросов уклонялся.

А еще дед рассказывал ему, как правильно охотиться на пушного зверя, изготавливать капканы, луки и стрелы. Стрела должна быть со специальным мягким набалдашником, чтобы только оглушить зверя, но не повредить шкурку. И чтобы при промахе в деревья не впивалась, а падала наземь. Не только рассказывал, но и показывал. Охотником дед был знатным, добывал ценный мех, а куница в его родных местах называлась колонок. Вот и прозвали деда Колонком. И так пристало к нему это прозвище, что в конце концов заменило настоящее имя. Ермолай со временем тоже начал выказывать заметные успехи в охоте на пушного зверя, и когда дед умер, прозвище перешло к внуку.

Но сейчас он готовил стрелы не для охоты, а для битвы с врагом, о коварстве и беспощадности которого все были наслышаны. Коли дело дойдет до сечи, так и он топором да луком дружине подсобит. Избу подожжет, зайдет в крепость и встанет плечом к плечу с другими ополченцами на стенах, тут сомнений нет. Задумчивость Ермолая была вызвана не этим. Он посмотрел на полати, где, укрытый тулупом, спал семилетний сын Егор. Жена умерла при родах, так что хозяйство они вели вдвоем.

— Егорка, просыпайся, соня! — отец с напускным весельем позвал отрока.

— Тятя, чего так рано разбудил-то? Еще темно на дворе… — недовольно бурчал парень за кашей, тем не менее не забывая работать ложкой.

— Ты же знаешь, кто рано встает, тому Бог подает.

— Неужто на охоту сегодня пойдем?! — Егорка аж подскочил на лавке. Ходить на охоту с отцом было его любимым развлечением, которое он не променял бы ни на какие игры со сверстниками. Еще не понимал парень, что это не игра, а работа, к которой его постепенно приучал отец.

— Нет, у меня к тебе важное поручение есть… — Ермолай серьезно взглянул на сына. — Помнишь деда Архипа из Сухиничей, которому мы с тобой прошлым летом помогали менять сруб у колодца? Он меня тогда попросил лук и стрелы ему для охоты сделать. Я сделал, надобно отвезти, но сам не могу — тут дел полно. Отвезешь?

Егорка во все глаза вытаращился на отца. С одной стороны, он не верил своему счастью: сам, как взрослый, будет управлять санями, запряженными лошадью, друзья все помрут от зависти. Почет будет — ух! А с другой стороны, по правде говоря, боязно. Это ж не за околицу съездить, тридцать верст до Сухиничей-то, не шутка. Но желание выглядеть достойно перед отцом и друзьями перевесило все опасения.

— Спра-а-а-шиваешь! Конечно, отвезу-у-у! — растягивая слова, как взрослый, ответил он.

— Езжай аккуратно, но лошадку чуть погоняй, чтобы засветло добраться. И вот что еще, ты обратно один не возвращайся, снег начал таять, глянь — сосульки вовсю капают. Уже завтра дороги может развезти, сам не справишься… — уточнял задание Ермолай, поудобнее устраивая сына в санях. — Ты меня у деда Архипа дождись, я скоро за тобой приеду, там с ним вместе и сходим на охоту. Понял?

— Все понял, сделаю, не сомневайся! — Егорка старался говорить басовитее, чтобы звучать в такой незабываемый момент как можно мужественнее. Приключение становилось все интереснее.

— Ты чего, тять? — удивился Егорка, когда отец вдруг крепко обнял его и прижал к себе. Обычно таких нежностей за ним не водилось.

— Совсем ты у меня уже взрослый, скоро меня перерастешь, тогда и не дашь, небось, себя так обнять… — пряча глаза, отмахнулся отец. — Ну, давай, в путь. Еда в дорогу вот в этом туеске. Да не забудь передать деду Архипу все вещи, что я тебе в сани положил. Нн-о-о-о, давай, родимая, трогай!

Смеркалось, и семья деда Архипа села вечерять, когда возле избы послышалось ржание лошади.

— Кого это на ночь глядя принесло? — удивился Архип, выбираясь из-за стола.

— Ты кто ж такой будешь? — пытался он рассмотреть в сумерках мальца, вылезавшего из саней.

— Здравствуй, дедушка Архип! Я Егорка, Ермолая Колонка сын. Мы к тебе летом приезжали сруб у колодца менять, помнишь ли? Меня тятя к тебе прислал, лук да стрелы передать. Вот, все в санях, забирай.

— Колонков сын? Как не помнить, помню и Ермолая, и тебя. Но о каком луке и стрелах ты говоришь? — не понимал старик. — Ладно, опосля разберемся, а сейчас давай-ка в избу, замерз небось.

— Да как же тебя тятя одного по лесной дороге отпустил?! — недоумевала жена Архипа, глядя на уплетающего за обе щеки кашу мальчишку.

— А чего пужаться-то? — гордо ответил ей Егорка.

После ужина ему хватило сил только на то, чтобы влезть на полати, в следующее мгновение он уже спал.

А Архип рассматривал лежащие перед ним вещи: отлично сделанный лук, колчан со стрелами, икону в дорогом окладе и серебряную гривну, за которую можно было купить двух добрых коней. Всё поняв, он горестно обхватил голову руками.

В марте 1238 года войско хана Батыя осадило Козельск. Из-за начавшейся весенней распутицы войска Черниговского княжества не смогли прийти на помощь. Козельск держал осаду два месяца, намного дольше, чем более крупные города. Отбив очередной приступ, последние триста дружинников перешли в атаку, в которой погибло четыре тысячи воинов орды, но и Козельск, оставшийся без защитников, пал. Разъяренный потерей времени и воинов, Батый приказал сровнять город с землей и уничтожить всех жителей до единого, включая малых детей.

Примечания

1

Камень — древнее название Уральских гор.