Солнце, море… дирижабль

Тимофей Царенко, 2022

Что можно сказать про Рея Салеха и Ричарда Гринривера? Если вы зададите такой вопрос имперскому чиновнику, то он легко ответит примерно следующее: – Многочисленные травмы, нервные срывы, потеря концентрации, подорванное душевное здоровье, суицидальные мысли и тяжелый алкоголизм. И это у тех, кто с ними сталкивался! Так что никаких серьезных заданий, столица еще помнит кровавый загул Гринривера! А Император до сих пор икает. И никакой дипломатии, и так упокоился на дне океана целый народ. И даже с маленькой девочкой сидеть не нужно! Столицу и так пришлось отстраивать заново. На войну? Но империи нужны земли, а не новый океан на границе. Так что отпуск! Только отпуск! В конце концов, надо же империи отдыхать? В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 2

— Вынужден признать: разрушение пошло городу на пользу! — Ричард вальяжно развалился в кресле, любуясь открывающимися видами.

Компания расположилась на открытой террасе премьер-отеля «Искушение». Уникальное здание, сочетающее в себе передовые достижения магии и технологии, возвышалось в восточной части города. Архитектора этого сооружения, безумного Лея Корбюзелло, половина жителей Лёвенгарда проклинала, половина — чуть не обожествляла. Даже на бумаге эта супербашня выглядела так, что зрителя продирал озноб. Когда же безумный Лей удостоился высшей аудиенции, чтобы просить помощи в осуществлении своего замысла, он создал макет башни из маковых семян вперемешку с металлической стружкой. Символизируя тем самым единение истоков цивилизации с венцом прогресса. Заинтригованный Виктор VII глянул на макет, хмыкнул и сказал, что денег, он, конечно, даст, но при одном условии: реальная башня должна до мелочей повторять вот этот самый макет. Она тоже должна выглядеть, как отделанная смесью мака и стружки, только уже в полный размер. Чем руководствовался император, ставя подобное условие, понять непросто (хотя знающие люди могли увидеть за этим тень Ульриха, но об этом лучше не вслух… и даже думать не стоит), но Корбюзелло смог всё сделать в лучшем виде. Призвав на помощь магов земли, воздуха и огня — и даже умудрившись при этом не выпасть из заявленного бюджета. Причём возвели сооружение менее чем за полгода. Отель напоминал классическую башню мага в технократическом изводе, но наверху эту колоссальную трубу венчало шарообразное расширение. Верхняя часть этого шара была как будто срезана. На этом «срезе» разместили дорогущий ресторан и причальную площадку для небольших дирижаблей. Которыми, собственно, богатые посетители наверх и попадали. Не считая тех, кто поселился в феерически дорогих номерах самого отеля, расположенных внутри «трубы» по всей её высоте. А это без малого три сотни локтей и две дюжины этажей, чтоб вы представляли.

Отделанная камнями чёрно-серебристого оттенка, сформированными в виде маковых зёрен (если бывают зёрна размером с человеческую голову), башня сияла металлическими вставками, имитирующими стружку. Окна номеров скрывала иллюзия, искусно повторявшая основную отделку. Поэтому заглянуть в них снаружи никто не мог — в отличие от обратного направления.

Внутри «шара» Корбюзелло разместил не только тягловые маховики нескольких элеваторов, поднимающих гостей и постояльцев заведения на нужные этажи. И не только водонапорный резервуар, из которого осуществлялось снабжение всех номеров холодной и горячей водой замечательного питьевого качества. Эти-то устройства никто не видел, они были скрыты. А вот превосходнейший концертный зал с великолепной акустикой, напротив, был доступен практически любому, у кого достаточно денег. Таковых в столице хватало, хватало и желающих откушать в знаменитом ресторане «Поднебесье», любуясь видами столицы, раскинувшейся четырьмя сотнями локтей ниже.

На фоне остального города (даже изрядно обновлённого после катастрофических событий прошлой осени) сооружение выглядело не более уместно, чем жареный индюшачий окорок, шпигованный чесноком, в центре именинного торта. Народ мигом окрестил достижение прогресса «Хуй Его Величества». Трудно сказать, насколько это порадовало действующего императора, но вот Первый… да-да, помним и уже замолкаем!

Недавно какой-то из светских репортёров обнаружил среди завсегдатаев ресторана (и постояльцев отеля, как позже выяснилось) знаменитого на всю страну и за её пределами литератора Александра Квартерона. Известный склочник и гурман, он ещё на стадии проекта многократно поливал «Искушение» отборной бранью в столичных газетах, издевательски маскируясь под всей стране известным псевдонимом «****» (да-да, вы не ошиблись, именно таким, иначе «Четыре звезды»). Квартерон даже пообещал: «Если мне придётся созерцать этот ночной кошмар и выкидыш архитектуры постоянно, я лучше эмигрирую».

Разумеется, щелкопёр не преминул напомнить мэтру его высказывание. На что тот, проглотив очередную устрицу под ликёрным соусом, уставился на журналистское недоразумение и с подозрительной вежливостью поинтересовался: «А как вы думаете, почему я здесь поселился?» Помолчал, наливаясь дурной кровью (а там было, во что наливаться!) — и заорал так, что карася пера едва не сдуло с площадки: «Да потому что тут единственное место в городе, ОТКУДА ЭТОТ ХУИЩЕ НЕ ВИДНО!!!»

Сегодня знаменитого автора исторически-авантюрных романов в ресторане не наблюдалось, да и вообще с посетителями было негусто. Что не удивительно, если знать, кто именно оккупировал один из самых дорогих столиков.

— Что, осознаешь всё величие собственного эго, ощущая себя причастным к такому грандиозному событию как разрушение города? — Рей взял большой бокал с коктейлем, который заказал Мирой, и осторожно понюхал его.

— Если быть до конца откровенным, я сожалею, что не смог посмотреть на город сразу после того, как наши старички закончили веселье, — Гринривер зевнул, прикрывая рот ладонью. — Мистер Салех, только не говорите, что взяли с собой ту книгу по психоанализу!

— С чего такие выводы? — громила вскинул брови и сделал большой глоток, довольно фыркая.

— Ранее вы никогда не использовали слово «эго» в своей речи. К тому же вы не просто его использовали, а использовали правильно, — поделился дедуктивными успехами Ричард.

Свой напиток он цедил через соломинку.

Террасу от ветра, дождя и даже молний защищало стационарное магическое поле. Стоило его ежемесячное обновление как среднее министерское жалование. Самое парадоксальное в «Искушении» было то, что бешено дорогой в постройке и содержании проект, который любой здравомыслящий финансист назвал бы убыточным по определению (и ведь называли, причём не раз, причём даже в присутствии генерального спонсора!), окупился в первые два месяца после открытия. А сейчас приносил уже чистую прибыль. Не в последнюю очередь благодаря ресторану.

— Профессор Джойс… — Рей сел так, словно собирается читать лекцию.

— Я бы очень не советовал. Психотерапия — крайне опасная наука. Помяните моё слово, джентльмены: скоро этих ваших психологов будут сжигать на кострах.

Мирой вернулся из туалетной комнаты и немедля включился в беседу. Официант тут же принёс ему очередной бокал.

— Неожиданный вывод, — Рей снова отхлебнул из бокала. — Кстати, а что это мы пьём? Никак не могу определить состав.

— Это чёрный ром, разведённый с содовой, сиропом на моссальских травах, кокаинумом и свежей мятой. Последний писк столичной моды. Очень бодрит! — Рядом со столом материализовался официант.

— Вкусно! — Салех покатал напиток на языке. — Принесите ещё!

— Психотерапевты лезут в запретное! — пафосно возвестил чиновник. — Зреть в душах — удел богов, но никак не людей. Не все двери стоит открывать, не все печати стоит срывать.

— Не вижу проблемы, — бывший лейтенант пожал плечами; в его исполнении этот жест обретал изрядную монументальность. — Есть такая штука неприятная, называется «траншейный шок». Когда человек долго сидит под обстрелом или бьётся со своими мёртвыми товарищами, которых поднял и натравил на него вражеский некромант. Честно отстреливается, грамотно рубится. А потом вдруг — бац! — и делается блаженным. Это ведь ну… болезнь!

— Мистер Салех, неужели вы жалеете трусов? Никогда бы не заподозрил вас в подобном! — Ричард скривился.

— Вот сразу видно шпака, который портянки не нюхал! — Рей отправил в рот щепоть изюма и покровительственно осклабился. — Трусы, да будет тебе известно, как раз траншейным шоком не болеют. А вот самые смельчаки, особливо после рукопашки или артиллерийской подготовки — запросто. Не дрогнул человек, порубил зомбаков или срань какую биомантовую на винегрет. А потом глядишь — сидит, улыбается радостно, друзей не узнаёт. И смеётся. Или плачет. Ну так эти… психолухи и выясняют, с чего так парня заколдобило. И даже, представляете, лечат!

— И тем самым бросают вызов богам. Драм-Шатор, владыка безумия в сером пантеоне — лишь он может даровать или лечить боли душевные. Так что, когда ваши психологи наберут силу, к ним придут бродяги и странники. Кто с ножом, кто с топором или куском грязной верёвки. А кто со спичками и поленом, чтобы дверь подпирать. Не слишком разумно гневить богов.

Эрих подтянул к себе блюдо с тонко нарезанным мясом, вяленым в смеси перца, соли и приправ.

— Думаете, боги обидятся? — Салех хмыкнул.

Разговор прервал официант, который принёс блюдо, полное живых перепёлок. Рей кивком поблагодарил, взял с тарелки птицу, ноги и крылья которой были аккуратно перевязаны шёлковой ниткой, и сунул своей винтовке, которая была прислонена к дивану. Лязгнуло, чавкнуло. Винтовка довольно мурлыкнула.

— Хм, звучит разумно. Поддержу мистера Салеха. Светлые боги не испепеляют врачей. И тёмный пантеон не трогает некромантов. Божества — лишь атрибуты наших страстей. Эманации, что обрели разум и силу!

Ричард взял с тарелки тонкий сырный блинчик, в который повар завернул ломтик помидора, сбрызнутый бальзамическим кремом.

— И всё равно я считаю эту психологию пустой и вредной тратой времени. Для чего заниматься психоанализом, когда есть алкоголь и славная компания? — Маг отсалютовал стаканом. — А богов я бы не стал сердить из-за банальной осторожности. Вот вы можете гарантировать, что божество не воспримет ваши действия как святотатство?

— Тут все просто, — Ричард ответил улыбкой человека, которому ведомо сокрытое. — Зачем гадать, когда можно спросить?

— Так вам и ответят боги!

Мирой сопроводил тираду улыбкой, которой родители поощряют к очевидным действиям своих детей. Безусловно, можете попробовать…

Ричард и Рей переглянулись с довольными лицами. Компаньоны любили розыгрыши, особенно с предсказуемым результатом.

— Учитель! Приди и раздели с нами стол! Тут коктейли вкусные!

Повисла тишина.

— И куда смотреть? — осведомился через минуту чиновник, поскольку ничего не произошло.

— В небо. И вспоминайте все молитвы, которые знаете.

Скрипучий голос раздался из дивана, рядом с Мироем. Затем оттуда медленно выплыл четырёхрукий человекоподобный демон. На демоне была широкополая чёрная шляпа. Существо подцепило со стола бутерброд с красной рыбой и довольно зажмурилось, подставляя бледное лицо солнцу.

— Знакомьтесь — Старый Роберт, демон Тёмных снов. Наш учитель пыток, — представил Салех гостя. — Учитель, этот человек — Эрих Мирой. Его отправили с нами на воды, чтобы мы там не протрезвели ненароком.

Старый Роберт тем временем пронзил перепёлку длинным острым когтем и отправил агонизирующую птицу себе в рот.

— Молодой человек, а принесите мне ещё поросёнка. Живого только. И соус приготовьте, сметанный, с чесночком и сыром «диор бло». Да, и выпить — того же, что и этому страшному господину!

Официант вежливо кивнул, повернулся и рухнул в обморок под осуждающие взгляды всей компании.

Тем временем Эрих Мирой залпом осушил свой стакан. Затем, нарушая все правила приличия, повторил операцию со стаканами растерявшегося Салеха и ещё более удивлённого Гринривера. На какое-то время замер, словно заглядывая в себя, громко выдохнул — и протянул Роберту руку.

— Очень рад знакомству.

Демон осторожно пожал его ладонь, стараясь не смыкать когти. На остром лице явственно проступило выражение едва ли не восхищения.

— Силён! Боится до усрачки, понимает, кто я такой, но всё равно лицо держит! — Демон уважительно покачал головой. — Я тоже рад, мистер Мирой. Я, пожалуй, даже с вами выпью. И отобедаю. Мистер Салех, поймайте нам нового официанта. Или этого исправьте, если получится.

— А может, закажем всего, и побольше? За всё платит корона. Тут отличный повар! — Мирой нервно хохотнул. — То есть, повара заказывать не надо… Я хотел сказать, что надо заказать еды и… И выпить! Мне срочно нужно выпить! Простите, нервное…

— Мистер Салех, очень вас прошу — организуйте нам официанта. Можно этого, можно другого, лишь бы не падал больше. И разберитесь с теми милыми джентльменами в доспехах, — Ричард привлёк внимание приятеля, опустив ладонь ему на предплечье и кивая в сторону выхода, от которого решительно двигался к столу наряд вооружённых до зубов охранников. — И пусть уже подадут горячее. Я живыми перепёлками и свиньями не питаюсь.

Воцарилась нездоровая суета. Салех предъявил охране лицензию на вызов потусторонней сущности. Охранники сравнили описание демона с сидящим за столом Робертом. Потом сравнили лица Салеха и Ричарда с газетной передовицей: «Кто обречён в этом году? Загадка самых известных убийц в империи! Эксклюзивный материал!». После чего удовлетворённо закивали и быстро удалились. Даже немного быстрее, чем приближались.

Новых официантов искать не пришлось. Тот, что обслуживал столик, уже подавал признаки жизни. Рей поднял его, утвердил и даже отряхнул слегка. Получив заверения, что есть его сегодня не будут (если он не будет падать в обморок и впадать в ступор, само собой), парень воспылал трудовым энтузиазмом. Энтузиазм стал нездоровым, когда Ричард огласил заказ и размер чаевых. В итоге посиделки уверенно обретали черты шумного кутежа.

— Дай угадаю — у тебя дефицит железа в организме, и тебе это доктор прописал?

Рей с хитрым прищуром разглядывал принесённый заказ. Среди прочего в небольшой миске лежали пять карманных хронометров.

— Это для Патрисии. В отличие от вашей пушки, она нормальный механоид, и питается соответственно — ворчливо ответил Гринривер.

Он выложил на стол увесистую шкатулку чёрного дерева с парой кожаных ручек. Внутри обнаружилась металлическая змея. Работы поистине мастерской: стального гада отличить от живого с первого взгляда удалось бы разве что герпетологу или опытному змеелову. Механик, который делал этот шедевр, в качестве образца взял не кого-нибудь, а чёрного крайта — одну из самых опасных и хищных змей в мире. Внезапно гадина подняла точёную голову, уставилась на Гринривера двумя алыми рубинами, что заменяли ей глаза и тихонько зашипела.

Ричард взял из тарелки хронометр и протянул питомице. С негромким щелчком пасть змеи распахнулась, являя миру механическое нутро и внушительные клыки. Патрисия неуловимым движением выхватила карманные часы из руки хозяина и заглотила их с металлическим хрустом. Словно внутри неё работала дробилка.

— Нет, я решительно отказываюсь дальше удивляться! — чиновник опрокинул очередной бокал.

— Признаюсь, я доволен. Говорите! — демон доел куропаток и цедил белое вино из бокала.

— О чём? — удивился Рей. — Тебе заказать ещё чего? — добавил громила с набитым ртом.

— То есть, вы действительно хотите сказать, что позвали меня просто выпить?

Старый Роберт не успел развить тему — официант принёс большой поднос с уложенным на него поросёнком. Животное было живо и цело, но почему-то не двигалось. Демон провёл над ним когтистой лапой — и уважительно воззрился на официанта:

— Парень, а кто это на него наложил обездвиживающее заклятие?

— Так это… У нас повар-то — маг жизни…

Роберт вскинул брови:

— Ну, ребята!.. Сколько живу, ни разу ещё не доводилось сиживать в ресторане, где шефом — маг. Порадовали старика! Так, говорите, всего лишь выпить со мной хотели?

— Ну, в целом да. А ещё этот вот спросить о чём-то хотел.

Салех ткнул пальцем, спрятанным за кожей перчатки, в сторону Мироя, который продолжал напиваться. Взгляд чиновника сделался стеклянным. О чём хотел спросить маг, осталось тайной, так как выпитое им фатально сказалось на дикции, и никто его не мог понять.

— Уважили, уважили!

Демон одобрительно покивал всем присутствующим, а потом подтянул к себе блюдо с поросёнком и воткнул коготь тому в область спины. Животное жалобно застонало и забилось — видимо, боль была такая, что перебила заклятье шеф-повара. Или демон его просто снял, предпочитая чисто свою работу. Роберт удовлетворённо глянул на поросёнка, извивающегося под когтем, и принялся ловить длинным языком едва видимую дымку, которая поднималась от страдающего тела.

— Мистер Салех, я вас очень попрошу, следите за временем. Я не забыл, как мы с вами познакомились, и не желаю снова куда-то лететь драконом. Ни грузовым, ни обычным.

Ричард развалился на диване. Змея обвилась вокруг его руки и положила голову на плечо.

— Рей, а не подскажешь, что это с Гринривером? — демон наклонился к Салеху. — Я наблюдаю за ним — и не узнаю. Пьёт, но в меру. Никому не хамит. И до сих пор ни с кем не подрался. Раньше он бы с теми охранниками первым в драку полез, а тут…

— О, вы тоже заметили? — Рей довольно улыбнулся. — Ричард недавно успешно посудился со своими родственниками. И выиграл титул.

— Ричард доказал, что может претендовать на титул отца? И как это ему удалось? — удивился Старый Роберт.

— Не, он об этом думал, конечно. Но решил, что приехать в семейное поместье, когда там собрался весь род, и взорвать его вместе с собой — это всё-таки перебор. Даже в высшем обществе такое могут не понять.

Раскрасневшийся от выпитого Рей снял галстук, кинул его в пространство и расстегнул две верхние пуговицы на сорочке.

— Он, значит это… Предъявил своё бессмертие и задал прямой вопрос. Вы же знаете, как наследуется титул в стране? Старший сын получает всё. Младшие получают титул учтивости, или могут получить лен в составе родительских владений. Но в этом случае они теряют любые права на отцовский титул. Им остаётся титул своего лена. Для сына графа — барон или баронет.

— Да, я это прекрасно помню. И, как понимаю, баронство Ричарду совсем не вариант.

Демон достал из воздуха трубку и принялся её раскуривать.

— Вот! Только тут есть одна коллизия. Пока не умирает старшее поколение, младшее не получает свой титул. Если умрёт отец Ричарда, графом становится его старший брат. Умрёт он — титул уходит следующему, и так пока не закончится это поколение, — Рей покосился на Ричарда, которому что-то втолковывал маг. — А как вы можете понять…

–… Гринривер наследует титул графа рано или поздно, без вариантов. Братья его вымрут, а их детям ничего не светит, потому что наш славный Ричард — бессмертная падла, — закончил за Рея Роберт.

— В точку! Правда, на случай очень живучих родственников есть специальный эдикт, ещё сам Ульрих издал. Не могут наследовать титул немёртвые маги. И маги жизни, так как они, в целом, всё-таки не бессмертны. И поскольку немёртвые вообще стерильны, а маги жизни, если продлевают себе существование достаточно долго, переживают всех своих потомков. И по факту — обезглавливают род. Поэтому если им оставить титул, наследники их рано или поздно грохнут.

— Догадываюсь, куда вы клоните.

— Да, всё верно. Родственники, когда поняли, что Ричард действительно бессмертен, и что его атрибут откатывает физическое тело к возрасту двадцати одного года, резко засуетились. Через Палату нобилитета родня попыталась признать Ричарда хрустальной ветвью. Это формулировка отлучения от родства, если что.

— И у них, разумеется, ничего не вышло.

— Вы удивитесь, но нет! Точнее да, но нет… — Рей, окончательно запутавшись в словах, приложился к бокалу. — Вкусное у их тут пойло!

— Так что там с судом?

— Ага… Короче, все эти самые ясновельможные и бла-ародные были готовы подписать бумагу об отлучении. Папаша Ричарда вообще отстранился от всего этого бардака, так что суетились только шестеро братцев. Точнее, пятеро — предпоследний оказался приличным парнем и громко послал родню. Заявил, что Ричард может быть сто раз бессмертным, а ему эти разборки до фонаря, ему стыдно позориться, и если титул дойдёт до него, он немедля передаст его Ричарду. Пока же, чтобы всем жизнь мёдом не казалась, он напомнит один пикантный факт. А именно — что Ричард обручён с дочкой маркиза Морцеха.

Рей широко осклабился и отхлебнул из стакана, давая собеседнику осознать всю прелесть ситуации. Роберт явно осознал, поскольку восхищённо щёлкнул когтями и уставился на Салеха — продолжай, мол, я весь внимание.

— Ну, знаете, вроде как молодой человек делается регентом рода Морцехов, а по достижении Авророй совершеннолетия и заключении брака становится полноценным наследником титула. Типа, на фига Гринриверу это графство, когда он так и так получает маркизат. И даже регентом он уже считается на уровне графа, просто ещё без титула.

— И что дальше?

— Лорды охренели, и не придумали ничего лучше, как запросить информацию о девочке. Ну, разумеется, все об Авроре слышали так или иначе, но вот точные данные… Типа, может, там что не то с рождением, или она уже не совсем человек…

Роберт коротко хохотнул, как залаял:

— Великие Силы, что за идиоты! Они бы ещё кого из Князей вызвали, те бы им объяснили…

Рей весело захрюкал, чуть не поперхнувшись коктейлем:

— Во-во! Но получилось ещё забавнее. На вызов явился сэр Клаус лично. И чётко, разборчиво пообещал сжечь каждого, у кого есть какие-либо сомнения в происхождении его дочери и её праве наследования. Поскольку Великий прокуратор испытывает некоторое беспокойство, и это его весьма печалит. Нобилиты сменили подштанники и дружно перед маркизом извинились. А потом сэр Клаус публично заявил, что признаёт Ричарда Гринривера регентом своей дочери — и наследником титула после их бракосочетания. А если тот причинит Авроре Морцех боль или ещё как-либо оскорбит её, он поклялся убить его, несмотря на бессмертие. Великий прокуратор призвал в свидетели Свет Опаляющий, Свет Созидающий и Свет Предвечный.

Демон от неожиданности даже поперхнулся дымом.

— Ого! Крутовато даже для Клауса!

Рей энергично закивал:

— А то! Потоком света Палату нобилитов слегка припалило. Пока они бегали и тушили мебеля, маркиз ушёл, ни с кем не попрощавшись. А потом наш адвокат запросил характеристики на Ричарда Гринривера с места учёбы и с каждого места прохождения службы и практики. Подписались представляете кто.

— О да! Жаль, там такая защита стоит, что лично заглянуть не могу. И как это вам помогло?

Роберт выпустил изо рта несколько колец дыма. Те сплелись в сложный узор и устремились в небеса. Крупная ворона, пролетая мимо, заинтересовалась дымным символом. И с тихим хлопком испарилась, едва его коснувшись. Облачко крови сплелось с демонской руной во что-то вовсе нечитаемое, но на редкость красивое. Мирой отвлёкся на секунду от общения с Ричардом и восторженно зааплодировал.

Роберт благосклонно ему кивнул, отсалютовал стаканом, отхлебнул из него и покосился на Рея. Тот продолжил:

— Палата нобилитов отказалась признавать Гринривера бессмертным. Все единогласно решили, что он если и доживёт до брака с Авророй, то потом обязательно умрёт от руки Морцеха. Потому что всем известно: младший Гринривер неспособен жить, не причиняя кому-либо боль. Так что Ричард теперь ходит довольный. Он разослал братьям письма, где очень вежливо и с теплотой говорит, что более не имеет к ним никаких претензий. А с шестым братом они и вовсе подружились.

— Рей, ну вот только не говори мне, что у этой истории подобный лирический конец. Не поверю.

Роберт поднял бокал, любуясь бликами света в хрустальных гранях.

— Ага, как же! Две недели назад отцу Ричарда пришло некое письмо. Неизвестный отправитель просветил семейство, что бессмертие — фамильная черта Гринриверов. Ну, вы же знакомы с сэром Эйриком…

— Так сэр Эйрик не совсем человек.

— Ну так там не он один такой, — Рей усмехнулся, погружаясь в воспоминания. — Короче, нам удалось убедить семейство Гринриверов в том, что Ричард не один у них бессмертный. И что в любой момент в роду может объявиться такой же ребёнок. И теперь все пятеро старших братцев Гринриверов ударились в размножение! Двое срочно женились, трое на подходе, и все пятеро завели себе по гарему содержанок, да и служанками не брезгуют. Короче, плодят бастардов. Надеются, что если наклепать их в большом количестве, рано или поздно среди них родится бессмертный. И тогда его можно будет ввести в род. А у Ричарда появится реальный соперник в гонке за титулом.

— Первостепеннейшая глупость! — фыркнул демон.

— Первостепенная шутка! — поправил учителя Салех и расхохотался.

— И кто же больше всех веселится? Ричард?

— Нет, я! Через три десятилетия такой жизни род Гринриверов станет в империи самым многочисленным. У Ричарда будет несколько сот племянников и племянниц. Он же будет скрипеть зубами так, что сотрёт их до дёсен.

— А твоя какая радость? Кроме самой шутки. Ты парень практичный, неужто не заработал чего-то для себя?

— Так я же и был адвокатом Ричарда! Он ни с того ни с сего решил меня назначить своим представителем. К тому же мне дали эсквайра после прошлогодней практики, — Рей самодовольно хмыкнул. — Матушка очень рада была. А после того суда, если захочу, смогу работать адвокатом. Уже есть предложения, кстати.

— Мистер Салех! Прошу, отведите мистера Мироя освежиться. Боюсь, он немного перебрал, — Ричард вклинился в разговор.

— Ага, да… щас…

Рей поднялся на ноги и сильно пошатнулся. Помотав головой, он вернул организму равновесие, ухватил сомлевшего мага подмышки и повлёк его в сторону уборной. Мирой перебирал заплетающимися ногами и что-то вещал заплетающимся языком.

Тем временем Ричард вперил взгляд в Старого Роберта.

— Ну что, готов извиниться? — Роберт обнажил в улыбке все семьдесят два зуба.

Ричард неприятно ухмыльнулся в ответ, положил на край стола небольшую карамельку и подвинул в сторону демона.

— Угощайтесь, учитель.

Воцарилось напряжённое молчание. Кроме этой пары говорить и вообще издавать какие-либо звуки было тут некому. Не осталось желающих провести вечер в компании демона и двух самых известных убийц империи.

Механическая змея с тихим шелестом обвила шею молодого человека и свернулась в спираль на голове. Из этого положения механоид мог ударить головой на дистанции до полутора метров со скоростью, на порядок большей, чем самое быстрое движение живой змеи. Такой удар пробивал лобную кость быка. Если же тот, кого магомеханическая змея сочла опасным, находился дальше, он получал небольшую стрелку с ядом настоящего крайта, магически усиленным. Точнее — ускоренным: человек, получивший стрелку, успевал выдохнуть или вдохнуть, не более. И даже это были не самые приятные движения в его жизни.

Не то, чтобы Пастрисия хоть чем-то из этого могла всерьёз навредить могущественному демону практически княжеского уровня, но…

— Я не буду приносить извинения, учитель. Моя честь не пострадала. А если ты хочешь справедливости… Выбей её из меня.

— Вот так, значит! Научился боль блокировать — и сразу стал смелым?

Старый Роберт поднялся из-за стола и выпрямился. Сейчас он казался ростом выше обычного… Из-за длинных конечностей демон напоминал «травяного монашка», поджидающего наивную бабочку или кузнечика.

— Признайте, вы проиграли! Признайте своё поражение и, клянусь! — я склоню голову перед вашей мудростью! Признайте, что тогда я был прав!

— Думаешь, ты один идёшь по дороге силы? Думаешь, обагрил свои руки кровью божеств, и уже равен мне?

Несмотря на солнечный день, вокруг ощутимо потемнело. Да и похолодало.

— О, опять собачатся! Я же говорил: стоит этих двоих оставить, сразу искры летят. Хоть кровищей всё не залили. И не убили никого.

Рей вместе с изрядно посвежевшим (хоть и бледным) магом оказались у стола.

Мирой устало опустился в кресло.

— А они… Враждуют?

Старый Роберт и Ричард грызлись с первого часа знакомства. Роберт поносил Ричарда отборной бранью за бесталанность в палаческом деле и за бессмысленную жестокость. Демон считал: палач не должен быть садистом, он вообще не должен испытывать никаких эмоций от мук пациента. А Ричард стонал от удовольствия, когда кому-то глазик выковыривал. В результате постоянно увлекался и, как говорил Роберт, «портил матерьял». За что наставник то и дело употреблял в качестве пособия самого Ричарда — благо, многоразовый, не жалко.

Ричард испытывал к учителю сложные чувства. Конечно, он его ненавидел за столь беспардонное обращение и презрительное отношение. Но при этом, как ни парадоксально, он же Старого Роберта и уважал, причём совершенно искренне. Столь презираемый Гринривером профессор Джойс отыскал бы в этом противоречии следы детских психических травм и подавленных сексуальных девиаций. И даже, возможно, нашёл бы способ избавить графёныша от них. Если бы графёныш желал от них избавляться. Однако графёныш не желал. Категорически. Он желал лишь признания и извинений.

Семь месяцев назад он напоил Роберта и покрасил его когти особо прочным лаком. Те из бритвенно-острых стали тупыми, и годились разве что протыкать кого или раздирать на части. Гринривер был уверен, что честно отплатил за унижения, а Роберт требовал, чтобы ученик встал на колени и вымаливал пощаду. Ситуацию усугубляло, что ученик демона умудрился добавить в состав волосок своей будущей невесты. И Роберт, как любой демон, физически не мог повредить или сбросить то, в чём содержалась частичка исконной Повелительницы. Почти полгода он отращивал новые когти, матеря хитрого ученика и изобретая для него пытки. Последнее смысла не имело, поскольку сам же Роберт однажды научил Ричарда отключать боль.

Сейчас был очередной раунд выяснения отношений.

— Враждуют? Нет, это сложны отношения двоих вдрызг упёртых существ, которые при всём желании не могут друг друга убить. Приходится искать компромисс, но выходит так себе, — пояснил диспозицию Салех.

Воцарилось молчание. Ричард и Роберт молча сверлили друг друга взглядами, Мирой беззвучно икал и еле слышно матерился по этому поводу.

— Кстати, а кто это с вами?

Графёныш наконец-то отвёл взгляд от горячо любимого наставника и увидел новое действующее лицо.

На полу, аккурат под столом, лежал хорошо одетый господин в тёмно-коричневых брюках и френче необычного кроя. Вид господин имел бледный, глаза — плотно зажмуренные, дыхание — еле заметное. А ещё его волосы были ярко-рыжего цвета и, вроде бы, еле заметно светились.

— А это… это… — замялся Мирой. — Джентльмен хотел с нами выпить! Вот! И ему стало не слишком хорошо…

— Сэр Эрих, я ведь ничего не путаю, вы же дворянин? — задумчиво обронил Гринривер.

— Баронет. Не наследный, но… да, ответил чиновник, печально созерцая тело под столом.

— Сэр Эрих! У меня богатый опыт общения с моим душехранителем. И я могу отличить человека, сомлевшего от алкоголя, от того, кому по голове настучал Рей Салех.

Громила решил прояснить ситуацию:

— Да что там рассказывать! Ну, притащил я в сортир господина мага. Дал под пузо, чтобы проблевался. Ну, и сам малость того… ополоснулся. — А тут этот заходит… до ветру. Встал столбом, на меня пялится и лопочет чего-то не по-нашему. Точнее, вроде по-нашему, но всё равно непонятно. А тут господин маг очухаться изволили. Вышел из кабинки, посмотрел на джентльмена — и как закричит: «Мистер, мистер, вы просто обязаны с нами выпить!» И за одежду хватает — чтобы, значит, не сбежал…

— И вы решили, что нам обязательно надо выпить с этим господином вопреки его воле? — Гринривер развеселился.

— Не, ты погодь! Я, значит, оттащил господина мага от бедолаги, а потом спрашиваю, чего это вам приспичило. А он и отвечает, что рыжие люди удачу приносят. И что это самый что ни на есть рыжий, у него даже ресницы рыжие! И что это прямо жест судьбы, и если с ним выпить… А самое главное — занюхать его шевелюрой выпивку… Короче, во всех делах будет сопутствовать удача! — Рей запальчиво махал руками.

— Так может, взять, не знаю, локон волос, или за руку подержать? — предположил Ричард.

— Не, надо обязательно занюхать! — Мирой азартно хлопнул ладонями по столу. На пол полетела одна из пустых тарелок. — Если не нюхнуть, чуда не произойдёт! Если бы выпили с рыжим перед той экспедицией… — плечи мага поникли, и он замолчал.

— И значит, вы послушали нашего чиновника, попросили незнакомого джентльмена с нами выпить, а когда он отказался, вы применили силу? — привычно вздохнул Гринривер, которому и так уже все стало ясно.

— Ну… да.

Рей пожал плечами и взял очередной бокал.

— Зачем? — Ричард патетически поднял глаза к небу. — Нет, вы поймите меня правильно, я ни в коем случае не возражаю, но обычно источником таких историй был я. А тут вы и сами справились.

— Приметы — это очень важно, Ричард, — Салех был предельно серьёзен. — Ты никогда не ходил под смертью, тебе не понять!

— Ага, куда уж мне! — графёныш обидно фыркнул. — А, демоны с вами! Оживляйте этого болезного, пейте и верните туда, откуда взяли. Хотя…

Ричард присмотрелся к господину, который по-прежнему не подавал признаков сознательной деятельности.

— Признаться, это весьма любопытный господин. Ставлю сто к одному, что не имперец. Первый раз вижу такую народность. Если это, конечно, вообще народность, а не какое-то отклонение. Очень необычный разрез глаз и очень уж широкая челюсть. Да и глаза…

Ричард наклонился и аккуратно приподнял странному господину левое веко.

— Кто-нибудь когда-нибудь такое видел?

Присутствующие, включая Роберта, синхронно помотали головами. Весьма обескураженно помотали, и было с чего. Глаз выглядел так, что впору заподозрить иллюзию: голубовато-палевый белок и радужка густо-янтарного цвета. Точечный зрачок на свет реагировал, но тоже как-то странно.

— Может, мутант? Ну, родители магу жизни заказали. Я про такое слыхал, — Салех озадаченно чесал в затылке.

— Ну и для чего нужна такая мутация? Рыжие волосы, бледная кожа, янтарные глаза… уж точно не для красоты, такого вечером испугаться можно! Ладно, раз уж притащили его сюда, заодно и выпьем, и выясним. Приведите бедолагу в чувство.

Ричард приложился к своей выпивке. Рей плеснул на мужчину воды из ведёрка со льдом. Тот мгновенно распахнул свои удивительные глаза и попробовал встать. Не слишком удачно — тут же завалился на бок, что-то быстро лопоча.

— Всё интереснее и интереснее. Мистер Салех, а на каком языке он сейчас говорит? — Ричард встал из-за стола, обошёл кресло и навис над странным гостем.

— Ни малейшего понятия. Уважаемый, вы нас понимаете? — Рей пощёлкал пальцами перед носом господина. Тот продолжил испуганный монолог, в котором ни слова нельзя было разобрать, но при этом всем казалось, что они вот-вот поймут.

— Позвольте, я попробую!

Старый Роберт навис над рыжим, просто удлинив свой позвоночник. После чего несколько раз аккуратно ткнул когтями в одному ему ведомые точки на теле. Взгляд незнакомца прояснился, он замолчал и отвесил челюсть, разглядев, кто над ним навис.

Роберт удовлетворённо кивнул и вернулся за стол. Рей, Эрих и Ричард вопросительно уставились на невольного собутыльника. Тот наконец поднялся на ноги, отряхнул свой френч и вздёрнул подбородок:

— Я… Я посол Великая Инфария есть! Я… Дипломат и важный человек есть я в моей стране! Меня одерживать права не имеете вы. Великой Инфарии государь протест явит императору вашему, со мной если случится что! Большой скандал может место иметь!

Говорил незнакомец с очень странным прононсом, порядок слов тоже оставлял желать, но смысл вполне ясен. При этом язык, вроде бы вполне имперский, звучал, будто его специально переврали.

— Ага, ну что я говорил! Не успели покинуть столицу, как вляпались в скандал! Право слово, как неожиданно! — Ричард аж истекал сарказмом.

— Значит… ты это… жить хочешь? — повернулся к послу Салех.

В ответ мужчина усердно закивал.

— Тогда — пей!

Рей налил в пустой стакан джина доверху и протянул его гостю.

— А ещё давайте его расспросим, что за Инфария такая, — встрял маг.

— Если вред причините мне вы, Великой Инфарии государь армаду нашу подвигнет на империю вашу немедля! Великой Инфарии армада в пыль сокрушит вейска ваши! Узреть Великой Инфарии мощь доведётся вам!

Стакан джина, пусть и всего лишь ополовиненный, произвёл на гостя верное действие.

— А вот с этого места поподробнее! Знаете, я прям заинтригован, — Рей подвинул Ричарда в сторону и гостеприимно придвинул к столу кресло от соседнего стола. — Просим, просим, угощайтесь, чем боги послали! И ни в чём не стесняйтесь. Особенно — в деталях. Что за армада такая, состав, чем вооружены, какая мощность, магическая поддержка? Где расположена Великая Инфария, какова её территория, население… Мы страсть какие любопытные! А у вас, небось, столько всего интересненького…

И Салех приглашающе улыбнулся. Рыжий вздохнул. С видом человека, идущего на эшафот, двумя глотками допил остаток джина. Похоже, он начал понимать, что Инфария всё-таки несколько дальше, чем эти четверо обаятельных господ. И что это — аргумент из тех, которые игнорировать себе дороже.