Искусство быть португальцем

Тейшейра де Пашкуайш, 1915

Тейшейра де Пашкуайш (1877–1952) – португальский писатель и поэт, родоначальник и самый известный представитель направления португальской литературы саудоизм (Saudosismo). «Искусство быть португальцем» – книга о здоровой португальской доктрине, о традициях, сформировавших Португалию как нацию, как логос, как страну. Честная, непредвзятая книга, подробно рассказывающая обо всех сторонах и оттенках жизни португальского сообщества. Рассмотрены также уникальность и некоторые сходства этой страны с Россией. Книга иллюстрирована фотографиями изразцов традиционной португальской плитки азулежу, без которой невозможно представить архитектуру страны. Данное издание является благотворительным и печатается с целью распространения португальской культуры и философии, а также сохранения культурного наследия Тейшейры де Пашкуайша и передачи его потомкам.

Глава VI

Душа Отечества и её происхождение

Происхождение

Лузитанская душа берёт своё начало в местном Ландшафте и в сплаве древних Народов, обитавших на Полуострове. Этот прекрасный духовный цветок распустился на стебле, который уходит корнями в землю и кровь, меж которыми установились истинные родственные узы.

Ландшафт

Именно в регионе между Дору и Миньо^[41] Португалия как земля показывает свой высокогорный и ясный рельеф. И именно там поэтому нам следует изучать Ландшафт как психический источник Нации.

Тот, кто взошёл на Марау^[42], на самую её вершину (1400 м. над уровнем моря), где возведена часовня Носа Сеньора да Серра^[43], видит, глядя вдаль, до самого края восхода тёмную и гористую землю Траз-уш-Монтеш^[44], а между северо-востоком и северо-западом зеленеющую землю Миньу. Потом глядит поближе и замечает в том же направлении соседние земли Тамега, которые похожи на Траз-уш-Монтеш своими изрезанными линями и на Миньу зелёным и радостным цветом своих долин и лугов.

Мучительная драма Траз-уш-Монтеш и буколическая идиллия Миньу Тамега соединяются в уникальном пейзаже, который является подлинным пантеистическим памятником лузитанскому гению.

За исключением равнин Алентежу, однообразных, как будто укутанных ночью исполинских и древних мавританских снов, и обнаженных долин Траз-уш-Монтеша в их иудейской желтой и бесплодной враждебности, португальский пейзаж^[45] почти везде походит на пейзаж, окружающий Тамегу.

Между Доуру и Миньу — это сердце Португалии, связанное брачными узами с врождённым чувством Нации.

Отражение пейзажа в человеке деятельно и постоянно. Ландшафт не представляет собой неодушевлённую вещь, он обладает душой, которая воздействует с любовью или болью на наши мысли или чувства, изменяя их, и какой бы ни была его собственная сущность, его смутное и неясное качество, он обретает в нас нравственное и сознательное действие.

Поэтому ландшафт играет огромную роль в нашем существовании: он имеет над нами такую же власть, как наследственность, силу, равную силе духа наших предков.

Без изучения его нравственного влияния на человека, я уверен, познание человеческой души будет неполным, останется в тени природа и происхождение некоторых чувств и инстинктов^[46] (красоты и преступления, например, в их пантеистических формах), определённых изменений, от которых мы страдаем, некоторых черт, которые мы приобретаем, и т. п.

Кровь

Мы используем это слово для обозначения Наследия.

Красные кровяные тельца несут внутри себя древние возможности, которые заново возникают и определяют характер индивидов и Народов.

В крови кричат старые трагедии, тихо звучат старые мечты, старые диалоги с Богом и с землёй, надежды, разочарования, ужасы, подвиги, которые рисуют живыми красками черты и движения наших душ.

Кровь — это память, в которой живут призраки, владеющие нами и управляющие нами.

Голос крови отвечает голосу земли: этот таинственный диалог показывает глубинные черты португальской души.

Иберия первоначально была населена разными Народами, от которых произошли современные кастильцы, баски, андалузцы, галисийцы, каталонцы, португальцы и другие.

Эти Народы принадлежали двум разным этническим ветвям, различающимся физической и нравственной природой.

Одна ветвь — арийская (греки, римляне, готы, кельты и др.), другая — семитская (финикийцы, евреи и арабы).

Арий создал греко-римскую цивилизацию, пластический культ Формы, красоту, зарождавшуюся в осязаемой и близкой Реальности^[47], Язычество; Семит создал иудейскую цивилизацию, Библию, культ Духа, божественную вечность, красоту, зарождающуюся за границами Материи.

Арий воспевал на вершинах Парнаса зеленеющую земную радость, ангельскую оболочку Жизни; Семит прославлял на холмах Голгофы спасительную боль, которая нас возносит к небу, мечту о Спасении через жертву, которую индивидуальное приносит духовному^[48].

Венера — это высший цветок греческого натурализма; Богородица Страдающая — высший цветок иудейского спиритуализма. Первая символизирует телесную любовь, которая продолжает жизнь, вторая — идеальную любовь, которая очищает и обожествляет.

Арий (кельты, греки, римляне) принёс в Иберию Натурализм, Семит (арабы и евреи) — спиритуализм^[49].

Народы этих двух столь различных этнических ветвей перемешались на Полуострове, дав начало древним Национальностям, все из которых за исключением Португалии, Кастилия подчинила своей гегемонии. Однако они сохраняют определённую нравственную независимость^[50], которая обнаруживается в наречиях, на которых и сегодня говорят в Испании.

Португалия вот уже восемь веков сопротивляется поглощающей власти Кастилии. Этот факт демонстрирует, что из всех древних Национальностей полуострова именно Португалия была наделена наибольшей силой характера или нации.

И этот её характер, взаимодействуя с Ландшафтом, произвел или породил самый совершенный и гармоничный сплав, который создался в этой части Иберии — из арийской и семитской кровей.

Эти две крови, выражаясь в передающейся энергии наследия, дали лузитанской Нации её высшие качества, которые вместо того, чтобы противоречить друг другу, наоборот, любовно сочетались, соединяясь в прекрасном творении души отечества.

Панно Azulejo с цветами, Монте Палас Тропический Сад, Монте, Фуншал, Мадейра, Португалия

Примечания

41

Доуру и Миньу — две реки на севере Португалии (прим. переводчика).

42

Марау (Marão) — седьмая по высоте вершина в Португалии. Расположена в северной части страны.

43

«Богородица Гор» (Nossa Senhora da Serra). Подобно тому как в Православии иконы Богоматери имеют разные названия (Скоропослушница, Избавительница, Целительница и т. п.), так и в католической Португалии церквям, построенным в честь Богородицы, присваивают один из её эпитетов (Богоматерь Печали, Радости, Здоровья и т. п.). Часто, как и в случае с православными иконами, это связывается с каким-либо чудесным событием.

44

Trás-os-Montes — название северо-восточного региона Португалии.

45

Много было написано в прозе и в стихах о пейзаже Коимбры. Вся меланхолическая плавность растворяется в мягких тонах, которые сочетаются с нежным неподвижным и задумчивым видом, и привносит в наш гений нерешительный рассвет, утреннюю печаль полутеней, взволнованные слёзы наших первых элегий.

Но регион между Доуру и Миньу определяется мягким или драматическим сочетанием своих контрастов. Далее мы ещё увидим, как они совпадают с контрастами народной души.

46

В мучительном пейзаже Траз-уш-Монтеш больше криминальных смертей, чем в весёлом и счастливом пейзаже Миньу.

Там убивающий нож превращается в палку, шумящую ветку дерева. Инструмент преступления становится растительным, а толчок или удар палкой, можно сказать, языческим преступлением нанесения телесного оскорбления.

47

Из сказанного выше в других главах легко можно понять, что мы говорим о двух реальностях: реальности — среды (животной) и реальности — цели (духовной).

Далее мы увидим, что этот «дуализм» превращается в «единство» в характерном понимании «души отечества» — неисчерпаемом источнике красоты философской, религиозной и нравственной мысли.

48

И, таким образом, любовь семейная и любовь к отечеству, представленные одним и тем же чувством жертвы, христинианизируются. И эти две любви превращаются, как мы уже говорили, в две первые формы любви к Богу, который является высшим объектом всех наших чувств.

49

Цит. по «O Espirito Lusitano ou o Saudosismo» («Лузитанский дух или Саудоизм»). Renascença Potuguesa. Porto, 1912. pp. 8–9.

50

Главным образом Каталонцы, этот прекрасный Народ, брат наш, которому мы более других симпатизируем, а еще Галисия, которая, несмотря на своё кельтское наследие, имеет наиболее глубокое родство с народами Миньу. Эта река (Миньу — не только название региона, но и название реки, разделяющей Португалию и Испанию на севере — прим. переводчика) не разделяет две наши Провинции… Чистый поток, отражая два берега, кажется, обручает их в вечных слезах печали…