Клинок тайн

Триша Левенселлер, 2021

Юная Зива предпочитает проводить время с оружием, а не с людьми. Она кузнец, и ей предстоит создать самое могущественное оружие на земле. Девушка демонстрирует меч, способный от одной капли крови врага раскрыть все тайные замыслы его обладателю. Однако у заказчика на оружие другие планы: заставить Зиву вооружить мечами свое войско и поработить весь мир. Когда девушка понимает, что меч, созданный благодаря магии крови, невозможно уничтожить и рано или поздно на нее объявят охоту, ей остается только одно – бежать, не оглядываясь. Зиве теперь суждено спасти мир от собственного творения. Но как бы далеко она ни старалась убежать, все ловушки уже расставлены.

Глава 4

Целый день я убеждаю себя, что угроза Аселя была пустой.

Однако потом Темра возвращается из школы в слезах.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Я не хочу это обсуждать. — Не говоря больше ни слова, она направляется наверх, в свою комнату.

Позже я смогу вытянуть из нее больше информации. Я забыла, что Асель учится в ее школе, только на класс старше. Формального образования у меня нет. Всего лишь ученик кузнеца. Мне совершенно чуждо все, что связано со школой.

Но каким-то образом Асель настроил против моей сестры всех ее одноклассников. Друзья Темры стали избегать ее. Очевидно, все встали на сторону Аселя, несмотря на то, что Темра не имела никакого отношения к случаю в доме губернатора.

Я могу ненавидеть конфликты, но я не собираюсь сидеть сложа руки, пока этот сопляк портит школьную жизнь Темры.

— Куда это ты собралась? — спрашивает Темра, когда видит, как я меняю рабочие ботинки на те, что предназначены для прогулок.

— В дом губернатора.

— Ты не можешь!

— Еще как могу.

— Если ты проболтаешься его родителям, мне будет только хуже! Пожалуйста, Зива!

Она заставляет меня пообещать. Хотя я и говорю, что не пойду сегодня, я не даю обещаний не делать этого в будущем.

Но потом все становится еще хуже.

Я работаю одна в кузнице, когда в нее входят пятеро мужчин. Сначала у меня начинает кружиться голова от мысли, что придется разговаривать со столькими людьми одновременно, но, снова посмотрев на них, я понимаю, что эти парни здесь не для разговоров.

Они — друзья Аселя.

Я мгновенно расслабляюсь и поднимаю молоток в одной руке и огненно-красные щипцы в другой.

— Вам лучше хорошенько подумать о своем следующем шаге, — говорю я.

Никто из них меня не пугает. На самом деле они крошечные. Едва ли выше пяти с половиной футов каждый. Ни одному из них я не проиграла бы в армрестлинге. Вместе, однако, они могли бы одолеть меня.

Но с парой щипцов, только что вынутых из печи? Я не ожидаю, что они нападут.

Так и есть. Вместо этого они обходят кузницу, опрокидывая столы и разбрасывая инструменты по всей комнате.

В действительности они ничего не могут сломать. Все важное сделано из металла.

Но смотреть на этот беспорядок просто невыносимо.

Только когда последняя из моих отливок оказывается на полу, они разворачиваются и направляются обратно тем же путем, что и пришли, по пути создавая беспорядок и в магазине.

После их ухода у меня нет другого выбора, кроме как сообщить о произошедшем. Темра идет со мной в качестве поддержки, и я рассказываю о случившемся городской страже. Когда я описываю каждого вошедшего в кузницу, Темра называет его имя. Она знает их со школы и не нуждается в детальных описаниях, чтобы точно знать, кто эти вандалы.

Потом мы возвращаемся домой, чтобы навести порядок.

Темра сметает осколки стекла с витрин, а я тем временем поправляю все товары для продажи в магазине. С тяжелым сердцем мы обсуждаем возможные варианты.

— Я могла бы бросить школу, — говорит сестра, — и найти работу уже сейчас. Тогда мне не придется иметь дело с этими идиотами, и, работая вдвоем, мы сможем выбраться из города гораздо быстрее.

— Этот вариант я не готова рассматривать.

— Тогда остается только уйти сейчас. Мы не можем так жить. Бояться вандалов или воров, а может, и чего похуже. Кто знает, как все может обернуться?

— Мы действительно должны привлечь губернатора, а не только городскую стражу.

— Это не поможет. Асель только сделает нашу жизнь хуже. Губернатор не посадит в тюрьму своего единственного ребенка и его друзей, а я гарантирую, что тюремное заключение — единственное, что может остановить Аселя…

На входной двери магазина звенит колокольчик.

Мы удивленно оборачиваемся, потому что на время уборки повесили табличку «Закрыто».

В лавку входят двое мужчин в алых мундирах с вышитыми соколами на груди. Они бросают на нас с Темрой равнодушные взгляды, прежде чем осмотреть помещение. Один из них идет в кузницу. Дверь остается открытой, и я вижу, как он обыскивает несколько больших шкафов — достаточно больших, чтобы вместить человека.

— Что вы делаете? — требовательно спрашивает Темра, прежде чем я успеваю открыть рот. Я напрягаю память, стараясь понять, кого знаю с соколом в виде символа.

Когда осмотр закончен, охранник, оставшийся в магазине, дважды стучит в дверь, и к ним присоединяется еще одна фигура.

Военачальница.

Я совершенно забыла о своем разговоре с Киморой, и мне неловко, что она увидит магазин в таком состоянии.

Темра, забыв о грубых охранниках, оглядывает женщину.

— Главнокомандующая, добро пожаловать в кузницу Зивы.

— Военачальница, — поправляю я сестру.

Ее глаза расширяются, и она смотрит на женщину с явным уважением.

— Военачальница. Пожалуйста, простите за беспорядок. Сегодня у нас случился неприятный инцидент с хулиганами.

Кимора не комментирует состояние магазина.

— Рада снова тебя видеть, Зива, — говорит она.

— Взаимно, — отвечаю я.

Кимора ходит по магазину, разглядывая то, что осталось от прилавков. Она останавливается у ряда кинжалов за теперь уже разбитой стеклянной витриной.

— Все в магазине пропитано магией, военачальница, — говорит Темра, как самая идеальная продавщица. — Эти кинжалы всегда остаются острыми.

Кимора расхаживает по комнате, оглядываясь по сторонам, словно ей плевать на разбитое стекло у ее ног. Казалось бы, наугад она подбирает предметы, прежде чем положить их на место. Темра быстро рассказывает ей о свойствах находки. При этом сестра не называет цены, чтобы не оскорбить гостью. Женщина в положении военачальницы не обременена такой мелочью, как деньги.

Кимора останавливается перед колчаном со стрелами. Она вытаскивает одну, чтобы рассмотреть острие.

— Они предназначены для поражения летающих целей, — говорит Темра. — Для охотников на гусей и другую дичь. Эти стрелы всегда попадают прямо в сердце птицы, в которую целятся.

— Все это просто поразительно, — наконец произносит Кимора. — Теперь я понимаю, почему весть о тебе распространилась по всей Гадре, Зива. Мне случалось сталкиваться с оружием, которое ты ковала, включая пару кинжалов, разбивающих все, с чем они соприкасались. В конце концов я решила отправиться в путешествие, чтобы заказать что-нибудь для себя.

— Спасибо, военачальница, — говорю я, вспомнив, о каком оружии идет речь. Я сделала эти кинжалы в прошлом году для наемницы, которая хотела что-то, что не будет тяготить ее в долгих путешествиях.

— Мы можем поговорить наедине? — спрашивает она. Темра, прищурившись, смотрит на женщину, предполагая, — скорее всего, так и есть, — что именно ей не следует быть свидетелем беседы.

— Мы могли бы войти в кузницу, но, боюсь, там еще хуже, чем в магазине, потому что мы даже не начали там убирать.

— Все в порядке.

Я первой прохожу через заднюю дверь. Резкое покалывание пробегает по моему позвоночнику, когда я стою к ней спиной, но ничего другого не остается.

Кимора закрывает за собой двери, оставляя своих людей с моей сестрой. Понятное дело — они обязаны охранять единственный вход в магазин. У кого-то вроде нее, вероятно, есть сотни врагов, раз ей нужно принимать такие меры предосторожности.

В кузнице необычайно прохладно. Угли в печи погасли, и приближается вечер. Каждое утро я в первую очередь открываю окна, вот и теперь они, как обычно, не заперты. Кимора быстро закрывает их, чтобы нас не подслушали. Свет свечей освещает ее фигуру.

— У меня к тебе предложение, — начинает она. — То, что, как я думаю, принесет большую пользу нам обеим. Я планирую заказать оружие, и, если оно будет соответствовать моим стандартам, я предлагаю тебе работу в моем поместье на Территории Орены. Должность будет щедро оплачиваться, а ты лишь должна делать магическое оружие для моих солдат.

— Вы хотите, чтобы я работала на вас? — эхом откликаюсь я.

Она не первая, кто предлагает мне такую должность. Большинство дворян посылали мне подобные предложения. Я даже получила одно от принца Верака. По мере того как слухи о моих способностях начали распространяться, все больше и больше могущественных людей хотели использовать мой дар. Разумеется, я отклонила все предложения. Мне нравится моя независимость. Слава богу, никто не в состоянии заставить меня выполнять их приказы. С молодыми территориями, все еще пытающимися найти свою опору у влиятельных людей, есть гораздо более важные вещи, на которых нужно сосредоточиться в данный момент. Это еще одна причина, по которой нам с Темрой нужно как можно скорее отправиться на северный континент. Я становлюсь слишком известной.

Но предложение Киморы, в отличие от остальных, я хочу принять. Мне нравится военачальница, и предложенная должность может стать решением всех наших проблем. Работа в других краях. Подальше от сына губернатора.

— Спасибо. Ваше предложение очень великодушно.

— Я не делаю тебе одолжение. Сначала тебе стоит проявить себя.

— Конечно. Ваше оружие.

Она кивает.

— Я — большая любительница палашей. — Она похлопывает по оружию, висящему у нее на поясе. — Мне бы очень понравился такой же, но с магическими способностями.

— Мечи — одна из моих специальностей. — Мы с Темрой всегда говорим это клиентам, независимо от того, какое оружие они хотят. По правде говоря, я хороша во всем, что связано с железом. Магией, что течет по моим венам.

— Отлично. — Кимора обходит кузницу, разглядывая мои инструменты и отливки на полу. Повернувшись ко мне спиной, она говорит: — Постарайся в этот раз превзойти саму себя. Я хочу, чтобы ты обращалась с моим мечом как с оружием, которым занималась всю свою жизнь. Оно должно обладать огромной силой. Что-то, что способно победить множество противников за раз и поставить на колени целые народы.

Она оборачивается.

— Сделаешь это, и я заплачу втрое больше, чем за палаши, что ты изготавливала прежде. И, конечно же, должность в моем поместье станет твоей.

Я позволяю себе лишь на мгновение задуматься над ее просьбой.

— Это будет вызов, но я люблю покорять новые вершины.

— Хорошо.

— Есть еще кое-что.

Кимора наклоняет голову.

— Моя сестра…

— О, я думала, что ты наняла эту девушку в помощь. Очень хорошо. В моем поместье найдется место и для тебя, и для твоей сестры. Есть еще кто-нибудь, о ком мне следует знать?

— У нас есть лошадь, — шучу я.

Она улыбается.

— С нетерпением жду готовое оружие. У меня дела на Территории Рависа, которые займут около трех месяцев. Достаточно ли этого времени, чтобы сделать мой палаш?

Это будет трудно, но я просто отменю все другие запланированные заказы.

— Да.

— Отлично. Тогда я вернусь. — Она направляется обратно к дверям магазина.

Я в недоумении смотрю ей вслед.

Проходя мимо стойки регистрации, за которой стоит Темра, Кимора снимает с пояса мешочек и кладет его перед моей сестрой.

— Половина авансом — такие ведь здесь правила, верно?

— Да, — подтверждает Темра.

— Я уже сказала Зиве, что готова заплатить втрое больше обычного, если она удовлетворит мою просьбу. Вот половина вашего обычного гонорара. Когда вернусь, денег будет гораздо больше. Возможно, вы сможете воодушевить ее на лучшую работу.

Она направляется к двери, но тут же оборачивается, словно что-то вспомнив.

— Тебе не стоит беспокоиться о злодеях, которые это сделали. — Она обводит пальцем магазин. — Я с ними разберусь. — Затем она и ее люди уходят не оглядываясь.

Темра вздрагивает.

— Что-то в ней меня тревожит.

— Высокомерие, — подсказываю я.

— Сила, я полагаю. Как ты думаешь, скольких людей она убила? Может быть, это меня и тревожит. Аура смерти, которая ее окружает.

— Предположу, что сотни.

— Держу пари, тысячи, — говорит Темра.

Мы обе смотрим в сторону двери, из которой вышла военачальница. — Когда она сказала, что разберется с ними, ты же не думаешь, что она… — Темра позволяет вопросу повиснуть в воздухе.

— Она не собирается их убивать. — Но, сказав это, я тут же задумываюсь. Убьет ли она их?

— Это ужасно, что я вроде как надеюсь, что она их убьет?

— Да!

— Ты права. Слишком жестоко. Может быть, просто покалечит их.

— Темра!

— Они ужасны! Мне не терпится узнать, что она с ними сделает! Она невероятна. Представляешь лица этих мальчишек, когда она появится у них дома?

— Даже представлять не хочу, каково это — стать жертвой ее гнева.

— Тогда нам лучше не разочаровывать ее, — говорит Темра. — Что она от тебя хотела? И откуда ты ее знаешь?

— Она представилась мне на приеме у губернатора. Попросила, чтобы я сделала ей палаш, а потом пригласила нас пожить у нее.

Я делюсь всеми подробностями предложения Киморы.

— Ух ты, — говорит Темра. — Это невероятно удобно.

— Ты думаешь, нам следует отказаться?

— Нет. Честно говоря, я просто немного под впечатлением от этой женщины. Как стать военачальницей?

— Думаешь заняться этим в будущем?

— Может быть, — говорит она.

— Кимора была генералом армий короля Арунда. Когда он разделил Чадру между своими детьми, не стало постоянной армии. Теперь у нее своя собственная. Это все, что я о ней знаю.

— С какой целью она собрала свою армию?

— Не знаю. Потому что может? Чтобы отпугнуть другие королевства, которые думают, что могут напасть на нас теперь, когда мы разделены? Я, например, чувствую себя в большей безопасности, зная, что Кимора следит за территориями Чадры.

Темра постукивает пальцами по столу.

— Ты можешь сделать то, о чем она просила? Сделать всемогущее оружие, способное уничтожить множество противников за раз?

— Есть только один способ это выяснить.

Еще одна пауза. Затем Темра спрашивает:

— Как ты думаешь, что она сделает с нами, если ты потерпишь неудачу?

— Я предпочитаю об этом не думать. Мне нужно немного побыть одной. Сегодня был особенно тяжелый день. — Я возвращаюсь в кузницу, чтобы начать приводить ее в порядок.

— Если тебе все равно, — говорит Темра мне в спину, — я бы предпочла не приходить на работу в тот день, когда она вернется. Не то чтобы я сомневаюсь в твоих способностях или в чем-то еще, но нет никакого смысла умирать обеим.

— Очень смешно.

* * *

Кимора не убивала друзей Аселя и не калечила их, но Темра говорит, что они больше даже не смотрят в ее сторону.

— Теперь все не так, как когда они избегали меня, — говорит она. — Теперь они будто боятся. Словно что-то очень плохое случится, если на меня посмотреть. Они держатся на расстоянии, даже убегают, если я вхожу в ту же комнату.

— Военачальница угрожала им? — предполагаю я.

— Скорее всего. Ах, если бы я только знала, что она им сказала!

— Если все оставят тебя в покое, тогда, возможно, нам больше не придется бежать из города.

Темра удивленно смотрит на меня.

— Нет! Это уже не то, что раньше. Я до сих пор теряю друзей, а Асель при каждом удобном случае все усложняет. Возможно, мы больше не имеем дела с его друзьями, которые врываются сюда, но мы все равно не в безопасности в этом городе. Особенно если Асель когда-нибудь захочет заняться политикой. Он все еще может сделать нашу жизнь невыносимой. Кроме того, я хочу жить в поместье Киморы. Мне нужно учиться у этой женщины!

Конечно, она права.

Я не люблю перемены. Не люблю делать что-то новое. Но уход — лучший вариант для нас. На самом деле это наш единственный вариант.

А если я буду работать на Кимору, то, держу пари, мы с Темрой сможем уйти на север еще раньше!

С этой мыслью, придающей мне силы, я погружаюсь в работу, решив создать свое лучшее оружие.

Наш город Лирасу прижат к Южным горам, и я плачу шахтерам за постоянный поток железной руды, которую затем превращаю в сталь с помощью тигля^[6].

Мечи — одно из самых простых видов оружия. Изготовить любое оружие — это, конечно, большая работа, но у меча форма прямая и однородная, в отличие, например, от булавы, которая требует соединения множества частей.

Для того чтобы выковать меч, нужно бесконечно долго стучать. Сначала он напоминает стальной шар, нагретый огнем. Его отбивают и нагревают опять и опять, пока он не расплющится до нужной формы. Весь фокус в том, чтобы поддерживать необходимую температуру стали и колотить с нужной силой — достаточной, чтобы придать ей форму, но недостаточной, чтобы сломать. Кузнец, у которого я училась, говорил, что требуются десятилетия, чтобы овладеть этой техникой, так что либо я — вундеркинд, либо магия помогает моим инстинктам.

Когда меч наконец обретает форму, я сосредотачиваюсь на магии.

Она связана с моими чувствами. Со звуком моего голоса. С жаром моего дыхания. Со страстью в моих глазах. С тем, как я успокаивающе ласкаю металл или как слушаю, что он говорит. Я не всегда полностью осознаю это, но знаю: на раскаленную сталь нельзя кричать, ей нельзя делать выговор. Нужно только направлять и подбадривать нежным шепотом.

До сих пор мне не удавалось заставить магию делать то, что я хочу. И иногда она удивляет меня, делая нечто замечательное, чего я даже не ожидала.

Я хочу, чтобы ты обращалась с моим мечом как с оружием, которым занималась всю свою жизнь. Оно должно обладать огромной силой. Что-то, что способно победить множество противников за раз и поставить на колени целые нации.

Внезапно почувствовав, что пока не в силах справиться с подобной задачей, я решаю отложить магию и вместо этого концентрирую свое внимание на рукояти, ожидая вдохновения, чтобы нанести удар.

Я бью, формирую и накаляю. Накаляю. Накаляю.

Я вкладываю свои силы в работу, зная, что не могу потерпеть неудачу.

Слишком многое зависит от этого.

Но каждый раз, когда я обращаюсь к магии, никаких идей не приходит.

Поставить на колени целые нации.

Я смотрю на бесполезный кусок заточенной стали, прежде чем засунуть его глубоко в печь. Магия действует только на раскаленную сталь. Когда она наиболее податлива.

Военачальница вернется через две недели. Пытаясь вложить в меч магию, я разогревала его уже столько раз, что и не сосчитать.

Ничего не получается, потому что я понятия не имею, чего хочу добиться.

Я сделала кинжалы, разбивающие все, с чем они соприкасаются; булаву, крадущую дыхание у окружающих; длинный меч, который, ударяясь о землю, сбивает нападающих с ног; алебарду, которая ослепляет любого врага сильным ветром.

Бесчисленное количество оружия с разнообразными магическими свойствами — а потом, когда ко мне пришел самый важный для моей карьеры клиент…

Ничего. Я бесполезна.

Я вытаскиваю меч щипцами и кладу его на наковальню. Ветерок из окна шевелит пряди волос, выбившиеся из моего хвостика, и на мгновение я закрываю глаза от облегчения.

Металл начинает остывать, и огненно-красный кончик палаша темнеет. Я задаюсь вопросом, сколько еще раз мне придется разогревать его, прежде чем придет вдохновение.

— Убирайся с дороги!

Я выглядываю в окно, где вижу человека, уклоняющегося от запряженной лошадьми повозки. Кричащая хозяйка телеги понижает голос, чтобы поворковать с лошадьми. Тем временем мужчина поворачивается и смотрит ей вслед.

Я не узнаю его с этой стороны, но это ни о чем не говорит. Я почти никого не знаю в городе, потому что, если ситуация позволяет, я не покидаю кузницу.

Человек поднимает голову к небу, как бы спрашивая Сестер-Богинь, до чего дошел мир.

Затем он поворачивается лицом к моей кузнице, смотря на что-то над линией окон.

И я едва не роняю молоток.

Потому что мужчина, кто бы он ни был, красив. Другого слова и не подобрать.

Он высокий — на целую голову выше меня. Обладатель золотисто-рыжих локонов до плеч, верхняя половина которых закреплена лентой на затылке. Мне никогда не доводилось видеть подобный оттенок волос. За спиной у него внушительный длинный меч. Не изготовленный мной, но сам размер свидетельствует о его силе.

Хотя его фигура пугает, в лице есть то, что противоречит этому. Черты его лица гладкие, почти нежные. Такие заманчивые.

И очень радуют глаз.

Не знаю, что происходит. У меня такое чувство, будто что-то застряло в горле. Не могу перестать смотреть на незнакомца, и жидкий жар, кажется, движется по моим венам.

Я почти хочу… прикоснуться к нему.

Я поражаюсь этой незнакомой мысли почти так же, как и тем, что невольно прошептала эти слова вслух.

Меня бросает в жар. Смятение, настороженность и какое-то мощное незнакомое чувство борются во мне. Но палаш требует моего внимания.

Он… пульсирует.

Но пока я делаю следующий вдох, он останавливается, и скачок температуры исчезает. Я всматриваюсь в окно и вижу, что мужчина продолжает свой путь.

В то время, как я просто стою и… дышу. Но я легко могу представить рыжеволосого мужчину, и еще одна волна жара, не имеющая ничего общего с мечом, проносится по моему телу.

Что это?

Едва заметная вспышка магии пульсирует внутри меня, и я заставляю себя стереть незнакомца из памяти.

Я внимательно рассматриваю оружие. Как будто я начала магический процесс, но не закончила его. Что я сказала прямо перед тем, как оружие начало пульсировать?

— Я… я хочу прикоснуться к нему, — повторяю я. Мои щеки пылают. Ничего не происходит.

Поднимаю молоток и опускаю его на горячий металл, но прежде, чем они соприкасаются, молоток отскакивает назад. Заинтригованная, я предпринимаю еще одну попытку.

Он сопротивляется моим ударам. Но зачем ему это делать?

Так. Я только сказала что-то о человеке, проходящем мимо моих окон. Может, если я попробую еще раз?

— Он довольно высокий, — шепчу я. — С красивыми волосами.

Ничего не происходит. Никакого теплового импульса.

Получается, не разговоры о мужчине сделали это.

— Здесь жарко, — говорю я, пытаясь зайти с другой стороны, но, очевидно, и это никак не действует на меч.

Подумай хорошенько.

Я всего-то прошептала вслух то, о чем думала. Я сказала это клинку.

Однако я прошептала не простую мысль, а довольно личную.

Своего рода секрет.

— Когда Темра ложится спать, я иногда краду из кладовки сладости.

Как и раньше, лезвие начинает светиться белым и от него идет жар.

Взволнованная, я продолжаю рассказывать мечу свои секреты.

— Жаль, что я не могу быть похожей на сестру. Она такая бесстрашная и общительная. В этом я ей завидую. — Я снова погружаю меч в огонь, чтобы сделать сталь более податливой. Готовой к моим секретам.

— Она не помнит наших родителей. Так что, когда она спрашивает о них, я лгу, что тоже не помню, потому что говорить о них слишком больно.

Тяжесть спадает с моих плеч, пока я выговариваю мечу все секреты, которые только приходят в голову. Ничего особенно скандального. Для подобного нужно чаще выходить из кузницы, но я рассказываю ему тайны своего разума.

— Я все время беспокоюсь, что недостаточно хорошо воспитала Темру. Она заслуживает мать, а не меня.

Тайны моего сердца.

— Хотелось бы мне не быть такой одинокой. Я люблю сестру, но иногда мне хочется большего. Спутника жизни. Кого-то, с кем я могу состариться. Но я никогда не испытывала сильных чувств. Даже влечения к кому-либо.

При этих словах красивый незнакомец вспыхивает в моей памяти. Я вдруг осознаю, что почувствовала, увидев его.

Влечение.

Богини, вот на что это похоже? Почему именно сейчас? Почему именно он?

Но меч еще не закончен. Я это чувствую. Поэтому продолжаю.

— Я скорее умру, чем поговорю с незнакомцем наедине. Я могу создать самое свирепое оружие в мире, но заставьте меня говорить о чем-то другом с людьми, которых я не знаю, и мне конец. Но я очень хочу, чтобы в моей жизни кто-то появился. Кто-то, с кем можно разделить мое бремя. Кто-то, кого я смогу полюбить.

Тайны моей души.

— Я так отчаянно хочу вернуть родителей. Если когда-нибудь я узнаю, кто их убил, то убью его сама.

Меня удивляют мои слова. Потому что это правда.

Я ненавижу насилие. Я делаю свое магическое оружие, чтобы отбить охоту к вражде. Только дурак станет скрещивать меч с магическим клинком.

И все же, если бы я узнала, кто отнял у меня родителей, все нынешние представления о насилии вылетели бы в окно.

Истина за истиной изливается из моих уст, устремляясь в меч. Не знаю, сколько я там стою. Может быть, несколько часов? Но мой голос хрипнет, пламя гаснет, а мой разум становится таким безмятежным. Как будто меч взял на себя бремя моих тайн.

Когда мне нечего больше сказать, я бросаю лезвие в ведро с водой. Жидкость мгновенно испаряется, и мне приходится отскочить, чтобы не обжечься. Ведро разваливается надвое, и меч выпадает из моей руки.

Белое свечение на мгновение становится таким сильным, что мне приходится прикрыть глаза. Когда все стихает, я могу только смотреть на меч, наблюдая, как он гудит на грязном полу.

Меня это не пугает, но что-то в этом оружии отличается от других изготовленных мной. Может, потому, что я вложила в него большую часть себя? Вес моих секретов сделал его тяжелее, чем когда меч состоял только из стали. Как только клинок остывает, я, прижимая его к боку, выхожу из кузницы на наш маленький задний двор. Обычно здесь стоят соломенные манекены и деревянные доски для того, чтобы мои клиенты могли проверить их новые мечи. Однако я еще не заменила последнюю партию, так что приходится выбрать своей мишенью единственное дерево, отбрасывающее небольшую тень.

Останавливаясь перед большим кедром, я держу палаш обеими руками, замахиваюсь и поворачиваюсь к стволу.

Мгновенно происходит сразу несколько вещей. Меч вылетает из моих рук. Мощная сила опрокидывает меня на спину в высокую траву, и треск, сопровождаемый громом и свистом ветра в листьях, режет уши.

Поднявшись на ноги, я нахожу дерево на земле, разрубленное пополам прямо там, где я ударила ствол, бывший по крайней мере четыре фута шириной. Слава богу, он не упал на дом! Трава вокруг примята так, будто свирепый ветер согнул все на девяносто градусов.

Лежащий на земле меч гудит, будто живой и словно ему есть что сказать.

Но самое удивительное, что дерево было разрублено пополам еще до того, как лезвие палаша соприкоснулось со стволом.

Значит, он обладает способностями для боя на расстоянии.

Смотря на разрушение вокруг, я чувствую легкое головокружение.

Думаю, я только что создала свое самое мощное оружие.

Примечания

6

Тигель — емкость для нагрева, высушивания, сжигания, обжига или плавления различных материалов.