От любви до ненависти и обратно

Тоня Ивановская, 2020

Что делать, если лучший друг стал врагом? А если девушка, которую любишь больше жизни, виновна в смерти родителей? На эти вопросы придется ответить молодому оборотню, мечтающему вернуть славу своему роду. И избалованной герцогине, которая в одночасье потеряла все: семью, титул, власть, дом, магию и даже последнее платье.Верн долго шел к трону, Грета всеми силами пыталась скрыться от Короны. В итоге они обречены друг на друга, а страна на самую несовместимую королевскую чету.

Глава 3

Гонения на оборотней продолжались уже двенадцать лет.

После той самой казни в столице стало неспокойно. Часть купцов уехала, особенно, когда король передал в казну все имущество семьи Стейнмунн. Никому это не понравилось. Раньше в деньги оборотней никто не лез. И если не было у покойника наследника, то все распределялось между членами общины. Но никак не уходило к магам. А когда золото ссыльных пошло на королевские нужды, несмотря на имеющихся родственников, большинство оборотней возмутилось.

Последовали мятежи и постепенный упадок купечества. Не то чтобы никого не осталось. Это не так. Но даже чужестранцы к ведению дел в столице относились с подозрением. Торговля чахла. Выхода из этого ни у кого не было. Король все больше делал ошибок, окружил себя подпевалами и пировал в остатках былой роскоши.

Ах да! Магия его оставила. Под страхом смертной казни об этом говорить запрещалось. Но не скрыть все же полностью. Нет ничего страшнее для мага, чем потерять силу. Беспомощность и пустота терзает все более и более болезненное тело. Возможно, потому король и запер себя во дворце с вельможами, не вникая особо в дела государственные. Наследника у него все так же не было. А последняя жена умерла пару лет назад от зимней лихорадки. Будущее еще недавно процветающей страны было обезличено.

Сейчас и сам Флидабург был обезличен. Уже которую неделю оплетали холодом метели. Город стал тускл и безлюден. Тускло было и во дворце, несмотря на богатые гобелены и золото. Казалось, серая угрюмость проникла в каждую комнату старого здания, в каждую щель заползла беспомощность Его Величества.

Грета стояла за одной из колонн в холодном тронном зале и мечтала поскорее убраться с нелепого представления. Король праздновал приближение зимнего солнцестояния. Хотя, заранее пировать было дурным тоном. Но королю было все равно. Он просто заливал в себя пиво и без конца ел, попутно рассказывая про былые подвиги. И Грета сильно сомневалась, что хоть один из них был в действительности. Но все слушали и жарко поддакивали.

Герцогиня терпеть не могла королевские попойки, считая свое присутствие на таких неприличных увеселениях оскорбительным. Все-таки она дочь верховной жрицы. А распутство и чревоугодие верой осуждалось. Король, слава богу, ее все еще не приметил, а потому был шанс избежать его гнусных шуточек.

Все дело в том, что молодая герцогиня так и не вышла замуж. Управляла делами отца и ничего менять не думала. Она совершенно свыклась с тем, что проживет свою жизнь в одиночестве, чем бесила короля и его приближенных. А еще характер у Греты в мать пошел. Холодная и горделивая. Если бы не этот пугающий норов, король, может, сам на ней женился. Отказать бы все равно не посмела. Но больной мужчина боялся пускать на трон колдунью, с которой в жизни не справится.

К слову, силы у Греты оказалось даже больше, чем у герцога. Отец этому радовался, вассалы короля шарахались. Может, еще поэтому к ней никто с замужеством не приставал и тем, что руководит огромными территориями, рудниками и поставками, не возмущался. Шуточки вот только король во хмелю придумывал. Но что с него взять? Полудохлая кукла, крепко вцепившаяся в ускользающую власть.

Она подождала еще немного и, когда услышала приглашение мужчинам пройти на стрельбище, осторожно удалилась. Звали мужчин, значит, ей следовать не обязательно. Грета поспешила вернуться домой, чтобы узнать, что там у отца случилось, раз он отправил ее на это дурацкое представление вместо себя. И ведь знает, что терпеть не может ходить во дворец. Хмурое здание с темным прошлым и безрадостным будущим.

Когда вошла в особняк, услышала, как родители ругаются. Такого не случалось уже много лет. Пожалуй, со дня казни оборотней Стейнмунн.

В тот день Вилма настаивала послать на поиски Верна дядю Фелана. Говорила, что граф точно найдет нечестивого и вернет в королевский суд. Отец отчего-то противился. Грета тогда думала, ему жалко мальчика. Но спустя годы размышляя над этим, пришла к выводу: отец не хотел, чтобы Верна поймали, по другой причине. Было нечто, чего ей не рассказывали. Что-то темное в прошлом оборотней. Боялись потревожить это маги. Потому схватить Верна ее отец не торопился.

Никогда герцог с ней об этом не разговаривал. Когда Грета подросла и сама начала спрашивать — уходил от ответа. Порой и ругнуться мог. Потому она решила не бередить эту рану и больше о Верне не вспоминала.

Теперь они снова ругались. Мать говорила, что отец не должен ехать. Что предвещает горе эта дорога и видение нехорошее богами послано. Реки крови по зеленым лугам запада.

“Куда же отец собрался? — спросила себя Грета и остановилась возле дверей, где они скандалили. — На запад? Что там на западе?”

— Заходи, Грета, — крикнул отец. — Герцогини не подслушивают.

Она вошла осторожно и поразилась лицу матери. Обычно собранная и по всем правилам вылощенная, сейчас жрица была измотана. Косы растрепаны, лицо белое с кругами под глазами темными. Переживала мать, предчувствие ее мучило. Даже силой удержать мужа пыталась, потому что герцог нервно сбрасывал паутину магическую.

— Куда ты, папа? — встревоженно спросила Грета.

— На войну, — ответила за него Вилма. — Новый князь запада на границе буйствует.

— Новый князь? — удивилась Грета и стала припоминать донесения.

К западу от них не было никакого более-менее крупного королевства. Разрозненные княжества людей, каждое со своей культурой и традициями. Плутали по лесам и болотам, жили охотой да скудным земледелием. В общем, ничего примечательного.

Однако лет пять назад стали доходить слухи, что молодой вожак у них появился. Не у всех, нет. Но потихоньку разные семьи под себя подмял и мелкие княжества объединил. Удивительно это. Еще говорили, что так ловко он всем в новообразованной стране управляется, что оборотни к ним подтянулись. Начали торговать там по условиям выгодным. Народ-то лесной мирный, особо ничем не избалованный. Дороги князь охранял как следует. Прогнал разбойников на юг, хотя, как это сделал, до конца не ясно. Разбойничали ведь оборотни. А людям с ними не справиться. Однако у князя получилось. Так и начала развиваться торговля, оттяпывая кусок пирога у Флидабурга. Князь вроде как оборотней от налогов избавил. В общем, хитрый там хмырь заправлял. Грете даже интересно было бы на него посмотреть. Только далеко. Больше месяца верхом. Хлопотно. Делец на отсталой окраине такого внимания не заслуживал.

— Подлец, — оскалилась Вилма. — На границе бунт устроил. Три храма сжег, будь он проклят!

— Что? — не поверила своим ушам Грета. — Зачем? Он же… Этот князь совсем смерти не боится?

— Все, Вилма, прекрати. Я поеду, и точка. — Герцог перевел взгляд на дочку. — Пойдем. Тебе поручения дам. Важные.

Герцог вышел из залы, а Грета последовала за ним.

— Хэйвуд! — бросилась догонять Вилма. — Не смей!

Он захлопнул перед ней двери и опрокинул засов.

— Пойдем, Грета. У нас мало времени.

Грета посмотрела на запертую в зале мать и поняла, что все это неправильно. Как-то странно ведут себя ее родители. Бунт у черта на куличках. Какой пустяк. Послать пару отрядов, пусть лесных дураков погоняют.

“Но отец едет сам. Почему? И мать обезумела, будто и вправду на смерть мужа отправляет”.

Они вошли в кабинет герцога, и тот достал неизвестные Грете бумаги.

— Что это?

— Почему не спрашиваешь, отчего именно я еду?

— Жду, когда сам расскажешь.

— Тогда читай, — он пододвинул ей стул и протянул бумаги.

Впервые Грета получила доступ к счетам дворца. При других обстоятельствах она бы растянулась в самодовольной улыбке: узнать секреты расходов Его Величества, что может быть любопытнее. Но сейчас сидела, листала и совсем не понимала, при чем тут западный князь и сожженные храмы.

— Не понимаю, — сказала Грета. — Король живет не по карману. И что дальше?

— А то, что город обезоружен, — вспыхнул герцог. — Мы уже давно не тратимся на армию, а то, что осталось, вконец растащили нерадивые служивые. Я один. И не могу уследить за целой страной. А король наставил везде своих пьяниц! — он шумно выдохнул. — Дела таковы, что в боевой готовности только наши войска и еще люди главных магов. И это только благодаря тому, что сами обеспечивали своих солдат.

— Ладно, я поняла, — Грета отложила документы. — И что с того? Ты серьезно боишься, что деревенщина каким-то чудом доползет до столицы?

Герцог зло на нее посмотрел.

— Все так плохо?

— У него наемники с юга. Знаешь, чем славятся?

Грета кивнула.

— А еще часть наших оборотней. Значит, в распоряжении точная и подробная карта города. Со всеми его тайными тропами. Если до Флидабурга доберется его армия, город обречен.

— По-моему, ты драматизируешь.

— Увы, нет, — сухо ответил герцог. — Но я нашел решение.

Грета посмотрела на отца внимательно.

— Мы дадим бой в одном ущелье. Задушим это отродье магией.

— Сколько магов ты хочешь взять? — занервничала Грета.

— Шестерых сильных. Семеро, если считать со мной.

— Сильных магов всего десять осталось.

— Знаю, но для построения ловушки мне нужны семеро.

— Я так понимаю, что трое оставшихся ― это я, старый барон и…

— Маркиз Улмус.

— То есть ты оставляешь столицу без армии, управления и магии?

— У столицы будут ты и маркиз, — вздохнул герцог. — А я вернусь уже через два месяца.

— Два месяца держать город без защиты и денег, помогая больному королю не разрушить его окончательно. Отлично, папа. Умеешь подносить подарки к зимнему солнцестоянию. Надеюсь, хоть на церемонии будешь.

— Нет. Сама справишься.

“Проклятье, опять с королем дни проводить”.

— Хоть дядю Фелана не забирай. А то я иссохну от скуки и раздражения.

— Он покинет столицу, — холодно ответил герцог. — Но не со мной. У него другое задание.

***

Когда герцог добрался до запада, он понял, что его предали.

Вместо шести здоровых и сильных магов с небольшой, но хорошо обученной и вооруженной армией, прибыло лишь трое. Одним из них был старый барон, который, герцог надеялся, поможет Грете с управлением в будущем. Но барон приехал. После того как ему донесли о плачевном состоянии войска герцога, не смог старый воин отсиживаться в своем замке.

По правде сказать, больше всего герцога тревожило не отсутствие большой армии. Его беспокоило, что магии не хватит для ловушки, которая им хитроумно придумана. Четверых для успешного нападения не хватит. Не сожжёт войско магия. Их слишком мало, а оборотни ― сильные противники. К несчастью, и среди наемников с островов практически все оборотни.

“Как они посмели не приехать? Зачем предали короля ради чужеземца? И откуда у князя столько денег, чтобы подкупить старые династии?”

— Мой лорд, — прервал размышления герцога его оруженосец. — Послание с запада. Князь встречу просит.

— Когда?

— На закате. Вроде как мира хочет.

— Не хочет он мира, — герцог еще раз окинул взглядом ущелье. — Проклятье! Мне бы хоть парочку, хотя бы средних. Чтоб удержали, чтобы не дали вырваться…

— Так что ответить? — отвлек его снова оруженосец.

— Пусть выбирает место. Послушаем, что этот князь предложит.

Встречу организовали в небольшом походном шатре на территории запада. Герцог не боялся молодого правителя еще более молодого государства. Было интересно, верны ли его догадки. Встречаться с ним незнакомцу ведь ни к чему. О мире говорить? Пытаться подкупить? Слава о герцоге ходила далеко за пределами королевства. Потому стареющий маг подозревал, что за личиной князя скрывается совсем не лесной вожак, внезапно заручившийся поддержкой. К тому же, неспроста оборотни помогают армии с окраины.

Его домыслы подтвердились, когда сидящий напротив рыцарь снял шлем, изрисованный символами Зверя. Молодое лицо старой крови со знакомой герцогу мужественностью.

“Стейнмунн. Чистый Стейнмунн”, — подумал маг и поздоровался.

— Рад видеть, дядюшка Хэйвуд, — сказал Верн и налил вина в кубки. — Действительно рад видеть. Не лукавлю.

— Хотел бы я сказать то же самое, — признался герцог и принял напиток.

— Жалеете, что не убили?

— Жалею, что по такому поводу.

— Что поделать? — Верн хлебнул вина и долго смотрел на герцога. — Вы постарели.

— Забот много.

— Я пришел предложить вам сдаться.

Герцог вскинул брови.

— Не принимайте как оскорбление. Я ведь знаю, что у вас солдат не хватает. Переходите на мою сторону.

— Да-а, — протянул герцог. — Позабыл ты меня, раз такое требуешь.

— Очень хорошо помню. И помню, что вы гораздо разумней любого из магов королевства. Я пришел забрать свое по праву. Вам ли не знать, что это правда. Я подарю королевству западные земли. Разве не заслужил я почести? Не заслужил вашей верности?

— Я присягнул королю. И он пока не умер.

— Это пока.

— В этом-то и дело, — озабоченно сказал герцог. — Ты делаешь все ту же ошибку. Как отец. Слишком торопишься, — он посмотрел в глаза оборотню и строго спросил: — Зачем ты сжег те храмы? Хочешь отобрать власть ― подождал бы смерти правителя. Недолго ему ведь осталось. Дал бы купцам заработать, а вельможам пообещал западные земли, они бы сами тебя на трон посадили. Все устали, армия обессилела, магия не защищает. Страна тонет в бедности. А ты? Устроил резню на границе? Сестер богов сжег в их обителях?

— Я никого не жег!

— А болтают обратное.

Верн молча пил вино.

— Откуда у тебя столько золота?

— Друзья помогают.

— И что это за друзья такие? Оборотни?

— Нет.

— Что ты пообещал им? Землю? Власть? Душу?

— Ничего.

— Действительно друзья, — усмехнулся герцог.

— Не сдадитесь?

— Никогда не передам власть мятежнику.

Верн поставил кубок и направился к выходу. Однако остановился.

— Быть может, дадите мне совет? Как будущему правителю.

— В будущем будь хладнокровнее. Маги оборотней сильнее, потому что используют вашу вспыльчивость.

Верн ухмыльнулся и откинул полотно шатра.

— А еще… — остановил его герцог. — Держи врагов на виду.

Верн развернулся к магу и злобно улыбнулся.

— Это потому вы позволяли мне болтаться в вашем доме?

— Я предвидел разные варианты.

— А этот предвидели?

Герцог не ответил.

— Я хотел вас убить все эти годы, — признался Верн. — Даже мечтал.

— Знаю.

— Вы так пламенно выступали на суде. Я ведь искренне верил, что мой отец для вас друг. Но после суда…

— Хм, так и знал, что ты прячешься где-то во дворце. Твой отец — мятежник. Я не защищаю мятежников.

— Храмы я сжег пустые. И получил от этого удовольствие. Был зол. На всех вас. Жаждал крови магов. Вашей ― в особенности. И Вилмы, которая могла бы изменить приговор, но не стала. Правда, когда вернулся на свою землю и увидел всю эту… разруху. Вы оказались не так важны. Не собираюсь ждать, когда горстка магов соизволит позвать меня на мой собственный трон. Он мой. По праву рождения. Это самое главное. Не месть вам или кому бы то ни было. Я король оборотней. И я принесу славу своей династии и своему народу.

— А говоришь, я пламенно выступаю. Куда мне до такой страсти. Какой зверь?

— Лигр. Черный лигр.

Герцог улыбнулся. Его воспитанник вышел из шатра, а старый маг подумал: “Значит, правдиво предсказание оборотней”.

***

Верн шагал по смятой сухой траве, переступая через своих и чужих солдат, и думал: с чего все покатилось к чертям? Раньше необузданность оборотней с островов его вдохновляла — не противоречила неутолимой ярости, по крайней мере — но сейчас он ощущал, что потерял над ними контроль. А может, и над собой. Верн шел по поляне, высушенной заморозками и омертвелой после сражения. Прошел мимо тлеющих знамен дома Триллиум, а увидел подросших мальчишек, которые бегали когда-то по улицам Флидабурга, помогали отцам на рынке, таскались с малышней, мечтали о военной службе.

— Вот и домечтались, — мрачно сказал Верн.

— Ты чего хмуришься? — прервал его мысли Оберон.

Высокий, ничем не возмутимый рыцарь. Верн никогда не понимал, как ему удается так безразлично относиться ко всему в мире.

Они познакомились много лет назад, когда Верн прятался в лесах запада. Оберон с братьями накормили, приютили, успокоили. А когда был готов, осыпали золотом. Ничего не попросив взамен. Просто исполняя волю Зверя. В чем заключалась его воля, Верн не спрашивал, где-то в глубине души понимая, что им самим до конца не известно.

— Заплати южанам и гони их в шею, — грубо сказал Верн.

— Спятил?

— Не хочу, чтобы они мне столицу в крови утопили.

— Это война. На ней умирают. Да что с тобой?

— Скажи мне, Оберон, когда мы войдем во Флидабург, у нас с тобой есть хоть крошечный шанс сдержать наемников, чтобы они мне половину города не перерезали? А что с женщинами сделают? Это ведь мой город. Мои люди.

Оберон встал напротив Верна и пожал плечами.

— Ты, получается, хочешь все вот так закончить? Распустить армию и вернуться в княжество?

— Конечно, нет, — нахмурился Верн.

— Тогда в чем дело? Твои люди не обучены, их мало. Что ты сможешь без южан? Подойдешь к городским воротам, постучишь, и тебя на радостях впустят?

— Надо сделать так, чтобы впустили.

— Угу. Дерзай!

Он прошелся немного и засмеялся.

— Нет, ну даешь! Только слава пошла про Черного князя запада, а он…

— Что за слава?

— Да как положено. Говорят про то, что свирепый. Про храмы эти идиотские мелют. Осквернитель веры! Во как. А после сегодняшнего, думаю, судачить будут без умолку.

— Выходит, на том столицу завоевывать и поедем.

Оберон посмотрел на него с недоверием, и тотчас их прервал один из оруженосцев.

— Там лорд Триллиум. Вы просили доложить, если найдем его.

— Где? Жив? — спросил Верн.

— Пока жив. Несут к вашему шатру, как просили.

Верн бросился к своему лагерю. Он приказал не убивать магов — слишком большая потеря для королевства, — но Хэйвуд спустился с вершины, как только стало ясно, что магия оборотней не сдержит. Больше герцога не видели. Верн знал, что маг не сбежит — только парочка поддалась такому соблазну — потому и бросил людей на поиски.

— Дядя Хэйвуд, — позвал Верн герцога, когда подошел к его вспоротому телу.

— Принц оборотней, — тихо откликнулся тот. — Ты победил. Отличная была битва, хоть и быстрая, — он криво улыбнулся, посмотрев на ранение. — Хорошо, что я маг. Могу избежать предсмертных мучений.

— Не торопитесь умирать. Вы мне еще пригодитесь.

— Э нет, мальчик… Это был большой камень. Забавно, ведь его бросил один из ваших подростков. Даже не в меня, а я не успел. Мы воспеваем гибель на поле боя, но на войне всегда умирают глупо, — он закашлялся. — Ответь мне…

— Слушаю.

— Как? Нравится? Получаешь удовольствие?

— Нет.

— Это хорошо. Понимаешь, что будет дальше?

Верн сел рядом и кивнул.

— Все то же самое, только с простыми крестьянами, — сказал герцог.

Верн молчал. Наблюдал, как ворожит над герцогом лекарь, но уже понимал, что все это совершенно бессмысленно. Маг умер очень быстро, а оборотень посидел немного и, вернувшись в шатер, стал выбирать оружие.

— Верн, все закончилось. Зачем тебе эта алебарда? — спросил Оберон, который до того рассматривал карту королевства и наслаждался вином.

— Надо, — ответил Верн и вышел из шатра.

Оберону стало любопытно, что задумал его вспыльчивый подопечный. Он отложил кубок и вышел наружу.

Верн стоял рядом с телом герцога и читал похоронную молитву магов. Западник понятия не имел, откуда оборотню известны такие тексты.

— Что ты делаешь? — спросил Оберон.

— Становлюсь чудовищем.

И Верн отсек голову герцогу.

— Ух! Не боишься? — спросил Оберон.

— Чего?

— Что вернется к тебе призраком и будет мстить за осквернение.

— Нет. Хэйвуд жизнь положил на то, чтобы в стране войны не было. А я одну из них закончу. Прямо здесь и сейчас. И если для этого пришлось осквернить тело, его вряд ли это расстроит.

— Как скажешь.

Верн развернулся к другу и передал голову.

— Отпусти наемников и распусти слухи. На моей стороне почти все провинции. Запугай сомневающихся. Я убил самого сильного мага, думаю, никто излишне противиться не будет. Останется просто дойти до столицы.

— И ее взять, — уточнил Оберон.

— Если успеем до того, как все поймут, что у меня нет большой армии, это будет несложно. У Флидабурга нет солдат. Кто бы там ни был, как-нибудь договоримся.

Оберон не был уверен в этом решении, хотя спорить не стал. Его миссия ― помочь Верну получить корону, но способ выбирает принц. Хочет рискнуть — его дело.

Именно поэтому Оберон молча уложил голову в ящик и направился к своим людям. Надо передать послание. И надо сделать это так, чтобы ни у кого не осталось сомнений в беспощадности молодого оборотня.

В это время далеко-далеко отсюда измотанная кошмарами жрица утратила связь с супругом. Вилма смотрела на брачный браслет без пламени и плакала, когда вдруг ее озарило предвидение.

— Теперь ты понимаешь, почему нас покидает магия? — спросило ее привидение, перешагнувшее порог святилища.

Вилма посмотрела на невысокую девушку, которую совсем не смущали обереги от призраков, и заметила брачный браслет в виде коршуна.

— Так ты и есть Трина? — поразилась верховная жрица.

— Сильным магам пора уходить. Мы и так слишком долго живем на земле оборотней.

— А как же Грета?

— Тебе нужно отдать ей свою силу. Но ведь и это тоже видела, — улыбнулась Трина. — Пора, Вилма. Маги должны покинуть это место.

Призрак развеялся, а жрица в последний раз помолилась за жителей города. Затем она взяла ритуальные чернила, нарисовала на теле нужные символы и, забравшись на башню главного храма, спрыгнула.