Несовершенные институты. Возможности и границы реформ

Трауинн Эггертссон, 2005

Развитие новой институциональной экономической теории в конце XX века привело к глубокому изменению наших представлений об организации экономических систем, а также их социальных и политических основ. Книга «Несовершенные институты» исследует последние достижения в этой области знания и продвигает обсуждение вперед на основе предпосылок о неполном знании о социальных системах и их неожиданной динамике, при этом основное внимание уделяется институциональной политике. Для подтверждения теоретической аргументации применяются эмпирические примеры – от Африки до Исландии. В «Несовершенных институтах» Трауинн Эггертссон продолжает свою работу по интеграции и развитию научных достижений новой институциональной экономической теории, начатую в получившей широкое признание книге «Экономическое поведение и институты» (1990), которая была переведена на шесть языков, включая русский. В представленной книге Эггертссон анализирует причины, по которым возникают и продолжают существовать институты, создающие относительную экономическую отсталость, а также рассматривает возможности и границы институциональных реформ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Предисловие к русскому изданию

«Несовершенные институты» расширяют анализ моей предыдущей книги «Экономическое поведение и институты» (также доступной в русском переводе)^[1] в двух направлениях — это детальное обсуждение возможностей и ограничений институциональных реформ, а также обзор последних достижений экономической теории институтов. Кроме того, мною вводится концепция социальных технологий, которые дополняют и взаимодействуют с физическими технологиями. Моя покойная подруга и учитель, Элинор Остром, посвятила свою жизнь исследованию управления местными общедоступными ресурсами, которое осуществляется на основе кооперации групп акторов, совместно пользующихся общинными ресурсами, такими как пастбища, системы ирригации или озера. Остром была убеждена, что пользование общедоступными ресурсами представляет собой модель для всего общества. В «Несовершенных институтах» я следую по намеченному Остром пути и представляю конкретные ситуации, заимствованные из экономической истории моей родной страны — Исландии, которые, наряду с другим эмпирическим материалом, на простых примерах иллюстрируют роль институтов.

В «Несовершенных институтах» я доказываю, что контроль центральных властей над институтами ограничен, или, если выражаться точнее, что правительство обычно не способно радикально воздействовать на социальные результаты в желательном направлении путем изменения институциональных рамок общества. Существует четыре значительных ограничения государственной институциональной политики: а) Децентрализованные социальные нормы являются фундаментальным элементом социальных институтов. Нормы — это медленно изменяющиеся когнитивные поведенческие правила, которые лишь в незначительной степени находятся под контролем правительства; b) Политики и эксперты обладают неполным знанием о социальных технологиях, то есть о том, как разрабатывать такие институты, контрактные соглашения и системы управления, которые соответствовали бы как конкретным новым физическим технологиям, так и преобладающим социальным нормам; с) Подобным образом, ограниченным является также понимание политиками потенциала и эволюции новых физических технологий, особенно так называемых технологий общего назначения. Вдумайтесь, например, как мало мы знаем о вероятном будущем развитии и применении цифровых технологий и биотехнологий; d) Наконец, выбор центрального руководства ограничивается соображениями власти и личного интереса, так как его представители осознают, что существенные институциональные реформы приведут к изменению баланса сил.

Из всего этого следует, что проведение важной институциональной реформы представляет собой тонкое искусство. Институциональная реформа требует смирения, проведения, когда это возможно, множества параллельных экспериментов и постоянного совершенствования новых систем, пока они не начнут хорошо функционировать. Незначительные институциональные изменения осуществляются постоянно, а радикальные институциональные изменения выходят на первый план в двух случаях: а) Когда страна с относительно низким уровнем производительности принимает решение ускорить свое продвижение к мировой границе производственных возможностей; b) Когда весь мир сталкивается с новой технологией общего назначения, в настоящее время это цифровые технологии.

В наиболее радикальных прогнозах на будущие десятилетия утверждается, что цифровизация и новые биотехнологии полностью преобразуют рынок труда, заменив значительную часть рабочей силы умными машинами. В этот раз это не приведет к усилению эксплуатации трудящихся масс — они просто потеряют свое значение. При отсутствии эффективного мирового правительства национальные власти будут не способны затормозить или изменить направление движения новых технологий. Если подобные прогнозы оправдаются, то Вторая машинная эра даст мне по крайней мере время отдохнуть у бледного огня^[2] с тремя русскими спутниками, которые сопровождают меня всю жизнь, — Владимиром Набоковым, Антоном Чеховым и Дмитрием Шостаковичем, и эта мысль меня успокаивает.

Рейкьявик, апрель 2019Трауинн Эггертссон

Примечания

1

Рус. пер. см.: Эггертссон 2001. — Прим. пер.

2

«Бледный огонь» (Pale Fire) — англоязычный роман В. В. Набокова (1962). — Прим. пер.