Слияние

Тим Штейн, 2019

Джон живет в эпоху Синхронизации – время, когда люди научились искусственно устанавливать прочные ментальные связи, что стало возможно благодаря изобретению устройства синхронизации, и никто уже не знает, какой была жизнь до. Но попавшие к Джону материалы, поведают историю становления общества Слияния и навсегда изменят его жизнь. "Лицо неумолимо приближалось. Джону захотелось бежать, но он не мог сдвинуться с места. Посмотрев вокруг, он понял, что остался один – столпившиеся люди куда-то исчезли, его отец тоже. Взгляд Джона вернулся на приближающееся лицо. Это было его лицо, обезображенное в гримасе вопля…"

Часть 1

«Вы когда-нибудь задумывались над тем, что человек имеет способность к синхронизации с окружающими его людьми?

Способность синхронизации является частью механизма приспособления и выживания в социуме, представляя собой своеобразный клей, который связывает взаимодействующих людей. Эта способность играет важную роль в работе коллектива, состоящего из уникальных, непохожих друг на друга индивидуумов, каждый со своими историей, опытом, мировоззрением, проблемами и целями. Несмотря на уникальность и непохожесть его составных частей, коллектив способен реализовывать большие задачи, в которых каждый индивид выполняет соответствующую ему роль, влияющую на общий результат. Коллектив как часовой механизм с большим количеством деталей, взаимная и слаженная работа которых позволяет показывать точное время.

Когда в коллектив приходит новый член, он чувствует себя словно не в своей тарелке — не ощущает духа коллектива и его атмосферы, для него все кажется незнакомым. А все новое, следует отметить, представляет опасность, что запрограммировано на уровне ДНК. Именно поэтому большинству людей не так просто поменять работу, где все так привычно и безопасно, где они уже синхронизированы с окружающими людьми. Но и в новом коллективе механизм синхронизации творит волшебство, и новый участник в большинстве случаев приобщается к нему, становясь его неотъемлемой частью. Когда же уровень синхронизации превышает определенное пороговое значение, коллектив начинает работать как одно целое, достигая максимальной эффективности.

На скорость и прочность синхронизации влияют активности, объединяющие людей, например, музыка. Ранее люди во время работы в полях пели. Пение помогало им настроиться на общий лад, почувствовать дух коллектива, совместно сделать сложную работу, которую не по силам выполнить одному. Другим примером является гимн, играющий важную роль в воспитании патриотизма и прививании молодому поколению чувства национальной идентификации и принадлежности. Также ранее во время боевых действий барабаны задавали ритм строю и воодушевляли солдат на бой. Солдаты чувствовали, что они не одни. Или речь полководца, если она произнесена искусно, распространяла среди воюющих общее чувство воодушевления, передававшееся от одного солдата к другому так, что даже те, кто стоял в последних рядах, ощущали его.

В современной корпоративной практике популярным способом увеличения производительности коллектива через усиление сплоченности его участников, то есть улучшение синхронизации, является тимбилдинг».

***

Джон проснулся с чувством утраты чего-то важного, с чувством, которое, казалось бы, покинуло его навсегда, но снова вернулось и все чаще беспокоило его. Если бы Джона попросили представить, на что оно похоже, он описал бы его в виде черной дыры, которая затягивает в себя все, что находится рядом, оставляя вокруг серую, голую пустоту. И сколько ни старайся выбраться из этой пустоты, сколько ни беги в любую из сторон, она не заканчивается, создавая ощущение бега по кругу.

Это чувство смешивалось с состоянием безразличия ко всему происходящему. Он сидел на краю кровати, положив голову на руки, взгляд был направлен в невидимую точку, в голове ни одной мысли — просто пустота. Серый пол под ногами еще больше вгонял Джона в это его утреннее состояние. Мир уже не казался ему красочным, как будто покрытый пеленой, он был далеким, тусклым и пустым.

Автоматические шторы на окне в спальне были задвинуты не до конца, и через них пробивались яркие солнечные лучи. Джон любил просыпаться и видеть свет, а не кромешную темноту. Но сегодня этот свет и щебетание птиц за окном не приносили ему былого удовольствия. Мир превратился в раскраску, которую купили с намерением раскрасить, но забыли про нее, положив на полку.

Джону стоило больших усилий заставить себя очнуться от этого наваждения и встать с кровати. Усилие, сделанное им, сравнимо с усилием человека, стоящего на краю обрыва и намеревающегося прыгнуть со страховкой головой вниз. Он говорит себе: «Сейчас. Раз, два, три…» — и не прыгает, отходя от края, чтобы набраться смелости. Это повторяется снова и снова, пока в какой-то момент он не преодолевает чувство страха. Хотя ситуации совсем непохожие, но именно с таким сопротивлением боролся Джон. Голос в глубине его говорил: «Сейчас встану. И раз, два, три…» — но он не вставал, и голос продолжать призывать его к действию. Как будто его сознание не управляло телом и было заперто глубоко внутри. «Возможно, так чувствуют себя парализованные люди, — подумал Джон, наконец, поднявшись с кровати, — они вот также твердят своему беспомощному телу: «Ну же, давай! Двигайся! И раз, и два, и три!..» — но оно не двигается».

Джон решил, что ему пора обратиться к лечащему врачу. Он стоял на учете с самого детства и знал, что его симптомы — это редкость в современном мире. Синхронизация между людьми позволила сократить до минимума негативные мысли и эмоции. Единственным случаем, когда человеком одолевало чувство невосполнимой потери, являлась смерть близкого. Но и тогда это чувство притуплялось эмоциональным состоянием людей, окружающих человека на работе, улице, в метро, торговых центрах и других общественных местах. Но Джон потерял родителей давно, чтобы их утрата могла оказать влияние на его текущее состояние. Его отец и мать погибли пятнадцать лет назад, и он уже свыкся с их смертью.

Джону хотелось быстрее избавиться от мучившего его чувства, поэтому он быстро собрался и, не позавтракав, отправился на работу.

Встретив соседа на лестничной площадке, Джон почувствовал облегчение. Тот был явно в приподнятом настроении и напевал какую-то мелодию. Состояние соседа повлияло на Джона, как алкоголь влияет на уставший от работы мозг. Только это не было пьянящим чувством. Это было ощущение освобождения от ноши, или тяжелой работы, или как после болезни, когда организм набирает силы. Цвета вокруг стали ярче, серая пелена немного отступила, в теле появилось больше энергии.

По пути к метро Джон встретил еще несколько знакомых, выгуливающих домашних питомцев близ парка. Он любил животных, особенно собак. В детстве у него был пес Ричи — немецкая овчарка темного окраса. Джону нравилось проводить время вместе с ним, они были очень привязаны друг к другу. В дни, когда на него нападала хандра, он получал энергию от своей собаки. Смерть Ричи была первым случаем, когда чувство утраты овладело им по понятной причине. Тогда, чтобы облегчить его состояние, родители отправили Джона в лагерь.

Когда Джон спустился в метро, в его голове одновременно раздалось несколько десятков голосов, и он тут же почувствовал, как его состояние изменилось. Джон попытался вспомнить свои утренние ощущения, но не смог. Исчезло даже послевкусие, как будто и не было этого вовсе.

Несмотря на час пик и загруженность платформы, в метро не было давки. В прибывающие вагоны заходило столько людей, чтобы между ними оставалось свободное пространство, остальные ждали следующего поезда. Людей, спешивших на работу, с детьми, стариков и беременных пропускали вперед. Если бы современный человек увидел это, он был бы удивлен такому порядку и организованности.

Добравшись до офиса, здания с надписью «Клиф», Джон решил остановиться у кофе-поинта на первом этаже, чтобы отведать утренний ароматный кофе и хрустящий круассан. Отсутствие завтрака давало о себе знать, и его желудок настойчиво требовал еды. Но не успел он войти в помещение, как в его голове, так же как и в метро, раздались и тут же затихли десятки голосов. На мгновение Джон замер у входа, вспомнив, что в метро у него возникло то же самое ощущение. Раньше он не чувствовал такого. Да, было что-то подобное, но это было медленное погружение, а не водяной шквал, от которого за секунду промокаешь до нитки. Это новое ощущение похоже на то, что испытывает начинающий артист, когда выходит на сцену, и его приветствуют сотни или тысячи аплодисментов. Они как волна, которая поглощает и тащит в пучину. Вернувшись же после выступления за кулисы, артист пытается вспомнить то, что происходило на сцене, но не может — только это ощущение.

— Эй, Джо, привет! — окликнул его голос.

— Привет, — встрепенувшись, ответил Джон. Это был Томас — они раньше работали с ним в одном отделе.

Дойдя до рабочего места, Джон подключился к компьютеру и посмотрел свое расписание и расписание лечащего врача — было свободно на два часа дня. Он забронировал время.

Джон работал журналистом в издательской компании. В основном его работа заключалась в освещении культурных и значимых для страны событий. Изредка он расследовал и освещал происшествия, связанные с авариями, угрожающими жизням людей, что уж говорить о новостях, посвященных криминальным происшествиям. Уровень криминала был низок, и появлявшиеся новости о каком-либо преступлении были настоящей сенсацией. Обычно новости выходили не чаще одного-двух раз в год. Самому ему никогда не приходилось освещать такие происшествия.

Ближайший месяц обещал быть спокойным. Большинство достойных широкого освещения событий прошло в предыдущем квартале, и у Джона появилось много свободного времени, которое он собирался потратить на изучение какого-либо важного исторического события прошлых лет, но еще не решил точно какого. С детства Джон увлекался историей. Он много читал, изучал, смотрел специальные программы. Так же как историю, Джон любил старые книги и фильмы. Он прочитал и пересмотрел их тысячи. Его всегда увлекал тот образ жизни, которым люди жили раньше. Ему казалось, что их жизнь была куда более интересней текущей, ведь они сталкивались с таким большим количеством вызовов, испытывали такое большое количество разнообразных эмоций.

Когда на электронном помощнике Джона высветилась цифра тринадцать, устройство издало приятный звук, сопровождающийся вибросигналом, информируя о том, что пришло время обеда. Прибор, который носил Джон, напоминал часы и назывался «Помощник». Он был у каждого жителя планеты с малых лет. Устройство помогало справляться с ежедневными делами — от связи с семьей до составления списка покупок на день. Помощник имел более миллиона функций, мог принимать почти любую форму по желанию носящего, то есть носить его можно было где угодно и как угодно — кто-то использовал его в виде кольца, кто-то в виде браслета, часов, кулона и других аксессуаров и предметов.

Джон спустился в корпоративную столовую, которая располагалась на третьем этаже офисного здания. Взяв обед, он остановился, чтобы найти свободное место. Он не сразу понял, что с ним происходит, лишь спустя некоторое время до него дошло, что им овладевает его утреннее состояние. Джон смотрел на проходивших мимо коллег, с которыми работал не один год и которых знал как свои пять пальцев, но у него складывалось впечатление, как будто он видит их впервые. Джон чувствовал себя сторонним наблюдателем, который расположен за стеклом. Снаружи бурлила жизнь, но он был непричастен к ней. Знакомые ранее люди сняли маски и играли новые роли, они отрезали связывающие их нити, по которым текла энергия, поддерживающая связь. Джон сел на стоявший рядом стол и уставился в одну точку, как будто попал под гипноз. Пустота. Джон был окружен тоннами пустоты. Только он один, и никого больше вокруг. Пять его чувств были оглушены. Ему хотелось вернуться, вырваться из этого состояния вакуума, почувствовать, как прежде, мир вокруг себя и тех людей, что его окружали, — слиться с ними…

Что-то ударило его по плечу. Он обернулся. Это был все тот же приятель, что поздоровался с ним при входе в здание. «Странная случайность, — подумал Джон, — Томас уже второй раз за день выводит меня из ступора».

Быстро пообедав и перекинувшись с коллегой парой фраз, Джон поспешил подняться на сеанс с врачом. Сеанс проходил в специально выделенном помещении, которое Джон забронировал, когда записывался к врачу. Для связи с доктором он использовал все то же устройство — помощник проецировал экран, на котором транслировалось изображение врача, а врач, в свою очередь, видел Джона на экране, проецируемом его помощником. Помимо изображения, помощник с разрешения Джона передавал на устройство врача информацию о его физиологическом и психическом состоянии.

Выслушав Джона и посмотрев на параметры его состояния, доктор, его звали Майк, попросил своего пациента взять отгул и приехать в больницу на обследование. Джон последовал его совету, понимая, что вызов для личного посещения очень редок и на это нужны веские обоснования.

Обследование заняло всего пару минут. Джона поместили в аппарат, напоминающий аппарат для рентгена, где он простоял, не двигаясь, около минуты. Сразу после этого врач пригласил его в кабинет, чтобы обсудить полученные показания. По результатам ему выписали таблетки, объяснив, что их можно получить только в больнице по специальному рецепту. Также Джона поставили под наблюдение, и раз в две недели ему необходимо будет приходить на плановый осмотр.

Ранее Джон уже принимал таблетки, которые показали хороший результат, и его недуг пропал. Он думал, что заболевание больше не даст о себе знать, по крайней мере, в этом его заверил врач, но спустя продолжительное время недуг вернулся. Поначалу Джон не обращал на него внимания, но сегодняшний день заставил его обратиться к врачу.

Джон был удивлен такому контролю и поинтересовался, стоит ли ему переживать. Врач ответил, что его заболевание перешло в новую стадию, поэтому для лучшего эффекта предприняты эти меры, добавив, что переживать не стоит — заболевание не смертельно. В своей электронной медкнижке Джон прочитал уже знакомое «Противофазное расстройство». Что эти слова значили, он не знал. В открытых источниках не было информации о его заболевании.

Рядом с главным отделением больницы находилось акушерское отделение, где работала его тетя, которая принимала роды его матери. Джона с тетей связывало насыщенное прошлое. Они очень дружили, фактически она заменила ему мать после ее гибели. Тетя уже была в возрасте, но отказывалась уходить на заслуженную пенсию и продолжала приносить пользу обществу. Мотивов ее желания остаться работать никто не понимал, да и не спрашивал особо. Тетю звали Роза. Пользуясь случаем, Джон решил ее навестить.

Несмотря на свой преклонный возраст, Роза выглядела очень живой и подвижной, как будто ее наделили какой-то особенной силой и неиссякающей энергией, бьющей словно ключ из-под земли. Она была небольшого роста, едва доставая Джону до плеча. У ее было светлое, маленькое, словно у ребенка, лицо и белоснежные волосы, которые были всегда опрятно уложены. Большие ярко-голубого цвета глаза светились молодостью и создавали впечатление, что они принадлежат юной, только что расцветшей девушке. Джон любил энергетику Розы. Ее присутствие рядом придавало ему сил и освежало его.

Джон рассказал тете про возобновление недуга. По лицу тетушки пробежали признаки легкого расстройства. Если бы Джон не знал ее так долго, то не заметил бы их. Он почувствовал, что Роза хочет что-то ему рассказать, но как будто ей не хватало смелости и решительности. После нескольких минут молчания их разговор перешел в обсуждение последних новостей и воспоминания о прошлом. За разговором они не заметили, как пролетело два часа и на улице стало темнеть. Джону пора было уходить.

На следующее утро Джону сообщили, что тетушка находится в очень тяжелом состоянии и хочет, чтобы он приехал. Джон с трудом верил в услышанное, ведь еще вчера Роза чувствовала себя прекрасно. Взяв отгул, он поехал в больницу, по дороге купив ее любимые медовые груши.