Другие. Саша

Тесс Хаген, 2023

Ответственность, которую взял на себя хладнокровно Саша, оказалась его проклятием. Ради удовлетворения собственных тайных желаний он готов пойти на что угодно. Затянутые воронкой прошлых событий, герои продолжают тонуть и тянуться к светлому будущему.Битва продолжается. Сообщества на грани раскола. Второй из сильнейших экзистенциалистов решился пойти на предательство. А виной тому – Феникс.Хватит ли героям сил отстоять чистейшие порывы души и простить себе грехи?

День Y. Якша.

Сквозь сон до Саши доносился приглушенный звук знакомой мелодии. Глаза открываться не хотели. Он сел в постели, спустив босые ноги на мягкий ковёр, нащупав там ночной окурок.

Телефон.

Выругавшись, экзистенциалист резко вскочил, запутался в одеяле и своих же брюках, валяющихся на полу. Еле освободившись, выбежал в гостиную, столкнувшись взглядом с удивленной Майей. Телефон замолчал, но тут же зазвонил снова. Саша метался по комнате в поисках, пока не обнаружил его на диване под подушкой.

— Да! — крикнул он в трубку.

— И тебе не хворать, — раздался тягучий голос Якши.

— Идиот! Где ты пропадаешь?

— Как где? Прячусь, блин. После твоего финта с Фениксом пришлось не возвращаться в буфер, как планировал.

— Ладно, хрен с тобой, — прошипел Саша. — Где ты сейчас?

— У тебя под боком почти. Из Новосиба утром примчался. Обходные пути, все дела…

— Отлично. Сейчас скину адрес. И захвати еды, не хочу выходить из номера.

— Что так?

— Устал! — гаркнул он, чувствуя предельную злость и необъяснимую ненависть ко всему вокруг.

Якша повесил трубку, Саша отправил ему сообщение и упал на диван. Майя всё это время внимательно следила за ним с выражением презрения и негодования на лице.

— Бесишь, — буркнул он. — Что не так?!

— Не понимаю я вас.

— Что?

— Вас, сущностей, так же верно говорить? Ты же не просто так ночевал вместе с ней, — Майя неопределенно кивнула в сторону спальни. — Да?

— Какое твоё дело вообще?

— Совсем недавно ты говорил в другом тоне со мной.

— Потому что ты не лезла не в своё дело.

— Пока я тут с вами, любое дело — моё! Пока вы продолжаете развлекаться, устраивая дикие игрища и попойки на костях так называемых друзей, я вынуждена всё это терпеть, боясь каждую минуту быть убитой.

— Да кому надо тебя убивать? — чуть улыбнулся Саша, ни капли не смущаясь своего внешнего вида и косых взглядов Майи. — У нас есть ещё несколько дней, прежде чем что-то начнёт происходить.

— Зачем вы с ней это устроили?

— Да что? — он уже готов был смеяться в голос, удивляясь такой ревностной настойчивости. — Или у тебя какие-то личные мотивы, что ты так дотошно пытаешься выяснить, что происходило ночью?

— Просто хочу понять.

— Не-е-е-т. Ты не просто хочешь понять, ты злишься. Ты ненавидишь Аду и продолжаешь ревновать Льё. Ты не понимаешь, чем не устроила его, тогда как Феникс значила для него слишком много. Ада в твоём понимании — беспринципная шлюха, давай называть вещи своими именами. Так что, я думаю, что тебе не хочется её понимать на самом деле, и меня — тоже. Тебе нужно доказать своё превосходство. Но знаешь, твои принципы — только в твоей голове, все остальные люди и не-люди им не должны подчиняться.

Майя покраснела и чуть не задохнулась от возмущения, она открывала рот, пытаясь что-то сказать, закрывала его, набирая в лёгкие ещё больше воздуха, чем забавляла Сашу, и наконец выдала:

— Но ведь… Льётольв был твоим товарищем. И Денеб. Они оба. Неужели ты хочешь занять их место рядом с ней? Тебе мало других женщин? У тебя нет семьи? Почему вы все не видите ничего противного в таких отношениях, как это вообще возможно…

— Я не интересуюсь женщинами. Во всяком случае в том смысле, который ты имеешь ввиду, — вполне серьёзно откликнулся Саша. Какой же глупой и наивной показалась ему Майя в этот момент, совершенно запутавшаяся в сложностях взаимоотношений и превратностях судьбы.

— Но Льё…

— Что Льё? Что он, что Ден, вели совершенно определённый образ жизни. Не вижу ничего плохого и тем более странного.

— Как же вы тогда появляетесь на свет? — свернула она в другую сторону, так и не поняв Сашу.

— Известно как. Рождаемся у обычных людей. Если что — я про экзистенциалистов говорю. С сущностями и Фениксами всё несколько иначе.

— То есть у тебя не может быть детей?

— Слушай, твои вопросы раздражающе глупые. При чем тут мои гипотетические дети?

— Ну а всё же? — настаивала Майя.

— Может быть я и могу стать отцом, не проверял, — рассмеялся Саша, но лицо его было сурово-непроницаемым. Он рассматривал небольшие ожоги на своём теле, которые не заметил сразу. Значит, ему не показалось, — прикосновения Ады действительно были слишком горячими. Они вполне могли бы оба сгореть.

— И тебя это не волнует? — уставилась на него “серая мышь”.

— Почему меня должно это волновать? Слушай, дорогуша, я живу так, как мне нравится. Сплю с тем, с кем хочу. Это может быть одна скромная милая девушка лет восемнадцати, или веселая компания из четырёх девчонок чуть помладше тебя, они могут быть официантками, скрипачками, моделями, да кем угодно. Мне хочется эмоций и чувственности — я их получаю. Моя семья — это моё сообщество. Моя цель — быть одним из лучших экзистенциалистов. Ради этого я живу. Понятно? Не ради детей, не ради секса и удовольствий, не ради выпивки и всего прочего. Только ради своей истинной цели. Если хочешь знать, Льё тоже жил по этим же принципам. Довёл их до абсолюта, потому и был самым сильным. И если бы не слабость в виде чувств к Аде и Дену, — до сих пор был бы жив.

Дверь спальни открылась, и в гостиную вышла взлохмаченная, заспанная Ада, завёрнутая в одеяло. Выглядела она снова неважно и тяжело опустилась рядом с Сашей, подобрав ноги под себя и уцепившись за экзистенциалиста.

— Доброе утро, — прохрипела она. Откашлялась и продолжила тихо, — новости?

— Якша едет.

— Живой, значит.

— Конечно, — сдержанно улыбнулся Саша. — Ты как?

— Да вот, — она показала ему свои ладони, покрытые волдырями от ожогов. — Страшный сон.

— Я же ушёл от тебя десять минут назад…

— А разве огню много надо? — Ада снова спрятала ладони и вздохнула.

— Если ты не восстановишься хотя бы частично дня через два, нам придётся туго.

— Вы что, всё же собираетесь драться? — встряла Майя.

— Не исключено, сколько раз повторять, — пожал плечами экзистенциалист.

— А этот Якша, он кто?

— Моя сущность, кто ж ещё. Посмотрим, что расскажет. Но лишнего при нём не говорите, нет у меня пока что никакого доверия к нему. Кто знает, что задумал Марсель и насколько далеко зашёл в своих планах Сёртун, когда ещё был жив. Любой может оказаться предателем.

— Мне плохо, — шепнула Ада и метеором убежала в ванную, оставляя за собой лёгкий запах выжженной земли.

— Что с ней? — Майя проследила взглядом за Фениксом.

— Кошмары. И мои слабые блоки.

— А как же?..

— Ты опять?!

— Да! А как же то, что было ночью?

— Ещё раз ты задашь мне или, не дай Бог, Аде этот идиотский вопрос… — Саша поднялся и навис над ней. — Не просто искажу, а убью. Ясно? Если твой извращенный моралью мозг требует знать, что происходило, могла бы и подсмотреть. Может заслужила бы звание не серой мыши, а вуайеристки. Хочешь знать? — он приблизился к лицу Майи почти вплотную, сверкая чёрными глазами и заслоняя волосами свет. — Хочешь?! — она испуганно кивнула. — Представь свои самые смелые и отвратительные сексуальные фантазии. Умножь на десять. И посиди тут, помолчи.

Он резко отстранился и ушёл в спальню, хлопнув дверью так, что Майя подскочила в кресле и сжалась от ужаса. Сашу поглощала неведомая до этого момента злость на весь мир: на людей с их откровенной слепотой и глупыми принципами, на сообщества Фениксов и экзистенциалистов за бесконечное соперничество и отстранённость, на Якшу, в конце концов, который всё никак не появлялся. И на Майю. На неё он злился больше всех: преподносила она себя как милую и добрую девушку, с верными жизненными ориентирами и вроде как задетую безвременной кончиной Льё, а на самом деле её пожирала страшная ядовитая зависть, которая не позволяла сочувствовать и сопереживать. Из любого действия она вычленяла то, что могло позволить ей тешить свои отвратительные чувства ещё больше. Она не хотела испытывать боль потери, она хотела лишь жалеть себя. А именно этого Саша в людях не переносил больше всего.

Комната хранила следы прошедшей ночи, и он невольно улыбнулся царящему бардаку и пропитавшему всё вокруг запаху дыма. Фениксы — настоящая и единственная слабость экзистенциалистов. Соблазн, которому невозможно не поддаться. Необъяснимо, зачастую аморально и безумно, но… Один раз попробовав, отказаться уже не получится. Гибельный путь. Путь, на который следом за Льё ступил и он, Саша. Хотя Льётольв любил Аду, а это совершенно другая история, более сложная и тяжелая, наложившаяся на естественную природную тягу, на проклятие экзистенциалистов.

Всё же падение в пропасть, которое Саша предчувствовал ещё полгода назад, продолжалось. Оно не остановилось со смертью Сёртуна — главного врага, и смерть Льё тоже не смогла уменьшить скорость. Теперь сильнейший и самый уязвимый в сообществе — Саша. Но на пару с Якшей ему не справиться, даже вместе с Адой. Его разум поспешно искал выходы, лазейки, что-то такое, о чем никто никогда бы не подумал. А руки надевали рубашку на обожжённое тело, не справляясь с пуговицами, поднимали окурки и одежду.

Мундштук.

Саша подхватил его, держа на манер кисти, и тяжелый вздох вырвался из груди. В дверь постучали, в щели появилась голова Майи.

— К нам кто-то пришёл, — шепнула она.

— Иду.

В ванной все ещё шумела вода, а за входной дверью обнаружился Якша с пакетами. Одетый, как и всегда, с иголочки — в черную косуху не по погоде, обтягивающие джинсы с поперечными нашивками на коленях и черную футболку с кричащей белой надписью “FUCK”. Длинные белые волнистые волосы распущены, что частенько Сашу раздражало.

— Привет, господа хорошие, — бросил Якша, проходя в номер и позволяя товарищу закрыть за ним дверь. — Еды вам принёс. Кофе и прочая ерунда.

Он протянул Саше пакеты, скинул куртку и не разуваясь устроился в гостиной на кресле, которое до этого занимала Майя.

— А чего вы мрачные такие? Ярослав, — протянул он руку Майе, перегибаясь через журнальный столик. Она как раз усаживалась во второе кресло, мрачно посматривая на гостя.

— Майя, — откликнулась “серая мышь”.

— А… Наслышан-наслышан. Феникс тут? — обратился Якша к Саше.

— В душе. Выйдет, тогда и поговорим серьёзно, обо всём сразу, — экзистенциалист взял стакан с кофе и вернулся на диван.

— Плохо выглядишь, Саш.

— Посмотрел бы я на тебя после всего этого дурдома.

— Мне, знаешь ли, тоже досталось, — отмахнулся Якша. — Никто ж не думал, что ты вместо того, чтобы увезти Аду в буфер, тупо сбежишь с ней. Повезло, что я далеко был.

Тихо скрипнула дверь, все посмотрели в сторону ванной. Ада выходила медленно, завёрнутая в полотенце, всё такая же бледная, но с решительным лицом. Она бросила суровый взгляд на Якшу и забралась на диван рядом с Сашей, передавшим ей свой стакан с кофе.

— Приветствую, Феникс, — стушевался он.

— Здравствуй, essentia, — строго отозвалась Ада. — Рассказывай.

— Тебе лучше? Как рана? — шепнул Саша, пока сущность шуршала пакетами, прежде чем заговорить.

— Не знаю. Сам потом посмотришь, — откликнулась Ада и подобралась ещё ближе.

— У тебя жар.

— Да.

— Это плохо.

— Плевать.

— Вы о чём там? — окликнул их Якша, закидывая в рот снеки.

— Говори давай, нечего тут, — осадил его Саша.

— Ну а чего говорить? Мне предъявили сразу, как только разобрались, что ты сбежал. А я что? Меня в Ярославле и близко не было, о твоих планах я ничего не знал. Так и сказал Марселю. После уже от тебя сообщение пришло. Я чуток занят был, — неоднозначная полуулыбка пробежала по его лицу.

— Почему не отвечал?

— Телефон посеял. Ты чё, не видел, я тебе с другого номера звонил.

— Возможно… Не суть. Так что Марсель?

— Да бешеный просто. Сначала паниковал: они же всех угробили, на кого он рассчитывал! И ты предал. Кстати, поздравляю, ты официально объявлен преступником и заочно изгнан из сообщества. Так что если кто-нибудь узнает, что я с тобой встречался, то мне тоже придётся того… — он чуть помолчал. — Хотя так и так придётся. Я ж твоя сущность.

— Ты готов? — Саша старался рассмотреть даже мелкие движения и взгляды Якши, чтобы понять, насколько он честен и не ведёт ли двойную игру. С него сталось бы, просто из-за обычного страха. Он вдруг будто забыл, что сам не так давно корил себя и за трусость и за решительное предательство сообщества в пользу Льё.

Пока Якша тянул с ответом, потягивая кофе и оглядывая присутствующих, Ада пробралась под руку Саши, чтобы он её обнял, и сильнее сжалась. Им было жарко из-за её горячего тела, а экзистенциалисту — тревожно. Никогда он не видел, чтобы Фениксам было настолько плохо и так долго по времени. С ней происходило нечто странное и явно нехорошее.

— Готов, что уж… У вас, как я вижу, тоже что-то интересное произошло?

— У Фениксов в сообществе какие настроения? Арма? — Саша проигнорировал вопрос Якши, не желая тому ничего объяснять, пока сам не разобрался до конца.

— Арма… Та ещё старуха. Безумная. Обвинила Марселя в попрании устоев нашего общества, раскопала инфу про его убитую сущность, в общем… Грядёт масштабное противостояние. Вот только рядовые не хотят идти за своими командирами. Позиция наблюдателя нынче считается в сообществах самой безопасной, ну кроме отшибленных на голову Фениксов и некоторых экзистенциалистов. А самое забавное, — он рассмеялся, но Саша обратил внимание, как крепко при этом руки сжали стаканчик с кофе, — и та и другая сторона хочет раздобыть Аду. Говорят, она совершенно особенная из-за пары с Денебом. И тебя, Саш, тоже все хотят. Вы теперь сильнейшие. А если ещё и объединитесь, что, видимо, уже произошло, то всем остальным крышка. Никто не хочет умирать…

— Ожидаемо, — резюмировал Саша.

— И это всё?

— Audi, multa, loquere pauca (Слушай много, говори мало (лат.)). А что ещё ты от меня ждал? Ада ранена, восстанавливается тяжело. Я без твоей поддержки в пекло лезть тоже не могу. Тем более с нами человек и больше никого. По сути, боевая единица у нас одна — я. Принимать ничью сторону не собираюсь, кроме справедливости. Вот за неё и буду сражаться. Только сначала вылечу Феникса.

— Так что, плана нет?

— Нет.

Майя, до этого молча слушавшая разговор и искоса поглядывающая на Аду, отставила стакан и с вызовом бросила Саше:

— Ты всех нас подвёл под монастырь.

— Хочешь сказать, что я сделал что-то не так?

— Конечно! С какого перепугу ты бросился увозить Аду, спасать её и, как я теперь понимаю, предал своих? И меня прихватил!

— Мы кажется говорили об этом? Хочешь попасть в лапы Марселю? Пожалуйста! Вали! Прямо сейчас собирай свои манатки и чеши отсюда. Пусть он вытрясет из тебя всю личность, препарирует её, отыщет хоть что-нибудь полезное. Это даст нам время. Давай! Пошла вон! — сорвался Саша, не узнавая себя. Майя испуганно притихла и вжалась в кресло.

— Красава, — хохотнул Якша. — Где растерял экзистенциальную интеллигентность?

— Тогда, на набережной. Когда отбивался от Магнуса.

— Давненько. Хорошо ж тебя тогда братец Льё отделал.

— Скорее наоборот, — буркнул Саша, стараясь успокоиться.

— Брата Льё звали Магнус? — подала голос Ада.

— Да, потому он и носил двойное имя. В память…

— Мы что-то делаем не так, — монотонно продолжила она. — История бесконечно повторяется, словно мы ходим по кругу, попали в какую-то временную петлю. Раз за разом проходим одинаковые события, только зовут нас каждый раз по-новому. Нужно разорвать этот круг, Саш. Ты сильный. Ты истинный экзистенциалист! Придумай что-нибудь!

— Без тебя я не справлюсь, Ада.

— Давайте решать, а? Я так не могу, мне нужна определенность, — взмолился Якша, уничтожая вторую пачку снеков.

— До вечера останемся здесь. Феникса не трогаем, ей нужен покой. На вас, — Саша указал на свою сущность и Майю, — провизия в дорогу, смена одежды, лекарства. Всё, что, может понадобиться. В ночь будем выезжать.

— Куда?

— В сторону буфера.