Русская сага. Выбор. Книга первая

Тина Вальен

«Русская сага» – это народный роман о трёх поколениях простой семьи, которые не претендуют на спасение мира, но мужественно держат его на своих плечах. Не все – мужественно… и – держат, но чего только в жизни не случается.В книге «Выбор» Ина ищет путь к счастью и нагло уверена в том, что сама выбирает свою судьбу. Её сердце считает путеводной звездой любовь, разум твердит, что она для бедной девушки – непозволительная роскошь, а неразумная предопределённость тихо смеётся, глядя на них сверху.

Мария Михайловна

Жизнь подарила, мир подарила…

(Энтин Ю.)

Мамочка. Отец звал её Марийка, свекровь — Марусей, что маме не нравилось, все деревенские — Марией Михайловной. Голодное детство, война, недолгий рай в Китае и последнее пристанище в глухой деревне — вот и вся биография. В двух строчках вся жизнь? Конечно, нет. Весь её главный интерес перетечёт в жизнь дочки и сына.

Было ли что-то светлое и радостное? Конечно, было. Даже в деревне. На всех фото мама улыбается. Через пару лет деревенской жизни на опалённом солнцем лице стали видны светлые морщинки, веером расходящиеся от глаз. «Хохотушка, кожа у глаз не успевает загореть», — как-то сказал отец маме. «Как не смеяться, Зина на речке такие истории рассказывала, у нас с Ниной от смеха живот заболел!» — ответила она, смеясь.

Зина-москвичка вышла замуж за деревенского парня из Шамовки и не могла не стать подругой мамы, а почему ею стала Нина, не понятно. Может потому, что боготворила? Мама была изящна до хрупкости с ножкой 35-го размера, что ненормально восхищало Нину: — Ты, Марийка, как куколка, а у меня не ноги, а ножищи, не руки, а ручищи. А твои ручечки…

От такого низкопоклонства подташнивало даже маленькую Ину: что-то было в этом неприличное. Нина нарочито наговаривала на себя, деревенскую красавицу с толстой косой до пояса. Её муж-механизатор был, по её словам, вечно грязен, груб и молчалив, на что она постоянно жаловалась маме.

Потом муж запьёт основательно, она — в ответ, за что он начнёт её бить. Они разведутся, он уедет в другую деревню и заберёт с собой старшего сына, младший останется с ней. И каждый раз Нина несла своё горе маме, а оно не кончалось… Нина запила.

Ина поминает это её многолетнее падение, помнит недовольство отца и растерянность мамы, которая устала жалеть подругу, но не в силах была отказать ей от дома. Это сделает отец, после чего мама, наученная горьким опытом, навсегда забудет о женской дружбе. С Зиной, которая уедет обратно в Москву, она будет только переписываться и лишь однажды съездит к ней в гости.

Вообще деревенские страсти никогда не кончались, просто Ина никогда в них не вникала. Через много лет ей о них расскажет племянник Нины Александр и удивит чрезвычайно. Оказывается, что шестнадцатилетнюю тётю Нину в 43-м году отправят на Уральский завод, где она будет работать по двенадцать часов в день и с которого сбежит через год. Её поймают, по законам военного времени посадят в тюрьму и освободят только после победы. Он расскажет, как выросли её мальчики и стали пить, потом избивать её до полусмерти, как его мама Липа устанет спасать свою сестру. Это только одна история одной деревенской женщины, а в каждом дому — по кому человеческих драм, вплоть до трагедий. На их фоне судьба её мамочки, которую она считала неудавшейся, вполне удачна и даже счастлива. Всё познаётся в сравнении…

Папа с мамой были не только красивой, но и уважаемой парой, примером для подражания. К ним обоим за советом и помощью шли как к самым «грамотным», а одно время и как к депутатам. Только потом они растворились в крутом деревенском замесе, не выдержав его напора. Но маме всегда хватало симпатий со стороны женской части деревни, потому что она никогда не изображала из себя прокурора или судью, что и есть первый признак истинной интеллигентности.

Ине же неосознанно хотелось видеть в ней деревенского прокурора Одарку, способную поставить на место любого. Сначала мама жила за папиной спиной, как за стеной, а когда стена стала рушиться, то она оказалась беззащитной вдвойне. Ина, уже будучи подростком, это интуитивно чувствовала и страдала. Ей невольно хотелось маму защитить, только поэтому где-то внутри неё уже начала формироваться собственная «маленькая Одарка».

Мама не забыла парикмахерское мастерство, поэтому стригла родню мужского пола. Ещё она умела вязять вещи спицами и крючком, кроить и шить одежду. Сначала она стеснялась брать заказы, потом осмелела, и у неё появились свои клиенты. Ину она обшивала с малых лет, а восьмом классе научила и её мастерству швеи.

Часто для выбора фасона для клиентки затевался показ маминых шикарных платьев из невиданных тканей. А сколько было обуви! Туфли, босоножки на высоченных каблуках, из кожи лакированной, даже змеиной, ботики на меху, резиновые сапожки с каблучками, в которые для устойчивости вставлялись туфли. Ине больше всего нравилось примерять модную шляпку с вуалью… После таких примерок на глаз мамы набегали слёзы, потому что вся эта роскошь пропадала пропадом в глухой деревне, куда её привёз отец. Здесь эта роскошь вызывала только глухую зависть, а после того, как отец стал простым колхозником, — злорадство.

Самым большим удовольствием для мамы было чтение книг, благо в центральной сельской библиотеке на полках стояли книги классиков не только русской и советской литературы, но и собрания сочинений Бальзака, Дюма, Гюго, Мериме, Мопассана и десятки менее известных писателей. Мама уходила в выдуманный мир и жила им. Этот удивительный мир литературы она подарит Ине с самых ранних лет.

Зимой темнеет рано. Сделаны все дела по хозяйству, последней подоена корова, молоко процежено, разлито по кувшинам. Дня через два сверху появятся сливки, а из них — сметана, благодаря которой и выживала Ина. Только с ней она ела картошку отварную и жареную, оладьи и блины, а весной первые пёрышки лука. После ужина папа сразу засыпал на кровати, мама устраивалась на тёплой печке с книгой, а маленькая Ина ложилась рядышком с ней и просила:

— Мам, читай вслух!

— Но это взрослая книга…

— Пожалуйста!

И мама начинала читать, иногда рассказывая сюжет. Ина помнит длинные описания природы, чувств, ещё много чего непонятного, но мамин голос звучал флейтой, потом становился все тише и тише, мамины глаза закрывались, но Ина бдила:

— Мама! Читай!

Мама вздрагивала и, вздыхая, спрашивала: «Когда ты заснёшь?» Зря надеялась — слушать чтение книг Ина могла бесконечно. Иногда мама прерывала чтение, хотя и не засыпала. «Мама!» — напоминала Ина о себе. «Это только для взрослых!» — отвечала она. И приходилось ждать, пока опять можно будет слушать про скучное или, что бывало редко, весёлое описание событий. В восемь лет Ина уже самостоятельно перечитает свои детские книжки и возьмётся за взрослые, прошедшие папин отбор. Но слушать мамин голос, пригревшись у неё под бочком, оставалось ещё долго наивысшей радостью.

Ина всегда восхищалась мамой, когда та наряжалась и превращалась в сказочную королеву. Вздыхали, глядя на неё, деревенские подруги, папа самодовольно посмеивался, приглашая обмыть сей спектакль. И садились за стол, и пели песни, деревенские или новомодные мамины, привезённые из городской жизни, из кинофильмов. Мама становилась Любовью Орловой или Клавдией Шульженко, ей вторил голос папы, потом подключались остальные. В такие моменты Ину переполняла гордость за самых-самых необыкновенных родителей, рядом с которыми она была маленькой принцессой. Став взрослой, она поймёт, как тяжело и безропотно они вписывались в деревенскую простоту. Но, вопреки всему, они подарили ей счастливое детство.

Счастливое детство — генератор хороших человеческих качеств, прочтёт она много позже в умной книге. Не обязательно. Есть мнение, чем детство хуже, тем морально продуктивнее становится последующая жизнь. Уже очень скоро Ине придётся хлебнуть и худшего, так что хорошим и закалённым человеком она обязана была стать. Без вариантов.