Забыть тебя (не)возможно

Тори Майрон, 2022

Парень моей лучшей подруги – мерзавец, каких ещё поискать. Я нарадоваться не могла, когда он навсегда покинул город. Увы, его «навсегда» продлилось всего три года. Алекс снова здесь. И он совсем не изменился. Такой же красивый, уверенный, неповторимый и… насквозь гнилой.Я заведомо знала, что его возвращение приведёт к крупным проблемам. Но даже не догадывалась, какие сюрпризы меня ждут впереди.Содержит нецензурную брань.

Глава 9

Веро́ника

Ту прекрасную ночь, когда ты была рядом,

Забыть не смогу никогда!

То грубо, то ласково,

То градом, то жаром

Тобой был я обласкан.

Только сердце твоё

До сих пор недоступно,

Но ждать буду вечно его.

Прочитав короткий недвусмысленный стишок, я впадаю в ещё более сильный ступор, чем в момент, когда приехала к Алане домой, а она ткнула мне в нос до жути реалистичный рисунок, где она изображена в пикантной позе полностью обнажённой.

— Я не поняла. Ты что, спала с ним?! — поднимаю вкрай изумлённый взгляд на зарёванную подругу.

Алана нервно шагает из стороны в сторону, не находя себе места.

— Да нет же! Как я могла спать с ним, если и знать не знаю, кто такой этот Стью?!

— Он Стив.

— Да плевать, как его зовут! Он всё испортил своим чертовым рисунком и стихом! Мэтт решил, будто я ему изменила! Но я бы никогда так не поступила! Как только этот придурок додумался прислать мне нечто подобное?! — Алана зло вырывает листок из моих рук и нещадно комкает его. — Кто он вообще такой и откуда взялся?!

— Ты должна была видеть его со мной. Высокий такой, крупный. Тёмно-русые волосы. В очках. Чаще всего носит клетчатые рубашки.

— Да не видела я его! Я же не слежу целыми сутками за тобой! И не вижу, с кем ты общаешься!

— Прекрати кричать и постарайся успокоиться. Тебе нужно остыть, Лана. И как следует подумать.

— О чём тут думать?! Я этому художнику всё лицо изуродую за такие шуточки!

— Мне не кажется, что это шутка, — встаю с кровати и забираю у Аланы помятый рисунок до того, как она вконец его уничтожит. — Стив не из тех, кто присылал бы нечто подобное, не будь это правдой, — с уверенностью произношу я и тут же зарабатываю негодующий взгляд подруги.

— Ты хочешь сказать, что не веришь мне? Думаешь, я действительно трахнулась с ним за спиной у Мэтта?

— Нет. Я не думаю, что ты изменяла. Но ты только посмотри на рисунок, — я расправляю смятый клочок бумаги. — Стив не из головы представил твоё тело, а нарисовал его в точности таким, какое оно есть. Даже родимое пятно в правильном месте, — указываю на небольшое пятнышко в паре сантиметров от лобка. — Как он мог узнать о нём, если бы… ну если бы не видел тебя полностью голой?

— Я не знаю! Не знаю, Рони! Это кошмар какой-то! Ничего не понимаю! — подруга хватается за голову, продолжая заливаться слезами.

А я, по ходу, знаю, как мы можем быстро во всём разобраться.

Достаю айфон и захожу на страницу Стива. Бегло скролю её и, когда среди сотни рисунков наконец нахожу его фото, поворачиваю экран к Алане.

Несколько секунд уходит на то, чтобы сквозь пелену слёз ей удалось рассмотреть лицо парня. И как только она справляется с этой нелёгкой задачей, то мгновенно бледнеет.

— Боже мой! — тихо выдыхает она и прикрывает рукой округлившийся рот.

А мне других слов и не надо. И так понятно — Алана, мать её, узнала его!

Состояние шока вмиг достигает небывалых высот. И я даже точно определить не могу, что меня поражает больше — то, что Лана переспала с парнем, даже не зная его имени, или то, что этим парнем оказался Стив?

Учитывая его мегастеснительность и скованность в общении со мной, я слабо могу представить картину, как он занимается сексом с девушкой, в которую безумно влюблён. И другой вопрос: почему ни Лана, ни Стив мне об этом не рассказали?

Она всегда делилась со мной историями своих сексуальных приключений. А об этой нет. Как же так?

Однако упрекать её в этом сейчас не самая лучшая затея. Ей и так хуже некуда. А вот Стиву я обязательно выскажу при встрече пару ласковых на этот счёт.

— Как и когда это случилось? Ты помнишь? — с осторожностью спрашиваю я, убирая телефон обратно в карман джинсов.

— Да, — всхлипывает Алана, опускаясь на кровать.

— Рассказать не хочешь?

Она молчаливо смотрит на меня. Её влажный взгляд кишит сомнениями.

— Ты же знаешь, я никогда не стану тебя осуждать, — присаживаюсь рядом с подругой.

— Знаю.

— Тогда поделись, — опускаю руку на её волосы, аккуратно поглаживаю.

Лана тяжело выдыхает и, помолчав несколько секунд, начинает говорить:

— Это произошло летом. За несколько дней до моей поездки в Париж. Ты же помнишь, как сильно я ждала приезда папы?

— Конечно, помню.

Лана буквально дни считала до момента, когда отец сдержит своё обещание и забудет на неделю о работе, чтобы навестить дочь. Но увы, мистер Браун и в этот раз не сдержал обещание.

— Ну вот… После звонка папы я, как всегда, ужасно расстроилась. Особенно после того как предложила сама к нему прилететь, а он начал придумывать левые отмазки. Знаю, это было глупо. Я уже давно не маленькая девочка, чтобы огорчаться по таким пустякам, но мне так хотелось увидеть его и провести время вместе, а он снова доказал, что не одной Катрине плевать на меня. У них обоих всегда есть дела поважнее дочери. Папа остался в Вегасе, якобы из-за неотложного собрания, а мама в тот день, как всегда, свалила к своему любовнику. Мне было невыносимо находиться одной дома, поэтому я поехала в бар и напилась.

— Ла-ана-а, — протяжно выдыхаю я.

— Что? Ты же обещала, что не будешь осуждать.

— Я не осуждаю, а не понимаю, почему ты мне не позвонила?

— Ты целыми днями тогда проводила в своём «Spring Times». Я не хотела после рабочего дня опять тебя грузить одной и той же темой.

— И поэтому пошла напиваться в одиночестве.

— Да. Мне просто хотелось забыться. Вот я и забылась.

— Ага! Неплохо так забылась. Аж на член Стива запрыгнула, — пытаюсь разрядить обстановку насмешливым тоном, но не выходит. Лану сейчас ничем не развеселить.

— Я его случайно на улице встретила, когда такси пыталась поймать. Толком не помню, что именно произошло. Всё было как в тумане. Ко мне вроде кто-то начал приставать, и этот Стив помог отвязаться. А дальше я отключилась и очнулась уже у него дома.

— Так он воспользовался ситуацией, пока ты спала? — не верю, что спрашиваю это. Как и не верю в то, что Стив сотворил нечто подобное.

— Нет. Он ничего со мной не сделал. Я проспала только путь от бара до его квартиры. А очнулась, когда он никак не мог расстегнуть застежку на моих туфлях, чтобы уложить спать.

— Тогда как же получилось, что всё закончилось сексом?

Алана ещё раз выдыхает, стирая с щёк новые потоки слёз.

— Мне было так плохо в тот вечер, что я просто хотела почувствовать чьё-то тепло и ласку, а он так смотрел на меня, будто я любовь всей его жизни. Вот я и набросилась на него по пьяни, а проснувшись утром, сбежала раньше, чем проснулся он.

— Почему сбежала? Все было настолько плохо?

— Да нет. Наоборот. Если я всё правильно помню — секс был обалденный. Наверное, лучший в моей жизни.

Ничего себе!

Мои глаза, должно быть, сейчас выпрыгнут из глазниц.

Вот тебе и стесняшка, блин! Стив, оказывается, тот ещё тихий омут.

— Тогда почему сбежала?

— Ну ты же видела его.

— Видела. Симпатичный парень.

— Да. Но он такой… Такой… В общем, он же совсем не в моём вкусе. У нас ничего не вышло бы.

— Ну да! Как же я могла забыть, — закатываю глаза. — Порядочные парни тебе неинтересны. Тебе только хардкор подавай.

— Порядочные парни не трахали бы в хлам пьяную девушку!

— Даже святой трахнул бы девушку, которая сама на него вешается! А Стив в тебя по уши влюблён. Как тут было устоять?

— Вы только поглядите, как она его защищает! — язвительно фыркает Алана. — С каких это пор ты с ним так сдружилась?

— С тех же самых, в которых ты помешалась на своём козле.

— Не говори так про Мэтта. Он не козёл! Он не такой!

— Да такой, Лана! Такой! И ты радоваться должна тому, что вы расстались.

— Как я могу радоваться?! — она смотрит на меня, как на полоумную. — Мне так больно, что дышать с трудом получается! У нас с Мэттом всё было хорошо. Нет. Не хорошо. Прекрасно! Он не обидел меня ни разу. Мы вообще не ссорились до сегодняшнего дня. И то, сделали это только потому, что я устроила ему сцену без повода. Но потом мы помирились. И все опять должно было быть, как прежде. А тут вдруг вылетел этот дурацкий подарок и всё полетело к чёрту!

— Да не расстраивайся ты так. Поплачешь пару дней и забудешь. Впервой, что ли? — предельно мягким голосом пытаюсь успокоить Лану, да только получаю в точности обратный эффект — она вскакивает с кровати и разряжается ещё более горькими слезами.

— Нет! Не забуду! Я не смогу без него!

— До этого же как-то жила и сейчас сможешь.

— Нет! Не смогу! И поэтому ты должна будешь мне помочь всё исправить!

— Чего?!

Всё! Вот теперь от удивления мои глаза выпрыгнули и укатились в угол комнаты.

— Да, Рони, ты должна мне помочь! Ты должна поговорить с Мэттом и объяснить ему, что произошло недоразумение!

— И не подумаю! — на ноги вскакиваю и я.

— Рони, пожалуйста!

— Нет! Даже не проси меня о таком! Если тебе так хочется его вернуть, то делай это самостоятельно! Меня-то зачем в это впутывать?!

— Я бы не впутывала, если бы были другие варианты. Но их нет! Он наотрез отказался выслушивать мои объяснения, а на все мои звонки не отвечает!

Надо же, какой обидчивый! Подумать только. А меня, значит, лапать за спиной у Ланы нормально.

Вот скотина! Ненавижу!

И ведь подруге сейчас нет никакого смысла об этом говорить. Она, дура, точно решит, что я специально всё выдумываю, лишь бы отговорить её от примирения с ним.

— Прости, Лан. Но нет. Ты знаешь моё мнение о нём. И я ни за что не стану прикладывать руку к вашему воссоединению. И пусть сейчас ты расстроена, но поверь мне, через несколько дней тебя отпустит, и ты поймешь, что всё это к лучшему.

— Нет! Никакого лучшего без него не будет! Я люблю его! — с отчаянием кричит Алана, словно заряжая мне кувалдой по голове.

— Не говори ерунды. Не любишь ты его.

— Люблю! Очень люблю! И я не могу его потерять из-за такой глупости! Пожалуйста, Рони, помоги! — подруга подходит ближе и берёт мои ладони в свои — ледяные и дрожащие.

Она вся дрожит, будто в лихорадке, и плачет без остановки так сильно, что в печальных глазах уже полопались капилляры.

— Пожалуйста, помоги. Тебя он хотя бы выслушает. Меня точно не станет. К тому же он терпеть не может, когда я начинаю истерить, а мне так больно и страшно, что я не смогу сдержаться. Любой наш разговор однозначно кончится плохо, и он точно не вернется ко мне.

— Значит, так тому и быть.

— Нет! Не говори мне этого! Не надо, — она усиливает поток слёз, начиная прерывисто и учащенно дышать, чем начинает меня конкретно пугать.

— Успокойся, пожалуйста. Тебе нельзя так нервничать.

— Я не могу! Не могу! Не раньше, чем ты пообещаешь, что поможешь! Прошу тебя! Я всё что угодно потом ради тебя сделаю, только прошу, поговори с ним! — Алана до боли сжимает мои ладони и смотрит с такой мольбой, будто она умирающий от голода бездомный, отчаянно выпрашивающий милостыню у прохожего.

Глядя на неё, я четко осознаю, что она не успокоится, пока я не скажу ей то, что она хочет услышать.

Алана на грани срыва. Я вижу это. И видела уже неоднократно. Такое уже с ней случалось после ссор с родителями и… Алексом.

Всё, черт возьми, повторяется! Как я и прогнозировала.

И, к сожалению, как бы меня не выворачивало от мысли о разговоре с Уокером, я не вижу другого варианта, кроме как согласиться на абсурдную просьбу Аланы, лишь бы суметь успокоить её сейчас, не доводя дело до врачей и очередного приёма антидепрессантов.

— Ладно, — еле слышно выдавливаю из себя я, морщась так, словно только что вытащила лезвие из глотки.

— Точно? Ты поможешь? — с неверием перепрашивает Алана, и я слабо киваю. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! — вмиг приободрившись, восклицает она и крепко сжимает меня в объятиях.

— Пока ещё не за что.

— Всё равно спасибо! Ты у меня самая лучшая! Не знаю, что бы я делала без тебя!

— Шла бы разговаривать с ним сама, — сдавленно бурчу я.

— И он вновь послал бы меня к чёрту!

Чем бы сделал тебе любезное одолжение.

Однако об этом я решаю умолчать. Алана всё равно останется при своём мнении, что бы я ей ни говорила.

Ни три года назад, ни сейчас мне не удастся переубедить её в том, что она опять совершает огромнейшую ошибку.

А я опять иду у неё не поводу, даже не догадываясь, что в этот раз последствия будут несоизмеримо печальней.