Милый дом

Тилли Коул, 2013

Молли с детства привыкла терять близких. Все, кто любил ее, уходили навсегда. В учебе она нашла свое спасение, а философия стала главным увлечением. В университете Алабамы девушка начинает новую жизнь. Там ее ждут жаркое лето, ночные студенческие тусовки, новые друзья… И встреча с Ромео. Парнем, который не был ласковым, осторожным или внимательным. Он брал от жизни все, что хотел, не задумываясь. Но душа Молли, ее сердце и разум тянутся к нему. И кажется, она впервые готова впустить кого-то в свою жизнь. Веря в то, что именно он станет для нее счастьем, судьбой и… домом. Но когда счастье кажется таким близким, рискнет ли она пойти до конца? И справится ли с болью и новыми испытаниями, которые порой любовь приносит с собой?

Глава 1

Университет Алабамы, Таскалуса,

Соединенные Штаты Америки

Наши дни…

Я ужасно опаздывала!

Делая короткие, прерывистые вдохи, я бежала через необъятный кампус университета, стараясь изо всех сил не рухнуть лицом вниз.

Мои руки держали охапки учебных планов по философии, которые мне было велено распечатать больше часа назад — первое задание в качестве ассистента преподавателя.

Лекция должна была начаться с минуты на минуту, но моя бесконечная череда неудач привела к тому, что принтер в копировальной с жалким пронзительным звуком испустил клуб дыма и сломался, распечатав лишь половину экземпляров.

Копировальная располагалась в другой стороне колледжа, и вот таким образом я и пришла к моему нынешнему затруднительному положению: забегу через огромный двор в непредназначенных для спорта оранжевых кроксах по адскому пеклу сауны Таскалусы, или, как здесь говорят, типичному жаркому летнему дню.

Бросив взгляд на стеклянные двери, я увидела свое отражение.

Нехорошо. Совсем нехорошо.

Мои каштановые волосы напоминали кудри миниатюрного пуделя, пот на носу заставлял мои широкие классические очки в черной оправе прыгать по лицу, как камикадзе, а в коротком джинсовом комбинезоне и белой футболке я чувствовала себя словно в защитном костюме, в котором можно свариться.

Английское небо, вечно затянутое облаками, в данный момент показалось чем-то необычайно привлекательным.

Сегодня все шло наперекосяк: неисправный принтер стал лишь вторым из нарастающих несчастий, первым было издевательство моих сумасшедших подруг.

— Тога, тога, тога!.. — громко скандировала Лекси, поднимая вместе с Касс руки вверх на каждом слове, а потом улюлюкая. Они сидели у меня на кровати и смеялись над моим отчаянием из-за импровизированной тоги.

— Я выгляжу ужасно, — пожаловалась я, пытаясь поправить простыню в надежде прикрыть обычно спрятанные интимные места.

— Ты выглядишь горячо! Твои сиськи нереальные, такие идеальные и упругие… — попыталась сделать комплимент Касс и вытянула руки, притворяясь, что сжимает мою грудь. — Отвечаю, Моллс, я не по девочкам, но ради тебя в этом наряде готова сделать исключение! Черт, у тебя восхитительная фигура, подружка!

— Касс! — строго отчитала я, закатывая глаза. — Тебе обязательно говорить такие вещи?

— Ах, да успокойся! Ты отлично выглядишь. Ты идешь сегодня вечером, назад дороги нет. Не заставляй меня тащить тебя туда… потому что я могу… если придется.

— Но…

— Никаких «но»! Мы обещали тебе веселую студенческую жизнь, а не повторение того унылого дерьма, что было в Англии. Опыт начинается сегодня вечером.

— Оксфорд был не так уж плох! И как проходит этот так называемый «опыт»? Сначала я должна вступить в чертово сестринство, а потом что? Коктейли с запрещенными веществами и уход из клуба с разбитым лицом?

— И такое можно устроить, но в основном опыт включает в себя большое количество парней, секс, оргии, оргазмы… о, и эксперименты с точкой G. Ну, знаешь, ради этого на самом деле ты и поступила в колледж, — совершенно искренне объяснила Касс.

— Я приехала в колледж учиться, Касс, а не тискаться с пьяными ребятами из братства!

Она захохотала.

— Как бы то ни было, дорогая, ты перестанешь думать об учебе, как только твои лодыжки будут обвивать шею какого-нибудь жеребца, а он будет носить тебя, как ожерелье, щекоча твой пупок изнутри!

Зная, что Касс отмахнется от любого моего ответа, даже если я найду что на такое сказать, я подошла к своему коричневому креслу с откидывающейся спинкой и опустилась на мягкое сиденье, закрыв лицо руками.

— Какого черта я во все это ввязалась?

— Ты просто решила не упустить момент, — глубокомысленно заметила Лекси.

Подняв голову, я посмотрела сквозь пальцы на двух моих самодовольных подруг, которые с весельем за мной наблюдали.

— Ты в любом случае заставишь меня идти на эту дурацкую вечеринку, я права?

Лекси слезла с кровати и запрыгнула мне на колени, обхватив худыми руками за шею.

— Разумеется, дорогая. Теперь ты одна из нас!

Я неохотно улыбнулась.

— Похоже на то.

Касс присоединилась к нам на кресле, придавив меня, пока я не завизжала под их общим весом.

— Снимай тогу, я ее подошью, и топай на лекции. Когда вернешься, мы сможем начать веселье…

Говорят, несчастья приходят по трое.

Два уже случилось.

Осталось одно.

Я продолжала свой стремительный забег: пронеслась через двойные двери корпуса гуманитарных наук в сторону лекционных залов, а затем направилась прямиком в аудиторию профессора Росс. Мой разум неустанно поддразнивал меня видениями парада пританцовывающих тог.

Слишком поглощенная своими переживаниями, я не заметила небольшую группу студентов, которая появилась из-за угла. Но, увы, все вскоре изменилось, когда суперухоженная рыжеволосая девица врезалась в меня, и похоже, нарочно. Бумаги выпали из моих рук и рассыпались по белому кафельному полу.

— Упс! Смотри, куда прешь, милочка, — злобно промурлыкала она. — Может, тебе нужны очки посильнее?

А вот и третья неудача.

Я опустилась на колени и не поднимала глаз, даже когда услышала хриплые насмешки, судя по всему, в мой адрес. Мне казалось, будто я вернулась в старшую школу, где популярные ребята задирали ботаника.

Я никогда не повышала голоса. Всегда спокойно реагировала на грубые насмешки людей по поводу моей дешевой одежды, отсутствия денег или любое другое высказывание в мою сторону, поэтому и сейчас что-то проворчала себе под нос и принялась складывать бумаги в неаккуратную кучу.

Дверь лекционного зала со щелчком захлопнулась.

Довольная тем, что наконец-то осталась одна, я выпалила: «Тупые уроды» чуть громче, чем намеревалась, потому съежилась, когда звук эхом разнесся по широкому, похожему на пещеру коридору.

Я нечасто ругалась, но сейчас чувствовала это оправданным. Мне даже немного полегчало. Ведь не зря порой даже в научном мире иногда достаточно использовать всего одно грубое слово.

Я схватила бумаги, покачала головой и стала подниматься. В этот момент с моего лица с грохотом упали на пол чертовы очки.

Я сокрушенно вздохнула, решив, что мне действительно не стоило вставать сегодня с постели.

Позади меня раздался раскатистый смех, заставивший меня подпрыгнуть. Теплая рука схватила меня за плечо и крутанула вокруг, чтобы нацепить очки обратно на мое лицо.

Я прищурилась несколько раз, и мое зрение восстановилось. Тогда мой взгляд уперся в широкую грудь, прикрытую темно-красной майкой с белой надписью: «Футбольная команда “Кримсон Тайд”».

— Теперь видишь?

Я подняла глаза на звук глубокого голоса с южным акцентом и увидела перед собой загорелого парня, истинного представителя Алабамы: темно-светлые волосы до подбородка, темно-карие глаза, обрамленные длинными чернильно-черными ресницами, и высокий рост — метр девяносто против моих метр шестидесяти пяти.

Я невольно втянула в себя воздух.

Он был великолепен.

Чертовски великолепен.

Я стряхнула с себя оцепенение, выхватила бумаги из рук парня и попыталась его обойти, чтобы поскорее восстановить некое подобие самообладания и вернуть себе достоинство (раз уж за последние пару часов я лишилась его в значительной степени).

Схватив меня за запястье, когда я проходила мимо, мистер «Кримсон Тайд» спросил:

— Эй, ты в порядке?

Я попыталась расслабиться и не грубить — он как-никак помог мне, — но мои нервы изрядно расшатались, а прикосновение грубой мозолистой ладони парня к моей коже только ухудшало ситуацию.

Я решила списать эту странную реакцию на обезвоживание из-за жары или на острый случай тогафобии.

— В порядке, — опустив плечи, ответила я.

— Уверена?

Я сделала глубокий вдох и встретилась взглядом с его прекрасными шоколадными глазами. На радужке у него были иссиня-черные крапинки.

— У тебя когда-нибудь бывали такие дни, когда все превращается в сплошной ночной кошмар? — Три последних слова я подчеркнула интонацией.

Он громко фыркнул, и его лицо приняло забавное выражение: полные губы надулись в кривой ухмылке, а незначительно смещенный от центра нос сморщился при движении.

— Вообще-то сейчас один из них.

— Значит, нас таких двое. — Я не смогла сдержать ответной улыбки. Крепче сжимая стопку бумаг, я добавила: — Спасибо, что остановился и помог мне. Это было очень мило с твоей стороны.

Он скрестил свои огромные загорелые руки на мощной груди, чем усилил мое смущение.

— Мило? Не такое обычно обо мне говорят, — бросил он и направился прочь, оставив меня одну в широком коридоре.

Я уже было повернулась к аудитории, как парень оглянулся через плечо и резко объявил:

— Я Роум.

— Молли, — быстро представилась я.

Роум скользнул по нижней губе зубами, пристально рассматривая меня с головы до ног, и медленно кивнул. Затем, не проронив больше ни слова, удалился в кабинет философии.

Потратив некоторое время на то, чтобы собраться с мыслями, я зашла в аудиторию, где несколько десятков пар глаз автоматически на меня уставились. Из-за своего нелепого опоздания я чувствовала себя точно Бриджит Джонс.

Профессор Росс сурово на меня посмотрела, и я скривилась. Добравшись до ее стола, я положила распечатанные учебные планы и от смущения сжала пальцы. Она жестом предложила мне встать рядом с ней за кафедрой. Сделав как мне было велено, я подняла голову, встретившись взглядом со студентами. Что ж, только что новенькая, да еще и англичанка, выставила себя полной идиоткой.

Профессор показала на меня и заговорила с шикарным, достойным королевы английским акцентом, выглядя при этом как пожилая директриса школы-интерната в своем коричневом твидовом костюме-двойке, с седыми волосами, собранными в тугой пучок, и очками-половинками.

— Я хотела бы познакомить вас всех с Молли. Она, как и я, из Англии. Молли согласилась получить степень магистра в этом прекрасном университете и выступить в роли научного сотрудника, помогая мне в работе над публикациями моих исследований в журнале. Также Молли будет выполнять обязанности моего ассистента на этом курсе. Я знакома с Молли уже несколько лет и не смогла бы найти никого лучше, чтобы взять с собой в Штаты. Вы скоро обнаружите, что она совершенно исключительная молодая леди.

Профессор отошла в сторону, взмахом руки приглашая меня обратиться к аудитории.

— Молли, почему бы тебе не сказать несколько слов своим новым одногруппникам?

Глубоко вдохнув, я подошла к кафедре и робко подняла глаза.

— Всем привет. Как сказала профессор Росс, я приехала в Алабаму из Англии, чтобы получить степень магистра философии, начать писать докторскую диссертацию и в конечном счете стать профессором. — Я обвела беглым взглядом ряды. В малой аудитории находилось около тридцати человек. — Я влюблена в религиозную философию с тех пор, как себя помню, поэтому счастлива быть здесь и помогать профессору Росс на лекциях и семинарах, стараясь сделать удивительный мир философии еще немного интереснее! Я буду рада ответить на любые вопросы во…

— У меня есть один.

Я отыскала взглядом того, кто задал вопрос, и увидела рыжеволосую девицу из коридора… Она сидела рядом с Роумом.

— Какого черта ты хочешь стать профессором философии? Не на что больше жизнь потратить?

Я уже привыкла к такой реакции.

— А почему бы и не философия? Все в жизни, на Земле может быть подвергнуто сомнению: почему, как именно и как такое возможно? Меня вдохновляет тайна жизни и вселенной, восхищает необъятность вопросов, на которые нет ответов. Я люблю погружаться в труды ученых, как древности, так и современности.

Она прыснула.

— Сколько тебе лет, а?

— Э-э… двадцать. — Я нервно оглядела аудиторию и увидела, что за мной наблюдает множество удивленных пар глаз.

— Двадцать! И ты уже получаешь степень магистра?

— Эм, ну да. Я сдала школьные экзамены досрочно, поэтому раньше поступила в университет.

— Боже, детка, пора бы тебе перестать быть такой занудой и хоть немного повеселиться. Свет клином не сошелся на учебе. Расслабься, черт возьми! — Девица с недоумением покачала головой, и ее длинные волосы идеально закачались в такт движению. — Клянусь, мне никогда не понять девушек вроде тебя.

Несколько студентов тревожно заерзали на своих местах от таких откровенных выпадов. Рыженькая, казалось, была довольна собой. Я уверена, что она посчитала вторую попытку унизить меня успешной.

— Девушек вроде меня? — повторила я, но в моем голосе слышалась лишь легкая нотка дерзости.

Дорогие жемчужно-белые виниры ослепили меня, когда она стервозно улыбнулась.

— Книжных червей, заучек… подражательниц профессорам!

В ответ на ее тон я лишь сузила глаза и вцепилась в деревянную кафедру, пытаясь сохранить профессионализм, но потом быстро передумала. Я собиралась дать отпор. День выдался отстойный, вечер обещал быть и того хуже, поэтому я решила в полной мере насладиться этим адским деньком.

— Я считаю, что власть человеку дают наука и знания, а не деньги, статус или наличие дизайнерских вещей, — холодно парировала я.

— Серьезно? Ты действительно в это веришь?

— Разумеется. Открывая свой разум для неизвестных возможностей и изучения того, как устроены другие культуры, люди получают более целостное понимание человеческой натуры. Философия предлагает ответы на множество вопросов. Например, почему некоторые люди, лишенные сострадания, легко идут по жизни? В то время как другие — добрые, участливые и честные — получают удар за ударом, но все же находят в себе силы двигаться вперед? Тебе не кажется, что если бы больше людей сознательно относились к бедам человечества, то, возможно, мир стал бы лучше?

Девушка нервно встряхнула волосами, сжала рубиново-красные губы и раздраженно на меня уставилась, проигнорировав мой вопрос.

— Вот почему каждый вечер я отдаю учебе, а не вечеринкам. Мир заслуживает людей, которые думают прежде всего о других. Тех, кто подавляет свой эгоизм и не озабочен поверхностными вещами. — Я взглянула на нее и заявила фальшиво-дружелюбным голосом: — Надеюсь, теперь у тебя появилось некое представление о том, почему я хочу стать профессором. Такая уж я есть и очень горжусь этим.

— Черт! Тебя размазали, Шелли! Проучили! — воскликнул грубый мужской голос, заставив класс разорвать тяжелую тишину смехом.

Я вскинула голову и поняла, что реплика принадлежала Роуму, который сидел, задрав ноги, и посмеивался. Когда остальная часть студентов к нему присоединилась, я почувствовала глубокое удовлетворение.

Челюсть Шелли отвисла, и она резко закончила разговор пренебрежительным:

— Да без разницы! Удачи тебе влиться с таким отношением.

Профессор Росс похлопала меня по плечу и прошептала на ухо, чтобы я раздала учебные планы до окончания лекции. Я с уверенностью могла сказать, что мое поведение ее возмутило.

Я быстро схватила бумаги с дубового стола и начала раздавать их по рядам, пока профессор объясняла, как она будет оценивать работы, а также правила, установленные на ее занятиях.

Когда я добралась до последнего ряда, заметила, как Роум наблюдает за мной с необъяснимым блеском в глазах. Он кивнул в знак приветствия, плотно сжав губы. Я кротко улыбнулась.

Не сводя с меня глаз, Шелли придвинулась ближе к нему. Судя по положению ее тела — колени прижимались к его ногам, а полная грудь касалась его руки, — их с Роумом связывали более чем дружеские отношения.

— Классная обувь, Молли, — проворковала Шелли, когда я протянула ей последний экземпляр. — У всех будущих профессоров философии такой фантастический вкус?

Студенты захихикали.

Я окинула взглядом свои дешевые кроксы, затем посмотрела на ее модные золотые — без сомнения, дорогие — сандалии-гладиаторы и уныло вздохнула.

— Завязывай уже, Шелл, — выпалил Роум, резко оттолкнув ее ноги от своего бедра. — Почему ты все время ведешь себя как тупая стерва?

Его замечание довольно эффектно заставило замолчать остальную часть аудитории. Съежившись на своих местах, они отвернулись от неловкой ситуации, в которую я попала, чтобы самим избежать нежелательного внимания Роума.

Шелли сложила руки на груди и надулась.

Роум проигнорировал ее жалкое поведение и снова поднял на меня глаза, дернув подбородком.

— Ты действительно веришь в то, что только что сказала?

— В какую именно часть?

Он неловко заерзал на стуле, его пальцы прошлись по растрепанным светлым волосам.

— Насчет того, почему жизнь несправедлива. Что философия дает ответ на вопрос, почему одним людям достается дерьмо, а другим — нет.

— Горячо верю, — ответила я с непоколебимой уверенностью.

Он медленно кивнул, выпячивая нижнюю губу. Казалось, мой ответ его впечатлил.

Я развернулась и поспешила занять свое место ассистента преподавателя в дальнем конце помещения. До самого окончания лекции я не поднимала головы.

— Молли.

Я подняла глаза и увидела, как профессор стоит передо мной, и на ее морщинистом лице читалось осуждение.

— Не желаешь объяснить мне, что произошло? Это было совсем на тебя не похоже.

— Сьюзи…

— Э-эм… в университете профессор Росс, Молли. Что на тебя нашло?

— Простите, — скривившись, сказала я. — У меня голова сегодня кругом.

— Ты не ответила на мой вопрос.

В ее суровом взгляде я заметила не только разочарование моим непрофессионализмом, но и проблеск беспокойства.

Я вздохнула.

— Просто неудачный день. Подобное больше не повторится.

Расслабившись, Сьюзи не стала меня судить за мое поведение.

— Не позволяй людям, как та юная леди, влиять на тебя. Никогда не оправдывайся за то, кто ты есть.

На моем лице появилась улыбка.

— Благодарю вас, профессор. Урок усвоен. Она просто… Даже не знаю… почему-то задела меня.

— Я заметила. Но в следующий раз не дай ей пробраться тебе под кожу. Просто не обращай внимания.

Я кивнула в знак согласия.

— А теперь почему бы тебе не вернуться домой?

— Спасибо, профессор. — Я схватила свою коричневую кожаную сумку, висящую на спинке стула, и вышла из класса.

Роум стоял в коридоре с тощей блондинкой, которая повисла у него на шее и прижималась грудью к его красной футболке. Парень пытался оттолкнуть ее с раздраженным выражением лица.

Я застыла на месте, чувствуя себя крайне неловко.

— Но… но… почему бы и нет? Ты никогда мне не отказываешь! — заскулила блондинка, неохотно отпуская шею Роума. Скрестив руки на груди, она протестующе топнула кремовой босоножкой на танкетке.

— Все меняется, — жестко заявил парень, отталкивая от себя девушку.

— Меняется? Ты? С каких это пор?

— С, черт побери, таких! Твои услуги больше не требуются.

Возмущенно ахнув, блондинка ушла. Роум провел ладонью по лицу и удрученно прижался лбом к стене. Он был явно на взводе.

Воспользовавшись тем, что он повернулся ко мне спиной и опустил голову, я тихонько проскользнула мимо. Свободно я выдохнула, только убедившись, что осталась незамеченной.

Выходя из дверей в яркий летний день, я не могла не чувствовать себя немного разочарованной тем, что Роум, очевидно, был одним из тех парней… игрок… сердцеед… типичный плохой мальчик.

Хотя с такой-то внешностью в этом не было ничего удивительного.