Три короны. Из пламени

Тая Ан, 2022

Маги – особа каста, которой дарованы привилегии короны. Но то в прошлом, сейчас же они – сказка для детей и слухи в народе. Стоит ли оставить их легендой или примкнуть на помощь? Долг рода зовет последнего чистокровного мага на континенте, но история требует разобраться.

Пролог

Крошечный городок на берегу северного моря, к западу от столицы Гратиоса — Трас, скрывался под ночной мглой. Поселение магов-элементалей скрыто было от лишних глаз с востока скалистыми разломами, после которых грядой возвышались пики гор, с юга — Ядовитым заливом, а севера и запада — Хищным морем. И все преграды были их творением. Малочисленный, но могучий народ скрывался тут веками, не вмешиваясь в мстительные войны и мелкие битвы за земли. Их удел — войны на стороне законной власти, служение королю на поле боя.

Крепкие добротные дома стояли стена к стене, династические гербы и знаки-элементы висели над дверьми. Огонь, земля, воздух, вода — самые многочисленные касты, от чего и магия их была слабее. Меньше семей владели магией, родившейся от смешения стихий. Отдельно лишь стоял дом отличавшихся от всех магов — их сила страшила и восхищала одновременно. Они владели, кажется самой жизнью и смертью.

— Мам, — девочка накрылась тонким одеялом, не сводя взгляда с низкой женщины в дверях, — почему мы такие?

— Какие? — женщина чуть улыбнулась, снова возвращаясь в небольшую комнату.

Несколько свечек на прикроватном столике чуть дрожали от их спокойного дыхания.

— Почему мы можем больше остальных? — она подняла ладонь, которую окутал чёрный туман.

— Так распорядились наши предки, — женщина сдула тьму с руки дочери, — их волю приняли все наши братья.

— Так решили боги, которые от наших рук и сгинули, — в дверях появился мальчик не больше пятнадцати лет на вид. Он потянул вверх рубашку, ухватывая ее за ворот сзади, — мы иные, мы теперь боги для всего известного мира.

— Дал, не выдумывай, — женщина задула свечи, укрывая девочку.

— Я просто рассказываю сестренке новую сказку, — он пожал плечами и показал девочке язык, — правды все равно никто не знает. Пусть она сама решит, во что верить.

Семья Адолин была подобием королевской семьи в поселении Химес. Смешение стихий в их роду породило новую силу, веками способности их расширялись, но ни разу не были использованы против других магов. Глава семьи, молодой Адос — могучий маг и прирожденный дипломат. Его жена, сводная сестра, Мирта — мудрая не по годам женщина, чуткая мать и муза для мужа. Дал — их старший сын и Идесса — маленькая дочь, наследники рода и магии, желанные и любимые родителями дети.

***

Звезды зажигались на небе, россыпь кристаллов обступала только полную луну. Горы защищали поселение от ветра, но тучи медленно надвигались с востока, раскаты грома становились все громче, а зарница пробивалась сквозь плотные шторы в комнату детей.

— Иди ко мне, я же знаю, что боишься, — мальчик откинул одеяло и подвинулся к краю.

Дал был не рад рождению сестры пять лет назад, ведь теперь ему выпадала роль няньки. Но девочка не отходила от отца, не капризничала, не требовала внимания. Мальчик начал осознавать, что и сам хочет хлопотать с ней, а Идесса оказалась очень чуткой и, почуяв к себе внимание от брата, потянулась к нему. Они не тяготили друг друга и эти отношения стали идеальным для всей их семьи.

Девочка завернулась в одеяло и поднялась с постели. Светлые, почти белые, с необычным отливом, волосы крупными локонами упали на плечи. Большие от страха глаза смотрели прямо на мальчишку. Раскат грома заставил ее вскочить и пробежать к другой стене, где ее уже ловил брат.

— А все же, почему мы можем больше других? Почему мы особенные? — Идесса перебралась к стенке.

— Сильнее других магов или вообще всех на материке? — Дал повернулся к ней лицом.

— Всех на материке, — она прикрыла глаза, ожидая новую историю от брата.

— Просто мы созданы иными, отличными от них. Кто-то считает, что мы проклятье этого мира, кто-то — спасение и благословение. У всех своя правда. Пора спать, да и сказки у меня кончились, — мальчик усмехнулся и накрылся одеялом, — спи сладко, Идесса, я всю ночь буду тут, — он положил руку над ее головой, натягивая одеяло, и отгородил ее от света приблизившихся молний.

***

В просторном кабинете под потолком висел искрящийся тёплым светом шар. Мужчина сидел над книгами, внося поправки сразу в несколько. Светлые волосы спадали из маленького тугого пучка, отбрасывая тени на темную бумагу. Белое перо выводило красивые круглые буквы, а лицо мужчины становилось все напряженнее. Гроза почти миновала, грохот грома стал приглушенным, его сменил звук барабанящих по крыше капель.

— Детей нужно вывезти из поселения, — он оторвался, поднимая глаза на Мирту, — а мы должны готовиться к обороне. Беда близко, я их чувствую.

— Дал выведет Идессу в лес, — женщина кивнула и подошла ближе к столу, опускаясь на колени, — как думаешь, скоро ли мы повелим им вернуться?

— Ты же знаешь, я не загадываю, — мужчина оторвался от книг, отложив перо, — но используй то заклятье. Снять его всегда успеем мы сами или же Дал. Это важно не для нас.

Они не отрываясь смотрели друг на друга, едва касаясь ладоней друг друга. Одними губами они произносили слова древнего, ещё дикого, языка, который давно забыт даже кочевыми народами южных земель. Женщина опустила голову, едва последнее слово слетело с губ, каждое расставание с детьми могло стать последним.

— Не бойся зря, — он мягко обхватил ее подбородок, убирая с лица чёрные как смоль пряди, — наши ожидания часто сбываются, и мы готовы их встретить. Буди детей, не будем медлить.

Над поселением проносились искрящиеся стрелы, крики яркости и боли вперемешку с заклинаниями отдавали эхом на широких улицах. Противник будто был готов, знал поселение — огонь обходил улицу огненных магов, избирательно попадая только в магов воздуха. Обычный огонь был по силам всем, от чего не он был так опасен. Опасны были стрелы, скрывающиеся в темноте, и уже снующие по улицам вооруженные люди. Маги не держали оружия, лишь немногим сейчас помогали короткие заклинания, но и на них находилась стрела или спрятавшийся в темноте человек.

— Запомни, пока мы не призовем вас, вашей ноги не должно быть в поселении, — Мирта поцеловала сына, что крепко прижимал к груди девочку, — привычное заклятье на вас обоих. Если придется, объясни ей позже, как сказку, — она прошептала слышно только для парня, — жди в том же месте.

Отец воздержался от прощаний, ему нельзя было отрываться от заклинаний в разгаре боя. Улыбнувшись, он щелкнул пальцами, перемещая детей за западную стену, где не было ещё противников. На душе в миг стало тяжелее, ведь только он сам понимал, что ждёт впереди, а Мирта читала все в его глазах. Он никогда не говорил ей, что видел в картинах будущего, не пытался исправить его для себя.

— Мы не увидим их, так ведь? — женщина взяла в руки толстый фолиант, ища нужное заклинание.

— Так, — мужчина опустил руки, поворачиваясь к жене, — но мы можем подарить им будущее. Никто и не узнает, что они спаслись. Последние чистокровные маги во всем Открытом мире.

— Ты уже предписал им историю, последние маги обречены на охоту. Надежда лишь на их терпение.

Женщина сглотнула ком, что встал поперёк горла, не дала волю эмоциям, читая заклинание для мужа. Едва написанное вязью заклинание закончилось, она захлопнула книгу и бросилась вниз, прочь из кабинета, на улицу. Фолиант она спрятала в нишу фундамента своего дома, прикрыв его крупными камнями. Вокруг пылал огонь, уши резали крики и почти звериный рёв. Внутри закипала злость, перемешавшись с отчаяньем. Руки окутала тьма, поднимаясь к плечам.

— Мы не сможем, Мирта, — к спине женщины прислонилась старушка, из последних сил извлекая магию.

— Сдаваться запретил Адос, — она сжала губы, меняя стихию в руках на разрушительный огонь, подпитываясь от горящих домов.

— Черт с ним, мы умираем здесь, пока он готовит таинство в крепких стенах,, — старуха опустила руки, пятясь от женщины, — я от их рук не подохну. Сама порешу себя. И тебе спасение такое посоветую. Житья нам больше нет в этом мире.

— Что ты несёшь, старая? За нашими спинами дети и долг, — женщина вдруг разгорелась яростью, вновь переводя стихию на ладонях, теперь на непроглядную тьму, что сползалась к руками из укромных уголков.

— Мои дети под их ногами, — старуха оттолкнула Мирту к стене ее дома, — они мертвы. И твои умрут. И сама ты умрешь, — она положила руку ей на грудь, шепча заклинание.

Женщина лишь закрыла глаза, принимая смерть от заклятья огня. Она не сопротивлялась, хоть и была на это способна. Но, слыша, как стихает бой в поселении, Мирта сдалась. По телу проносился огонь вместо крови, наступала агония, выдергивая из горла пронзительный крик. Кожа дымилась, поднимаясь волдырями, руки, окутанные тьмой, схватились за плечи старухи, унося её за собой в Обитель.

***

— А почему мы тут? — девочка поднялась с пола маленькой пещеры, больше похожей на берлогу медведя.

— Отец сказал, что мы играем в прятки, — Дал закрывал своей спиной вид из пещеры, но свет от пламени все равно пробивался внутрь.

— Ночью? — Идесса чуть наклонилась в сторону, но Дал повторил за ней, не давая выглянуть, — что с папой и мамой? Я чувствую, что что-то не так! — она вытерла одну слезу на щеке и сжала кулачки.

Мальчишка вздохнул, слыша, как стихают крики в поселении.

— Мы теперь одни, — на четвереньках он приблизился к девочке, прижимая ее к груди, — обычные дети, — Дал положил руку сестре на макушку, — все это был лишь сон. Вся наша жизнь, что была до этого момента.

— Не сон, — она попыталась вырваться, но брат крепко держал ее, — мы ведь тоже что-то можем.

— Нет у меня больше сказок, — Дал отпустил девочку, смотря ей прямо в глаза, — мы вечные, покуда магия, запертая матерью в наших сердцах, остаётся запертой. Мы теперь последние, Идесса. Магия наша жива, огромна и неукротима, она сохранит наши души и тела. Пока она под замком, частички мы можем достать, но она не бескрайня. У нас есть вечность, чтобы найти виновного.

Девочка не заплакала, не отвела взгляда. Но боль внутри разгоралась жаждой мести, с этой минуты она, кажется, повзрослела. Идесса чувствовала, что вся магия, что металась внутри маленького тела, сжалась в комок, стянутая крепчайшими путами.

Поселение к утру превратилось в руины. Стоны умирающих и лязг металла сменила тишина. От большинства домов остались лишь каменные печи и нижние брёвна срубов. Почти все каменные стены снесли сами маги, хороня под ними врагов. Земля вокруг была выжжена и пропитана кровью, сама Смерть прокляла это место.

***

Шли годы, дети смогли принять потерю. Как и говорил Дал, они стали вечными, лишь немного повзрослев внешне. С каждым мелким заклинанием их тела взрослели, чему не рада была Идесса. Вовсе забросив магию, она пыталась жить обычной жизнью.

— Мир слишком быстро забыл о магах, — девушка распустила пучок, присаживаясь на крыльцо дома.

— Так и есть, — парень копошился в карманах, ища ключ от двери, — это к лучшему. Мы можем жить спокойно.

— Не совсем, — Идесса улыбнулась и достала ключ из кармана его жилетки, — скоро снова надо будет менять город, мы засиделись здесь.

За прошедшие пять десятков лет парень возмужал и окреп, активнее, чем сестра, используя клочки магии. Все черты он унаследовал от отца — чуть горбатый нос, пухлые губы, угловатые брови, только волосы были от матери — темные и прямые. В новом городе он быстро заслужил внимание советов и занял высокое место в армии. Отличный боец и мудрый командир в бою был дважды, заняв затем место в городской страже. Просто не было тут больше войн, король Гратиоса перевёл своё внимание на другие земли, ведя лишь наблюдения за порядком на уже занятых.

Идесса же была отнюдь не первой красавицей, но каждый, кто хоть словом обменялся с ней, считал ее самой прекрасной девой. Маги всегда для обычных людей были краше. Низкая девушка, не страдающая излишней худобой, с немного пухлыми щеками. Серо-голубые глаза были яркими на фоне фарфоровой кожи, а перламутровые волосы, спадающие крупными волнами до середины спины, контрастировали с темными бровями и ресницами.

Их дом был подарком советами за заслуги Дала. Девушка же все время скрывалась в его тени, не желая привлекать внимание к своей не меняющейся с годами внешности.

— Скоро, — Дал прикрыл дверь за сестрой, — теперь моя очередь искать.

— Только подальше от кочевников, — Идесса улыбнулась, расстегивая брошь на накидке, — убери в шкатулку.

Дал взял в руки круглую золотую брошь, что подарил сестре, когда той исполнилось десять. С тех пор она всегда носила ее на видном месте и не переступала порог без украшения. Для неё она стала амулетом на удачу, для него же — напоминанием о своем долге и пережитой трагедии.

Грохот оборвал тишину, что не успела обжиться в доме. Стены пошатнулись, заставив девушку присесть на пол, накрывая голову руками. Король вновь проявил интерес к Новым городам к их особенной политике, как к точке новых мятежей.

— Беги к плотам, — Дал вытолкнул сестру из дома, выходя следом, и пихнул ей в руки брошь, — беги со всеми. Я найду тебя, — поцеловав сестру в лоб, он оттолкнул ее к текущей по улице толпе.

— А ты? — она замешкалась, приподнимая подол платья.

— А я нужен здесь, я скоро тебя найду. Бегом! — он рванул к дому советов, что был главной целью для снарядов.

Толпа быстро спрятала от глаз Идессы брата. Люди толкали ее, били по плечам, но она продолжала смотреть на крепкие стены, что принимали на себя снаряды катапульт. Но поток был сильнее, унося девушку к воде, где всегда готовы были плоты.

Люди внезапно развернулась, сдавливая в тиски тех, кто ещё не успел остановиться. Камни били по плотам, разбивая их в щепки. Брызги грязной воды вздымались вверх, щепки досок летели на берег, вонзаясь в толпу.

— Я смогу, я же маг, — Идесса сказала больше для себя, ее шёпот потерялся в гуле напуганной толпы.

Сжав кулаки, она зажмурилась, концентрируясь. Как колдовать она только представляла, память давно стёрла заклинания, которым учила мать. Но что-то все-таки всплывало в голове, отрывки фраз, страницы книг. Будто не прошло этих пятидесяти лет, память четко показывала страницы книги отца.

— Нет, нельзя, — она выдохнула, расслабившись. Осталось только одно — бежать, — всех не спасти. Маги мертвы, я не должна.

Что было сил она рванула к воде, прыгая с невысокого берега в голубую бухту, именуемую Ядовитой. Огонь разгорелся над водой, но ей уже было все равно. Небольшой грот, что выходил скрытой дорогой к одной из стен города, здесь имел второй вход.