Братья Карилло. Обретая надежду

Тилли Коул, 2015

Меня зовут Элли Принс, и мне всегда не везло в любви. Когда все мои лучшие друзья обрели свою вторую половинку, я осталась в стороне. Я была просто Элли, кузиной звездного игрока футбольной команды «Тайд» и подругой его девушки. И я устала быть просто той, на кого все могли положиться. Я устала быть одинокой. Целыми днями я курировала выставки современного искусства, и это неплохо отвлекало. Но это не заменяло невероятную, страстную любовь, которой мне так не хватало. Я была лучшей, и меня пригласили в Сиэтл. Мне нужен был этот глоток воздуха. Тогда я не знала, что это будет конец. Что встречу Эльпидио, парня из моих грез, самого талантливого скульптора, чьи работы давно украли мое сердце. И уж точно не подозревала, что влюблюсь в него. Правда, в любой сказке добро всегда борется со злом. И есть темная, измученная душа, из чьих ран, словно кровь, сочится черное чувство вины. В моей сказке герой и злодей оказались одним человеком…

Глава 5. Элли

Неделю спустя

Я вытерла пот со лба и села, не сводя взгляда с последнего, только что открытого деревянного ящика. В нем находились работы Эльпидио, присланные для выставки.

Я затаила дыхание и осторожно сняла защитную упаковку. Под ней оказалась единственная мраморная скульптура, которая просто убивала меня каждый раз, когда я видела ее в журнале или на фотографии. Однако в этот раз я пролетела сотни миль, чтобы лицезреть ее воочию.

Пенопласт постепенно уступил место гладкому белому мрамору, и на глаза навернулись слезы. Я и в самом деле вновь видела ее вживую. Во плоти. Во всем ошеломляющем совершенстве.

Я бросила взгляд на часы и отметила, что полночь миновала пятнадцать минут назад. Я провела здесь целый день, пытаясь разместить скульптуры в нужных местах и оценить производимое впечатление.

Оказалось, весьма непросто придать выставке какую-то определенную тему. Я чувствовала, что между скульптурами есть некая связь, настоящая история, но в этом мне еще предстояло разобраться. И я сомневалась, что смогу справиться сама, без участия скульптора.

Краем глаза я уловила какое-то движение. Кристоф, ночной охранник, совершал обход. Заметив меня, он изумленно отпрянул.

— Мисс Лусия, вы чуть не довели меня до инфаркта! Я не знал, что вы здесь.

— Простите! — извинилась я. — Я пытаюсь вытащить из упаковки последнюю скульптуру, чтобы завтра расставить их по нужным местам. Она сделана из мрамора и невероятно высокая, так что…

Кристоф улыбнулся и подошел, чтобы мне помочь. Всего за несколько минут мы вынули ее из деревянного ящика и сняли упаковку. Когда скульптура явилась во всей красе, мы отступили назад. При виде открывшегося зрелища я прикрыла рукой рот.

Скульптура казалась безупречной.

Какое-то время я не отрываясь смотрела на нее… разглядывала двухстороннюю белую девушку-ангела высотой в шесть футов. С этой стороны она протягивала руки, будто умоляя, и в ладонях держала кучку черного пепла. Из проведенных исследований я знала, что сейчас передо мной находилась сломленная сторона ангела.

Ее крылья обтрепались и порвались, а прекрасное лицо исказилось от боли… Хотя нет, на нем читались страдания. Тело напряглось. Казалось, она изо всех сил пыталась стоять прямо. От некогда красивого платья остались лишь лохмотья, покрытые грязными пятнами. Тонкие, свалявшиеся волосы беспорядочно свисали до середины спины, а безжизненный взгляд неестественно широко раскрытых глаз накрепко западал в память.

Она заставляла болезненно ныть мое сердце. Словно бы в этой скульптуре жила душа, воплощающая чувства, что испытывал творец, когда усердно вырезал каждый изгиб фигуры и выражение ангельского лица. Я будто бы сама ощущала мучительную боль и внутреннюю муку сломленного ангела.

Ни одна фотография, что я когда-либо видела, и близко не передавала дух этой скульптуры. И возможность лицезреть ее вживую походила на дар небес.

Глубоко вздохнув, я медленно двинулась на другую сторону. И там мной полностью завладели эмоции, а по щекам потекли слезы.

Эта девушка-ангел, в противоположность другой ипостаси, была потрясающе красива. Она стояла прямо и казалась совершенно здоровой, а надетое на ней платье в римском стиле подчеркивало прекрасные формы. С безмятежной улыбкой девушка запрокинула лицо к небу. Густые длинные волосы ниспадали до самой талии. Я будто бы ощущала, как горячее солнце целовало ей щеки, а тепло обволакивало тело, словно объятие. Она широко расправила ангельские крылья и подняла изящные руки вверх, кажется, намереваясь взлететь. Черный пепел, что так отчаянно удерживала ее другая ипостась, здесь был рассеян по земле.

Она вырвалась на свободу.

С каждой минутой сердце билось все быстрее. Я будто оказалась у этой статуи в плену. Даже не знаю, сколько я там простояла.

Но, наконец, вырвавшись из транса, я вытерла глаза и рассмеялась. Эта скульптура буквально разорвала меня на части.

— Прости, Кристоф, порой я слишком эмоционально отношусь к работам Эльпидио…

Я отвела взгляд от безымянной скульптуры и осмотрелась вокруг, только сейчас заметив, что галерея совершенно пуста. Лишь звуки невеселого смеха эхом отражались от куполообразного стеклянного потолка.

Я снова рассмеялась при мысли, что, должно быть, отпугнула Кристофа, провела руками по небрежно завязанному хвосту и похлопала себя по щекам. Мне нужно домой. Я просто безумно устала.

Бросив на скульптуру последний задумчивый взгляд, я направилась в туалет, чтобы умыться. И пока смотрела на свое отражение в зеркале над раковиной, сердце парило, ведь я оказалась здесь. Эта экспозиция меня совершенно очаровала.

Я твердо верила, что ни одна из курируемых мной прежде выставок не способна сравниться с этой. Я была просто одержима привезенными работами.

Более того, не могла избавиться от мыслей, что же пережил скульптор, чтобы суметь создать подобные творения. Наверняка ничего хорошего. И сердце обливалось кровью за него.

«Возьми себя в руки, Элли», — отругала я себя и направилась к выходу из туалета, намереваясь поехать домой.

Уже у самого выхода из музея я поняла, что забыла свой блокнот. Дома еще придется посидеть над проектом; нужно немного изменить схему расстановки. Все разработанные прежде варианты мне не нравились. Чего-то в них не хватало, хотя подобного раньше со мной не случалось.

Развернувшись, я быстро направилась обратно в галерею.

Я увидела блокнот, лежащий на пустом ящике, и решительно зашагала к нему. И тут краем глаза заметила мужчину, застывшего рядом с фигурой ангела.

Я испугалась. Что он делал здесь в такой час, ведь уже давно за полночь? Я осторожно двинулась вперед, намереваясь вызвать охрану, но тут же резко замерла. Мужчина оказался высоким, хорошо сложенным, и одет был во все черное: черные джинсы, черная рубашка с длинным рукавом, отросшие каштановые волосы он собрал в низкий хвост. Но не это заставило меня остановиться. Мужчина неподвижно замер возле главной скульптуры. А потом протянул руку и коснулся раскинутого крыла. Он опустил голову, так что мне не удалось разглядеть лицо. Его плечи вздрагивали. Казалось, что мужчина плакал. Будто бы оплакивал ангела.

Я не могла пошевелиться. Похоже, мужчина страдал, и, глядя на его мучения, я ощутила, как что-то сжалось в груди.

Решившись позвать Кристофа, я шагнула вперед, но каблук ботинка неожиданно громко клацнул по полированному бетонному полу. Я вновь бросила взгляд на мужчину. Теперь он стоял прямо, а лицо скрывалось в тени огромной скульптуры.

Мы оба неподвижно замерли. В комнате воцарилась такая тишина, что, казалось, можно было услышать звук упавшей булавки.

— Это частная галерея, — наконец, смогла выговорить я.

Плечи мужчины напряглись.

Вытянув шею, я попыталась получше его рассмотреть, но он, казалось, ожидал подобного и отступил дальше, скрываясь от моего взгляда.

— Галерея закрыта для посетителей. Вам и правда не стоит здесь находиться, — нервно добавила я.

Через миг мужчина убрал руку с порванного крыла скульптуры, но, казалось, сделал это скрепя сердце.

А потом, резко опустив голову, повернулся и выбежал из галереи.

Я смотрела ему вслед, и сердце бешено колотилось в груди.

Что, черт возьми, это было? Почему я внезапно ощутила себя словно в вакууме, и воздух просто исчез из легких? И, что еще важнее, зачем он появился здесь поздно ночью и стоял, страдая, перед скульптурой ангела?

Решительно стряхнув с себя оцепенение, я схватила блокнот и сумочку и направилась к стойке охраны, где Кристоф наблюдал за поступавшими с камер изображениями.

— Кристоф? — позвала я, и он поднял голову. Я вздохнула и облокотилась на стойку. — Нельзя позволять студентам слоняться по музею в нерабочее время и особенно входить в мою галерею. Многие хотят увидеть эти скульптуры вблизи и готовы на что угодно, чтобы взглянуть на них хоть украдкой.

Кристоф нахмурился.

— Уверяю вас, мисс Лусия, здесь нет и не было никого из студентов.

Я на миг раздраженно прикрыла глаза.

— Кристоф, да вот только что. Буквально минуту назад я застала студента в галерее, и он прикасался к главной скульптуре. А если бы он ее разбил?

Кристоф поднялся на ноги и тоже оперся на черную гранитную стойку, на его лице все еще отчетливо читалось замешательство. Он взял журнал посещений и просмотрел имена на странице.

— Нет, в этот час здесь были только вы двое.

Я уже хотела начать спорить, но тут осознала смысл сказанных им слов.

— Мы двое? — переспросила я, не понимая, кого он имел в виду.

Кристоф снова проверил список.

— Да, вы и скульптор.

Я перевела взгляд на журнал в его руках.

— Эль… Эльпидио? — потрясенно пролепетала я. Ощутив в животе нечто, похожее на бабочек, я с усилием проговорила: — Сюда приходил Эльпидио, скульптор, чью выставку я курирую?

Кристоф посмотрел на меня как на ненормальную. Да и у меня самой возникли подобные мысли.

— Мисс Лусия, Эльпидио приходил каждую ночь примерно в это же время, чтобы проверить, как идут дела. Я думал, вы в курсе. Вин Галанти разрешил это еще прежде, чем вы оба прибыли в Сиэтл.

Я ощутила внутреннюю дрожь и заметила, как затрясся блокнот, который держала в руке. Я положила его на стойку. Эльпидио приходил каждую ночь?

А, значит…

— Кристоф, сегодня он был в черной одежде? И у него длинные темные волосы?

Кристоф кивнул.

— Он всегда носит черное. И никогда ничего не говорит. — Кристоф подался вперед. — Он из мрачно-задумчивых творцов. И, честно говоря, пугает меня до чертиков. Весьма устрашающий парень.

— О боже… — прошептала я.

Я только что его видела… Он был здесь… Приходил сюда, а я даже не знала…

Внезапно я накрыла руку Кристофа своей.

— Кристоф, в какую сторону пошел Эльпидио?

— Он вышел через заднюю дверь на стоянку для персонала. Там он каждую ночь оставляет машину.

Я тут же помчалась к выходу для персонала. И, распахнув дверь, окунулась в прохладную ночь. Я беспомощно наблюдала, как со стоянки выехал черный пикап и помчался прочь от музея.

Я не двинулась с места, позволяя свежему ветерку ласкать раскрасневшееся лицо. Стараясь успокоить бешеное биение сердца, я крепко зажмурилась. И представила его, стоявшего возле скульптуры. Он напрягся и опустил голову, сжимая крыло ангела так, словно лишь это прикосновение не давало ему упасть на пол.

Проследив взглядом за угасающими огнями его машины, я прошептала вслух:

— Что же случилось в твоей жизни? Почему ты так сильно страдаешь?