Мой (не) идеальный босс

Тиана Раевская

Мой босс владелец фитнесс клуба, и он идеальный! Впрочем, как и все работники. Кроме меня. Сама не знаю, как мне удалось получить должность его секретаря с моей-то фигурой! Хотя нет, знаю. На двух условиях: не влюбляться в босса и похудеть. И, кажется, я их оба не выполнила.

Глава 9

Моему шоку нет предела. Когда на том конце провода некая особа женского пола надменно требует соединить ее с Игорем, причем немедленно, никак не ожидаю, что на вопрос «Кто его спрашивает?» последует ответ: жена. Даже несколько секунд сижу в замешательстве.

Босс появляется как раз вовремя, чтобы вывести меня из ступора.

— Кто там, Виктория?

Вопрос заставляет вздрогнуть и, прикрыв трубку рукой, ответить каким-то не своим голосом:

— Ваша… жена? — звучит и утвердительно, и одновременно вопросительно.

Вскидывает брови, затем хмурится. Мне этого катастрофически мало. Хочу услышать одно: у меня нет жены. Но он произносит:

— Я поговорю в кабинете.

Возвращается к себе, и я, удостоверившись, что взял трубку, отключаюсь.

Падаю лбом в сложенные на столе ладони. Жена? Босс женат? Почему я не знала? Почему никто никогда не упоминал ее имени? Где она была все три месяца?

Мне становится грустно до боли. Вот вроде бы, чего тут такого? Идеальный мужчина обязан иметь жену. Ведь я же не первая, кто разглядел в нем его идеальность. И совершено очевидно, что мне в этом плане ничего не светило. Тогда откуда внутри жгучее разочарование? Словно он дал надежду, а затем грубо растоптал.

Умом, конечно, понимаю, что всё далеко не так. Никаких намеков от боса не было и быть не могло. Но ощущение именно такое. С чего бы вдруг?

Слышу какой-то грохот за дверью и подпрыгиваю. Что там происходит? Могу ли войти? Или он не хотел бы?

Все же решаю заглянуть.

Игорь стоит у шкафа, в который явно только что впечатался его мощный кулак — тот все еще упирается в древо. Закрыв глаза, слушает, что ему говорят по телефону. Явно нечто неприятное.

— Все сказала? Теперь соизволь ответить: где она?.. Ты с ума сошла?.. Кристина, я знал, что у тебя не все дома, но не настолько же!

Упс. Да тут семейная ссора. Пошла-ка я к себе за стол, пока меня не засекли за подслушиванием.

Интересно, чего поругались-то? Я, конечно, понимаю, что милые бранятся — только тешатся, но уж больно грубо Игорь с ней. Едва успеваю упасть на свое место, как босс выходит из кабинета.

— Что значит забыла? У нее вообще мозги есть так делать? Могла бы мне позвонить, я бы приехал. Что значит долго? Самолетом быстро. Вот не обижайся, но твоя мать никогда не внушала мне доверия. Всё. Я еду. Молись, чтобы успел. — Я еще никогда не видела Игоря таким разъяренным, при мне он всегда со всеми разговаривал любезно и по-доброму. А тут собственную тещу так оскорбляет. — Виктория, собирайтесь. Поедете со мной.

— А куда?

— Пока на вокзал, потом видно будет.

Не смею спорить. Хватаю сумочку, и мы быстро покидаем Центр.

Машина у босса крутая. Я на таких и не ездила ни разу. Черный немецкий кроссовер. Четыре серебристых колечка ярко блестят на солнце, привлекая внимание. Я ее видела несколько раз, проходя мимо, но внутрь меня пригласили впервые. Комфортно — не то слово.

Выезжаем с парковки молча. Несколько минут тишина, потом он произносит:

— Помните, я рассказывал, как влюблённый студент мчался к любимой девушке в тот вечер восьмого марта? Так вот, то была не просто девушка, а молодая жена. К тому времени мы были уже год как вместе. Кристине едва исполнилось девятнадцать. И обременять себя мужем инвалидом она не собиралась. Я дал развод практически сразу, как пришёл в себя, так как она заявила, что не сможет себя переломить. Без претензий, без уговоров.

Ох. Что тут скажешь? Жалость он не приемлет.

— Вы не обязаны мне объяснять.

Качает головой, вцепившись в руль.

— Нет, вы должны знать. Три месяца Кристины не было видно, и вы не успели с ней столкнуться. Дело в том, что она попыталась вернуться ко мне, когда Центр начал процветать. Разумеется, меня ее «щедрое предложение» не устроило, только ей было наплевать, впрочем, до сих пор плевать. Она всё равно время от времени появляется в моей жизни и неизменно называется моей женой, хотя это уже давно не так. Нарисовывается в промежутках между новыми хахалями в слезах и в раскаянии. Просит простить ее, дуру.

Вот ведь бессовестная!

— А вы?

— Терплю ее выходки до поры до времени.

Понятно. Надо, значит, быть готовой, что эта надменная особа скоро может заявиться в Центр, и тоже терпеть, раз босс негласно дает понять, как реагировать.

Так, стоп.

— А зачем мы едем на вокзал?

— Встречать мою дочь…

Сегодня что, день потрясений и неожиданных открытий?

Конец ознакомительного фрагмента.