Фея чистоты

Тереза Тур, 2024

Всегда хотела побывать в Лондоне. Но никогда не думала, что окажусь там, свалившись со стремянки, куда забралась, чтобы повесить шторы. Не просто в Лондоне, а в одном из его отражений. И понеслось. Я – горничная, хотя уборку ненавижу всем сердцем. Рядом со мной самая настоящая фея, за которой охотится Джек Потрошитель. И даже этих двоих можно пережить, если бы не хозяин поместья, где я служу. Человеко-джентльмен. Он загадочен и хорош собой. И страшно меня бесит. И как выпутаться из всего этого?

Глава 6

Мы постояли, посмотрели друг на друга. У феи дрогнули губы, словно она хотела что-то мне предложить. Но…

— Прошу за мной.

Надо же, дворецкий появился неслышно, как будто вынырнул из тени. И фея уже не смотрела на меня.

Я осталась одна посреди огромного, мрачного, погребенного под слоем пыли холла замка лорда Харди. Дворецкий — живое олицетворение архетипа (кроме всего прочего, не будем забывать, что «убийца» тоже дворецкий), — медленно шаркая, величественно удалился наверх. Фея — за ним. За феей — длинная вереница огромных чемоданов и шляпных коробок. Чемоданы плыли по воздуху, словно киты в окружении рыбок-прилипал. Крылатая, оказывается, запросто могла обойтись и без грузчиков, но предпочла, чтобы ради нее расстарались. Что ж, я не удивлена. Вполне ожидаемо. Все-таки мерзкий у нее характер.

Чудовище — тот тоже исчез. Расстроился, бедный. Горничная не угодила, секретарь не подошла. Наверное, заливает теперь свое горе виски умопомрачительной выдержки и баснословной цены где-нибудь в своем личном кабинете, таком же пыльном и грязном.

Даже выпить захотелось от подобных мыслей.

Интересно, сколько комнат там, наверху? Четыре? Пять? Восемь? Замок, судя по всему, немаленький. Я попыталась вспомнить, как он выглядел с высоты птичьего полета. Одних только башен насчитала четыре! Или пять? В общем, сгину я тут… Сгину, как мои предшественницы.

«Из поместья еще никто не возвращался! Вы об этом знаете? Вам страшно? Хоть пару слов, пожалуйста!» — в памяти вновь всплыли крики журналистов.

— Не о том думаешь! — Застежка саквояжа щелкнула, и оттуда показался розовый пятачок.

— Букля! Чтоб тебя… Напугал до полусмерти.

— Нервишки расшалились, Энн-неудачница? И правильно! Влипли мы с тобой, вот что я тебе скажу. Сильно влипли!

— Ты об этом? — Я с грустью обвела рукой вокруг себя. — Даже не знаю, возможно ли это все отмыть за… неделю? Месяц? Год?

— Говорю же, не о том думаешь! Ты что, так ничего и не поняла?

— О чем это ты?

— Фея!

— Ну, она… та еще штучка, конечно. А что?

— А то! Ее сюда на исправительные работы отправили, улавливаешь?

— Нет.

— Очнись, Энни! Она преступница! Нам конец!

— Ну и что? Я здесь тоже. По той же самой причине. И я не собираюсь никого убивать. И вообще причинять вред кому-либо. Меня больше волнует, что делать со всем этим хламом.

— Нашла из-за чего переживать! Во‑первых, фея, имеющая проблемы с законом, — это вовсе не то же самое, что одна бестолочь из иного мира, угодившая на исправительные работы исключительно по собственной глупости.

— Я бы попросила! Между прочим, я здесь из-за тебя!

— Да ты что? Уверена?

— Да! Тебя никто не просил превращать парик в свинью! В смысле… превращаться в свинью из парика! То есть… Тьфу ты!

— Я же говорю — бестолочь. Даже не можешь сформулировать суть недавних событий… Да. Не думал, что все настолько плохо. Опустим, кто в кого и зачем превратился. Лучше напряги мозги и подумай хорошенько, где бы ты сейчас была, если бы я в него, а он в меня не превратился? А? Молчишь? То-то же.

Я молчала. Молчала, потому что, как ни крути, а Букля прав. Не случись это нечаянное колдовство, я была бы в лапах похотливого судьи — беззащитной, бесправной игрушкой (ставлю на что угодно — сексуального характера).

Фу-у‑у… Даже представить страшно!

— Фей наказывают только в двух случаях, — продолжал поросенок просвещать меня, бестолочь неразумную. — Первое — они использовали запрещенное черное колдовство с особой жестокостью в корыстных целях.

Внутри все похолодело. Я сглотнула. В мертвой тишине, где все прочие посторонние звуки поглощал толстый слой пыли, получилось громко.

— А… второе? — прошептала я, глядя в безжалостные глазки-бусинки собственного фамильяра.

— А второе — самое страшное!

— Страшнее, чем черное колдовство?

— В разы! Фей пристраивают на службу в случае, если они не контролируют свою магию. Не способны освоить колдовские приемы, к примеру. Этакие феи-неумехи. Или если магия у них не проявляется никак, что совсем плохо.

— Почему?

— Потому что фей без магии не бывает, запомни! Такое существо — настоящий ходячий взрывной механизм!

— Ящик Пандоры, — кивнула я, вспомнив мифологию, но понимая, что Букля об этом ничего знать, конечно же, не может, он ведь не…

— Феи да хранят королеву Витту Мудрую, — закатил свин глаза, хрюкнув от возмущения. — И ты туда же? Девчонка открыла шкатулку, подумаешь! Не верь бабкиным сказкам, Энн. Ну вылетела оттуда парочка зловредных духов. Между прочим, Панни была способной ученицей и мастерски загнала их обратно! Никто даже не пострадал. Стоило из этого делать такую шумиху?

— Погоди… Ты?.. Ты что…

— Энн Файер? Пройдемте со мной, — раздалось за спиной.

Мы с Буклей так увлеклись, что не заметили дворецкого. Я обернулась, вновь восхитившись тем, каким… классическим дворецким был этот персонаж!

— А… куда?

— Лорд Харди велел вас разместить. Вы, видно, устали с дороги. Прошу за мной.

Я кивнула, прижимая к себе саквояж. Хорошо, что Букля успел спрятаться. Кажется, дворецкий его не заметил, хотя… По его непроницаемой физиономии не поймешь. Я шагала следом, думая о том, что и впрямь устала. Хорошо бы помыться. И поесть. Между прочим, чудовище обещало легкий ужин! И где? Надеюсь, меня разместят с ком… фор… том…

Мы остановились у низенькой дверцы под лестницей. Дворецкий открыл ее так, будто она вела в роскошную бальную залу, и, слегка поклонившись, пропел:

— Прошу! Располагайтесь. Ужин подадут ровно в семь. На кухне.

— Погодите… Это… Здесь вы храните хозяйственный инвентарь?

— Что, простите?

— Ну… тряпки, швабры. Вы их здесь храните?

— Нет, нет. Это наверху. Лорд Харди просил не утруждать вас в первый же день. Хозяин вежлив. Заботлив. Великодушен и справедлив. Завтра я покажу вам все необходимое для работы. А пока — располагайтесь. Добро пожаловать в поместье лорда Харди.

После этих слов дворецкий медленно повернулся и зашаркал прочь.

Я смотрела, открыв рот, пытаясь осознать тот факт, что «заботливый, справедливый и великодушный» хозяин роскошного (пусть и очень грязного, конечно, но места-то тут хоть отбавляй!) поместья поселил горничную… в чулан. Чулан под лестницей, как… как Гарри Поттера!

— Чудовище! — возмущенно выдохнула я и, согнувшись в три погибели, протиснулась в крошечное, такое же пыльное, как весь этот ненавистный замок, темное помещение. — Апчхи!

— Хрю…

— Точнее и не скажешь, — выдохнула я, прижимая Буклю к себе.

Мы оба, я и мой друг-поросенок, взирали на горы пыли вокруг, подсвечник с обугленным огарком (волосок с «париковых» ушек покрутился в воздухе и зажег свечу) и не очень чистый матрас на сколоченном из досок спальном месте. Это было именно «спальное место»: назвать сей хлипкий на вид объект «кроватью» язык не поворачивался. Пара криво прибитых полок и несколько торчащих гвоздей должны были, видимо, служить заменой шкафу. И самое неприятное: в чуланчике не было удобств.

— Да… душ принять не получится.

— За… ду… шиш-ш‑шь…

— Ой! Прости.

От волнения я сжимала малыша все крепче, даже не отдавая себе в этом отчета. И что нам теперь делать? Тут… Да тут просто развернуться негде! Один шаг — и колени упираются в этот… как его… топчан? Остается только свернуться калачиком и заснуть.

Но почему? Почему я… то есть мы. Мы с Буклей. Почему мы должны это терпеть? Да, я приехала сюда в качестве прислуги, но приехала не куда-нибудь, а в роскошное поместье к зажиточному вполне себе хозяину. Да, он (в смысле хозяин) — настоящее чудовище. Во всяком случае, что касается характера — так уж точно. Да, замок немного не прибран, однозначно нужна влажная уборка, но он же и прекрасен!

Четыре башни. Или три? Нет, кажется, все же четыре. Лестница на второй этаж с резными перилами. Жаль, не удалось рассмотреть получше. Под этой лестницей нас, кстати, и поселили.

— Стоп! — взвизгнул Бенджамин Ульрих Клементий Лаврентий Ясновидящий, уставившись в стену напротив.

Минипиг давно уже слез с рук и топтался по покрытой паутиной тумбочке с огромной трещиной в дверце. Бедняга. Такой унылый вид кого угодно доведет до нервного срыва. Тем более свинью из старинного рода славных фамильяров! Его даже фея сразу признала. У него, наверное, шок.

— Послушай, — попыталась я успокоить малыша. — Уверена, это какая-то ошибка. Дворецкий старенький. Может, перепутал что. Может, видит уже плохо. После ужина поговорим с хозяином. Наверняка он…

— Что? Улучшит условия нашего с тобой проживания? Даже не надейся, рыжая! Он — чудовище, ты еще не поняла? Нет уж. Тут каждый сам за себя, ясно? Лучше вспомни, о чем ты только что думала? Перед тем, как я сказал «Стоп». Ну?

— Ну… А что?

— Магия. Магия просыпается. Я чувствую. О чем думала, Энни? Вспомни.

— О том, что у лорда Харди чудесный замок.

— Смотри! — Глазки-бусинки уставились в стену.

— Ох! Букля… что это?

— Пока не знаю, — отозвался минипиг.

Его украшенные тугими локонами судейского парика ушки слегка подрагивали, и вообще фамильяр был очень сосредоточен. Я же ждала, что он скажет.

В стене зияла дыра. Однажды я смотрела фильм. Дома, по НТВ. В один из тех дней, когда после рабочей недели лежишь пластом с чашкой какао и таращишься в телик непонимающим взглядом. И не потому, что делать нечего. А потому, что… в общем, лень. И усталость такая, что даже не можешь заставить себя за нее поругать. В том фильме один парень открывал порталы в иной мир с помощью баллончика краски. Очень удобно: нарисовал дверь — и иди! Что-то похожее сейчас было прямо перед нами. Проход. Проход в стене. Чувствуя себя Алисой из Страны чудес, я подошла совсем близко и умоляюще посмотрела на Буклю. Мне очень хотелось туда пойти!

— Ладно! — Поросенок прыгнул мне на руки, и мы нырнули в неизвестность.

Неизвестность оказалась куда комфортабельней чулана под лестницей! Настоящий люкс! Огромная кровать застелена чистым бельем. Рядом — комната с ванной на львиных ножках, наполненной горячей водой. Пышная мыльная пена сияет радужными искорками, а запах! Пахло ванилью и чем-то еще. Просто… восхитительно. Мягкий белоснежный халат, полотенца, баночки со всякими средствами.

От желания поваляться в горячей воде даже голова зачесалась. Как было бы здорово смыть с себя все тяготы последних дней. Подумать только, сколько всего произошло!

— Ты — первая. Потом искупаешь меня, и спать! — мечтательно хрюкнул Букля.

— А… как же ужин?

— Прости. Забыл, что тебе нужна еда. Ладно. Вымоешься, приведешь себя в порядок и сходишь на ужин. Может, узнаешь что интересное. Помни: нам с тобой тут выжить нужно, поэтому слушай и запоминай! Мне потом расскажешь.

— Но как же я попаду обратно? Мы ведь даже не знаем, где мы. Портал. Он закрылся!

Я в ужасе показала пальцем на стену, сквозь которую мы только что прошли. Она стала совершенно обычной!

— А, это… Не переживай. Понимаешь… Как бы тебе это объяснить?

— Даже не пытайся, милый!

За спиной послышался тихий хлопок, а после него — знакомый до зубовного скрежета голос:

— Таким, как она, объяснять подобные вещи бесполезно! Все равно не поймет, — отмахнулась фея, взмахом волшебной палочки раскрывая огромный чемодан, который, по всей видимости, прибыл в наши с Буклей чудесные, роскошные апартаменты вместе с ней.

— Что вы здесь делаете? — проворчала я.

Было обидно. Неужели все это Чудовище приготовило для нее? Внутри все вскипело. Гнев. Ревность. Мамочки… Ревность-то откуда взялась? Ладно, разберемся. Не в этом суть. А в том, что это наше с Буклей место! Мы его первые нашли!

— То же, что и вы, полагаю, — фея пожала плечами. — Хочу привести себя в порядок. Я бы попросила тебя почистить платье, но… боюсь, ты мне его испортишь. Придется воспользоваться магией.

Мерзавка улыбнулась и исчезла в ванной, сверкнув крыльями и хлопнув дверью. Мы с Буклей переглянулись.

— Вот гадина! — зашипела я, прижав к себе Буклю.

— Кх-х‑х… Кхе-е‑е…

— Ой, прости! Опять я тебя чуть не задушила.

— Ты слишком эмоциональна.

— Еще бы! Она явилась сюда так, как будто…

— Ты злишься на то, что она притащилась сюда и помешала твоим планам. Но это ровным счетом ничего тебе не дает!

— Э‑э‑э… О чем это ты?

— В твоем мире все такие умные? Или ты особенная?

— Я особенная, — огрызнулась, чувствуя, что в этот вечер все против меня, даже Букля.

— Думать надо не о том, что она сюда явилась. Думать надо о том, ПОЧЕМУ она это сделала?

— И… почему?

— Да потому, что ее условия проживания, скорее всего, не лучше нашего. Смекаешь, бестолочь?

— Не совсем.

— Выжить вас хочет этот Харди, вот что я тебе скажу. И сдается мне, девочки, если не освободите помещение добровольно, то…

— Букля!

— А что я? Сама подумай. Недаром же никто отсюда не возвращался?