Глава 6
— Мать! Ничего, что я так официально? — патетично обратился ко мне сын, когда я рассказала о своей идее, где можно переждать грозу. — Ты совсем спятила?
— Тон смени. И лексику подуйми, — рекомендовала я отпрыску и посмотрела на Рэма.
— Конечно, с матерью так разговаривать нельзя. И Паулю необходимо развивать такую черту характера как сдержанность, но что-то рациональное в его возмущении есть. Сударыня, вы хоть представляете себе, кто такой лорд Верд, с которым вы имели неосторожность заговорить?
— Нет. И кстати, это он заговорил со мной.
— Это роли не играет.
— И кто такой лорд Верд? Где-то я слышала его имя…
— Это бывший главнокомандующий Имперских вооруженных сил, — торжественно объявил Рэм. — Его еще называют имперским палачом.
— А… — вспомнила я. — Это я про него в газете читала, что император отправил его обучать детей в какую-то академию?
— Про него, — кивнул Рэм.
— Так это же хорошо, что мы его встретили, разве нет?
— Он жестокий, страшный человек, — покачал головой Рэм. — Внебрачный сын императора. Победитель всех последних военных кампаний Империи. Подавлял бунт в Западной провинции — залил ее кровью восставших. Во время правления предыдущего императора, Максимилиана, организовывал захват крепостей по границе с Османским ханством на юге.
— Я собираюсь работать у него экономкой, а никак не засланкой повстанцев, — пожала я плечами. — Поэтому мне вряд ли что-то угрожает.
— Он сильный маг. Про него ходят слухи, что он умеет чувствовать ложь.
— Я так поняла по нашей беседе, что это правда.
— Он допрашивал тебя? — возмутился Паша.
— Задал несколько вопросов. А что тебя удивляет? Он первый раз в жизни меня видит. Ему же надо понять, кого в дом впускаешь.
— И что ты сказала?
— Правду. И вам рекомендую — наверняка он будет беседовать и с вами. Так что давайте договариваться, какую именно правду мы будем ему сообщать.
— Все-таки, мам, я с тебя фанатею! — признал мое совершенство сын через какое-то время, когда мы проговорили основные вопросы. — Ты действительно не сказала ни слова неправды.
— Мы ничего не замышляем против Империи или против милорда. Мы действительно в затруднительном положении. И нам нужен дом, где мы могли бы укрыться. Лиззард — не наша фамилия. Нашу мы не можем сообщить. А дальше — все вопросы к маме. Все.
— И главное — не лгать, — задумчиво протянул Рэм.
— Именно так, мой мальчик.
— И все-таки это унизительно, — покачал головой юный герцог.
— Скажи мне… Когда ты вернешь себе положение и тебя твои доброжелатели спросят: «Где вы укрывались, ваше сиятельство?», что ты ответишь?
— В другом мире, потом в доме у имперского палача.
— Неправильно.
— Это же правда, — мелькнул гнев в его глазах.
— Отчего же? Это лишь часть правды. Которую не факт, что кому-то надо знать. А официальная правда заключается в том, что укрывались вы в Имперской Военной академии, куда проникли хитростью. Это может хоть как-то унизить вас? Или кинуть тень на вашу честь?
— Нет, но…
— Все. Слова «нет», которое вы сами и сказали, вполне достаточно.
— А вы? — поднял он на меня несчастный взгляд.
— А меня воспитали, что любой труд почетен, — пожала плечами. — И поэтому я не чувствую себя униженной. Тем более что все это существенно повышает наши шансы на выживание.
— Почему ты так хочешь отослать нас в эту академию? — спросил Паша. — Мы ведь изначально собирались снять дом. И деньги у нас на это есть!
— По нескольким причинам. Во-первых, все получилось случайно — следовательно, те, кто будет нас искать, не смогут просчитать этот наш шаг. Во-вторых… Скажите, Рэм, кому-нибудь придет в голову искать вас в академии, а женщину, что вас сопровождает, — в экономках у милорда Верда?
— И в страшном сне это никому не приснится.
— Вот поэтому я и настаиваю. И, кстати говоря, есть еще и в-третьих.
— Любопытно послушать, — чуть улыбнулся Рэм. И я поняла, что убедила.
— Вы с Пашей будете заняты делом. Вы будете учиться. Делать уроки, дружить с другими мальчишками. Или драться с ними. То есть вести максимально нормальную жизнь. А не сидеть, спрятавшись в домике, и ждать… А теперь еще раз повторяем легенду — и поехали.
Его милость прислал за нами экипаж — все, как мы вчера с ним договорились. Меня удивило то, что он, человек, безусловно, занятой, ожидал нас на пороге собственного дома.
Дом был… неожиданно легкий, словно воздушный, стремящийся вверх, к солнцу. Я, честно говоря, ожидала увидеть, скорее, серый, мрачный и неприступный замок, но не изящный дом из белого камня, с башенкой слева от входа.
— Молодые люди, вы со мной, — отдал он приказ Рэму и Паулю, после того как мы раскланялись на пороге. — Я оформлю вас в академии под фамилией своей матери как дальних своих родственников, будете зваться мастером Рэмом Рэ и мастером Паулем Рэ. Надеюсь, мне не придется стыдиться того, что я дал вам возможность назваться своей фамилией?
— Нет, милорд, — коротко поклонился Рэм.
Пауль повторил его движение.
— Вот и славно. Сударыня, дом в вашем распоряжении. Слуги предупреждены, — обратился милорд Верд уже ко мне.
— Милорд, — присела я в короткий книксен. Хорошо, что мы их отработали с Рэмом.
— До вечера, — кивнул он мне.
— Одно мгновение, — остановила я его.
— Слушаю вас.
— Когда вы сможете уделить мне время, чтобы я могла получить четкие указания?
Милорд скривился как от зубной боли:
— Это обязательно?
— Простите, но ваших мыслей читать никто не умеет, — нахмурилась я. — Даже я. Пожалуйста, милорд. Один раз.
И тут же улыбнулась.
Он поджал губы:
— С вас вкусный ужин.
— А что вы любите?
— Мясо, — кровожадно и в чем-то ожидаемо заявил он. — Доброго дня, госпожа Лиззард. Молодые люди, лошади оседланы. Вперед.
Мне захотелось кинуться вперед, обнять мальчишек, погладить одного и второго по голове, предупредить, чтобы были осторожнее, всхлипнуть… Но я поймала ироничный взгляд лорда Верда и замерла. Сцепила руки и заставила себя остановиться…
Мы с сыновьями вежливо раскланялись. Мужчинам подвели лошадей — и вот их уже не было. Только удаляющийся стук копыт.
Я вздохнула тяжело — и отправилась в дом. Смотреть, что у нас там плохого… Интересно, что все-таки случилось, что милорд так взъярился на прислугу. И чего он там не поделил с экономкой, что она срочно собрала вещи.
— Сударыня! — поприветствовал меня седой, чопорный на вид пожилой мужчина, недовольно поджавший губы при моем появлении. — Рады приветствовать вас.
— Благодарю вас. — Я стала развязывать ленты шляпки. — Я — ваша новая экономка, госпожа Лиззард. Будьте добры, пригласите прислугу. Я бы хотела познакомиться.
— Слушаюсь. — Его губы поджались совсем в тонкую нитку.
— И кто бы сомневался, — пробурчала я, — мое появление восприняли без восторга.
Слуг было четверо. Первым вперед вышел мужчина в возрасте, раскрывший мне дверь.
— Адерли. Джон Адерли, — представился он по фамилии. — Камердинер его милости.
— Очень приятно, — улыбнулась я ему.
— Натан, — представился конюх, подводивший лошадей, молодой улыбчивый мужчина.
— Оливия, — подошла к нему симпатичная женщина. — Я — горничная.
— И моя жена, — добавил Натан.
— Хорошо. — Мне эта пара понравилась.
— Каталина, — сухо сказала еще одна женщина. — Я — повариха.
— Замечательно, — обрадовалась я. — Нам надо договориться о том, что будет сегодня на ужин. Милорд распорядился…
— А давайте вы будете заниматься своими делами, — зло отрезала женщина, — и не лезть в мои.
— Любезная, — заговорила холодно теперь уже я. — Вы немного не поняли. Меня наняли именно потому, что хозяин недоволен тем, как исполняются его приказы. В частности, он что-то говорил о том, что никак не может добиться, чтобы на завтрак подавали еду, которая ему нравится. Поэтому я буду выполнять ту задачу, для которой меня сюда пригласили, — обеспечивать такую работу служащих в этом доме, которая была бы по душе милорду Верду. Чуть позже я зайду к вам на кухню уточнить меню на ужин и на завтрак.
Я специально говорила все это мерзким, преподавательским голосом и не сводила глаз с Каталины, пока она не кивнула.
— Так лучше. Оливия, покажите мне, пожалуйста, дом. Все остальные могут заниматься своими делами.
Дом… Что и говорить — дом был богат. Мрамор каминов, изящество безделушек, преобладание белого, бежевого и золотистого. Картины на стенах — портретов не было. В основном пейзажи. На первом этаже — роскошная гостиная, столовая, библиотека с роялем. Отдельный коридор вел к господскому кабинету за закрытой на ключ дверью. Вверху, на втором этаже, в одном крыле были хозяйские покои, в другой стороне отдельная лестница вела к комнатам слуг. Под этими комнатами располагалась огромная кухня.
— Красиво, — улыбнулась я. — И дом содержится в порядке. Наверное, это не легко для вас — он очень большой.
— Прежняя экономка раз в неделю нанимала поденщиц из деревни, — ответила Оливия.
— Хорошая практика, — обрадовалась я. — Вы подскажете, к кому стоит обращаться?
— Конечно, госпожа Лиззард.
— Вы можете заниматься своими делами, а я пойду на кухню.
— Могу я задать вопрос?
— Конечно.
— Какие комнаты вам приготовить? В… господской половине?
— А где жила прежняя экономка?
— В нашем крыле, — растерялась девушка.
— Вот и замечательно, — доброжелательно откликнулась я. — Не будем отступать от правил.
— Но, может быть, вам будет удобнее… — смешалась горничная.
— Я заселюсь в ее комнаты. Подготовьте их, пожалуйста.
И я поспешила на кухню.
Интересно, меня что — всерьез посчитали любовницей милорда Верда? Может, и комнату решили зажать, предполагая, что я поселюсь рядом с ним? Нет, мужчина он, конечно, видный. Привлекательный. Но… И работаю я на него. И некстати какие-то отношения сейчас. И не факт, что мы друг друга заинтересуем…
Поймала себя на том, что я улыбаюсь, рассуждая о том, каково это — иметь в любовниках такую персону. Похоже, я все-таки немножко сошла с ума от всех своих приключений… Покачала головой — и зашла на кухню.
— Добрый день еще раз, Каталина. Что на ужин?
— Мясо под карамельным соусом со сложным гарниром из овощей, — гордо сказала она. — Салаты. И заливное из дичи.
— А как милорд относится к карамельному соусу? Я так понимаю, это на любителя?
— В новом сезоне это самый модный вид горячего, — отрезала она.
— Не буду спорить. Я лишь хотела спросить, любит ли его милорд. Этот самый карамельный соус.
— Не жаловался, — прошипела повариха.
— Ладно, допустим. Кстати, а что его милость любит на завтрак?
— Понятия не имею, — гордо заявила Каталина. — Я варю овсянку.
Я рассмеялась. Что-то это все мне напомнило ситуацию с сэром Баскервилем в нашем незабвенном фильме о Шерлоке Холмсе:
— Мальчик любит овсянку…
— Она полезная. Ее положено есть на завтрак! — продолжила Каталина.
— Кем положено? — аккуратно спросила я.
— Положено — и все!
— И так каждый день?
— Конечно.
Я вздохнула от сочувствия к милорду Верду. Подумать только: иметь репутацию имперского палача, быть сыном императора, пусть даже и незаконнорожденным, не последней персоной в своем отечестве — и получать по утрам ненавистную овсянку. Изо дня в день. Без права на отдых… И помилование. Может, Каталина и есть чья-нибудь засланка и мстит милорду за прошлые преступления и подвиги? Кашей!
— А вам не кажется, что пытаться воспитывать взрослого самоопределившегося мужчину — это как-то… смешно, — сказала я вслух.
Наша повариха зафыркала, не соглашаясь.
— Напеките на завтрашнее утро блинов, — распорядилась я. — Надо узнать, с чем милорд их любит.
Ко мне повернулись спиной, давая понять, что аудиенция окончена.
— Каталина, а как питаются слуги?
— Я готовлю на всех. — Она уже не поворачивалась.
— Хорошо. А как закупаются продукты?
— Раз в неделю. Я пишу список. Прежние экономки сами ходили в деревню, чтобы заказать там продукты. Нам их доставляют.
— Что с этой неделей?
— Все заказано.
— Я узнаю у его милости, что он предпочитает из еды. И к пятнице мы вместе с вами уточним список.
Мне уже не ответили.
