Соколиная охота

Татьяна Фиопентова

Жизнь Алисы внезапно превратилась в список неразрешимых задач. Но именно в этот момент она получает работу мечты и брутального напарника в придачу. Вот только скоро девушку начинают терзать подозрения, что частые исчезновения людей связаны именно с ее работой. После долгих метаний она решает не дожидаться своей очереди, и вступает в борьбу с целым городом.

* * *

К исходу дня Алиса была совершенно измотана. Казалось, что Кречет намеренно решил от нее избавиться. Но девушка была слишком упряма, чтобы сдаться. Раз за разом она повторяла заданные упражнения, исподволь поглядывая на безликую маску своего напарника. Кречет был безмолвен. И это напрягало более всего. Когда у девушки получалось что-то наиболее удачно, он молчал. Когда выполняя подъем по скалодрому, она едва не сверзилась на голову Лаггар, он молчал. Не в силах больше выполнять силовые упражнения, Чижик упала на маты.

— Продолжим завтра, — просто заявил Сокол. Алиса вспыхнула. Ей было бы намного проще, и понятнее, если бы Кречет ругал ее, и размахивал руками. Но, нет. Он просто развернулся и вышел из Зала.

Разумеется, Алиса не могла остаться к этому равнодушна. Этот человек определенно начинал ее раздражать. Именно человек. Форма хорошо выполняла свое главное предназначение, и разобрать, кто именно скрывается под маской, не представлялось возможным. Как и невозможно было разобраться в безликом приглушенном голосе, который словно был лишен всех красок жизни. Возможно, это происходило из-за присутствия маски, а может, были и другие причины. Но факт оставался фактом. Кречет мог оказаться, как чересчур самоуверенным подростком, так и умудренным сединами мужчиной преклонных лет. Манера держать себя, также не давала никаких подсказок.

Чижик направилась к выходу, и уже в дверях столкнулась с очередным унифицированным работником.

— Простите, — машинально пробормотала девушка.

— Ничего, со всеми бывает! — заверил ее бархатистый мужской голос. Девушка подняла глаза. «Ворон» — гласила золотистая нашивка.

— Может, я могу чем-то помочь? Чижик, верно?

— Да. Я собиралась уходить, но поняла, что совершенно не ориентируюсь в здешних лабиринтах! — пожаловалась девушка.

— А, как же ваш наставник? Кто это, кстати?

— Кречет.

— Дальше можете не продолжать! — усмехнулся Ворон. — С Кречетом непросто. Но такой уж он есть! Итак, вы ищите раздевалку?

Девушка кивнула. Ворон подробно рассказал, как добраться до комнаты, и, пожелав удачи, попрощался.

Алиса запомнила слова Сокола о плаще и маске, и, переодевшись, накинула их сверху, а в лифте оставила на вешалке.

До квартиры девушка добралась уже за полночь. Морячок мирно посапывал, развалившись на полу. Густой перегар и громкий храп подтверждал, что день у него удался.

Закрывшись в комнате, Алиса достала банку зеленого горошка, и уселась на кровать, вооружившись ложкой. Ей хотелось все обдумать, но богатырский храп, сбивал с мыслей. Тогда, девушка одела наушники и включила плеер. Пронзительная мелодия медленно заполнила сознание, причудливо переплетаясь с ее собственными мыслями. Девушка давно любила эту группу. Она искренне считала ее недопонятой всеми, так же, как порой недопонятой чувствовала и себя. У нее была непростая жизнь, и сопутствовала ей непростая музыка.

Прикончив горошек, условно называющийся ужином, Алиса легла спать, не выключая музыку. Грозные электрогитары убаюкивали уставшую от всего девушку, лучше любой колыбельной. Растянувшись на кровати, девушка прислушивалась к своему, истерзанному Кречетом, телу. Уже сейчас, руки наливались свинцовой тяжестью, а уж завтра, их и вовсе будет не поднять. Но, какие же, это мелочи, по сравнению с общей картиной всего происходящего. Сколько нервов она сожгла, за бесполезным раздумьем, о поиске денег. Эта финансовая ситуация казалась совершенно безвыходной, и тут появился Олимп. Словно, высшие силы, сжалились над чаяниями девушки, старающейся решить все проблемы своих близких, и не жалеющей себя при достижении желаемого. Правда, Громов весьма неопределенно высказался насчет просьбы Алисы, но она, все же, надеялась на лучшее.

Сон внезапно ворвался в сознание, вместе со звучанием музыки. Девушке снилось, что она на концерте любимой группы, и несказанно этому рада. Билеты стоили ошеломляюще дорого, и Алиса никогда и не помышляла о том, чтобы потратить на себя такую сумму. Даже сквозь сон, восторг заполнял ее сознание, и она с замиранием сердца прислушивалась к каждому звуку. Группа играла полным составом, как всегда бодро и с огоньком, но зал, отчего-то был пуст. Алиса была единственным зрителем, и оттого выходило, что все песни звучат только для нее. Сложный букет чувств распускался в душе этой девушки, ловящей каждое слово. Это не был привычный фанатизм, с визгами и плакатами в девичьей спальне. Но и не было чувством сумасшедшей влюбленности в солиста, или любого другого члена группы, с горькими слезами досады и несправедливости. Все было совершенно иначе. Скорее уж, это было чувство восхищения, и благодарности. Именно благодарности, за песни и музыку, которую они явили миру. За слова помогающие встать, когда нет сил, и бороться до конца, чего бы это ни стоило. Они учили быть сильным, но и справедливым. Учили тому, что мир жесток, но и в нем есть место настоящим чувствам. И тем ярче они были, чем грязнее и непригляднее вырисовывался мир, видимый глазами этой непростой группы.

Песня кончилась, и сцена опустела. На ней остался лишь один человек. Это был бэк-вокалист, и по совместительству бас-гитарист. Поклонившись, он сделал приветливый жест, и в одно мгновение оказался рядом. Девушка сразу растеряла все слова и лишь потупилась. Она понимала, что это ее единственная возможность переговорить с человеком, столь много значившим для нее, и это пугало. Собравшись с мыслями, Алиса подняла глаза. Мужчина приветливо улыбался.

— Вы совершаете ужасную ошибку! — внезапно, для самой себя выпалила девушка. Лицо ее собеседника выразило крайнее недоумение. Он уже собрался было что-то сказать, но внезапный оглушительный звук прервал их разговор, и девушка внезапно проснулась.

Чудовищный звук, так неудачно ворвавшийся в сон, на деле оказался сигналом будильника. Отключив его, девушка с досадой уткнулась в подушку. Поругав немного будильник, отделивший ее от несбыточного, она встряхнула волосами. Припоминая все подробности своего сна, Алиса нахмурилась. Это ж надо было, такое ляпнуть! Ошибка!

Да, девушка прекрасно понимала, о чем шла речь. Хотя она и не относилась к числу истекающих сиропом фанатов, но довольно сносно была осведомлена об отношениях внутри группы, и хоть и с опозданием, но все же, узнавала о ней некоторые новости. Такие, например, что некоторые участники коллектива подались в соло, или создали свои собственные новые группы. И отчего-то, это сильно ранило саму Алису. Она чувствовала, что это произошло неспроста, и здесь также были замешаны личные отношения, но никакой определенной информацией по этому поводу не обладала. Поэтому просматривая концертные записи разных годов, девушка с жадным вниманием подмечала каждый жест и взгляд, брошенные двумя главными столпами группы — солистом и бэк-вокалистом, в отношении друг друга. И все сразу становилось понятно. И, несмотря на свою чувствительность к отношениям в любимом коллективе, сон Алиса все равно сочла глупым.

— Бред какой-то! — пробурчала она, и стала собираться на работу.

Девушка чувствовала себя абсолютно разбитой. Всю дорогу, пока она добиралась до Олимпа, Алиса тешила себя надеждой, что Кречет оставит ее в покое, и тут же досадно морщилась, полагая, что едва ли ей может так повезти.

Остановившись у лифта, девушка достала ключ. Его ей передал Снегирь, когда она накануне покидала Олимп. По его же совету, она начала отсчитывать безликие двери. Похоже, это действительно был единственный способ, не заблудится здесь. Так она добралась до бельевого склада, позади которого располагались раздевалки, с множеством одинаковых шкафчиков. Шкафы носили изображения птиц, и это очень радовало, поскольку Алиса уже приготовилась запоминать расположение и этой дверцы, по методу коридорной. Скинув плащ, и облачившись в черную униформу, девушка вновь преобразилась в Чижика.

Теперь она хотела посетить кабинет Громова и повторить свою просьбу об авансе. Времени оставалось все меньше, и деньги нужны были уже сейчас.