Поту сторону времени. 3 часть. Готов на все

Тира Видаль, 2022

Динамичный клиповый фентези роман-катастрофа перенесет вас в опасный мир колдовства и магии. Молодой обычный провинциальный парень Матвей Тарсия, потерпев финансовый крах становится на путь колдовства. Выбранный из сотен тысяч таких же «неудачников», он достигает невероятных успехов в колдовстве и может вершить судьбы людей, покорять своей воле стихии. Однако богатство и власть делают его жестоким не только по отношению к чужим людям, но и к собственной жене. Измученная его придирками и унижениями, девушка начинает новую жизнь, попадая в невероятные и опасные ситуации. Парень становится виновником гибели сотен людей, он без сожаления уничтожает своих врагов, но делает это настолько умело, что даже опытный полицейский не может предъявить ему обвинения. Но перейдя грань дозволенного, Матвей вызывает гнев своих покровителей. Расплата за грехи и гордыню приходят к колдуну незамедлительно. Посланный с ответственной миссией в таинственный город, он одерживает победу и… терпит полное фиаско

Как только городские часы на старой часовне пробили шесть часов утра, и сторож открыл тяжелые ворота городского кладбища, безумная толпа, хлынула внутрь. Люди, утомившиеся многочасовым ожиданием, бестолково забегали по тропинкам наскакивая и сбивая друг друга. Кто-то перескакивал через оградки, чтобы сократить путь между рядами, на ходу читая полустертые надписи на могильных памятниках, кто-то лихорадочно сновал от одной могилки к другой в поисках того единственного захоронения, ради которого и образовалась вся эта кутерьма.

Вдруг со страны ничем не приметного уголка старой части погоста раздался истошный крик:

— Здесь, нашел!

И тут же со всех сторон, отталкивая друг друга, с дикими воплями, люди ринулись на зов. Десятки рук потянулись к простому холмику свежей земли, на которой еще не пожухла трава, выдернутая с корнем, и не примялись несколько небрежно брошенных лап ели.

Обезумевшая толпа накинулась на могилу. Деревянная табличка с именем хозяина отлетела в сторону и с глухим стуком ударилась о железную ограду соседнего захоронения. Скрюченные грязные пальцы с остервенением заскребли по рыхлому песку, перемешанному с глиной, стараясь раскопать могильную яму. Липкие комья земли полетели во все стороны.

Не обращая внимания на удары, грязь, неприятный запах прелой земли, люди лезли по головам и спинам тех, кому повезло оказаться ближе к цели. Каждый хотел дотянуться до заветного бугорка. Чтобы попасть в первые ряды люди не гнушались средствами. В ход шли кулаки, локти, ногти и даже зубы.

В считанные минуты «старатели» добрались до темно-красной крышки лакированного гроба. Несколько человек не сумев удержать собой напирающую толпу, свалились в яму, прямо на вожделенную домовину, и тут же сверху на них отчаянно ругаясь полетели еще десятки страждущих. Образовался тугой клубок из рук, ног, голов, доверху наполнивший двухметровую яму телами живых, с переломанными конечностями. Тот, кто оказался в самом низу отчаянно пытался выбраться из душной тесной ловушки, карабкаясь на поверхность и сдирая пальцы в кровь, по спинам и плечам тех, кто оказался выше и еще умудрялся держаться на ногах. Но этих смельчаков тут же опрокидывали обратно новые ряды наступающих. Более слабых отбрасывали назад в толпу и они, яростно размахивая руками требовали пропустить их обратно. Толпа неистовствовала. Меньше всего живые в эту минуту напоминали живых. Больше похожие на разъяренных потревоженных утренним рассветом зомби, люди рычали, выли, матерились, не стесняясь щипали, пинали и толкали «соперников».

Наконец гроб достали из могилы, и вывернутая с петель крышка шлепнулась в опустевшую яму. Тут же толпа с удвоенной силой набросилась на долгожданный трофей. Тело, выдернутое из гроба, едва тронутое тлением, начали рвать на куски. Каждый мечтал добыть себе хоть маленький палец, хоть клок волос, хоть желтоватый ноготь. Голова трупа, оторванная от тела, покатилась под ноги и люди устремились к ней, вырывая «святую драгоценность» друг у друга с такой яростью, на которую только были способны.

В придорожную пыль полетели кости с ошметками синеватого мяса. Мертвую плоть хватали, пряча в карманы, за пазуху или просто сжимая в кулаке.

Получившие кусочек тела, тут же бросались вон с кладбища, боясь, что добытую с таким трудом реликвию отнимут те, кому не досталось ничего.

В считанные минуты гроб разнесли в щепки, а от тела остался лишь клок светлых волос, застрявший среди травы, да маленькая запонка с отломленной дужкой.

Кладбище опустело, а сторож еще долго не мог прийти в себя от увиденного. Он, с трудом шевеля пересохшими губами, пересказывал жуткую сцену стражам правопорядка, заливая речь водкой и хрустя соленым огурцом, поминутно крякая и тряся жиденькой бороденкой, по которой стекали капли огненной жидкости, вперемешку с соплями и слюнями. И если бы не следы недавней вакханалии, ему с трудом бы поверили, так невероятно было то, что он поведал…

Место события оцепила полиция, но вездесущие журналисты невзирая на запреты умудрялись пролезть через полосатую ленту к зияющей пустотой яме и щелкали камерами фотоаппаратов. Репортеры, расположившись неподалеку вели свои репортажи, перебивая своих конкурентов.

Вся страна, забросив дела, припала к экранам телевизоров, внимая и поражаясь дикости произошедшего. Граждане, с нетерпением ожидали новостей, завидуя тем, кто побывал на месте событий. Потом еще долго люди переговаривались между собой, смакуя версии и строя догадки…

Годом ранее.

День на редкость выдался неудачным — под стать погоде. Хмурые тучи заволокли все небо. Мелкий осенний дождик моросил с утра. Порывы ветра бросали холодные капли прямо в лицо, заставляя прохожих поднимать воротники и плотнее кутаться в теплые плащи.

На душе у Матвея тоже кошки скребли. Где набрать кругленькую сумму, которую он задолжал крупному авторитету с тех пор, как его уволили с работы по сокращению штатов.

Матвей вырос в неполной семье. Отец ушел, когда сыну едва исполнился год, и с тех пор ни показался ни разу. Трудно сказать, жив ли он вообще. Мать горбатилась на двух работах, впрочем, как и большинство женщин их городка. В начале нового века ей наконец улыбнулась удача — в подземном переходе, где она подрабатывала, продавая газеты, после целого дня работы на единственном в городе машиностроительном заводе, к ней подошел пожилой, аккуратно одетый мужчина, с длинной седой бородой и, не глядя, вынув из кармана пару купюр, попросил продать ей вечерний выпуск «Сплетницы» — так называли в народе местную городскую газету. Женщина не удержалась и спросила, как такой элегантный мужчина попал в местную подворотню. Мужчина ухмыльнулся и внимательно поглядев на усталую, но еще довольно молодую женщину ответил:

— Кто знает куда заведет судьба своих детей через час, день или неделю… Пути господни неисповедимы.

— Да бросьте… — скривилась женщина. — Какая судьба? Какие пути Господни? Вы еще скажите о торжестве справедливости, или о том, что каждый творец своего счастья…

— А Вы не верите? — также тихо спросил странный собеседник.

— А Вы не видите? — вопросом на вопрос ответила женщина, разведя руки в стороны.

Мужчина пробежал глазами по обшарпанным стенам, по ее неприглядному облику, повернул голову в сторону двух старых попрошаек по соседству с ней и разудалого старичка в стеганой фуфайке, лихо наигрывавшего нехитрую мелодию на такой же старой, под стать ему, гармошке. Редкие прохожие кидали медяки в его шляпу, стоявшую тут же неподалеку.

Свет тусклой лампочки отбрасывал блики на худощавое лицо женщины, и оно казалось мертвенно-бледным и изможденным.

— Давайте встретимся через полчаса в кафе за углом. — пробормотал он и не дожидаясь ответа скрылся в извилинах «подземки».

О чем шла речь при встрече двух таких разных людей, так и осталось тайной. Но с тех пор дела Екатерины Семеновны Тарсия пошли в гору. Она уже не пропадала на работе сутками, все больше уделяя внимание маленькому сынишке. В доме появились новые вещи, современная техника, машина, пусть и подержанная, но все же вполне презентабельная. А спустя несколько лет семья, мать с сыном переехали в просторную двушку в центре города.

Откуда взялись эти деньги, Екатерина Семеновна так и не сказала, все тянула с ответом, отводя взгляд и меняя тему разговора всякий раз, когда сын начинал ее расспрашивать. Два года назад мать внезапно собралась в командировку, оставив сыну приличную сумму денег на карманные расходы… И с тех пор о ней ничего не было слышно.

Матвей написал заявление в розыскной отдел полиции, но там только развели руками, признав мать пропавшей без вести. Тогда он обратился к частным детективам, экстрасенсам и бабкам-ворожкам… Пытался сам наводить кой-какие справки, но все без толку. Никаких зацепок, словно и не было человека… Истратив последние деньги, Матвей бросился на поиски работы. Но не имея ни опыта, ни стажа, ни мохнатой лапы, его порывы так и не увенчались успехом. Тогда он с товарищем решил открыть собственное дело, но и это не принесло особых доходов.

Вот тогда-то он и обратился к местному авторитету Астаху. И тот, пожалев парня, а может, решив сделать на него ставку, выдал тому солидную сумму.

Матвей, радуясь, как ребенок новой игрушке, влетел в дом друга потрясая толстым портфелем и они, поразмыслив, купили придорожный автосервис. Целый год обустраивали новое место. Пристроили подсобку для мойки машин, открыли небольшое кафе…

И тут выяснилось, что ребята из столичного города претендуют на это место. Идти с жалобами и просить помощи у Астаха Матвей постеснялся, тот и так сделал для их бизнеса немало, и решил сам разобраться с наглыми соперниками… А утром, едва успев умыться и попивая жиденький кофе, увидел по телевизору сводку новостей, где на фоне пылающей автомастерской, молоденькая девушка-ведущая поведала о внезапном пожаре на повороте в город.

Матвей остолбенел. Сердце ухнуло куда-то вниз. Скулы неприятно свело судорогой. Шлепнув на стол чашку с недопитым кофе, он ринулся к месту событий.

Все оказалось еще страшнее, чем в репортаже смазливой девчонки. Он упал на колени перед догорающим зданием и застыл в немом исступлении, не в силах осознать происшедшее.

Целую неделю он ходил как во сне, не понимая, что делает, что говорит, не обращая внимания на окружающее. Друг спешно покинул город, оставив Матвея самому разбираться с кредитором. И тот не заставил себя долго ждать. Уже через два дня в квартире раздался звонок старого телефонного аппарата и Астах, выразив искреннее соболезнование его горю, напомнил о долге.

— Астах, прости, ну ты же понимаешь, что денег у меня нет. — промямлил Матвей.

— Лапуля, — слащаво протянул тот, — договор есть договор, его надо исполнять, даже если рухнет небо… Сроку тебе две недели… — и он положил трубку. Матвей устало опустился на стул. Рука сама непроизвольно потянулась к банке недопитого теплого пива. Хлебнув противную жидкость, Матвей скривился и отставил жестянку в сторону, затем медленно прошлепал на кухню и открыл холодильник.

На полке лежал последний кусок засохшего сыра, да пара заплесневелых корок хлеба.

— Черт! — он громко со вздохом хлопнул дверкой. Старенький холодильник жалобно хрюкнул. — Черт, черт! — неожиданно Матвей со злостью саданул пивной банкой о стену, и по засаленному кафелю потекли ржавые потеки.

Когда-то в начале двухтысячных этот кафель был супермодным дизайном любого интерьера. Матвей помнил, как они с матерью надрываясь тащили заветные коробки с поблескивающей на солнце плиткой, и даже не чувствовали тяжести. Для их городка это была такая немыслимая роскошь. С какой любовью мать каждое утро протирала влажной салфеткой голубые квадратики с мелким узором, а он, еще совсем маленький мальчик подходил и нюхал слегка уловимый запах клея. И этот запах казался ему самым вкусным. Он не забудет его никогда — запах уюта, запах исполнения желания и достатка. Это было десять лет назад. Сейчас, повзрослев, Матвей понимал, как их провинциальный городок отставал, да и сейчас отстает от благ цивилизации, хотя до столицы — рукой подать, всего полчаса на электричке… А такая разница…

— Черт! — Матвей с силой несколько раз ударил кулаком о стену. Резкая боль в руке отрезвила парня. Он посмотрел на содранные костяшки и подул на саднящую рану. Постояв еще с минуту, пережидая, пока боль утихнет, он тихо вздохнул и подняв банку с пола вылили последние капли противного пойла себе в рот.

«Ну и что дальше? Может смыться из города ненадолго, пока о нем не забудут? Да разве скроешься от братков? Да и куда ж ему идти? Денег нет, родни тоже. — Матвей рухнул в кресло. — Что ж так не везет! Может еще раз попробовать устроиться на работу? — ему вспомнилось, как он целый год после исчезновения матери простоял на бирже… Как немолодая, измученная бесконечно мелькающими перед ее столом лицами, женщина-специалист из раза в раз повторяла ему дежурную фразу:

— У Вас нет специальности. Нет опыта. Вакансий для Вас немного — разнорабочий на завод или дворник в отдаленном ЖЭУ.

— С мизерной зарплатой? Которой только и хватит, чтобы добраться на общественном транспорте до этого самого ЖЭУ. — возмущался Матвей.

— А от меня что хотите? — вздыхала тетка. — Для таких как Вы работы нет.

— Для каких таких? — зло хрипел Матвей. — Что же мы, не люди?

— Сейчас для специалистов-то работы нет… А Вы… — и она отворачивалась от парня, ставя галочку в графе отчета о посещении.

— Глупая курица! — мрачно прошептал Матвей, и сердце больно сжалось от таких воспоминаний. — Глупая и наглая курица! — повторил он сейчас, будто от этого в его жизни могло что-то измениться. Да и поможет ли работа покрыть его долги в ближайшее время?!

Он накинул коротенькую болоньевую курточку и спустился в магазин, который совсем недавно открылся в их доме, и купил целый ящик свежего пива. Отсчитав на кассе последние деньги, он попытался улыбнуться молоденькой девочке-кассирше, но та лишь хмыкнула в ответ, одарив парня презрительным взглядом.

— Будет и на моей улице праздник! — буркнул Матвей, отходя от кассы, задетый девушкой за живое — Ты еще вспомнишь меня — коза драная. Все вы продажные и готовые за деньги лизать задницы толстосумам.

И хотя Матвей понимал, что девушка тут совсем ни при чем… А в чем-то для себя и права — мужик должен обеспечить семью. — все же ему было обидно и стыдно за свою несостоятельность.

Всю неделю он мотался по разным организациям, в поисках работы, а дома, усевшись в кресло, открывал очередную банку, и пил пиво маленькими глоточками, чтобы растянуть удовольствие и суметь обмануть голод.

Он принципиально не звонил Светке, своей подружке, с которой познакомился полгода назад, когда она остановилась перекусить в их, только что открывшееся кафе, еще сверкающим новизной. Тогда он, начинающий предприниматель, вел себя уверенно и нагловато, чем и произвел на девушку, дочь директора единственного в городе ЧОПа «Пантера», благоприятное впечатление.

С тех пор они почти не расставались. Днем Матвей пропадал в автосервисе, а вечером они обязательно шли в кино или театр, а то и просто гуляли по городу, держась за руки словно дети.

И так было до того злополучного дня, когда Матвей потерял все…

Полиция во всем обвинила его, Матвея… В том, что не оформил страховку, в том, что позволил случиться пожару, в том, что не смог договориться с ребятами из столицы…

Матвей пытался вывести следователей на поджигателей, потому что был уверен, что это они, те самые ребята, присмотревшие себе хлебное место, которое благодаря его стараниям, наконец-то, стало приносить первые доходы. Но стражи правопорядка отмахнулись от несчастного парня как от назойливой мухи, и дело ушло под сукно с грифом «Висяк».

— Говори спасибо, что тебя самого не загребли… — следователь сверкнул в его сторону гневно-презрительным взглядом. — Нам не нужны в городе неблагонадежные выскочки, которые своими неумелыми и халатными действиями угрожают благополучию и безопасности жителей города.

— Жители-то как раз были рады нашему автосервису. — возразил Матвей хмуро.

— Дурак ты, парень! — хмыкнул следователь. — Лучше бы ты продал свой комплекс тем браткам, глядишь бы уже и другой открыл, и с долгами бы рассчитался. — он вздохнул. На самом деле ему было жаль парня… Спокойный, неконфликтный, не пьющий, работящий, но указ сверху — спустить дело на тормозах, не переплюнешь. — Иди домой, пока не припаяли тебе чего не весть. Да забудь про это дело! Мой тебе совет!

— Как же мне забыть, у меня ж долгу на несколько десятков миллионов! — Матвей поднял на следователя просящие глаза, и его подбородок предательски задрожал. — Как я долг верну? Вы же полиция, должны найти виновных…

— Твои заботы… — устало прохрипел следователь и уткнулся в папку с новым делом, давая понять, что разговор окончен.

Матвей вышел из участка, чуть не плача:

— Я отомщу вам когда-нибудь, гады продажные. Не знаю, как и когда, но вы за все поплатитесь. Обещаю.

=====

Мысли о мщении прервал короткий звонок в дверь.

— Кого еще несет? — недовольно пробурчал юноша и пошел открывать дверь. Но только щелкнул замок, дверь резко, как от пинка ногой распахнулась, больно ударив Матвея по руке. — Что за…

В комнату ввалились трое. Поигрывая бицепсами, первый амбал толкнул Матвея в глубь квартиры. За ним ввалились еще двое качков. Их тупые морды не выражали никаких чувств. Бульдожьи челюсти мерно дергались, пережевывая мятную жвачку. Все трое уставились на Матвея. Молча, выжидающе. Матвей почувствовал, как по его спине потекли липкие струйки пота, рубаха тотчас же намокла и прилипла к телу. Ноги предательски подкосились. Он открыл рот, но так и не издал ни звука. Голос пропал.

— Что козява, ублюдок недорезанный, долго водить нас за нос будешь? Где деньги?

— Ребята, я все отдам, честно! — Матвей прилип к стене, язык еле шевелился, горло пересохло. Страх сковал руки и ноги. — Еще несколько дней и я все верну, правда, обещаю!

— Обещает он! — амбал заржал, обнажив в оскале желтые зубы. — Конечно вернешь, только уже с процентами!

— Парни, ну вы че… Где мне их взять? — простонал Матвей. — Я ищу работу. И с первой зарплаты буду отдавать…

Амбал заржал еще громче. Его подельники противно захихикали ему в такт.

— Ты че, дебил или притворяешься? — недобро рыкнул главарь. — Тебе жизни не хватит с зарплаты рассчитаться! Счетчик капает ежедневно… Тебе и квартиру продать — не хватит и на половину долга…

Матвей отпрянул от него как от прокаженного.

— Я квартиру продать не могу. — выдохнул он. — Она на матери числится. А мать уже несколько лет числится без вести пропавшей.

— Да не мои проблемы! — амбал сделал шаг к Матвею и, уперев громадную руку с неимоверно большими бицепсами в стену перед парнем и дохнув на него зловонным дыханием, прорычал. — Ты из меня дурака не лепи! Мне твой писк без надобности. Гони бабло и живи спокойно! — он не оборачиваясь кивнул своим дружкам головой и сделал два шага в сторону.

Матвей не успел ни отклониться, ни сгруппироваться — громадный кулак, больше похожий на кувалду обрушился на него, ударив в грудь, и резкая боль прошила все тело. Дыхание перехватило. «Гад. — успел подумать Матвей. — Сломал мне ребра. Теперь точно ни работать, ни ходить даже не смогу. Дебилы, и как мне деньги доставать?». Не успел он отдышаться, как второй удар, еще большей силы, свалил его с ног. Дальше удары посыпались один за другим. Пинали больно, методично, будто отрабатывали приемы боя на тренировочной груше. Матвей скрючился на полу и только пытался прикрыть голову, чтобы совсем не убили. Он уже почти не чувствовал боли, просто лежал и ждал когда все закончится. «Хоть бы умереть поскорей — все равно убьют — так уж лучше сейчас, сразу. Или потерять бы сознание, чтобы не думать. Не чувствовать, не слышать, как трещат его кости и как разрывается плоть.». Но сознание не уходило. А удары все сыпались и сыпались…

— Вставай, гнида! — прорычал амбал, брызгая слюной. Матвей с трудом перевернулся на живот и попытался встать, но резкая боль не дала ему подняться.

— Что, хлюпик?! В штаны наложил? — их громоподобный смех, разорвался в голове Матвея, словно граната, брошенная неподалеку. Матвей прикусил губу, чтобы не застонать. Когда гул в голове немного стих, он с трудом оперся на ладони и подтянул ноги. Однако встать так и не удавалось. На коленях он попытался отползти в угол. Тяжело дыша и захлебываясь кровью, он прислонился спиной к стене и провел ладонью по лицу, пытаясь стряхнуть с глаз алую пену. Образы мучителей расплывались, и он никак не мог сфокусировать взгляд на их лицах.

Как сквозь густую пелену до него долетали слова, вбиваемые в сознание словно гвозди молотком:

— Даю два дня… Иначе смерть легким испугом покажется. Расчленю гада. По кусочкам резать буду… Медленно умирать будешь… Понял, паскуда?..

Матвей попытался кивнуть, но голова закружилась, и его стошнило, прямо на новенький ботинок амбала.

— Гаденыш, твою мать, щенок недорезанный… — визгливо прогремело над ним, и тут удар страшной силы обрушился на его голову. Он только успел заметить, как ботинок, перепачканный его рвотой, приближается к его лицу… В голове взорвались тысячи петард. В глазах потемнело, и он потерял сознание.

Тело вдруг стало необычайно легким, невесомым, боль прошла. Его мучители вдруг исчезли, словно испарились. Необычный свет залил комнату. Казалось, он струится прямо из окна. Матвей чуть повернул голову и скосил глаза — на дворе светло, как днем — нет и намека на дождь. Яркий свет заставил его зажмуриться. Когда же он, наконец, открыл глаза, на кресле прямо перед ним сидела девушка необычайной красоты. Ее хрупкая фигура была укутана с ног до головы в белое легкое покрывало. На бледном лице с тонкими чертами, поражали глаза, огромные, темные и необычайно добрые. Матвей утонул в них как в глубоком озере. Длинные волосы крупными волнами спускались на плечи, и от них исходило радужное сияние. Матвей силился понять их цвет, но так и не смог. Он даже не понимал брюнетка перед ним или блондинка. От всей фигуры исходило такое спокойствие, такая теплота. Захотелось прижаться к ней, обнять, поцеловать в манящие пухлые губы, зарыться в волосы, и бесконечно любоваться греческим профилем…

— Я умер? — промелькнула мысль. — Эти гады меня все ж таки убили!.. Но если смерть такова, то я готов умирать хоть по десять раз на день!.. Глупое желание…

— Подойди… — голос, под стать хозяйке тоже был необыкновенный, томный, бархатный, густой. Матвей медлил, боясь, что боль вернется, как только он пошевелится. Но снова услышал вкрадчивое. — Не бойся, вставай!

Матвей словно загипнотизированный, поднялся и подошел к странной гостье. Он почти не чувствовал боли. Лишь слегка саднило горло и чуть кружилась голова, а в остальном довольно сносно для человека, которому несколько минут… или может быть часов, Матвей не мог определить сколько он провалялся вот так без сознания, переломали все кости…

Он подошел к девушке довольно близко, так, что теперь смог отчетливо уловить чуть сладковатый запах пряных трав, исходивший от ее покрывала.

— Еще ближе. — услышал он завораживающий голос, и сделал еще один несмелый шаг. — Еще… — он остановился прямо перед ней, и смотрел теперь на нее сверху вниз. Она же подняла на него свои темные, почти черные глаза, и от этого взгляда ему вдруг стало немного не по себе. — Тебя зовут Матвей Тарсия? — скорее прочитал он по губам, чем услышал голос и нервно кивнул. — Тебе плохо? Ты попал в жуткую передрягу? У тебя неприятности? — вопросы посыпались на него как из ведра, но ни на один он так и не ответил, может еще и потому, что они скорее звучали как утверждение и не требовали ответа. — Тебе нужна помощь? Ты хочешь наказать обидчиков? — наконец ему представилась возможность говорить.

— Нет… — еле слышно пролепетал он. — Я не хочу никого наказывать. Но мне нужны деньги… Много денег… Слишком очень много денег! — Матвей и сам не знал, почему разоткровенничался с незнакомкой. — Я должен Астаху… Или меня убьют, если через два дня я не верну долг. — он помолчал, пытаясь связать мысли. — Если, конечно, меня уже не убили… — докончил он, пожав плечами.

Короткий смешок заставил его вздрогнуть. Он прозвучало так нелепо, что Матвей вздрогнул, словно его ударили по щеке. Он так плотно сжал зубы, что на скулах выступили желваки. «Дурак! — обругал он себя. — Распустил нюни с первой встречной и получил по заслугам…»

— Не сердись. — девушка вмиг стала серьезной. и ее глаза превратились в две маленькие щелочки. — У тебя нет права обижаться…

— Это право есть у всех. — зло обронил Матвей и отступил на шаг назад.

— Я предлагаю тебе выход из всех твоих бед. — Матвей насторожился. Хватит с него благодетелей… — Есть люди, готовые тебе помочь…

— Чего ради? — упрямо пробубнил он. — Ничего в мире не делается просто так, это я усвоил хорошо. А бесплатный сыр — только в мышеловке…

— Кто говорит о бесплатном? — девушка улыбнулась, сверкнув рядом белоснежных зубов. — Но у нас есть предложение, которое придется тебе по душе. От такого не отказываются. Такой шанс дается раз в жизни, и упустить его может только глупец!

Матвей растерялся. В голове вихрем завертелись десятки вопросов: «Кто это мы… Что за предложение такое, что он не сможет устоять… Что ему придется сделать, чтобы расплатиться с ними…»

— Не переживай так. — откликнулась девушка, словно прочитав его мысли — Ты узнаешь все в свое время. — Матвей воззрился на нее с мрачным видом:

— Кто Вы?

— Не стоит задавать вопросов сейчас. — снова улыбнулась девушка. — Ничего противозаконного мы не предлагаем…

— Не тяни резину! — сорвался на крик парень. — Говори, что от меня надо… И что я за это получу?

— Вот это мне нравится больше! — похвалила парня незнакомка и протянула ему листок, исписанный мелким почерком. Матвей машинально взял листок и уставился в текст. — Ты успеешь его прочесть позже. — услышал он как сквозь сон. — Там адрес, куда тебе надлежит явиться и время. — девушка немного помолчала, давая парню прийти в себя. — Надеюсь, тебе хватит ума сжечь записку, как только ты внимательно ее изучишь. — девушка поднялась с кресла. Она оказалась выше и еще тоньше, чем показалось Матвею изначально. От нее исходило такое тепло и веяло таким спокойствием, что глаза Матвея стали слипаться. и он услышал, как сквозь мутную пелену. — Уверяю, тебе стоит прийти на встречу, это решит все твои проблемы раз и навсегда.

Матвей лишь кивнул головой и погрузился в состояние дремы.

Спустя пару часов парень открыл глаза и с удивлением обнаружил себя лежащим на полу. Ему понадобилось время, чтобы все вспомнить. Он попытался сесть. Голова кружилась и слегка подташнивало, но боли он не ощущал.

— У меня, наверное, сотрясение. — отрешенно подумал он. — Вот я и не чувствую боли. Не может быть такого, чтобы переломанные кости срослись так быстро.

Но, на удивление, он довольно легко поднялся на ноги и даже сделал несколько осторожных шагов по комнате.

— Черте-что привиделось! — вспомнил он свое видение. — Жаль, что это только сон и нет того доброго дядюшки, который помог бы решить все мои проблемы. — Матвей доплелся до зеркала и, боясь увидеть страшную картину, с опаской глянул на свое отражение. На него смотрело слегка осунувшееся, измученное, но вполне обычное лицо. Не поверив своим глазам, он провел рукой по щекам, подбородку, носу — все целое, даже синяков нет. — Может мне и Астаховские визитеры пригрезились? — засомневался он. — Но этого не может быть! — тут он обнаружил в своей руке белый мятый листок и с испугом уставился на него, ожидая, что и он сейчас исчезнет. Но листок не исчез, напротив, он больно колол ладонь своими острыми на сгибах углами.

— Матвей Тарсия, — прочитал он. — Вам оказана честь явится…

Он взволнованно перечитал текст дважды. Какой-то старец Вона Атий предлагает ему встречу, и шанс стать богатейшим и знаменитейшим человеком, в обмен на небольшую услугу, которая не стоит тех благ, что свалятся как манна небесная на голову того, кто согласится принять и подписать договор.

— Что я теряю? — в голове Матвея прыгали мысли, а в душе затеплилась надежда. — Хуже, чем сейчас, мне уже не будет — просто некуда! И я всегда могу отказаться и уйти… — уговаривал он себя. — Просто стоит посмотреть, может это чей-то глупый розыгрыш? Но тогда это довольно сложный трюк — прилететь на 6 этаж в светящемся шаре… Кому такое взбредет в голову?

=====

Матвей так увлекся своими рассуждениями, что не услышал, как в замочной скважине заскрежетал ключ, и только тогда, когда в прихожей раздался звонкий голосок, вздрогнув, метнулся навстречу гостье.

— Зая, привет, дорогой! — произнесла Света, заглядывая в комнату. — Чего не звонил столько времени? Я переживаю…

А в голове Матвея вспыхнула неприятная мысль: «Как не вовремя приперлась».

— Небось проголодался? — девушка скинула туфли и непрерывно щебеча разные глупости, поцеловала Матвея в щеку. — Вот принесла вкусненького. — она направилась на кухню, но Матвей преградил ей дорогу.

— Светка, чего так поздно и одна по улицам шастаешь, не боишься шпаны? — резко бросил он.

— Весь вечер звонила, никто трубку не брал. Вот и заволновалась, не случилось ли чего. — оправдывалась девушка. — После всех этих событий, я не удивлюсь, если ненароком кто не нарисуется…

— Извини, мне сейчас некогда! — и видя, что девушка лишь удивленно пожала плечами, добавил. — Мне надо скоро уходить!

Еще несколько часов назад Матвей мечтал только об одном — засунуть хоть что-нибудь в рот, а теперь он хотел лишь остаться один, и все обдумать…

— Мотя, так я не против… — воскликнула Светлана. — Я буду тебя ждать. — ее пухлые щечки слегка порозовели. — А когда ты вернешься, мы устроим что-то вроде пикничка. Нам с батей мамшка гостинцев прислала. Вот я и сварганю что-нибудь необыкновенное.

Матвей зажмурился, представив себе вкусное жаркое и смачно замычал. Уж что-что, а готовить Светлана умела.

Родилась она в деревне со смешным названием «Звонкие ручьи». Неизвестно, были ли там ручьи звонкие, но жили там весьма обеспеченные люди — редко в каком дворе не слышно было хрюканья, мычания, блеяния, ржания. Прямо по улицам носились оголтелые куры, важно вышагивали гуси. С «перестройкой» все изменилось. Деревня стала пустеть. Да и то сказать, состояла она из 100 с небольшим дворов, работы не было никакой. После закрытия колхоза, многие подались в города, а оставшиеся жители выживали как могли, занимаясь разведением скота, сельхоз посадками. Со временем житье стало налаживаться… Хозяйства разрастались и мясо, зерно увозили в город на продажу, что давало весьма неплохую прибыль. На удивление народ не спился, а активно принялся за благоустройство своего поселения, может быть благодаря бывшему агроному колхоза Геннадию Алексеевичу, который возглавил сельсовет, после распада колхоза. Он, чтобы не разбазарили нажитое годами, что мог спрятал в соседнем лесу. Сохранил семена, рассаду, увел самых породистых бычков, свиноматок.

Когда все поутихло, бывший агроном, а теперь председатель фермерского хозяйства, умело распределил живность по домам и заставил людей не опускать руки — работать, как и раньше. Только уже лично на себя… И, хотя батьки родненького, как звали Геннадия сельчане, уже давно не было в живых — люди продолжали трудиться, откармливали скот, сажали картошку, свеклу, капусту.

Товар был отменным — и городские барыги охотно скупали мясо и овощи. И хоть драли с сельчан три шкуры — платили копейки — народ не бедствовал. Достаточно было взглянуть на крепкие добротные дома. Только одно беспокоило сельчан — молодежь никак не хотела возвращаться на родную землю — бежали в города на вольные хлеба. Только не забывали приезжать домой за очередным гостинцем.

Прошло время, сменилось и название поселка. Звонкие ручьи тихо переименовались в «Локтевку». Однако жизнь не изменилась, а текла все так-же тихо и размеренно.

Семья Светланы Вансай была самая обычная, отец, мать и дочь. Когда случился раздел имущества и началась перестройка, их семье перепал весьма неплохой «кусок пирога». Несколько коров, 3 гектара земли, да добротный двухэтажный дом с мансардой. И все же, глава семьи Николай Степанович решил перебраться в город и начать свой нехитрый бизнес, о котором давно мечтал. Бывший полковник в отставке, он организовал свой ЧОП и потихоньку начал развиваться. Светлана увязалась за отцом.

— Езжай дочь. — отпустила ее мать. — Что делать в такой глуши молодой девчонке, где на всю деревню осталось два жениха — кривой дурачок Никита, да вечно пьяный Аркашка. — А ты, отец, — обратилась она к мужу, — присмотри за дочерью, город есть город, соблазны на каждом углу.

— Не волнуйся, мать, не пропадем! — мужчина подмигнул дочери. — Ты еще нами гордиться будешь. Глядишь через несколько годков купим домик у моря и будем остаток дней греть на песочке свои старые кости.

— Да, ладно тебе, Коль. — отмахнулась жена. — Скажешь тоже… Море… Песочек… Не сможем мы просто лежать на песочке… Не то воспитание.

— Посмотрим, Катерин Пална, — не сдавался муж, — сначала на ноги встанем, а там Бог рассудит…

И вот уже несколько месяцев отец с дочерью обживали новое место. А мать нет-нет, да и присылала им очередную посылку с сочными овощами, копченым окорочком и прочими вкусностями.

А Светлана, хоть и приоделась по-модному и стрижечку сделала, но так и осталась простой деревенской хохотушкой. Верной, неприхотливой, не капризной…

В другой раз Матвей бы непременно обрадовался ее визиту, но сейчас до полуночи оставалось всего несколько часов, и ему не хотелось опаздывать на встречу с теми, кто вызвался решить его проблемы.

=====

На такси денег не было, и Матвею пришлось топать пешком несколько кварталов до назначенного адреса. Погода испортилась окончательно. Дождь перемешался с липким колючим снегом и больно хлестал по щекам. Порывистый ветер гонял по мокрому асфальту последние осенние листья и бесцеремонно бросал их в лицо. Редкие фонари тускло освещали скользкие тротуары. Одинокие шаги гулко отдавались в ночной тишине.

Матвей втянул голову в плечи и поднял воротник тоненькой болоньевой курточки, но это не спасало от зябкого холода. Дождевая вода попадала за шиворот и стекала противными струйками по спине.

— Какого черта мне нужно тащиться в такую погоду непонятно куда, непонятно зачем? — мрачно бурчал про себя Матвей, в который раз уговаривая себя не поддаваться на пустые обещания. И все же, упорно продолжал путь.

Ноги привели его в отдаленный старый район города. Матвею предстояло пройти по хлипкому мостику из перекинутых длинных досок через болотистую речьку с мутной вонючей водой, больше напоминающую грязную лужу, с пологими илистыми берегами, заваленными кучей мусора.

Матвей с опаской ступил на склизкие доски, и все-равно поскользнулся, едва успев схватиться за хлипкие расшатанные перила. Осторожно перебирая ногами, он наконец спустился на противоположный берег и осмотрелся.

Узкая тропинка упиралась в тихую улочку с двумя рядами обшарпанных двухэтажных полуразвалившихся кирпичных бараков, которые смотрели на размытую дорогу слепыми окнами. Вековой дуб, да десятка полтора старых корявых кленов, сгибались под порывами ветра и скрипели голыми замшелыми ветвями. Если бы не дождь, могло показаться что перед тобой нарисованная картина разобиженного на весь белый свет непризнанного художника, а не живая природа.

В первое мгновение Матвей оторопело смотрел на полнейшее запустение покинутого района. Он еле поборол желание повернуть назад пока не поздно, но устоял, решив проверить все до конца и наказать шутников, которые выдернули его из дома, чтобы еще больше поиздеваться над бедным юношей.

Матвей достал фонарик и посветил на дорогу. Тоненький лучик вырвал из темноты дорогу, всю испещренную зияющими трещинами, рытвинами и лужами. Он направился к ближайшему речному кусту и сломал здоровый сук, чтобы можно было опереться на него и измерить глубину ям под слоем воды. Затем направился к ближайшему дому, всматриваясь в табличку с номером.

Одно неловкое движение и он, пятясь наступил на мелкий камень, вырванный из асфальта. Нога заскользила, и Матвей оказался в глубокой луже. Ледяная вода обожгла кожу. Тихо выругавшись, он оперся спиной о ствол единственной березы и разувшись вылил из ботинок воду. Мокрая обувь с трудом налезла на ноги. Противно чавкая раскисшими подошвами, Матвей отправился дальше. Нужный ему дом оказался самым последним в правом ряду. Такой же старый, с облупившейся краской и стенами, на которых то тут, то там проглядывали кирпичи.

Матвей остановился напротив, разглядывая древнее строение.

Среди разбитых и заколоченных досками окон едва просвечивал свет на втором этаже.

— Кто может здесь обитать? — с изумлением думал Матвей. — Если люди живут в таких условиях, как они смогут помочь мне разбогатеть?

Он тихо обогнул дом и вошел в подъезд через, на удивление добротную дверь. Она даже не скрипнула, когда парень толкнул ее ногой. Так же тихо она закрылась за ним, и Матвей оказался в сухом и теплом коридоре перед деревянной окрашенной лестницей. В нос ударил запах трав, крепкого чая и печеной картошки.

Матвей сделал первый шаг. Стараясь не издавать громких звуков, он стал подниматься по лестнице прислушиваясь к шорохам и движению на втором этаже.

Когда он остановился перед закрытой резной дверью, из-под которой пробивалась тонкая полоска света, она распахнулась перед ним, заставив его зажмуриться после ночной тьмы. Это случилось так неожиданно, что парень не успел испугаться, только прикрыл рукой глаза.

— Ты успел к назначенному времени. — прогремел бас над его головой, и Матвей смог разглядеть огромного, не менее двух метров роста, детину, в старом ватнике и высоких кирзовых сапогах с заправленными в них штанами, на манер крестьян начала прошлого века. Определить его возраст было невозможно. Окладистая густая бородка и такая же густая кучерявая шевелюра с проседью, могли принадлежать как молодому человеку, так и старику. — Нам импонирует твоя пунктуальность.

Матвей переминался с ноги на ногу не зная, что ответить. Амбал посторонился, давая парню войти внутрь помещения, и Матвей шагнул в неизвестность.

Когда глаза привыкли к свету, он совсем по-детски открыл от удивления рот, разглядывая убранство огромной комнаты.

По всему периметру комнаты горели свечи. С потолка свешивались пучки трав, сушеные коренья, змеиные шкуры. Над заколоченным окном гирляндой висели пучки дохлый мышей, перевязанных за хвосты красными нитками. У дальней стены стоял массивный стол, покрытый зеленым сукном. На нем в беспорядке громоздились стопки старинных книг в тяжелых затертых переплетах. На одной стопке, облизывая переднюю лапу, сидел абсолютно черный пушистый кот невероятных размеров.

Но больше всего Матвея заинтересовали люди, расположившиеся на длинной лавке, тянувшейся вдоль задней стены. В центре сидел седобородый старец в длинной белой рубахе, перетянутой поясом и плаще, накинутом на плечи. Его пронзительные серые глаза изучающе смотрели на гостя из-под густых седых бровей. Матвею стало не по себе. Он отвел взгляд и смущаясь прислонился к стене, словно она могла дать ему опору и смелость. По правую руку от старца сидели две старухи, напомнившие Матвею ведьм из сказок. С другой стороны на Матвея уставились три пары черных глаз таких же древних стариков, как и их вожак, только чуть поменьше ростом и менее видных. На их плечах красовались темные плащи из простой ткани. Здесь же, в дальнем углу, притаилась недавняя гостья — красавица, пригласившая его сюда. Она ободряюще украдкой улыбалась парню, и ему стало немного спокойнее. Еще две молодые девицы меняли свечи и заливали масло в лампадки, висевшие на стене. Бугай, встретивший Матвея, маячил за его спиной, отрезав парню путь к отступлению.

В комнате стояла гробовая тишина, только изредка потрескивали свечи, да шелестели юбки девушек.

Удушливый воздух заставил Матвея несколько раз глубоко вздохнуть. И ему показалось, что стук его сердца слышат все, чьи глаза устремлены ему в душу.

— Матвей Тарсия?! — донесся до него глубокий вкрадчивый голос старца. Матвей лишь кивнул и замер в неудобной позе, чувствуя, как гудят промокшие ступни. Старец оперся на клюку и поднялся. Остальные сразу поднялись со своих мест. — Сидите! — коротко бросил им вожак, и они опустились обратно, вновь застыв словно изваяния. Старец прошелся по комнате из угла в угол, и остановился напротив Матвея, глядя прямо ему в лицо, будто желая проникнуть в самую глубь его существа. Парень поднял на него глаза, крепко сжав губы так, что они превратились в тонкую линию. Грудь его вздымалась, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он сжал руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, и постарался выдержать взгляд старца несмотря на то, что был напуган и сбит с толку.

— Что Вам от меня надо? — пролепетал он заплетающимся языком. — Я ничего Вам не сделал плохого… — старик молчал, продолжая сверлить его взглядом. — Я Вас даже не знаю… Я вообще ничего не понимаю… У меня сотрясение мозга и все это мне снится…

— Остановись! — прервал его старец. Он отошел от парня и вновь уселся на скамью в центре. — Кто мы… Ты это хочешь знать? Или то, зачем мы тебя позвали?

— И то, и другое. — наконец голос Матвея окреп и перестал дрожать. — А еще, почему именно я?

— Ты получишь ответ на все вопросы, которые тебя мучают… В свое время… — вкрадчиво проговорил старец. — А пока расскажи нам о себе.

Глаза Матвея округлились от удивления.

— Нууу. — протянул он. — Мне кажется, что вы знаете обо мне все… По крайней мере должны были поинтересоваться, прежде чем, втравить меня в свои авантюры… — Старец многозначительно прищурился, но промолчал, и Матвей продолжил после короткой паузы. — Впрочем вам известно, что у меня большие проблемы с деньгами.

— Это мы знаем. — раздался голос старика по соседству. — Мы хотим понять, что ты чувствуешь в душе… И готов ли начать новую жизнь. На что ты способен решиться ради славы, богатства и власти…

— Власти? — переспросил Матвей отрешенно. — Я не хочу идти в политику или соревноваться с олигархами…

— Я говорю не о политике, я имею в виду другую власть… — прервал его старик и едва заметно усмехнулся.

— Я готов на все! — быстро ответил Матвей. Даже слишком быстро. Старцы молча переглянулись между собой.

— Власть и богатство страшная сила! — заговорил самый молодой из троицы вожака. — Она может поднять человека над толпой, а может одним махом опустить его в пропасть.

— Я готов на все! — упрямо повторил Матвей.

Молчание, воцарившееся после его слов, затянулось, и Матвей испугался, что не выдержал испытания, сказал что-то не то, и сейчас его выставят вон.

— Я буду помогать бедным… — неуверенно пробормотал он, но старцы будто не услышали его слов. Они погрузились в глубокие думы и сидели, опустив головы на грудь. Со стороны могло показаться, что они все разом заснули… Матвей бросил испуганный взгляд на свою знакомую, прося помощи, и она едва заметно ободряюще кивнула ему головой.

Наконец главный старец очнулся. Он тряхнул бородой и уперев руки в колени заговорил:

— Мы, последние ведуны в стране. Наш род вымирает. Нам нужна помощь…

— Ведуны… — это колдуны и ведьмы что ли? — переспросил изумленный юноша. — Но я не верю в колдовство и магию. Бабки, к которым я обращался в поисках матери, оказались шарлатанками… Экстрасенсы — никчемными хвастунами, а колдуны — обыкновенными вымогателями денег! — старец поднял руку, призывая парня замолчать, но тот распалялся все сильнее. — К тому же, я не верю в Бога, он не защитил меня в трудный час. Хотя я ничего плохого никому не делал. За что он меня наказал? Если он есть — почему на земле столько бед? Да если он и существует… Если вы настоящие колдуны, чем я могу вам помочь? Я простой бедный парень, которому через два дня свернут шею… У меня нет ничего, чтобы…

— Успокойся, — прогремел сзади голос амбала, — возьми себя в руки. Не истери, как глупая девчонка! — Матвей почувствовал, как тот сжал ему руку, чуть повыше локтя.

— Тебе легко говорить — разозлился он, выдергивая руку из его цепких пальцев. — Не твоя жизнь висит на волоске!

— В твоей власти все исправить. — раздался голос седобородого старца. — Мы наделяем тебя силой и знаниями, которые ты сможешь использовать на свое усмотрение — лечить людей, делать привороты и заговоры на богатство, предсказывать будущее… Да все что угодно… Уже с первых дней деньги потекут к тебе рекой… На свете много людей, готовых отдать состояния, лишь бы видеть своего врага поверженным.

— Я не умею врать и притворяться! — в гневе прокричал Матвей. — Я не хочу обманывать людей.

— А тебе и не придется… — голос старца потеплел. — Если ты никогда не сталкивался с настоящими ведунами и колдунами — это не значит, что их нет… Так же можно сказать и о том, что ты не можешь видеть микробы и бактерии, но они существуют, и этого никто не отрицает.

— Ну Вы сравнили!.. — засомневался парень. — Существование паразитов доказано наукой… Микроскопы… Опыты…

— Колдуны и ведьмы существовали всегда. — продолжил старец. — Мы не растрачиваем себя на мелкую угоду жалким людишкам… Наша истинная цель другая… — он поднял длинный угловатый палец вверх. — Охранять землю, служить человечеству, а не людям,…

— На мой взгляд — это одно и тоже. — небрежно пожал плечами Матвей.

— Для непосвященного, глупого юнца… — резко бросил колдун. — Но сейчас, я не стану доказывать тебе прописные истины… Я просто предлагаю тебе дар колдуна…

Матвей задумался. Все сказанное здесь было слишком невероятным для его понимания. Но желание иметь деньги и власть пересилило.

— Почему бы не попробовать! — махнул он рукой. — Я человек решительный… Когда деваться уже некуда. — зачем-то добавил он и вдруг спохватился. — А что от меня потребуется взамен? Не просто же так, по доброте душевной вы решили сделать меня героем нашего времени…

— Конечно нет! — взволнованно встрепенулся старец. — Но это небольшая дань за тот дар, что мы тебе даем.

— Так что же это? — забеспокоился парень. — Если в моих силах отплатить вам, я согласен… Но смогу ли я?

— Ответ достойный. — заметил тот, что сидел рядом. — Позвольте мне, Вона Атий, я расскажу нашему любопытному гостю историю одного далекого города… И введу его в курс дела!

— Изволь, собрат Евсей! — ведун положил руки на свою палку-клюку и закрыл глаза, приготовившись слушать вместе со всеми. Матвей расслабился. Сейчас он услышит еще одну сказку про магию и волшебство.

А сказки он любил. Мать каждую ночь, баюкая сына, читала ему про добрых и злых волшебников, про фей и эльфов, про драконов и гномов… Но по мере того, как старик повествовал, Матвей все больше и больше приходил в изумление. Он и понятия не имел, что существует иной мир, нежели тот, к которому он привык и которому его учили в школе. Его душу начали терзать сомнения, и постепенно в душе закипал гнев. Он то думал, что все в мире просто и ясно — есть правительство, есть народ, есть богатые и бедные… И эти два лагеря навсегда останутся непримиримыми. А теперь выясняется, что существует еще и параллельный мир, о котором никто никогда не скажет во всеуслышание… Он весь обратился в слух, ловя каждое слово.

— В нескольких сотнях километров от столицы, — начал старец свой рассказ, — уже много веков существует город, окруженный тайной. Имя ему — Дейзихербор. — Матвей хмыкнул, более нелепого названия и придумать нельзя. — Там располагается один главный отдел министерства магии. Он подчиняется только Президенту, как и любой другой отдел, но знает о нем лишь небольшой круг избранных. Это министерство сделало много полезных дел на Большой Земле, как они называют наш мир, но в какой-то момент власть имущим этого показалось мало и был подписан указ, в котором говорилось о роспуске этого отдела и передаче земель в распоряжение инопланетян. Конечно, маги были с этим не согласны и произошла страшная битва, в которой победу одержали пришельцы, и на многие годы установили свою власть, под которую попал и сам Президент. (смотри первую книгу и вторую «По спирали движение» и «За воротами времени») Их главный Правитель Якуоко захватил в стране все основные отрасли, включая природные ресурсы и людское наследие. Он ввел такие жесткие законы, что началось разделение людей на два лагеря, людей полезных и отверженных. К тому же, амбициозный пришелец мечтал поработить весь мир и шел к этому не взирая на людские жертвы. Поняв свою ошибку, Президент много сил потратил на изгнание инопланетных гостей-узурпаторов. Несколько лет назад состоялась еще более грандиозная и кровавая битва, в результате которой, все вернулось на круги своя. Но Президент попал в еще более жесткую кабалу. Он мечется в поиске выхода, но пока вынужден подчиниться новому Правителю, или как его теперь называют, директору министерства магии Анорею Эльфино Рикою. Теперь этот маленький невзрачный толстяк фактически управляет страной и диктует свои правила.

— Все это интересно… — подал голос Матвей. — И как гражданин своей страны. я переживаю за столь неудачные решения Президента и его министров, но какое это имеет отношение ко мне? Я слишком мелкая сошка, чтобы что-то изменить…

— А этого от тебя и не требуется! — чуть приоткрыл глаза Вона Атий. — Маги, за все время своего существования накопили много полезных магических вещей, включая древние книги, тетради с описанием заговоров и заклятий. Перед тем, как покинуть священные земли, они выбрали свои самые ценные дары и спрятали их в один хрустальный шар… Вот этот шар ты нам и достанешь! — старец открыл глаза и в упор посмотрел на внезапно присмиревшего парня.

— Я… Я… — Матвей так испугался, что не мог сказать ни слова. Язык словно прилип к небу, и к горлу подкатил ком — Я… Мне… Надо выкрасть… Как… Я… Не смогу…

— Юноша, — обратился к нему старец, — ты напуган, и не готов сейчас переварить услышанное… Но ты дал свое потенциальное согласие. Тебе нужны деньги, нам нужен шар! Думаю, это равнозначный обмен. — ведун немного помолчал, потом заговорил более жестко. — Еще ты должен понять, что обратного пути для тебя уже нет. Тот, кто побывал в этих стенах и услышал то, что скрыто от общественности, не может уйти просто так… Или ты соглашаешься с нами сотрудничать, или мы вынуждены будем тебя уничтожить… — старец, сочувственно склонил голову. — Мы не можем рисковать. Тайна нашего братства не должна выйти за пределы этого здания.

— Вы хотите сказать, что у меня, по сути, и выбора-то нет?! — вскричал Матвей в бешенстве. — А если я пообещаю никому не сказать ни слова?

— Мы тебе не поверим! — докончил ведун. — Люди не способны хранить тайны, если не заинтересованы в их сохранении.

Матвей едва выдохнул. Плечи его поникли, и он молча обдумывал ситуацию.

— Зачем вам этот шар? — все еще не мог он успокоиться. — У вас что, нет своих книг, методов и заговоров?

— Объединив предметы шара и знания двух миров, мы станем недосягаемы и непобедимы. Мы получим небывалую мощь и станем владеть миром.

После этих слов в комнате повисла напряженная тишина. Слышно лишь было, как воет за окном неугомонный ветер и барабанит по лужам дождь.

— Так ты согласен? — голос старца прогремел в тишине и гулким эхом разнесся по темным пустым коридорам дома.

— Как будто у меня есть выбор! — недовольно буркнул Матвей. — А что, если мне не удастся добыть этот шар? Наверняка его охраняют лучше, чем мать стережет покой спящего ребенка… Или меня поймают… Или я погибну…

— Здесь тебе придется думать самому. — отозвался старец. — Я могу дать только рекомендации и наставления. Если тебя поймают — сработает заговор на уничтожение, которое будет на тебя наложено. Если погибнешь, нам придется искать нового агента.

— Куда ни кинь, всюду клин. — мрачно покачал головой парень.

— Думаю, до этого не дойдет. — воскликнул Вона Атий. — Пророчества говорят, что придет Избранный и вдохнет новую жизнь в наше существование.

— Но почему Я? — задал вопрос Матвей, который мучил его с самого начала. — Среди миллионов таких же граждан, я самый непосвященный и обычный парень. К тому же, не имеющий колдовских корней и способностей!

— Ты узнаешь это в свое время. — задумчиво протянул ведун. — И еще… Должен предупредить тебя… Человек, обладающий знаниями и входящий в наше братство, не может растрачивать себя на пустяки! Запрет ложиться на вольное времяпрепровождение, употребление спиртного и любовные похождения. Нарушение этого закона карается жестоко! — голос старца зазвучал призывно и грозно. — Исключение — твоя подруга Светлана Вансай. Но в остальном… Стоит тебе преступить грань — и ты превратишься в жалкого ничтожного червя, которого растопчет любой… Запомни, твое тело после посвящения станет неприкосновенным для рук обывателей мира.

Матвей только безмолвно открывал и закрывал рот, так и не произнеся ни звука.

— Будь осторожен в словах и действиях. — выкрикнул напоследок старец. — Помни! Ты избранный!

Последние слова еще долго звучали в голове парня. Он так устал, что его мозг перестал ему подчиняться. Как во сне он увидел старца, вознесшего руки вверх и бормочущего непонятные слова на чужом языке. Его братья повторяли заклинания за ним. Старухи-ведьмы закружили по комнате, окуривая и без того удушливый воздух терпкими травами, подожженными от метровой свечи. Вдруг комната озарилась нестерпимо ярким светом, и Матвей прикрыл глаза рукавом. С потолка прямо в руки Вона Атия спустился пламенный шар, изрыгающий молнии. Старец лишь едва коснулся шара руками и на вытянутой ладони протянул его к голове Матвея. Парня на миг ослепило, его тело обдало жаром, а шар словно вошел в него и растворился в теле, полыхнув искрами. Матвей стоял как завороженный. Он не мог ни шевелиться, ни думать. Словно пребывал в странном волшебном сне. Таинственное свечение, словно нимб озарило силуэт ведуна и он, в сопровождении старцев, медленно двинулся из комнаты, растворившись в стене. Свет погас и все стихло.

Матвей, словно очнувшись от оцепенения, расправил плечи и покрутил головой во все стороны, разминая затекший загривок. Комната погрузилась в полумрак. Парень услышал, как внизу хлопнула входная дверь и сквозняк, ворвавшийся в комнату разом погасил свечи. Лишь тусклая лампочка над потолком мерцая и раскачиваясь отбрасывала причудливые тени на голые стены.

Девушки друг за другом подходили к нему, и молча кланяясь, протягивая свои дары, затем отходили в сторону и с тихим хлопком растворялись в воздухе.

Его красавица-незнакомка подошла последней и протянула ему небольшую книгу в старинном переплете. Матвей не сводил с нее глаз. Он попытался взять девушку за руку, но она отдернула ее, словно обжегшись, и виновато опустила глаза в пол.

— Как тебя зовут? — одними губами спросил он.

— Есения. — так же тихо прошелестел ее голос. — Здесь, — она указала на книгу, которую только что вручила парню, — описание обряда, который ты должен провести дома, в тишине и одиночестве. И тогда…

— Тогда я стану в миг богатым и всемогущим волшебником!

— И тогда… — повторила Есения, словно не слыша его насмешливого голоса, — ыы станешь посвященным. Отнесись к обряду со всей серьезностью! — девушка подняла на парня свои черные бездонные глаза. — От этого зависит теперь твоя жизнь.

— Ты так же, как твои подруги, сейчас исчезнешь? — с тоской спросил Матвей, а девушка грустно улыбнулась ему в ответ и кивнула головой.

— Ты — Избранный! И ты дал обет! — она сделала несколько шагов назад и растаяла, оставив после себя лишь легкое белое облачко.

Матвей грустно вздохнул. «Ну и во что я вляпался? — запоздало сокрушался он. — Может все увиденное — это просто галлюцинации поврежденного мозга? А я как последний дурак поверил в пьесу театра абсурда? Вот сейчас появится некто, и завопит во все горло: «Улыбнитесь, Вас снимает скрытая камера!» — или. — «Вы попали в программу розыгрыш!»… Но ничего не происходило. Тишина вокруг навалилась на него с такой силой, обволокла его тело и заставила зябко поежиться, что Матвей встряхнулся как собака, сбрасывая оцепенение и вышел из дома в предутренний рассвет.

На улице по-прежнему было темно. Вокруг шумел и бормотал все тот же ветер. Дождь окончательно превратился в снег, и теперь белыми пушистыми хлопьями покрывал блестящие лужи. Матвей поднял воротник, стараясь прикрыть уши, и двинулся в обратном направлении, через грязную речку, по скользкой тропинке к обычному современному безликому городу. Бредя по потрескавшемуся асфальту меж серых блочных домов, он перебирал в уме события последних часов, переживая все заново. В голове крутилось множество вопросов, а сожаление, что волшебство закончилось, вгоняло его в тоску. Тяжелая книга оттягивала руку и Матвей, стряхнув с нее налипший снег, небрежно сунул ее за пазуху. Кто знает, насколько она ценна! Не пришлось бы ему еще и за ее повреждения держать ответ перед этими жуткими стариками.

После яркого захватывающего приключения, возвращение в действительность было томительным и тревожным.

— Сказка закончилась. — грустно усмехнулся он. — Добро пожаловать в будни.

=====

Он тихо вставил ключ в замочную скважину и осторожно, стараясь не шуметь, дважды его повернул. С легким щелчком дверь отворилась, и Матвей зашел в родной коридор. Теперь его квартира казалась ему слишком тесной, убогой и чужой. Он с досадой швырнул на кресло промокшую куртку, и не разуваясь прошел на кухню, мимоходом заглянув в спальню. Светлана, свернувшись калачиком лежала на кровати, сложив руки ладошками под щеку, как маленькая обиженная девочка. Она надела его рубашку, и теперь ее бедра соблазнительно выглядывали из-под клетчатой ткани.

Матвей, слишком устал и был слишком озабочен, чтобы обратить на это внимание. Он заглянул в кастрюльки, стоявшие на плите, что манили приятным ароматом мясного рагу и борща. Схватив ложку, он набросился на еду, как голодный волчонок, неделями скитавшийся по зимнему лесу.

Лишь когда посуда опустела, он кинул ложку в раковину и откинулся на спинку стула, блаженно зажмурив глаза. Скинув промокшие туфли и вытянув продрогшие ноги, он пошевелили пальцами. Подошвы, освободившись от неприятной влаги, заныли. Матвей поморщился. Раскисшая кожа сморщилась, и в ступни словно вонзились десятки острых иголок. Кое-как поднявшись со стула, Матвей плеснул в лицо теплой воды и поплелся в спальню. Он тихо юркнул под одеяло, стараясь не потревожить девушку и замер, когда она застонала во сне. Лишь только его голова коснулась подушки его сморил сон и, он усталый и обескураженный чередой невероятных событий, провалился в темную бездну.

=====

Его разбудил городской шум за окном. С трудом разлепив глаза, Матвей глянул на часы — 18-30. Неужели он проспал весь день? Парень соскочил как ошпаренный и заметался по комнате в поисках одежды. Натягивая футболку, он выскочил в коридор и позвал:

— Света, ты дома? — в ответ — тишина. — Это радует! — кивнул он своим мыслям. — Сейчас не до любовных шашней.

Вспомнив о книге, Матвей бросился в зал. Его куртка аккуратно висела на плечиках у батареи, там же стояли начищенные до блеска ботинки и висели постиранные носки. Парень умилился и подумал, что все-таки, иметь в доме женские руки, весьма удобно. Но мысли его тут же переключились на поиски заветной книги. С его стороны было неосмотрительно бросить вчера ее на виду.

Старцы предупредили, что посторонние не должны знать об их договоре, иначе, все может закончиться плачевно. Правда, непонятно, Светлана, тоже считается чужой? Или для нее все же предусмотрено исключение? Впрочем, Матвей и сам решил пока никому ничего не сообщать о своих приключениях, пока не разберется до конца с предполагаемым волшебством. Он так до конца и не поверил в реальность происшедшего с ним.

К его огромной радости книга, соскользнув на пол, осталась девушкой не замеченной, и Матвей опустившись на колени, извлек ее из-под кресла.

Стряхнув с нее пыль, он осторожно провел по ее шершавой поверхности пальцами и, удобнее устроившись в кресле, открыл первую страницу… По мере того, как он углублялся в чтение, Матвею все больше казалось, что он сходит с ума. То, что ему предстояло сделать этой ночью — обряд посвящения, казалось ему настолько бредовым, что он несколько раз закрывал книгу, но с силой зажмурив глаза и досчитав до трех, снова открывал, заставляя себя прочитать древние строки еще раз. Потом еще раз и еще… Пока прочитанное не въелось в мозг и не стало привычным и обыденным.

— Я ничего не теряю! — уговаривал он себя. — Меня никто не увидит… Я просто сделаю это… И забуду, как страшный нелепый сон… Но вдруг… Мне это поможет! Видел же я, что творил тот старик… — уверял он себя. — Если это фокусы больного на голову сектанта, то какого черта нужно было делать это со мной? Откуда они вообще про меня узнали? — Матвей закрыл голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону, как часовой маятник, тяжело дыша и постанывая. Потом он остановился и решительно встал. «Если начинать, то начинать сейчас… — подумал он. — Просто надо сделать то, что написано в книге, а потом решать, что делать дальше. Вдруг я и вправду смогу лечить людей? И на этом заработать денег. Люди всегда уповают на волшебство… «Это лишь доля того, что ты сможешь! — вспомнились ему слова Вона Атия». Ну тогда и откладывать нечего. Приступать надо сейчас».

Матвей еще раз внимательно прочитал текст, уже осмысливая свои действия и начал подготовку к обряду.

Пришлось переписать на листок все, что должно было понадобиться для ритуала и пробежаться по магазинам. Это заняло больше двух часов. Матвей высыпал содержимое пакетов на пол и чуть не расхохотался — такой набор развеселил бы кого угодно.

Быстро расставив пять свечей кругом, он долго возился со спичками.

— Почему свечи надо зажигать непременно спичками, а не зажигалкой?! — злился он. — Ну какая разница? — но все же старался все сделать максимально правильно.

Когда наконец восковые палочки занялись веселым огоньком, Матвей водрузил в центр круга старое зеркало, которое притащил из ванны, налил в плошку растопленного воска, вскипятил воду в кастрюле и пока нес ее из кухни в зал — пролил немного на пол — краска тут же вспенилась. Матвей тихо ругнулся, взгромоздил кастрюлю на старую пачку газет, удивляясь самому себе: «Что за бред я тут творю?» — и все-таки побросал в воду приготовленную траву и порошки. По комнате разлился едкий пряный запах. В голове зашумело, перед глазами поплыли мутно-красные круги. Матвей, превозмогая тошноту, открыл книгу и начал читать заплетающимся языком. — Таверди таниа тариверди… — постепенно туман в глазах рассеялся, голова стала необыкновенно ясной, и необычайное тепло разлилось по всему телу. Голос окреп, и Матвей четко, с каждым разом все громче выкрикивал непонятные слова — Мэре моно айвен! Таиноверди асинум ведичи!..

Он вслушивался в непонятные слова, которые произносил, и ему начинали нравиться витиеватые выражения. Парень стал наслаждаться их звучанием. Спустя некоторое время ему стало казаться, что он слышал эти заклинания раньше. Язык уже не спотыкался о сложное произношение. Он уже выкрикивал текст с непонятным пафосом.

— Эмэре поно дарина тире могну джабиле! — парень уже кричал в полный голос, не заботясь о том, что подумают соседи. Вдыхая полной грудью терпкие пары он упивался собой, ему казалось, что он поднимается над полом, к самому потолку. Тело стало невесомым и прозрачным, но он не удивлялся этому — все казалось таким естественным, как будто он уже делал это много раз, может быть в прошлой жизни, но такое с ним точно когда то уже было, Не важно когда… Главное, он знал что почувствует, или что надо сделать и как в следующую секунду. Он чувствовал, что глаза его начинает пощипывать, пот заструился по лбу, щекам… Стекая на грудь, соленые капли жгли кожу, новоявленному колдуну хотелось еще и еще усилить это нестерпимое жжение. Наконец, все тело как будто погрузили в кипяток, затем обдали ледяной водой, заставляя мышцы сжаться, и эта боль была приятной и манящей, а голос срывался на самых верхних тонах и переходил в визг. Матвей чувствовал, как его словно окутало белое облако, и он перестал понимать, где сон, где явь. Перед глазами поплыли образы городов, деревень, пожарища, бесконечные водные дали и… лица… бесконечной вереницей проносящиеся мимо его глаз. Он не успевал их разглядывать. Это были лица, искаженные болью, страхом, ненавистью, перекошенные ужасом, уродливые и покрытые печатью смерти…

Наконец пар стал рассеиваться, тело отяжелело, в глазах вновь заплясали кроваво красные круги и последнее, что успел заметить Матвей, странное мохнатое существо, метавшееся в отражении зеркала, окруженное затухающим пламенем догорающих свечей. Пронзительно острые глаза блеснули в зеркале и потухли… И наступила темнота.

=====

Еще не открывая глаз, Матвей начал осознавать реальность. Он вспомнил все, что делал совсем недавно. Все, до мельчайших подробностей. «Интересно, все ли у него получилось? Или сказка так и осталась сказкой, далекой и нереальной?».

Матвей пошевелил руками и ногами. Конечности затекли и теперь нестерпимо болели. Прошло несколько минут, прежде чем он смог нормально двигаться. «А вдруг мне это только привиделось? — испугался он. — Я открою глаза и окажется, что я, избитый посланцами Астаха, провалялся здесь с проломленным черепом?».

В коридоре настойчиво запиликал звонок. Матвей открыл глаза и не поднимая головы осмотрел комнату. Несколько застывших узорчатых лужиц воска, оставшихся от прогоревших свечей, старая книга, раскрытая на середине, да треснувшее зеркало…

Звонок разрывал барабанные перепонки, и парень поморщился. Теперь к трезвону добавился непрекращающийся мерный стук в дверь.

— Иду. — через силу бросил парень, и с трудом встал на колени. Дверь от удара ногой слетела с петель и с грохотом рухнула на пол. Как и два дня назад, в комнату ввалились трое давних знакомых и с угрожающим видом двинулись к Матвею, поигрывая дубинками, железными прутами и кастетами. Матвей отшатнулся. Тело напряглось и болезненно заныло. Парень уже приготовился к самому худшему и втянул голову в плечи. Трое качков нависли над ним с оскаленными ртами.

Матвей вдруг почувствовал необычайную злость… На себя… На них… На Астаха… На всю несправедливость жизни. Он резко вскочил на ноги и упер указательный палец в грудь вожака.

— Послушай, ты! — зарычал он. — Если тронешь меня хоть пальцем, я размозжу тебе твой поганый череп! — верзила оторопело уставился на парня, часто моргая и хрипя. Он не ожидал отпора и замешкался, стараясь переварить услышанное и увиденное. Матвей выбросил вперед руку, показывая на выход и завопил что есть мочи. — Убирайтесь вон! Пошли отсюда! Проваливайте!

Вдруг он почувствовал, как его рука набухла на миг и одеревенела, словно палка. Казалось сам воздух сжался в тугой ком. И мощная струя неконтролируемой энергии вырвалась вперед. Все трое братков, как по команде, враз поднялись в воздух, и перелетев порог квартиры, с грохотом рухнули на лестничную площадку, обмякнув как тряпичные куклы, брошенные за ненадобностью.

Матвей застыл как изваяние, тупо глядя на свою руку, только что пославшую врагов в нокаут. Он еще не мог поверить в то, что только что, одним движением руки сразил серьезного противника как пушинку. В его ошеломленном мозгу промелькнула мысль:

— Игрушки кончились, любезный Матвей Тарсия! Теперь ты должен смотреть, слушать и думать, прежде чем сказать или сделать что-нибудь.

Его грудь вздымалась от ударов сердца и взволнованного дыхания. Он стоял посреди комнаты, гордый и величественный и наслаждался триумфом, к которому шел столько лет. Громилы, едва придя в себя, побросав свои «орудия мести», быстро и молча ретировались, бросив ошалелые взгляды на парня, который смог дать отпор им, не знавшим поражений и считавшимся самым зверским отрядом…

Парень легко поднял тяжелую дверь и одним махом накинул ее на петли. Ноги Матвея подкосились, тело обмякло и он, опустошенный и усталый опустился на пол.

Парень проспал почти сутки. Когда он открыл глаза, в лицо светило яркое закатное солнце. Он потянулся и с удивлением воззрился на часы. Половина шестого. Это значит, что за прошедшее время его преследователи ни дали о себе знать.

— И что из этого следует? — задумчиво пробормотал он себе под нос. — Они от меня отстали? Или это временное затишье перед бурей? Эти люди не из тех, кто сдается вот так просто…

Матвей потянулся к книге и озабоченно начал перелистывать страницы. Наконец он наткнулся на заговор, который обещал защитить от врагов «Видимых и невидимых».

— Вот, пожалуй то, что мне надо! — Матвей почесал затылок. — Это сбережет меня от внезапного нападения и от кирпича, сброшенного на меня с крыши.

Теперь уже парень не сомневался, что приобрел необыкновенный дар, как и обещал Вона Атий. Вчера он убедился в этом воочию.

Для проведения ритуала ему понадобятся… Матвей стал вслух перечислять ингредиенты:

— Черная шерсть кота, старше трех лет, воронье перо и сухая веточка полыни… Ну, с этим как-нибудь я справлюсь. — протянул он. — А вот найти крыло летучей мыши или лягушку — в разгар осени — дело сложное. — парень надолго задумался. Потом весело хлопнул себя по лбу. — Зоомагазин на углу! — вскричал он, вскакивая с места, и заметался по комнате. — Там можно отыскать все что угодно. — он выглянул в окно. Чистое небо и ярко красный закат. «Завтра будет мороз или ветер. — мелькнула мысль». Он накинул куртку и сбежал вниз по ступенькам.

Пронзительный ветер заставил его поежиться и поглубже засунуть руки в карманы. Мелкими перебежками, парень пересек несколько улиц и заспешил к светящейся витрине с вывеской — рекламой — «Все животные мира в одном месте! Для нас нет ничего невозможного!». Матвей бросился через улицу, и услышал рядом визг тормозов. Он непроизвольно обернулся и увидел несшейся прямо на него большой черный «Лексус». Свет фар ослепил парня, и он застыл как статуя, не в силах двинуться с места. Перед его внутренним взором пронеслись картины его жизни и мелькнула мысль:

— Вот и все! Ничего ты не успел в своей жизни! Ни прославиться, ни разбогатеть!..

Сердце екнуло в предвкушении удара, но тут чья-то крепкая рука с силой толкнула его в спину, и парень отлетел в сторону, ничком упав на тротуар.

— Тебе что, жить надоело! — услышал он над собой незнакомый чуть хрипловатый голос. Он перевернулся на спину и посмотрел на своего спасителя, высокого накачанного парня, чуть больше тридцати лет. Тот, улыбаясь во весь рот протянул Матвею руку и легко поднял его с земли.

— Спасибо! — еле ворочая языком пролепетал Матвей. — Если бы не ты…

— Да ладно! — незнакомец добродушно похлопал Матвея по плечу. — Ты как?

— Нормально, вроде! — пробормотал Матвей, отряхивая грязь со штанов. — Испугался только.

— Проблемы? — участливо спросил парень.

— Да у кого их сейчас нет! — в тон ему ответил Матвей и пожал плечами.

— Может могу чем помочь? — парень огляделся по сторонам. — Пойдем в кафешку! — он кивнул головой на неоновую вывеску «Кафе-бар». — Поболтаем… Выпьем за знакомство.

Матвей кивнул.

— Почему нет?! — он протянул парню руку. — Матвей Тарсия! — представился он.

— Антон Гоуч!

Они вошли в полупустой затемненный зал. За стойкой колдовал с бокалами и напитками молодой бармен, поминутно протирая стойку влажной салфеткой. При виде новых посетителей он приосанился и натянул на губы профессиональную улыбку.

— Два «Чешского» и чипсы! — крикнул ему Антон и двинулся в сторону столика в самом углу помещения. Бармен кивнул и лихо загремел кружками.

— Конечно, Тоша, сейчас, мигом!

— Ты я вижу завсегдатай? — устраиваясь на громоздком стуле спросил, перекрикивая громкую музыку, Матвей.

— С недавних пор! — грустно вздохнул новый знакомый. — Я спортсмен. Боксер… В недавнем прошлом весьма неплохой… — Антон немного помолчал. Матвей не спешил с вопросами. — До недавних пор… Пока не появился этот выскочка переросток Данило! Слышал? — Матвей отрицательно покачал головой.

— Я не интересуюсь спортом!.. Совсем…

— Так вот, — продолжил, усмехнувшись Антон, — я продул ему несколько боев и теперь, если даже сыграю в ничью, вылечу из команды… И куда я тогда? Мне уже скоро тридцать. С каждым разом на ринг выходят более молодые ребята, с такими же желаниями побеждать и завоёвывать титулы. А я больше и не умею ничего.

— Поэтому здесь зависаешь? — Антон только развел руками.

Шустрый парнишка-официант с веселым звоном брякнул кружки на стол и высыпал в блюдечко заказанные чипсы.

— Приятного вам отдыха! — торжественно провозгласил он и умчался обслуживать другой столик.

Парни подняли бокалы и чокнулись. Затем молча до дна допили свои напитки и Антон, щелкнув пальцами, показал бармену, что желает повторить заказ.

— Может тебе стоило бы заняться другим досугом? — ненароком заметил Матвей новому приятелю. — Больше тренироваться, например. Вечер в баре, не лучшее времяпрепровождение! — Антон только махнул рукой и с какой-то необыкновенной злостью сделал несколько глотков пенного напитка.

Матвей тоже поднес свою кружку ко рту. Но так и не сделал ни одного глотка. Он застыл словно изваяние, пытаясь поймать мысль, только что пришедшую ему в голову. Он отставил бокал в сторону и задумчиво проговорил:

— Знаешь, я хотел бы тебе помочь!

Антон, допил пиво до дна и демонстративно вылил последние капли себе в рот.

— Брось… — сухо сказал он. — Если я сам не могу себе помочь, никто не сможет… Но в любом случае спасибо за предложение!

— Я смогу! — горячился Матвей. — Серьезно! К тому же я твой должник… Когда у тебя бой?

— Послезавтра! — горько ответил Антон и засунул в рот горсть хрустящих пластинок, потянулся еще за одной порцией.

— Хватит! — обрубил его попытки Матвей. — Обещай, что эти дни ты не возьмешь ни капли в рот и забудешь о чипсах… А я обещаю тебе победу! Завтра вечером встретимся у входа. Приходи обязательно! — увидел он недоверчивое выражение лица у Антона. — Мы сделаем из тебя чемпиона! — и Матвей, не прощаясь выскочил из кафе-бара, забыв заплатить за заказ.

— Ладно, — мрачно вздохнул боксер, — допустим я тебя угостил! — он сунул руку в карман и вытащил несколько мятых купюр. Отсчитав нужную сумму, он небрежно бросил деньги на стол и нетвердой походкой удалился вслед за новым знакомым.

Матвей-же еле успел заскочить в зоомаркет за несколько минут до закрытия магазина. Приветливая девушка продавец, поглядывая на часы вежливо поинтересовалась у запоздалого посетителя, что тому нужно и Матвей, смущаясь, попросил несколько лягушек и летучую мышь. Если девушка и удивилась странному заказу, то не подала вида.

— Лягушки есть только аквариумные, а летучую мышь привезут завтра, ближе к вечеру.

— Хорошо. — кивнул Матвей. — Меня это вполне устраивает. — пришлось купить и аквариум, чтобы не вызывать подозрений. Парень забрал покупки, и слегка кивнул девушке в знак признательности.

— Приходите еще! До свидания! — пропела нежным голоском красавица и Матвей улыбнулся в ответ.

— Я приду завтра в это же время! За летучей мышкой! — сказал он и вышел на улицу. Ему еще предстояло спуститься по дороге вниз, на пустырь за гаражами. Он помнил, что там всегда были заросли полыни.

Лишь только он свернул за последний гараж, как навстречу ему попалась стая диких собак, устроивших себе ночлег прямо на узкой тропинке, ведущей на пустырь. Огромный лохматый пес лениво повернул голову и посмотрел на Матвея злыми глазами. Его морда оскалилась и из зубастой пасти вырвался грозный рык. Его подхватили другие шавки, и стая стала медленно подниматься на лапы. Вожак двинулся на Матвея, оскалив пасть, с желтыми клыками, с которых капала слюна.

Парень в ужасе попятился, озираясь и пытаясь найти пути к отступлению.

Вдруг вожак слегка склонил голову, готовясь к нападению, и сделал выпад. Матвей, не помня себя от ужаса, неожиданно заорал что есть мочи:

— Пошли вон отсюда! Попробуй только тронь меня, паршивая скотина! Башку сверну!

Вожак неожиданно остановился, и спустя секунду, поджав хвост и жалобно поскуливая, пустился наутек, уводя за собой стаю. Матвей навалился на железную гаражную стену, пытаясь перевести дух. Вдалеке еще слышался собачий скулеж, эхом разносившийся в ночной тиши, а парень все еще боялся пошевелиться. Едва уняв бешеный стук сердца, он продолжил путь на едва гнущихся ногах. Поставив аквариум на землю, он начал рвать горькую пыльную траву, комкая стебли и распихивая их по карманам куртки.

— Кто бы мне сказал еще неделю назад, что я буду заниматься такой ерундой, я бы плюнул тому в глаза. — бубнил он себе под нос. — А теперь это обыденная необходимость. Еще бы раз проверить свой дар на Антоне, заставив его выиграть бой. Вот это была бы реклама! — народ после этого валом к нему повалит. Набив карманы мерзлой сухой травой, он остановился и долго еще стоял под луной, представляя себя великим магом и волшебником. В голове пронеслось воспоминание о Светлане, и Матвей удивился тому, что за целый день ни разу не вспомнил о своей подружке

— И она не звонила ни разу. — легкий укол беспокойства в сердце заставил парня задуматься. — Может случилось что, или он ненароком ее обидел?

Собрав свои трофеи, Матвей двинулся к дому. — Завтра обязательно ей позвоню. — он представил себе, как они живут вместе, ежедневно просыпаясь в одной постели, деля одну ванну, туалет на двоих, и ему стало тоскливо. Потом ему вспомнилось, как заботливо Светлана чистила его одежду, готовила завтраки и обеды, и настроение его изменилось. Все-таки вкусный обед и чистая рубашка оказались дороже бытовых неудобств…

Весь вечер и часть ночи Матвей перетирал порошки, варил зелье и поминутно заглядывая в книгу, учил наизусть непонятные слова.

— Атако тавердино учи! — зычно завывал он. — Помоги моему новому знакомому рабу Божьему Антону Гоучу выиграть бой… Стиринодаве… И все последующие бои… Ключ. Замок. Сделано. — с этими словами Матвей вылил в кипящее зелье отвар полыни и бросил оторванные лягушачьи лапки. Комнату заполнил пряно-кисловатый удушливый запах. Пришлось открыть окно. Ворвавшийся холодный ветер скинул блокнот с записями на пол и перевернул банку со специями. Но в этот раз Матвей не обратил на это особого внимания. Все его мысли были направлены на встречу с боксером. Матвей чувствовал, как его наполняет необыкновенная сила и уверенность. Он даже подошел к зеркалу и внимательно всмотрелся в свое отражение. Вроде бы все тот же щуплый парень с грустными глазами, но что-то неуловимо-жесткое появилось в его облике. Позади промелькнула чья-то лохматая тень, и он отпрянул от зеркала, испуганно озираясь по сторонам.

— Что это было? — спросил он вслух. — Кто здесь?

Но ответом ему была тишина.

— Видимо показалось! — громко сказал Матвей, чтобы успокоить себя. — Колдун не должен бояться разных тварей. Они ему все должны служить!

Он вновь отправился на кухню. Неприятный запах уже выветрился, и парень закрыл окно. Достал из шкафчика пустую бутылку и перелил туда свое варево. Затем еще долго колдовал над своим невидимым защитником и успокоился только к утру, когда создал вокруг себя невидимый постороннему взгляду прочный стеклянный кокон. Оставалось только разделать тушку летучей мыши и найти костную вилочку у нее на позвоночнике… Но этим он займется завтра, а теперь пора отдохнуть.

Голод разбудил Матвея в начале девятого. Он соскочил с постели и протопал на кухню. Гора немытой посуды после вчерашнего приготовления зелья громоздилась в узенькой раковине и ему пришлось самому отмывать засохшую слизь. В который раз он подумал о Светлане, и рука непроизвольно потянулась к телефону.

— Привет Светик! — ласково пропел он. — Ты куда пропала?

В трубке зашуршало, заскрипело и всхлипывая девушка мрачно отозвалась:

— У меня отец умер!

— Как это? — не понял Матвей. — Когда?

— Вчера… — еле слышно отозвалась Светлана. — Его на встречу вызвали… А он машину не взял, через пустырь за гаражами решил пойти, а на него стая собак напала… — голос сорвался, а в трубке послышался шум голосов. — Ты мне очень нужен, Мотя! Ты можешь сейчас прийти?

Матвей был в панике. Сейчас не самое подходящее время для таких визитов. Его ждет Антон. Бой нельзя отложить. Он должен помочь парню и заработать себе имя, а главное понять, что у него есть талант и силы вершить судьбы людей.

— Я приду, как только смогу! — тихо проговорил он и быстро положил трубку, чтобы избежать дальнейших разговоров. Собаки? Не та ли это стая, что он спугнул вчера вечером? Какое странное совпадение! Но если это так, то он просто обязан помочь девушке… Надо обдумать этот вопрос, что он может сделать. Пока до встречи с боксером оставалось немало времени, Матвей решил проштудировать книгу. Возможно, там он найдет ответ на интересующий его вопрос. Решение пришло к нему неожиданно. «А что, если попробовать оживить несостоявшегося тестя?! Вот было бы круто! О нем бы сразу заговорили… Хотя, люди иногда довольно странно реагируют на такие вещи… Но это его невеста и отвернуться от нее в трудную минуту было бы просто по-хамски!».

Матвей подчеркнул нужные строки в книге и сделал закладку. Сейчас ему очень хотелось есть.

— Вот еще одна причина привлечь внимание Светки. — скривился он. — Ее талант кулинара. Скоро мне совсем не будет времени отвлекаться на такие мелочи как готовка обеда. — а пока у него нет ни денег, ни жены, приходится все делать самому. Матвей достал кастрюльку, и высыпав брикет лапши «Ролтон», залил ее кипятком. Подождав несколько минут, парень с большим аппетитом заработал ложкой.

Утолив голод, Матвей вернулся к книге. Ее содержание манило его как магнитом. С каждой новой страницей, перед ним открывались необъятные перспективы. И все же его терзали сомнения. Слишком быстро все случилось, он еще не успел осознать, додумать и свыкнуться с мыслью, что его жизнь дала крутой вираж, а судьба свела с древним родом колдовского братства.

— Мне нужна помощь… — выкрикнул он вслух. — И мне нужен совет! — парень до боли в суставах стиснул кулаки. — Есения! — выкрикнул он в пустоту. — Есения! — Матвей отчаянно призывал молодую ведьму. — Есения!

Послышался легкий шорох за спиной, и парень, вздрогнув, обернулся. Натянутые как струна нервы сдали, он чуть не взвизгнул от неожиданности, когда за его спиной у самого окна, освещенная как ореолом, лучами полуденного солнца стояла Она. Распущенные волосы легкой волной струились по плечам, длинное приталенное платье, повторяющее все изгибы стройного тела, переливалось всеми цветами радуги. Лица почти не было видно из-за яркого света, но Матвей чувствовал каждой клеточкой, таинственную улыбку, играющую на самых нежных и прекрасных губах на свете.

— Ты похожа на прекрасное видение! — взволнованно прошептал он, любуясь на гостью.

— Но ты призвал меня не для этого! — прошелестел ее голос. — Чем я могу тебе помочь?

Матвей молчал. Словно каменное изваяние, он стоял не шевелясь, зачарованно всматриваясь в прекрасные очертания. В этот миг он забыл обо всем на свете и желал лишь одного, чтобы этот миг никогда не кончался.

— Матвей! — позвала его девушка и он вздрогнул, словно проснувшись от необыкновенного сказочного сна. — Здесь адрес того, кто сможет тебе помочь. — она протянула ему листок с неровными оборванными краями. — Не теряй времени даром!

Парень на ощупь взял листок, не сводя с нее глаз, и чуть слышно прошептал:

— Я хочу всегда быть с тобой рядом!

Девушка чуть склонила голову набок:

— Это невозможно!.. Не сейчас… Может быть, потом…

— Потом? Значит у меня есть надежда? — взволнованно переспросил парень.

— Когда ты выполнишь свое обещание и достанешь нам шар! А пока… — девушка грустно вздохнула. — Делай то, что задумал…

Раздался легкий щелчок, и девушка исчезла. Свечение погасло. А Матвей все еще стоял на одном месте и ждал, сам не зная чего.

Затем он медленно, словно боясь что испортит или ненароком порвет листок, который держали ЕЕ руки, поднес его к лицу и прочитал адрес. Потом так же медленно перевел глаза на настенные часы, отметив, что времени до встречи с Антоном осталось не так много. Как зомби, он схватил куртку и вызвав такси, не дожидаясь лифта, спустился на улицу.

Погода была на удивление теплой и тихой. Небо прояснилось. Солнце, свободно отдавало свет и последнее тепло земле и людям. Матвей наслаждался оттепелью. Он подставил лицо встречному ветру в открытое окно старенькой иномарки и предался мечтаниям.

Пройдет совсем немного времени и его будут узнавать на улицах, его будут слушать, ему будут поклоняться как Богу… Да он, в сущности, и будет Богом на этой земле. Эти мысли успокаивали и бодрили одновременно. Сейчас незнакомый колдун даст ему «волшебную палочку», и вот тогда все завертится-закрутится…»

— Приехали! — услышал он как будто издалека голос таксиста. — С Вас триста пятьдесят рублей.

— Но это грабеж! — вскричал ошеломленный парень. — Я могу сделать так, чтобы у Вас были толпы клиентов. Я сильный колдун… Один из немногих, кто…

— Вот и наколдуй себе денег. — усмехнулся шофер. — Чего ж такая сила и в нищете?

Матвей от обиды сжал зубы с такой силой, что они заскрипели.

— Вы еще услышите обо мне! — заносчиво выкрикнул он. — Настанет день, когда вы все будете ползать у моих ног, моля о помощи… А я… Я…

— Гони бабло, колдун-яколка. Да сотри с губ молоко… — шофер не на шутку разозлился, а в динамике заскрипел голос диспетчера:

— Двадцать второй, что у Вас за проблемы?

Водитель не успел ответить, Матвей сунул ему деньги и выскочил из машины. Сейчас неприятности были ему ни к чему. Он с силой хлопнул дверцей машины, словно она была виновата в его бедах. Машина, взвизгнув колесами сорвалась с места и скрылась за поворотом.

Матвей в сердцах сплюнул на землю и огляделся. Район, куда он попал был сравнительно молодой. Несколько одинаковых на вид девятиэтажек выстроились в ряд. Серые, похожие на свечки дома с унылыми голыми дворами… Облетевшие деревья… Тусклые одинокие фонари над подъездными дверями… Брошенные игрушки у единственной песочницы…

Парень вздохнул. «Когда появятся первые деньги — непременно куплю себе шикарную квартиру в центре. — подумал он», и нажал на кнопку домофона. Дверь тут же щелкнула, и Матвей вошел в, на удивление, чистый подъезд. Он поднялся на третий этаж и не успев надавить на кнопку звонка, заметил светящуюся полоску в слегка приоткрытой двери… И сделал нерешительный шаг через порог.

То, что предстало его глазам было столь неожиданно и ужасно, что на мгновенье Матвей застыл с раскрытым ртом, не решаясь пройти в комнату. Видимо стены и перегородки между комнатами были снесены и взору открылось огромное помещение, больше похожее на горную пещеру, с ее гнетущей, насыщенной запахами плесени и сырости атмосферой. Тяжелые каменные своды потолка казалось вот-вот рухнут. Закопченные, с обвалившейся в нескольких местах штукатуркой стены, снизу доверху были увешаны пучками засохшей травы, змеиными шкурами, клочками черной, рыжей и белой шерсти. От одного угла до другого была протянута леска с нанизанными на нее сушеными мухоморами и поганками, на полу в беспорядке валялись прутья, деревянные колеса всех размеров, вспоротые тушки сусликов, барсуков и крыс. В углу на полке стояли банки с лягушками, рыбьими глазами, непонятного происхождения серыми лохматыми веревочками. Тут же громоздились стопки тарелочек, чашек, плошек, графинчиков, подсвечников и прочей мелочи. Все окна были заколочены крест на крест массивными досками, и ни один луч света не проникал сюда с улицы. Однако в комнате было достаточно светло от яркого голубого света, исходящего неведомо откуда, окружая большой черный чан с кипящей водой, разместившийся в самом центре пространства. А над чаном, окруженный клубами пара висел в воздухе человек в простой длинной рубахе и широкими штанами, какие носили крестьяне в начале прошлого столетия. Босые ноги человека торчали из старомодных штанин и казались неестественно худыми и большими. Человек свободно перемещался в пространстве, то поднимаясь под самый потолок, то опускался, почти касаясь телом кипящей жидкости. Глаза его были закрыты, а из полуоткрытого рта вырывался пронзительный свист. У Матвея даже уши заложило. Он тряхнул головой и попятился, но тут свист прекратился, и на парня уставились два черных глаза из под густых, сросшихся на переносице, седых бровей. Этот взгляд, полу безумного человека напугал Матвея больше всего. Он внутренне сжался, но старался не выдать своего страха и молча смотрел в эти глаза снизу вверх не отводя взгляда. В ту же секунду человек подплыл к нему и навис над парнем как темное облако, окутав того с ног до головы одуряющим запахом. В горле Матвея запершило, в голове застучали тысячи молоточков, сердце учащенно забилось, но он продолжал смотреть вверх, дерзко выпятив подбородок.

— Тарсия?! — прошелестело сверху, и у Матвея пробежали мурашки по коже, более вкрадчивого, бархатного и неповторимого тембра он не слышал никогда в своей жизни. Парень даже не смог ответить, лишь несмело кивнул головой. — И что привело тебя ко мне?

— Мне нужны зелья. — наконец обрел дар речи Матвей и неожиданно для себя все подробно рассказал парящему над ним странному человеку. Поведал и о смерти отца Светланы, и о своих врагах, и о неудачнике-боксере…

Внимательно выслушав рассказ, человек опустился на пол рядом с парнем и внимательно, несколько минут рассматривал того, словно под рентгеном. Матвей почувствовал, как в его груди, то разливается жар, то начинают стынуть кости. Ему пришлось собрать все свое мужество, да вдобавок вспомнить о своей избранности, чтобы страх отпустил его душу. Он вперил взгляд в пол и терпеливо ждал, что ответит ему колдун. В том, что перед ним колдун, и очень сильный, Матвей не сомневался. «Интересно, — подумал он, — как его звать?»

— Зови меня Руш Аной! — отозвался человек, словно прочитав его мысли. Матвей почувствовал неловкость и мысленно постарался не думать о плохом. Колдун усмехнулся одними губами и, оставив парня в покое, опустившись на пол, отошел к дальнему углу, где стоял небольшой круглый столик со множеством книг, и разноцветных бутыльков. Выбрав три сосуда с желтой, зеленой и синей жидкостью, он вернулся и протянул их Матвею.

— Этот, — он указал длинным тонким пальцем на зеленый флакон, — поможет тебе избавиться от врагов. Желтый — решит проблемы боксера и поможет ему победить. Синий — вернет отца твоей подружки…

Глаза Матвея радостно заблестели. Он схватил подарки и устремился к двери, забыв обо всем на свете.

— В книге ты найдешь заговоры… — крикнул ему вслед Руш Аной. — Изучи их внимательно, нельзя перепутать ни слова…

— Спасибо! — запоздало опомнился Матвей. — Я очень Вам благодарен! — он остановился, и обернувшись назад, пылко пообещал. — Когда-нибудь я отплачу Вам сторицей!

— Отплатишь. Непременно. — серьезно произнес колдун. — Принеся нам Шар!

Матвей вздрогнул. Он совсем забыл о своем обещании и напрягся, но решив не ломать пока над этим голову, выскочил за порог, тихо прикрыв за собой дверь. Парень успел заметить, что колдун вновь воспарил над котлом и, пожав плечами, спустился по лестнице на улицу.

Солнце уже скрылось за горизонт, и на небосводе засверкали блестящие звезды. Они были настолько яркие и крупные, а висели так низко, что казалось до них можно было дотянуться рукой. Матвею стало не по себе от такого таинственного и гнетущего неба. Было что-то неестественное в этом бездонном пространстве, как будто давящего на него со всех сторон. Матвей попытался взбодриться, и даже несколько раз подпрыгнул на месте. Раньше он поступал так всякий раз, когда чувствовал накатывающую на него депрессию, и это помогало поднять настроение. Но сейчас уловка не помогла, парня мучило ощущение дикого одиночества и тревоги. Он чувствовал себя маленькой песчинкой, призванной к ответу за все грехи человечества. Матвей глянул на часы — половина седьмого. Через полчаса ему предстояло встретиться с Антоном. Он оглянулся по сторонам. Пустынная улица, ни людей, ни машин.

— Странно, — пронеслось в голове, — еще совсем не поздно, большой район, куда все подевались?

Пришлось пройти два квартала, прежде чем он попал на оживленную улицу и поймал такси.

— Напуган чем-то? — спросил его таксист, весело подмигнув.

— Да я и сам не знаю… — пожал плечами парень. — Проходил мимо района девятиэтажек, недалеко отсюда, и за все время не встретил там ни одного человека.

— Аааа, — протянул водитель, слегка изменившись в лице. — Это дикий район с нехорошей славой.

— Что значит дикий? И что значит с нехорошей славой? — опешил Матвей.

— Люди бегут оттуда. Поговаривают, что там водится нечистая сила, которая не дает спокойно жить. — Матвей вопросительно выпучил глаза. — Ну там, барабашки, нечисть, домовые… — мрачно продолжил таксист и поспешил переменить тему. — Куда едем?

Матвей назвал адрес кафе-бара и замолчал, погрузившись в свои мысли. Через десять минут шофер остановился под неоновой вывеской и Матвей протянул ему деньги. Таксист внимательно глянул на него и нажав на газ, умчался прочь. Матвей так и остался стоять с протянутой рукой, сжимая в кулаке деньги. Не успел он опомниться как кто-то грубо хлопнул его по плечу.

— Ну привет, Мотя! — услышал он голос Антона и небрежно стряхнул с плеча его руку.

— Не называй меня Мотей! — обиженно пробубнил он. — Так меня может называть только Светка, невеста!

— Да брось, — весело отмахнулся боксер, — не сердитесь, Ваше Величество! — добавил он манерно склоняясь в поклоне. Матвей разозлился. Вся гамма негативных чувств отразилась на его лице. — Ты чего? — удивился Антон. — Я же пошутил!

— Оставь свои шуточки для другого раза! — хмуро пробурчал Матвей. — Давай займемся делом.

— Да у меня нет никаких дел. — отозвался парень. — Ну, кроме как повеселиться в последний раз. Завтра меня попрут из команды и Антончик останется не у дел… — наигранно задорно провозгласил боксер. — Кому интересно возиться с неудачником-выпивохой?!

— Вот об этом и пойдет речь! — Матвей подтолкнул парня внутрь бара. Они прошли за «свой» столик, и Антон махнул рукой официанту.

— Нам два кофе. — встрял Матвей, оборвав порыв Антона. — Приведи себя в порядок. — обратился он к нему. — Если ты не возьмешь себя в руки, даже я не смогу тебе помочь!

— А ты собираешься мне помочь? — удивленно вскинул брови боксер. — Думаю, мне никто уже не поможет. Моя песенка спета.

— Я тебе обещал! — сердито выкрикнул Матвей, саданув кулаком о стол. Вазочки с салфетками глухо звякнули о солонки. Антон ошеломленно уставился на своего нового знакомого и слегка отстранился от стола. — Вот!.. — Матвей достал из кармана желтую бутылочку и, поставив на стол, подвинул ее другу.

— Что это? — испуганно прошептал тот.

— Это — твоя победа! — торжественно произнес Матвей. — Перед самым боем сделай пару мелких глотков.

— Ты что… Да я… Ты за кого меня принимаешь… Чтобы я поверил в эти бредни…

— А что ты теряешь? — спокойно спросил Матвей. — Ты уже настроен на проигрыш… А вдруг, победа? Тебе ничего не стоит решиться на этот простой шаг. А я сделаю все остальное сам, уже во время поединка!

— Ты пойдешь смотреть на этот мой позор?

— Уверяю тебя, позора не будет… Если сделаешь все, как я тебе сказал!

— А и вправду, что мне это стоит?! — парень решительно взял флакончик и поглядел через желтоватое стекло на свет.

— Спрячь подальше! — упрекнул парня Матвей. — Это не для всеобщего глаза. Лучше потом будешь демонстрировать медали.

— Спасибо, друг! — Антон протянул Матвею руку и тот не мешкая, крепко ее пожал. — Завтра в 12-00 встретимся на ринге. Я забронирую тебе место.

— Желательно в первом ряду… Ну или как можно ближе к сцене.

— Заметано!

Парни молча выпили кофе, принесенный удивленным официантом.

— Завтра бой! — виновато кивнул ему Антон, и тот удовлетворенно и с облегчением вздохнул.

Антон бросил на стол несколько смятых купюр, и друзья разошлись по своим делам.

=====

Всю ночь Матвей не мог сомкнуть глаз. Он переживал за завтрашний бой наверное гораздо больше самого Антона. Это будет его первое дело и надо все сделать правильно. «А вдруг «летун» Руш Атей обманул его? Или сам Матвей что-нибудь напутает? Или Антон настолько окажется безнадежным?». Мысли с бешеной скоростью метались в голове. Наконец веки сомкнулись, и Матвей провалился в спасительный сон.

Его разбудил звонок телефона. Не открывая глаз Матвей нащупал рукой трубку и сонно пробормотал:

— Слушаю…

— Моть, — раздался усталый голос Светланы. — Ты сегодня придешь?

Сон как рукой сняло. Матвей приподнялся на локте.

— Светик, привет, как ты?

— Плохо. — раздалось в ответ. — Мать не приедет. Заболела, сердце прихватило, в больнице лежит. Я ей не смогла сказать… о… ну, сам понимаешь… Она может не выдержать… А мне так страшно… И одиноко…

— Когда похороны?

— Завтра в час дня.

— Понимаешь, сегодня у меня очень много дел. — начал оправдываться Матвей. — А завтра я непременно буду. Ты только до завтра продержись. А что матери не сказала, то правильно… Всякое бывает… — и чтобы не слушать упреки и всхлипывания он быстро отключился.

Немного полежав в постели, парень нехотя поднялся и потянулся. Сделал несколько приседаний и растер плечи. Затем долго стоял под горячим душем, повторяя про себя план действий.

Матвей даже не стал открывать холодильник, зная что не найдет там ничего съедобного. Выудив из под кровати последнюю баночку пива, он одним махом проглотил противную теплую жидкость. Поморщившись, бросил порожнюю тару в ведро и заторопился на стадион, по дороге прикупив в киоске два пирожка с капустой и баночку «Колы».

— Ну что за фигня?! — Матвей откусил кусочек пирожка и поморщился. — Такое нельзя есть даже рискуя умереть с голоду. Как так можно умудриться испортить кусок простого теста?! — он все же дожевал резиновую сдобу и запил кислый вкус лимонадом. Со злостью швырнув банку в урну, он поднялся по широким ступенькам крытого стадиона.

Несмотря на то, что времени было еще мало, народ потихоньку тянулся к спортивному зданию. Матвей не ожидал увидеть здесь женщин и детей, но девушки и женщины, держа под руку своих кавалеров тоже поднимались по ступенькам и входили в узкие двери спортивного комплекса, в надежде развлечься, упиваясь совсем не женским видом спорта.

Подростки шли маленькими группками, размахивая руками, громко переговариваясь и предвкушая кровавое зрелище.

У входа образовался затор и Матвею пришлось поработать локтями, чтобы протиснуться в помещение. Холл неожиданно оказался довольно просторным и светлым. Кондиционеры, несмотря на осеннюю прохладу работали на полную мощность. У отсека гардероба образовалась длинная очередь. Пожилая женщина с трудом успевала раздавать номерки и развешивать куртки и пальто зрителей.

«Что заставляет тебя работать в таком состоянии — недоумевал Матвей — Пора бы уже детям и внукам позаботиться о маме и бабушке. В спортивном клубе должны работать молодые и сильные, а ты как-то не вяжешься в подобной обстановке».

Сдав наконец свою курточку, он пересек холл и направился по узкому коридору в заднюю часть здания. Контролер открыл дверь в конце прохода, и пропустил парня в комнаты предварительной подготовки. Матвей на мгновение приостановился у двери с наспех прикрепленным к ней скотчем, листку бумаги, на котором корявым почерком значилось имя Антона. Он спросил себя: а ты совершенно уверен в том, что сможешь помочь боксеру? Еще не поздно перевести все в шутку и уйти по своим делам. И тут же одернул сам себя:

— Так не пойдет! Я должен сосредоточится на результате и благоприятном исходе, а не впадать в панику, всякий раз, когда есть нужда действовать. — Матвей поправил рубашку и провел рукой по ремню, проверяя все ли в порядке с одеждой. — Это мой дебют! И я просто обязан выполнить свое обещание.

Как только он поднял руку, чтобы постучать, дверь открылась и маленький толстый человечек брызгая слюной выкатился из крохотной каморки в коридор. Он недобро зыркнул на Матвея своими белесыми, заплывшими жиром глазками и прошел мимо, громко ругая кого-то за бестолковость.

Матвей осторожно заглянул в комнатку. Антон сидел на деревянном обшарпанном стуле в белой спортивной майке с красной каймой и таких же красных шортах, склонив голову на грудь. Услышав звук шагов, он поднял голову и посмотрев на вошедшего, кисло усмехнулся:

— Слышал, как он меня?

— Кто это? — спросил Матвей входя в комнату и закрывая дверь.

— Тренер. — резко бросил Антон. — Не верит мне… Сожалеет, что вообще связался со мной. Обозвал размазней и ушел подбодрить моего соперника… Вот так вот. — он уныло откинулся на спинку стула и угрюмо пробасил. — И ты иди отсюда по добру поздорову. Не связывайся с этой кутерьмой. Все уже заранее предрешено.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! — наигранно бодро сказал Матвей. — Еще не известно кто кого!.. Ты выпил то, что я дал тебе вчера?

— Да. — мотнул головой парень. — Только это вряд ли поможет!

— Соберись и перестань гундеть! — хлопнул его по плечу Матвей. — Я-то в тебя верю! А еще больше я верю в себя! Ты оставил мне место?

— Да. Иди и увидь мой позор. Стань свидетелем…

— Мы победим!

— Первый ряд, третье место справа от столика судей.

— Ну, я пошел. Скоро начало.

— Ну иди. — в тон ему ответил Антон.

Зал был полон до отказа. Болельщики стояли даже в проходах. Ушлые букмекеры принимали ставки, и вокруг них собралась большая толпа желающих нажиться.

— Мне сто на Красотку.

— Мне двести на него же…

— А мне пятьдесят…

— А мне тысячу на Гоуча. — выкрикнул Матвей, и все разом повернули к нему изумленные лица.

— Ты, парень, новичок? — спросил его здоровяк с большим обвислым животом. — Гоуч уже не тот. Даю руку на отсечение, он сдуется в первом же раунде

— Это мы еще посмотрим! — с вызовом выкрикнул Матвей.

— Чудак человек. — махнул рукой пузан и отвернулся от парня.

Матвей прошел к своему месту и плюхнулся на жесткое сидение.

Прозвучал гонг, и болельщики стихли.

На ринг вышли боксеры со своими секундантами и разошлись по разным углам.

Тот, кого называли Красотка, имел колоритную внешность. Накачанный торс весь пестрел разноцветными татуировками огнедышащих драконов, маленькие злые глазки сверкали из под нависших век, искривленный нос, коротко стриженные волосы и цыганская серьга в ухе. Боксер встал в полный рост, гордо выпятил вперед мощную грудь и, с видимым удовольствием наслаждался приветственным воем публики. Из зала послышались крики фанатов, скандирующих на все голоса: «Красотка, чемпион! Красотка, чемпион! Уделай дохляка!»

Антон же скромно сидел в своем углу, не реагируя на вопли болельщиков. Когда рефери пригласил бойцов к старту, он тяжело поднялся и сделал стойку. Но первый же удар соперника едва не свалил его с ног. Однако, парень сумел устоять на ногах и сделал несколько соабых движений, которые не причинили противнику особого вреда. Затем бой перешел в вялотекущее малоинтересное зрелище. Боксеры топтались на ринге, ходя кругами. Комментатор монотонно тараторил, рассказывая о ходе игры.

Матвей приуныл и с досадой прикусил губу. Ему казалось, что потолок зала давит ему на голову и плечи. Он вжался в сидение и постарался сосредоточится на заклинании, которое зубрил весь вечер.

— Ато, Вельзевул, силы небесные, помогите рабу Божьему Гоучу Антону. Переверните его печень почки и селезенку… Выдвините ему свои силы небесныя! Вложите ему в руки силу немеренну, ловкость неслыханну… — сосед услышав непонятное бормотание странного парня, с удивлением воззрился на него. Матвей искоса заметил его недоуменный взгляд, и притих. Он больше не поднимал головы, уставясь в темную точку на полу, и продолжил повторять заклинания про себя, лишь незаметно шевеля губами. Его больше не интересовало происходившее на ринге. Он полностью погрузился в свои мысли и сосредоточенно думал о незадачливом спившемся приятеле. И лишь когда до него стали долетать неистовые крики зала, он понял, что что-то изменилось. Тогда он робко перевел взгляд на сцену, и счастливая улыбка озарила его лицо. Красотка лежал на полу, а рефери, склонившись над ним отсчитывал секунды. На девяти, он резко подскочил, и хлопнув по плечу Антона, поднял его руку вверх. Зал взорвался. Болельщики неистовствовали. Со всех сторон неслись крики, проклятия, недоуменные возгласы. Рев толпы оглушил Матвея. Парень не стал дождаться окончания церемонии и разыскал букмекера. Тот, ошеломленный, выложил перед Антоном несколько тугих пачек пятитысячных купюр, беспрерывно повторяя:

— Ну и ну… Вот так штука…

Матвей быстро рассовал деньги по карманам и вывалился из душного зала на свежий воздух. Он еле сдерживал эмоции, то замедляя шаг, то срываясь на бег. Ветер резал ему лицо, глаза слезились. Он не замечал ничего вокруг, от радостного ощущения свободы. Карманы оттопыривались, но тяжесть их была приятной. Антон непроизвольно перебирал руками, ощупывая пачки, словно не веря происходящему. Несколько раз он выскакивал на дорогу на красный свет. Машины резко тормозили, водители выкрикивали ругательства, но Матвей не слышал их возмущенных слов. Он шел сам не зная куда. Теперь у него есть деньги. Столько он никогда не держал в руках за всю свою жизнь. А благодаря случаю, заработал их за один час… Он шел и вспоминал все свои неудачи, оскорбления и нищету. Он увидел себя вновь, лежащим на полу в лужи крови и занесенный над ним тяжелый ботинок, ухмыляющуюся рожу амбала, его перекошенный в ярости рот с мятной жвачкой, и в глазах потемнело от душивших его обиды и страха.

Он помнил это, как будто все случилось вчера, и знал, что воспоминание будет преследовать его до самой смерти. Теперь я могу отомстить им всем разом. Разбить их, заставить испытать ту же боль и унижение, что испытал он. Перед глазами проплыла картина, как он вальяжной походкой входит в кабинет Ашана и небрежно швыряет тому на стол хрустящие купюры, покрывая свой долг с лихвой, а потом так же гордо и спокойно удаляется…

Чувства настолько захватили его, что ноги подкосились, голова закружилась, стало трудно дышать. Он сел на бордюр у самой дороги, и уронив голову в ладони, разрыдался во весь голос, выплескивая наружу свои горести.

Неожиданно чья-то рука упала ему на плечо. Матвей вздрогнул и оглянулся. Рядом с ним на бордюр присел Антон. Глаза его тоже наполнились слезами, а губы мелко дрожали. Он еле сдерживался, чтобы не закричать в голос. Немного справившись с нахлынувшими чувствами он, глубоко втягивая воздух ноздрями, тихо проговорил:

— Спасибо тебе, друг! Теперь я твой должник на веки вечные!

Матвей хотел что-то сказать, но не смог. Парни обнялись, и просидели так довольно долго, пока руки не стали ледяными, а легкие куртки уже не могли спасти от холода.

— Знаешь, — признался Матвей. — Мне стыдно признаться, но я не видел боя. Было не до того…

— Где-то в середине раунда, когда я уже понимал, что у меня практически нет шансов на победу, — начал вспоминать Антон, с волнением переживая заново значимые минуты, — вдруг почувствовал небывалый прилив сил. Мои руки стали тверже, удар резче. Красавчик к этому времени изрядно подустал, да к тому же ослабил бдительность, и всего два удара… Два… Понимаешь? — Матвей отрицательно покачал головой.

— Я не любитель бокса!

— Это не важно! — запальчиво продолжал Антон. — Главное, что никто в меня не верил, кроме тебя! Я принесу нам столько денег, что девать их будет некуда…

— У моей невесты умер отец. — вдруг без всякого перехода, как-то отстраненно сказал Матвей. — Завтра похороны. Я не люблю этого. Но надо…

— Я пойду с тобой! — твердо пообещал Антон. — Теперь куда ты, туда и я.

=====

Матвей вернулся домой и высыпал на кровать деньги. С упоением он пересчитал все, до последней купюры. И впервые за много месяцев заказал обед на дом.

Он уплетал за обе щеки большие смачные куски шашлыка, заедая мясной пиццей и картошкой фри, запивая все пивом и перебирая красные пятитысячные бумажки, любовно расправлял их на коленке. Матвей так и уснул не раздеваясь, на смятой кровати, среди недоеденных кусков, вперемешку с пустыми банками, на драгоценной подстилке, сжимая в руках несколько банкнот.

Утро принесло новые тревоги и сомнения. Вчерашняя эйфория сменилась головной болью и тяжестью в желудке. Матвей уже пожалел о своей несдержанности. Единственное, что его утешало — вид денег. Он боялся, что все это ему только приснилось. Он, то открывал глаза, то вновь закрывал. Но рассыпанные купюры не исчезли. Матвей сгреб их и сложил номерок к номерку, в одну толстенную пачку. и завернул в старую поблекшую газету, перевязав тонкой веревочкой с бантиком, словно подарок.

Сегодня ему предстояло не менее сложное испытание. Повезет ли ему также, как вчера? Одно дело — живой человек, а другое — мертвец. Никогда еще в своей жизни, парень не слышал о чудесах воскрешения.

В начале двенадцатого Матвей вышел из дома. У подъезда его уже поджидал Антон. Он протянул другу небольшой еловый венок и пакет с поминальным печеньем. Матвей поморщился, но не стал спорить. Он вызвал такси, и уже через двадцать минут приятели были у дома Светланы. Матвей попросил боксера подождать на улице и тот, как верный пес, уселся на лавочку под окнами. Матвей вошел в подъезд. В его разгоряченном мозгу стучала одна единственная мысль: «Я должен это сделать! Я смогу!». Поднимаясь по ступенькам на нужный этаж, он пытался убедить себя в том, что делает это не для себя, не для своей славы, а для любимой девушки. И тут же мозг обожгло воспоминание: Колдун Вона Атей сказал тогда напоследок: — «В твоем сердце нет места любви. Ты должен властвовать, а любовь подчиняет. Запомни и уясни себе разницу в словах — хочу и могу.»

Правда, насчет Светланы, было сделано исключение. Но все же, на первое место было выдвинуто слово — РАБОТА! Матвей только теперь стал осознавать свое положение. Он бормотал:

— Я хочу, чтобы Николай Степанович Вансай был жив! И я могу это сделать! Руш Аной обещал мне помочь!

Матвей сжал в кармане бутылочку с синим зельем, и ему стало спокойнее. Сердце замедлило свой ритм и Матвей приосанившись, твердой походкой вошел в квартиру.

В комнате было душно и многолюдно. Пахло топленым воском, еловыми лапами и неприятным сладковато-тошнотворным запахом смерти. Красный гроб, водруженный на две старенькие табуретки, выделялся ярко красным пятном среди черных траурных одежд присутствующих. На вошедшего никто не обратил внимание. Это неприятно задело Матвея, но он утешил себя мыслью, что через каких-то полчаса он возвысится над ними всеми. И эти жалкие людишки совсем скоро будут мечтать, чтобы только увидеть его вживую, будут бегать за ним по пятам, только лишь для того, чтобы он — Матвей Тарсия — мельком взглянул в их жалкие подобострастные лица. Эти мысли грели ему душу и наполняли его тело силой, а разум презрением.

Опершись о косяк, он был сейчас рад тому, что люди тихонько перешептывались у гроба и его присутствие никого не волновало. У него есть время собраться с мыслями и сосредоточиться.

Что если его затея провалится? Тогда все его мечты о славе и богатстве пойдут прахом. Его просто затравят и привлекут к ответственности за вандализм и надругательство над умершим. А Светлана? Она не простит ему промаха до конца жизни.

Матвей стоял в нерешительности и призывал на помощь всех богов и чертей. Страх и неизвестность сковали его волю, и он никак не мог решится действовать. Светлана не видела его. Она сидела у изголовья, и молча склонив голову, тихонько плакала. Сердце Матвея сжалось от жалости к девушке и от своих собственных воспоминаний, когда он потерял мать. Вот уже пришли работники похоронной службы и готовились вынести гроб на улицу. Люди зашушукались, засуетились, обступили гроб плотным кольцом.

— Сейчас или никогда! — пронеслось в голове. Ноги вдруг сделались ватными и начали подгибаться в коленках. Потными руками он сжимал маленький пузырек с волшебной жидкостью и мягкий пакетик с заговоренной травой.

— Подходим для последнего прощания. — услышал он монотонный голос распорядителя и наконец решился. Сделал шаг вперед и нечаянно толкнул сгорбленную старушку. На него зашикали со всех сторон… В его сторону обратились недовольные лица. Матвей с трудом пробился вперед, не обращая внимания на грубые возгласы и тычки в спину. Светлана подняла глаза и наконец увидела его. Глаза ее наполнились слезами, она сделала неопределенный жест, и все замолчали. Нарушив скорбную тишину, срывающимся от волнения голосом Матвей произнес:

— Сейчас вы станете свидетелями чуда! Я оживлю этого старика!

Люди с возмущением и страхом воззрились на наглеца, посмевшего издеваться над горем. Даже Светлана раскрыла рот в немом удивлении.

— Гоните его в шею! — услышал он за спиной.

— Вызовите полицию!

— Маньяк психопат!

Матвей решительно направился к гробу. Он склонился над покойным и внимательно вгляделся в его бескровное, бледное, с наметившейся синевой лицо. Он заметил рваные раны на горле и сложенных на груди руках, от укусов собак, и еле слышно прошептал:

— Я виноват в твоей смерти… Я спугнул и разогнал звериную стаю… Я тебя и спасу!

С этими словами, он резко выхватил флакон и вылил зелье крест накрест, от лба до пояса и от правого плеча к левому. Раздалось шипение, и легкий пар устремился в воздух. Затем парень разорвал пакетик с травами и высыпал на грудь покойного. Прочитал заклинание и сделал шаг назад, ожидая что произойдет.

Вокруг воцарилась напряженная тишина. Матвей на мгновение перестал дышать. Сердце в этот миг казалось остановилось. Ожидание затянулось. Люди стали приходить в себя, и толпа загудела. Ничего не произошло. Матвей начал впадать в панику. «Что он сделал не так? — билась в голове мысль. — Надо как можно быстрее бежать отсюда, пока его не смяли разъяренные друзья и родственники покойного.

Матвей попытался незаметно затеряться в толпе, но его подпирали задние ряды, отрезавшие путь к отступлению плотной стеной. Незадачливого мага прошиб холодный пот. Виски сдавило, и голову пронзила острая боль. Он увидел перед собой глаза Светланы, полные недоумения и тоски…

В этот миг мертвый неожиданно поднял руку, растопырил пятерню и с силой сжал кулак. Стоявшие рядом с гробом отшатнулись, кто-то охнул, где-то завыла собака, и стало вдруг так неожиданно жутко тихо. Покойник меж тем открыл глаза, сел в гробу, и откинул покрывавшее его тело белую простыню. Люди всколыхнулись. Их крики слились в один большой рев.

— Степаныч!.. — крикнул кто-то из сотрудников его охранного предприятия.

Мертвец блеснул белками, медленно, словно робот повернул голову на голос.

Люди, сшибая и топча друг друга, ринулись к двери. У входа сбились в кучу. Давясь и хрипя, мужики и женщины стремились вон из квартиры. Словно громадная каменная глыба, грохоча и воя скатилась по лестнице. Толпа высыпала во двор. На улице поднялась паника. Люди метались, не зная в какую сторону бежать и что предпринять. Ничего не понимающие прохожие оказались вдруг в центре безумной орущей толпы. Скользя по стылому асфальту, покрытому первым осенним ледком, тающему в лучах последнего теплого солнца, люди падали, увлекая за собой остальных. Крики, стоны и визг слышались то тут, то там. Эхо разносило вопли по всей округе.

Антон, почувствовав неладное, устремился наперекор людской волне в злополучную квартиру, перескакивая через две ступеньки. Он ворвался в комнату как вихрь, и замер на пороге. Увиденное, привело его в состояние шока. В душном, завешенном простынями помещении, остались трое. Светлана, Матвей и сидевшей в гробу человек. Антон, с выпученными глазами, забился в угол. Казалось он перестал дышать и не видел ничего, кроме красного гроба и покойника, все еще пытавшегося освободиться от простыни. В горле застрял ком, но боксер боялся даже сглотнуть. Лишь краем глаза он смутно улавливал, как чуть поодаль от него, прячась за спину Матвея, уже пришедшего в себя, сжавшись в комок и дрожа всем телом, стояла молодая девушка, одетая во все черное. «Это и есть его невеста. — промелькнула мысль».

Подсознательно, Антон отметил презрительно-надменный взгляд своего приятеля, его бледность и холодность, которые могли сравниться разве что с бледностью и холодностью самого покойника. Впрочем последний все более и более приобретал вид живого человеческого существа. На щеках появился красновато-коричневый румянец, на скулах заходили желваки, небольшой шрам над бровью налился кровью. И лишь глаза недоуменно-испуганно бегали по сторонам. Все присутствующие замерли в ожидании чего-то, не веря своим глазам. Перед ними сидел настоящий живой Николай Степанович Вансай.

— Чего это? — переводя взгляд с одного на другого, наконец спросил он.

— Папка! — взвизгнула Светлана и бросилась к отцу, обнимая и одновременно целуя его в лоб. — Живой!

— Чего это? — повторил Степаныч, отстраняясь от дочери. — Эй, парень, — обратился он к Антону. — Поди сюда! Чего сидишь на полу как пришибленный?

Но Антон только плотнее вжался в стену.

Матвей, еще не осознавая до конца что он сделал, двинулся к гробу. Степаныч вздрогнул и повернулся к нему всем корпусом, прикрыв рукой глаза, будто заслоняясь от яркого света и тихо спросил:

— Дочь, кто это?

Светлана, схватила Матвея за руку и счастливо улыбаясь пропела:

— Это мой друг, папа! Знаешь, он.. самый лучший… самый хороший! Он все знает… Все умеет! — и немного кокетливо добавила. — Мы с ним скоро, надеюсь на это, поженимся. — она поймала на себе укоризненный взгляд Матвея и покраснела.

— Нууу, раз так, — серьезно кивнул головой отец. — Будем знакомы. — он протянул Матвею свою мозолистую руку, но тот испуганно отшатнулся, и стремглав выбежал из квартиры, оставив недоумение на лицах отца и дочери.

Быстро сбежав с лестницы, Матвей выскочил во двор. Непрерывный гул витал в воздухе. Несметное количество людей толпилось у подъезда. Зеваки передавали новости друг другу, с опаской поглядывая на окна злополучной квартиры. Увидев Матвея, толпа всколыхнулась и окружила его плотным кольцом. Перед глазами поплыли любопытные, дерзкие испуганные лица, с перекошенными ртами и дикими глазами. Голова закружилась. Стало трудно дышать. Пытаясь прорваться сквозь плотный заслон, Матвей отчаянно заработал локтями, но кольцо наступающих напротив, еще сильнее сдавило его. Собрав в кулак все свое мужество, Матвей предпринял еще одну попытку, но неудачно запнувшись о чью-то ногу упал, больно ударившись о бордюр головой. Над ним тут же склонились десятки любопытных лиц. Кто-то протянул ему руку, но Матвей не успел ее схватить. Задние ряды напирали все сильнее. Послышалась ругань и визг задавленных женщин, яростная брань мужиков. Прижавшись к асфальту, Матвей прикрыл голову руками, пытаясь защититься от грубых мужских сапог, то и дело наступавших на его тело. Он ничего не мог видеть кроме мелькающих перед его глазами ботинок, сапог, туфель, кроссовок, кед… От обуви нестерпимо несло обувным кремом, смазкой и ваксой. Особенно противно пахли грубые мужские кирзовые сапоги, принадлежащие гиганту… Матвей несколько раз пытался подняться на ноги или хотя бы встать на колени, но тут же бывал сбит, вновь и вновь ощущая, как его пронзает боль от пинков и ударов тех, кто был в первых рядах.

Здоровяк, которому принадлежали кирзачи, пахнущие дегтем, яростно пытался удержаться на ногах, размахивал своими кулачищами, молотил ими направо и налево. Матвей понимал, что ему не удастся вывернуться, если мужик не сможет сдержать натиск толпы. На него одного была надежда. Парень призвал всех богов, которых знал, и всех чертей, чтобы ему дали время подняться. Задние ряды все сильнее и сильнее напирали на передние, и чьи-то черные туфли на немыслимо высоких каблуках впились ему в лодыжку и бок. Матвей застонал от нестерпимой боли, и пытаясь высвободиться от острых шпилек, перевернулся на спину. Ему вдруг внезапно захотелось увидеть чистое небо, но перед глазами мельтешила расплывчатая черная масса. В глазах зарябило. Тело не слушалось. Матвей зажмурился и попытался восстановить дыхание. Внезапно им овладела странная апатия.

Он вспомнил себя мальчишкой, бегущим по большому полю с ярким бумажным змеем, подарком матери на день рождения, в руке. Ветер свистел в ушах, босые ноги колола свежескошенная трава. Змей резко взмыл вверх, и подгоняемый ветром, понесся к обрыву. Пытаясь удержать драгоценный подарок, маленький Мотя схватился за леску обеими ручонками, но это не помогло, веревка натянулась, и с визгом лопнула. Змей, освободившись от пут, вырвался на свободу и стал быстро удаляться, устремляясь в даль. Больно кольнуло сердце. Досада и отчаяние охватили мальчика. Он бежал и бежал за исчезающей в вышине игрушкой, задрав голову к небу, и внезапно почувствовал, как земля уходит из под ног. Опустив глаза, он увидел край обрыва… Дальше земли не было. Мотя пытался остановиться, но тело не слушалось, и он по инерции продолжал движение вперед. Зацепившись за корень старого дерева, торчащий из земли над обрывом, ребенок потерял равновесие и, в отчаянных попытках уцепиться за траву и куст орешника, нависший сухой колючкой на самом краю, стремительно полетел вниз, чувствуя как скрипит раздираемая на руках, спине и ногах, кожа. Сломленная при падении ветка орешника при каждом кувырке и ударе об землю впивалась в тело острыми шипами. Ослепленный болью мальчик перестал сопротивляться и лишь мысленно продолжал считать кочки, на которых подпрыгивало его тело.

Он упал на мягкую траву, и еще не высохшая роса, брызнула ему в лицо прохладной свежестью. Мальчик приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой чистое ярко-голубое небо, еще не жаркое утреннее солнце и высокий край обрыва, с которого только что сорвался вниз. До него долетел отчаянный крик матери и Матвей потерял сознание.

И сейчас, лежа на холодном асфальте, парень слышал этот крик. Но сейчас матери рядом не было, как не было и голубого чистого неба, и яркого ласкового солнышка. Над ним метались, подгоняемые непонятной злостью, обезумевшие от животного любопытства и панического страха разгоряченные чужие лица. И вот первые ряды не выдержали напора и, увлекаемые тяжестью людских тел, повалились на Матвея. Парня с неимоверной силой вдавило в твердую поверхность, покатило, приподняло и снова распластало в нескольких метрах от проезжей части на земле. Из последних сил Матвей упирался руками в стылую землю, сдирая кожу с ладоней о мелкие льдинки, хватая ртом воздух, сбрасывая с себя непослушную груду тел. Силы его были на исходе. Мысли в голове смешались, переходя в отчаяние…

Теряя последнюю надежду, Матвей услышал звон разбитого стекла и протяжный вопль. Голоса стихли, и парень почувствовал как тяжесть уходит, а потом понял, что человеческие тела сползают с него, давая возможность вырваться из тягостной ловушки. Мгновеньем позже он увидел Антона, пытающегося вырвать его из самого низа. Боксер потянув за ворот куртки, поставил его на ноги, и Матвей почувствовав под ногами твердую почву, вытер кровь с разбитого лица. Он с яростью осмотрелся вокруг и поднял было руку, чтобы выразить свое негодование, но понял, что настроение толпы переменилось. Теперь взгляды людей были направлены на дверь подъезда, и сгораемые от любопытства люди, устремились туда. На пороге появилась Светлана, ведя под руку отца. Счастливое растерянное лицо девушки выражало гамму противоречивых чувств, с поразительной частотой сменяющих друг друга. Николай Степанович красный от смущения, переминался с ноги на ногу и пытался что-то сказать, но его никто не слышал. Поднялся невероятный шум. Каждый присутствующий спешил высказать свое мнение происходящему, стараясь перекричать соседа. До Матвея долетали обрывки фраз:

— Покойник жив!

— Надо же, чуть не похоронили живого человека!

— Разыграли перед нами спектакль!

— Нашли, чем шутить!

— Как врачи могли не отличить живого от мертвого!

— Невероятно, просто чудеса!

Матвей с силой сжал кулаки. Эти выкрики приводили его в ярость.

— Это я! Я его спас и оживил! — кричал он, но его слова потонули в гудение голосов. — Посмотрите на меня! Вот он я, герой сегодняшнего дня! — он как капризный ребенок топнул ногой.

— Что тут дают? — послышалось за спиной.

— Да ничего не дают. — отозвался подвыпивший худощавый мужичок, необычайно маленького роста. Он вставал на цыпочки, пытаясь что-нибудь разглядеть через спины людей. — Кажысь спектакль кажуть! Счас никто в театры-то не ходить, вот и решили на улице барахолку устроить для привлечения зрителя! Уматывать надо, а то еще на деньги разведут! — отозвался все тот-же голос. — Сейчас одни мошенники кругом! Куда только власти смотрят!

— Граждане, разойдитесь, дайте пройти! — Антон попытался пробить Матвею дорогу к невесте и ее отцу, но черно-серая масса не шелохнулась.

— Отвали, не мешай! — зацикали на него бабульки. — Там… — Антон повернул голову к подъезду и посмотрел на пунцового и смущенного от обрушившегося на него внимания Николая Степановича, который пытался сказать приветственное слово.

— А ччто я! — мямлил он заикаясь. — Я ниччегго… Спал… Потом вроде проснулся… А тут… так… Это все благодаря моей дочке, Светочке!

Толпа загудела, заулюлюкала, зааплодировала.

Матвей присел на перила заборчика. Все забыли о нем так же внезапно, как несколько минут назад толпились вокруг него, создавая давку. Хоть Матвей и рисковал, но внимание к своей особе воспринял как данное. Теперь все лица были обращены к новому герою.

— Давайте расходиться по домам. — выкрикнул Антон. — Всем надо отдохнуть и прийти в себя! Отцу и дочери есть о чем поговорить.

Собравшиеся согласно закивали головами в знак понимания, и потихоньку толпа начала редеть.

— Спасибо! — Николай Степанович пожал Антону руку. — Вовремя…

Светлана украдкой взглянула на Матвея, и поймала на себе его удрученный укоризненный взгляд.

Горькая обида и злость нахлынули на парня. Он резко поднялся, превозмогая боль, и с силой наотмашь ударил Антона по лицу. Не ожидая такого нападения, тот охнул и закрыл рукой разбитую губу.

— За что? — еле выдавил он, переводя ошалелый взгляд с окровавленной ладони на своего недавнего приятеля. — Я же хотел тебе помочь!

— Помочь? Мне? — лицо Матвея исказила гримаса ярости. — МНЕ?! Ты?! Ничтожная тварь!.. — ударом кулака он сбил Антона с ног, и принялся ожесточенно пинать, наслаждаюсь тем, как парень извиваясь, корчился от боли и унижения у его ног. Антон пытался подняться на четвереньки, но ноги скользили по липкой грязи, бросая его обратно на стылую землю. Руки увязали в осенней жижи, оставляя на земле кровавые следы. Парень пытался увернуться от ударов и защитить голову.

Он, боксер, покорно сносил избиение Матвея, отдавая ему дань за свое преображение.

С каждым ударом все более и более ожесточаясь, Матвей уже не орал, а хрипел, брызгая слюной.

— Мне! Помочь! Мне, которому подвластно все! Мне, который может карать и миловать… И шутить со смертью!.. Ха… — его глаза в этот миг метали молнии, дыхание становилось все более прерывистым. Его собственные слова убеждали его в значимости и непогрешимости. Он начал верить в то, что он Избранный по праву рождения и призван на землю, чтобы выполнять особую миссию.

— Я могу все! — заорал он, и захохотал во все горло. Его смех, смех не человеческий, а адский, взметнулся вверх, перекрывая шум голосов последних оставшихся зевак. Люди в испуге отшатнулись от странного парня, и поспешили поскорее убраться от греха подальше.

— Я думал, ты будешь мне благодарна! — жестко, с презрением бросил он Светлане и плюнув на землю, рванул прочь, ругая в душе себя за глупое поведение.

«Вот предупреждал же меня Вона Атий, не ведись на чувства. Ни славы, ни денег, ни простой благодарности… — ворчал он себе под нос. — Впредь тебе наука… Да еще, чуть не раздавили…»

Антон и Светлана одновременно бросились его догонять, но парень жестко обрубил их попытки к примирению.

Оставшись дома один, он подсчитал свои убытки — порванную куртку, испорченные ботинки, огромную шишку на затылке… А главное, настроение было паршивое. Нет, не такого он ожидал эффекта…

В дверь позвонили, но парень даже не шевельнулся. Он откинулся в кресле, обдумывая свои планы на будущее.

=====

На следующий день все городские газеты пестрели сводками вчерашнего происшествия. Матвей вышел в магазин и заметил необычное оживление у газетного киоска. Прикупив пару изданий, он с запоздалым упоением читал о себе мнение журналистов.

Газета «Городские вести»

— Вчера в городе произошло из ряда вон выходящее событие. И эта история не укладывается в голове. Более полусотни человек стали свидетелями невероятного происшествия. Молодой парень, в котором знакомые узнали Матвей Тарсия, автоцентр которого сгорел всего несколько недель назад, провел странный обряд над умершим человеком. В результате чего, последний пришел в себя на собственных похоронах. Врачи только разводят руками. Смерть директора местного ЧОПа наступила в результате рваных ран, от укусов стаи бродячих собак. Свою подпись на свидетельстве о смерти поставил уважаемый в городе хирург с многолетним стажем. А так же было произведено вскрытие трупа местным патологоанатомом. Что это, непростительная халатность врачей или настоящее чудо? Нам предстоит в этом еще разобраться. Наша газета начинает собственное расследование. Следите за последними сообщениями…

«Фантастика или афера городского предпринимателя-неудачника?». — пестрел заголовок другой бульварной газетки. — Матвей Тарсия решил вновь удивить город, и поразить зрителей своими фокусами чтобы привлечь к себе внимание. Спектакль, разыгранный им и его сообщниками прошел без сучка и задоринки. Люди, участники событий, рассказывают невероятные вещи. Якобы, новоявленный «волшебник», облив покойного какой-то жидкостью и прочитав над ним заклинания, оживил последнего. Но возможно ли это? Врачи, куда покойного доставили с улицы, где тот получил ранения несовместимые с жизнью, не смогли спасти пациента, и тот умер на операционном столе, не приходя в сознание. Однако в день похорон, на виду у десятков человек, простых обывателей. бывший предприниматель-погорелец совершил несколько магических действий, в результате чего «покойник» ожил, и в его организме не нашли никаких следов повреждений. Дочь покойного и невеста Тарсия, и сам «оживший», от комментариев отказались. Врачи тоже сохраняют молчание. Из всего указанного выше. можно сделать два вывода — либо это новый вид мошенничества, схему которого еще предстоит выяснить в правоохранительных органах, либо мы действительно столкнулись со сверхъестественным».

— Ну и придурки! — Матвей скомкал газеты и выкинул их в урну.

— И что Вы обо всем этом думаете? — спросил его интеллигентный старичок с тросточкой, помахивая свежим номером.

— Да черт его знает… — уклонился от прямого ответа парень. — Всякое может быть.

— Жаль, нет адреса этого Тарсия. — Я бы побеседовал с ним с глазу на глаз. И тогда бы уже точно сказал, мошенник ли он. — старичок улыбнулся, заметив недоверчивый взгляд собеседника и быстро проговорил. — Вы не думайте, что я параноик. Я профессор местного университета. Ранее возглавлял кафедру психологии. Очень многое мне пришлось повидать в жизни… И уж поверьте моему опыту, этот волшебник… — профессор кивнул на статью, которую только что прочитал — Здесь не все так просто…

— Почему же издания не спросят Вашего совета? — поинтересовался Матвей. — Это было бы логично, если они хотят провести расследование.

— Молодежь… — протянул старичок. — Хотят все сами… Это как правило выскочки, которые зарабатывают на сенсациях, особо не вдаваясь в суть и последствия… — старичок махнул рукой и двинулся вдоль аллеи, постукивая своей палочкой об асфальт.

А Матвей еще долго стоял на месте, провожая его задумчивым взглядом.

Сегодня ему предстояло встретиться с Астахом, и рассчитаться наконец со своим долгом. Отныне его ничего не будет связывать с прошлым. Перед ним открываются новые горизонты. Ему нет равных! Правда, есть еще Вона Атий и его колдуны, но Матвей сумеет справиться и с ними.

Полдня ушло на то, чтобы найти себе подходящий костюм. Утомленный и обескураженный тем, как нелегко на деле оказалось быть стильным, Матвей приуныл. Пришлось перемерить десятки предложенных продавцами предметов одежды. Проворные девушки, как могли угождали необычному привередливому клиенту еще не зная, кто стоит перед ними. Они приносили и уносили отвергнутые наряды, ругая в душе привереду.

Наконец Матвей остановил свой выбор на легкой, светло-коричневой футболке под цвет глаз, с воротом-стоечкой, и черной кожаной куртке с большими блестящими карманами и многочисленными замочками. Узкие, такие же кожаные штаны, плотно облегали стройные ноги, а дополняли образ модные туфли-кроссовки на высокой резиновой подошве.

Матвей смотрел на себя в зеркало, пододвинутое продавщицами, и не узнавал. Где тот простоватый парень с потертыми джинсами и стоптанными ботинками? Где добродушное лицо и затравленный взгляд? На него смотрел стильный молодой человек из высшего общества, вслед которому оборачиваются, встречи с которым ищут годами, а познакомиться мечтает чуть ли не каждая первая девушка страны.

Парень остался очень доволен, и своим внешним видом, и обслуживанием. Он небрежно отсчитал требуемую сумму и прибавил несколько сотен чаевых, чем несказанно порадовал девушек. Продавщицы весело щебеча провожали щедрого покупателя до дверей.

— Вы наверное к нам проездом? — спросила та, что постарше. Матвей удивленно пожал плечами:

— С чего Вы это взяли? У меня на лбу написано?

— У нас отродясь не было таких стильных и богатых посетителей. Здесь, и вкус, и манеры! Таких у нас точно нет! — Матвей польщенно улыбнулся.

— Знаете, я не люблю больших городов! — грустно ответил он. — Мне больше нравится провинция! Хотя, большие города — большие возможности!

— До столицы рукой подать. — заметила вторая девушка, стройненькая как стебелек. — Можно жить здесь, а на работу ездить.

— Верное замечание. — похвалил ее парень и слегка кивнув на прощанье, вышел из магазина «Салон модной одежды». Он еще слышал за спиной томные вздохи и удивлялся, как одежда меняет отношение к себе. Когда он зашел, красавицы едва обратили на него внимание, теперь же готовы были отдать ему не только свое сердце, но и руку. А вот насчет переезда в столицу… Тут Матвей был не готов согласиться с ними… Маленькие города нравились ему больше. Когда-то давно мать послала его в столицу на экскурсию.

— Тебе надо побывать там. — уговаривала она сына. — Что делать тебе здесь, в глуши и невежестве. Прозябать? Съезди, присмотрись, может тебе захочется переехать и начать жизнь там? Присмотрись к жителям мегаполиса, может тебе придется по душе их жизнь.

Поддавшись на уговоры, сын поехал, но скорее как турист, нежели как будущий переселенец. Осматривая местные достопримечательности, он исколесил весь город. Толкаясь в автобусах и трамваях, он ругал вечно хмурых, спешащих во всех направлениях людей. Метро оказалось еще хуже. Там он впервые увидел панков, синих от татуировок, бритых наголо и с неизменной баночкой пива в руке чудаков, вульгарных раскрашенных в неимоверные цвета девиц с сигаретами в руках, и его взяла оторопь. Было ощущение брезгливости и желания побыстрее покинуть вагон, лишь бы избавиться от немыслимых запахов пота, едкого парфюма и перегара. В эти минуты ему мучительно хотелось домой.

И потом, когда друзья спрашивали его о поездке, надеясь услышать восторженные отзывы, он неизменно отвечал: «Грязь, копоть, бесконечные толпы, шум, беготня, толчея. Непрерывная суета, ругань и газовый смог. Вонь и загаженность улиц. Попрошайки и наглые нувориши… А в остальном… — парень лихо прищелкивал пальцами, — Все прекрасно!».

Матвей действительно высоко оценил шедевры рук человеческих, любовался храмами и архитектурными сооружениями. Он побывал во всех музеях и отметил все их раритеты, подивился на богатство магазинов с их изысками, но при этом все время думал: «Я не приеду сюда больше. Я здесь пропаду!»

И сейчас, идя по знакомым с детства улочкам родного города, Матвей с грустью отмечал начавшиеся перемены. Только сейчас он заметил, как город разросся. Новые кварталы грязно-серых многоэтажек сменили уютные кирпичные «хрущевки» и милые тихие дворики. Слова девушек заставили его внимательно оглядеться вокруг.

Наблюдая городские перемены, Матвей, с нескрываемым неудовольствием оглядывал встречных прохожих. Господи, какие у них у всех лица! Тусклые, злые и ужасно похожие друг на друга. В одинаковой одежде, словно купленной на распродаже, с одинаковыми прическами, с одинаковыми продуктовыми пакетами… Странная молодежь… Парни, похожие на девушек, в пестрых одеждах, словно попугаи, девушки, стремящиеся походить на артисток из голубого экрана, в нелепых одеждах и немыслимо высоких каблуках… Как он раньше всего этого не замечал?

Матвей вспомнил о Свете и вяло улыбнулся. Может зря он ее недооценивает. По крайней мере, она выглядит нормально. И готовит дома, предпочитая быстрому фаст фуду здоровую еду. Не избалована, не капризна… А главное, готова принимать его таким, какой он есть.

— Светка меня любит. — думал он. — Может стоит сделать ей предложение?

По дороге домой, он набрал целый ворох покупок, которые еле вместились в огромную продуктовую корзину. Дежурный магазина помог ему вызвать такси, и аккуратно сложил покупки Матвея в багажник машины. Парень надменно бросил ему несколько мятых бумажек за услугу и уселся рядом с водителем. Таксист попытался разговорить клиента, но Матвей не ответил ему взаимностью. Он коротко назвал ему свой адрес и уставился в окно. Шофер недовольно пробормотал несколько непонятных слов и тоже замолчал. Так они и проехали несколько кварталов.

Что делать дальше, Матвей не представлял. Знаний не хватает, клиентов не намечается, с Антоном разругался… Придется снова идти к колдунам за подмогой.

С этими мыслями он вышел из машины, и смотавшись домой за пакетами, рассовал по ним все покупки. Это заняло минут двадцать. Коробочки, бутылочки, пакетики все время норовили выскользнуть из рук и упасть на землю. Парень нервничал и злился. От этого становилось только хуже. Таксист терпеливо ждал, когда незадачливый пассажир разберется со своей поклажей.

— Вам помочь? — услышал Матвей строгий голос за спиной и вздрогнул от неожиданности, больно ударившись головой о крышку багажника. Недавняя шишка, которую он получил при падении на похоронах, заныла с еще большей силой. Перед ним стоял полицейский, помахивая резиновой дубинкой.

Сердце парня екнуло и пропустило несколько ударов. Он замер на месте в неудобной позе, и молча взирал на представителя правопорядка

— Вам помочь? — еще раз спросил полицейский, и Матвей молча кивнул. — Старший оперуполномоченный Свириденков Алексей Юрьевич. — представился тот и подхватил оставшиеся пакеты из багажника.

Матвей понуро побрел в дом, лихорадочно соображая, что следует говорить майору, а о чем лучше промолчать.

Когда пакеты были выгружены на кухонный стол, Матвей по хозяйски предложил гостю присесть. Майор поднял с пола упавшую упаковку с печеньем и вертя ее в руках, задумчиво молчал. Матвей занервничал еще больше. Он видел по телевизору, как подобным молчанием сбивают с толку подозреваемых и те, думая что полиции все известно, выкладывают всю подноготную, о которой в органах и знать не знали. Матвей закусил губу, чтобы скрыть начавший дрожать подбородок. Он сжал пальцы в кулаки и скрестил руки на груди. Молчание затянулось. Собеседники ждали, когда кто-нибудь начнет разговор первым.

— Тут такое дело… — наконец произнес Свириденков, явно смущаясь. — На Вас поступила, можно так сказать, жалоба.

— От кого и на что? — не выдержал Матвей. — Я никого не задел, никого не обозвал, никому не причинил вреда… Это меня чуть было не растоптали… И если бы не мой друг, лежат бы мне сейчас в травматологии…

— Свидетели утверждают, — продолжил майор, — что Вы чем-то облили покойника и читали… — майор замялся, — колдовской заговор.

— Ну Вы скажете тоже, заговор… — Матвей рассмеялся, но несколько натужно и фальшиво, и Свириденков внимательно на него посмотрел. Матвей осекся. — Просто святая вода, не более того. — залепетал он. — Из обычной церкви. Это же не преступление? Умер отец моей девушки, вот я и подумал, что не будет лишним окропить его святой водой.

— Но после этого гражданин Вансай Николай Степанович ожил!

— Простое совпадение… А может быть, как раз святая вода да молитвы, кои мои недруги называют заговорами, и помогли. Вот только это уже не ко мне, а… — Матвей поднял указательный палец вверх, и майор проследил за ним глазами.

— Перед тем, как Вы подошли к гробу, что Вы сказали?

— Да не помню я! — вспыхнул парень. — Что можно сказать в минуты горя! Конечно, высказать надежды на чудо и уповать на Бога. — при упоминании этого имени, Матвей запнулся и побледнел. Ему вдруг нестерпимо захотелось на воздух.

— Вам нехорошо? — услышал он как сквозь пелену. Майор встал и открыл окно. В комнату тут же ворвался холодный ветер и дышать сразу стало легче. — Вы не волнуйтесь. — Свириденков подал Матвею стакан с водой. Тот залпом опрокинул холодную жидкость в рот и закашлялся. Майор похлопал парня по спине.

— Все хорошо. — Матвей вытер набежавшие на глаза слезы. — Просто столько волнений за последнее время. А я еще поесть не успел, вот голова и закружилась. — майор понимающе кивнул.

— Я не задержу Вас долго. Еще пара вопросов. — продолжил он. — Так Вы утверждаете, что это невероятное стечение обстоятельств? И у Вас не было намерений ввести людей в заблуждение? Вы не были в сговоре с врачами? И это не был хорошо разыгранный спектакль?

— Нет, нет и нет! — запальчиво проговорил Матвей.

— Ну, тогда у меня пока все! — майор поглядел на часы. — Когда мы встретимся в следующий раз, а он обязательно будет… — Свириденков поглядел на округлившиеся глаза Матвея. — Сдается мне, не все тут так гладко… Но у меня нет догадок, нет версий и… нет оснований Вам не верить… — Матвей вздохнул с облегчением. — Но предупреждаю, если найдутся улики, я постараюсь надолго изолировать Вас от общества.

Майор встал. Матвей сидел ни жив ни мертв. Что надо от него этому следователю. Он оживил человека, сделал доброе дело, а получается попал под подозрение. Сегодня же надо наведаться к колдунам и постараться прояснить ситуацию, что можно делать, а каких сфер нельзя касаться.

— Я думаю, — услышал он голос майора, — Вы хотели… или провернули какую-то аферу. Иначе откуда у Вас столько денег?! Костюмчик приобрели новый. И весьма не дешевый, обувь новенькая, покупок не на одну тысячу… Я навел о Вас справки и выяснил, что Вы погрязли в долгах, не работаете, бизнес прогорел, потому, что сгорел, извините за аллегорию. — Матвей затаил дыхание. — Так откуда?

— Выиграл на тотализаторе. — буркнул Матвей и отвернулся к стенке.

— На тотализаторе, говорите, проверю, обязательно проверю. — и майор бодрым шагом вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

— Ну вот только этого мне не хватало! — Матвей резко смахнул со стола покупки, и они с грохотом и шелестом рухнули на пол, разлетевшись по всей комнате. Парень не стал их собирать, а засуетился, собираясь к выходу.

— Мне срочно нужно повидать Вона Атия и Есению. — бормотал он. — Они должны мне помочь, справиться со всем этим…

Дорога не заняла у него много времени. Он еле сдерживался, чтобы не пуститься галопом и не привлечь внимание прохожих. Тропинка через мост была не так загажена, как в прошлый раз. Первый снежок скрыл мусорную свалку на берегу, а грязь застыла. Матвей почти влетел в знакомый дом и застыл у входа в заветную комнату, чтобы перевести дыхание. Лишь он поднял руку, чтобы отворить дверь, как перед ним возник все тот же верзила и открыл было рот, чтобы задать вопрос, Матвей юркнул у него под боком и проскочил в святая святых.

Старцы сидели кругом за большим столом и что-то бурно обсуждали. При появлении взъерошенного гостя они умолкли, удивленно подняв брови.

— Я больше не хочу участвовать в этом эксперименте! — вскричал Матвей взволнованно. — Я не справлюсь! Я уже успел наделать ошибок и теперь меня преследует полиция! Мне не нужны проблемы! Я хочу спокойно жить как раньше!

— Ты имеешь ввиду, — осадил его пыл старец, — вести жалкое существование? Безуспешно искать работу? Бояться каждого шороха? Сидеть на шее жены и тестя, обещая им райскую жизнь? Думать по утрам, на что потратить последние деньги, купить обувь или булку хлеба?

Матвей сдулся словно резиновый шарик. Он упал на колени перед колдунами и закрыв лицо руками взмолился:

— Тогда что мне делать? Я запутался и растерялся! Мне уже не понятно, что есть правильно, что ложно…

Старец поднялся из-за стола, и подойдя к нему вплотную, положил свою руку ему на голову.

— Ты попал в иной мир. Попал слишком быстро. Был не подготовлен, и твое сознание сыграло с тобой злую шутку. — Матвей поднял на старца глаза, полные надежды. — Но это поправимо… Отказаться от дара ты всегда успеешь… Но сможешь ли ты жить уже без него? — Матвей горько выдохнул. — У тебя еще есть время подумать. Я научу тебя производить грозу, град, вызвать нашествие мышей и крыс, уничтожать урожаи, насылать порчу. Губить людей, перекидываться в зверей и… как велел Дьявол — повелевать миром. Либо ты можешь научиться воскрешать, лечить и избавлять людей от болезней. Даровать им силу, власть и богатство… Но это сделать гораздо труднее.

— Зачем это нужно вам? — задал Матвей резонный вопрос.

— Мы, колдуны, должны захватить этот мир. Я дам тебе власть над людьми, ты дашь нам могущество над миром. Я дам тебе возможность видеть прошлое, настоящее и будущее, ты легко можешь увидеть, что было до тебя, и что будет после. Я сделаю тебя ясновидящим. Ты нам дашь взамен власть над самим временем. Мы хотим управлять Вселенной и изменять прошлое и будущее.

— Вы хотите захватить Землю? — ошеломленно спросил Матвей. Он слушал речь колдуна с улыбкой и недоверием. Все что он услышал в эту минуту казалось ему сказкой или нелепым глупым сном, который вот-вот закончится. Он взял маленький прозрачный шар, который протянул ему Вона Атий и спрятал его глубоко в карман.

— Будь осторожен. — наставлял его колдун. — Это бесценный дар. С его помощью ты сможешь постичь основы и стать великим врачевателем. Руш Аной станет твоим наставником и учителем. Завтра ты отправишься к нему, и начнешь постигать основы мастерства.

Матвей поклонился старику в ноги и выскользнул за дверь.

По дороге домой и дома, лежа в постели, он все думал и думал о колдунах и ведьмах, и о своем месте среди этих полулюдей полубогов, о дарованной ему особой миссии. Чем больше Матвей размышлял, тем больше его грызли сомнения, нужно ли ему все это? Выдержит ли он такую нагрузку, сможет ли отплатить старцу за его учение? Слава и деньги! Однажды прикоснувшись к тайнам бытия уже невозможно отказаться от соблазна, снова и снова испытывать восторг от побед и триумфа.

— На все воля Божья. — успокаивал он сам себя. — Такая судьба видно мне уготована свыше. В жизни далеко не каждому дается такой шанс и нужно попробовать… Ну а не выйдет — плевать. Помолюсь, покаюсь…

С этой мыслью он и заснул.

=====

Рассвет едва занимался, а Матвей уже приближался к опасному району новостройки, к месту, которое так неожиданно должно было изменить его судьбу. Сердце парня трепетало, ноги едва шевелились. Сегодня все будет всерьез. Ему дали время понять, что такое быть колдуном. И он прошел тест. Как он не сопротивлялся, теперь это его судьба. и она начинала ему нравится. Вчера ему все представлялось в мрачном черном свете, этот жуткий район, летающий человек, пещера, вместо уютной квартиры. Сегодня, в лучах восходящего солнца, дом уже не казался таким зловещим. Обыкновенная девятиэтажка. Как и десятки других.

Посмотрев на припорошенную снегом детскую площадку, он улыбнулся, а увидев на земле у самого подъезда человеческий череп ничуть не испугался и не удивился. Он просто отопнул его подальше, как футбольный мяч, и смело вошел в странную квартиру.

В клубах серовато-зеленого дыма он увидел Руш Аноя, примостившегося в углу на кушетке. В руках у него была крынка с густой красной жидкостью, а в зубах он сжимал трубочку, через которую потягивал свое жуткое зелье. Весь потолок и стены вокруг него были забрызганы кровью, а на полу чернела большая начавшая густеть багровая лужа.

Матвей содрогнулся и отступил на шаг. Ему вдруг захотелось бежать отсюда, бежать пока не поздно, но ноги словно приросли к полу, а тело одеревенело. Руки и ноги налились свинцом, он стоял не в силах пошевелиться, и только глаза его затравленно шныряли по комнате, в поисках убежища.

— Обвыкнешься! — раздался скрипучий голос ведьмака, и Матвей вздрогнул. — По началу страшно, потом привыкнешь!

Матвей сделал к нему нерешительный шаг и пошатнулся. Старик наблюдал за ним молча, скрывая усмешку в густой бороде. Матвей старательно обошел лужу. и остановился прямо перед колдуном.

— Вона Атий. — начал было он, но тот прервал его на полуслове.

— Сегодня пятница. Я должен переговорить с духами. — прокаркал он, слегка толкнув Матвея в грудь своим длинным крючковатым пальцем. Тело парня сразу обмякло, и он плюхнулся на лавку, предусмотрительно пододвинутую к нему стариком. — Сегодня как раз нужный день. Вызов производится в пятницу до полудня, либо в ночь на субботу. Мне нужен совет предков. Я постился две недели, перед тем как начать обряд и питался раз в день после захода солнца черным хлебом с кровью, приправленным пряностями из трав и порошков. — колдун с хитрым выражением лица уставился на гостя и наслаждался произведенным на того эффектом от услышанного. Матвей, действительно был поражен до отупения.

Он сидел, откинув голову назад и опершись спиной о стену. Глаза его блуждали, лихорадочный румянец покрыл щеки, руки вздрагивали, словно на парня напал тик. Взор его замер на одной точке на потолке, а тело сжалось в комок. — Ты станешь свидетелем этого таинства, если обещаешь взять себя в руки. — при этих словах Матвей медленно перевел взгляд с потолка на колдуна и остановился на его высоком лбу с тремя глубокими морщинами от виска до виска. И хотя все его чувства притупились, мозг отказывался воспринимать действительность.

Приторно-сладковатый запах крови врезался в ноздри, и парня стошнило. Он ошалело взглянул на колдуна, виновато прикрыв рот ладонью.

Старик засмеялся, словно закаркал, и неожиданно растворился в серо-голубом тумане. Матвей закрыл глаза и постарался расслабиться.

Легкий шорох вывел его из оцепенения. Матвей открыл глаза. и подскочил на месте от неожиданности. Перед ним стоял колдун с живым козлом на руках. Матвей тупо таращился на блеящее животное и беззвучно шевелил губами, стараясь выдавить из себя хоть слово. Руш Аной бросил стреноженное животное на пол перед притихшим парнем, и торжественно вручил ему большой острый нож

— Зачем? — прошептал Матвей пересохшими от страха губами.

— Ты должен принести жертву и испить его кровь, чтобы стать могущественным колдуном.

— Я не смогу… — Матвей вжался в стену и замахал руками. — Я не смогу убить…

— Духи придут только тогда, когда почувствуют запах крови. Ты хочешь стать всесильным?

— Но козел ни в чем не виноват! — завопил Матвей, обхватив голову руками — За что его? Почему нельзя пустить кровь себе или принести жертву свечами, деньгами или еще как-нибудь по-другому?

— Этот обряд поможет тебе избавиться от чувств, которые тебя обуревают. — спокойно стал разъяснять Руш Атий. — Ты должен быть хладнокровен умом и тверд рукой. В твоем сердце не должно остаться колебаний. Колдун не может позволить себе быть сентиментальным.

Он подтолкнул парня к животному, и опустив свою тяжелую ладонь ему на плечо, заставил того встать на колени перед жертвой.

— Помни одно… Ты должен это сделать, чтобы стать сильнее… С его кровью к тебе перейдет и его сила.

Матвей закрыл глаза, пытаясь настроиться. Сердце бешено колотилось в груди. Пот струился по лбу, стекая по щекам и шее под рубашку, противно пощипывая кожу.

Дрожащей рукой он поднял нож и вонзил его в мягкое податливое тело. Первая попытка была неудачной, лезвие вошло под кожу не задев вены. При виде крови, фонтанчиком брызнувшей из неглубокой раны, Матвей отпрянул назад, чуть не выронив нож. Тошнота и ужас лишили его способности трезво мыслить. Сделав несколько глубоких вдохов, парень набросился на жертву, с яростным остервенением. Он колол и колол козла, желая поскорее закончить экзекуцию, но дрожащие руки не давали возможности попасть в цель. Животное вырывалось, брыкалось, било копытами и истошно вопило. Матвей был весь перемазан кровью.

Кровь была повсюду… на полу растеклась большая липкая лужа, и ноги парня скользили по ней, разъезжаясь в стороны, не давая возможности держаться уверенно… Незадачливого палача охватила паника, он еле сдерживался, чтобы не броситься вон из этой пещеры. Кровь заливая его глаза, мешая смотреть. Матвей на мгновенье остановился, отер с лица липкую массу и со всей силы ударил козла в шею. Раздался щелчок и животное, дернувшись в последний раз, затихло. Матвей резко, наотмашь полоснул его по шее, чтобы положить конец страданиям невинной твари, и схватив протянутую колдуном пиалу, подставил ее под бурую струю.

Наполнив сосуд до краев, он поднялся на ноги. Постоял так несколько мгновений, пытаясь унять дрожь в коленях, и опрокинул в себя всю пиалу разом. Пустая чаша упала на пол из ослабевших пальцев и откатилась в угол. Матвей посмотрел на свои окровавленные руки, все еще сжимающие стальное лезвие, на свою рубашку, почерневшую от пота и крови, на мертвую тушу животного, валявшуюся у его ног… Все смешалось в голове, темные пятна поплыли перед глазами, и Матвей упал на козла, потеряв сознание.

Очнулся он от того, что кто-то омывал его лицо, шею и руки холодной водой. С трудом разлепив глаза, он увидел перед собой темноволосую девушку с кроткими черными глазами. Ее длинные волосы, падая на его грудь и лицо, при каждом движении, щекотали кожу и он еле сдержался, чтобы не чихнуть. Увидев, что парень пришел в себя, девушка, украдкой улыбнувшись ему, быстро убежала прочь.

— Кто это? — спросил Матвей колдуна, тяжело поднимаясь с пола. Он огляделся и удивленно отметил, что туши козла, убитого им, в помещении не было. Не было и пятен крови на стенах и лужи на каменном полу.

— Моя помощница! — хмуро глядя на парня, процедил Руш Атий. — Ты оказался не так силен, как я надеялся!

— Я справлюсь! — недовольно проворчал Матвей.

— Ну, тогда приступим к приготовлениям, время бежит споро. — Руш Аной отошел к полке со снадобьями и загремел, зашуршал пакетиками, плошками, зазвенел бутылочками. Он поднес Матвею маленькую, но необычайно тяжелую чугунную ступку с мелкими белесыми кристалликами и парень заработал пестиком, растирая их в порошок. — Кстати, кто это тебе так рожу разукрасил? — спросил колдун мимоходом.

— Неудачно упал на похоронах одного типа. — Матвей поглядел исподлобья на ехидного колдуна, ожидая насмешек. Но тот только хмыкнул, и легонько коснувшись подбородка Матвея, повернул его голову к свету, рассматривая раны, синяки и ссадины.

— Знаю, все знаю! Читал газеты, слышал разговоры… Да… Ты громко заявил о себе! Громко и глупо!

Матвей дернул головой, недовольно хмурясь.

— Ладно… — хлопнул его по плечу колдун, — Вылечу. До завтра пройдет… А до свадьбы и вовсе следа никакого не останется. — Инга! — позвал он зычно. Словно из ниоткуда материализовалась уже знакомая Матвею девушка, и гордо прошествовала мимо него к хозяину. Тот небрежно пододвинул ей блюдечко, плеснув туда несколько капель прозрачной жидкости. — Заговори и обмой. — и увидев протестующий жест Матвея, с ухмылкой произнес. — Такого красавчика и духи испугаются.

Инга справилась быстро. Пока Аной расставлял свечи и чертил круг вокруг большого чана с водой, она прошептала несколько слов над блюдечком и три раза плюнула через плечо.

— Умойся, — скромно прошептала она Матвею, опустив глаза в пол.

Матвей намочил пальцы и провел ими по лбу и щекам, потом еще раз, по затылку. Кожа начала зудеться, и Матвей почувствовал нестерпимое жжение. Но через несколько секунд боль отступила, а Инга поднесла к его глазам маленькое круглое зеркальце. Матвей с опаской глянул в него и с изумлением присвистнул. Обычное лицо, чистое, без единой царапины, только глаза ввалились и смотрели на него из амальгамы как-то настороженно и сурово.

— Спасибо! — он с благодарностью взглянул на девушку поверх зеркала и она слегка покраснела, а затем стремительно выскользнула за дверь.

— Ну что ж, — донесся до него голос колдуна, — все готово. Поди сюда и встань в круг, с другой стороны котла. — Матвей выполнил все указания и застыл на месте, боясь шевельнуться. — Ни в коем случае не выходи за черту, чтобы ни случилось. Повторяй за мной все, что я буду делать! Вот тебе порошки и травы. Проси у духов не только богатство и власть, но пусть даруют тебе мудрость, не сделать того, что принесет тебе страдания, и силу, чтобы пройти все испытания.

— Зачем мне это? — исступленно прошептал Матвей. — Мне хватает своих мозгов.

— Люди будут тебя возносить до небес и одновременно бояться. Они станут твоими рабами. А ты будешь играть их судьбами, переставлять по своему усмотрению, как шахматные фигуры, наслаждаться их страданиями и забавляться их бедами. Тебе будет доступно многое и ты должен усмирить свою гордыню, иначе погибнешь прежде, чем сумеешь опомниться.

— Я готов. — прошептал Матвей.

Руш Аной простер руки над котлом, и через несколько секунд вода в нем забурлила. Свечи вокруг вспыхнули еще ярче, а пещера вдруг стала сужаться до размеров маленькой комнатки в несколько квадратных метров.

— Распиранто Анибусто. — колдун кинул в чан щепотку белого порошка.

— Расппираннто Аннибусто… — заикаясь повторил Матвей, и поймав на себе укоризненный взгляд Руш Аноя, попытался сосредоточиться.

— Я, Руш Аной Векторий Куду Зримо, вас заговариваю, заклинаю, выкликаю, темные и смелые ангелы, именами Хей, Он, Йа, Садай, Хейа, Йе, Адонай и Садарей, который в 6-ой день смог сотворить разных ползучих тварей, животных да человека, и отдал волю свою Адаму над созданиями всеми, и решил благословить имя Великого Создателя в обители своей. — голос Руш Аноя задрожал, зазвенел. Матвей еле успевал проговаривать незнакомый текст. А колдун все громче выкрикивал слова, каждый раз бросая в чан новую порцию порошка. Теперь он провел над чаном, исходившим паром, зажженным пучком высушенных трав, и пространство наполнилось удушливым терпким запахом. Матвей едва сдерживал начавшееся головокружение. — Именем всех черных ангелов, — продолжал выкрикивать колдун, — которые служат в 3-м легионе пред могущественным Дагиэлем, сильным и смелым князем. Именем звезды его, получившей название Венера, его печатью священной и всеми упомянутыми именами, заклинаю тебя о могущественный Анаэль, правящий в 6-ой день, представь передо мной слуг твоих Ахинея и Атопия, дабы явились укрытые тьмой и помогли мне решить дела мои насущные, да в посвящение пригодившиеся ученику Матвею.

Колдун простер свои руки над чаном, и Матвею показалось, что пальцы будто растаяли, превратившись в белый туман. Но он уже ничему не удивлялся. Теперь происходящее казалось ему самым обычным делом. Он даже чуть не засмеялся, но наткнувшись на жесткий взгляд колдуна, осекся и устремил взгляд поверх котла на длинный плащ колдуна и на странный символ перекрещенных сабель на фоне сияющего солнца и луны, висевший на толстой золоченой цепи. Теперь он ощущал приятную легкость и расслабленность во всем теле.

Колдун меж тем замолчал, склонил голову на грудь и закрыл глаза. Матвей последовал его примеру. В комнате воцарилась мертвая тишина, лишь иногда был слышен треск свечей и легкий свист собственного дыхания.

— Расслабься. — услышал Матвей голос Руш Аноя. — И еле дыши, как в летаргическом сне…

«Легко сказать. — подумал про себя Матвей. — Можно подумать я знаю, как дышат в летаргическом сне», — но все же постарался расправить плечи и успокоиться.

Прошло достаточно времени, прежде чем раздался невнятный гул. Матвей не поднимая головы приоткрыл один глаз. Над котлом повисло полупрозрачное облако, отдаленно напоминающее человеческую фигуру в длинном балахоне с раскинутыми в стороны руками.

Колдун воздел к нему руки и стоял так довольно долго, пока фигура не обратилась в его сторону.

— Чего ты ждешь от меня Руш Аной? — прогремел бас, и у Матвея перехватило дыхание. Ему вдруг нестерпимо захотелось спрятаться. Он повернул непослушную голову в сторону и увидел, как за кругом заплясали засвистели, заулюлюкали черные твари, протягивая к нему свои мохнатые лапы. Облик их был настолько ужасен, что Матвей сжался в комок и зажмурился от страха. Как сквозь сон он слышал голоса колдуна и Духа, но не понимал значения их слов. До него долетали лишь обрывки фраз:

— Посвящение… Удача… Богатство…

Вдруг тело его стало невесомым, и Матвею показалось, что он поднимается вверх и начинает парить под потолком. Потом невесомая сила начала засасывать его в большую широкую, невидимую простым глазом трубу и он, влекомый воздухом, устремился по длинному коридору в даль. Полет привел парня в восторг. Легкость и блаженство… Матвею хотелось чтобы этот миг никогда не кончался. Но тут он попал в горную пещеру и плавно опустился на каменный пол. Он обвел пространство глазами, и увидел пылающие на стенах факелы, тонкие прозрачные ручейки, стекающие по скалистым стенам, темное озерцо у подножья.

— Я верно сплю и вижу чудесный сон. — пронеслось в голове.

— Это не сон, не явь! — проговорила-пропела высокая светловолосая девушка в белой тунике и венком из резных листьев на голове. В руках она держала тонкую серебряную нить, наматывая ее в клубок.

— Кто ты? — спросил Матвей делая шаг ей навстречу.

— Я Мойра, богиня судьбы. — за ее спиной показались еще две девушки, как две капли воды похожие на нее. — Это Клато. — указала она рукой на одну из девушек. — Плетущая нить жизни и определяющая участь человека. Другая — Атронос — дающая рождение новой нити.

В руках богинь появились кувшины с необыкновенно прозрачной водой. Они полили по очереди из своих сосудов на голову, грудь, руки и ноги студеную влагу и Матвею показалось, что он наполнился могуществом. Грудь его вздымалась от мерного дыхания, а плечи, словно стали шире. Он протянул руку, и Мойра вручила ему клубок, который засветился, как только Матвей сжал его в свое руке.

— Пусть твоя жизнь будет так же светла, как этот клубок, а сердце сияет добротой. Пусть разум и мудрость служат тебе верой и правдой.

Ослепленный ярким ореолом, Матвей склонил голову и опустился на колени.

— Клянусь, — невольно вырвалось у него. — Служить вам верой и правдой, не жалея себя.

Богини заулыбались и их доброта окутала его с ног до головы, словно укрыв легким покрывалом. Матвей любовался их неземными лицами и небесно голубыми искрящимися глазами.

Вдруг свет стал тускнеть и девушки-богини начали таять, погружаясь в темноту. Матвей с тоской протянул к ним руки, стараясь задержать мгновение расставания, но его неудержимо потянуло назад. В голове у него зазвучали голоса.

— Дай ему удачи и богатства! — расслышал он слова Руш Аноя.

— Нужно ли оно ему? — пророкотал Дух.

— Он справится! — пообещал первый, и Матвея с невероятной силой понесло по коридору в обратную сторону.

Он прямо свалился на мягкую теплую землю, покрытую зеленым ковром. Его тут же окружили веселые девушки в ярких цветочных сарафанах и закружили вокруг него хоровод. Их голоса слились в тонком пении.

— Мы, дочери царя Даная, 50 прекрасных дев послушных его воли, имели мужей. Но грозный приказ отца гласил: расправиться с ними. Мы не ослушались… Лишь одна сестрица — Гиперменестра, пошла наперекор, и теперь должна со своим возлюбленным вечно наполнять в подземном мире бездонную бочку. Кто испьет той воды будет богат и удачлив… — их голоса звенели словно колокольчики, Матвей заслушался и откинулся на землю, растянувшись в полный рост. Над его головой синело чистое небо. Приветливое солнце отбрасывало в воздух свои блики, разукрашивая пространство во все цвета радуги.

— Ему не надо веселья и радости. — громыхнуло в голове. — Он нуждается в другом…

— Подожди, не спеши. — послышалось в ответ. — Пусть он познает чувство счастья и свободы. Выбор останется за ним.

— Нет, у него другая миссия.

Матвей сел на земле, обхватив колени руками. Он словно очнулся ото сна и теперь никак не получалось собраться с мыслями. Он не мог определиться и со своими желаниями, а его уже затягивало в коридор и несло дальше. Он с тоской подумал о том, что наверное хотел бы какое-то время провести в праздности и созерцании, но чувствовал, что такое состояние ему скоро наскучит.

А через мгновенье, он оказался в мрачной сырой пещере, угодив в жидкое месиво ногой. Он тут же почувствовал холод и озноб, сковавшие его тело. Глаза с трудом привыкали к темноте. Даже спустя несколько минут он с трудом различил колодец, который двое влюбленных заполняли водой, набирая ее из источника, бившего неподалеку фонтаном. Колодец оставался пустым.

— Почему вы не бросите это бессмысленное занятие? — в сердцах вскричал он. — Ведь вам никогда не наполнить его до краев.

— Мы бы и рады. — грустно ответил юноша. — Но такова воля богов. Одно утешает — мы вместе. И нам не так одиноко в этом жутком мире.

Девушка подставила свое ведро под прозрачную струю, и когда оно наполнилось поднесла его Матвею.

— Это волшебная вода. Ни каждому позволяется ее испить. Это деньги, богатство, текущие рекой. Но они всегда кончаются, если человек не заработал их честным трудом, утекут сквозь пальцы… А люди не хотят этого понять… Мы берем на себя все человеческие труды, тем самым облегчая их участь. Но это не значит, что нужно сидеть, сложа руки и ждать подношения…

Матвей слушал в пол уха. Ему хотелось поскорее убраться из этой пещеры. В голове его звучал голос наставника:

— Ангелы тьмы и Архангелы Божьи, я, Руш Аной, вас заговариваю, святые сильнейшие, величайшим именем святого Божества, мудрого и возвышающегося над бескрайними небесами. К тому, кто сотворил в один день землю, мир, небеса, море и все живое, навсегда скрепив их печатью именем своим. Заговариваю и именами Ангелов Святых, которые правят 4-м легионом и служат сильному Саламию, титулованному и великому Ангелу. Именем звезды с названием Солнце, ее знаком, величайшим именем Бога живого. Я, Руш Аной, прошу вас, о, Ангелы великие, потрудитесь для Матвея Тарсия, принесите в жизнь его удачу постоянную и помогите исполнить все желания и просьбы его согласно воле моей.

— Почему, где бы я ни был, любое колдовство или заговор связаны с водой? — спросил Матвей у девушки.

Та ненадолго задумалась, а потом заговорила тихим вкрадчивым голосом:

— Все стихии способны помогать или вредить человеку. Они должны создавать неразрушимую связь между колдуном и силами природы. И если говорить о стихиях, вода охотнее остальных отзывается на просьбы. Она способна очистить от негатива, передать энергию и намерение объекту ритуала, а также запоминать события и делиться своими воспоминаниями с ведьмами и колдунами.

Матвей нагнулся над фонтанчиком и припал губами к волшебной влаге. Но как только он сделал последний глоток, мощная сила подбросила его вверх, и вновь потянула в нескончаемо длинный коридор. Парня мотало в пространстве из стороны в сторону, то опуская вниз, то переворачивая вверх тормашками. Бешеная скорость казалось расплющит его в лепешку. Глаза начали слезиться, уши заложило. В голове застучали тысячи молоточков… Воздух, врезавшийся в лицо, не давал дышать, и Матвей стал задыхаться. Легкие пронзила боль, а в глазах заплясали искры…

Легкий удар… И к нему вернулась способность дышать и двигаться. Матвей, тяжело пыхтя, смотрел перед собой. Он находился в той же пещере, рядом с котлом. Напротив стоял его наставник, колдун Руш Аной и внимательно наблюдал за подопечным. Вокруг все было тихо, и ничего необычного Матвей не заметил, ни мохнатых тварей, с искривленными яростью мордами, ни Духа, который парил над чаном, ни кипящей воды…

— Я спал? — ошарашено спросил Матвей.

Колдун не ответил, лишь усмехнулся и устало присел на лавку. Матвей сделал несколько шагов и неожиданно зашатался, ноги подкосились, и он чуть не упал на пол.

— Я словно пробежал сотню километров. — сморщившись сообщил он. — Все мышцы болят, и спина болит. Видимо сказалось недосыпание и напряжение… Ни каждый раз приходится разделывать животное… Вот и привиделось всякое…

Тут он заметил, что сжимает в руке что-то круглое. Разомкнув кулак, Матвей оторопел. В его руке засветился необычайно ярким светом серебряный клубок, что дали ему богини Мойра, Клато и Атронос.

— Так все это было по-настоящему? — он перевел взгляд на колдуна и тот кивком головы подтвердил его догадк. — А я… думал… Это просто невероятно! — вскричал он, подбегая к наставнику. — Вы связались с Духом и отправили меня в «путешествие»!..

— Это часть ритуала посвящения! — отозвался колдун. — Теперь тебе подвластны темные силы. Они придут на помощь, когда в них будет надобность.

— Я летал… — как будто не слыша слов колдуна, пробормотал Матвей. Пусть и не сам, но летал… — парень ненадолго задумался, а затем спросил колдуна:

— Почему люди не летают? Это так здорово!

— Не хотят. — коротко бросил Руш Аной и потянулся рукой за маленькой бутылочкой с синей жидкостью. Он отвинтил крышечку. Послышался слабый щелчок, и из горлышка вырвался клуб синего дыма. Раздалось шипение и потрескивание, словно разом загорелись сотни свечей. Колдун поднес бутылочку к губам и припал к горлышку, жадно глотая содержимое. Затем крякнув, отбросил пустой пузырек в сторону. Матвей проследил за ним взглядом. Его наставник слегка повеселел. Теперь он уже не выглядел как разбитое корыто. На морщинистом лице появился румянец. — На свете есть много такого, что и не снилось человечеству. Люди перестали верить в себя. Они тупы и ленивы. Я знаю многих, кто покорил воздух. Ты забыл? Я и сам люблю немного повисеть под потолком.

— Как я мог забыть?! — хлопнул себя по лбу Матвей. — Я же впервые увидел вас именно под потолком! С тех пор произошло столько событий, что я перестал осознавать их значимость…

— Ты вымотался, и физически, и морально. Возвращайся домой и отдохни. Завтра начнется новая жизнь, о которой ты мечтал… Береги нить, которую дали тебе богини. Не допусти ее потери или порчи. — Матвей поклонился колдуну в пояс. — Тебе нужна разрядка. Завтра все будет выглядеть по-иному. «Утро вечера мудренее» — великая народная примета.

=====

Несмотря на уверения колдуна, утро не принесло облегчения. На душе было мерзко и неспокойно. Все тело ломило и корежило, ныли ноги и спина. Матвей вспомнил все, что произошло с ним вчера, и содрогнулся. Затем перевел взгляд на тумбочку, где вчера оставил клубок. Он не заметил ни свечения, ни искр — обычный клубок из обычных блестящих нитей, какие можно приобрести в любом магазине, торгующим тканями.

— Я не буду делать никаких скоропалительных выводов. — вслух проговорил он. — Здесь может быть только два варианта — либо я сошел с ума и мне все приснилось, либо все это правда. Но об этом я узнаю позже.

Матвей нехотя поднялся, и растирая затекшие шею и руки, поплелся на кухню. Ему предстояло сегодня встретится с Астахом, и вернуть, наконец, ему долг. При воспоминании о братках денежного воротилы, у Матвея вспотели руки и пересохло во рту. Перед его глазами опять промелькнул огромный ботинок врезавшийся ему в лицо. Парень непроизвольно коснулся разбитого лица и облегченно вздохнул, поняв, что все давно зажило. За последние две недели его голова пострадала дважды. Мысли вернули парня в день похорон, когда ему досталось не меньше, от неуправляемой толпы. Инга, помощница колдуна, вылечила его в несколько секунд. «Наверное, и я смогу когда-нибудь так же ловко лечить людей… И это принесет мне немалые деньги. — подумал он. — Почему, ни Вона Атий, ни Руш Аной не выходят в люди и не занимаются целительством? Чем они зарабатывают и что делают?». Но эти вопросы остались без ответа.

Холодильник ломился от провианта, который Матвей приобрел совсем недавно. Сейчас парень не мог бы сказать точно, когда. Он совершенно потерялся во времени. То, что произошло день или два назад, ему казалось, что прошли не только недели — месяцы, а то, что было давно, вставало перед глазами так отчетливо, словно случилось вчера. Пакеты, которые помог ему принести опер Свириденков, так и лежали на столе не распакованные.

Матвей поставил чайник на плиту и пошел умываться. Затем плотно поел, с большим удовольствием отрезая большие ломти белого хлеба и обильно смазывая их маслом, а сверху водружая куски, сочащейся соком ветчины, и все это великолепие покрывая листьями салата и зеленью.

— Большому куску и рот радуется. — бормотал он, откусывая провиант огромными кусками и смачно жуя.

После того, как с завтраком было покончено, парень побросал грязную посуду в мойку и начал собираться к Астаху. Он отложил нужную сумму, пересчитав ее дважды, прежде чем упаковать в целлофановый мешок. Пакет оказался довольно увесистым и никак не хотел помещаться в бельтбэг, поэтому Матвей просто сунул его в наплечную сумку и вышел из дома, прихватив баночку пива. Пока он ждал такси, позвонила Света. Парень бросил в трубку несколько приветственных общих фраз и отключился, не дослушав благодарственных восторженных речей в свой адрес.

— Я потом решу, что с тобой делать. — пробормотал парень себе под нос. — Сейчас мне надо разобраться с обидчиками.

Такси привезло его в фешенебельный район, один их самых дорогих в городе. Машина подкатила к подъезду презентабельного трехэтажного здания, кричащего о богатстве хозяина и о его дурном вкусе. Оно было выполнено со смешением различных стилей и смеси несовместимых материалов. Здесь деревянный резной декор под старину вплетался в тонированные стеклянные стены, и пластиковую отделку.

Матвей, рассчитавшись с водителем и отстегнув щедрые чаевые, остолбенел, изумляясь тому, кто додумался до такой декорации. Еще год с небольшим назад, он стоял на этом же месте перед кирпичным одноэтажным зданием. Как все изменилось за это время.

— Видно дорогой Астах не терял времени даром. — усмехнулся он. — Умеют же люди делать деньги из воздуха…

Парень открыл массивную двустворчатую дверь и попал в просторный холл, напичканный различными автоматами. Банкоматы разных банков стояли вперемешку с автомагазинами и кофеварнями. Тут же стоял баллон с гелем для надувания воздушных шариков. Но больше всего Матвея поразил робот, выкатившийся ему навстречу.

— Назовите свое имя. — протянул механический голос, и глаза-лампочки засветились желтоватым светом.

— Зачем тебе мое имя? — не удержался от сарказма Матвей. — Я пришел ни к тебе.

— Назовите свое имя. — монотонно повторил робот.

— Бандит Бандитович. — как можно равнодушнее заявил Матвей, едва сдерживая смех.

Робот замигал лампочками. В его нутре что-то щелкнуло, заскрежетало и засвистело.

— К сожалению, в моем списке нет таких имен на запись

— Я без записи. — захохотал Матвей. — Передай хозяину — его ждет приятный сюрприз. Он не откажется меня принять.

— Анатолий Петрович принимает только по записи. — металлический голос начал раздражать Матвея.

— Послушай ты, консервная банка, давай без фокусов. Покажи, куда мне следует пройти. Объявлять о моем приходе не надо. Сам представлюсь.

— Это против правил. — гундел автомат. — Я могу Вас записать на завтра, на 8 или 9 часов утра.

— Помнится, раньше твой босс вставал не раньше 12. Что теперь изменило его привычки?

— Не могу знать. — отчеканил робот. — Я здесь работаю недавно и ни о каких привычках Астахова не информирован.

Матвею стал надоедать это бессмысленное препирательство, и он двинулся вдоль коридора, заметив дверь лифта. Но бойкая машина преградила ему путь, вытянув перед ним свою механическую руку:

— Вход посторонним воспрещен!

— Да если босс узнает, что ты лишил его нескольких миллионов, он тут же свернет тебе твою, напичканную всякой дрянью башку!

Робот замер на месте. Лампочки замигали с удвоенной скоростью и хруст повторился. Таких ситуаций ему еще не приходилось решать, и он явно был лишен такой программы, как разговор с наглым посетителем. Видимо такая ситуация возникла впервые. Как правило, люди держались здесь с подобострастием и смирением.

Матвей обошел робота кругом. Голова автомата, сделав оборот на 360 градусов, проследила за ним объективом видеокамеры. И плавно вернулась на место, мерно жужжа. Матвей заметил на спине робота красную кнопку, спрятанную за небольшим щитком. Он нажал на нее пальцем и робот, подребезжав некоторое время, отключился. Жужжание прекратилось, лампочки погасли. А сам он так и замер с протянутой рукой, прикрывающей путь в святая святых.

Матвей облегченно вздохнул, щелкнул по железному лбу пальцем и направился к лифту, удивляясь людской браваде и наигранной показухе.

Лифт напоминал скорее маленькую уютную комнатку, чем простое средство подъема. Зеркальная задняя стенка, два кожаных кресла и стеклянный журнальный столик с журналами «Бизнесмен» и «Современные законные способы отъема денег у населения».

«Ничего себе. — подумал Матвей. — Искусство рэкета возведено в официальные рамки?!». — он хотел открыть журнал, но тут лифт остановился, и двери просигналив тихим звонком разъехались в стороны. Матвей оглянулся на столик и задумчиво почесал кончик носа: «Интересно, есть ли люди, которые сидят в лифте часами, чтобы прочитать данное издание? Бред свихнувшегося идиота!».

Нужную дверь он заметил сразу. Она была широко распахнута и из глубины доносился ворчливый голос хозяина, распекавшего кого-то из подчиненных.

— Отправь к этому идиоту Толика, или Репу. От них будет толку больше, чем от всей твоей бригады дуболомов! Не справиться с таким захморышем!…

— Этот захморыш имеет черный пояс по каратэ! — оправдывался виноватый голос.

— Да хоть два или три пояса… — рявкнул хозяин. — Твои что, только кулек с соплями удержать могут? Сперва одного упустили… Втроем с пацаном справиться не могли…

— Да мы сами не поняли что произошло… — раздался хорошо знакомый голос одного из Матвеевых гостей, того самого амбала в огромных ботинках. Матвей содрогнулся. Это воспоминание будет преследовать его всю жизнь? Даже сейчас, когда Матвей пришел с деньгами, он не чувствовал себя в безопасности.

— Надо как-то решить этот вопрос! — прошептал он. — Или я буду плясать под их дудку до тех пор, пока жив.

Он на цыпочках прокрался к двери и прислушался. Голоса смолкли. Наступила тишина. А Матвей все не решался сделать первый шаг. Он прижал к себе пакет и ощупав деньги, почувствовал себя спокойнее.

— Пора! — торжественно провозгласил он про себя и перешагнул порог роскошного кабинета. Вид комнаты поражал воображение даже самого изощренного эстета. Старинная мебель, тяжелые шторы, наверное сравнимые по цене с дорогим автомобилем, ковер с невероятно длинным ворсом в котором утопали ноги и огромный мраморный стол за которым сидел сам Астах, в окружении дюжины молодцев разного калибра.

Матвей увидел в его глазах, превратившихся сейчас в узкие щелочки, настоящее изумление, и внутренне возликовал. Ни каждый раз увидишь Большого босса в растерянности.

— Ну и ну! — Астах откинулся на спинку громоздкого кресла на колесиках, единственного современного предмета в кабинете. Он сложил руки домиком на груди и замер в ожидании.

Матвей напрягся, но все же стараясь не выказать своего настроения, вальяжно шагая по мягкому ковру, прошел к столу и уселся на стул напротив. Брови Астаха полезли вверх, но он все же сумел взять себя в руки и как можно мягче спросил:

— Что привело Вас, господин дурак, в нашу обитель?

— Долг! — кротко проблеял Матвей.

— Я больше не дам тебе рассрочки! — Астах резко подался вперед и навис над столом, упершись в него обеими руками. Его лицо пошло красными пятнами, а губы искривила злобная гримаса. — Ты посмел играть со мной в прятки, щенок… А как ты обошелся с моими агентами?!

— Твои агенты вели себя нагло! — перебил его Матвей. — Совершенно безосновательно твои тупые агенты, как ты их называешь, переломали мне все ребра и разбили лицо. — Астах отшатнулся от стола и осклабился, с интересом разглядывая наглеца, который посмел перебить хозяина.

— И где же твои боевые раны? — поинтересовался он, оборачиваясь к амбалу. Тот пораженно кивнул в подтверждение правдивости слов гостя, пожав с изумлением плечами. — Даже самый маленький синяк не сойдет за пару тройку дней. А переломанные кости не срастутся…

— Интересно, как вы надеялись выманить из меня деньги, переломав мне ноги? С такими увечьями я не дошел бы и до соседки… — Матвей начал закипать, и едва сдерживал порыв съездить по роже амбала кулаком. — Это весьма глупо с вашей стороны, ребята, он обернулся к двум помощникам амбала и весело подмигнул им правым глазом. Те съежились и враз стали как-то даже меньше ростом. — Доведись до меня, я не стал бы калечить должника, рискуя таким образом вовсе не получить деньги назад, да еще засветиться трупом перед полицией.

— Ты не хотел отдавать деньги. — рявкнул Астахов, но уже не так уверенно, как прежде. По его лицу прошла тень сомнения и непонимания.

— Разве? — Матвей встал и подошел к амбалу. — Ты разве дал мне сказать слово? — тот тупо устремил на странного парня свои белесые свиные глазки и замотал своей головой, тряся двойным подбородком. Его щека нервно задергалась и он всхлипнув, проглотил неизменную жвачку. Подавившись, амбал закашлялся, и Астах, поднявшись из-за стола со всей силы рубанул его ребром ладони по спине. Амбал часто-часто задышал и рухнул на колени посинев и схватившись за горло руками.

— Да я вижу у вас всех с мозгами непорядок… Чтобы спасти от удушья, не обязательно переламывать позвоночник. Достаточно легонько постучать по загривку ладошкой…

— Да пошел ты… — зарычал босс, возвращаясь за свой стол.

— Ну уж нет… Я выскажу свои претензии, раз уж я здесь… Мне дали две недели… Я согласился… А меня избили! Что у вас за методы такие идиотские? Ну да ладно… Я пришел… Заметьте, еще не прошло двух недель… Отдать вам долг.

— Что? — задерганный, сбитый с толку Астах уже ничего не понимал. — Откуда у тебя такие деньги?

— Заработал! — просто ответил Матвей и улыбнулся. — Впрочем, какая вам разница… Да хоть украл… — он вытащил из пакета тугие пачки и бросил на стол перед боссом. Тот ошалело пялился на гору купюр, рассыпанную перед ним, и не мог сдвинуться с места.

— Ты решил подставить меня, скотина?! — взревел он, бешено начав вращать глазами. — Что ты задумал, говори немедленно, или я вырву твой поганый язык. Ты продался легавым?

— Нууу, зачем так грубо? — почти ласково пропел Матвей. — Я не понимаю тебя, Астах. То ты недоволен, что я не вернул тебе деньги, то теперь бесишься, что получил все сполна… Уверяю тебя, полиция не имеет ко всему этому никакого отношения…

— Босс! — позвал один из присутствующих, выглядывая в окно, слегка отодвинув штору.

— Что еще! — недовольно буркнул Астахов.

— Тут под окнами крутится полицейский… Может, конечно, просто так, мимо идет. Но сдается мне, уж больно внимательно по окнам глазками бегает.

Лицо хозяина кабинета из красного превратилось в синее, потом побелело и наконец приняло зеленоватый оттенок. Матвей, почуяв неладное, ринулся к окну и с беспокойством воззрился на Свириденкова, который топтался на улице под самыми окнами, явно кого-то поджидая.

— Ах ты, гнида! — зашипел босс, и Матвей попятился к двери. — Хвоста привел.

— Я тут совершенно не при чем! — рубашка тут же намокнув от пота, прилипла к спине. — Клянусь!

— Скажи еще, что этот тип тут погулять вышел!

— Может ему просто я нужен! — зубы парня мелко застучали, а глаза забегали из стороны в сторону, словно искали спасения. — Я недавно вляпался в неприятную историю… Но это не имеет к вам никакого отношения… Поверьте…

— Так ты специально решил нас сдать!

— Нет же! — Матвей начал впадать в панику. — Я просто оживил недавно мертвеца, вот он и допрашивает меня по этому поводу…

— Че ты несешь! — Астах яростно сверкнул глазами и кивнул в сторону Матвея своим охранникам.

Матвей вжался в стену и утер с лица крупные капли пота, градом катившееся со лба. Сам Астах не двинулся с места, вальяжно развалившись в кресле. Зато остальные двинулись на перепуганного насмерть юношу плотной стеной, подозрительно сунув руки в карманы.

Вдруг странное спокойствие накрыло парня, словно на него надели теплый плащ с капюшоном. Взгляд его стал осмысленным, и он наклонил голову набок, хрустнув позвонками.

— Зря ты так! — спокойно произнес он, обращаясь к Астахову, и в тоже время не сводя глаз с надвигающихся секьюрити. — Ты можешь даже не успеть пожалеть о своей грубости. — Матвей выставил руки вперед ладонями, словно сдаваясь, и напрягся. Парни тревожно переглянулись между собой, но не остановились, продолжая свое шествие.

— Аааа! — заорал Матвей во весь голос, и гулкое эхо разнеслось по пустому коридору, утонув в противоположном конце здания. На миг все застыли, и воцарилась гнетущая тишина. Вдруг, на гладком зеркальном потолке образовалась узкая трещина и побежала к противоположному углу, извиваясь словно змея. Послышался хруст и треск. Свет замигал, а резные подвески двух хрустальных люстр мелко зазвенели. Удивленные и встревоженные лица присутствующих обратись вверх. Матвей, улучшив мгновение, быстро выскользнул в коридор и понесся сломя голову по лестнице вниз.

Он налетел на робота, все еще стоящего с поднятой рукой и уронил его на пол. Перескочив через неожиданное препятствие, Матвей вылетел на улицу, словно выпущенная из ружья пуля.

Он успел отбежать несколько метров, когда услышал сзади ужасающий грохот рушащихся стен, треск деревянных перекрытий и звон разбитого стекла.

Матвей увидел обращенные на него глаза полицейского, двинувшегося было в его сторону, но тут ударной волной их обоих отбросило в разные стороны. Матвей упал на асфальт и кубарем прокатился несколько метров вперед, содрав кожу с рук и коленей. От осыпавшихся кирпичей, стекла и пластика поднялся столб пыли, который скрыл его от Свириденкова. Воспользовавшись ситуацией, парень сначала ползком, потом умудрившись подняться на ноги, ринулся в противоположную сторону и скрылся за углом соседнего здания. Он не останавливаясь бежал до тех пор, пока не свалился в изнеможении на газон перед магазином одежды, едва припорошенный снегом. Одинокие прохожие с удивлением взирали на чумазого парня в дорогом порванном костюме, корчащегося и катающегося по земле.

Заслышав грохот и гул со стороны фешенебельного микрорайона, люди устремились туда, снедаемые любопытством и тревогой. Спустя несколько минут в том же направлении, сверкая мигалками и завывая сиреной мимо Матвея промчались машины полиции и скорой помощи. А следом УАЗик с надписью на боку “городские новости”.

Матвей как ошпаренный ринулся к одиноко стоящему такси у входа в маленький магазинчик “тысячи мелочей”, и плюхнувшись на заднее сидение прокричал водителю свой адрес.

Машина рванула с места, а он, в волнении сжав руки в кулаки, нервно отбивал ногой такт.

“Только бы успеть попасть домой. — сверлила навязчивая мысль. — Свириденков наверняка уже натравил на него своих коллег, и теперь они спешат к нему, чтобы допросить или арестовать незадачливого колдуна. Главное — выиграть время, взять вещи и документы. Что делать дальше, будет видно потом.”

Машина влетела во двор с бешеной скоростью, разгоняя стайку голубей, собравшуюся у мусорного бака и, взвизгнув тормозами. остановилась у подъезда. Матвей опасливо огляделся, но поняв, что путь свободен, попросил водителя подождать его несколько минут.

Он взбежал по ступенькам, и дрожащими руками вставил ключ в замочную скважину. Не успел он открыть замок, как неожиданно дверь отворилась настежь. Сердце екнуло и словно оборвалось, а потом сделало два бешеных удара. На пороге стояла Светлана, беззаботно улыбаясь ему во весь рот.

— Блин, Светка, дура, напугала меня до отключки. — не сдержался он. — Так и до инфаркта не далеко.

— Я пришла еще утром. — виновато опустила глаза девушка. — Хотела поблагодарить тебя и принесла поесть.

— Собирайся! — рявкнул Матвей и заметался по комнате, хватая вещи и запихивая их в большую дорожную сумку. — Надо сматываться!

Светлана следовала за парнем по пятам, не понимая в чем дело, путаясь под ногами и отвлекая своими вопросами.

— Потом. — прикрикнул Матвей. — Не мешай. Или наоборот помоги собраться.

Девушка начала хватать все подряд, но Матвей прикрикнул на нее. и она досадливо отбросив сумку, молча стала наблюдать за своим женихом, следя за его передвижениями глазами. Наконец, собрав вещи, документы, деньги и книгу, мимоходом сунув за пазуху серебряный клубок, он схватил Светлану за руку и устремился было к выходу, но тут услышал как за окном с противным скрипом затормозили несколько машин. Он украдкой выглянул в окно, чуть отодвинув край занавески. Так и есть, две полицейские машины остановились прямо у подъезда и из них посыпались на улицу мужчины в штатском, в форме, и не мешкая, направились прямо к двери Матвеевого подъезда.

— Мамочки! — испуганно пискнула Светлана и прижала ладони к вспыхнувшим щекам. — Что делать?

— Бежим! — срывающимся голосом выкрикнул Матвей.

Они выскочили за дверь и Матвей тихо прикрыв дверь, указал Светлане глазами путь наверх. Сняв обувь и держа ее в руках они тихо, стараясь не издать ни звука взбежали по ступенькам на последний этаж. К их счастью на потолке зиял открытый люк на крышу. Матвей несколько раз подпрыгнул, пытаясь схватиться за край, но срывался вниз. Светлана, прикусив от волнения губу молилась про себя, призывая на помощь всех святых и удачу.

Снизу слышался топот поднимающихся ног и тихий многоголосый мужской шепот. Сейчас они начнут звонить в дверь, потом выломают ее и… Не обнаружив жильца, начнут его поиски. В фильмах, которые в последнее время заполонили голубые экраны, кто-нибудь из детективов непременно поднимется до последнего этажа и, если беглецы не сумеют скрыться вовремя, последует арест, со всеми вытекающими из этого неприятностями. Не было и речи о том, чтобы позвонить в одну из квартир соседей, чтобы не наделать шума и не привлечь к себе внимание, поэтому оставался один выход, через люк. Но он был расположен довольно высоко, а лестницы поблизости не наблюдалось.

— Вставай мне на плечи! — неожиданно предложил Матвей и Светлана, ни о чем не спрашивая, быстро взгромоздилась ему на загривок. Этого хватило, чтобы она спокойно дотянулась до лаза и влезла на чердак. Быстро осмотревшись кругом, она обнаружила старую погнутую стремянку и подтащила ее к дыре.

Матвей нервничал, временами почти впадая в панику вслушивался в звуки, доносящиеся снизу. Вот хлопнула выбитая дверь, вот раздался шум, гомон и топот. На мгновенье все стихло. Потом кто-то отрапортовал

— Товарищ капитан, в квартире никого нет. Мы осмотрели все. Ничего подозрительного.

— Проверьте шкафы, на момент обнаружения оружия или еще чего подозрительного. — послышался густой бас.

— Есть, осмотреться!

Матвей с благоговением принял спустившуюся лестницу и почти молниеносно вскарабкался по ней наверх, таща за собой тяжелую сумку. Он втянул лестницу обратно на чердак, и показав Светлане на здоровый кусок фанеры, валявшийся неподалеку, молча двинулся к нему. Девушка поняла его с полу взгляда. Она схватилась за один ее конец, Матвей — за другой и они, напрягши все силы, боясь издать хоть малейший шорох, накрыли деревянным обломком лаз.

Теперь можно было вздохнуть свободнее. Переведя дух и размяв плечи Матвей и Светлана двинулись к смотровому окну, через которое им легко удалось попасть на крышу и перебежав до другого подъезда, они поспешили спуститься на соседний чердак, а затем по лестнице, вниз.

Таксист, с нескрываемым интересом наблюдавший за детективной картиной, не желая терять щедрые чаевые, незаметно объехав полицейские уазики, подкатил к соседнему подъезду, приоткрыв двери в ожидании беглецов. Матвей, осторожно выглянув на улицу, с нескрываемой радостью заметил водителя, и парочка юркнула в салон автомобиля, оставшись незамеченной полицией. Таксист осторожно, стараясь не привлекать внимание резкими движениями, покатил со двора. И лишь когда опасность миновала, рванул что есть мочи подальше от опасного района.

Остановился он на парковке одного из центральных магазинов. Затерявшись среди сотни таких же безликих машин, он наконец обратился к парню:

— Теперь куда?

Матвей замешкался.

— Давайте на Брестскую. — подала голос Светлана. — Там находится один из крупнейших автосервисов, а за ним, небольшое желтое здание частного охранного предприятия. Там отец работает, он что-нибудь придумает.

— Другого ничего не остается. — согласно кивнул Матвей. — К вам домой тоже опасно.

Спустя двадцать минут они вышли из такси, сполна расплатившись с сообразительным шофером, и направились к зданию ЧОПа.

— Если что… — крикнул им вдогонку таксист. — Я всегда к вашим услугам!

Матвей благодарно помахал ему в ответ и подтолкнул Светлану ко входу.

Николай Степанович, завидев колоритную парочку, не стал задавать лишних вопросов. Он указал на маленький кожаный диванчик у себя в кабинете и позвонив в службу доставки еды, заказал ужин.

Пока ждали курьера, Матвей умылся и более-менее привел себя в порядок. Он коротко рассказал, что случилось у Астаха и замер, ожидая, как отреагирует будущий тесть.

— В этом есть и моя вина. — задумчиво проговорил Вансай старший. — С меня-то все и началось?! — ни то спросил, ни то заключил он.

— Свириденков привязался ко мне, сразу после Ваших похорон! — подтвердил его догадку Матвей и скромно потупился.

— А что все-таки это было? — стараясь скрыть заинтересованность спросил Николай Степанович. — Ты на самом деле меня оживил?

— У меня в предках были колдуны и ведьмы. — соврал Матвей. — От них мне достались кой-какие навыки и знания. Я просто проверил их действенность.

— Невероятно! — пробормотал отец Светланы, а та, прижавшись к плечу Матвея, расплакалась.

— Ты чего? — удивился Матвей. — Все ведь закончилось более-менее благополучно!

— Это я от счастья! — всхлипывая прошептала Светлана. — Со мной двое самых лучших и любимых мужчин…

— Надо подумать, что делать дальше. — вклинился в воркование дочери отец. — Вы же не можете отсиживаться тут всю жизнь.

— Для начала, надо узнать, что там с Астахом и его заведением. — предложил Матвей. — А потом уже начинать рассуждать о дальнейших шагах.

— Я сейчас позвоню товарищу из полиции. — Вансай схватил мобильник. — Мы хоть с ним и конкуренты, но хотя бы не враги. Несколько раз помогали и выручали друг друга. Это его территория и наверняка он уже в курсе событий.

Матвей нервно кивнул и устало откинулся на спинку дивана, закинув за голову руки.

— Скажите, что просто интересуетесь событием. — посоветовал он.

— Геныч! Здорово! — бодро гаркнул в трубку Вансай и замолчал, слушая ответ. Потом нахмурившись спросил. — Жертвы есть? — Матвей внимательно следил за выражением его лица и тревога все больше и больше наполняла его душу. — Понял. — коротко бросил чоповец и отключился. — Плохи дела! — перевел он встревоженный взгляд на парня. — Все двенадцать человек, включая самого Астахова погибли под обломками! — он помолчал, что-то обдумывая и пожевывая губами, а затем бодро произнес. — Но это же и хорошо!

— Что хорошего? — изумился Матвей, нервно теребя карман куртки. — Не хватало мне… — он не договорил и опустив голову с силой сжал ее руками.

— Так свидетелей не осталось! — пояснил свою мысль Вансай. — Поди теперь разберись кто и в чем виноват. А может они сами подорвались… По собственной неосторожности… Или того хуже — угрожали друг другу расправой… Что-то не поделили… Или… Да мало ли… Доказать твою вину или причастность к трагедии никто не сможет, при всем своем желании.

— Но этот опер Свириденков, видел меня там…

— И что с того? Ты ходил к Астаху просить рассрочку по долгу. Это ведь так? — Матвей метнул на отца Светланы испуганный взгляд и быстро закивал головой. Он решил ничего не говорить о том, что произошло на самом деле. Пусть пока о нем ничего не будет известно.

— Так вот они и решат, что я не смог расплатиться и подорвал их. — с сомнением в голосе заметил Матвей.

— А пусть докажут… — махнул рукой Николай Степанович. — Астахов был не новичок в вымогательствах. К тому же, у него служили весьма опытные бойцы… Неужели кто-то поверит, что двенадцать безжалостных убийц и вымогателей не смогли справиться с одним пареньком…

— Все же меня тревожит этот Свириденков. — тряхнул головой Матвей. — Он подозревает меня во всех грехах и решил докопаться до сути. Он не отстанет до тех пор, пока не найдет зацепку упечь меня за решетку.

— Ну, это мы еще посмотрим! — подбодрил чоповец.

Раздался стук в дверь, и все трое разом напряглись.

— Доставка пиццы! — раздался звонкий голосок, и приняв пакеты у молоденького курьера, все трое набросились на еду, словно не ели по меньшей мере неделю.

=====

Когда с едой было покончено и убраны тарелки, троица расселась на свои места в молчании. Каждый думал о своем. Матвей в эту минуту почувствовал такую усталость, какой не испытывал никогда прежде. Он вдруг вспомнил свое удобное жилище, старенькое креслице в зале, в котором он по обыкновению просиживал часами за чтением газет или просмотром телевизора, слушая, как поет чайник на кухне. Нестерпимая тоска накатила на него. “Ну почему нельзя повернуть жизнь вспять? — злился он. — Сейчас бы я обошел Астаха стороной… И не пришлось бы сидеть здесь и думать, куда теперь податься”.

— Тебе надо сменить фамилию и уехать на время из города. — донеслось до его ушей откуда-то издалека. Матвей встрепенулся и вернулся из воспоминаний.

— Сменить фамилию? — спросил он. — Вы предлагаете мне жениться на Вашей дочери?

— Нуу, — протянул Николай Степанович, почесав подбородок, — так далеко я не загадывал… Но, мысль неплохая! Должен же я тебя отблагодарить за свое воскрешение! Вы ведь дружите? — спросил он с надеждой в голосе. Матвей кивнул, а Светлана зарделась от смущения и уткнулась носом в плечо Матвея. — А скрыться вы можете у нас в деревне. Жена будет рада принять у себя новую семью. — Вансай удовлетворенно потер руки. — Так сказать проведете медовый месяц на лоне природы. Говорить всю правду теще не стоит. Зачем ей лишние переживания.

Конец ознакомительного фрагмента.