НезаРазные истории

Елена Фили, 2020

Сборник посвящен теме пандемии коронавируса. Это писательский отклик на то сумасшествие, которое накрыло мир весной 2020 года. Авторы рассказов – выпускники Школы творческих профессий Band, создатели объединения «ЛитBANDиТЫ».

Анна Чудинова

@chudanechka

Яндекс Дзен: Анна Чудинова

Монстр

За плотными шторами уже давно кипело солнце, когда Фрэнк снова услышал крик. Он быстро откинул одеяло, скользнул в домашние шлепанцы и вышел в коридор.

Утренние лучи бежали стройными рядами по лиловым стенам и утыкались в детскую.

— Папа, прости, что разбудил, — тоненький голосок Нормана позвал из-за приоткрытой двери.

— Ничего, — Фрэнк прошел в маленькую комнатку с веселыми обоями в цветочек и сел на край кровати. — Опять слышал это?

— Нет, я спал, — помотал темной курчавой головой Норман, устраиваясь поудобнее в мягком подушечном замке. — Просто приснился кошмар.

Фрэнк с Меридит усыновили Нормана в конце прошлого года, еще до проклятой пандемии. Милый, чувствительный мальчик семи лет, с добрым сердцем, как у Лили. В доме не хватало детского смеха после смерти их шестилетней дочери, а так хотелось снова почувствовать себя семьей. Вернуть в дом теплый коричный аромат, мандариновую пастилу и смешные записки. Особенно в Рождество. Когда все вместе.

Но Меридит не справилась. Не смогла принять приемного сына и ушла, не слушая мужа, который был убежден: им обоим нужен этот малыш.

Фрэнк ни в чем не винил жену. Когда же объявили режим самоизоляции из-за страшного вируса, Фрэнк даже обрадовался. Он был уверен, что это сблизит его с мальчиком. И вдвоем им будет ничуть не хуже! Они обязательно найдут, чем заняться, и придумают, как весело скоротать тягучие карантинные дни.

Два месяца Фрэнк и Норман жили спокойно, но с приходом теплых апрельских дней их уютный дом превратился в склеп с темными глазницами вместо окон.

По ночам Фрэнк стал слышать истошные вопли из комнаты сына. Он прибегал к нему и видел Нормана оцепеневшим от страха. И каждый раз мальчик говорил, что слышал, как монстр скребет когтями над его головой.

— Хочешь, поговорим об этом? — Фрэнк подошел к окну, резко откинул шторы и зажмурился от вспышки света.

Мальчик сидел неподвижно и смотрел перед собой. Казалось, будто голубые озерца его глаз мертвенно застыли.

— Папа, мне кажется, я скоро умру, — наконец он перевел взгляд на отца. — Монстр вот-вот доберется до меня, схватит своими огромными клешнями и разорвет на тысячи кусочков. Знаешь, теперь он стал приходить каждую ночь. Слышишь, пап, каждую! Когда ты уходишь к себе, и я закрываю глаза, мне становится так страшно, что я даже не могу пошевелиться. Я лежу и считаю выдохи — раз… два… три. И тогда я хочу только одного.

Норман внезапно замолчал.

— Чего же? — в горле Фрэнка пересохло.

— Заснуть раньше, чем он придет.

— Норман, — отец сел рядом с мальчиком. — Все хорошо.

Норман схватил отца за руку озябшими пальцами и прижался к нему. Фрэнк почувствовал, как пойманной птицей бьется маленькое сердце.

— Папа, как ты думаешь, мама вернется?

— Я бы что угодно сделал, лишь бы вернулась, ведь мне ее так не хватает, — в голосе Фрэнка зазвучали колкие нотки досады.

— Она ушла из-за меня?

— Нет, Норман, — ответил Фрэнк, не переставая теребить пуговицу на пижаме.

— Да, папа, да, — всхлипывая, закричал мальчик. — Потому что я — чудовище… Монстр!

— Ну, конечно, нет, Норман. С чего ты взял?

— Я слышал, как мама плакала и кричала: «Я его ненавижу! Он сводит меня с ума!».

— Иногда трудно принять жизнь, малыш.

Часы пробили девять.

— А знаешь, что? Давай-ка мы с тобой пойдем на чердак, и я тебе покажу, что там никого нет?

— Я снова не смогу.

— Попытка не пытка.

В коридоре пахло мореным деревом и легкой сыростью. Чердачная дверь зияла своей черной пастью, и иголки страха впились в затылок мальчика. Фрэнк мягко повернул ручку двери. Норман сжал кулаки и сделал шаг вперед.

Чердак был почти пустой. У двери рассыпавшимися кубиками стояли пыльные коробки со старыми бумагами, пластинками и игрушками Лили.

В густо-синие прямоугольники чердачных окон солнце спускало прозрачные золотистые рукава, в которых медленно кружились пылинки.

В углу, ощерившись, валялись дырявые коньки, устало грустили клюшки, да старенький граммофон мертвецки застыл с открытым ртом.

Больше на чердаке ничего не было.

— Видишь, никакой опасности, — Фрэнк включил свет.

— Вижу. Значит, это только у меня в голове, да?

— Доктор Дюк сказал, что может быть и так.

— Я так хочу, чтобы это прекратилось, папа!

— Прекратится, малыш, — отец, запнувшись, прошел к углу и взял конек. — Мы еще с тобой обязательно погоняем шайбу зимой. Вот только озеро схватит крепкий лед.

Норман кивнул, и уголки его рта тронула улыбка.

Весь день Норман ощущал невыразимый трепет. Сначала он играл, потом смотрел в окно на пестрых уток на озере и мечтал о том моменте, когда они с папой смогут выйти погулять. Утки шныряли туда-сюда — на берег и обратно в воду, а вокруг плясали деревья в своих новых светло-зеленых платьях.

Вечером они поужинали тыквенным супом и жареными отбивными с горошком. Затопили в гостиной камин. Потом отец с сыном сидели в детской и читали сказки.

Когда часы пробили девять, Фрэнк закрыл книгу.

— Ну что, пора спать.

— Хорошо, папа. Я постараюсь поскорее заснуть.

— Да, Норман, завтра будет новый день!

Фрэнк встал с кровати мальчика, поправил подушку и выключил ночник.

Когда дверь закрылась, Норман впервые за долгое время не почувствовал тонких когтистых лап страха у себя на плечах. Он спокойно провалился в квадратное облако из перьев и закрыл глаза.

Фрэнк пошел к себе, лег в постель и немного почитал газету. Посмотрев на часы, надел домашние шлепанцы и спустился на кухню. Налил стакан воды, поднялся на второй этаж. Поставил стакан на тумбу у зеркала, взял карандаш вместо расчески и старательно пригладил им волосы. Потом тихо открыл чердачную дверь и вошел внутрь. Не включая свет, он бесшумно проскользнул к углу, взял клюшку, уродливо оскалился и начал ритмично скрести ее тупым крюком по стене.