Последний демон. И даже Тьма не спасет

Тейра Ри, 2023

Жизнь Ария уже никогда не станет прежней. Теперь все иначе. В Санмерате – друзья и верные соратники, в Вастангаре – враги и предатели. Кто он теперь? Тень и слуга демона или тот, кому суждено вернуть Истинных магов на путь добродетели и служению Свету? И есть ли вообще у Ария выбор? Ведь его жизнь по-прежнему в руках повелительницы Санмерата, у которой на него свои планы.Больше тысячи лет Дайне не было равных по силе ни в мире смертных, ни в мире духов. Больше тысячи лет демон не знала слова «страх». Но пробудилось древнее зло, которое куда сильнее нее, и Дайне предстоит вновь пережить те ужасы, что ранее вынудили ее уничтожить магов тумана. Но демон не готова еще раз жертвовать близкими, она не может потерять тех, кто пробудил в ней человечность и способность любить, а значит Дайне придется принести в жертву себя.

Глава 1. Неуловимый

Арий

Я проснулся задолго до рассвета, а точнее, вскочил в поту с бешено колотящимся сердцем. После того дня, как побывал в голове Дайны, все мои пробуждения стали такими. Мне больше не снились сны. Их заменили ее воспоминания. Одно за другим они приходили, стоило лишь закрыть глаза, — каждое было еще кошмарней предыдущего. Сегодня я видел Дайну, плененную теми, кто убил ее сына и мужа. Видел все ее глазами, как и тогда, когда использовал ловца воспоминаний. Эти выродки измывались над демоном, связав магию тумана: сжигали заживо, вспарывали живот, ломали руки и ноги, вырывали ногти, сдирали кожу, наблюдали, как она воскресает, и начинали все сначала… Я видел, как на нее навалился жирный вонючий мужик, у которого смердело из пасти, пока второй громила крепко держал ей руки, лишая возможности сопротивляться, а грубые потные ладони шарили по обнаженному телу. К горлу подкатила тошнота, когда он своим мерзким отростком начал тыкаться ей между бедер…

Я пытался отдышаться и отогнать прочь увиденное, но в итоге меня вырвало от омерзения прямо на ковер. Сумрак взволнованно заскулил рядом, боднул лбом мое плечо.

— Это невыносимо, — прошептал я севшим голосом.

Хотел налить себе воды, но руки тряслись так, что расплескал половину графина, прежде чем наконец смог наполнить стакан. На коже до сих пор ощущались прикосновения потных мозолистых ладоней, словно тот урод только что и вправду облапал меня. Перед глазами всплыл его член, которым он тряс перед лицом Дайны, мерзко хохоча. Снова стошнило.

— Не могу так больше, Сумрак. Не могу.

Я обхватил голову руками, жадно хватая ртом воздух, чтобы подавить очередной приступ дурноты.

До рассвета простоял на балконе. Благо дождь, который лил целую неделю, прекратился еще вечером, уступив место снегопаду. Мороз и созерцание пушистых хлопьев, кружащихся в воздухе, помогли немного успокоиться и прийти в себя. Я глубоко дышал, пытаясь унять ярость, пылающую внутри. Снова и снова повторял себе: все в прошлом, виновники давно приняли мучительную смерть от рук демона. Но это не работало. От одной мысли, что кто-то посмел так поступить с Дайной, во мне просыпалось неведомое до этого желание — убить. Убить не из необходимости, а потому что этого требовало все мое существо. Наказать. Заставить страдать и корчиться от боли.

Вот только чьи это были желания? Мои или демона?

К утру чувствовал себя так, будто снова прогулялся по Буйным землям: обессиленным и опустошенным. Прошло десять дней с тех пор, как демон впала в забытье. Десять самых долгих дней в моей жизни. Они тянулись один за другим: тусклые, безрадостные, полные горестных, тягостных размышлений, непонимания и томительного ожидания. Я не мог есть, не мог спать, без конца неприкаянно слоняясь по комнате. Ветер раскачивал могучие сосны и ели в саду, и они стонали под его безжалостными порывами, а моя душа вторила их стонам, скорбя по безвозвратно утерянным воспоминаниям. Я горевал по прошлому, которое у меня забрали, оплакивал ребенка, которым был и которого, как оказалось, никогда не знал. В моей памяти жил печальный мальчик с искаженным горем лицом и не по-детски серьезным взглядом. В памяти Дайны жил забавный мальчуган с искрящимися от счастья глазами и вечной улыбкой на лице, что дружил с фурией и волком-стражником, играл с алым туманом и завороженно наблюдал, как его мать ткет основы для заклинаний Истинных. Тогда мир был полон чудес и волшебства, которыми меня окружили родители и Дайна. В ее воспоминаниях я именно жил, в своих — существовал, гонимый вперед ненавистью и жаждой мести.

Все, что я увидел, было реально, в этом не возникало сомнений ни на мгновение. Проникающие могут лишить воспоминаний, выдрать с корнем из памяти, но изменять их даже им не по силам. Лишь Чтецы, такие как Макар или Ясена, могут внушить что-то, коснувшись мыслей, чтобы спутать последние образы в голове и исказить восприятие реальности, но при этом само воспоминание все же будет рождено именно разумом человека, а не чарами.

Теперь я понимал и то, что вовсе не сделался безумцем, когда возжелал демона. Пусть мой разум не помнил прошлого, но сердце и не думало ее забывать. Я влюбился в Дайну, будучи ребенком, и влюбился снова, спустя целых семьдесят семь лет, вопреки всему. Принятие этого факта будто помогло вдохнуть полной грудью. Когда все вдруг стало зыбким и шатким, внутри меня возникала острая необходимость обрести нечто, за что я мог бы уцепиться, как за спасительную соломинку, пока душа пребывала в смятении. Чувства к демону — единственное, что представлялось сейчас незыблемым, и я позволил им заполнить собой сосущую пустоту в груди.

Все будет хорошо, Арий. Она обязательно очнется.

Безумно хотелось увидеть Дайну, но Тени меня к ней не пускали. Они совершенно заслуженно злились и не желали слушать мои оправдания. Лишь Сумрак неизменно появлялся каждый вечер и оставался на ночь, за что я был очень ему благодарен. Присутствие волка успокаивало. Если уж он продолжает приходить как ни в чем не бывало, то все непременно обойдется, ведь зверь чувствует Дайну как никто другой.

Из раздумий меня вывел негромкий стук в дверь — Рита принесла завтрак.

— Снова простояли на холоде всю ночь, — недовольно проворчала девушка, расставляя блюда на столе. — Вы совсем себя извели.

В последнее время она немного осмелела и даже могла позволить себе мягко пожурить меня. Я не возражал. К тому же было за что. Я почти ничего не ел и сильно похудел, из-за бессонницы под глазами залегли темные круги, многодневная щетина выглядела неопрятно, а от постоянного стояния на ветру кожа покраснела и шелушилась, волосы, которые последний раз стриг перед злополучной свадьбой, за полтора месяца пребывания в Санмерате отросли и теперь лезли в глаза.

— Вы сейчас похожи на нищего бродягу, — служанка сокрушенно покачала головой, наблюдая, как я ковыряюсь в тарелке с кашей, съев при этом всего пару ложек. — Хозяйка будет в ужасе, когда увидит вас.

— Если увидит.

— Конечно, «если». Ведь вполне вероятно, что к тому моменту, как госпожа очнется, вы заморите себя голодом.

— Ты перестанешь ворчать, если выпью чай и съем печенье?

— Пирожок. Съешьте пирожок, и я больше не стану вам докучать.

— Идет.

Беззаботная болтовня Риты позволяла ненадолго отвлечься от грустных мыслей, поэтому я всегда старался придумать тему для разговора, чтобы она задержалась подольше. Сегодня заговорили про лошадей. Служанка с неподдельным интересом слушала рассказы о наших с Даром приключениях, пока прибиралась в комнате и меняла постельное белье, но беседу прервал Лука, бесцеремонно вошедший в спальню.

— Стучать тебя не учили? — Я даже не пытался скрыть раздражение.

За последние десять дней маг меня порядком достал. Он приходил каждый день и требовал выдать имя того, кто дал мне ловца воспоминаний. А я, глядя в его сверкающие гневом глаза, просто не мог назвать имя Селены. Чутье подсказывало, что в отношении Истинной Лука не ограничится заточением, ошейником и браслетами. Если мой поступок еще хоть как-то можно было оправдать стремлением докопаться до правды, то мотивы Селены оставались неясны. Я не хотел рисковать ее жизнью, пусть она и говорила ранее, что готова принять любые последствия.

— Слишком много чести для такого, как ты, — фыркнул Лука. — Собирайся. Мы отправляемся в Корвастах.

— С чего вдруг? — Я скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла.

Магия встревоженно вздрогнула, предостерегая от подобной затеи, но я мгновенно подавил ее. Нельзя, чтобы Лука заметил.

— С того, что Нора нашла владельца сути из Омута, — небрежно бросил маг.

Новость оказалась настолько неожиданной, что на миг я растерялся. Признаться, уже и не чаял, что из этой сути удастся выудить хоть что-то полезное. Усталость последних дней как рукой сняло. Сердце вновь забилось чаще, но теперь не от отвращения — в нем с новой силой вспыхнула надежда.

— Не думал, что Нора все это время продолжала искать, — ответил я, едва не подпрыгивая от нетерпения отправиться в путь. Но заставил себя остаться на месте, выразив лишь легкую заинтересованность. Доверять Теням сейчас было бы весьма опрометчиво. — Она никогда меня не жаловала, я и надеяться не смел на ее помощь. Впрочем, как и на помощь остальных Теней. После случившегося с Дайной вы весьма четко дали понять, что не считаете меня достойным быть одним из вас. С чего вдруг решили отправиться за хозяином сути?

— Уж точно не из-за такого говнюка, как ты, — презрительно обронил Лука, садясь в кресло напротив меня. — Дело в Дайне. Она приказала найти его. Вот Нора и продолжала искать. Тени всегда исполняют приказы, даже если в корне с ними не согласны.

— Дайна велела найти, но не отправляться за ним, — резонно заметил я и обратился к Рите, которая закончила с уборкой и теперь переминалась с ноги на ногу в дверях спальни: — Можешь идти.

— Не одному тебе доставляет неудобства этот неуловимый любитель запретного, — ответил маг, когда Рита покинула комнату. — Он истончает грань между миром живых и Хаосом. Дайна всегда говорила, что это опасно. По ее словам, равновесие нельзя нарушать, нельзя пользоваться чужими силами или Истоком. Взывая к тому, что нам неподвластно, мы рискуем навлечь беду не только на себя, но и на окружающий нас мир. Дайна может и не очнуться, либо очнуться, когда будет уже слишком поздно. В ее отсутствие забота о Санмерате ложится на меня и глав кланов. Наш долг не допустить возрождения запретного. Поэтому Тени отправляются за ним. И ты со своим даром нолгурда можешь нам пригодиться, так что пойдешь с нами.

— Согласен. — Мне не терпелось покинуть поместье.

Я встал, тряхнул руками, и браслеты, призванные сдерживать мою магию, упали на пол. Следом сорвал ошейник и отшвырнул его в сторону, не без удовольствия наблюдая, как лицо Луки вытягивается от изумления. Остался только браслет из кожаных шнурков, подаренный Дайной.

— Как же достало носить эти побрякушки. — Я потер запястья в тех местах, где кожа соприкасалась с артефактами.

— Как? — спросил Лука, поднимая один из браслетов и с интересом рассматривая его. — Я же лично заговаривал их. Ошибки в заклинании быть не могло.

— Моя мать была Ткачом.

— Точно. Я об этом и не подумал. — Он почесал затылок, покачав головой. Через маску неприязни на его лице пробилось выражение уважения. — Неплохо.

— Спасибо.

— Давно освободился?

— Дней пять назад.

Теперь, когда магия снова мне подчинялась, вернулись и способности Ткача, частично доставшиеся от мамы наряду с боевой магией, унаследованной от отца. Ткачи у каждого народа, обладающего даром, были свои. Они создавали новые заклинания, заставляли силу Истоков принимать требуемую форму, подбирая нужные слова и жесты, а иногда и символы, когда возникала необходимость сотворить руну. Это называлось прясть основу заклинания. Конечно, до матери мне было ой как далеко (все же я боевой маг), но, если постараться, кое-что получалось. Я не умел прясть новые заклинания, но иногда мог рвать основы уже сплетенных. Правда, на это зачастую уходили дни, в то время как у одаренного Ткача ушла бы всего пара часов. Благо Лука владеет Истинной магией, что сделало возможным разрушить артефакты, созданные им. Будь его дар чужеродным, я бы оказался бессилен. К тому же он не счел нужным обновлять заклинания, в противном случае основа каждый раз срасталась бы заново, сводя все мои усилия на нет.

— Пять дней, — задумчиво протянул Тень. — Ты мог бы уже сбежать.

— И не увидеть, как она очнется? — Я было направился в гардеробную, чтобы переодеться, но остановился, снова обернувшись к Луке, который по-прежнему сидел в кресле. — Я должен хотя бы попытаться извиниться за все то, что наговорил ей за последние недели. Да и какой смысл бежать от демона? Договор поможет Дайне найти меня, где бы я ни спрятался.

***

Нора учуяла присутствие владельца сути на окраине Корвастаха, ближе к границе с Абестраном, примерно в паре часов езды от той деревни, души жителей которой стали кормом для Пожирателя. Дабы не рисковать быть обнаруженными раньше времени, мы открыли портал в Абестране и оставшийся путь через границу проделали верхом, для надежности укрывшись несколькими скрывающими барьерами, чтобы наш загадочный враг не учуял чей-либо дар.

Посоветовавшись, Лука и главы кланов решили, что последним участвовать в охоте на убийцу не стоит. Если все пойдет наперекосяк, Санмерат не должен остаться без присмотра. Также Лука счел необходимым оставить кого-то с Дайной. Охранять ее он поручил Гедеону, Исаю и Алисе. Отсутствию Гедеона я искренне радовался: наши с ним и без того натянутые отношения окончательно испортились. И если бы Лука предусмотрительно не держал его от меня подальше, то один из нас уже давно отправился бы в мир иной.

В отличие от солнечного Абестрана, Корвастах погодой не радовал. Хотя после Санмерата даже унылое королевство колдунов казалось весьма теплым и приветливым. По крайней мере, тут не приходилось стучать зубами от холода или проваливаться по щиколотку, а порой и по колено, то в снег, то в лужи. Единственное, что удручало, — это отсутствие красок. Будто все цвета окружающего нас мира сожрала вечно висящая в воздухе мгла, оставив лишь тусклые оттенки, делающие пейзажи похожими на черно-белые наброски на холсте. Недаром именно мрачной природой Корвастаха часто вдохновлялись молодые поэты, слагающие стихи о бесконечных любовных терзаниях и снедающей душу тоске.

И если в бескрайних лесах, подобных тому, через который мы сейчас ехали, еще можно было найти нечто привлекательное, то города колдунов обычно навевали на мысли о смерти и тщетности бытия. Я вздохнул с неким облегчением, когда узнал, что не придется тащиться ни в один из них. Достаточно было подумать о черных и громоздких зданиях с остроконечными шпилями и отполированными до блеска стенами, чтобы почувствовать себя неуютно. Ровные, плотные ряды высоченных построек, множество кованых, массивных и объемных элементов на фасадах домов, оградах, фонарных столбах… Бесконечные черные улицы без единого клочка зелени заставляли ощущать себя так, будто ты провалился на дно темного каменного ущелья, которому не видно ни конца, ни края. Так же, как Свет жил в каждом уголке Вастангара, Тьма жила в каждом уголке Корвастаха. Вода и та имела здесь оттенок, свойственный больше морю, на котором в ночи бушует шторм, нежели тихим прудам и озерам. Города Корвастаха меня душили даже больше, чем безжизненные пустоши Санмерата. Неудивительно, что тот, кто решил возродить запретное, предпочел обосноваться именно в королевстве колдунов. Хаос и Тьма почти неразличимы: при таком раскладе укрыться от посторонних глаз легко.

И все же оказаться за пределами особняка, пусть и под неусыпным надзором Теней, бросающих на меня недоверчивые, угрюмые взгляды, было приятно. Погрузившись в мысли о предстоящей встрече с убийцей Виктора, я наконец смог ненадолго избавиться от преследующих меня воспоминаний Дайны. Не верилось, что совсем скоро я взгляну в глаза человеку, разрушившему мою жизнь, смогу призвать его к ответу, доказать свою невиновность.

Я смогу вернуться домой.

От этой мысли в груди болезненно защемило. Вернуться домой — значит расторгнуть договор, снова забыть Дайну…

— Пришли, — сказала Нора, жестом давая нам понять, что нужно остановиться.

Лошади все как одна тревожились: рыли копытами землю, хрипели, фыркали, мотали головами. Макару пришлось наложить на них чары, чтобы успокоить. Мы спешились.

Я осмотрелся и не заметил ничего примечательного: все тот же унылый лес, редкий подлесок и легкий белесый туман, стелящийся тонкой пеленой у самой земли. Разве что стало чуть холодней, а в воздухе едва уловимо ощущался уже знакомый гнилостный запах Хаоса. Но стоило взглянуть на мир магическим зрением, и становилась видна подрагивающая завеса, почти сливающаяся с пейзажем. Искусно наложенная, она выделялась лишь тем, что местами пространство слегка смазывалось, будто кто-то провел рукой по еще не высохшей краске на холсте.

— Впечатляет, — произнес Макар, вышедший чуть вперед. Волосы чародея сияли синим, а на кончиках пальцев то и дело вспыхивали разноцветные искры.

— Справишься? — спросил Лука.

— Придется повозиться, но думаю, что справлюсь.

— Окружаем? — поинтересовался я, параллельно пытаясь пробиться сквозь полотно чар и понять, что может ожидать нас внутри.

Иллюзорные барьеры являлись большой редкостью, чаще ставили обычные: магические или колдовские. Чародеям обычно не хватало сил возводить преграды, ведь они не имели Истока, но если такие умельцы отыскивались, то барьеры получались восхитительными и коварными. Не заметив такой и войдя в него, человек рискует заплутать в паутине причудливых видений, которые могут бесконечно водить его кругами, лишая возможности отличить реальность от иллюзии. В итоге жертва умрет от истощения.

— Окружаем, — ответил Лука на мой вопрос.

Но прежде чем мы разделились, маг создал связующее заклинание, чтобы Тени могли слышать друг друга при необходимости. На запястье у каждого из нас появилась руна. Теперь, чтобы тебя услышал кто-то из связанных, достаточно было представить собеседника, и вот — вы уже можете общаться мысленно.

Тени двумя группами направились в противоположные стороны, обходя границу иллюзии. Мы с Макаром остались на месте, дожидаться, пока все займут свои позиции. Мне поручили защищать чародея, когда придет время пробиваться сквозь барьер. В том, что защита ему понадобится, я не сомневался. Пусть место обитания убийцы и было укрыто мощными чарами, не дающими даже предположить, что нас ждет по ту сторону, — магия не могла ошибаться, а она подсказывала не соваться туда, откуда веяло зловонием Хаоса. Но разве у меня был выбор? Я никогда не прощу себя, если позволю убийце ускользнуть.

— Почему не попросил научить тебя? — неожиданно спросил Макар.

— Ты о чем?

— Об обращении с ловцом воспоминаний. — Чародей выглядел непривычно серьезным, даже черты лица будто слегка изменились, заострились, отчего он стал казаться старше.

— Шутишь? — удивился я подобному заявлению.

— Похоже, что я шучу?

— Нет. — На шутника он и правда сейчас не тянул, слишком много непонятных мне эмоций плескалось во взгляде цепких синих глаз. — Но и представить, что ты вдруг согласился бы помочь, не могу. Зачем тебе рисковать навлечь на себя гнев Дайны?

— Дайна, — усмехнулся Макар. — Больше не демон. Быстро ты сменил гнев на милость.

— Не о том речь. — Я потряс правой рукой, потому что кольцо вдруг начало неприятно покалывать кожу, чего прежде никогда не случалось. Странно. Неужели Истинной магии настолько некомфортно в этом месте, что она готова причинить мне боль, лишь бы заставить уйти подальше?

— Мне казалось, мы неплохо поладили, нолгурд. Если честно, немного обидно, что ты обратился за помощью к другой Тени, а не ко мне. Я бы смог научить тебя, как справиться с артефактом, не причинив вреда Дайне. — Макар нетерпеливо ходил туда-сюда вдоль преграды, поигрывая разноцветными искрами на пальцах. Мне даже пришлось усилить скрывающий барьер вокруг него, чтобы никто не учуял его беспокойный дар раньше времени и не обнаружил нас.

Слова чародея заставили меня насторожиться. Он знает о Селене?

— Ты равнодушно смотрел, как Дайна убивает. Помог ей одурачить меня. Я бы не сказал, что это способствовало развитию доверительных отношений между нами.

— Так вот оно что, — протянул Макар и остановился напротив меня, смерив обиженным взглядом. — А я-то, дурак, рассчитывал на благодарность за то, что помог тебе вернуть магию, — совсем по-детски надулся чародей.

— С чего ты решил, что мне помог кто-то из Теней? — Я проигнорировал его обиду. Хотелось выяснить, знает ли он об участии Селены в истории с ловцом воспоминаний.

— Да тут и думать не надо, дружочек. Во-первых, никто в Санмерате не продал бы запрещенный артефакт нолгурду, даже несмотря на то, что ты Тень. Во-вторых, у тебя сейчас нет средств, чтобы оплатить столь дорогостоящую покупку. Кто еще, кроме кого-то из Теней, согласился бы купить тебе подобную игрушку? — Макар сделал многозначительную паузу. — Правильно. Никто.

— Логично, — оставалось только согласиться. — Знаешь, кто это был?

— Думаешь, если бы мы вычислили виновного, то позволили бы ему спокойно разгуливать на свободе? Заруби себе на носу, красавчик, — чародей подошел ближе, и синие глаза приобрели оттенок льда, — ты жив только потому, что договор не счел тебя предателем. Если бы ты и правда хотел навредить Дайне, то уже давно общался бы с духами. Но ты ведь и так это понимаешь. Как понимаешь и то, что к твоему сообщнику мы не будем столь благосклонны. Раз уж он нашел способ обойти договор, придется Теням самим с ним разобраться.

— Помнится, чуть ранее ты сетовал на то, что не тебя я попросил о помощи. Я запутался. — Пришлось упереться рукой в грудь Макара, чтобы заставить его отстраниться.

— Сетовал. Ты прав. Я в корне не согласен с тем, что Дайна так долго скрывала от тебя прошлое. Я бы помог тебе от чистого сердца, ведь не понаслышке знаю, каково это — лишиться почти всех воспоминаний. — Чародей отступил и снова принялся расхаживать из стороны в сторону. Стало интересно, как и когда он лишился воспоминаний, но сейчас было не время для расспросов. Макар продолжил: — Дайна бы не оказалась заперта в своем сознании. Тот же, кто дал тебе артефакт, хотел, чтобы она там застряла. Я проверил ловца. Он был испорчен. Чудо, что ты смог выбраться. Не будь ты нолгурдом — помер бы.

Его слова ошарашили меня. Я чуть было не выдал наше присутствие, но успел в последний момент усмирить магию, яростно взвившуюся золотым вихрем в ответ на заявление Тени. Выходит…

— Ты сказал остальным?

— Только Луке. Потому он никого к тебе и не пускал. Опасался, что тебе могут навредить или убить, раз не вышло отправить в забытье вместе с Дайной.

— Лука защищал меня? — Эта новость поразила меня еще больше, чем известие о том, что Селена хотела навсегда избавиться от нас с Дайной. — Почему же не рассказали мне об испорченном артефакте?

— Доверие не является сильной стороной Теней, а ты еще и выкинул подобное. Боялись ошибиться. Вдруг ты бы предупредил сообщника, вдруг на самом деле…

Макар не договорил, потому что в наших головах прозвучал голос Луки: «Тени заняли свои позиции». Я призвал оружие и на всякий случай проверил защиту вокруг чародея, не переставая думать о Селене, которая вполне могла оказаться заодно с нашим врагом. Что если она предупредила его о приходе Теней? Что если мы идем в ловушку? Вдруг появление хозяина сути именно в тот момент, когда демон не способна вмешаться, — это заранее продуманный план? Предупредить Теней? А если Макар ошибся, и Селена ни при чем? Ее убьют из-за меня. Раздираемый сомнениями, я все же решил промолчать.

Макар сложил ладони перед собой, склонив голову, и начал читать заклинание. Его волосы взметнулись вверх от налетевшего из ниоткуда мощного порыва ветра, который нес в себе искрящуюся пыльцу. Пыльца устремилась к преграде, закручиваясь смерчем вокруг нее и окрашивая до этого момента прозрачную стену всеми оттенками радуги. И чем сильней становился вихрь, тем отчетливей проступал барьер, все больше начинавший походить на обычную разноцветную стену, будто кто-то хаотично наносил краски на ее поверхность широкими мазками. Еще через мгновение по преграде пошли трещины. Они стремительно расползались до тех пор, пока барьер не осыпался наземь тысячами цветных осколков, которые вновь рассыпались пыльцой и исчезли вместе с ветром.

Макар поднял голову и опустил руки, пошатнулся, я поддержал его за локоть. Чародей тяжело, прерывисто дышал, на лбу проступила испарина. На все ушло совсем немного времени, но ему заклинание, видимо, обошлось дорого.

— Тьма проклятущая. — Он закашлялся и сплюнул кровью. — Таких иллюзий мне еще не доводилось разбивать. В преграду совершенно точно вплели запретное. Сила демона очень бы пригодилась. — Макар снова закашлялся, харкая кровью.

— Оставайся здесь. — Я хотел отвести его в сторону.

— Порядок. Через мгновение буду как новенький.

При взгляде на его бледное лицо в подобное верилось с трудом, но спорить было некогда.

За преградой не обнаружилось ничего примечательного. Лес внешне не изменился, лишь вонь усилилась. Тени также ничего пока не обнаружили. Мы решили медленно продвигаться вперед, постепенно сжимая кольцо окружения.

Я шел, напряженно озираясь по сторонам и ожидая нападения, но пока ничего не происходило. Макар следовал за мной. Кашлять он перестал, но по-прежнему тяжело дышал. Создавать какие-либо заклинания, кроме тех, что скрывали нас от посторонних глаз, никто из Теней не стал. Казалось подозрительным, что тот, кто сплел барьер, никак не отреагировал на его разрушение. К тому же было до сих пор не ясно, что пытались скрыть столь мощной иллюзией. Лес как лес. Но Нора упорно вела нас вперед, а Ищейки не ошибаются.

В этом мы убедились, когда структура тумана, стелющегося по земле, постепенно начала меняться, становясь все больше похожей на синевато-белесую дымку Хаоса. Перед нами возникла очередная стена чар. Макар страдальчески возвел глаза к небу.

— Сегодня определенно не мой день. Нужно будет сказать Дайне, чтобы привязала к себе еще одного чародея. Мне в помощь, — сказал Тень.

Он вышел вперед и снова призвал ветер с пыльцой. В этот раз преграда оказалась прочней и поддаваться не хотела. На мгновение мне даже показалось, что Макар может не справиться, но помочь ему, не выдав своего присутствия, не мог, как и остальные Тени, а позаимствовать сил у Дайны он не решился, боясь навредить ей еще больше. И все же иллюзия поддалась. Чародей посмотрел на меня с довольной улыбкой, едва не упав, но вовремя успел опереться о дерево.

— Идти сможешь? — спросил я, глядя, как он безуспешно пытается вытереть кровь, хлещущую из носа, рукавом своего черного балахона.

— Дай мне пару мгновений перевести дух.

И снова никакой реакции на рухнувший барьер, только дымки стало больше. Она уже не стелилась по земле, а доходила нам до пояса, став еще плотней.

Чушь какая-то.

Какой смысл возводить такие сложные иллюзии, если они ничего не скрывают? Мы что-то упускали из виду. Понять бы что.

***

Деревянная хижина в лесу, на которую мы в итоге наткнулись, мало походила на логово жестокого убийцы, тяготеющего к запретному: небольшой добротный домик с крышей, поросшей мхом, и просторным крыльцом, огороженным невысокими грубо сколоченными перилами. На крыльце стояло кресло-качалка с аккуратно свернутым клетчатым пледом и столик, который украшала ваза с букетом полевых цветов. Чуть в стороне возле будки дремал лохматый коричневый пес, проигнорировавший наше с Макаром появление: должно быть, не учуял нас сквозь слой защиты, что я по-прежнему поддерживал. Слева раскинулся скромный, но ухоженный огородик, за ним виднелись курятник, рядом с которым бродили куры, и загон для коз. Мило и уютно, если не считать дымки, плотным кольцом окутавшей территорию, прилегающую к хижине.

— М-м-м… да, — протянул чародей. — Ничего чудней мне видеть не доводилось.

— Думаешь, очередная иллюзия?

— Определенно, нет. Это просто дом.

«Лука, вы это видите?» — произнес я мысленно.

«Да», — ответил маг.

«Мы войдем», — предупредил Макар остальных Теней.

При нашем приближении пес приоткрыл глаза и дернул ушами, шумно втянул носом воздух, а потом зевнул и снова лег спать. Половицы крыльца жалобно заскрипели, когда мы подошли к двери. Собака снова проигнорировала появление посторонних. Макар внимательно осмотрел цветы в вазе, провел рукой по перилам.

— Все настоящее. Никаких иллюзий, — сказал он.

Я кивнул и потянул за ручку двери, створка легко поддалась, беспрепятственно впуская нас. Внутри домик оказался не менее уютным, чем снаружи, хоть и был обставлен скромно. На полу лежал длинный домотканый половик из ветоши, условно деливший помещение надвое. На одной половине расположились очаг, небольшой деревянный стеллаж с немудреной кухонной утварью, стол, накрытый вышитой по краям, потрепанной, но чистой скатертью, да две лавки. В противоположной части дома стояла узкая аккуратно застеленная кровать, а рядом с ней еще один стол с расставленными в строгом порядке письменными принадлежностями. Сбоку от стола возвышались ровные стопки старых, видавших виды книг. Среди них я заметил несколько штук, что мне прежде уже доводилось видеть в библиотеке демона: все они были посвящены истории магов тумана и происхождению их дара. В углу обнаружился сундук с массивным замком. Он-то и привлек мое внимание: от него веяло Хаосом. Стоило подойти ближе, и по телу пробежала неприятная дрожь, а кожу болезненно защипало. Макар тоже поежился, передернув плечами.

— Я бы на вашем месте даже не пытался его открыть, — раздался голос за нашими спинами.

Мы резко обернулись. Я мгновенно призвал оружие, руки Макара окутало разноцветное свечение. Как кто-то смог подобраться к нам, пройти незамеченным мимо Теней?

— Ну надо же, — продолжил незнакомец, — Арий Вейд собственной персоной.

Крепкая мужская фигура, одетая в простые широкие холщовые штаны и рубаху, переместилась из дверного проема в центр комнаты. Было невозможно разглядеть лицо человека, потому что оно попросту отсутствовало и, скрытое мощными чарами, представляло собой смазанное нечто без носа и рта, на котором, словно два драгоценных камня, ярко сверкали льдистые глаза. На шее незнакомца красовался черный ошейник, испещренный рунами, подобный тем, что надевали на меня демон и Лука. Но даже несмотря на артефакт, от него тянуло смрадом Хаоса. Я рискнул предположить, что к запретному он прибегает уже очень и очень давно, раз пропах им насквозь. И если туман демона ощущался неконтролируемой мощью, веющей чистой морозной прохладой, и пах свежей кровью, то от хозяина хижины несло гниющими трупами и затхлым сырым воздухом подземелий.

— Кто ты? — вопрос, на который я не рассчитывал получить ответ.

— Сука, — выругался мужчина, уставившись на браслет, подаренный мне Дайной. — Так вот почему я уловил твое присутствие так поздно. Демону уже пора бы научиться не лезть, куда не просят. Ее постоянное вмешательство очень вредит нашим планам.

— Нашим? — спросил я, ощущая, как кольцо на мизинце снова начало жечь.

— Нашим, — повторил незнакомец. — И все же ты здесь. Сам пришел ко мне в руки. Неожиданно. Но так даже лучше. Ваша Ищейка, сама того не желая, оказала мне услугу, приведя тебя. Момент весьма подходящий. Особенно если учесть то, что демон сейчас не в состоянии вам помочь.

Уверен, будь у моего собеседника лицо, по нему бы сейчас расплылась самодовольная улыбка. Откуда ему известно о Дайне, я даже предположить не мог. В поместье есть предатель? Селена? Она все подстроила? Почему Тени до сих пор не ворвались сюда? Что вообще происходит? Мужчина вел себя пугающе уверенно и спокойно для человека, которого вроде как застали врасплох.

— Дружочек, кем бы ты ни был, — заговорил Макар, — боюсь, тебя уже не ждет ничего хорошего. Неважно, здесь Дайна или нет. От Теней еще никто не уходил. Ты прислал Пожирателя в наш дом и ответишь за это.

— Тени… — Незнакомец сделал шаг по направлению к нам, я закрыл собой чародея, угрожающе подавшись вперед. — Такие же самонадеянные, как и ваша хозяйка. И за свою самонадеянность вы поплатитесь. Надеюсь, у демона на примете есть новые кандидаты на ваши места.

С этими словами хозяин хижины сорвал ошейник.

У нас с Макаром глаза на лоб полезли от удивления, когда его руки окутал алый туман.

Невозможно!

Еще через мгновение он бросился на меня, сжимая в руке черный меч. Его оружие отличалось от оружия демона: меч был один и куда массивнее легких клинков Дайны. Я отразил удар и сразу же атаковал. Макар отскочил в сторону, давая мне место для маневров, и начал создавать заклинание, чтобы разрушить чары, скрывающие лицо убийцы, попутно накинув на меня флер — заклинание, позволяющее сделать мое тело практически невидимым. Воспользовавшись коротким замешательством противника, потерявшего меня из виду, я ударил его концентрированным сгустком магии. Мужчину подбросило и швырнуло о стену, от следующей атаки он увернулся, и золотой шар угодил в стену, обрушив добрую ее половину. Незнакомец выскочил на улицу, я нагнал его в центре двора, отпустил меч, вскинул руки в стороны — десятки золотых струн взметнулись из земли, создавая вокруг беглеца подобие клетки. Тот в свою очередь рубанул по ним мечом, но не смог разрушить. Я бегло огляделся в поисках Теней, но их нигде не было видно или слышно, позвал мысленно — никто не откликнулся. Сделав еще пару движений руками, заставил струны опутать мужчину, который все это время безуспешно пытался их разрубить. Золотые нити впились в его тело, рассекая плоть, опутали запястья, вынуждая отозвать оружие.

Замешательство, возникшее, когда мы увидели туман, исчезло. Этот человек не был и вполовину так силен, как Дайна. В нем определенно теплилась сила Хаоса, но ее было ничтожно мало. Столь скудный запас дара никак не вязался с его смелыми словами. Но меня тревожило отсутствие Теней и то, что кольцо на мизинце по-прежнему неприятно жгло кожу, словно магия пыталась донести до меня нечто важное, но я не понимал ее.

Струны окончательно опутали незнакомца, лишив его возможности даже пальцем шевельнуть. К нам подошел Макар, скинул с меня флер и протянул руку к лицу пленника, намереваясь разрушить маску, которая уже пошла мелкими трещинами.

И тут за нашими спинами раздалось утробное рычание — проснулся пес. Все бы ничего, но он вдруг начал меняться, постепенно превращаясь в густое марево, а уже через мгновение перед нами стояло жуткое нечто — огромная восьминогая тварь, отдаленно похожая на паука, с телом, покрытым чешуей стального цвета и четырехглазой мордой с вытянутой клыкастой пастью.

— Рнирх, — пробормотал Макар, застыв в изумлении. — Быть не может.

Уточнять, что такое рнирх и откуда он взялся, было некогда. Чудище взревело и кинулось на нас. Я снова призвал оружие и едва успел выставить защиту, чтобы тварюга не прибила Макара. Удар когтистой лапы обрушился на барьер, но тот устоял, хоть и задрожал, грозясь рассыпаться. Я атаковал. Лезвие меча оставило лишь царапину на прочной чешуе. Зверюга тут же потеряла интерес к чародею и переключилась на меня.

— Найди остальных! — воскликнул я, пытаясь перекричать рев монстра.

Макар бросился к лесу, но с разбегу ударился о дымку и повалился навзничь. Пленник громко рассмеялся.

— Отсюда вам не уйти. Вы станете прекрасным обедом моему питомцу и его друзьям.

— Ну это вряд ли, — только и успел ответить я, уворачиваясь от очередного удара, которые рнирх наносил с завидной скоростью.

Стоя на шести лапах, он орудовал двумя передними, молотя ими без разбора и ловко кружа вокруг меня, не давая приблизиться. Дождь из игл против него тоже не сработал: они не пробили толстенную чешую, а от магических пут монстр пока что успешно уворачивался. Я отшвырнул тварь атакующим заклинанием, оторвав ему лапу. Рнирха отсутствие конечности не сильно замедлило. Он мотнул головой, приходя в себя, и снова ринулся в атаку. Дымка тут же потянулась к зверюге. Лапа отросла. В точности как с Пожирателем.

Какого хрена тут происходит?!

«То, что рождено в Хаосе, умереть не может. Лишь уснуть», — вспомнились слова Пожирателя.

Пока я раз за разом отрывал монстру конечности, выискивая слабое место в чешуе, чтобы наконец отправить его спать дальше, Макар пытался обрушить дымку. Дар чародея хлестал во все стороны, окрашивая пространство всеми цветами радуги. Сам чародей при этом выглядел так, будто одной ногой был уже в Мире духов. И все же ему удалось надорвать заклинание, удерживающее дымку. Завеса таяла медленно, нехотя отступая под разноцветными волнами чар. И вскоре мы увидели Теней.

Они сражались в лесу, их силуэты то и дело мелькали меж деревьев, как и всполохи заклинаний. Больше двух десятков рнирхов не давали им и близко подступиться к хижине.

Дела были плохи. Наш пленник громко и гадко рассмеялся.

— Колдунам и магам не совладать с Хаосом, — хохотал безликий. — Без демона вы все обречены!

В его словах определенно была доля правды. Рнирхи были не похожи ни на что в нашем мире. Мы не знали их слабых мест, не понимали, что они такое и в чем источник их силы. Меня рнирх почти не ранил — пара незначительных царапин. Теням же досталось куда больше. Я не мог толком разглядеть, но краем глаза уловил, что они сражались на пределе возможностей, израненные и измученные. Монстры застали их врасплох. Порождения Хаоса в таком количестве даже им были не по зубам. Я понял, что нам не выстоять, когда надрывно закричала Руфина, бросившись к Луке. Один из рнирхов сбил его с ног и, придавив к земле, начал раздирать грудь когтями. Руф отбросила монстра от мага, но сама едва стояла на ногах, уже даже не пытаясь призвать оружие. К ним устремились остальные Тени, но рнирхи преградили им путь…

Макар почти обрушил дымку, я в очередной раз отшвырнул своего рнирха куда подальше.

Думай, Арий!

Дайна когда-то сказала мне, что я — Свет. Агата говорила, что духи мне благоволят. Они позволили воспользоваться Истоком и сбежать. Что если тот голос в моей голове в день смерти Виктора — это голос духов? Что если они помогут снова?

Макар разрушил барьер, скрывающий хижину, и потерял сознание. Кричала Руфина, зовя на помощь, — Лука умирал. Монстры теснили и окружали Теней, заставляя их сбиться в кучу.

— Духи Вознесенные, даруйте мне милость. Позвольте коснуться чистого Света Истока, — прошептал я и сорвал браслет Дайны, надеясь, что не совершаю ошибку.

На миг все замерло.

А потом рнирхи ринулись ко мне, учуяв ненавистную им Истинную магию.

— Назад, тупые твари! Назад! — закричал пленник, трепыхаясь в путах.

«Возвращайтесь в Санмерат. Я задержу монстров», — сказал мысленно Теням.

Больше я не видел и не слышал ничего, кроме чудовищ, с ревом несущихся на меня, отпустил дар, позволил ему вспыхнуть со всей силой, воззвал к Свету. И Свет ответил, устремился в мое тело. Я дождался, пока рнирхи подберутся как можно ближе, а потом вскинул руки в стороны, посылая в пространство так много дара, как только мог, и все вокруг утонуло в золоте Истинной магии. Казалось, будто солнце рухнуло на землю, опаляя и ослепляя весь мир своим сиянием.

***

Я пришел в себя от того, что кто-то нещадно лупил меня по щекам. Рядом на корточках сидела Нора.

— Очухался наконец. Слава Тьме, не придется тащить твою тушу на себе. — Колдунья тут же поднялась и отошла в сторону, одарив меня своим излюбленным неприязненно-презрительным взглядом.

Мы все еще были в лесу. Я лежал перед хижиной, а вокруг валялись обугленные останки рнирхов. К моему удивлению, больше ничто и никто не сгорел.

— Почему вы не вернулись домой? — спросил я, опираясь на протянутую Тимуром руку, чтобы подняться. Дара не осталось ни капли, даже стоять ровно получалось с трудом.

С облегчением заметил пришедшего в себя Макара, которого поддерживал Тарас.

— Ты же правда не думал, что мы тебя одного тут оставим? — ответила Селена вопросом на вопрос, попутно создавая портал в Санмерат.

Выглядела Истинная отвратно в рваной и залитой кровью одежде, впрочем, как и все остальные.

— Давайте быстрей, — поторопила Руф. — Он долго не протянет.

Она сидела рядом с Лукой, чье дыхание уже едва угадывалось. Маг застонал, когда близнецы аккуратно подняли его и пронесли через портал.

— Где он? — Я огляделся по сторонам, прежде чем войти в портал следом за остальными.

— Исчез, — ответила Ия. — Мне жаль, Арий, мы не успели его задержать.

— Главное, что все живы. — Сбежавший пленник и правда волновал меня сейчас меньше всего.

— Боюсь, что это ненадолго.

Селена переместила всех в главный вестибюль особняка, где нас уже ждали Алиса, Исай и Гедеон.

— Тьма всемогущая! — воскликнула ведьма, взглянув на Луку. — Несите его наверх. Живо!

Алиса провозилась с раненым не один час. Тени толпились рядом, не решаясь уйти. Маг умирал. Мы все это понимали и не хотели упустить момент, когда придет время прощаться. Ведьма старалась изо всех сил, лила дар, не щадя себя, но ее старания были напрасны, а использовать силу Дайны она сейчас не могла. Мы не знали, как это может отразиться на демоне.

Время давно перевалило за полночь. Лука так и не пришел в себя, он цеплялся за жизнь из последних сил, но с каждым часом становился все бледнее, дыхание его слабело, раны не затягивались, вены под кожей почернели. Как оказалось, когти рнирхов ядовиты, и теперь яд, которого попало в кровь слишком много, отравлял тело мага, утягивая его в Хаос.

Тени один за другим подходили к кровати Луки и прощались. Я наблюдал за всем, стоя в стороне. Меня грызло чувство вины, а бессилие петлей сдавило горло.

Неожиданно я ощутил Дайну, уловил ее приближение еще до того, как она вошла в спальню: бледная, измученная, с растрепанными волосами, босая, в широкой черной тунике и штанах. Туман клубился у ее ног, колебался и дрожал подобно пламени: беспокойно, нетерпеливо. Рядом с ней, прижав уши, стоял Сумрак. Дайна молча разглядывала нас, и от этого взгляда кровь стыла в жилах. Радость от того, что она очнулась, очень быстро сменилась предчувствием беды.

Она медленно подошла к кровати и взяла за руку Луку.

— Только попробуй умереть, — сказала демон.