Легенды зачарованных островов Атлантики

Томас Вентворт Хиггинсон, 1898

Во все времена и для всех мореплавателей остров на другом берегу океана был чем-то особенно привлекательным. Само его существование было овеяно магией для всех исследователей. В данной работе легенды об островах Атлантики представлены строго в порядке распространения. Вначале представлены легенды, зародившиеся рядом с европейским побережьем, затем легенды об островах в открытом море, таких как остров Св. Брэндана или Антиллии, и об островах практически у побережья Америки, как остров Демонов или Норумбега.

ТАЛИЕССИН ПРЕКРАСНЫЙ

Давным-давно в Атлантическом океане недалеко от берегов Уэльса лежали зачарованные острова. Даже сейчас некоторым рыбакам кажется, что они их видят. На одном из таких островов жил мужчина по имени Тегид Воил и его жена по имени Кардивен. Был у них сын, самый уродливый мальчик в мире, и Кардивен придумала как сделать его привлекательнее, научив его всевозможным премудростям. Она была великой колдуньей, поэтому она решила приготовить в большом котле всю известную мудрость для своего сына, чтобы знал он все на свете и мог предсказывать будущее. Она подумала, что люди будут ценить ее сына несмотря на все его уродство. Она знала, что для того, чтобы получить три благословенные капли воды мудрости, которые она так желала, варево в котле должно было постоянно кипеть один год и один день.

Поэтому она приказала мальчику по имени Гвион мешать варево, а слепому по имени Морда поддерживать постоянно огонь. Она заставила их дать слово, что варево будет кипеть, не переставая весь год и один день. Сама она продолжила собирать магические травы и добавлять их в котел. Однажды, когда год был практически на исходе, случилось так, что три капли варева вылетели из котла и упали Гвиону на палец. Капли были ужасно горячими, и он сунул палец в рот. Как только он попробовал их, он понял, что капли, на которые было потрачено столько сил, волшебные. Благодаря их волшебству он тут же увидел, что должно случиться, и особенно то, что колдунья Кардивен никогда его не простит.

Гвион бежал. Котел раскололся на две части, все варево вылилось, отравив нескольких лошадей, что его попробовали. Лошади эти принадлежали королю по имени Гвиддно. Вернувшись Кардивен увидела, что целый год работы пропал даром. Схватив палку, она сильно ударила слепого Морду по голове.

— Я невиновен. Это не я сделал, — закричал он.

— Это правда, — ответила Кардивен, — меня обокрал мальчик Гвион. И она кинулась в погоню. Увидев ее, Гвион решил убежать, обернувшись зайцем, но она превратилась в борзую и кинулась за ним. Добежав до воды, мальчик стал рыбой, но она обернулась другой рыбой и погналась за ним под водой. Он превратился в птицу, а она стала ястребом, не давая ему отдохнуть в небе. Когда она уже схватила его, Гвион увидел кучу просеянной пшеницы на полу амбара, и упав вниз он стал одним из зернышек. Обернувшись черной курицей с высоким хохолком, Кардивен выскребла его и съела. Когда Гвион вновь стал мальчиком, он был настолько красив, что Кардивен не смогла его убить. Она надела на него кожаный мешок и бросила в море на милость Бога. Случилось это 29 апреля.

У Гвиддно рядом с замком была запруда, где каждый день в мае он вылавливал рыбы на сто фунтов. Был у него сын по имени Элфин, самый несчастный и неудачливый человек на свете. Однако, в этом году отец решил поручить сыну выловить всю рыбу из запруды, и посмотреть может удача преподнесет ему что-нибудь с чем можно начать новую жизнь.

Когда Элфин подошел к запруде, человек, следившей за ней, сказал с горечью, — тебе никогда не везет. Нет там ничего кроме кожаного мешка, который зацепился за один из шестов.

— Откуда нам знать, — ответил Элфин, — что там нет ничего, что может стоить ста фунтов?

Достав мешок и открыв его, человек увидел лоб мальчика и сказал Элфину, — смотри какой красивый.

— Назовем его Талиессин, — ответил Элфин. Он поднял мальчика и печально посадил его на коня позади себя. Конь Элфина бежал плавно, и казалось, что мальчик сидит на самом удобном в мире стуле. Пока они ехали красивый ребенок сочинил для Элфина песню.

"О благородный Элфин,

Утри свои слезы.

Сегодня счастливейший день из всех,

Что когда-либо были.

Хоть ты без улова вернулся,

Печалиться нету причин.

Я мал, но мой дар бесподобен.

Всевышний творит чудеса.

Дает он богатство счастливому мужу,

Сокровища гор, рек и морей, несет тебе он.

Элфин, достопочтенный,

Грустить не по-мужски.

Не предавайся горю, а в Бога верь.

Верь в его премудрость и не пророчь беду.

Хоть мал и слаб я, но однажды,

На океанском берегу, я пригожусь тебе.

Когда беда придет, ценнее окажусь я,

Чем сотни три форелей.

О Элфин высокочтимый,

Не печалься об этом несчастье.

Хоть слаб я, но несет язык мой благо.

Доколь я твой защитник, ничего не бойся".

Елфин спросил, — ты человек или дух?

В ответ мальчик пропел о том, как спасался от колдуньи:

“Я быстро бежал, бежал как лягушка.

Летел как ворона, без отдыха и передышки,

Я бежал столь же быстро как молния,

Я бежал как косуля, как волчонок, как волк по степи;

Я бежал как лиса, петляя следы.

Я летел как ласточка, но без толку.

Я бежал как испуганная белка,

Как железо в огне, как стрела, как

Дерущийся бык, как кабан по равнине,

Был я зерном, но был схвачен и брошен в мешок,

И в бездонное море был брошен.

Но судьба оказалась ко мне благосклонна,

И свободу Господь даровал".

Наконец Элфин и Талиессин добрались до замка.

— Хорош ли бы улов в заводи? — спросил Гвиддно.

— У меня есть кое-что получше.

— Что же это? — спросил отец.

— У меня бард. — Ответил Элфин.

— Боже, какой в нем прок? — воскликнул Гвиддно. Но на эти слова Талиессин ответил, что он принесет пользы намного больше, чем запруда.

–Такой маленький, а так отвечает! — воскликнул царь.

С этого дня Элфину всегда все удавалось. Он и его жена с лаской и нежностью заботились о Талиессине, и мальчик жил с ними до тринадцати лет. Пока однажды Элфин не отпавился с рождественским визитом к своему дяде, могущественному королю Мэлгвину, который устраивал пир. Было на пиру двадцать четыре барда, которые воспевали красоту королевы и говорили, что нет на земле женщины прекрасней жены короля, и нет никого мудрее двадцать четвертого барда. Все согласились с этим, однако, Элфин сказал, что самая красивая королева — его жена, да и самый мудрый бард его. За эти слова был Элфин брошен в темницу. Услышав вести, Талиессин покинул дом, чтобы пробраться во дворец и освободить своего приемного отца, Элфина.

В те времена был обычай, что короли ели в большом зале в окружении лордов и бардов, которые прославляли величие и славу монарха и его рыцарей. Талиессин сел в укромный уголок и стал ждать пока пройдут мимо него все двадцать четыре барда. Когда мимо мальчика проходил очередной бард, Талиессин делал страшное лицо, прикладывал палец к губам и шептал “Блерм, Блерм”. Подходя к королю, барды один за другим, вместо того, чтобы восхвалять его и его рыцарей бормотали “Блерм, Блерм”. Король был поражен и подумал, что барды пьяны. Поэтому он отправил к ним одного из своих лордов, чтобы тот напомнил, где она находятся. Однако, ничего не помогло. Барды постоянно твердили одну и туже ерунду до тех пор, пока король окончательно не рассердился и не приказал одному из своих солдат так треснуть главного барда метлой, что тот упал на стул. Главный бард поднялся, встал перед королем на колени и сказал, — о, благородный король, да будет тебе известно, что мы онемели не от выпивки, а от влияния духа, который сидит в углу в образе ребенка. — Тогда король приказал привести Талиессина и спросил мальчика о том, кто он такой.

Талиессин ответил:

"Господин, я бард Элфина.

А моя родина — страна летних звезд.

Я странник, чей род неизвестен.

Я вырос в Божественной стране.

Я учитель всех премудростей.

Я могу управлять всей вселенной.

Изначально я был маленьким Гвионом,

А теперь я Талиессин".

Король и его свита очень удивились, так как никогда не слышали ничего подобного от детей. Тогда король призвал своего главного барда, чтобы тот ответил Талиессину, но бард смог произнести только: ”Блерм”. И никому из других бардов тоже не удалось ничего сказать. Король приказал Талиессину спеть еще, и тот произнес:

"Угадай, что это за

Сильное существо, что было до потопа,

Без плоти, без костей,

Без вен, без крови,

Без головы, без ног;

Он ни старше, ни моложе

Чем в начале;

Великий Боже! как море белеет

Когда все начинается!

Велики его порывы

Когда он приходит с юга;

Велики его испарения

Когда он ударяет по побережью.

Он в поле, в лесу,

Без рук и без ног,

Без признаков старости,

Он также настолько широк,

Как поверхность Земли;

Он не рождался,

Его и не видно.

Коли Бог пожелает,

То он вызовет ужас.

На море и на суше

Он не видит и не виден.

Его курс окольный,

И не придет, когда захочется.

На суше и на море

Он необходим.

Ему нет равных,

Он многогранен;

Ничто его не остановит.

Налетает с четырех сторон.

Это вредно, это полезно;

Он там, он здесь.;

Он не распадется,

И ничего не вылечит;

Он не будет страдать за свои деяния,

Одно существо подготовило его,

чтобы отомстить Мэлгвину Гвинедду".

Пока он пел, в замок ворвался ветер такой силы, что король и знать испугались, что стены замка обрушаться им на головы. Они поняли, что Талиессин не просто пел песню ветра, но у него была сила управлять стихией. Король немедленно приказал привести Элфина из башни и поставить перед Талиессином. Цепи упали на пол и Элфин был свободен.

Когда они поехали от двора, король и его придворные поехали с ними, и Талиессин предложил Эльфину устроить скачки с королевскими лошадьми. Было выбрано двадцать четыре лошади, и Талиессин взял двадцать четыре ветки остролиста, которые он обжег, и приказал юноше, который должен был ехать верхом на лошади Эльфина, отпустить всех остальных, и наказал ему, чтобы когда он догонит каждую лошадь, ударить ее веткой остролиста и бросить ветку вниз. Потом он велел ему посмотреть, где споткнется его лошадь, и бросить там шапку. Выиграв скачку, Талиессин привел своего хозяина к тому месту, где лежала шапка, и приказал рабочим выкопать там яму. Когда они прокопали достаточно глубоко, они нашли котел, полный золота, и Талиессин сказал, — Эльфин, это моя плата тебе за то, что ты вытащил меня из воды и воспитывал до сих пор. — И до наших дней в этом месте бьет ключ.