Слияние

Тим Штейн, 2019

Джон живет в эпоху Синхронизации – время, когда люди научились искусственно устанавливать прочные ментальные связи, что стало возможно благодаря изобретению устройства синхронизации, и никто уже не знает, какой была жизнь до. Но попавшие к Джону материалы, поведают историю становления общества Слияния и навсегда изменят его жизнь. "Лицо неумолимо приближалось. Джону захотелось бежать, но он не мог сдвинуться с места. Посмотрев вокруг, он понял, что остался один – столпившиеся люди куда-то исчезли, его отец тоже. Взгляд Джона вернулся на приближающееся лицо. Это было его лицо, обезображенное в гримасе вопля…"

Часть 3

«Некоторые пословицы и крылатые выражения появились благодаря внешним — заметным для человеческого глаза — проявлениям способности людей к синхронизации друг с другом.

Так, пословицы “С кем поведешься, от того и наберешься”, “Какой поп, такой и приход”, “С кем хлеб-соль водишь, на того и походишь” хоть и имеют специфическую негативную окраску, но если их рассмотреть в более широком смысле, они означают, что мы перенимаем некоторые — как плохие, так и хорошие — особенности поведения от людей, с которыми взаимодействуем. Это и есть одно из свойств синхронизации — люди, взаимодействуя друг с другом, неосознанно копируют друг друга, особенно это заметно, когда между ними взаимная симпатия.

Предрасположенность к копированию или, как еще можно сказать, подражанию заложена в нас на генетическом уровне и происходит от животных инстинктов. Как нам известно со школьной скамьи, детеныши животных учатся выживанию, подражая своим родителям, запоминая и повторяя, что и как они делают. Так и человеческие дети повторяют за взрослыми, копируя их действия и манеру поведения, они видят во взрослых кумиров и стараются быть похожими на них. Многие дети начинают курить, подражая привычкам взрослых.

Отличительной чертой для человека является то, что помимо окружающего физического мира он живет в социальном мире, в котором ему необходимо развивать и настраивать социальные связи и навыки. Так, с древних времен, чтобы выжить в обществе, человеку приходилось подстраиваться под его законы и порядки, становиться единым целым с социальным организмом. Проще всего подстроиться под сложившиеся нормы и правила поведения можно было, подражая другим участникам группы. Ведь мы тех, кто похож на нас, воспринимаем за “своих”, а тех, кто не похож, — за “чужих”.

Из нейролингвистической психологии известно, что одним из инструментов влияния на человека является умышленное копирование его вербальных и невербальных характеристик. Некоторые умело пользуются этим для получения выгоды, манипулируя другими, втираясь в доверие. Чтобы профессионально овладеть инструментарием манипулирования, необходимо быть хорошим психологом или иметь врожденную способность чувствовать людей, то есть синхронизироваться с ними.

Еще одним примером выражения, которое возникло как следствие внешнего проявления действия процесса синхронизации между людьми, является жаргонное выражение “На одной волне”. Выражаясь таким образом, говорящий хочет сказать, что два человека очень хорошо, практически с ходу, понимают друг друга. Есть мнение, что это выражение появилось на основе принципов работы радиопередатчика и радиоприемника. Радиоприемник, настроенный на частоту радиопередатчика, может принять сигнал от последнего, расшифровать и транслировать его. Отсюда следует, что два человека, к которым применяют выражение “они на одной волне”, настроены один на другого — синхронизированы — и могут с легкостью, на уровне интуиции, предугадывать желания друг друга, “понимать с полуслова”. “Понимают с полуслова” — еще одно выражение, которое обязано своему появлению внешним проявлениям механизма синхронизации».

***

Когда Джон вошел в это величественное, сделанное из стекла и железа здание, он был поражен атмосфере, царившей внутри. Казалось, что вокруг праздник. Его сносило волной ощущения пульсирующего счастья. Это был его первый полет и первый аэропорт.

Аэропорт напомнил ему большой торговый центр с множеством огней, призывающих рекламных щитов, скоплением людей и их шумом. Только, в отличие от торгового центра, тут постоянно откуда-то раздавался голос то мужчины, то женщины, объявляющий что-то, что ему пока было непонятно.

Для Джона все было в новинку, он шел и как губка впитывал все, что попадалось ему на глаза. Он спрашивал отца про людей, про то, что они делают, про странные аппараты и механизмы.

Они подошли к большому табло, на котором были изображены непонятные для Джона слова и цифры. Отец почувствовал, что Джон собирается задать вопрос, и, не дожидаясь, ответил, что перед ними расписание полетов авиалайнеров. После этого отец назвал номер их рейса и попросил найти его на табло.

У Джона не получилось сделать это быстро, поскольку список периодически менялся из-за того, что все рейсы не умещались на один экран. Когда Джон нашел их рейс, он закричал от радости, показывая указательным пальцем левой руки в направлении табло. Отец попросил его назвать время, в которое отправляется самолет, и номер стойки — «цифра в столбце справа от времени вылета» — к которой им надо подойти. Это задание Джон выполнил намного быстрее.

На стойке регистрации они сдали свой черный чемодан, которой до этого волочил за ними робот-погрузчик. Робот представлял из себя устройство, напоминающее большую хоккейную шайбу. При сдаче чемодана отец что-то делал у экрана монитора, находившегося у стойки регистрации. Что, Джон так и не понял, да и неинтересно ему это было, он разглядывал ворота напротив него, через которые только что прошел человек, стоявший перед ними. Его интересовало то, что было за этими воротами, и то, как они работали. Он то и дело пытался вырваться из крепкой хватки руки отца, чтобы подойти поближе и посмотреть. Наконец, отец освободился, он поднял его на руки, чтобы Джон посмотрел в черный экран, на котором внезапно появилось его лицо. Джон заулыбался, думая, что это зеркало. Он был настолько увлечен, что не заметил, как турникет открылся и они прошли дальше. Ему очень понравилась работа турникета, и Джон попросил отца повторить. Но отец сказал, что они не могут этого сделать, потому что так не принято и их могут за это задержать. Джон не понял, почему нельзя, и хотел было спросить, но отец, предчувствуя вопрос, сказал, что они еще пройдут через такие же турникеты при посадке в самолет. Запрос Джона был удовлетворен.

Зал, в который они вошли после прохождения турникета, был необычайной высоты и ширины. Повсюду располагались блестящие зазывающие войти магазины. Большое количество людей сидело на креслах, которые можно было настроить таким образом, чтобы человек, сидящий внутри, оказывался полностью скрытым и мог отдохнуть наедине. Крыша зала, если ее можно так назвать, была сделана из стекла и создавала ощущение открытого неба над головой. Отец, почувствовав его интерес, рассказал, что крыша не только защищает от дождя и ветра, но также собирает энергию от солнца, падающих капель и ветра и что на собранной энергии работает весь аэропорт.

Джон мог бы вечно любоваться этой красотой и фантазировать, но, увидев самолет, стоящий за окном, побежал, чтобы поближе разглядеть его. Он никогда еще не видел самолеты настолько близко, до этого он наблюдал лишь за их полетом высоко в небе.

Джон подбежал к окну, отец последовал за ним, вспоминая, как сам также был в восторге от первого увиденного им самолета. Самолет больше был похож на слепое существо с гладкой кожей — у него не было лобового стекла и боковых иллюминаторов, так как он полностью управлялся автоматикой и был предназначен для перевозки грузов.

Внезапно Джона дернуло как от удара тока. Раздался вопль. Он никогда не слышал, чтобы люди так кричали. В голосе кричащего было столько незнакомых и непонятных ему эмоций. От этого вопля Джон подпрыгнул и прижался к ноге отца. Зажмурившись, он повернулся, чтобы посмотреть на источник крика.

Джон столкнулся лицом к лицу с мужчиной, стоявшим на корточках на столе фуд-корта, который каким-то образом оказался рядом с окном, к которому он подбежал, увидев самолет. Глаза мужчины были выпучены, лицо налилось красной краской, и можно было подумать, что оно сгорело на солнце. Одет мужчина был в серый костюм и вылизан до ниточки.

Джону рассказывали про сумасшедших — людей, потерявших способность воспринимать этот мир, людей, лишившихся ума и чувства реальности. Правда, это были страшилки, что рассказывали детям на ночь, а тут он столкнулся с этим вживую. Но он не испугался, а продолжал с интересом наблюдать за человеком, который смотрел по сторонам бегающими глазами и выкрикивал что-то. Но почему-то Джон не мог расслышать, что он кричал, как будто ему заложило уши или он находился под толщей воды. Джон подумал, что из-за громкого крика у него лопнули барабанные перепонки и он оглох. Но, потянувшись к ушам, Джон понял, что это отец закрыл их руками.

Вокруг скопилось большое количество людей. Они никогда не видели чего-то подобного в своей жизни, которая равномерно протекала день за днем. Не зная, как реагировать на такое поведение, толпа стояла и наблюдала за происходящим. Людям было интересно, почему этот человек ведет себя подобным образом и что произойдет дальше.

На столе и около стола Джон заметил белые шарики. Вначале он подумал, что это рассыпанный бисер, но, присмотревшись, понял, что это таблетки, которые, видимо, принимал кричащий. Джон потянулся вниз, чтобы поднять одну, лежавшую у него под ногами. Рука отца соскользнула с его уха, и он услышал, как незнакомец несколько раз прокричал.

«Не принимайте, не принимайте их!»

Джон поднял глаза. Подбежали офицеры полиции. Они были одеты как обычные граждане, но в нужный момент включали цифровую голограмму, которая позволяла отличить их от остальных людей. Голограмма отображалась на уровне груди и на спине в районе лопаток, она имела прямоугольную форму шириной от плеча до плеча, на ней изображалась надпись «Полиция», переливающаяся синим и красным цветом. Голограмма имела несколько режимов, которые настраивались под разные погодные условия, время суток и ситуации. Также полицейский мог включить дополнительную голограмму над головой, чтобы его было видно в толпе.

Из-за низкого криминального уровня полиция в основном занималась организацией общественного порядка, собирала данные о социальной обстановке, проводила анализ поведения масс, расследовала причины редких аварий, предупреждала возможные чрезвычайные ситуации. Полицейский с включенной голограммой был редкостью, и обычно их можно было увидеть во время больших праздников в местах массового скопления людей.

При приближении полиции на расстояние в несколько метров незнакомец обмяк и, когда они подбежали к нему вплотную, повалился в их руки. Его посадили в откуда-то взявшееся кресло-каталку и повезли в направлении небольшой двери служебного помещения, откуда, по-видимому, и появились сотрудники правоохранительных органов.

Уже около двери нарушитель порядка выскочил из кресла и побежал к Джону, выкрикивая все ту же фразу. Хоть он и был еще далеко, Джон мог видеть его глаза, больше походившие на волдыри — настолько они были выпучены из глазниц. Изо рта незнакомца летели слюни, черные волосы были взъерошены, одежда, которая недавно была выглажена и вычищена до ниточки, была вся измята.

Лицо неумолимо приближалось. Джону захотелось бежать, но он не мог сдвинуться с места. Посмотрев вокруг, он понял, что остался один — столпившиеся люди куда-то исчезли, его отец тоже.

Взгляд Джона вернулся на приближающееся лицо. Это было его лицо, обезображенное в гримасе вопля…

Джон проснулся. Было три часа ночи. По его телу тек холодный пот. Он никогда не видел настолько ясных и имеющих такой эмоциональный окрас снов.

Джон встал, чтобы выпить воды. Когда он включил свет, его взгляд остановился на таблетках, которые выписал врач. По спине пробежали мурашки — словно в только что приснившемся сне у его ног лежала одна из таблеток. Джон наклонился, чтобы поднять ее. Перед глазами промелькнул фрагмент из сна. Он боялся, что, подняв взгляд, увидит то самое лицо. Впервые в жизни Джон был настолько встревожен, что он не понимал, что с ним происходит и что это за чувство.

Выпив стакан воды, он постарался заснуть, но у него это получилось лишь к утру. В голову лезли мысли о недавно приснившемся сне, одна из них особенно волновала его — был ли это действительно сон или же это случай из его детства, пришедший воспоминанием в сновидении?