Пятое разделение

Тея Вельмо, 2021

Тупик-Главный гордится своей пылью, ямами и серой архитектурой. В его окрестностях расположен Малый Заиндень – поселок, в котором Университет, кварталы мастеров и племя Игры притягивают тех, кто готов искать и создавать во Времени и Пространстве. Однажды обнаруживается, что в кодах Игры начали пропадать куски данных о Прошлом, что приводит к разрушению Настоящего и Будущего. Прожорливая Моль выгрызает дыры в ткани Жизни, истончает основную связующую людей нить – доверие. Сила изменений в Игре приводит к тому, что в реальном мире начинаются разрушения. Ткань времени рвется, в мир приходит Пятое Разделение, нарушая баланс четырех разделений года и стремительно превращая мир в пыль и прах, ведущее в тупик, где не будет выбора между добром и злом, а будет вечная предопределенность. Обитатели Заинденя решаются придумать Будущее, ради которого будет смысл существования Прошлого и Настоящего, восстановить ткань времен. Но их волшебных сил может не хватить. И Заиндень зовет на помощь Леонардо.

Глава 4. Мир утрачивает бинарность

У Фрау Фауст царил небывалый кавардак. Еще вчера она начала разбирать архивы с записями лучших ядов и удобрений, но наткнувшись на отдельный растрепанный том без обложки и со скрученными страницами, села его приводить в порядок и забыла про все остальное. Кошки Фрау Фауст уже устали нападать и прятаться среди обрывков знаний и ушли в сад караулить дроздов. Фрау Фауст читала, не отрываясь и уже была примерно на пятисотой странице, если, конечно, считать их по порядку. В беспорядке это могла быть какая угодно страница. Алхимики расположились по привычке в самом уголочке стола под лампой. Если не знать, что они здесь, их можно было бы и не заметить, настолько гомеопатическими человечками они были. Но их было ровно столько, сколько положено — 118. Они прибавлялись примерно по одному человечку в пару лет и на ближайшее столетие места под лампой Фрау Фауст им вполне хватало.

Алхимики были заняты поиском философского камня — эта игра им не наскучила за последнее тысячелетие, а Фрау Фауст нумеровала химическим карандашом абзацы, ее губы были характерного синего цвета.

— Фроня, у тебя тут первобытный хаос! — воскликнула с порога Татьяна Борисовна.

— Все, как и положено, зато не скучно! Через пару минут должна прийти Клавдия, она вычитала что-то интересное в новой книге какого-то британца.

— Ох, уж эти британцы, никак не могут держать язык за зубами, за последние пару сотен лет они разболтали практически все наши секреты.

Татьяна Борисовна достала из своей корзинки пирог с малиной, сливочник, три ажурные кофейные чашки и накрахмаленную скатерть с анютиными глазками по углам.

— Еще немного и ты достанешь оттуда гостиный гарнитур! — фыркнула Фрау Фауст.

— А не помешало бы, приличные дамы должны пить кофе в приличном месте!

— Сливочник, видимо, к Таисье?

— А почему бы нет: если придет Клавдия, то и Таисия не помешает.

Клавдия появилась следующим образом: сначала громкий голос в паре дворов вниз по улице, потом сосредоточенное пыхтение, потом «ох!», а потом, наконец и сама Клавдия. В этот раз она была в шерстяном балахоне с кистями и в лихой клетчатой кепке.

— Шотландцы в городе, — объявила она с порога и заговорщицки поинтересовалась: — Чужих нет?

— Отзыв: чужие здесь не ходят! — в тон ей ответила Фрау Фауст и оторвалась, наконец, от своей книги.

Как и было предсказано, вскоре пришла Таисия и, как не было предсказано вовсе, заглянула птичница Глаша.

— Ну, вот: элемент неожиданности соблюден, можно пить кофе, — объявила Татьяна Борисовна и достала из корзинки еще пару чашек, примус и медный котелок.

— Когда ты уже, наконец, нормальным кофейником обзаведешься? — увидев старого друга проворчала Клавдия. — У меня вот и кофейник, и джезва, и турка, и кофеварка. Рекомендуют к каждому кофе свой подход, я читала.

— Ну, ты пока дочитывай весь список, а мы с котелком будем кофе варить по старинке, — незлобливо ответила Татьяна Борисовна и завела примус. Кошки Фрау Фауст переглянулись и начали о чем-то советоваться.

— Даже и не думайте, — прикрикнула на них хозяйка, — никаких грибоедовых у меня сегодня в планах не было!

И, наконец, сели пить кофе.

За этим я их и застала, зайдя по дороге от Бороды домой. Время было еще раннее, и я справедливо рассудила, что лучше зайти к кому-нибудь на минутку-другую, чем слушать перебранку Савросьи с Лешуней. Они еще с утра затеяли плести годовой наговор и тренировались изо всех сил — через пару дней должна была состояться майская ночь, Лены на Горе уже готовили большой котел по этому случаю, огородницы поторапливали ландыши успеть расцвести. Попадать под язык ни Лешуне, ни Савросье не хотелось, а потому я сначала зашла к Клавдии, потом к Татьяне Борисовне, а не обнаружив ни ту, ни другую поняла, что единственный верный путь мой лежит к Фрау Фауст. Так и прибыла.

Татьяна Борисовна снова полезла в свою сумку и выудила оттуда еще оду чашку и горсть сушеных фиалок.

— Странно, — сказала она, — вроде бы австрийских принцесс не ожидается.

— Ожидается парень, который научил австрийскую принцессу пить кофе с фиалками, когда писал ее портрет, — сказала я неожиданно для самой себя.

Клавдия недовольно подобрала крошки от пирога с тарелочки и сказала, что вечно у некоторых одни парни на уме, а толку и проку от этого никакого.

— Ну, не скажи, — сказала Татьяна Борисовна. — От парней бывает очень даже неплохой прок

— И с ними точно не скучно, — добавила Фрау Фауст.

— Что ж ты своего мужа во флигель отселила, развлекалась бы безостановочно, — фыркнула Клавдия.

— Ну, иногда сепарация дает совершенно удивительный эффект, — мягким голосом вступила Таисья. — Когда все смешано в одну субстанцию, трудно определить во что больше готово превратиться молоко, все варианты одинаково возможны, но вероятнее всего или сливки или простокваша. Два варианта. А вот разделение — это магия. Вариантов сразу становится намного больше и очень важно успеть из всех частей получить пользу.

— Разделение — это магия, да, — задумчиво проговорила Татьяна Борисовна. — Но магия хороша, если она управляема. Самостоятельная магия как правило тяготеет к Прекращению. А добывать пользу из Прекращения…

— Я что заглянула-то, Фрау Фауст, — перебила ее птичница Глафира, — У меня второй день в каждом яйце по три желтка.

— И в утиных? — уточнила Фрау Фауст.

— И даже в лебединых. Все как сговорились!

— Интересно, очень интересно. Чтобы уточка да три мира несла, такого не бывало…

Женщины склонились над лукошком с яйцами и стали на свет просматривать их одно за одним. Фрау Фауст обернулась к лампе и окликнула занятых своими беседами алхимиков:

Конец ознакомительного фрагмента.