Дети Галактики. Источник

Татьяна и Дмитрий Зимины, 2019

Совсем нескоро, в одной недалекой Галактике… Назревали крупные неприятности. И кто тому виной? Конечно же, капитан Сэм Калашников: контрабандист, неудачник и просто хороший парень. Одним ненастным космическим деньком его занесло на Федеральную трассу – куда, как вы понимаете, с грузом запрещенного товара соваться не стоило. Что тут началось! Крики, погони, перестрелки… В результате – потеря товара, корабля и доброго имени. Команда разбегается, хозяин грозит жестокой расправой, а лучший друг обвиняет в умственной неполноценности… В общем, всё в Галактике идет своим ходом – за исключением того, что решительно идет наперекосяк.

Глава 1

— Паршивый ты капитан. Паршивый-препаршивый, — старший помощник укоризненно смотрел на Сэма четырьмя глазами. Остальными он следил за мухой.

Муха была знатная: в твёрдом, глянцево поблескивающем хитиновом экзоскелете, с пучком подрагивающих стрекательных нитей вокруг челюстей и с длинным, мускулистым хвостом. Из экзоскелета тут и там торчали грозные на вид шпоры. Нагло подбежав к лужице пива, насекомое вытянуло мощный, толщиной с палец, хоботок и принялось с шкворчаньем втягивать жидкость. Надкрылья задрожали от удовольствия… Мгновенный выстрел щупальца, краткий полувсхлип, хруст экзоскелета… Порфирий срыгнул, культурно прикрыв клюв салфеточкой.

Сэм болезненно поморщился и помассировал виски: денек выдался тот еще. Головная боль сопровождалась оранжевыми звуками и мучительной синевой в затылке. Мало того, цвета еще и пахли…

— Сам-то хорош, — глотнув рециркулированной воды, он приложил запотевший стакан к ноющему фиолетовыми всполохами виску. — Почему ты меня не отговорил, когда Ндрагетта предложил сыграть? Мало того: это ты-ы-ы предложил поднять ставки.

Порфирий презрительно фыркнул.

— Нужно было меня пустить за стол. Уж я ободрал бы этого сопляка, как шкуру с ёжика.

— Ага, как же… — раздражение Сэма росло пропорционально головной боли. — Ты и меня-то не можешь обыграть. По крайней мере, в четырех случаях из пяти.

— Зато меня не били по голове федералы. Всем известно: у вас, гуманоидов, голова — самое слабое место.

— Сигналы надо было лучше подавать! — рявкнул Сэм. На них начали коситься. — Если б ты лучше показывал, что у него на руках… — продолжил он тише.

— Я показывал, — таким же горячим шепотом, сильно окая, ответил Порфирий. — Я не виноват, что ты дальтоник. Красный от зеленого отличить не можешь…

— Не было там никакого красного. Сплошной фиолетовый, в крапинку…

— Крапинки и были подсказками! Не мог же я менять цвет ЦЕЛИКОМ — Ндрагетта сразу заподозрил бы подставу…

Сэм вяло махнул рукой.

— Теперь, когда мы проиграли корабль, дон Муэрте сожрет нас с потрохами. Даже косточек не выплюнет. И неважно, кто в этом виноват… — опустив голову на руки, он закрыл глаза. В голове почему-то возник образ заплесневелого сыра. Фиолетового, в крапинку. — Слушай… — простонал Сэм. — Принеси выпить, я тебя очень прошу. Эта головная боль сводит меня с ума. Я не могу думать, пока твой голос звучит оранжево.

Тяжело вздохнув, старший помощник скользнул с табурета и потек к стойке. Мех его антрацитово переливался на тугих мускулах. Завсегдатаи бара, увидав рядом с собой медленно шевелящиеся черные щупальца с кроваво-красными присосками, инстинктивно отдергивали конечности и вжимались в стулья. Разговоры, смолкавшие, когда осьминог приближался и возобновлявшиеся после его отбытия, вспыхивали в голове Сэма малиновыми вспышками.

Откинувшись на спинку стула, он потер затылок — там уже набухала здоровенная гуля. А хорошо меня приложили… — подумал Сэм. На ощупь гуля была, как раскаленный камень.

Вернувшись, Порфирий бухнул на стол высокий стакан, в котором ярко-синие шарики бултыхались в мутновато-зеленой взвеси. Поверхность курилась белесым дымком.

Сэм чуть-чуть наклонил сосуд — жидкость в нем колыхнулась медленно, как патока.

— Я же просил выпить, а не поесть, — укоризненно сказал он.

— Ты и так больной на голову, — отрезал Порфирий. — Пей, что дают и валим отсюда.

Зажмурившись, Сэм втянул дымящуюся жидкость одним глотком. Вскипев на языке, отвратительно-свежая волна медленно стекла по пищеводу, ледяным ежом покрутилась в желудке, а затем, согревшись, с первой космической рванула назад, ударилась о свод черепа и там уже взорвалась, затопив сознание морозной свежестью.

Сэм заколотил по столешнице кулаком, с трудом втягивая сквозь зубы прокуренный воздух. Казалось, жидкость вышибла из организма не только дух, но и последние мозги.

— Это что такое было? — сипло выдавил он, чуть отдышавшись.

— Арктурианские нашатырные жуки. Молотые. Синтетическая мегамята. Сушеная. Грузинский чай. Экстракт, — флегматично сообщил Порфирий.

— Смерти моей хочешь… — Сэм никак не мог сфокусировать взгляд на старпоме.

— Но голова-то прошла, — резонно заметил осьминог. Ведь прошла же?

— Это потому, что после твоего коктейля в ней ничего не осталось. Пусто, — легонько постучав себя по макушке, добавил Сэм.

— Ладно, хватит ныть, — пресек дальнейшие излияния осьминог. Лучше оглядись хорошенько.

Окинув забегаловку почти свежим взглядом, Сэм огорчился: лучше бы его продолжала мучить мигрень. По крайней мере, было на что пожаловаться, и не приходилось уделять внимания действительности.

Действительность же утопала в полумраке и причудливых облаках красного и желтого дыма. Посетители — рогатые, покрытые шерстью, краснокожие или такие, словно с них эту кожу недавно содрали вовсе — сидели за столиками, потягивая разнообразные напитки и курили. Некоторые — по несколько сигарет разом.

На ум приходило сравнение с мутным аквариумом, полным диковинных глубоководных рыб, никогда не поднимавшихся к солнечному свету…

От вида громилы за соседним столиком, сплошь поросшего скользкими, живущими своей собственной жизнью червями, Сэма замутило. Не то чтобы он был таким уж ксенофобом, просто червяки колыхались в таком завораживающем ритме…

— Чего? — пробулькал громила, почувствовав взгляд Сэма.

— Ничего… — ответил тот.

— Ну и всё! — громиле явно хотелось почесать об кого-нибудь кулаки.

— Послушай, Сэмми… — осьминог развернул Сэма к себе. — Как мы расплатимся с доном Муэрте? Без корабля нам не заработать ни одного стеллара.

— Если б мне не пришла гениальная идея взять двойной груз… — пробормотал Сэм себе под нос, но Порфирий услышал.

— Не вини одного себя. Если б мне не пришла гениальная идея срезать через федеральный сектор…

— Ты правильно предложил срезать. С двойным грузом на обходной маршрут топлива бы никак не хватило.

— Но трасса? Там всегда полно полицейских патрулей… Надо было всё же лететь через астероиды. Десять кубометров Пыльцы! Этого нам дон Муэрте никогда не простит. Гораций, почему ты меня не отговорил… Гораций? — осьминог огляделся. — Эй, а где наш кормчий? — спросил он у Сэма.

— Не знаю. Только что был здесь.

Со стороны крошечной сцены послышался шум, колонки немелодично завизжали. Все повернулись на звук.

— Ох ты ж ёжики, этого еще не хватало… — простонал Порфирий. — Пойти забрать его, капитан?

— Поздно, — Сэм мрачно вздохнул.

На сцене, облагороженной стальным шестом для стриптиза и зеркальным шаром, появился робот. Передвигался он на широком, с ярко-зеленой шиной, велосипедном колесе.

Подняв верхние манипуляторы, робот попытался совладать с микрофоном — тот немузыкально завизжал. Особо чувствительные к высоким частотам эльфорины угрожающе застрекотали крылышками, остальная публика засвистела.

Поспешно оставив в покое микрофон, робот подкатил к самому краю сцены, и мигнув лицевой панелью, сообщил:

— Сейчас я расскажу вам анекдот собственного сочинения, — после этих слов он замолчал. Публика не очень благосклонно ждала.

Спустя пару секунд, собравшись с духом, робот продолжил:

— Попали арктурианец и цефеид в места не столь отдаленные…

Голос из зала его перебил:

— Не может такого быть. Сила тяжести, привычная арктурианцу, раздавит цефеида, как башмак картонку.

— Признаться, меня этот момент тоже несколько смущает, — кивнул робот. — Но видите ли, таковы законы комедии. Всё должно строиться на противопоставлении: лёгкий насекомоподобный цефеид рядом с тушей арктурианца…

— А что дальше-то? — спросил другой голос.

— И там, в тюрьме, они поспорили: оторвет арктурианец цефеиду ногу, или нет…

— Ну и в чем цимес?

— Ну, соль анекдота в том, что спорили они на глаз…

— И этого не может быть! — надрывался всё тот же критический голос. — У цефеид нет глаз! У них чувствительные клетки по всему телу. Они, скорее,"обоняют", чем видят…

— И что это за адрес: места не столь отдаленные? Где это конкретно?

— Там, куда арктурианец засунул глаз цефеида, — хохотнул еще один голос. — Или куда дзен-трассиец засовывает орех…

— И чо это за место? — не унимался первый. — Видал я дзен-трассийцев… У них глаза голубые. А остальное — жо…

— Вот туда они и суют орехи.

Сэм перестал слушать, — по опыту прошлых выступлений Горация, полемика могла затянуться надолго, — и еще раз оглядел зал кабака. С куда большим отвращением, чем накануне.

Только вчера жизнь казалась прекрасной и удивительной. Перевозка двойного груза Пыльцы сулила баснословные прибыли. Одна такая ходка могла сделать Сэма полноправным владельцем корабля. А собственный корабль для вольного странника — это всё. В первую очередь — уважение. Капитан, конечно, звучит красиво и гордо. Но владелец собственного корабля — это не только гордо, но и очень круто.

Сэм вздохнул. Еще вчера он был капитаном. А сейчас… Одно дело — оказаться жертвой временных трудностей, которые вот-вот прекратятся. Совсем другое — понимать, что астероид на задворках системы Вега-эс — это и есть самое дно.

— Давай напьемся, — сказал Сэм. — Нет, честно: только глянь на этот гадюшник. Что еще тут делать, кроме как пить… — он не договорил.

В дальнем углу, сквозь смрадный дым, вдруг вспыхнул шоколадный блеск. Этот блеск Сэм мог узнать где угодно…

Интересно, какое отношение имеет ежовый мех к астероиду на задворках системы, экспортирующей в-основном наркотики и бандитов?

Он пригляделся внимательнее: шоколадное и зеленое. Малоприятное сочетание. Что тут скажешь, у некоторых совсем нет вкуса… И тут Сэм, сопоставив кое-какие факты, наконец-то проснулся окончательно. В его глазах загорелись лукавые искорки. Ну конечно! Кому еще придет в голову забрести в этот гадюшник в шубе из самого дорогого меха в Галактике?

Это судьба, — подумал Сэм. — Еще вчера он с завистью любовался чудесной яхтой, по сравнению с которой их кораблик напоминал старый поношенный башмак, а теперь…

Пнув под столом осьминога, он одними глазами указал на зеленокожего ящера. Порфирий приоткрыл клюв в усмешке.

— А я всё думал, когда же до тебя дойдет… Наконец-то я вижу перед собой моего друга Сэмми, а не размазню на палочке. Ну? — он требовательно постучал кончиком щупальца по столу. — Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Это, безусловно, решило бы все наши проблемы, — кивнул Сэм.

— Но создало бы кучу новых, — поддакнул Порфирий.

— Что поделать, жизнь несовершенна, — пожал плечами Сэм.

— Зато, если у нас будет новый корабль… — продолжил Порфирий.

— Этого несовершенства станет куда меньше, — закончил Сэм. — По крайней мере, в нашей жизни.

— Но… обокрасть Посредника… — осьминог поголубел от волнения. — Он ведь служит Ангелам. А обманывать Ангелов — нехорошо.

Сэм знал, что таким образом Порфирий просто пытается сказать:"Убеди меня, а заодно — и себя".

— Скажем так, — он сложил руки на груди. — Ангелы далеко. И им до нас нет никакого дела. Они даже никогда не узнают о нашем с тобой существовании… Зато дон Муэрте ТОЧНО захочет посчитаться. Как только он узнает, что мы проиграли его корабль Ндрагетте…

— Нас поймают, — посетовал Порфирий. — Меня пустят на суп, а тебя… Эх, надо было идти охранником на китовую ферму. Или на ежиную — тоже милое дело. По крайней мере, я сохранил бы щупальца, а ты не стал бы каторжником на Бездне Отчаяния…

— Мы можем это сделать, — веско сказал Сэм. — У меня есть план.

— Выкладывай, — осьминог оглянулся на сцену — там до сих пор маячила железная фигура их штурмана, кое-где заляпанная неопознаваемого цвета жидкостями и прилипшими пластиковыми стаканчиками.

— Всё гениальное просто: я отвлеку ящера, а ты подкрадешься и вытащишь у него ключи от яхты.

Порфирий задумчиво вытянул кончик щупальца и согнул его замысловатой загогулиной, наподобие отмычки.

— Может сработать.

— Не может.

Он не заметил, как она появилась. Миг — и сидит за их столиком, будто всегда здесь была.

Жестокая, — подумал Сэм. Холодные зеленые глаза, собранные в хвост черные волосы, скулы такие острые, что можно порезаться… — У нее должны быть зубы хищника, — решил он.

Дорогая черная куртка чуть поскрипывала, а молния на груди была застегнута слишком высоко. Вот если чуть потянуть за язычок… — на мгновение Сэм забыл обо всём на свете, рисуя то, что могло открываться в вырезе…

— В глаза мне смотри! — Сэм вздрогнул. Рядом с его ладонью вибрировал нож, воткнутый в столешницу. — Вы говорили о Посреднике и его яхте. Так вот: у вас не получится достать ключи.

— Ни о чем таком не говорили, бэби, — Сэм убрал руку подальше от ножа. — Ты ошиблась.

— Сопла мне не забивай, — сложив руки на груди, девушка бесцеремонно откинулась на стуле. — Я в деле. Берем корабль Посредника, летим на Базар, толкаем его и делим прибыль.

Сэм задумчиво оглядел девушку. Задержал взгляд на стройных ногах, на узкой талии, на груди… Из-за спины её выступала рукоять меча. Его Сэм решил игнорировать.

— Мы — мирные законопослушные граждане, — встрял Порфирий, глядя на девушку тремя глазами. Еще два он не спускал с Посредника, а остальными подмигивал Горацию, который, не обращая ни на что внимания, приближался к их столику.

— Это ты-то мирный? — ощерилась девушка. — Осьминоги — хищники.

— Так же как и ты, — отбрил Порфирий. — Что, я не прав? — и добавил, не дожидаясь ответа: — Ищи добычу в другом месте, вошь астероидная.

— Ну и ладно, — девушка грациозно поднялась. — Не хотите, как хотите…

Ухватив с пролетавшего на гравитележке подноса кружку с пивом, она врезала ею по башке громиле, сидевшему за соседним столиком. По чистому злосчастию им оказался тот самый тип, из которого росли червяки. Громила медленно повернулся — лицо его напоминало удивленную картофелину с бородавками проросших глазков. А потом он начал вставать. Он поднимался и поднимался, медленно и неотвратимо, как снежная лавина, ползущая вверх. Пока лысая макушка не уперлась в потолок.

— Чего? — повторил он сакраментальный вопрос.

— Это всё они! — честно глядя ему в глаза, девушка указала на Сэма с Порфирием.

Не говоря худого слова, громила размахнулся и врезал Сэму по уху. Но головы Сэма в том месте уже не было, и кулак угодил в клюв Порфирию. Почти угодил. Осьминога тоже за столиком не было. Как волна, он всплыл за спиной червеобразного, а затем, обвив его тремя щупальцами и хорошенько раскрутив, запустил по касательной через весь зал. В дальнем конце, где за барной стойкой орудовал списанный с центаврианского дредноута тактический робот, раздался оглушительный звон стекла и грохот падения тяжелого тела.

Это послужило сигналом для остальных завсегдатаев. Агрессивность являлась неотъемлемой частью существ, посещающих заведения подобного рода, и им было абсолютно всё равно, с кого всё началось.

Посредник, кстати сказать, во всей этой катавасии участия не принимал. Благоразумно удалившись в дальний угол он замер, с интересом наблюдая за побоищем.

А вот Сэм прятаться не стал. Издав радостный клич, он кинулся в самую гущу событий, получая полновесные плюхи. Но это его нисколько не смущало: главное, иметь возможность ударить в ответ…

Драка захватила его целиком. Она была как глоток свежего воздуха в душном, прокуренном кубрике. Как зов свободы в беспросветной жизни семейного подкаблучника. Как океанская волна, смывающая унылую болотную грязь… Словом, это была обычная кабацкая потасовка: несмотря на то, что в Галактике триллионы разнообразных питейных заведений, драки везде одинаковы.

За одним небольшим, просто крошечным исключением: в какой-то момент в зале пропала гравитация. На миг дерущиеся повисли в воздухе, образовав живописную картину переплетенных ног, рук, щупалец, псевдоподий и клешней. Жидкость, до этого мирно плескавшаяся в кружках, всплыла в виде больших и маленьких пузырей. Кроме того, все незакрепленные предметы — ножи, вилки, салфетки, стекла разбитой тары, сами кружки и даже не привинченные к полу столы и стулья — всё это закружилось в безумном хороводе. Сэм довольно улыбнулся.

Драка в невесомости имеет как свои преимущества, так и недостатки. Из преимуществ — возможность двигаться быстро. Умеючи — очень быстро. Главное, всё время помнить, где у тебя центр тяжести. Пространство, в котором ты можешь достать противника рукой или ногой, образует сферу. Все поверхности — пол, стены и потолок, столы и стулья, даже тела противников, служат гасителями инерции. Отталкиваясь от них, можно придать ударам нужное ускорение…

Сфера, образованная конечностями Порфирия, составляла почти весь кабак. Закрепившись одним щупальцем за люстру, он нанизывал пьяных завсегдатаев на остальные, словно бублики, а затем швырял о стены.

Эта картина проносилась перед глазами Сэма, пока он рыбкой нырял под столик, а потом, всплыв за спиной у краснокожего громилы, бил того сомкнутыми в замок руками в основание черепа.

— Поберегись! — крикнул осьминог.

Сэм наклонился, мимо прокувыркалась кружка, разбрызгивая во все стороны коричневые радужные шарики. В горле пересохло и Сэм, поймав один, заглотил его, как птенец. А затем, ухватившись за шест стриптизерши, раскрутил себя и врезал обеими ногами в распахнутую зубастую пасть, в глубине которой трепетал крошечный красный язычок…

Почувствовав, что кто-то схватил его за ногу, Сэм дернулся, но хватка только усилилась. Сэм, как раз чистивший морды трехголовому псу с Цербера, не имел возможности оглянуться и попытался хорошенько лягнуть тяжелым гравитационным ботинком. В этот момент его так сильно дернули, что пса пришлось выпустить, ободрав о шипастые ошейники все ладони.

Как на буксире, Сэма потащило к выходному шлюзу…

Выволоченный за пределы кабака, он грохнулся на пол, больно ушибив локти и подбородок — в коридоре, вырубленном в теле астероида, была гравитация.

Над ним, широко расставив ноги и сложив руки на груди, стояла зеленоглазая девушка.

— Очухался? — спросила она.

— Где Порфирий? — буркнул Сэм, потирая затылок — голова снова разболелась.

— Твой мохноногий дружок остался внутри. Но не беспокойся: ему там, походу, нравится.

— А меня ты зачем вытащила?

— Вообще-то, если ты еще не заметил, я тебя спасла. А теперь идем.

Не обращая на девушку внимания, Сэм поднялся и поковылял — оказалось, лодыжка нестерпимо ноет, — к двери в бар. Когда он взялся за ручку, девушка преградила ему путь.

— Что ты делаешь?

— Иду за другом.

— Зачем он тебе?

Сэм с предубеждением посмотрел на девушку.

— Какая буква в слове"друг"тебе не понятна?

— Но… У нас мало времени! — девушка, казалось, нервничает всё больше.

— Мало времени для чего?

В этот момент дверь распахнулась, огрев Сэма по носу. Из двери вылетел, а затем стремительно рухнул на пол, всё тот же червеобразный громила. Вслед за ним выплыл Порфирий, таща на плече бесчувственного Горация.

— А, ты уже здесь, — заметил осьминог. — Идем, скоро тут будет полно полицейских.

— Ты мне нос сломал! — прогундосил Сэм.

Мысленно подсчитав ущерб, причиненный дракой, он пришел к неутешительным выводам: вывихнутая лодыжка, синяк под правым глазом, ухо, на ощупь больше похожее на мятый капустный лист, пара поскрипывающих ребер… Ах да. Еще здоровенная гуля на затылке и, в качестве вишенки на торте, расквашенный нос.

— К свиням летучим твой нос, — отмахнулся осьминог. — Погнали. Эх, жалко, до Посредника я так и не добрался…

— То есть, ключей у тебя нет, — Сэм действительно сразу забыл про нос. И про всё остальное тоже. — Но за что тогда мы сражались? Ты что, опять забыл?

Шерсть осьминога порозовела. Держа робота за манипулятор, как плюшевого мишку, он шаркнул щупальцем по полу и потупил глаза.

— Там было так весело… А потом он куда-то делся.

Сэм вздохнул.

— Ладно, пошли. Придумаем что-нибудь другое. Жаль, что не получилось.

— Это у кого не получилось?

Дождавшись, пока все взоры обратятся к ней, девушка достала из кармана изящный брелок, и надев колечко на указательный палец, картинно прокрутила его в воздухе.

— Ах ты барракуда! — Порфирий молниеносно выстрелил щупальцем в сторону брелка, но его на пальце девушки уже не было. — Это ты нам помешала! Это из за тебя у нас ничего не получилось…

— Остынь, мохнач. Я вас спасла.

— Да ну? — Порфирий теснил её к стене, окружив щупальцами, словно сетью. — Интересно, от чего?

— Ты не смог бы вытащить ключ у Посредника. Он бы поймал тебя, и вызвал полицию.

— Это почему бы я не смог? — одно из щупалец уже ненавязчиво обвивало шею девушки, но пока не затягивалось.

— У него было индивидуальное силовое поле. Тревога включается при прикосновении… Думаешь, Посредник идиот? Думаешь, он бы рискнул появиться в подобном месте без защиты?

— Но тебе-то удалось достать ключ.

— Я знаю, как обойти силовое поле. И… Мне пришлось отключить гравитацию, чтобы отвлечь вас и спокойно заняться Посредником, — девушка с трудом сглотнула.

— Отпусти её, Порфирий, — Сэм положил руку на щупальце. — Она права. Мы не знали про силовое поле.

Осьминог секунду раздумывал.

— Ладно, — наконец сказал он и выпустил девушку. — Но смотри: если ты только косо посмотришь…

— Сам смотри, Мохнач, — она глазами указала на свою руку. Нож был приставлен к боку Порфирия. — Насколько я знаю, именно здесь находится одно из твоих сердец, — сказала девушка и спрятала ножик. А затем кивнула Сэму.

— Ну что, ты в деле? — спросила она, подбросив и поймав брелок. — Отсюда надо убираться.

— МЫ в деле, — кивнул Сэм и повернулся к Порфирию. — Что с Горацием?

— Ты же знаешь эту жестянку… — Порфирий крякнул, взваливая робота на плечо. — Чуть что — и в обморок. Сейчас перезагрузится и будет в порядке.