Притворись бабочкой

Тория Дрим, 2022

Джитта Эвердин не знает, куда бежать от своих страхов. А друга детства Дарена, способного ей помочь, уже нет рядом. Но однажды Джи выигрывает поездку в летний лагерь: наконец-то жизнь улыбнулась ей. И все бы ничего, но ей придется жить в одном доме с мрачной Ванессой, а еще терпеть насмешки куратора, первокурсника Лэйна Кеннета. Страхи и комплексы Джи возвращаются. Вновь из зеркала на нее смотрит неидеальная девушка. Неужели она снова закроется в себе? Позже Лэйн становится невольным свидетелем ее кошмара. Узнав в Лэйне себя, Джи неожиданно предлагает ему игру, в которой, как окажется позже, они оба проиграют…

Глава 5

Директор Харрисон

Почему-то перед дверью директора я вдруг снова ощущаю некое волнение. Я понимаю, он не скажет ничего плохого, но все равно испытываю беспокойство. Хочется побыстрее разузнать все о поездке, чтобы быть готовой к возможным неожиданностям. Меня волнует все, начиная от комнаты, где я буду жить, и заканчивая людьми, которые станут меня окружать. Впервые в жизни я отправляюсь в лагерь и понятия не имею, чего можно от него ожидать. Думаю, я бы никогда и не решилась поехать, если бы не победа в конкурсе. До сих пор не могу поверить, что смогла выделиться среди сотен участников из школы, ведь у нас учится множество талантливых ребят: одни занимаются биоинженерией, другие играют на музыкальных инструментах, третьи осваивают высшую математику.

Раньше я тоже играла на гитаре. Учителя говорили, что я обладаю прекрасным слухом и чувствую музыку, однако со временем мои увлечения сменились, из-за чего гитару пришлось отодвинуть на второй план.

— Джитта Эвердин? — Мистер Харрисон открывает дверь своего кабинета и окликает меня.

Я сразу поднимаю на него взгляд и здороваюсь. Внешний вид директора заставляет меня улыбнуться. Что за черт? Что на нем надето? Клетчатый комбинезон и розовая рубашка с белоснежными орхидеями. Все это обтягивает его довольно-таки внушительные телеса, и я морщусь, протискиваясь в дверь. Он находится в проеме, и я еле прохожу мимо его огромного живота. Мистер Харрисон выглядит как настоящий чудак.

— Проходи, не стесняйся, — добавляет он тонким голосом, который еще больше смешит. — Победителей нужно встречать с аплодисментами.

— Не стоит. — Я хмурю брови, потому что не особо приветствую такое восхищенное отношение.

— Ох, — радостно взвизгивает он, из-за чего я тут же смущенно опускаю глаза, — так ты у нас скромняга. Рад, что в нашей школе учатся такие непритязательные гении.

Ему самому не смешно?

Я окидываю взглядом кабинет директора и подавляю в себе усмешку. Он ничуть не изменился с того дня, когда я заходила сюда в последний раз. А это было довольно давно, лет шесть назад. Тогда мы с Одри решили пощекотать себе нервишки: вломились в кабинет в отсутствие Харрисона и украли у него кружку с эмблемой футбольного клуба «Реал Мадрид». Возлюбленный Одри чертовски фанател по нему, а у нее не было денег, чтобы купить такой подарок, вот и родился план — выкрасть его у директора. Уж очень часто он хвастался этой кружкой перед всеми, поскольку привез ее из официального магазина футбольного клуба в Мадриде. Она стояла на подоконнике на торжественном подносе и мозолила глаза. Увидев ее однажды, мы с Одри заговорщически переглянулись и поняли: эта вещь — идеальный подарок.

Да, когда-то нас с ней связывала крепкая дружба. А потом, когда у нас обеих поменялись интересы, наши пути практически разошлись. Пусть мы по сей день и остались хорошими приятельницами, ведь нас многое связывает, но близости, что существовала раньше, уже нет.

Я уныло хмыкаю. В кабинете все еще стоит тот самый поднос, но уже без кружки. Интересно, мистер Харрисон так и не понял, куда она делась?

— Мне кажется, или на этом месте у вас стояла кружка? — бесстыдно спрашиваю я, а щеки предательски вспыхивают.

— Кружка? Да! — Он взмахивает руками. — Самая идеальная кружка во всей Вселенной. Ее украли! Я так долго искал эту фантастическую вещь, но… бесполезно.

На последнем слове Харрисон поникает. Весь его энтузиазм испаряется, и в это время я ощущаю укол совести. Как же ужасно мы тогда поступили! Просто отвратительно! Теперь я четко знаю, чего хочу: вернуть Харрисону дорогую его сердцу вещь. Сейчас в интернете можно найти все что угодно, неужели я не смогу достать эту кружку?

— Мне жаль. — Я опечаленно опускаю голову и мысленно приношу ему свои извинения.

— Спасибо, Джитта. Я уже смирился.

И все-таки не могу не отметить, как наш директор отличается от других: носит странные вещи, искренне выражает все свои эмоции, подшучивает над учениками. У него даже есть фишка — он ходит на школьные соревнования по волейболу, баскетболу или теннису и рисует для них плакаты в поддержку команд. Не каждый директор способен на такое. Харрисон умеет создавать приятную атмосферу. Смотришь на него и осознаешь, что в образовании не все потеряно и есть люди, которым не плевать на школу. Они с душой относятся к своему делу.

— Ну что, а теперь поговорим о твоей поездке? — бодро начинает директор, и я отвечаю широкой улыбкой.

— Да…

— Не волнуйся, вы с Маккоем — счастливчики. В этот лагерь съедется семьдесят лучших старшеклассников Англии. Едешь ты, а мурашки по коже бегут у меня! — Он вздрагивает и следом звонко смеется. — Итак, отправляетесь вы послезавтра утром. У тебя есть день на сборы. Сегодня я отпускаю вас с Маккоем домой, чтобы вы спокойно смогли подготовиться к путешествию. Тем более все экзамены сданы.

Ну хоть учиться не надо. Мне кажется, в этой поездке можно найти свои плюсы… Если не много, то хотя бы один — не нужно завтра рано вставать.

— Знаешь, где находится лагерь?

Я задумываюсь: вроде бы эта информация до меня не доходила.

— Нет.

— Ох, Джитта! Это место прекрасно! Такое живописное, вдохновляющее! Вы отправляетесь в Торки!

Торки? Ничего себе! Я не думала, что наша школа может позволить себе такую роскошь, тем более финансирование в последнее время довольно скудное.

Я знала о Торки. Раньше мы с семьей долго мечтали выбраться туда, но все никак не получалось. Этот городок на южном побережье Англии находится в графстве Девон, его называют сердцем Английской Ривьеры. И… я слышала, что там можно найти самые вкусные апельсины в Британии. А что может быть лучше них?

Торки расположен на холмистой местности, и я уже могу представить, какие виды меня ждут. На ум приходят мысли о Кентской пещере, и я на секунду замираю. О господи, если мы посетим ее, я буду самой счастливой на планете. Сколько легенд я читала! Сколько теорий выдумывала сама! Эта пещера — одно из самых таинственных мест на Земле.

Уже два плюса в этой поездке.

Нет. Три. Еще и местные апельсины попробую.

— Потрясающе, — выдаю я, еле справляясь с изумлением.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Пещера, да?

Не знаю, как мистер Харрисон догадался. Он поражает меня все больше и больше. Все-таки я обязана подарить ему кружку.

— Да!

Он добродушно подмигивает, усаживаясь в кресло.

— Забыл угостить тебя конфетами. — Левой рукой он тянется к полке и достает оттуда банку, наполненную разными леденцами. — Бери любые.

Харрисон определенно лучший директор в мире. Хоть и ходят слухи, что и у него есть скелеты в шкафу, я не верю. Да даже если они и есть, разве это повод, чтобы перестать считать его лучшим школьным директором на свете?

— Спасибо! — Я беру леденцы со вкусом мандарина и банана. Они еще и с сиропом внутри. Ого!

— Вы поедете на автобусе. Дорога займет всего четыре часа. Возьми что-нибудь, чем можно себя занять. В лагере-то тебе не дадут скучать, у вас будет очень много мероприятий, а вот в дорогу можно и книгу подобрать. — Директор отвлекается на конфеты и затем продолжает: — В первые дни вас ждет знакомство с другими ребятами, а потом несколько лекций и свободное время. Если найдешь друзей, сможешь провести время с ними.

— Надеюсь, что найду, — тихо бормочу я.

— Я уверен, будет весело. Чуть не забыл! — Харрисон задумчиво чешет голову. — Возьми с собой флешку. Каждый вечер кто-то будет представлять свою конкурсную работу. Вас распределят по дням.

— Каждый вечер?

Это удивляет. Как они добьются того, чтобы всех услышали? Получается, надо скучать все вечера напролет, вместо того чтобы, например, прогуляться вдоль берега, посмотреть сериалы, в конце концов?

— Никто не будет следить за тем, кто присутствует на презентации. — Он намекает мне на то, что можно будет сбежать. — Но вот представить свой проект обязательно. Поэтому, Джитта, готовься.

— Есть, сэр! — Я пытаюсь примерить на себя образ военного. Так часто отвечает папа, то по привычке, то в шуточной форме.

— Отлично. Рад, что мы все обсудили. Есть какие-то вопросы? Не стесняйся, задавай! — Он снова ободряюще подмигивает мне левым глазом.

Я уже не сдерживаюсь и смеюсь. Мистер Харрисон — ходячий анекдот. И кого-то он мне напоминает. Карлсона? Кажется, да.

— Вопросов нет, спасибо. — Встаю с места и забираю еще пару конфет. Побольше с банановым вкусом, мне понравились.

— Отдохни там, Джитта. Наберись сил перед выпускным классом!

От наставлений мистера Харрисона я получила хороший заряд бодрости и теперь не так грущу о своем отъезде. Наверное, эта возможность действительно выпала мне не случайно. Однако главное сейчас — уехать со спокойной душой, а из-за конфликта с Брук я этого сделать не смогу.

Кстати, с Одри я также не пересекалась после нашего последнего разговора. Боюсь предположить, какую истерику она закатит, когда увидит меня у школы рядом с Маккоем и автобус вдали. Кажется, разгорится драма. Одри любит драмы, поэтому для нее это не составит никакого труда. Раньше меня даже посещали мысли, что подруга только и живет, что склоками, спектаклями, спорами, в общем, всем, что позволяет ей спрятать свою реальную жизнь и показать маску другой «Одри».

Вместо того чтобы после похода к Харрисону пойти домой, я прогуливаюсь до торгового центра и покупаю себе пару летних вещей: очки, кепку, майку, шорты. Не хочу плохо выглядеть в лагере. Да и вообще немного новой одежды мне не помешает.

Когда я возвращаюсь, дома никого нет. Мама, видимо, решила выйти на прогулку с подругой, а Брук, должно быть, в школе.

Когда я поднимаюсь и захожу в нашу с сестрой комнату, то не совсем понимаю, что там произошло. Как-то странно пахнет. Похоже, сигаретами. Но Брук никогда не курила и даже не пробовала! Она даже алкоголь ни разу в жизни не пила.

Брови взлетают сами собой. Я сжимаю кулаки и от злости, и от напряжения.

— Брук? — мой громкий крик оглушает комнату.

Я разглядываю всё внимательнее, пытаясь собрать мысли в кучу. На кровати валяется огромная черная мятая футболка. Она уж точно не принадлежит Брук.

Все встает на свои места. Брук привела его домой. Этого жалкого Питера Грина.

Злюсь невероятно. Брук повезет, если она не зайдет сейчас в комнату, потому что я взорвусь и ее завалит обломками мебели.

Я со всей силы комкаю эту футболку и швыряю на пол. Затем топчусь на этом отвратительном куске ткани. Невыносимо! Ненавижу!

— Брук! — еще громче раздается мой голос.

Я не выдерживаю и бегу на первый этаж. Заглядываю во все комнаты. Сестра будто испарилась. Не может такого быть! Запах в комнате тому подтверждение. Грин был здесь недавно. Получается, Брук пропустила школу. В выпускном классе она вдруг решила потерять голову.

На улице я нахожу сестру, идущую по тротуару. Она улыбается, глядя на солнце. В общем, наслаждается последним майским днем, в то время как я не могу справиться с охватившей меня волной злобы.

— Нам надо поговорить, — сходу восклицаю я, на что получаю ее равнодушный взгляд.

— Ты сегодня раньше, чем обычно, — кидает она мне и проходит мимо.

Я вскипаю от злости.

— Ты же знаешь, что тебе не стоит водить его к нам домой? — выплевываю эту фразу.

— А тебе не стоит лезть в мою жизнь, Джи.

Я останавливаюсь. Ее слова отрезвляют меня, как пощечина. Еще никогда я не обжигалась так о слова Брук.

— Да ты ведь его не знаешь! — ошпариваю ее правдой.

Она смеется. А мне противно настолько, что хочется взвыть.

— А ты будто знаешь, да? — Откровенный стеб с ее стороны летит в меня.

Не буду скрывать. Если она хочет знать правду, пусть знает.

— Я знаю его дольше, чем ты, — произношу уверенно.

После этой фразы Брук обращает свое внимание на меня. Ну надо же!

Она поворачивает голову и прищуривается, оценивая мои слова. Напряжение растет с каждой секундой, как и расстояние между нами. Мы отдаляемся не только физически, но и морально. То, что я расскажу ей сейчас, должно повергнуть в шок.

— Он всегда лез к нам с Дареном. Это был настоящий буллинг. Питер обращался со мной как с куском дерьма. — Я не скромничаю и не подбираю выражений. — Обзывал, подставлял. А Дарену, который защищал меня, всегда доставалось. Питер ненавидел нас. Спросишь почему? Я сама до сих пор не знаю ответа.

Прерываюсь, чтобы вдохнуть. Следующие слова будут для меня самыми тяжелыми. Я ощущаю подступивший к горлу ком и выступившие на глазах слезы. Меня всю трясет.

— Это Питер, — мой голос дрожит, — подставил Дарена. Из-за него его выгнали из команды. А потом… он пошел на то чертово поле, разочарованный, с болью в сердце, получив такой удар, который нам и не снился. В тот день Дарен потерял все: надежду на блестящую карьеру, веру, мечту и… себя.

Мне не хватает воздуха. Кажется, что пространство сужается до невероятно маленьких размеров. Я вижу только потрясенный взгляд Брук. Она пытается сдержать свое удивление, но у нее не выходит.

— Джи? — окликает она меня.

Я облокачиваюсь о почтовый ящик и глубоко дышу.

— Если бы он этого не сделал… — я начинаю реветь. Боль рвет мою грудную клетку.

«Дарен был бы жив» — я не решаюсь произнести это вслух.

— Питер мне рассказывал, что вы не ладили раньше, но он изменился, Джит. Он пообещал больше никогда тебя не трогать.

Я смеюсь сквозь слезы. Мне остается только иронично покачать головой.

— Ты серьезно?

— Джит, он не причастен к тому, что случилось с Дареном. Питер поклялся мне. Это недоразумение. Кто-то другой донес на Дарена.

— Ты веришь Питеру? — задаю я ей один-единственный вопрос.

— Я не вижу оснований не верить ему.

Мне достаточно этого ответа.

— Не позволяй ему знать о тебе все. Он страшный человек. — Это последнее, что я говорю Брук сегодня.

Затем инстинктивно обнимаю себя руками и направляюсь в дом.

— Джи, я не хочу, чтобы мы ссорились из-за него, — кидает она напоследок, уже куда тише.

— Я скоро уезжаю, так что не будем.

Брук нельзя назвать доверчивой. Я думаю, она услышала меня и какое-то сомнение по поводу Питера у нее все-таки зародится. Сестре нужно время, чтобы все понять. Питер Грин не сможет скрывать свою истинную сущность вечно, он выдаст себя совсем скоро. Обязательно выдаст.