Приручить время, или Шанс на любовь

Таша Танари, 2019

«Приручить время, или Шанс на любовь» – фантастический роман Таши Танари, жанр любовное фэнтези, приключенческое фэнтези. Гвиан Старлинг сан Кавалли – влиятельная аристократка, вдова и ученый. Исследование временных петель – смысл ее жизни, но все рушится в один момент! Многолетние труды уничтожены, а Гвиан, едва не погибнув, оказывается привязана магической связью к своему помощнику Нирану. В довершение всех бед ее объявляют беглой преступницей. Ниран – мужчина-загадка. Вокруг него сплошные тайны, и он не спешит их раскрывать. Теперь именно от него зависит будущее Гвиан – той, что больше всего на свете хотела приручить время.

Глава 7

Обещание свое лиен Тривальди сдержал: по прошествии озвученного времени я лежала на атласных простынях, завернувшись в пушистый халат, и прокручивала в голове последние события. Первое, и этот факт я уже отметила ранее, чета Румило производила только положительное впечатление. Несмотря на повышенную общительность Фанни и явный интерес со стороны ее мужа к ситуации в целом, неловкости за обедом не возникло. Они так и не озвучили очевидно напрашивающиеся вопросы в связи с нашим более чем неожиданным появлением, зато предельно внимательно отнеслись к отсутствию у меня багажа и, соответственно, самых элементарных вещей.

Кроме того, между ничего не значащей дежурной болтовней, отлично скрашивающей молчание на действительно занятные темы, я узнала, что знакомы все трое давно, с детских лет, и именно оттуда идут истоки их дружбы. А в случае с Фанни и Франгом не только дружбы. Теплота в отношениях была настолько заметной, что порою я чувствовала себя лишней. Самозванкой, заявившейся туда, где ей совсем не место. Даже Ниран здесь открывался совершенно с иной стороны. И, учитывая, что со мной он никогда не был столь благодушно настроенным, сей факт еще больше заставлял прочувствовать свое одиночество. Может, противный блондинчик и прав, может, я заслуживаю все то, что имею в итоге.

С другой стороны, именно к этому я и стремилась, так что все закономерно и, в принципе, хорошо. Но отчего-то на солнечной кухне одного из самых дождливых городов Фантории я внезапно ощутила тоску по настоящим и теплым человеческим отношениям. Ведь свет не в окружающей нас обстановке, а в нас самих. Когда люди готовы им делиться, тогда любой промозглый день и невзгоды отступают на второй план. Увы, мой свет давным-давно потух. Более того, я свыклась с этими вечными сумерками, словно преступница, прячущаяся в неверных тенях закоулков души. Почему «словно»? Преступница и есть. Отказ воспринимать жизнь во всей полноте и намеренное заточение себя в скорлупе из отчуждения и циничного холода — разве не преступление против Единого? И это не самое страшное, что я сделала в своей жизни.

Затолкав куда подальше мрачные мысли, я вернулась в настоящий момент. Провела ладонью по дорогой ткани постельного белья. Конечно, Румило не бедствовали, но застилать кровать в комнате мужчины, который здесь даже не живет, шевалийским атласом — это, знаете ли, наводит на размышления. Все же и Тривальди, и сами Румило принадлежали к среднему сословию литан, и подобного рода проявление сибаритства выглядело странным.

Ну и самое главное: бдительный Ниран хоть и вручил меня Фанни при первой удобной возможности, дабы переговорить с Франгом тет-а-тет, но ни на миг не выпускал из поля зрения и следил, чтобы мы, находясь в одном помещении, не отдалялись друг от друга на критичное расстояние. Как ему это удавалось — ума не приложу. Будто чувствовал приближение той грани, за которую переходить чревато. Почему тогда я ничего подобного не ощущаю? Впрочем, возможно, он просто слишком внимателен, вот и все. Так или иначе, но мне не удалось услышать, о чем говорили мужчины, а было весьма интересно. Зато Фанни пообещала заняться моим имуществом, начав с самого необходимого, а позднее вызвать портниху.

Честно говоря, у меня от подобной заботы дар речи пропал не некоторое время. И когда, интересно знать, Ниран успел шепнуть ей, что самостоятельно шататься по торговому центру Раувена я не смогу? А какая предусмотрительность! Сам он, так понимаю, тоже не жаждал сопровождать меня в этом обременительном походе.

Вот так, в течение какого-то часа, были улажены все насущные вопросы, включая и перестановку в спальне и кабинете лиена Тривальди. Франг, пока двигали мебель, бросал на меня хитрые взгляды и прятал улыбку в уголках губ, а Ниран выглядел подчеркнуто невозмутимым, хотя однажды мне удалось поймать его недовольный взгляд в сторону друга. И вновь, за исключением этих мелких проявлений эмоций, никто ничего вслух не озвучил. Ни вопросов, ни переходящих дозволенной грани шуточек. За что я, если откровенно, была премного благодарна литан Румило. Потому что сама, как бы ни старалась держать лицо, испытывала неловкость от ситуации.

Шум воды за стеной стих, и я повернула голову, ожидая появление лиена Тривальди. С некоторых пор представлять его обычным незаметным лаборантом в замызганном халате просто не получалось. И действительно, шагнувший из легкого облачка пара мужчина меньше всего походил на того покорного и молчаливого недотепу, каким я привыкла видеть его на работе. Сейчас Ниран вновь принял свой истинный облик, впрочем, как и я: шнурки-артефакты мы сняли, так как влаги они не терпели и могли испортиться. Он спокойно проследовал к шкафу, совершенно не стесненный тем фактом, что находится не один. Без спешки выбрал подходящую одежду. Судя по всему, и одеваться собирался прямо здесь, да и куда бы ему уйти в нашем-то положении.

Я давно вышла из того возраста, когда при виде обнаженного мужчины стыдливо отводишь глаза. И если в Ликсане просто растерялась от его раскрепощенности и стремительно развивающихся событий, то сейчас мною двигал вполне шкурный интерес. Ибо ничего подобного моему орнаменту на видимой части тела Нирана замечено не было. Значит, я тогда не ошиблась, а он мне солгал. Или?..

— Что? — все же соизволив заметить мой пристальный взгляд, выгнул бровь лиен Тривальди. И тут же с усмешкой добавил: — Моя леди не слишком строгих правил?

Я чуть не поперхнулась от такой наглости. Видимо, он на подобную реакцию и рассчитывал, потому что вполне искренне рассмеялся:

— Прости, не удержался.

И вновь я лишь открыла и закрыла рот. Слишком неожиданным было это извинение с учетом присущих данному мужчине холодности и язвительности. И смех… заразительный, добрый. В итоге я передумала отвечать колкостью на столь неуместный вопрос, лишь фыркнула, уточнив:

— Не твоя.

— Что? — застегивая простого кроя рубашку без лишних деталей отделки, как будто удивился Ниран.

— Леди не твоя, говорю. Не по зубам. — Хотелось добавить, что и происхождением не вышел или еще какую-нибудь гадкую и отчасти правдивую вещь, но отчего-то смолчала.

Несомненно, он понял непроизнесенный подтекст. Однако, на удивление, не ощетинился, как это бывало прежде, а весело подмигнул:

— Значит, с тем, что леди не обременена строгостью нравов, она согласна?

— Ах ты!.. — кинула в наглеца подушкой.

Он поймал и важно закончил:

— Ваше поведение, лиена, красноречивее слов.

— Знаешь что?

— Что?

— Ничего ты не знаешь, понял! — совершенно нелогично выпалила я совсем не то, что собиралась.

Ниран враз посерьезнел и согласно кивнул. Уже спокойно ответил:

— Вот и ты, Гвиан, ничего не знаешь, а потому воздержись от поспешных выводов и удобных стереотипов. Больше нет сан Кавалли и зависящего от ее настроения и доброй воли младшего научного сотрудника, имя которого, держу пари, ты с трудом вспоминала при встрече. Теперь ты зависишь от меня не меньше, а посему будь умницей и не дергай ракшаса за хвост.

Я поежилась от этой отповеди с отчетливыми нотками угрозы. От лиена Тривальди исходило столько уверенности и властности, что стало неуютно. Сразу вспомнилось, что я в чужом городе, в чужом доме, в халате на голое тело на кровати этого самого лиена, и случись что, никто не придет меня спасать. Как и всегда… Паника мгновенно затопила сознание, лишающий здравомыслия ужас ледяными иглами впился в сердце, терзая его и заставляя в сопротивлении разгоняться до немыслимой скорости. Однако вместе с этим из глубины души всколыхнулась и вся ненависть, все то темное, что стало неотъемлемой частью меня. В горле застрял безмолвный крик: «Ошибаешься! Я сильнее, чем думаешь! У тебя больше нет надо мной власти, мерзкий ублюдок!»

Быстрее, чем сообразила, что делаю, я позволила зудящим от всплеска магического потенциала пальцам сбросить скопившийся заряд. Пока трансформировала его в заклинание, отстраненно видела, как вытягивается лицо дерзкого лиена Тривальди, как его рыбьи глаза расширяются от изумления. Он что-то закричал, но я не услышала.

В голове билась единственная мысль: «Я не жертва!»

И когда чары уже нельзя было остановить, мир вокруг внезапно поплыл, смазался и завертелся калейдоскопом. Пространство хороводило, затягивая меня в эту безумную воронку.

Накатила сильная дурнота, тело бросило в холодный пот, и я из последних сил сдерживалась, чтобы не вывернуть желудок наизнанку. Уже было не до Нирана, я плохо соображала, что происходит, в висках гулко стучала кровь. Медленно и с трудом вдыхая воздух сквозь сжатые зубы, я почувствовала болезненное жжение сбоку. Будто мало мне было до этого. Застонав, прижала локти и съежилась еще больше. Время словно застыло, казалось, ничего не меняется и эта пытка будет продолжаться вечность, но внезапно все кончилось.

Я судорожно вздохнула полной грудью и закашлялась. Вот еще секунду назад собственное тело ощущалось чужим и взбунтовавшимся, а теперь стало так хорошо, что я просто обессиленно рухнула на спину и прикрыла глаза. Полет. Мне представлялся полет в невесомости, парение в ласковой пустоте эйфории. К сожалению, последняя быстро сменилась слабостью и осознанием собственной глупости. Гвиан! Разве стоит какой-то выскочка таких реакций? Как ты могла так глупо забыться? Где та расчетливая и сдержанная магичка, которая либо использует мужчин, либо вытирает об них ноги?

Матрас рядом прогнулся, выдавая слишком близкое присутствие того, кто упорно не желал вставать ни в одну из означенных категорий. Более того, который сам предпочитал делать со мной и то, и другое! Ведь не обо мне он заботился — это же ясно, как святые Начала, — о себе, и только. А при случае не упускал возможности продемонстрировать, кто тут истинный хозяин положения… С-с-скотина.

— Посмотри на меня.

Я вздрогнула от абсолютно лишенного эмоциональной окраски голоса, но с вызовом заглянула в потемневшие от гнева глаза лиена Тривальди. Только они выдавали его истинные мысли и настроение. Лицо спокойное, сосредоточенное, а вот в глазах — жидкое серебро.

— Если ты еще раз поставишь под угрозу безопасность людей, которые нас приютили, я тебя уничтожу. Избавлюсь, как от гадливой кошки.

Ниран произнес это все так же отстраненно, будто и не живой человек, а бездушная оболочка. И под словом «избавиться» лиен явно не разрыв связи и наше освобождение друг от друга имел в виду. Я промолчала, не считая нужным отвечать. Однако мужчину напротив такая ситуация не устроила.

— Поняла меня?

Слабость накатывала волнами и все усиливалась. Отчаянно ей сопротивляясь, возразила:

— Угроза была только для тебя. Упивайся своей властью, пока можешь, это лишь до тех пор, как ко мне не вернется магия.

— Ошибаешься. Снова. Что до магии… Чем ты только что думала, самонадеянная Гвиан, раз так на нее уповаешь?

Я сдалась. Закрыла глаза и позволила сознанию плыть по течению бессвязных мыслей.

— Как ты остановил заклинание? — последнее, на что хватило сил.

— Спи, — приказал Ниран и отодвинулся на другой край кровати.

Хотела бы я последовать его совету, но провалиться в беспамятство не получалось. Я словно зависла на границе реальности в липком ничто. Проходили минуты, часы, сутки — неизвестно. Время перестало ощущаться, будто и вовсе застыло. А я застыла вместе с ним. Лишь мерное дыхание мужчины за спиной позволяло точно знать, что все вокруг действительно существует. Думать тоже получалось плохо, словно бредешь сквозь густой туман. Тишина, пустота, чужое дыхание. Вдох-выдох. Вдох… выдох.

В следующий раз, когда голова прояснилась и вернулось критическое мышление, я почувствовала себя лучше. За окном проплывали тяжелые серые облака, но дождя вроде не было. Прислушалась к шорохам дома — ничего. Только все то же спокойное дыхание Нирана, что помогло мне в итоге заснуть. Интересно, который час? Судя по всему, уже утро следующего дня, ибо для вечера предыдущего слишком светло. Неудивительно, что мы проспали так долго, сказалось и нервное напряжение, и жуткие условия путешествия, а самое главное — тут я с горечью вздохнула — моя последняя выходка.

Задумалась: раз мне не кажется, что по мне пробежал табун лошадей, и нет никаких признаков магического выгорания, значит… Ерунда какая-то. Как лиен Тривальди умудрился нейтрализовать заряд разрушающего воздействия без видимых последствий? С моей стороны было очень глупо, не восстановившись после истощения, вновь применять магию, да еще такого порядка. Понятно, что я в тот момент вообще не соображала, парализованная всколыхнувшимися воспоминаниями и застарелым страхом, но это не отменяет того факта, что подобный поступок должен был привести к потере способностей. Вот идиотка!

Это как оставить немного активной среды в пустой таре для производства новых ресурсов, а потом собрать все без остатка и выплеснуть, полностью уничтожая потенциал и возможности к восстановлению. В одном лиен Тривальди был прав: теперь я не скоро смогу полноценно магичить. И смогу ли вообще? Однако все равно непонятно, почему состояние истощения не перешло в выгорание, я ведь точно помню, что атаковала. И к чему была эта его вспышка злобы относительно опасности для хозяев дома? Очень и очень скрытный мужчина, чьи способности раз за разом ставят меня в тупик. Выходит, каким-то образом он не позволил мне стать калекой, но при этом совершенно спокойно предупредил, что убьет, если посчитает нужным. Великолепно. Поздравляю, Гвиан! Твоя жизнь удалась на славу.

Я осторожно повернулась на другой бок. Долго рассматривала спящего лиена Тривальди, он хмурился, веки чуть подрагивали. Насколько же ему досталось? Скорее всего, тоже выложился подчистую, вот и отключился мгновенно. Мой взгляд скользнул по обмотанному вокруг его бедер полотенцу — так и не успел сменить его на приготовленные штаны. На мгновение закралась сумасшедшая мысль: воспользоваться ситуацией и самостоятельно проверить наличие злосчастного узора на его теле. Но она тут же постыдно съежилась и исчезла. Нет, это будет слишком! С сожалением еще раз осмотрела мужчину с головы до ног и накрыла своим одеялом. Ниран так и пролежал все это время в одной позе, даже не попытался завернуться во что-нибудь потеплее.

Странные ощущения. У меня не было ни единой причины испытывать к нему хоть каплю жалости или желания проявлять заботу, ничего теплого. И тем не менее на периферии сознания маячила мысль, что не все так, как кажется, а лиен Тривальди, несмотря ни на что, каким-то образом спас меня от самой себя. Неожиданно он открыл глаза, и я почувствовала себя уличенной в чем-то постыдном. Нирану понадобилось совсем немного времени, чтобы проанализировать произошедшее. Губы мужчины дрогнули в кривой усмешке, однако он так ничего и не произнес. Потянулся и легко поднялся на ноги, подхватил брошенные ранее на пол штаны и молча ушел в ванную.

Н-да, вот я и узнала все интересующее. Решительно села на постели, хоть и чувствовала легкое головокружение. Нет, ему придется со мной поговорить откровенно, хотя бы ответить на самые основные вопросы. Иначе просто невозможно! Так я накручивала себя вплоть до появления несносного блондина, который, к слову сказать, теперь выглядел совершенно безмятежным. Словно ничего и не случилось. Эта его попытка игнорировать реальное положение дел меня лишь больше раззадорила. Не собираюсь идти у него на поводу, не отвертится.

Поэтому, когда Ниран вернулся в комнату, я заговорила уверенно и спокойно:

— Если мы сейчас не поговорим, то, боюсь, дальнейшее сосуществование станет невыносимым. Давай проведем черту, чтобы понимать, каких тем касаться можно, а каких нет. Я услышала тебя ранее, но и прошу об ответной услуге. Хватит играть в загадки, я имею право знать хоть что-нибудь.

Лиен Тривальди долго молчал, ощупывая меня изучающим взглядом. Я стоически терпела, понимая, что результат важнее. Раз уж фактически действительно во многом завишу от этого мужчины, придется ему подыгрывать. Правда, всегда оставался вариант плюнуть на все и уйти, пусть магистрат вменяет мне все, что они там посчитают нужным, да вот незадача: придется ползти, превозмогая жуткую боль. А впрочем… блондинчику ведь тоже тогда придется несладко, так что здесь мы равны. Так себе утешение, если быть откровенной. Наконец его Таинственность что-то для себя решила и уже было открыла рот, как в дверь спальни негромко, но настойчиво постучали.