Три короны. Клеймо

Тая Ан, 2022

Чего может желать маг, что пострадал от того, что родился сильным? Получив в распоряжение долгий век жизни, он простой убийца, которых в стране несметное число. Смерть же предложит свою помощь, только возможно ли выполнить её условие?

Глава 5

Крытая повозка медленно двигалась по утоптанной дороге в окружении стражников. Солнце стояло высоко над горизонтом, припекая спины мужчин. Подготовленные к долгим походам, они стойко держали осанку и серьезные лица. Они не перекидывались ни словом, ни взглядом, чем невольно накаляли обстановку. Птицы вокруг стихали, даже ветер не слышно было в густом лесу, от чего тихий шелест страниц в повозке четко слышен был между глухими шагами лошадей и скрипом деревянных колес.

Тола с увлечением читала толстую книгу, что подарил ей около года назад будущий муж, когда и выбрал её. Руки все тянулись к ней, но было противно брать этот подарок, теша отца своим немым согласием на замужество. Ничтожно малый подарок невесте от скупых правителей Гратиоса. А сейчас и выбора не оставалось, эта книга — единственное, что она смогла взять из дома. Остальные были просто изучены от корки до корки. И эта оказалась ни чуть не скучнее других — истории о любви, случавшиеся в новых городах материка за Хищным морем. Такие красивые и нежные, часто жестокие и полные слез, но большая часть со счастливым концом.

Шарон же никак не мог позволить себе открыть глаз. Как наяву он снова видел вокруг себя магов в капюшонах, что опускали глаза в землю. Видел дрожащее пламя факелов и костров. Только теперь он не чувствовал той боли, он будто со стороны наблюдал за мучителями, за появляющимися на коже узорами клейм, за текущей дорожками крови. Сон отступил, но тишина вокруг была настолько приятной и желанной за последние несколько лет. А ведь едва он откроет глаза, девушка снова пожелает завести разговор, чего уж точно не хочется. Пока он слышал лишь редкий шелест страниц и тяжелые вздохи принцессы, что уже немного раздражали. Сейчас бы достать из кармана пузырек и вновь забыться сном без боли. Напоминала о себе стрела, выпущенная из лука гвардейца Сатриса, но внимание к себе призывала спина, снова разрываясь тупой болью.

— Что-то болит? — Тола отложила книгу, не двигаясь с места.

— Не все раны затянулись, — наемник не открыл глаз, проклиная сбившееся дыхание.

— И отец назначил вас, зная о них? — девушка говорила тише, видно, отвернувшись, — хотя, чего же я сомневаюсь. Разменная монета в делах государства, потеряется и ладно, — последнее она прошептала, развязывая закрепки полога, — я хочу отдохнуть от этой тряски. Привал.

Повозка замедлилась, а затем резко свернула налево, сквозь редкую чащу. Шарон пошатнулся и все же открыл глаза, когда белая пелена сменила полумрак. Тола раскинула полог, выпрямляясь под навесом. Наемника как молнией пробило, он подскочил и в два шага опередил девушку, спрыгнув на землю. Выдвинув небольшую лестницу, он протянул принцессе руку, стараясь не смотреть ей в глаза. Немного поколебавшись, Тола приняла помощь, вздрогнув, когда его пальцы в кожаной перчатке обхватили её холодную кожу.

— Вы не снимете перчатки? — девушка говорила тихо, чтоб остальные стражники не слышали их, — руку даме подобает подавать без перчаток. Исключение, лишь когда и её руки покрыты.

— Они обожжены, — Шарон выдал первое, что пришло в голову, — все ещё чувствительны рубцы, да и ни к чему вам видеть эти шрамы.

— Тогда при них впредь не подавайте руки, — Тола повернулась к лесу, — держитесь в стороне, когда нужна будет ваша рука. Так правильнее.

Девушка направилась в сторону от остановившихся стражников, туда, где лес сгущался, ограждаемый от них полосой орешника, что в диком лесу стал настоящим забором.

— И к чему все это, — наемник спрятал руки в большие карманы брюк, — вы не в замке, на вас нет короны и пышных платьев. Манеры вас сгубят в пути, — он остановился, когда принцесса замерла у куста орешника.

— Они, в отличие от вас, воспитаны так, — Тола не обернулась, обрывая сырые орехи с нижних веток, — а вы точно стражник? Ваши манеры походя лишь на торговца, не более.

— Меня некому было воспитывать. Они все идут по стопам отцов, а я просто сам научился держать оружие. Меня не за манеры к вам поставили, а за навыки, — он начинал закипать, сдерживая порывы ярости, — значит, есть у меня заслуги для попадания сюда и навыки для вашей защиты.

Девушка замолчала. Орехи начали падать из рук, но помощи просить вовсе не хотелось. Она ощущала неприязнь к этому человеку, что и сам вынужден находиться рядом. Они оба четко ощущали, что их эмоции взаимны. Осознавая свою роль в пути, девушка решила, что пора взять это в свои руки.

— Кладите сюда, — Шарон оттянул край кармана, подойдя к девушке, — в дороге вам этого будет мало, а путь длинный.

— Дальше в повозке я поеду одна, — Тола заставила мужчину посмотреть в глаза, — одного коня от повозки возьмете себе, под навесом с этой минуты вам находиться под запретом. Приказ остался в Лотаре, в пути приказываю я.

— Выходит, вы, все-таки, обычная изнеженная дворцом девочка, как в книгах. Обидчивая и очень правильная, — он чуть улыбнулся, покачивая головой. Не опуская взгляда с девушки, он рассматривал ее лицо. Ярость стихла, он просто с интересом наблюдал за реакцией.

— А вы — не знающий простейших манер стражник дрянного портового борделя, — Тола сделала шаг назад, — как бы вы ни были хороши в бою, уважайте даму, что вверена вам, — она оглянулась, проверяя остальных стражников, — они тоже противны мне, но и вы ушли в другую крайность. Просто сделайте вид, что вам приятна моя компания для своей же безопасности. Это ненадолго, больше мы с вами не увидимся.

— Она мне нейтральна, — Шарон пожал плечами, сводя интонацию на шепот, — наберите ещё, — он наклонил гибкую ветвь орешника к принцессе, — я должен доставить вас, и я доставлю. Возможно, я слишком много себе позволил, вживаясь в роль собеседника. В жизни так много не говорил с одним и тем же человеком.

— Разговоры утомляют сильнее дел, — Тола складывала орехи в карман мужчины, — я, правда, тоже впервые много говорю с кем-то, кроме братьев. Однако, вам стоит лучше себя контролировать.

— Прошу простить меня, Тола, — Шарон отвернулся, выискивая взглядом следующую ветку, — и все же от повозки я не удалюсь, таково было моё обещание вашему брату и приказ короля.

— Замените кучера, — она сорвала последний орех, оставив его в руке, — так и я одна останусь в повозке, и вы будете рядом. Все останутся довольны, хоть отец и братья все равно об этом не узнают.

— Хорошо, — Шарон отпустил ветку, хлопая себя по полному орехов карману, — вам этого хватит?

— Вполне, — она легко улыбнулась и развернулась к поляне, где стражники уже разбили небольшую стоянку, — присоединитесь к ним?

— Сопровожу, но предпочту недолгое уединение в лесу, — он сложил руки за спиной, — разговор и правда утомил меня, не привык.

Стражник смело шагнул за принцессой. Он невольно забывал о своем тяжелом выборе, пытаясь изображать настоящие эмоции, только вот сам уже запутался — где реальность, а где выстроенная им иллюзия. Смотря в спину принцессы, он вновь вспомнил о заказах и о методах их принятия, противно заныли раны и заметались остатки совести. И в Сатрисе, и в Оникте награда одна — жизнь, как и наказание. Но как-то странно смотреть на свою жертву со спины, понимая, что она живая и должна остаться такой.

— Все в порядке, принцесса? — один стражник оторвался от костра, что старательно раздувал.

— Не беспокойтесь, — она подняла руку ладонью к мужчинам, — подготовьте лагерь, я хочу прогуляться по лесу.

— С ним? — лысый высокий мужчина кивнул на Шарона с неким презрением.

— Будут претензии к моему выбору? — Тола скинула гость орехов в глубокую миску, что стояла у сложенных для костра поленьев, — для дороги обжарьте их, — Шарон высыпал горсти орехов, выворачивая глубокие карманы в посуду.

Стражники дружно опустили головы, прикладывая руки к сердцу. Не в их праве обсуждать и нарушать приказы девушки. Да, над ними стоит король, но его приказом было доставить её в Алантас, откуда отправить на корабле в Гратиос. А ещё над ними по военным уставам скоро встанет Десорт, его же указом было слушаться в пути девушку, ожидая приказа. Но новый стражник, не внушал доверия остальным своим видом и поведением, слишком свободное общение, открытые движения и позы и смелый взгляд. Вот только у опытных воинов не было права открыто возразить.

Шарон же удивился желанию Толы, надеясь побыть в одиночестве. Ему давно пора было обретать контроль над силами, возможно, они спасут его от верной смерти или хотя бы облегчат ее. Оставив один орех в кармане, он играл с ним пальцами, не оставляя надежды хотя бы попробовать, хотя бы за её спиной. И орешек на это отвечал растущим теплом и легкой пульсацией.

***

В стенах королевского замка Лотара впервые за три десятка лет было абсолютно пусто. В кухнях кипела жизнь, и это было последнее место, где люди работали, как и раньше. Почти все стражники вступили в ряды гвардии и уже обучали мужчин, что забыли, как держать оружие, давно сменив его на косы и лопаты. Дворцовые слуги так же вынуждены были готовиться к походу на фронт, их направили в крепость, где развернется военная столица страны — Генистег. В замке остались лишь король с сыновьями и десяток работников на кухне. Три десятка стражей все же были оставлены на стенах замка в целях защиты от лазутчиков.

— Большая часть отрядов к закату прибудет в окрестности Камфира, — Десорт свернул свиток, что прислали ему из военной столицы, — пора и нам. Как и всегда, ожидается долгая осада по обе стороны стены. Чем дольше мы будем добираться, тем больше вероятность, что они нападут первыми, не увидев защитников.

— Забудьте устав. Вы и ваши гвардейцы должны забыть о пункте, где сказано, что полководцем может быть лишь король, особенно часть, что ежели правитель остался в тылу, корона падет на голову боевого командира, — Марк кинул на стол толстый старый том, пропуская мимо ушей слова сына.

— На все их воля, — Десорт чуть навалился на стол, — я и Горт не короли, чтоб навязывать им эту волю. И не тираны, чтоб силой разубеждать, — он сохранял каменное лицо, не обращая внимания на выпавшие на лицо светлые пряди, — корону дают покровители руками народа. Удержать её на своей голове — твоя проблема.

— Подумай, отец, — Горт отвлек на себя внимание, — исполнение твоего приказа будет противоречить его содержанию. Если человек навязывает свою волю другим людям — он правитель, а если воля этих людей в том, чтоб и видеть его правителем? — парень остановился, заметив смятение короля, — это не в наших силах. Ты и сам можешь поддерживать их мнение, лишь иногда заглядывая в лагеря, выписывая награды и работая над фронтом хотя бы отсюда.

Марк подтянул к себе книгу. Тяжелое дыхание с едва уловимым рыком перебивал шелест страниц. Он не церемонился со старым фолиантом. Сотни правил, среди которых он искал нужное.

Конец ознакомительного фрагмента.