Женщина, я не танцую

Таша Танари, 2018

«При отсутствии возможности махнуть на море, эта тёплая, душевная книга – лучший способ избежать депрессии и приятно провести время! Спасибо Таше Танари за парочку бессонных ночей, позитивное настроение и одну из самых прекрасных историй курортного романа.» Ирина ЦАРЕВСКАЯ, Шеф-редактор программы "ДАВАЙ ПОЖЕНИМСЯ", Первый канал «Женщина, я не танцую» – современный любовный роман Таши Танари. Алена пишет книги, и вымышленные миры интересуют ее гораздо больше реального. Женя танцует как богиня и обожает романтические авантюры. Стас большой босс, но когда снимает деловой костюм превращается в невероятного раздолбая, способного найти приключение даже на собственной кухне. А Костя… у Кости тонкая душевная организация, он художник и он так видит! Один отпуск у моря, и их жизни изменятся. Невозможно сопротивляться счастью. Кем бы ты ни был – оно тебя настигнет. Отдых все включено: любовь, смех, страсть и люксовая яхта. Читайте – на свой страх и риск. Автор не гарантирует, что счастье не придет и за вами.

Глава 5

— Надо отдать должное этому захолустью, — сыто щурясь, откинулся на спинку стула Костя, — кормят здесь отлично. Конечно, не средиземноморская кухня, но весьма недурственно.

— Давно ли ты, буржуйская морда, яишенку на «Лысьве» в общаге жарил и макаронами ее обрамлял?

Костя скривился.

— И слава богу, что давно.

— Ай брось, в студенческой романтике имелись свои прелести, — мечтательно закатил глаза Стас.

— Романтике, а не голодовке.

— На сытый желудок на подвиги не потянет.

— К черту подвиги! Даешь приличные условия для труда и мыслительной деятельности.

Стас рассмеялся:

— Все относительно, мой друг. А художник должен быть голодным! Или забыл?

— О нет, это высечено у меня на подкорке еще со времен «Мухи», — пожаловался Костя. — Но хватит о грустном, я всего лишь выразил респект повару.

— Так ты прям ему и скажи, творцу будет приятно. Классный мужик, кстати, вон стоит улыбается.

Костя машинально посмотрел в сторону, куда кивнул друг. Рядом с фруктовой горой, служащей венцом творения искусства карвинга, сверкал зубами невысокий турок в белоснежной форме. Он кивал на приветствия и благодарности отдыхающих и на ломаном русском советовал попробовать «борщ». Было очевидно: он в своей стихии и искренне рад, что народ доволен его готовкой.

— Офигеть. Когда с поваром-то познакомиться успел?

— Да чего с ним знакомиться, смотри он сам всем рад. Я ж говорю: отличный парень, Атиллой зовут. Прикинь, он в Киеве чего-то там заканчивал, фанатеет по славянской кухне. В несезон уезжает туда и в каком-то модном ресторане работает. Общительный, приветливый. Так что, если хочешь сказать спасибо, дерзай.

— Скажу при случае. Как там, «тешеккюр эдерим»?^[3]

— Он тебя и на русском поймет.

Костя фыркнул:

— Неважно, если уж благодарить, то показать уважение. Пара дежурных фраз на турецком — не велика сложность.

— В принципе, верно, — не стал спорить Стас, высматривая среди столов яркую шатенку с пляжа. Неужели Женя пропустит ужин? Или они разминулись?

— Кого ищешь? Новую жертву для любовных утех? — подколол Лисовский.

— Че ты из меня маньяка делаешь? — вздохнул Стас, не отыскав интересующих его девушек. — Еще поспорь, что с девчонками не веселее.

— Смотря какими, — Костя вспомнил пыхтящую, как злобный ежик, Алену. Интересно, она всегда жизнью недовольна или это исключительно ему так свезло?

— Любыми, просто нужно уметь их готовить.

Костя насмешливо оглядел самодовольно ухмыляющегося Зимина. Возразить было сложно: в присутствии друга даже закоренелые стервы становились шелковыми. М-м-магия, не иначе. Но все же из духа противоречия съязвил:

— Расскажи это Ирочке, как бишь ее, без пяти минут Зиминой.

Стас лыбиться перестал и прикинулся одной из самых печальных статуй кладбища Стальено.

— То был реально клинический случай, — скорбно произнес он. — И хватит уже ее вспоминать. Теперь мечта всей ее жизни осуществилась: Ира вышла замуж и наконец успокоилась.

— Но крови она тебе попила знатно, — вполне искренне посочувствовал Костя.

— А тебе обязательно вспоминать гадости, когда моя душа готова воспарить к небесам?

— Можно подумать, когда тебе плохо, у гадостей загорится зеленый свет, — хмыкнул Костя. — Ладно, забей. Погнали прогуляемся по вечерним улочкам, посмотрим что тут вообще есть интересного.

— Боюсь, для твоего взыскательного вкуса — ничего. Это не Европа.

— Твоими стараниями, — пробурчал Лисовский. — Я еще не забыл, где мы. Да хоть просто пройтись по набережной, подышать бризом и то вперед. Если свезет найти какую-нибудь забегаловку с живой музыкой, осядем там. Ну что я рассказываю? Или у тебя планы?

Планы у Стаса имелись, но делиться ими он пока не спешил. Тем более и сам точно не был уверен, что им суждено сбыться. В любом случае торчать в номере он не собирался, так что предложение Лиса вполне годилось для немедленного воплощения в жизнь.

* * *

— За что ты меня ненавидишь? — У ног воительницы сидел побежденный враг. Побежденный, но не покоренный.

Жгучее пламя волос струилось по плечам и груди, скрывая глубокие порезы. Кровь медленно смешивалась с золотыми прядями, придавая им цвет ржавчины. На губах мужчины играла насмешливая, с оттенком превосходства улыбка. Даже сейчас, у ее ног, он продолжал вызывать в душе Риайи чувство ярости.

— Ненависть? Ты слишком себя ценишь, — надменно обронила она, щекоча острием меча ямочку у основания шеи Сиана. — Ты вызываешь во мне только жалость.

— Я так не думаю. — Взгляд мужчины ожег… страстью?

Рука Риайи дрогнула и по обнаженной груди Сиана пролегла тончайшая алая нить.

— Не надейся, что я прощу тебе все то зло, что ты причинил, — упрямо произнесла воительница, хотя сердце шептало о милосердии.

— Надежда? — Сиан горько усмехнулся. — Я давно не верю, что ты способна хоть что-то понять. Оглянись назад, ты зациклилась на гордыне и попранном тщеславии. Уже давно стерлась грань, разделяющая добро и зло, за твоей спиной тьмы не меньше.

Риайя сузила глаза, борясь с желанием прирезать негодяя. Нет, он будет страдать, долго. Пусть прочувствует на собственной шкуре, каково это — каждый день заново умирать, а утром делать мучительный вдох и продолжать бороться.

— Не понимаешь, не слышишь, — произнес Сиан. — Даже победа не принесла тебе облегчения.

В следующее мгновение, казалось бы, поверженный мужчина совершил резкий выпад, уходя из-под удара меча. Воительница замешкалась всего на доли секунд, но Сиану хватило и этого. Он грубо перехватил ее руку, до боли сжимая. С громким бряцанием оружие упало на каменные плиты дворцовой палаты. Звук эхом отразился от стен и осел в листьях фикусов. Риайя еще не успела осознать до конца случившееся, как губы того, кого она считала врагом, впились в нее властным поцелуем. Сметая последнее сопротивление, Сиан неожиданно нежно скользнул…

— Ну и чего ты тут как мышь под веником затаилась? — ворвалась в полет мысли Алены подруга.

Та разочарованно застонала. Как так-то? На самом интересном месте!

— Сама ты — мышь! Сижу тут, никого не трогаю, роман пишу, — потрясла планшетом мадам Ковалева.

— Примус починяю, — поддразнила Женя. — Хватит предаваться иллюзиям, гоу гулять!

Алена с сожалением оглядела уютное гнездо, любовно свитое возле распахнутой балконной двери. Здесь она обустроила себе рабочее место. Вздохнув, как Кентервильское привидение, девушка сохранила и закрыла doc-файл.

Спорить с Женькой бесполезно.

Алена и так выторговала у подруги пару часов спокойствия, пока та исследовала спа-радости местной обители. Женя не обнаружила энтузиазма в спрятавшихся за стеклами очков глазах, и возмутилась:

— Что за кислый фэйс, я не поняла? Мы на отдыхе или где? Никуда твои буковки не сбегут, а вот реальные приключения вполне могут.

— Это ты про Стасика? — съехидничала Алена, копаясь в шкафу. Не в шортах же с микроскопическим топом дефилировать по улицам вечернего, а то и ночного городишки.

— Может, про Стасика, а может, и нет, — лукаво улыбнулась Женя. — Это как судьба распорядится. Пока что я хотела сходить поглазеть на местные магазинчики и разузнать, чего где имеется. Еще надо на какие-нибудь экскурсии записаться.

— Планов-то планов — громадье! Слушай, а мы теперь всегда будем прибегать на кормежку самыми первыми, быстро точить и улепетывать, теряя тапки?

— Не ворчи. Чревато давать козыри в руки Костику раньше времени, сама понимаешь.

— Ни черта я не понимаю. — Алена втиснулась в облегающие, словно вторая кожа, легинсы, широкий пояс лег на талию поверх полупрозрачной туники. — Что за гениальные планы движут тобой?

— Охмурить Стаса и свить из него веревку. Будет идеально, если ею еще и удастся слегка придушить самодовольство рыжего.

Последняя идея Алене несказанно импонировала, но она сильно сомневалась в монументальности Женькиных воздушных замков.

— Жень, ну нелогично же. Когда выяснятся твои меркантильные мотивы, Стас разделит взгляды друга. Да и смысл ему метаться ради малознакомой девчонки? Найдет другую, и всех делов. Давай просто переселимся, как появится возможность, и плевать на этих жадных мужиков.

— Это само собой. Я тут с Ибрагимом пообщалась — как место освободится, он даст знать.

— «Ху ис зис»?^[4]

— Мальчик-симпатяга, с утра который дежурил.

— А-а-а, ясно. Тогда зачем тебе Стас? — снова озадачилась Алена.

— Вот прицепилась! Пусть будет, он забавный, гораздо приятнее Костика.

Ковалева хмыкнула:

— Кто угодно — гораздо приятнее Костика. Пожалуй, даже тот усатый турок, прокативший нас с заслуженным номером.

— Вот поэтому я и не хочу пока светиться. Пусть Стас сначала ко мне привыкнет, чтобы самому делать выводы, а не рыжего слушать.

— Так мы им портим жизнь или нет? — окончательно запуталась Алена. — Имей в виду: я твоим прикрытием больше работать не собираюсь. Он меня бесит.

Женька пакостно захихикала, отлично поняв из-за кого у подруги так пригорает.

— Портим-портим, но только так, чтобы никто не догадался. И вообще, кто мешает совместить приятное с полезным?

Алена пожала плечами: и без того призрачная логика Афинской все больше превращалась в едва различимую дымку.

— Он тебе реально понравился? Вы же общались всего ничего.

— Трудно сказать, но было бы интересно продолжить знакомство. Что-то в нем есть.

— Смотри осторожнее, не думаю, что стоит ждать чего-то дельного от чувака, который не обламывается заняться сексом с первой встречной в антисанитарных условиях. И давай одевайся, чего разлеглась! Меня взгоношила, сама не чешется.

Женя с удовольствием потянулась и все же пошла выбирать наряд.

— Во-первых, не у всех в голове на троне восседает прусак — глава теневой банды «Стерилизуй это», отвечающей за чистоту в утрированных масштабах. Во-вторых, я со Стасом старость встречать не собираюсь. А для поразвлечься он вполне годный.

— Дело хозяйское, ты уже девочка взрослая.

— Спасибо, что напомнила, — фыркнула Женя. — Я готова. Идем?

* * *

Забравшись на второй этаж, обустроенный под лаунж-зону, Стас и Костя дымили кальяном. С комфортом обустроившись среди пестрых подушек и ковриков, они поглядывали сверху вниз на неспешно танцующие редкие парочки. За столиками жизнь протекала куда как активнее, а у барной стойки так вообще кипела.

Курсировать по уютным улочкам с множеством однотипных магазинчиков ребятам надоело. Набережную они изучили вдоль и поперек еще днем. Поэтому дружно решили осесть в ресторанчике, расположенном в шаговой доступности от моря. Квартет местных музыкантов вполне чистенько наигрывал популярные хиты прошлого, ненавязчиво скрашивая разговоры посетителей и бряцание посуды.

— Хорошо сидим, — Стас выпустил несколько дымных колечек.

Костя лениво кивнул, словно кот, объевшийся сметаны. Затем затянулся и окутал ароматными клубами почти истаявшее художество друга.

— Если так пойдет и дальше, то я тупо усну, — продолжил Зимин. — Релакс, мать его.

— Ну и спи, — снизошел до ответа Лисовский. — Тебе пассивный отдых просто-таки показан.

Стас скривился, после чего отпил из высокого бокала коктейль и в который раз за вечер посмотрел на часы.

— Боишься опоздать к началу «Спокойной ночи, малыши»? — съехидничал Костя, от которого не укрылось беспрестанное наблюдение друга за временем.

Стас кинул в умника зубочисткой и с беспечным видом пояснил:

— Никак не привыкну, что никуда не надо. Не перестроился еще, видно.

— Угу, — ничуть не поверил ему Костя, но допытываться не стал, ибо лень.

Захочет — сам расскажет. Ну и к тому же, зная Зимина, причиной могло послужить все что угодно: от раздачи бесплатного барбекю в час Х за углом ближайшего отеля, до личного сопровождения на концерт какой-нибудь местечковой поп-дивы. А что? И такое случалось. В Бельгии, если память Костю не подводила. Где и когда Стасон успел познакомиться с Кейт Райан, друг так и не признался, лишь с хитрым видом отшучивался, что помог ей в одной досадной неприятности, в которую она случайно попала, ну вот как раз неподалеку от попивающего кофе Зимина.

И тем не менее, певица была что ни на есть настоящая, весьма приветливая и смешливая. Хоть Костя и не интересовался ее творчеством, а на халяву и уксус сладкий. Концерт они посетили. Однако Лисовскому гораздо больше запомнилась вечеринка с командой организаторов после. Парень зажмурился, предаваясь воспоминаниям. Он тогда только-только получил международное признание и от переполнявшего счастья готов был на любые безумства, чем Стас не преминул воспользоваться, втягивая друга в калейдоскоп непрерывного веселья и чехарду весьма интересных знакомств.

— Серьезно, Лис, — похлопав себя по щекам, взмолился Стас. — Не спать, не спать!

— Точно, — флегматично поддержал Костя и прикрыл глаза. — Сон для слабаков.

— Вот и я о том. Погнали на дискотеку?

Костя изумленно уставился на друга. Потом демонстративно медленно допил неизвестно какую по счету за день порцию рома и молча вновь «ушел в себя».

«Relax, take it e-e-easy…» — с акцентом выводили музыканты внизу, и Лисовский был с ними абсолютно солидарен.

Нафиг кипишь, не кантовать.

Однако упертому Зимину было наплевать на локальное мировоззрение друга, при воспоминаниях о задиристой девчонке с пляжа в крови закипал азарт и желание снова ее увидеть. Целеустремленная натура мужчины нашептывала, что жизнь — это движение, а отдохнуть он и на кладбище успеет. Ведь настоящий отдых вовсе не означает растечься телом по ложу.

Стас решительно поднялся и отправился в туалет, где умывшись ледяной водой мгновенно взбодрился. Он улыбнулся себе в зеркало и пошел тормошить друга, рассудив, что если до отеля Костя не проснется, то Стас настаивать не будет. В конце концов, они реально почти сутки не спали. Впереди еще полно времени на любые бесчинства.

К слову сказать, Костя проснулся, и еще как. Но Зимин об этом не знал, волею судьбы, не иначе, столкнувшийся на выходе из уборной нос к носу с той самой Евгенией.

— Какая встреча, — расплылся в довольнющей улыбке мужчина.

Женя отступила на несколько шагов, не сразу сообразив, на кого натолкнулась. Затем фыркнула и скептически обвела взглядом пространство.

— Романтика зашкаливает, — подумала и добавила: — Не вижу розы, незачет.

— Зато я в белом, — не растерялся Зимин. — Допустишь к пересдаче?

Женя кокетливо стрельнула глазками и сделала вид, что раздумывает, после чего великодушно кивнула.

— Но я буду строгим экзаменатором, учти.

— Договорились, — рассмеялся Стас. — Пойдем, что ли? Тут и впрямь место какое-то не тусовочное.

Словно в подтверждение его слов, ребят оттеснила с прохода грузная женщина неопределенного возраста. От нее убойно несло ароматом «Красная Москва». Женя и Стас одновременно сморщили носы и поспешили убраться подальше от тетки и очутиться поближе к сквознякам.

— Какими судьбами? Не ожидала.

— Ну и зря, — подмигнул Стас. — Вообще, если учесть, что этот ресторанчик наиболее выгодно расположен на пересечении набережной и центральной, самой оживленной улицы, плюс к тому отсюда видно море, то неудивительно, что и вам, и нам, и еще половине туристов пришло в голову его посетить. Кстати, здесь довольно уютно. Идем наверх, мы там с другом обосновались.

Женя на мгновение нахмурилась, осознав всю степень попадалова и близость к краху ее дурацкой затеи. Но тут же взяла себя в руки и очаровательно улыбнулась.

— Нет, здесь слишком скучно, а ты обещал танцы. — Она выразительно посмотрела на три вяло переступающие на одном месте парочки и добавила: — Под танцами я имею в виду действительно нечто жаркое и активное, а не «здравствуй, пенсия».

Стас хмыкнул. Вот зря она недооценивает пенсионеров, на Октоберфесте в Мюнхене они ой как бодро зажигали, и попробовал бы хоть кто-то напомнить почтенным геррам о возрасте. А в Венеции на карнавале Стас лично вальсировал с милейшей дамой, которая легко давала фору молодым девчонкам. Она просила звать ее только Джульеттой и никак иначе, знала множество веселых историй и обладала поистине аристократическими манерами. Замечательная была старушка, неунывающая, всегда на каблучках и при помаде.

Глаза мужчины потеплели от воспоминаний: Джульетта умерла через три года после их знакомства, завещав Косте свою коллекцию живописи и тощего, наглого кота откровенно бандитской наружности.

Тоже рыжего.

Друг посвятил Венеции и таинственной синьоре J отдельную выставку. Околохудожественная тусовка осталась при мнении, что выставка рассказывала о музе Лисовского, хотя отчасти, наверное, так и было. Они очень сдружились с Джульеттой и, насколько Стас знал, часто общались в сети. Так что и котяру — характерного Тони, повздыхав, Костя забрал к себе в дом.

— Жаркое и активное, говоришь, — вернулся в настоящее Зимин. — Это можно, — в интонациях мужчины явственно промелькнуло обещание.

Женя уловила двусмысленность и скрыла смущение за поисками телефона в сумочке.

— Ты друга предупреди, а я пока все же ополосну лицо от духоты, — вывернулась хитрюга. — Буду ждать тебя у выхода.

Стас не стал спорить, решив, что все складывается просто прекрасно. Как раз Лис может преспокойно вялиться и отчаливать на боковую, а сам он проведет время с гораздо большей пользой.

Примечания

3

Спасибо (транскрипция с турецк.)

4

Кто это? (транскрипция с англ.)