Притворись бабочкой

Тория Дрим, 2022

Джитта Эвердин не знает, куда бежать от своих страхов. А друга детства Дарена, способного ей помочь, уже нет рядом. Но однажды Джи выигрывает поездку в летний лагерь: наконец-то жизнь улыбнулась ей. И все бы ничего, но ей придется жить в одном доме с мрачной Ванессой, а еще терпеть насмешки куратора, первокурсника Лэйна Кеннета. Страхи и комплексы Джи возвращаются. Вновь из зеркала на нее смотрит неидеальная девушка. Неужели она снова закроется в себе? Позже Лэйн становится невольным свидетелем ее кошмара. Узнав в Лэйне себя, Джи неожиданно предлагает ему игру, в которой, как окажется позже, они оба проиграют…

Глава 3

Знакомство с дьяволом

Следующим утром я забегаю в школу запыхавшаяся и немного разбитая — проспала. Такое часто случается, но сегодня особенный день — опаздывать нельзя, нужно успеть поговорить с директором по поводу лагеря. Поэтому я сдуваю с лица выбившиеся пряди волос, поправляю лямку рюкзака и в спешке направляюсь к классу. Стены школы приводят меня в состояние полнейшей апатии, от нахождения здесь не холодно и не жарко. Я по обыкновению выполняю все требования учителей, сдаю работы, общаюсь с одноклассниками — и вроде бы все меня устраивает, но…

— Привет, — здоровается со мной Одри, преграждая дорогу в класс.

Она покрасила кончики в синий цвет и специально выпрямила волосы, чтобы это заметили. Хороший ход. Ее негативная аура давит мне на мозги, и я отхожу чуть дальше, чем ей бы хотелось.

— С утром! — Намеренно пропускаю слово «добрым», потому что не нахожу его подходящим для описания этого момента.

Одри косится на меня. Уверена на сто процентов — она ждет, чтобы я призналась, каковы шансы поменяться. Не хочу ее разочаровывать, но ведь я и сама этого не знаю.

— Поспеши к директору.

После такой наглости с ее стороны, я на секунду задумываюсь, а стоит ли мне вообще с ней меняться? Она не достойна этого, раз так со мной обращается. Готовлюсь ответить на эту дерзость, но меня прерывает звонок на урок. Поджав губы, я беру рюкзак и непринужденным шагом направляюсь к своей парте. Во втором ряду она третья по счету. Одри, проходя мимо, кидает в мою сторону убийственный взгляд и смахивает с моего стола две тетради с конспектами. Удивительно. Чем больше делаешь для людей, тем меньше они тебя ценят. Жестокая, но правда. На ум приходит сравнение с бабочками: им суждено летать, но легкого касания пламени достаточно, чтобы опалить им крылья. Осознание этого действует угнетающе.

Я потираю переносицу.

«Уважай себя, Джит, иначе никто не будет», — отчетливо слышу у себя в голове уверенный голос Дарена, своего лучшего друга детства. Слова того самого Дарена, который больше никогда не взлетит. В ту же секунду меня словно бьет током. Я вздрагиваю. Если это не знак, то я ничего не смыслю в знаках Вселенной.

Но одно для себя решаю точно: я никуда не пойду. В кои-то веки мне выпал шанс что-то изменить, и я не должна его упустить.

Время близится к семи, пора идти на встречу с возлюбленным Брук. Для нее очень важен сегодняшний вечер. Что бы там ни происходило, мы были и остаемся семьей, и я тоже очень ценю сестру. Не могу потерять еще одного близкого человека, даже мысли такой не допущу.

В который раз смотрю по сторонам, вздыхаю и переминаюсь с ноги на ногу. Любопытно, кто же так очаровал Брук. До двенадцатого класса она встречалась только с одним старшеклассником, и это нельзя было назвать хоть сколько-нибудь серьезными отношениями, потому что виделась сестра с ним раз в неделю на занятиях по большому теннису, и их общение ограничивалось одной только игрой. Они даже не расстались официально, потому что дружба и симпатия сошли на нет, когда Брук ушла с тенниса.

Я перебираю в голове всевозможные варианты, но никак не могу понять, кто же ее новый возлюбленный. Наконец замечаю парочку издалека и направляюсь к ней. Мое не очень хорошее зрение подводит, и лицо молодого человека разглядеть не удается, вместо него я вижу только размытое светлое пятно. Я старательно щурю глаза и, кажется, узнаю…

Сердце уходит в пятки. Я как можно скорее должна развернуться и уйти. Сейчас же, Джи! Немедленно! Однако ноги уже сами собой предательски подводят меня к ним, и я застываю на месте, абсолютно поникшая. Мне приходится медленно дышать полной грудью, чтобы хоть как-то демонстрировать безразличие. Вот уж и выбрала Брук себе парня!

— Привет! — едва ли не пища от счастья, здоровается сестра. — Вот и все в сборе!

Я выдавливаю из себя улыбку и не смотрю на ее молодого человека, в то время как он осматривает меня с ног до головы. Отвратительно. Это стечение обстоятельств — самое мерзкое из всего, что только могло произойти. Думаю, я не была бы столь разочарована, даже если бы Брук познакомила меня с тридцатилетним мужчиной или офисным клерком в галстуке со Спанч Бобом.

— Знакомься — это Питер. — Брук нежно берет его за руку и улыбается.

Мне совершенно не нужны эти знакомства. Я и так уже знаю его лучше, чем хотелось бы. Знаю этого чертова Питера, который уничтожает все на своем пути.

— Привет, Джит, приятно познакомиться, — бросает он мне.

По голосу можно понять, что он расслаблен. Он притворяется, будто не знает меня, будто никогда до этого не встречал. Пф! Наглая ложь! Безумие! Черт побери!

Фальшивая улыбка этого парня больно ударяет по мне, спокойствие вмиг разбивается. Чтобы скрыть напряжение, я тереблю край джинсовой куртки и прячу руки за спину, дабы он не заметил моего нервного состояния. Питер смотрит на Брук, которая пребывает в восторге от нашего знакомства. Вот только мне совсем не до радости. Я всем сердцем ненавижу Питера Грина.

«Сукин сын», — хочу я закричать, но сдерживаю себя и мысленно повторяю несколько раз: «Все это только ради Брук!»

— Я счастлива, что наконец-то вас познакомила! — радостно восклицает сестра.

Я внимательно всматриваюсь в глаза Грина: яд. Он на девяносто девять и девять десятых процента состоит из яда.

— Зайдем в кафе? — Питер задает вопрос и выводит меня из транса.

Как он может вести себя столь спокойно? Как его не мучит совесть?

Брук непринужденно кивает. Они разворачиваются и направляются ко входу, я же поднимаю голову к небу и прошу немного сил, чтобы пережить этот день. Тучи темные, грозовые. Скоро начнется дождь. Небо намекает на то, что мне не сбежать, но ошибается. От Питера Грина я точно убегу, чего бы мне это ни стоило.

Я перевожу на этого подлеца гневный взгляд. Он строит из себя невесть кого, останавливаясь и придерживая дверь для нас с Брук. Я подавляю в себе желание огрызнуться и прохожу вперед.

Мы садимся за крайний столик у окна, и я занимаю место сбоку — не хочу быть посередине. Сажусь настолько далеко, насколько позволяет пространство.

— Очаровательная кофейня. Мы бываем здесь с Питером раз в неделю. По воскресеньям они пекут изумительные булочки с корицей. — Брук разряжает обстановку своим высказыванием, но это не облегчает груза, который будто накопился в легких.

— Да, тебе стоит попробовать, Джитта, — соглашается Питер.

Я выпадаю в осадок и изумленно смотрю на него. Терпеть не могу, когда произносят мое полное имя. Джи, Джи-Джи, Джит, но не Джитта.

— Неужели они настолько сладкие, что перебивают отвратительный аромат корицы? — Я язвлю и оставляю скрытый смысл для Питера Грина, который ухмыляется и все сильнее прожигает меня взглядом.

— Ты же раньше любила корицу? — Брук вопросительно поднимает брови, и я замолкаю.

— Всему когда-то приходит конец.

Я знаю, что стоит мне поднять глаза, как я сразу же поймаю на себе удивленную реакцию Брук. Она будет следить за мной и расспрашивать про мое самочувствие. Она всегда так делает, когда чувствует что-то неладное.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — Ее вопрос настигает меня сам собой.

Как я и ожидала.

— Я в полном порядке.

— Брук, держи. — Грин кладет одной рукой на ее колени купюру, а другой проводит по ее волосам. — Закажи все что угодно, принцесса.

— Спасибо. — Она смущается и следом обращается ко мне. — Что тебе взять, Джит? Капучино? Эклеры?

Я киваю. Если буду отнекиваться, она снова пристанет с расспросами. А я уже догадываюсь, что Питер специально послал Брук за заказом. Он хочет поговорить со мной. Наедине. Тет-а-тет.

— Отлично. А тебе, Питер, как всегда? Латте с грецким орехом?

— Да, солнце.

От всех этих нежностей мне все хуже и хуже, даже тошнота подступает к горлу. Я не могу вообразить, как Брук могла умудриться познакомиться с Грином, подпустить к себе и уж тем более влюбиться!

— Как давно мы не виделись, Джи? Год? Два?

Я ощущаю холод. Мне настолько зябко от взгляда Питера, что сводит зубы. Я не могу справиться с собой. Мысленно твержу себе: он ничего не сможет сделать. Но страх оказывается сильнее. Он берет надо мной верх, и я вновь загоняю себя в угол.

Мне стоит на секунду прикрыть глаза, как воспоминания встают поперек горла, лишая кислорода.

На футбольном поле множество парней, и я отчаянно пытаюсь взглядом найти Дарена. Мы договорились встретиться после его тренировки. Как назло, яркое солнце слепит глаза, из-за чего я прищуриваюсь. Иду, прикрывая рукой глаза, практически ничего не видя. Спустя пару секунд чувствую сильный толчок и практически падаю на игрока из клуба Дарена. Он явно недоволен тем, что я свалила нас на дорожку для бега. Стоит сказать, что лицо парня даже побагровело, и не только от физических упражнений, но и от злости. Еще никогда в жизни я не встречала такого гневного взгляда в свою сторону.

— Извини, — шепчу я и незамедлительно вскакиваю.

— Жирдяйка, — кидает он мне, — следи за своими колбасками.

Я утопаю в боли. Сердце бьется настолько сильно, что складывается ощущение, словно еще немного, и я упаду на эту землю окончательно, невозвратно и бесповоротно.

— Я же извинилась.

— Да мне плевать. Тупая корова.

У него явно плохое настроение, и он делает мне больно, чтобы поднять его. Не отвечаю, потому что слов не хватает. Бесполезно, я не справлюсь с ним.

— Эй! Повтори, Питер! — Дарен здесь.

Он окликает этого придурка и подходит вплотную. Дарен возвышается над игроком, благо его рост позволяет. Впрочем, дело не только в росте. Уверена, Дарен выше его во всем.

— Что, Дарен? — Питер уже не такой храбрый. Он держит язык за зубами.

Мне легче. Намного легче. Я в безопасности. Дарен не позволит ему меня обидеть.

— Извинись перед ней, Питер, — произносит он четко и ясно.

От уверенной речи Дарена мне хочется улыбнуться. Сейчас он поставит его на место.

— Ты сдурел? — Питер идет вперед, намеренно задевая плечо друга.

Дарен не оставит это так, это не в его стиле. Он поначалу громко смеется, а затем с размаху бьет Питера по лицу. Я охаю громче всех ожиданий. Удар приходится по носу, и парень отлетает назад, падая на задницу. Так ему и надо, он заслужил.

— Извиняйся! — Дарен не мямлит, он указывает.

— Я не буду этого делать. Эта слепая свалила меня.

Дарен не выдерживает. Подходит к нему и бьет еще раз, но уже в глаз. И я догадываюсь, с каким синяком завтра проснется Питер.

— Ладно! — Питер корчится от боли.

Кровь хлещет из его носа, и мне неприятно на него смотреть. Дарен оглядывает меня и убеждается в том, что все в порядке. Он ждет от Питера заветных слов.

— Извини.

Что ж, я дождалась извинений. В душе разливается спокойствие. Если бы Дарен не оказался рядом, то не знаю, какой был бы исход из этой несуразной ситуации. Я ведь правда не видела Питера, когда шла, столкновение получилось совершенно случайным.

— Проваливай, Грин. И больше не подходи к Джит.

Я обнимаю Дарена. Утыкаюсь носом ему в грудь и прикрываю глаза, наслаждаясь моментом. Я так горда им. И так разочарована собой… Сколько еще нелепых ситуаций должно произойти, чтобы это окончательно прекратилось? И как долго Дарен будет их терпеть?

Я возвращаюсь в реальность. Пока не пришла Брук, мне необходимо сказать несколько слов Грину. Я должна сделать все, что в моих силах, чтобы обезопасить Брук от этого придурка. В противном же случае… даже страшно подумать.

— Держись подальше от Брук, Питер. За нее я порву любого. — Стараюсь выглядеть как можно более серьезной и сосредоточенной.

Моя речь не производит на него никакого впечатления, однако я продолжаю. Он скалится. Смех Питера раздается у меня в голове, в висках начинает стучать. Еще чуть-чуть, и все это доведет меня до панической атаки.

— Как смешно и глупо! — выпаливает парень, обнажая свои желтоватые зубы.

Я морщусь в тысячный раз. Мне жутко неприятно.

— Лучше расскажи, как ты поживаешь. Ведь тебя некому больше защищать. Некому больше с тобой возиться, Джитта. Ведь так?

Что он только что сказал? Как он позволил себе надавить на мою самую больную рану? Теперь уже моя голова действительно кружится, и я стискиваю зубы от злости.

— Сукин сын.

Попался бы мне острый или тяжелый предмет, я бы взяла его в руки и, не жалея сил, кинула в него.

— Ненавижу тебя.

Он продолжает смеяться, и я не в состоянии больше терпеть его ядовитые насмешки. Я одна. Питер прав.

— Надеюсь, ему там, — он поднимает глаза и руки вверх, — хорошо и без тебя.

Как же я его ненавижу! Я вскакиваю и с размаху ударяю его по щеке. След от моей разгоряченной ладони остается на коже.

— Тупая корова, — повторяет он.

Как тогда. С таким же акцентом, смыслом, намерением.

Я выбегаю на улицу. Адский ливень здесь нещадно хлещет крыши домов, на стальном небе то и дело показываются всполохи молний. Размазываю по лицу слезы и сопли, сжимая руки в кулаки. Он знал, куда бить. Питер Грин победил. Я ничто без Дарена Макбейна.