Быть собой

Татьяна Эдельвейс, 2009

Однажды на авиабазу приземляется самодельный летательный аппарат без опознавательных знаков. У его обладателя нет при себе никаких документов. Откуда он, где научился строить самолёты и летать? Прибывший даёт бесхитростные ответы, но, похоже, всё не так просто. Знакомясь с работниками базы, он обнаруживает, что у каждого из них свои секреты, а некоторым нужна его помощь. У одного пропал дядя, другой отчего-то избегает разговоров об известном в их стране угонщике, а молчаливая незнакомка отказывается говорить о том, что её печалит.

Глава 3 — Выходной

Ллойд нашёл Крайна на западном краю крыши, возле ограждения.

— Как ты меня нашёл? — поинтересовался второй.

— Куда ещё мог пойти кто-то вроде тебя? — для Ллойда это оказалось несложно. Крайн не стал спрашивать, как дела и настроение, потому что после этого вопроса, и то, и другое обычно начинало портиться. Он не хотел тревожить Ллойда, поэтому завёл разговор не о нём: «А что с Нолиной-то такое? То есть, я понимаю, что ей что-то не удалось, но что именно? Чего она хотела?»

— Она просила никому не рассказывать об этом. Спроси её сам.

Крайн не знал, как и поговорить с Нолиной об этом: «А чем она тут вообще занимается?» Ллойд пожал плечами: «Честно говоря, я и сам ещё не понял. Я вижу её не так уж часто, иногда по несколько дней не встречаю. Она на складе пропадает».

— Да уж… — вздохнул приятель.

— Что?

— Я ехал в место, где все, как я считал, должны чувствовать себя у дела, быть рады, а не наоборот, — Крайн не оставался равнодушным, когда кому-то рядом было плохо, и пытался помочь.

— Знаешь, может, я и не прав, но, по-моему, многие сами виноваты в своих бедах, — Ллойд не имел ввиду Нолину, он, в первую очередь, имел ввиду себя, — Я уж точно.

— Может, ты и вовсе не виноват. Ты не хочешь винить других — это хорошо, — белокурый заметил, что у Ллойда снова проснулись тревожные мысли, но от этого появилась решимость говорить всё, что думает.

— Больно, когда то, что радовало тебя, превращается в твою печаль.

— А если забыть об этом? — спросил Крайн.

— Это всё равно, что забыть самого себя, забыть кто ты. Можно, конечно, прогнать это, спрятаться, но лишь на время. Мне приходится бороться с самим собой. Я часто теряю покой и потом долго не могу его найти. Хорошо, что здесь теперь ты. Я думаю, ты тот, кого мы все так хотели встретить.

— Надеюсь, я смогу оправдать ваши ожидания. Мне даже неловко: я появился здесь и перевернул все твои мысли, и чувства, а ты и так переживаешь.

— Иногда мне кажется, что я болен.

— Нет, не думаю. Наверно, я уже утомил тебя разговорами.

— Нет, хотя чаще мне приходится молчать, не с кем и говорить-то, — Ллойд устал вовсе не от разговоров. Ему хотелось добавить к сказанному кое-что ещё, рассказать, как можно больше о себе. Крайн почувствовал это и спросил: «Ты говорил, что я похож на кого-то из твоих мыслей, но разве это повод открыто рассказывать о себе?»

— Лучше ты сразу узнай обо мне побольше, чтобы решить, стоит ли тебе знаться со мной. Иначе потом ты можешь сильно разочароваться, — ответил на это Ллойд, — Наверно, тебе будет сложно со мной работать, — его назначили помощником Крайна (но на Базу он был принят, как инженер).

— Так ты решил работать со мной? — обрадовался командир, но не подал вида.

— Лучше ты это реши.

— Почему?

— Потому что я сам уже вряд ли могу что-то решать…

— Да брось, ты уже много решений принял сам.

Ллойд замолчал, он думал, чего ему сомневаться, ведь с ним будет Крайн, но всё равно держал сам себя: «Я сам сделал себя таким. Я приобрёл нечто хорошее, но кое-что при этом потерялось глубоко внутри», — помощник безразлично относился к провокациям, которые в какой-то период окружали его, хотя мог бы без раздумий кинуться в драку. После небольшой паузы, он продолжил: «Я старался не лезть в драку, в споры, не рисковать тут и там, и, знаешь, что получилось? Сдержанность превратилась в неуверенность».

— Значит, размышляешь-размышляешь и не можешь принять решение из-за неуверенности? А если бы его нужно было принять быстро, без раздумий? Вот ответь прямо сейчас, ты будешь со мной работать? «Да» или «Нет»?

— Да, — Ллойду было сложно отказаться.

— Вот видишь, а говорил, что не можешь принять решение.

— Это проверка что ли? Вопрос ведь несерьёзный был. «Да» или «Нет» я на него ответил — неважно, потому что я снова начну сомневаться… не в тебе, конечно.

— Эх, Ллойд, понесло нас куда-то. Пора, наверно, с крыши спускаться.

— Пора не пора, а я пойду, мне тут выжидать нечего. Я поболтал бы ещё, да уж ночь на дворе.

— Я в любое время поболтать не прочь… — Крайн тоже не стал задерживаться на крыше. Продолжать разговор они не надумали, разошлись в разные стороны: помощник направился в комнату отдыха, командир — в ангар.

В комнате было темно и пусто, видимо, Мэтьюз не собирался ночевать здесь. Ллойд, не включая свет, лёг на диван и попытался успокоиться. Он-то заснул, а Крайн никак не мог. Он посидел и на крыше ангара, и внутри него, и в самолёте, но сон не приходил. Вокруг всё затихло, не было видно никакого движения, только иногда, со стороны города, доносились звуки машин. Крайн пошёл, куда несли ноги. Внутри здания тоже царила тишина, хотя недавно здесь было полно народу.

— Какой смысл слоняться по коридорам? — Крайн решил вернуться в самолёт и не выходить из него до утра. Он вышел на площадку, идущую вдоль второго этажа, и вскоре вдруг уловил звуки рояля, остановился и прислушался. Они доносились из гаража, скрытого под крышей здания. Пройдя некоторое расстояние, Крайн оказался над воротами, из-за которых отчётливо звучала музыка.

Рядом располагалась небольшая дверь, ведущая с площадки внутрь гаража. Открыв её и шагнув за порог, Крайн оказался на верхней платформе металлической лестницы. Гараж пустовал. Недалеко от лестницы стоял чёрный рояль. На нём, в компании Дэвиса, играл Меган. Крайн остался стоять наверху. Он заметил, как незнакомец, сидящий возле рояля, смахнул слезу, видимо, музыка выдавила: «Чего же мелодию такую грустную играешь? Ты ж-то почему грустишь?» — Крайн счёл, что это уже через чур.

— Я не о себе грущу… — отозвался Меган.

— А о ком? — спросил Крайн и понял, что это прозвучало бесцеремонно.

— Летать не падать, — ответил Меган, — Некоторые падают, не летав…

Тут уж Крайну стало ещё более нехорошо: «Да что ж тут со всеми происходит?.. Эй, давайте веселиться!» Меган перестал играть и посмотрел на него: «Мы с тобой повеселимся, когда время придёт». Крайн не понял, что это значит. Тут Дэвис попросил: «Меган, сыграй ещё». Крайн, ничего не говоря, вышел. Быстро вернувшись в самолёт, он закрыл дверь, сел в первое попавшееся кресло и постарался не думать об увиденном и услышанном за день.

В середине ночи пошёл дождь. И хотя в дождь обычно хорошо спиться, Ллойд проснулся и не смог больше заснуть. Крайну тоже не спалось. Они решили пройтись, но не встретились друг с другом. Командир прошёл в зал ожидания. Тот был пуст. Однако сбоку от центрального выхода, за каменной перегородкой, горел свет. В том закутке стоял небольшой письменный стол с настольной лампой и пара стульев возле него. За столом сидел человек и безынтересно записывал что-то в журнал. В этом человеке Крайн узнал Мэтьюза.

Командир подошёл к столу и сел напротив. Связист, похоже, был сильно озадачен своей скучной работой, чтобы первым заводить разговор.

— Чего делаешь? — помолчав, спросил Крайн.

— А ерунду всякую записываю, — ответил Мэтьюз и уронил ручку за стол. Белокурый поднял её и вернул связисту: «Ну, и как тебе тут?» — он уже с некоторой боязнью задавал этот вопрос. Однако, своим ответом Мэтьюз развеял его опасения: «А, нормально!»

— Ну, хоть кому-то, — с облегчением подумал Крайн и спросил, — Говорят, ты нигде уработаться не можешь, чего так?

— Руки у меня такие, — сказал связист, задумчиво взглянув на потолок, и записал что-то в журнале, — То то сломаю, то это уроню.

Крайн немного помолчал и затем попросил: «Расскажи мне про радио». Мэтьюз положил ручку: «Первый раз об этом просят… в неформальной обстановке. Чего тебе о нём рассказать?»

— Что в нём есть такое необычное, что может сильно притягивать человека? Я понимаю, что вещи, которые кажутся мне скучными, могут представлять для кого-то большой интерес. Так что именно в нём такого?

Связист постарался ответить, как мог точнее: «Радио даёт мне возможность почувствовать, что я не один. Вот сижу я в пустой комнате, а другой человек, хоть и далеко, но говорит со мной. Слушаешь его и понимаешь, что где-то есть хорошие люди, что кто-то где-то занят стоящим делом, и ты можешь послать им сигнал. Вокруг нас летает столько слов, которые без радио не слышны. Включил его и узнал, что это за слова. Разве неинтересно?»

Крайн не ожидал такого занятного объяснения: «Представляю себя в подобной ситуации и начинаю чувствовать то, что может притягивать к этому аппарату».

— Некоторым радиотехникам до всего этого нет дела, — махнул рукой Мэтьюз, — Принимает, посылает сообщения, технику чинит, лишь бы деньги платили. Вот окружающие и думают, что научился тумблер крутить ради того, чтобы деньги получать, и ничего-то тебя больше не интересует, тупой как пробка, ни красоту не ценишь, ни прочее… Эх…

— Ладно, пойду я спать, если ты не против, — беседа с связистом успокоила командира.

Тем временем Ллойд, несмотря на дождь, вышел на улицу. Надев фуражку, он пошёл прогуляться вдоль забора из металлических прутьев. Ллойд не обращал внимания на дождь. Пройдя некоторое расстояние, Ллойд остановился и посмотрел на то, что располагалось за прутьями: площадь, небольшой сад за ней и дорога в город. Не так давно он смотрел сюда с обратной стороны решётки, и всё, что находилось по эту сторону было недосягаемо.

Ллойду потребовалось много сил и воли, чтобы попасть сюда. Но этого оказалось недостаточно: теперь воля и силы были нужны для того, чтобы принять ещё одно важное решение, чтобы принять то, что он получил.

— Кто-то стремиться к цели и, достигая её, уже не сомневается в том, что делать дальше, — подумал Ллойд, — А я боюсь принять то, что заработал, то к чему стремился? И почему? — он бы и не сомневался так сильно, но появился Крайн. И хоть они были знакомы всего день, Крайн стал много значить для Ллойда.

Ллойд вдруг почувствовал себя одиноко — разве знает кто-то, что творится у него внутри; может ли кто-то понять его, хочет ли понять? Вряд ли кто-то спросит его об этом, а сам он не заговорит первым. Таковы были его мысли. Ллойд знал, что кое-кто всё же понимает его, но не хотел беспокоить их каждый раз, когда становится плохо.

Дождь всё-таки успокаивал. Ллойд посмотрел на торец здания, стоящего впереди. Там, на втором этаже, находилась комната Нолины. На фоне тёмного окна Ллойд увидел силуэт фигуры, сидящей на подоконнике. Ждала ли Нолина чего-то или её что-то тревожило, или ей просто не спалось, визит Ллойда нарушил её мысли.

— Ничего, что я в такое время? — спросил тот, ступив за порог полутёмной комнаты, и снял фуражку.

— Ничего, мне всё равно не спится, — ответила Нолина. Выделенная ей комната была довольно маленькой, в ней помещались только диван да письменный стол. Однако, Нолине этого хватало, главное — здесь было тихо и всё же уютно. Нолина вернулась на подоконник.

— И мне вот тоже не спится, — Ллойд ещё стоял у двери, — Ты, наверно, видела меня на улице.

— Да, заметила.

Ллойд подошёл к окну и тоже сел на подоконник. Раньше, в подобные моменты, ему приходилось молчать, потому как он был один. Потом Ллойду начало казаться, что он настолько привык к одиночеству, что не сможет ни с кем говорить, но всё-таки смог.

— Думал, что уже всё решил, да оказалось, что нет, — тихо вздохнул Ллойд, — Либо мне в тихое место податься, либо остаться здесь. Там с Крайном не поработаешь. Не тащить же его за собой. А тут… даже и думать не хочу, что будет тут, — объяснил он.

— Разве здесь такое уж неподходящее место для тебя? — Нолина хотела бы, чтобы Ллойд остался на Базе, но понимала, что он сам должен сделать выбор.

— Не знаю, — ему было тяжело решиться на что-либо, — Может, мне поступить так, как ты скажешь?

— Нет, я не могу решать за тебя.

— Я не стану винить тебя, если что-то пойдёт не так.

— А я сама себя? Ты лучше знаешь, что тебе ближе, — Нолина не хотела всё испортить своими советами.

— А если я и сам не понимаю? Вдруг я ошибусь? Может быть, ты представляешь всё более ясно, чем я? У меня такое чувство, словно я не доверяю сам себе.

— Мне кажется, это временное состояние. Успех ведь порой пугает.

— Считаешь, дело действительно только в этом, и мне надо просто немного подождать? — почти, обрадовался Ллойд, Нолина пожала плечами, и сомнения так и не ушли полностью. Ллойд подумал, что лучше ему замолчать или сменить тему: «Меня тут Крайн спрашивал, чем ты занимаешься и чего хочешь. Я ответил, что об этом ему лучше самому с тобой поговорить… Он к тебе не заходил?»

— Нет.

— Так ты ему о своих делах здесь, значит, ещё не рассказывала?

— Нет.

— А чего так?

Нолина пожала плечами и промолчала, но Ллойд ждал ответа.

— Вообще-то, я его немного боюсь, — сказала она ему.

— Почему же? — Ллойд не видел причин опасаться Крайна, хотя не спорил, что тот несколько странноват.

— Возможно, я неудачно выразилась… Он какой-то… необычный — это непривычно. Да и он здесь только день, — попыталась объяснить Нолина.

— Ну, тот, кого видишь впервые, часто поначалу кажется странным, — Ллойд хотел развеять все опасения.

— Может быть, но он уж очень от всех отличается, — необычность Крайна сколь настораживала Нолину, столь и привлекала. С Ллойдом тоже бывало такое, когда он встречал интересных людей: «Я надеюсь, меня-то ты не боишься?»

— Нет, ты же, как я… А его я, почти, не знаю…

— Может, стоит узнать?..

— Может. Но о чём именно мне с ним говорить? Понятно, что о работе, но…

— Ну, это ты сама решишь. Я так целый день нёс не пойми что, — Ллойд ненадолго замолчал, а потом сказал, — Ну, пойду я, — он почувствовал, что его снова тянет ко сну. Дождь перестал идти, и тревоги тоже удалились. Вернувшись в комнату отдыха, Ллойд лёг на диван и, почти, сразу заснул.

Утром к нему зашёл Крайн.

— Эй, вставай, выходной сегодня, — потрепал тот его за плечо.

— Тем более, — не намеревался вставать Ллойд.

— Ну, что ты? Мы ж все вместе на прогулку отправляемся, — не отступился белокурый.

— Кто «Мы»? — его товарищ приоткрыл глаза.

— Я, ты, Мэтьюз и Нолина.

Ллойд сел.

— Только я им ещё не сказал об этом.

— Думаешь, они согласятся? Стоило-то будить…

— Надо постараться, но, если даже и не согласятся, мы-то с тобой пойдём, — Крайн был лёгок на подъём.

— Ладно, тогда встречаемся в десять у ангара, — Ллойду надо было ещё раскачаться, — А куда идём?

— Решим на месте, у меня есть несколько предложений. И ещё, давай, ты найдёшь Мэтьюза, а я — Нолину?

— Хорошо.

— Только вопрос: где мне её искать? — не знал белокурый. Помощник усмехнулся: «Взялся за дело, сам и разыскивал бы… Да нет, нет, я скажу», — Ллойд кратко объяснил, куда идти.

— Хорошо, попробую, — Крайн не стал задерживаться. Ллойд в свою очередь не сомневался, что Мэтьюз согласится пойти с ними. Того редко приглашали куда-либо. Ллойд не считал, что они с связистом друзья, но обойти того вниманием всё равно не мог.

Нолина этим утром, выйдя в коридор, увидела всё ещё незнакомого ей Крайна сидящим на подоконнике недалеко от её комнаты.

— А я как раз тебя жду, — сказал тот, спустившись с подоконника, хотя не знал, у себя она была или нет. Он не смог постучать в дверь. Нолина остановилась в нерешительности, думая, стоит ли вообще отвечать, но не из-за неприязни. Неприязнь вообще не появлялась.

— Мы с Ллойдом собираемся прогуляться… Возможно, и Мэтьюз пойдёт. Я пришёл позвать тебя, — пригласил Крайн Нолину.

— И куда вы собираетесь? — поинтересовалась та.

— Я собирался предложить прогуляться на конюшню за городом… Ещё не обсуждали.

— Вам лучше отправиться туда без меня, — Нолина огорчилась, но не подала вида, — Я буду только мешать.

— Но почему же? — Крайн так не считал.

— Я толком ездить-то верхом не умею, — объяснила Нолина, — Галопом точно не могу.

— Мчаться, не разбирая дороги, вовсе не обязательно. Неспешная конная прогулка хорошо успокаивает и бодрит, разве не так? — Крайн хотел, чтобы Нолина всё же пошла с ними.

— Так, — грустновато согласилась с его мнением та.

— Раз так, то в чём же дело?

— Не хочу рисковать, — Нолина отвела взгляд.

— Ну, если ты не хочешь иметь дело с лошадьми, можем отправиться, например, на лодочную станцию, — Крайн чувствовал, что дело тут не только в лошадях. Его предположение подтвердилось, Нолина сказала: «Дело не в них и не в лодках. Если вам так требуется моё общество, то проще поиграть в шахматы в парке». После этого предложения Крайн замолчал. Он видел, что Нолина хочет отправиться на ту же конюшню, но тем ни менее отказывается.

— Что, так не пойдёт? — спросила она, — Вряд ли я могу предложить что-то лучше.

— Но ты же хочешь на конюшню… Может, я что-то не вполне понимаю?

Нолина решила сказать Крайну всё как есть, иначе он и дальше продолжил бы тщетно уговаривать её: «Может быть, тебе будет сложно это представить, но раньше мне хотелось вскочить в седло и мчать во весь опор. А теперь я не могу так, — ей хотелось бы, чтобы Крайн всё же убедил её попробовать снова, — Ты, наверное, хочешь знать, почему так? Я и сама точно не знаю. Видимо, потому что возможность делать нечто подобное стала появляться всё реже. Несколько падений, не с кем съездить — и я отвыкла. А теперь боюсь, что у меня не получится, что со мной что-нибудь случится, что я не справлюсь».

— Да, невесело. Риск присутствует во многих делах, и, проще говоря, ты разучилась его оценивать, как и свои силы, — сделал вывод Крайн.

— И ты знаешь, что с этим делать? — Нолине показалось, что он знает.

— Надо потренироваться, и ты снова поймёшь, как действовать, и что способна делать.

— По-моему, я стала слишком слабой для такого.

— Я думаю, ты быстро восстановишь форму. Ты с нами?

— Ладно, я прогуляюсь, — согласилась Нолина.

— Мы собираемся в десять у ангара.

— Лучше пойдём туда прямо сейчас, пока я не передумала. Одной ждать сложнее, — Нолина и Крайн вместе отправились на улицу. Погода стояла тёплая и солнечная, дул лёгкий ветер. Когда они пришли к условленному месту, ни Ллойда, ни Мэтьюза там не оказалось. Нолина продолжила рассказывать о себе: «Многие простые вещи стали казаться мне очень сложными. У меня появилось впечатление, что я ничего не умею и не знаю».

— Это пройдёт быстрее, чем ты думаешь, — заверил её Крайн, — Надо просто взяться за одно из этих дел.

— А если я боюсь?

— Ну, сначала ты попробуешь не одна. А когда привыкнешь, сможешь делать это дело без помощи других или даже сама оказывать кому-то поддержку в подобных начинаниях, — тут Крайн задал не вполне ожидаемый вопрос, — А о чём ты мечтала?

Нолина промедлила с ответом, и Крайн добавил: «Я спрашивал об этом Ллойда, но он не ответил. Сказал, что об этом надо спрашивать лично тебя».

— Не стоит, — Нолине тяжело было говорить на эту тему. Крайн испугался, что её настроение сейчас сильно испортится, и принял срочные меры — стал рассказывать о своих приключениях. Нолине было интересно его послушать.

Через некоторое время рассказ Крайна прервал голос Мэтьюза: «Я тут невзначай услышал, что ты говоришь — враки это всё, насочинял на ходу». Крайн повернулся к подошедшему связисту: «Я просто, к счастью, умею красиво повествовать». Мэтьюз сунул руки в карманы и зажмурился от солнца, похоже, его разбудили совсем недавно: «Я люблю рассказики вечерком послушать, так что заходи иногда». Тут Крайн заметил и Ллойда, тот чему-то улыбнулся, подходя к ним. Крайн хотел узнать, чему, но сейчас был не вполне подходящий момент.

— Ну, что? Куда идём? — спросил Ллойд.

— На конюшню, — заявил Крайн.

— Отлично, — то ли радостно, то ли нет, ответил ему Ллойд, прошёл мимо него и остановился, — Это на окраине. Каким образом мы туда попадём? — прежде, чем Крайн успел что-либо предложить, он перечислил варианты, которые ему не подходят, — Мы, конечно, могли бы поехать туда на автобусе, но точно не в этот час. Я уже накатался, так что и слышать о них не желаю. У меня появилась возможность не пользоваться автобусами, и возвращаться к ним без особой нужды я не собираюсь. Такси — тоже нет. Хорошие стоят слишком дорого, остальные — пустоголовые гонщики, другие лично мне не попадались. Отпадает.

— Да-да, Ллойд прав, — согласился с высказываниями Мэтьюз. Нолина тоже кивнула.

— Я с вами согласен, — мнение совпало и у Крайна, — Я хотел предложить прогуляться пешком.

— Это как раз то, что меня вполне устраивает, но иногда ходьба по городу — не особо приятное занятие, — заметил Ллойд.

— Мы пойдём вдоль берега, здесь хорошая набережная, — нашёл замечательное решение Крайн.

— Во, отлично, — Ллойд и раньше хотел пройтись вдоль всей набережной, но возможность не выпадала.

— Подождите, тогда я надену ролики! — связист помчался к зданию. Ждать его пришлось недолго, через минуту он уже снова стоял перед своими товарищами.

— Не скрывайся от нас за горизонтом, — попросил Крайн.

— Не скроюсь, иначе мне ж вас не видно будет, — после этих слов четвёрка отправилась на набережную. Казалось бы, эти люди могли рассказать друг другу много интересного, но они шли молча.

Конюшня представляла собой длинное деревянное здание, рядом располагались загоны, за ними — луга и пролески, и ещё дальше — река.

— Мэтьюз, — обратился к приятелю Крайн, как ты собираешься ехать верхом с роликами?

— А я не собираюсь ехать, — у Мэтьюза были другие планы. Он отправился вдоль забора к куче травы, возле которой стоял, видимо уже знакомый ему, конь. Мэт лёг на эту кучу и достал из кармана корку хлеба. Крайн пошёл взглянуть, кто есть в загоне за конюшней. Там бегал вороной подтянутый конь, недружелюбно приветствуя публику: вставал на дыбы и грубо ржал.

— Ретивый, — подумал вслух Крайн.

— Да, тот ещё норов, — сказал подошедший к нему конюшенный, — Если хотите быстро прокатиться, я дам вам другого коня, — он свистнул, и к ограде соседнего загона подбежал ещё один тёмный конь, более расчёсанный и начищенный (видимо, первый не давался чиститься, как следует), — Вот, думаю, этот вам подойдёт. Заседлать?

— Нет, я сам, — отказался Крайн. Ллойд и Нолина, как оказалось, предпочитали кататься на двуколке. Однако, как ни хороши были конные прогулки, Крайна всё равно занимали вопросы, связанные с его новыми знакомыми.

Вечером все четверо вернулись на Базу, которая теперь, похоже, стала их домом. Часть набережной находилась на её территории. Крайн и Ллойд не пошли сразу в здание, а задержались на ней. Они присели на каменное ограждение. Крайн хотел посмотреть на закат, а Ллойд остановился просто за компанию.

— Чему ты обрадовался, когда подходил к ангару утром? — обратился Крайн к Ллойду.

— С чего ты взял, что я чему-то обрадовался? — тот, похоже, уже забыл.

— Ты улыбнулся.

— Разве? — Ллойд вспомнил, но не подал вида, — Да, может быть…

— Так из-за чего?

— Она редко улыбается. Тебе удалось обрадовать её. Хорошо, что кому-то из нас стало лучше, — Ллойду самому становилось радостно, когда радость приходила к кому-то из его друзей, — И ещё я понял, что я всё же счастливый человек. Если даже и не в полной мере, то куда счастливее Нолины. У меня как-никак всё же есть то, без чего мне было бы тяжело. А у неё нет. Жаль.

— Она не говорит, что это. Вдруг я мог бы помочь, — Крайн надеялся, что Ллойд поможет ему получить ответ.

— Я тоже хотел бы помочь, только вряд ли мне это под силу. Я сам себе-то с трудом помогаю. А она, может быть, когда-нибудь и скажет тебе…

Командир не собирался ничего выпытывать у помощника, раз его просили никому не говорить: «Ну, пойдём?»

— Пошли.

Самое время было выпить чаю.