Будешь моей, девочка

Тиана Тесса, 2023

– Я приехал посмотреть на невесту отца и понять, что она из себя представляет. Поделись, Варь, со мной ты играла в скромницу, с отцом та же схема? Тоже глазки в пол делаешь, а вечерами спишь с кем-нибудь еще? Мне прилетает пощечина. Хватаю девушку за шею, притягиваю ближе и говорю на ухо: – Я ни одному твоему слову не верю, Одинцова. И в любовь твою не верю. И я найду способ доказать это отцу. Я не видела его десять лет, а теперь он вернулся и хочет сломать мою жизнь. Снова. Но я больше не маленькая наивная девочка, я смогу противостоять ему, потому что на кону жизнь дорогого мне человека. От автора: !Книга содержит откровенные сцены и нецензурную лексику!

Глава 6 Дэн

Это так мило-приторно, что меня скоро стошнит.

И то, как отец берет еду на вынос для Вари, и то, как говорит о ней, и как обнимает сейчас. Расклеился по полной, молодец девочка, однако.

— Там Широков приехал, — сообщаю, отворачиваясь от этой идиллии.

Краем глаза вижу, как Варя отходит в сторону, начинает рыться в сумке.

— Спасибо, Дэн, сейчас иду.

Кивнув, молча ухожу, сам на себя злясь. Подвизался, блин, гонцом. Можно было секретаря попросить или тупо позвонить, но меня так и тянуло в сторону Вариного кабинета. Он рядом с отцовским, так что ничего такого нет в том, что я пошел сказать о Широкове. И все же…

— Даже не верится, что это ты, — усмехается тот, когда я возвращаюсь в приемную. — Был пацан пацаном, а стал мужик.

Хмыкнув, сажусь рядом на диван, секретарь, молоденькая девчонка с внешностью ботанички, косится на нас с любопытством.

— Девять лет прошло, дядь Сереж, — говорю с улыбкой.

— Да… Годы летят… — он внимательно меня рассматривает сквозь стекла очков. — На свадьбу прилетел?

— Вроде того. Интересно стало, ради кого отец решил расстаться с холостяцкой жизнью.

— Я и сам был удивлен, — кивает Широков. — Он ведь молчал, как партизан. Говорит, полгода уже вместе.

Кошусь на секретаря и тихо спрашиваю:

— Ты думаешь, у них по любви?

Дядя Сережа друг семьи, сколько я себя помню. Учились все на одном курсе: он, папа, мама. У него какая-то смежная отрасль бизнеса, я не вникал, но с отцом плотно сотрудничают. Ну и дружат до сих пор. По крайней мере, раньше на всех праздниках он бывал, да и часто заезжал просто так. Потому ему этот вопрос задаю спокойно.

Широков задумчиво жует нижнюю губу.

— Не знаю, Дэн, — говорит тихо в ответ. — Для Игоря, кажется, серьезно, не просто увлечение. Сам понимаешь, не стал бы он под венец вести, если бы нет… Опять же, за эти полгода он сильно изменился, много о будущем говорит, о семье, об ошибках…

Дядя Сережа замолкает, потому что дверь приемной распахивается, и появляется отец. Мы с Широковым синхронно поднимаемся.

— Привет, — жмет папа ему руку, — пойдем в кабинет.

— Ну рад был повидаться, — кивает мне дядя Сережа, я отвечаю тем же.

Отец пропускает друга вперед, а меня спрашивает:

— У тебя какие планы, Дэн?

— Поеду, — говорю лениво, — дома увидимся.

— Хорошо.

Выхожу в коридор и застываю возле соседней двери. Вот блин, наваждение. Нужно просто пройти мимо, а меня так и тянет туда. Мне и сказать-то ей нечего. Пока, по крайней мере.

Все-таки ухожу, еду в сторону центра, погуляю немного, столько лет не был в Москве. Разговор с отцом вышел любопытный, как и слова Широкова о том, что тот изменился. И правда, изменился. Мягче стал, что ли, на компромисс идет. Хватку не потерял, нет, но… Человечность появилась.

Усмехаюсь этой мысли, снимая машину с сигнализации. Любовь так влияет, выходит? Вот и дядя Сережа считает, что отец не просто партию удобную подобрал, а именно влюбился. Думаю о Варе, и не вяжется.

Хоть тресни, не могу понять, что она в нем нашла, кроме денег. Усмехаюсь. Дурак я, как и отец, если опять ищу что-то хорошее. Наискался десять лет назад. Мать в больнице лежала при смерти, а я, как идиот, носился по общагам и кофейням. Реально идиот.

Пытаюсь отвлечься, брожу по центру, благо, погода хорошая, тепло, солнечно. Думал, что не испытываю к этому городу особых чувств, но каждый раз в редкие приезды сюда гулял с удовольствием. Мне нравится Москва больше серых лондонских улиц. Здесь все иначе: мироощущение, люди, ритм.

Я даже в какой-то момент понял, что пытался до меня отец донести, когда категорически отказывал в учебе в Англии. Там мне все чужое, даже за столько лет родным не стало, привык просто. А здесь… Даже дышится легко. Странно это все, конечно, не анализируемо, почему так.

Сижу на скамейке с кофе и почему-то вспоминаю первые годы жизни в Англии. Когда мама умерла, я уехал доучиваться туда. Отец не был против, понимал: нам обоим нужно время, чтобы пережить эту утрату, а находясь рядом, мы просто сожрем друг друга. Только он ждал, что я вернусь, а я отказался.

Вот тогда отец еще точно не стал человечнее. Невольно усмехаюсь.

Все полученные в наследство гроши я вложил в открытие бизнеса. Маленькая конторка на грани банкротства, — так можно было описать ее. Мне приходилось пахать одному за всех, штат я себе позволить не мог, но были знакомства, друзья, которые помогали. Полученные деньги с трудом покрывали аренду и зарплату. Все, что оставалось, я вливал снова в дело.

Было очень тяжело. Даже представить не мог, что когда-либо что-то подобное со мной будет происходить. Я не привык нуждаться, и пустота на личном счете стала настоящим обломом. Отца не просил о помощи из принципа, во-первых, громко хлопнул дверью, а во-вторых, хотел доказать, что сам способен выбиться. Да и он ясно дал понять, что пора бы мне и самому научиться зарабатывать.

В планах всё было складно, на деле оказалось не так уж просто.

Я жил в съемной комнате, маленькой и темной, в которой только и рождаться мыслям о том, как убить какую-нибудь старуху-процентщицу. Впрочем, я там только спал, все свободное время работал и искал нужных людей. Покупал дорогие шмотки, чтобы вписаться в какую-нибудь тусовку, а самому жрать нечего было.

И вспомнился следом тот самый переломный момент, когда руки опустились, и показалось, уже все: ничего не выйдет. Точка. Ненавистная нищета практически поставила меня на колени. Но я не сломался, выстоял, даже смешно вспоминать, благодаря чему…

Телефон резким звонком выдергивает из мыслей. Достаю и морщусь, но все-таки отвечаю.

— Как прикажешь это понимать, Дэн? — на чистом английском произносит Кэт.

— Я в Москве, — сообщаю коротко. В трубке повисает тишина.

— Как это в Москве? — наконец отмирает она.

— Так вышло. Бизнес.

— И когда вернешься?

Ну вот, самое приятное.

— Пока не знаю. Недели две-три точно пробуду.

— Шикарно, — тянет она. — Ну спасибо, что сообщил. Ничего, что я приехала и, как идиотка, стою под твоими окнами?

— Прости, Кэт, замотался.

— Ладно, фотки хоть выкладывай, как оно там в Москве.

Усмехаюсь, мы прощаемся. Надо же, даже спокойней отреагировала, чем я думал. Впрочем, чего ей кипятиться? Резону нет. У нас с ней все просто и понятно.

Делаю несколько звонков по работе, чтобы удостовериться, что сбоев нет. Все-таки я спешно все бросил и уехал. Но могу быть собой доволен: люди, мной подобранные, работают отлично и без меня. Есть, чем гордится, блин, как сказал отец.

Гуляю до вечера, заезжаю в гостиницу за вещами и решаю перекусить, прежде чем направиться домой. Кафе, где видел Варю с подругой, как раз напротив, заглядываю в окно и усмехаюсь.

Надо же, судьба-насмешница. Видимо, это излюбленное место встреч.

В голову приходит мысль, и я уверенно прохожу внутрь. Девушки о чем-то говорят, не обращая на меня внимания. Только когда я опускаюсь на стул рядом с Варей, переводят взгляд в мою сторону.

Подруга смотрит в удивлении, кажется, узнала, а вот Варя отворачивается, сжимая чашку.

— Привет, — улыбаюсь я в первую очередь подруге. Она неуверенно отвечает. Поворачиваю голову и спрашиваю:

— Варь, познакомишь нас?