Гражданско-правовая защита публичных интересов

Татьяна Яценко, 2016

В монографии охрана публичных интересов исследуется как специальное направление гражданско-правового воздействия на имущественные и личные неимущественные отношения. Раскрываются закономерности эволюции гражданско-правового регулирования, позволяющие объяснить объективную детерминированность и обосновать необходимость и возможность гражданско-правовой охраны публичных интересов. Отражение в действующем гражданском законодательстве категории публичного интереса обусловило необходимость теоретического осмысления объема и содержания его понятия, а также осуществления научно обоснованной классификации публичных интересов. Выявляются единство и системный характер гражданско-правового подхода к охране публичных интересов, обнаруживаемые в нормах его различных институтов. Для научных и практических работников, преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов и факультетов.

Глава 2. Возможность гражданско-правовой охраны публичных интересов

§ 1. Гражданско-правовая охрана публичных интересов в контексте разграничения частного и публичного права

Разрешение вопроса о том, насколько полноценно охрана публичных интересов в имущественном обороте может быть обеспечена средствами гражданского права, регулирующего общественные отношения на основе преимущественно диспозитивно-дозволительного метода, напрямую затрагивает проблему разграничения двух суперсистем права: частного и публичного.

Дело в том, что в цивилистике весьма распространено мнение о том, что публичные интересы обеспечиваются публичным правом, тогда как призвание частного права составляет охрана частных интересов^[116]. При этом и разграничение частного и публичного права многие ученые, в том числе и современные авторы, осуществляют именно по критерию интереса, защита которого обеспечивается соответствующей системой норм^[117]. Такой взгляд имеет сторонников и в числе выдающихся цивилистов прошлого, а наиболее полное обоснование он получил в немецкой юриспруденции XIX в.

Так, Ф.К. фон Савиньи полагал, что целью публичного права является Целое, а частного — отдельный человек^[118]. Критерий отнесения тех или иных норм к публичному или частному праву, по мнению другого немецкого ученого — Г. Дернбурга, прост: если норма служит интересам частных лиц — это норма частного права; если определяющим для нее является общественный интерес, то она есть принадлежность публичного права^[119]. Обосновывая свои позиции, немецкие ученые ссылались на римское право, в частности на знаменитое высказывание римского юриста Ульпиана: публичное право «относится к положению римского государства», а частное — «к пользе отдельных лиц»^[120].

Однако еще в конце XIX — начале XX в. в научной литературе стали обращать внимание на то, что Ульпиан говорит вовсе не о делении права на публичное и частное, а о структурировании учебных дисциплин^[121]. Ведь Ульпиан писал о том, что «изучение (курсив мой. — Т.Я.) права распадается на два положения: публичное и частное [право]»^[122]. В действительности же римское частное право охраняло не только частные, но и публичные интересы^[123]. На это были направлены, в частности, actiones popularis, которые предъявлялись с целью предупреждения застройки общественных мест, преграждения рек, разорения могил, умышленного повреждения межевых камней^[124] и других аналогичных случаев неисполнения гражданином Рима особого рода обязанности, целью которой, как отмечал Р. фон Иеринг, являлось осуществление общего блага^[125].

Российские дореволюционные ученые находили и в других институтах римского частного права нормы, которые своим назначением имели охрану именно публичных интересов^[126]. Как полагал в этой связи П. Деларов, «римляне были проникнуты идеей тождества блага частного и блага коллективного организма их общества»^[127]. Поэтому не случайно в Законах XII таблиц собственнику балок, вышедших из его обладания помимо его воли, было запрещено требовать их возвращения в натуре, если балки были использованы для возведения сооружения. Такой запрет, как полагал ученый, есть отражение общественного характера римского права собственности, а не индивидуалистического, который обычно ему приписывался. «Право собственности, по римскому юридическому взгляду, — писал П. Деларов, — существует не ради частного блага одного собственника, а исключительно ради частного интереса всех и потому должно быть ограничено всюду, где того требует этот интерес»^[128].

Ю.С. Гамбаров считал, что римская юриспруденция рассматривала в качестве основания добровольной и безвозмездной деятельности в чужом интересе «общий интерес отсутствующих хозяев, которому она придавала общегосударственное значение, защищала как общественный интерес»^[129]. Гражданско-правовые нормы, обеспечивавшие частные интересы, имели свое основание, цель и меру в общественных интересах, а потому выражали именно эти интересы^[130].

В целом отрицательно к разграничению частного и публичного права по критерию охраняемого интереса относились и такие дореволюционные ученые, как В.И. Синайский, Д.Д. Гримм, С.А. Муромцев, Н.Л. Дювернуа. В понятии гражданского права и в структуре его институтов они обнаруживали «наряду с интересами индивидуализма и интересы социальные, общие, которые находят согласование или примирение в юридических нормах… цивильных систем»^[131].

В.И. Синайский, в частности, полагал, что «граница между частным и общим, публичным интересом весьма условна», подчеркивая, что «интересы, связанные, например, с семьей, частной собственностью, не только частные интересы, но в высшей степени затрагивают общественные интересы»^[132]. Л.Л. Герваген обращал внимание на то, что в некоторых случаях разница между частными и публичными интересами не имеет решающего значения, «ибо в правильной постановке как института собственности, семьи и гражданского оборота заинтересованы не только частные лица, но все, все государство»^[133]. Неверно, по мнению Л.И. Петражицкого, считать, что частное право защищает личные интересы граждан, а публичное — общественные интересы. «Именно принципы гражданского права, — пишет ученый, — являются фундаментом современного строя общежития и определяют самые существенные и жизненные общественные интересы»^[134]. Д.Д. Гримм также обращал внимание на то, что институты гражданского права представляют огромный общественный интерес^[135]. В целом задачей государственного управления, по утверждению Н.Е. Чижова, должно стать «согласование частных интересов с общими, обеспечение их единства»^[136].

Общий вывод о неверности разграничения публичного и частного права по критерию противоположности общего блага и частного интереса был сформулирован С.А. Муромцевым. «Все право служит общему благу»^[137], — полагает ученый. Цель гражданского права, следовательно, заключается в том, чтобы, обеспечивая интересы общежития, создать «мир индивидуальной самодеятельности и индивиду ального интереса»^[138].

С учетом сказанного не вызывает вопросов выделение в дореволюционной научной литературе такого свойства гражданского права, как общественность^[139]. Здесь прослеживается несомненное влияние общественной теории Р. фон Иеринга, который полагал, что главная функция государства заключается в обеспечении интересов общества, защите их от угрожающих им частных интересов. Это и есть право — в противовес неправу, т. е. осуществлению частного интереса за счет общего. Ученый сформулировал собственную концепцию, согласно которой если интерес отдельного лица совпадает с интересом общества, то такое лицо служит обществу добровольно. Действовать в интересах общества в этих случаях человека побуждают мощные мотивы самосохранения: необходимость воспроизводства жизни, передачи ее другому, труда и гражданского оборота. Однако лицо, желая достичь собственной выгоды, может и неосознанно служить общему интересу. Такие действия немецкий ученый назвал рефлективными. Как следствие, «никто не думает о цели общества, а между тем последняя таким путем достигается, может быть, вернее и быстрее, нежели в том случае, когда бы преследовалась не косвенно, а непосредственно»^[140]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

116

В настоящей работе не рассматриваются иные теории, объясняющие разграничение частного и публичного права, например, особенностями составляющих их норм или спецификой их субъектов. Анализ данных теорий см.: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. С. 24–26.

117

См., например: Голубцов В.Г. Сочетание публичных и частных начал в регулировании вещных отношений с участием государства. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005. С. 59; Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М.: Статут, 2002. С. 54–81; Волкова И.А. Частноправовое и публично-правовое сотрудничество интересов в регулировании страховых правоотношений // Вестник Саратовской государственной академии права. 2011. № 1 (77). С. 65.

118

См.: Савиньи Ф.К. фон. Система современного римского права. Т. I / Пер. с нем. Г. Жигулина; Под ред. О. Кутателадзе, В. Зубаря. М.: Статут, 2011. С. 286–287.

119

См.: Дернбург Г. Пандекты. Т. 1: Общая часть / Пер. Г. фон Рехенберга под рук. и ред. проф. П. Соколовского. М., 1906. С. 53.

120

Цит. по: Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. М.: Юриспруденция, 1999. С. 3.

121

См., например: Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. С. 82. В современной литературе также обращается на это внимание. Н.М. Коршунов, в частности, отмечает, что в высказывании Ульпиана речь идет не «о разделении норм права, а о двух сторонах его изучения», а потому полагает разделение права на частное и публичное имеющим условное значение и необходимым лишь в учебных и практических целях. См.: Коршунов Н.М. Конвергенция частного и публичного права: проблемы теории и практики. М.: Норма: ИНФРА-М, 2011. С. 25–26.

122

Дигесты Юстиниана. Т. 1. Кн. 1–4 / Пер. с лат.; Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.: Статут, 2002. С. 84.

123

Современный ученый Гарсиа Гарридо видит в высказывании Папиниана «публичное право не может быть изменяемо соглашениями частных лиц» приоритет, который отдавался в римском праве публичному благу перед частным. См.: Гарридо Гарсиа М.Х. Римское частное право: казусы, иски, институты / Пер. с исп.; Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.: Статут, 2005. С. 148.

124

См.: Муромцев С.А. Определение и основное разделение права / Вступ. ст., коммент. докт. юрид. наук, проф. Ю.И. Гревцова. 2-е изд., доп. СПб.: Изд. Дом СПбГУ; Изд-во юрид. факультета СПбГУ, 2004. С. 190.

125

Иеринг Р. Цель в праве. С. 283.

126

См., например: Бобин М.П. Указ. соч. С. 4; Гамбаров Ю.С. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе. Выпуск второй. Социологическое основание института neg. gestio. М.: Типография А. Мамонтова и К°, 1880. С. 3; Деларов П.П. Указ. соч. С. 16, 77.

127

Деларов П. Указ. соч. С. 16.

128

Деларов П. Указ. соч. С. 77.

129

Гамбаров Ю.С. Указ. соч. С. 3.

130

Гамбаров Ю.С. Указ. соч. С. 64–65.

131

См.: Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. Т. 2: Учение о вещах. Учение о юридической сделке / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. С. 269–270.

132

Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С. 55.

133

Герваген Л.Л. На чем основано разделение права на публичное и частное, гражданское? Пг.: Типография М.А. Александрова, 1915. С. 15.

134

См.: Петражицкий Л.И. Акционерная компания. Акционерные злоупотребления и роль акционерных компаний в народном хозяйстве. По поводу предстоящей реформы акционерного права. СПб.: Типография Министерства финансов (В. Киршбаума), 1898. С. 32.

135

См.: Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Серия «Мир культуры, истории и философии». СПб.: Изд-во «Лань», 2000. С. 568.

136

Чижов Н.Е. Элементы понятия права. Варшава, 1880. С. 143.

137

Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. С. 172.

138

Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. С. 178.

139

Борзенко А. Указ. соч. С. 19.

140

Иеринг Р. Указ. соч. С. 36, 43,181, 267.